Текст книги "Закатная звезда Мирквуда (СИ)"
Автор книги: Алира Лионкурт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)
Глава 3
Сколько тысячелетий нужно прожить, чтобы память перестала тяготить бессмертную душу? Чтобы образы былого стали не более чем призраками, тающими вместе с первыми солнечными лучами? Остался бы он самим собой, если бы это время, наконец, настало? Время – всего лишь слово для того, кто обречен на вечную жизнь. Но только до тех пор, пока не наступает момент, разделяющий её на «до» и «после». Счастливые годы до потери безмерно близких сердцу и полное горечи существование после.
Проснувшись ранним утром, он не спешил открывать глаз. Наслаждаясь первыми мгновениями нового дня, он чувствовал, как в покои через открытую настежь дверь балкона ворвался свежий ветер, слышал, как развевается при этом легкая, полупрозрачная ткань занавесок. Реальность наполняла его мир звуками, запахами и ощущениями. Она оттесняла душное марево сна, принесшего тяжелые мысли.
Спустя столько лет спокойствие его сна оказалось разбито на осколки. Ночь не принесла отдыха, зато напомнила о днях, окрашенных в черный и красный, пропитанных кровью и слезами, наполненных звоном мечей, криками и стонами. За свою долгую жизнь он видел много битв. Больше, чем нужно для того, чтобы понять, насколько иллюзорен мир и покой. В тяжелые дни казалось, будто всё его существование сводится от войны к войне, от потери до новой потери. Но потом эллон¹ вспоминал о том единственном, что удерживало его на краю сумрака, о своем луче света во мраке, сковывающем в кольцо. Его ión² был самой большой радостью в бесконечной череде дней. Но времена, когда он мог беспрепятственно проникнуть к отцу в личные покои и запрыгнуть на кровать, или протиснуться в кабинет и оторвать от дел, забравшись на колени, давно минули. Сын вырос и отдалился от отца. Рано или поздно это должно было случиться. Когда-то он думал, что окажется готов к такому моменту. Но он ошибался. К этому невозможно было подготовиться.
Леголас всё так же делил завтраки с отцом, ведя непринужденную обыденную беседу, в те дни, когда не уходил из дворца в приграничные районы Мирквуда. Но если раньше он мог часами находиться подле Трандуила, то теперь всё больше времени уделял патрулированию, тренировке отряда и общению с юной эллет из нандор. Владыка чувствовал в сыне тягу к активным действиям, к познанию этого мира и обучению всё новым и новым навыкам. Имел ли он право останавливать Леголаса? Нет. Ибо даже будучи королем, он всегда слушал сердце, когда речь заходила о единственном ребенке. А сердце твердило, что этот бурный поток не остановить.
Это утро Владыки проходило в одиночестве. По его приказу, завтрак подали в просторный грот на самом последнем ярусе. Там, на верху дворца-горы, проросшего сотнями деревьев, ему открывался великолепный вид на северную и восточную часть Мирквуда, Долгое Озеро, ободранный, словно нищая попрошайка, Эсгарот, белый пик Одинокой Горы и руины некогда цветущего Дэйла. Смотря на изумрудные верхушки деревьев, то тут, то там перемежающиеся золотистой и багряной листвой, он с тяжелым сердцем отмечал перемены некогда не знающего зла Эрин Галена. Всеми силами, которые только были ему отмерены, taur³ пытался защитить свои земли и свой народ. Вот только его силы, доставшейся от предков нэньяр⁴, как бы велика она не была, хватало на ограждение земель, но не на изгнание тьмы с лесных троп, уже искореженных ею. И уж тем более, речи не шло о зле, поселившемся в Дол Голдуре. Один он против этого врага не выстоит, а значит и думать о напрасном риске не стоит. За ним стоял целый народ, которому нужен правитель. Он их сила, защита и надежда. Как бы он ни любил сына, он понимал, что Леголас не желает для себя такого бремени.
После завтрака, направляясь в кабинет по ажурному, высеченному из камня подвесному мосту над глубокой пропастью между двумя пещерами, Трандуил едва удостоил стражника взглядом.
– Легандира ко мне.
Не дожидаясь кивка, но зная, что он непременно последовал, Владыка скрылся за поворотом галереи прорубленной в каменной тверди.
Ждать советника не пришлось. Едва король наполнил кубок легким летним вином из лесных ягод, как в двери постучали.
– Войди.
Короткий приказ без тени какой-либо эмоции другой мог бы счесть недовольным. Однако бессменный советник Трандуила, его верный приближенный – Легандир знал правителя не одну тысячу лет, поэтому понимал: если что в этом слове и было, то только усталость и готовность к неизбежной рутинной работе с бумагами. Королевство ни на миг не оставалось без присмотра Владыки. Даже тогда, когда он наслаждался изысканным вином в стенах громадной библиотеки, вне её выполнялись десятки его распоряжений. Правление было чем-то схоже с отточенным веками механизмом. Однажды взятое под контроль, оно стало естественным и простым. И всё, что оставалось – это проверять и направлять, следить за тем, чтобы все шло своим чередом по четко отлаженной схеме. Или, быть может, он действительно бы предназначен для этого и только по этой причине правление пришлось ему по силам?
Спустя несколько часов со всеми принесенными советником свитками и пергаментами было покончено. Оставались ещё кое-какие вопросы, касающиеся приближающегося Праздника Урожая, но они вполне могли подождать.
– Достаточно на сегодня, mellonamin⁵, – отклонился на спинку кресла Трандуил.
Смотря прямо перед собой на стол полный бумаг, он закинул ногу на ногу и едва заметно сделал глубокий вдох.
– Об остальном поговорим завтра.
– Милорд, могу я задать вопрос? – складывая в стопку подписанные приказы и собирая всё принесенное в кабинет, Легандир не смотрел на короля.
– С каких пор тебе требуется разрешение? – впервые за день на лице Трандуила появился намек на улыбку. Вскинув бровь, он изогнул уголок губ в усмешке.
– Леголас всё чаще водит свой отряд к юго-западным границам. Мне доводилось слышать, что он преследует врага даже там, где леса уже коснулась тень, – в голосе давнего друга Владыки слышалась непритворная тревога.
– И что ты хочешь услышать от меня? – резко, почти враждебно спросил Трандуил.
– Ты мог бы отправить его в другие земли. Придумать ему задание, выбрать безопасное место.
– Легандир, mellon⁶, ты немало прожил, но до сих пор не понял, что в Арде нет безопасного места? Безопасность – всего лишь иллюзия.
В льдистых серо-голубых глазах зажегся гнев. Но гневался синдар не на собеседника. Шаткое спокойствие смело напоминание самому себе о том, что он не всесилен, что он может и не уберечь сына.
Порывисто поднявшись с кресла, раздраженный, он взял со стола кубок и налил в него ещё вина. Колыхнув его, он наблюдал, как кроваво красные волны бьются о золотую стенку.
– Ты предлагаешь мне отослать сына в далекие земли и спокойно жить, надеясь, что там с ним ничего не случится? Чтобы я ничем не смог помочь в час, когда ему понадобится помощь? – отпив глоток, он посмотрел на Легандира. – Почему бы тебе не отправить в мир Лэтуина?
– Nal mára núro⁷, – стойко встретил взгляд короля эллон. – Мне не стоило заводить этого разговора.
– Здесь нет твоей вины. Ступай. – Едва уловимо повел рукой в сторону дверей Владыка. И когда Легандир приблизился к ним, уже снова обретшим спокойствие голосом обронил: – cenuvanyel rato⁸.
Оставшись один в просторном кабинете Трандуил остро ощущал, как одиночество подтачивает его изнутри, расшатывая основы кажущейся незыблемой твердыни. Он сделал глоток вина, но оно не помогло избавиться от тяжелых мыслей, растревоживших измученный разум. Казалось, перед ним разверзлась бездонная бездна, в которую так просто упасть. Тогда синдар направился туда, где зачастую ему удавалось обрести утраченное спокойствие.
Лес в этом месяце был на удивление светлым и тихим, словно затаился, подготавливаясь к чему-то. Даже атаки мерзких творений тьмы и их бесконечные попытки прорваться в Мирквуд стали реже.
Слушая шепот легкого ветра с юго-востока, играющего с прядями его белоснежных волос, наблюдая за танцем ветвей, Трандуил говорил себе, что это наваждение пройдет. Леголас вернется к нему, будет, как и прежде, рядом в часы горечи и радости. С сыном всё будет в порядке, а та боль, что минуты назад сковывала сердце – всего лишь отголосок прошлых потерь. Застарелое чувство вины, так не подобающее королю.
Прислонившись спиной к круглой колонне из черного, отливающего на солнце всеми оттенками синего, полированного лабрадорита, поддерживающей витражный купол беседки, синдар смотрел на далекие верхушки Misty Mountains⁹. Он и не заметил, как солнце уже давно миновало зенит. Ему нравилось бывать в этой части дворца, выходить на открытую ровную площадку четвертого сверху яруса, любоваться чудесным видом. Построенная на уровне верхушек крон деревьев, открытая терраса выходила на запад и являлась небольшим уголком света и спокойствия. Здесь не было ни каменных стен, что давили бы на разум, ни массивных корней деревьев. Только зелень листвы и небольшая увитая плющом беседка, внутри которой стоял круглый столик и два кресла.
Едва Владыка прикрыл глаза, набирая полную грудь чистого воздуха, как позади него послышались стремительные шаги. Плавно выдыхая, Трандуил повернул голову в сторону высоких стеклянных дверей, ведущих в обеденный зал королевской семьи. Семьи, от которой у него остался только сын, который так же, как и он сам больше любил трапезничать на свежем воздухе.
– Владыка, прошу простить меня за то, что потревожил ваш покой.
Подошедший к королю командующий стражей, выглядел взволнованным. Тем не менее, он склонил голову в почтительном жесте и молчал до тех пор, пока не ощутил на себе одобрительный взгляд холодных глаз короля. Обычно его не беспокоили без веской на то причины, и раз уж это случилось, значит, нечего негодовать на эллона.
– С юго-запада в ваши земли въехала женщина. Она одна. Вооружена. Движется в сторону дворца. На ней Лотлориэнский плащ.
Выслушав короткий доклад, Трандуил обратил свой взор на запад, и только через четверть минуты ответил:
– Орелион, возьми свой отряд и сопроводи гостью во дворец.
– Да, мой король, – страж поклонился, сделал шаг назад и поторопился выполнить приказ, скрываясь в тени дворца.
Вновь оставшись один, Владыка поднял взгляд в небо, зацепился им за плывущее в синеве пушистое облако, и какое-то время проследил его путь. После он удалился в свои покои. При первой встрече с незваной гостьей, он предпочитал выглядеть величественно. Тем более, что нечасто ему выпадал случай испытать на себе все прелести общения с Лотлориэнцами. А там, даже окажись она всего лишь человеком, пусть запомнит величие и горделивость Мирквуда и его Владыки. Ведь для большинства чужаков первое впечатление оставалось единственным о Трандуиле. Он не любил тратить свое время попусту. Пусть даже в запасе у него была вся вечность.
Как бы то ни было, через три четверти часа Владыка неспешно прошествовал к ступеням, ведущим к трону. Легко, почти незаметно, придерживая спущенную с плеч мантию насыщено изумрудного цвета, он поднялся по ним и устроился на троне. Позволив яркой, переливающейся ткани растечься вокруг себя, он взял в левую руку резной дубовый посох, до этого приставленный к широким рогам, после чего отклонился на спинку и оперся правой о подлокотник. Закинув ногу на ногу и прикрыв глаза, он всем своим видом выражал равнодушие и скуку. В расшитом серебряной нитью удлиненном светло сером камзоле, с летней короной из цветов и ягод в тщательно расчесанных белоснежных волосах, он считал минуты до момента появления нежданной гостьи.
Но как бы ни был спокоен его вид, внутри Владыка ощущал беспокойство. Он не желал иметь никаких дел с нолдорской принцессой-изгнанницей, не желал видеть её эльфов в своем дворце. Более всего прочего он недоумевал, почему после стольких веков подчеркнуто вежливого игнорирования друг друга она вдруг нарушила их негласное решение держаться друг от друга на расстоянии. Впрочем, его тревоги могли быть пустыми. Услышав об одном только эльфийском плаще, он предположил самый неприятный для себя исход, тогда когда всё могло быть проще.
Что проще не будет Трандуил понял, как только гостья, миновав массивные колонны, прошла по узкому мосту над бегущим внизу ручьем и поднялась по ступеням на небольшую площадку перед троном. Едва сдерживаясь, чтобы не поморщиться от досады, он пристально изучал черты эллет. Если бы не яркие изумрудные глаза, он мог бы принять её за нандор. Вот только в глазах Лесных Эльфов никогда не было и сотой доли того огня, что тлел в чужачке.
Ни её почтение, ни принятый среди близких друг другу синдар жест доверия не прибавили Трандуилу дружелюбия. Ему противно было даже притворяться таковым. Но долг велел учтиво кивнуть, принимая эллет под своё покровительство, тем самым лишая себя возможности вышвырнуть её из Мирквуда сейчас же.
Чего она хотела добиться этим жестом? Не поступил ли он ровно так, как она рассчитывала?
– Mae govannen, – пристально глядя сверху вниз на эльфийку, приветствовал король. Вот только всё в нем говорило о вынужденности этих слов. Тем не менее, он вежливо продолжил: – mani naa essa en lle?
____________________________________________________________
¹Мужчина эльф
²Сын
³Король
⁴Неньяр – Третье племя эльфов, которое возглавлял Праотец Энель
⁵Мой друг
⁶Друг
⁷Прости меня
⁸Увидимся позже
⁹Мглистые горы
Глава 4
Почтение, спокойствие и понимание – вот и всё, что она позволить себе, стоя в одиночестве перед Владыкой. Вот и всё, что должна была чувствовать эллет, прожив больше шести с половиной тысяч лет. Сколько раз ей приходилось прикрываться почтением, когда хотелось развернуться и уйти или не держать в себе негодования, а выплеснуть вместе с колкими, едкими словами? Сколько раз она изображала безмятежное спокойствие, когда внутри всё рвалось на куски, когда хотелось кричать от боли и плакать от бессилия? Но всё это было ничем по сравнению с пониманием, горькими черными волнами смыкающимся над головой, увлекающим всё глубже на дно. Она тонула в нём. Каждый раз без толики надежды вынырнуть и глотнуть воздуха.
Впервые это случилось, когда будучи юной эллет, она спешила в кузню отца в Менегроте, во время Битвы в Тысяче Пещер. Со всех ног она бежала по длинной лестнице над глубоким, кажущимся бездонным, провалом. Тогда, с трудом умудряясь отражать атаки наугрим¹ парными клинками, незадолго до этого подаренными отцом, она впервые испытала на себе тяжесть понимания. Осознала, что отцу и молодому жениху возможно уже ничто не поможет. Однако всё равно упорно продолжала спуск, рискуя не только умереть, но и отказаться оскверненной отвратительными коротышками-предателями. Вот только когда она с огромным трудом пробилась к кузнице, взбежала по ступеням, не обращая внимания на трупы наугрим на них, и ворвалась внутрь, там уже не было никого, кому бы можно было помочь. Всё её целительство было бессильно против смерти. Даже отдай она всю до последней капли силу, спасти того, чья феа² уже безумно далеко от хроа³, это не помогло бы. В золотых волосах Индаминиона – лучшего кузнеца Дориата, ученика самого Феанора и её отца, пламя горна отражалось даже после смерти. Изломанной куклой, истекший кровью от множества ран, он лежал на массивных плитах пола, окруженный убитыми им одиннадцатью гномами. В мертвых пальцах была зажата рукоять меча. С мечом она и похоронила отца в семейном склепе.
Но adar⁴ хотя бы погиб, как воин. Ландору же не досталось от Валар и этой предсмертной милости. Поначалу, сраженная смертью отца, Андунээль не видела ничего вокруг себя. И только потом, когда слезы, текущие по щекам иссякли, она обвела взглядом кузню и заметила в бочке с водой отрубленную голову своего даэра⁵. Его изувеченное тело нашли через несколько дней на дне одного из провалов. В нём не осталось ни единой целой кости. Наугрим в тот раз не знали меры в жестокости.
После были ещё сотни подобных случаев неотвратимого понимания. Они смешивались между собой в тугие клубки и обрастали другими. Такими, как тот, когда Леди Галадриэль твердила о наступлении мира, утешая свой народ. Она лгала им, утаивая истину о бессмертии Саурона. И всё же Андунээль последовала за ней, когда Пресветлая Госпожа стала Владычицей Лотлориэна.
Теперь же эллет без тени страха смотрела в льдистые глаза Трандуила и понимала всё, что творилось у него на душе. Переживший множество войн, испытавший на себе предательство нолдор, потерявший свой истинный дом, отца и свою любовь, он не желал терпеть её присутствия. Но всё же был обязан делать это. Нежеланная гостья в чужом доме, она навсегда останется таковой. Вряд ли существовало хоть что-то, что могло бы прогнать враждебность по отношению к ней, засевшую глубоко в сердце Владыки. Она не осуждала его за это. У всех были причины для поступков, для ненависти и для привязанности. Кто она такая, чтобы судить других, имея свои?
– Essenya Anduneel, taur⁶, – тихо, но достаточно четко произнесла она, в воцарившемся молчании. Сделав несколько шагов к трону и, соответственно, к королю, она решила сразу перейти к сути своего визита, не терзая ни себя, ни его бесконечным полунамеками и хождением вокруг да около. – Долгие века я была целительницей Госпожи, до этого моими знаниями и умениями пользовались предыдущие короли Лотлориэна. Сейчас, когда Леди Галадриэль почувствовала, как меняется суть всего живого вокруг Дол Голдура, как тень наползает на Средиземье, когда уведенное в зеркале обеспокоило её, она приняла решение направить меня к вам. Мне не известна истина, открывшаяся ей на поверхности воды, но я знаю, чувствую – грядет нечто ужасное, Владыка Трандуил. Мой визит является жестом доброй воли Госпожи. Слишком долгое время между её и вашим королевством хранилось молчание, отчуждение, которое делает нас слабее поодиночке. Она считает, что пришло время сделать шаги навстречу друг другу. Свой она сделала.
Некоторое время по лицу Трандуила нельзя было прочесть ничего. Подобный идеально вылепленной скульптуре, неподвижный, молчаливый и гордый, он будто бы вслушивался в эхо затихших слов эллет. Словно взвешивал каждое из них, решая, стоит ли вообще что-то ей отвечать. Но внезапно скульптура ожила. Он обратил свой взор на эльфийку.
– Ответьте мне, Андунээль, неужели Белая Владычица считает нас столь беспомощными? – на идеальном лице Трандуила появилась морщина, когда он грозно свел брови вместе. – Где она была, когда наугрим, орки, тролли и варги беспощадно уничтожали лучших из моих воинов? Где она была, когда тень пала на Eryn Galen⁷ и оттеснила нас к северу? И теперь всё, что она может мне предложить – это ты?
Одним плавным движением он поднялся с великолепного трона, набрасывая на широкие плечи изумрудную мантию. Взяв в левую руку изящный витой посох, он медленными шагами направился вниз.
Смотря на тянущийся за стройной фигурой длинный подол мантии, Андунээль понимала – что бы она ни сказала, как бы попыталась справиться с жаром, охватившим бессмертную душу Владыки, это было бесполезно. Она этого не желала, но каждое её слово было подобно камню, пущенному по водной глади – прежде чем утонет, оставит после себя множество кругов на воде. Ещё миг, и она в действительности услышит тихие всплески, а потом почти неслышный «бульк», с которым камень пойдет на дно.
Приближение Трандуила Андунээль чувствовала кожей. Усилием воли она заставила себя остаться на месте, не шелохнувшись, когда он замер в паре шагов от неё, чуть помедлил, а после плавно обошел и остановился за спиной. Во время его спуска она обратила внимание на клинок, скрытый между складок свободно струящейся ткани его одежд. Теперь он находился за спиной и… О, Эру! Похоже, она слишком утомилась с дороги.
Эллет верила – пока она не проявит неподобающих качеств, пока будет придерживаться тысячелетиями выработанной тактики почтения, спокойствия и понимания, Трандуил сохранит любезный тон беседы. Он не позволит себе ни грубости, ни оскорблений, какими бы колкими не были его слова. Ей хотелось верить в это после проделанной дороги, после всего, что пришлось увидеть и прочувствовать.
Проживая столетия в своеобразной добровольной изоляции от других, эллет привыкла к общению с Леди Галадриэль и ещё несколькими эльфами. Иногда она присоединялась к остальным во время праздников, но вскоре ускользала подальше от общего веселья. Она столетиями забывала о том, как это бывает – общаться с тем, кто разделяет с тобой горечь потерь, но не может позволить себе роскоши быть уличенным в горчащей боли, сжимающей сердце. Она, словно зверь, чуяла эту горечь во Владыке Мирквуда, но всё, что могла позволить себе – это учтивый полунамек на улыбку и открытый взгляд изумрудных глаз.
Выжигали ли его изнутри тени прошлого? Просыпался ли он долгими одинокими зимними ночами от страха и понимания, что ещё немного и тьма запустит в него свои мерзкие щупальца? Для чего она была послана ему? Что увидела Пресветлая Госпожа? Так много вопросов и ни одного ответа. Но, как знать, может она сумеет отыскать их в этих чертогах?
Тем временем Владыке надоело ждать какого-либо ответа от незваной гостьи. Сделав неслышный вдох, он обошел её и стал напротив. Изучая Андунээль, он вглядывался в каждую черту лица, пока ледяной свет звёзд, отраженный в его взгляде, не столкнулся с бездной зелени в её.
Оказавшись поймана в плен серо-голубых глаз Трандуила, она будто бы упала в сияющую бездну. Бурный поток серебряной реки, который несёт со страшной силой и грозит разбить о скалистый берег. Только когда он отвел взгляд, устремив его вдаль за спину Андунээль, чуть выше её левого плеча, она поняла, что всё это время задерживала дыхание.
– Что ж, раз ваша Госпожа с легкостью отказалась от своей верной подданной, то что ей стоит отвернуться от кого бы то ни было другого? – размышлял он вслух, и яд его слов проникал глубоко душу эллет. Красиво очерченные губы растянула ядовитая усмешка, во вновь застывшем взгляде не было ни тени веселья, хотя лицо улыбалось. – Впрочем, brennil⁸ Андунээль, ни к чему нам с вами говорить об этом. По крайней мере сейчас, когда вы измучены дорогой.
Величественно прошествовав к возвышению, на котором стоял трон, он обернулся к ней.
– Галион покажет вам ваши покои, – теперь его голос звучал сильнее, улетая под высокие своды пещеры и проникая на нижние ярусы, чтобы услышавшие приказ немедленно нашли дворецкого и передали ему волю короля. – Устраивайтесь и отдыхайте. Если вам что-то будет нужно, вы получите это.
Едва уловимо изогнув уголок губ в улыбке, он помедлил, прежде чем добавить:
– Вечером за ужином я хочу видеть вас. За вами зайдут в семь, дабы проводить.
– Hantanyel llie, taur Thranduil⁹, – учтиво склонила голову эллет, пряча усмешку, искривившую губы.
Владыка оправдал её опасения на счёт того, что в ближайшее время пожелает узнать у неё гораздо больше уже сказанного. Вот только нечего ей было поведать о цели своего визита и о планах Госпожи. Что он станет делать, когда поймет это? Пожелает превратить её жизнь во дворце в сплошное испытание или просто забудет о её существовании? Эллет надеялась на второе, но готова была к чему угодно.
– Tenna’ gwein¹⁰, Андунээль, – мягко попрощался с ней Трандуил, прежде чем отвернуться.
Всем своим видом он показывал, что не задерживает её более. И она не стала пренебрегать этим.
– Tenna’ gwein, Владка, – эхом вторил за королем её спокойный голос.
Стремительно развернувшись, она спустилась с небольшой площадки перед троном по ступеням и направилась по переходу над провалом, на дне которого тёк рукав подземной реки. Добравшись до поворота, за которым её оставили стражи, она встретилась там с незнакомым эльфом. Что это и есть дворецкий Трандуила – Галеон, она поняла, когда он поклонился, приветствуя её, и попросил следовать за собой. Ответив ему коротким кивком, она с улыбкой произнесла:
– Saesa omentien lle, Galion. Diola lle athan thaed¹¹.
Так, на ходу знакомясь с устройством дворца благодаря рассказам придворного edhel¹², вскоре Андунээль оказалась у высоких резных дверей, за которыми находились её покои.
_________________________________________
¹ Гномы
² Душа
³ Тело
⁴ Отец
⁵ Жениха
⁶ Моё имя – Андунээль, Владыка
⁷ Зеленолесье
⁸ Госпожа
⁹ Благодарю вас, Владыка Трандуил
¹⁰ Увидимся вечером
¹¹ Рада видеть тебя, Галион. Спасибо за помощь
¹² Эльфа
