Текст книги "Закатная звезда Мирквуда (СИ)"
Автор книги: Алира Лионкурт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)
Глава 41
Дорога из Эриадора в Рованион показалась Андунээль короче той, по которой она ехала к Кирдану. Будто кто-то незримый властной рукой сократил расстояния, позволяя ей скорее оказаться рядом с Владыкой Лихолесья. Вот только дни пролетали один за другим, с серебряным звоном падая в копилку вечности.
Бесконечная жизнь не располагала к спешке. По крайней мере, так должно было быть. Но не раз и не два Андунээль убеждалась в том, как порой времени, проведённого с кем-то близким, становится катастрофически мало. Так было, когда отец погиб, сражаясь с наугрим. Потом, когда мать уплыла в Валинор. Теперь же мысль о том, что у них с Трандуилом может оказаться не так уж много времени, перед тем, как тьма сгустится над Средиземьем, гнала её вперёд. Почти не останавливаясь на привалы, она мчалась при ледяном свете луны, точно днём. Чутко ловя даже самые слабые отголоски мыслей и чувств эллет, Стремительный Поток едва касался земли, скача на восток.
Хмурые деревья Рудаура уныло шуршали сухими листьями на резком восточном ветру, слетающем с Туманных гор. Поднимаясь всё выше и выше к мало кому известному перевалу меж снежных пиков, эллет чувствовала, как холодное дыхание приближающейся зимы проникало сквозь тёплый дорожный плащ, вгрызалось в кожу, стремилось выхолодить насквозь. Но стоило спуститься по восточному склону Хита́эглира, как последнее дыхание осени окутало путницу, дразня обоняние ароматами прелой листвы, грибов, влажной после недавнего дождя коры и запахом хвои, едва ощутимым, в этом ярком калейдоскопе.
Первая зимняя ночь, прячась от наступающей зари, отступила под сень деревьев и залегла глубокими тенями, когда Андунээль переправилась через Андуин по Старому броду немногим южнее Каррока. В холодном воздухе далеко разнеслось лошадиное ржание, а следом за ним острое зрение уловило движение в Дубовой роще. Не спеша хвататься за оружие, не чувствуя угрозы, путница догадалась, что это Беорн приглядывает за своими пони, в кой-то веки выпустив их побегать за частоколом.
А вскоре, под мерный стук копыт Рибиэлсирита, Андунээль любовалась тишиной зимнего леса. Казалось, будто всё вокруг застыло до наступления очередной весны. Пушистый снег укутывал Мирквуд белоснежным покрывалом, и эллет с улыбкой отмечала, насколько разными для неё были прошлая зима и эта. Всего год назад всё вокруг казалось миражом, обманом, что растает поутру, явив взгляду безобразную, болезненную явь. Казалось, морозы, принесённые северным ветром, сковали льдом не только Долгое озеро, но и её саму, а то тепло, которым её пытался отогреть Владыка, вызвано искажением. Сейчас же, медленно сделав глубокий вздох, она спокойно улыбалась, подставляя лицо ажурным снежинкам, заканчивающим своё кружение в танце не её щеках и ресницах, щекочущим нос и робко целующим губы. Дремлющий лес приветствовал её, возвращающуюся домой после долгого путешествия.
С трудом умещая в груди чувства, распирающие её, Андунээль, наконец-то, приняла, как данность, факт того, что Мирквуд стал её домом. Местом, куда вело сердце. Отныне и навсегда. Веками настойчивый шёпот дорог не давал ей покоя, побуждая раз за разом отправляться в путь, в поисках чего-то, что ей было не ведомо. Теперь же она была готова убрать дорожный плащ на самую дальнюю полку, спрятать седельные сумки и спрятать изученные наизусть карты с путевым дневником в ящик стола.
Когда до дворца лесного Владыки оставалось всего ничего, с раскидистых ветвей бука, наперерез путнице слетела маленькая птичка. Узнав в ней свою отважную лазоревку, Андунээль протянула руку, на которую та тут же села и, с любопытством рассмотрев эллет, звонко запела о том, как рада новой встрече.
– Я тоже скучала, малышка, – нежно отозвалась она, а потом достала из седельной сумки четвертинку лембаса, отломила от него кусочек и, раздавив, протянула угощение в ладони. – Теперь я останусь здесь.
Дождавшись, когда пернатая расправится с крошками хлеба и улетит, она улыбнулась фыркнувшему коню, нетерпеливо постукивающему копытами по дороге. Прижимаясь к нему и обхватывая руками за шею, она с понимающей усмешкой шепнула:
– Наперегонки с ветром до королевских конюшен?
Едва слова слетели с губ, Рибиэлсирит встал на дыбы, красуясь, пару раз ударил передними копытами воздух и помчался вперёд, стрелой пролетая последнюю часть дороги, ведущую к мосту над Лесной. Проскакав по нему под удивлёнными взглядами стражников, он распугал всех придворных, которым не посчастливилось попасться у него на пути, и остановился уже в конюшнях, где первым, кого увидела эллет, оказался Имдир.
С напускным смущением улыбнувшись ему, она легко соскочила с коня.
– Надеюсь, вы никого не затоптали, по дороге сюда, – спокойный голос звучал строго.
Но стоило Андунээль посмотреть в его глаза, как стало ясно, что слова эти – не более чем дружеская ирония. Лучезарно улыбнувшись ему, она легко пожала плечами, на что королевский конюх тихо рассмеялся.
– Я рад, что дороги вернули вас во дворец короля Трандуила, – отсмеявшись, учтиво склонил он голову.
– Я тоже рада оказаться здесь, друг мой, – искренне выдохнула эллет. – Ты даже не представляешь насколько.
Так, делясь с Имдиром впечатлениями от путешествий и рассказывая дорожные байки, Андунээль принялась рассёдлывать коня. Когда конюх предложил ей позаботиться о Рибиэлсирите, она хотела отказаться, помня о том, настолько своенравный красавец не любил прикосновения посторонних, а потом всё же согласилась, услышав в голове спокойное: «Отдыхай с дороги, звёздочка. Так и быть, я потерплю их».
Благодарно поцеловав Стремительного Потока в нос, на что тот тут же фыркнул, она обернулась к Имдиру, собираясь поблагодарить его, и вдруг застыла. За его спиной на верхней ступени лестницы стоял Владыка. Первым, что бросилось ей в глаза, были его белоснежные волосы, в беспорядке растрепавшиеся по широким плечам, затянутым в бордово красный бархат, и отсутствие короны. Потом, столкнувшись с ним взглядом, она неосознанно сделала пару шагов вперёд, растворяясь в нежном сиянии звёзд, льющимся из голубых глаз.
Для Трандуила последние двое суток тянулись невероятно долго. Они казались почти что бесконечными. С иронией усмехаясь самому себе, он ловил мысль о том, что зима только-только началась, прошло всего несколько дней Гиритрона, а он успел за них пройти путь от отчаяния до предвкушения счастья. Сейчас, когда Андунээль, наконец-то, была здесь, перед ним, нервное возбуждение, не отпускавшее его с тех самых пор, как он увидел её возвращение чужими глазами, казалось смешным. Забывший обо всём король, он не находил себе места в собственном дворце. Метался из кабинета в свои покои, оттуда в тронный зал и обратно. Едва сдерживал себя от желания лично проверить подготовку к празднику или работу ювелира, дабы убедиться, что всё идёт своим чередом. Сомневался, что всё успеется за обозначенный им короткий срок. И в итоге встретил свою эллет в королевских конюшнях, словно неспособный держать себя в руках юнец, а не умудрённый опытом король. Но раз он уже предстал перед ней и своими подданными в неподобающем виде, то сдерживаться и дальше не имело смысла.
Стремительным шагом преодолев расстояние между ними, он осторожно, словно самую огромную драгоценность, заключил в ладони лицо Андунээль и, склонившись над ней, накрыл изумлённо приоткрытые губы нежным поцелуем. Шумный вдох, выдавший волнительный трепет, охвативший эллет, казался оглушительно громким в полной тишине, воцарившейся на несколько минут вокруг них. Наверное, ей стоило быть сдержаннее. Наверное, нужно было остановить Владыку. Но вместо этого она прильнула теснее к его груди, обвила шею руками и мягко ответила на поцелуй. Полностью отдавшись во власть ощущений и чувств, она зарылась пальцами в длинные шелковые волосы и счастливо улыбнулась, чувствуя, как Трандуил поглаживает подушечками больших пальцев скулы.
И как только она могла сомневаться в природе возникших между ними чувств? Как могла оскорбить то бесценное, что зарождалось между ними? Сейчас, когда все страхи и сомнения остались погребёнными под волнами Белегаэра, вера в то, что всё происходящее истинно и правильно, дарила крылья, на которых хотелось парить высоко над заснеженными верхушками леса.
Согретая теплом, рождаемым прикосновениями короля, она опомнилась, когда Имдир, неслышно обойдя застывшую в объятиях пару, поднял седельные сумки и приказал молодому конюху отнести их в покои эллет. Отстранившись, она мимоходом окинула взглядом королевскую конюшню и испытала облегчение, поняв, что кроме юноши и Имдира никто больше не стал свидетелем непозволительно проявления их с Владыкой чувств.
– Тебя не было так долго, душа моя, – обняв Андунээль за тонкую талию, улыбнулся король. – Так невыносимо долго.
Не желая выпускать её из рук, он коснулся лбом её виска и глубоко вздохнул, будто бы успокаиваясь. Будто бы убеждая себя, что вот она рядом – настоящая, отзывчивая, понимающая, смущенная и удивительно нежная. И теперь она никуда не убежит от него. Просто не успеет, прежде чем станет поздно.
– Всего-то полгода, – усмехнулась она, отчего Владыка выпрямился и осуждающе посмотрел в её глаза. – Что эти шесть месяцев для того, кому много тысяч лет?
– Эти без малого семь тысяч лет я не знал о тебе.
Полные укоризны горько-сладкие слова тонким хрустальным звоном отозвались в эллет. Опустив ладонь на его грудь, она уверенно пообещала:
– Теперь я никуда не уйду. – А через пару мгновений склонила голову чуть на бок и с мягкой улыбкой произнесла: – все птицы возвращаются домой.
Обещание, слетевшее с её губ, вызвало у него мягкую улыбку. Она назвала Мирквуд своим домом, местом, в которое отныне всегда будет возвращаться её душа, тем, куда её ведёт сердце. Это было почти признанием. Но всё же не им.
Впрочем, для личных разговоров вряд ли можно было найти менее подходящее место. В любой момент кто-то мог войти в конюшни. И если ему это было безразлично, то Андунээль лишние свидетели могли вспугнуть. Посему, нехотя Трандуил опустил руки и отстранился от неё.
– Тебе нужно отдохнуть с дороги, – мягко начал он, а потом уже строже добавил: – после чего за ужином мы с удовольствием послушаем о твоём странствии.
– Мы? – вскинула бровь эллет.
На это Владыка ухмыльнулся и, не скрывая лукавого блеска глаз, признал:
– Никакая сила не удержит Леголаса от встречи с тобой сегодня же. – Увидев, как она заулыбалась при упоминании аранэна, он подумал, что никто другой не полюбил бы его сына так, как это сделала она, широко открыв для него своё сердце, не ставя никаких ограничений. – А Легандир, – поморщился он, вспомнив о старом друге, – слишком любопытен, чтобы не сунуть свой нос на ужин.
– Как скажете, Владыка, – отойдя на шаг назад, Андунээль учтиво поклонилась ему, тая улыбку в уголках губ. – Увидимся за ужином.
– Я буду ждать, Андунээль, – кивнул он, отпуская её взглядом. А через пару мгновений, за которые она поторопилась войти во дворец, глядя ей в след, тихо повторил: – я буду ждать.
Глава 42
Ступая по каменным ступеням, Андунээль улыбалась в ответ на приветствия попадающихся на пути придворных и стражников, в то время как мысли её текли неспешным потоком. С каждым шагом в сердце крепла уверенность – именно теперь она вернулась домой. Что бы ни случилось в большом мире за пределами Мирквуда, здесь она будет счастлива, ибо горечи и боли было пережито уже слишком много. Кирдан был прав, твердя ей об этом. Он всегда был прав. Ни один корабль не увезёт ни её, ни Трандуила из Эннора¹.
Ароматы жасмина и кленового сиропа были первым, что она ощутила, переступив порог своих покоев. Это тут же вызвало задумчивую улыбку на красиво очерченных губах, ибо поведало о том, что пока она странствовала по Средиземью, Владыка тосковал по ней столь сильно, что приходил сюда. Смятое покрывало и подушки выдавали Трандуила с головой, обнажая его слабость, которой она стала. Сколько ночей он провёл здесь, вспоминая редкие моменты их встреч?
Жестоко было уезжать, оставляя его. Но выбор между жестокостью по отношению к нему или ею же к себе и не должен был быть простым. В этой ситуации кому-то всё равно пришлось бы чем-то жертвовать. Трандуил оказался мудрее, отпустив её. Оттого для него был так сладок миг встречи. Впрочем, Андунээль радовалась ей не меньше.
Теперь всё будет хорошо. Уверенность в этом наполняла её. И пусть им никто не мог обещать безбедной вечности, пусть под боком таился Враг, всё это не могло затмить тихой радости эллет. В её груди теплилась уверенность в том, что они всё выстоят. Словно кто-то другой, кто-то бесконечно мудрый и всезнающий, вложил в неё эту крупицу, тем самым даровав надежду и другим.
Вечная жизнь не располагала к спешке и суетности мыслей. Большинство эльдар являлись воплощением этой истины. Андунээль же всегда была исключением. Вот и сейчас, опускаясь в тёплые воды купальни, она хотела быть одновременно в нескольких местах. В одинаковой мере соблазнительными для неё были мысли о том, чтобы отыскать Леголаса и поведать ему о своём путешествии, или же нарушить покой Владыки, придя к нему в кабинет.
И всё же разум победил, когда эллет напомнила себе, что король сам обозначил время встречи. Слишком часто противореча ему, хотя бы в этот раз ей стоило сделать так, как он велел. Хотя, что-то подсказывало, приди она сейчас к нему, возмущений бы не последовало.
Улыбнувшись своим мыслям, Андунээль обратила взор на не разобранные седельные сумки и тут же потянулась к ним. Бережно, словно великое сокровище, она достала большую резную коробку из бука и, опустив на колени, открыла. В главном отделении, обмотанные мягкой толстой тканью, лежали четыре длинные стеклянные банки. В первой хранился засушенный ацелас, собранный на берегу Ненуйал² в пору осеннего новолуния. Во второй золотом блестели колокольчики Альфирина, растущие только в Лебеннине³. На излёте весны ими полнились зелёные поля близ устья Андуина. Ходили слухи, что у народа звёзд, при виде просторных полей альфирина просыпалась жажда морских путешествий, ведь цветы были очень похожи на золотые колокола Валинора. Андунээль признавала их красоту и знала множество снадобий, в которые входил этот цветок, но сердце её оставалось равнодушных к фантомному зову золотых колоколов. В третьей банке находился похожий на альфирин маллос, чьи цветы были в три раза меньше. Миниатюрные колокольцы маллоса были жёлто-золотыми, в то время как альфирин отливал медью. Золотой снег – именно так нарёкли этот цветок синдар. И недаром. Кирдан был очень щедр, когда поделился с ней Гондорскими засушенными цветами из своих запасов, о существовании которых мало кому было ведомо. Андунээль каждый раз при встрече дарила родичу новый вид чайного сбора, подготовленного собственными руками, и он не оставался в долгу. С теплом и безграничной любовью вспоминая Кирдана, она достала четвертую банку, полную аметистовых цветков медоносного вереска, собранных на склонах Синих гор.
Когда стеклянные ёмкости были аккуратно положены на кровать, Андунээль вынула деревянную панель, являющуюся ложным дном, и один за другим достала бархатные мешочки. В один из них Кирдан насыпал жемчуг, перемешав круглый белый с крупным чёрным неправильной формы, и добавив серый, золотой, зеленовато-голубой и нежно розовый. Иронично отметив, что другая эллет сделала бы из них украшения, он знал, что Андунээль большинство из них пустит на противоядия, безжалостно растерев или растворив. Другие мешочки он наполнил янтарём, сердоликами и агатами.
Приводя в порядок лабораторию и раскладывая в ней всё по своим местам, Андунээль не заметила, как наступил вечер. Стук в дверь для неё стал полной неожиданностью. Если бы за ней не послали, она вполне могла бы опомниться только через несколько часов, ну или тогда, когда Владыка или его сын сами бы не пришли за ней.
Поправляя серебристо-серую накидку на плечах, Андунээль представляла, как Легандир отпустил бы какую-нибудь острую шуточку в её адрес, если бы она опоздала. Впрочем, тому, кто веками трудился во благо Мирквуда, это было позволительно. Верность порой приобретала причудливые формы, и не ей было судить конкретно об этой. С другой стороны, советник, будучи старым другом Владыки, в какой-то мере даже характеризовал Трандуила.
С этой мыслью она шагнула в распахнутые двери, сделала несколько шагов и замерла под пристальным взглядом короля, повернувшегося к ней. Он стоял за резным креслом, опираясь на него, и о чём-то переговаривался с Легандиром. Но, стоило ей появиться, как мужские голоса стихли.
– Доброго вам вечера, Владыка, – привычно поклонившись, она скользнула взглядом по его расшитым серебряными нитями льдисто-голубым одеждам, заметила отброшенную на кресло серую мантию и невольно улыбнулась.
Было то лишь случайностью или нет, но уже который раз, выбирая одеяния, они останавливались на тех, что гармонично смотрелись вместе. Не сговариваясь, не имея представления о том, в чём предстанут друг перед другом. Это ли не было знаком? Их было так много вокруг, а она, глупая, всё искала нечто большее, трусливо страшась истинного.
Память услужливо подбросила ей воспоминание об одном из праздников в Менегроте. В тот день Элу Тинол в серебряных одеждах и мудрейшая Мелиан в тёмно-синем, словно бархатная звёздная ночь, платье выглядели единым целым. Вот только их счастье было таким недолговечным.
– Рад видеть вас, брениль Андунээль, – мягкий голос Владыки отогнал картину минувшего, возвращая её в реальность.
– Здравствуйте, аранэн Леголас, – улыбнулась она юноше, после чего учтиво кивнула третьему эллону, – королевский советник Легандир.
При виде тёплой открытой улыбки Леголаса, в Андунээль будто что-то дрогнуло. Походя к столу, она всё смотрела в его чистые зелёные глаза, пока вдруг не услышала в себе его слова:
– Здравствуй, мама.
Глубокий изумлённый вдох выдал её если не пред другими, то перед ним точно. Связь, образовавшаяся между ними во время общения, была довольно крепка, но она не думала, что её хватит для осанвэ.
– Маленький негодник, – укором ответила она за то, в какой момент принц решил прибегнуть к невербальному общению.
Но тот не растерялся и вскинул бровь, до невозможности напоминая отца в этом жесте.
– Мне следовала назвать тебя так вслух? Я могу исправиться.
– Попробуй, и я ничего не расскажу тебе о том, как в золотых закатных лучах солнца ветер медленно колышет высокий вереск на склоне Синих гор, и как сладок мёд, который из него варят.
Заняв предложенное место за столом по правую руку от Владыки, она потянулась к бокалу, в который советник тут же поспешил налить вина. По Трандуилу и Легандиру невозможно было понять, догадались ли они о небольшом разговоре между нею и Леголасом или нет. Мужчины умели делать вид, будто ни на что не обращают внимания. Но было ли это на самом деле так?
Держа изящный хрустальный бокал за тонкую ножку, Андунээль сделала небольшой глоток. Сразу же после этого, внимательно рассматривавший её, Легандир тонко подметил:
– Не сочтите за бестактность, – привычная усмешка зазмеилась на его губах, – но мне кажется, что путешествие преобразило вас.
– Вы правы, – кивнула она, – я нашла в нём то, чего мне так недоставало.
– И что же это? – прищурившись, чуть подался вперёд эллон.
Прежде чем ответить, она подняла взгляд от кроваво-красного вина, тут же обратила его на пронзительно синие глаза, в очередной раз подивившись их насыщенности, и твёрдо произнесла:
– Уверенность, Легандир.
Некоторое время в зале царила тишина. Андунээль кожей чувствовала любопытство аранэна, подозрительный интерес советника и застывшее ожидание короля, но все они молчали, будто не зная, кому из них стоит начать разговор первым и о чём спросить.
– Знаете, что меня удивляет? – ни к кому конкретно не обращаясь, тихо произнесла она.
– И что же? – мягко отозвался Леголас, сидящий напротив неё.
– Я вроде не опоздала, а снова пришла последней, – чуть склонив голову к плечу, эллет окинула их троих взглядом, отклонившись на спинку кресла.
– В этом нет ничего удивительного, – с лёгкой иронией улыбнулся Трандуил. – Легандиру не терпелось использовать своё остроумие на ком-то, кроме тех, кто уже устал на него реагировать. А Леголас… – при взгляде на сына взгляд Владыки потеплел, – будь его воля, он бы ворвался в ваши покои ещё днём. Не представляю, какая сила удержала его от этого. – Усмехнувшись уголком губ, он сделал глоток вина и колко добавил: – уж точно не мои уговоры.
Стойко вынеся скрытый упрёк отца, Леголас сдержанно улыбнулся и объяснил:
– Я просто напомнил себе, что вам лучше отдохнуть с дороги.
Когда тихие и незаметные слуги сменили блюда, и Легандир налил ещё вина в бокал Андунээль, Леголас не вытерпел.
– Так куда же ты направилась после того как бросила меня на окраине леса? – не пытаясь скрыть живого интереса в открытом взгляде, он чуть улыбнулся.
– Так ли бросила? – с явным скептицизмом обронила эллет. – Ты был в безопасности.
– И всё же, – прервал их спор Владыка, выразив едва уловимое недовольство.
Андунээль неспешно повернулась к Трандуилу и спокойно встретила его взгляд, по которому впервые не смогла ничего прочесть. Он был слишком задумчив и будто бы обращён в себя. Должна ли она была тревожиться из-за этого? Эллет не знала. Поэтому, предпочла без долгих предисловий перейти к сути.
– Мой путь пролегал на запад в Форлиндон.
Стоило этим словам прозвучать, как обстановка в зале существенно изменилась. Спокойствие, царившее между эльдар, развеялось мгновенно. Трандуил хмуро сдвинул брови, устремив тяжелый взгляд на эллет. Леголас взволнованно переводил взгляд с неё на отца и обратно. И лишь прищурившийся Легандир, словно нащупав невидимую ниточку, осторожно уточнил:
– Не в Линдон, а именно в Форлиндон?
– Верно, – с улыбкой кивнула внимательному мужчине Андунээль. – Но, как вы понимаете, по дороге я успела много где побывать.
Краем глаза она уловила, как Трандуил отставил в сторону бокал, а когда он вдруг протянулся к ней и накрыл её руку своей, замерла. Не решаясь поднять взгляд на аранэна, и уж тем более на язвительного Легандира, она смотрела на изящные пальцы, с силой сжавшие её кисть. Это было почти больно. Но его тревога, которую она ощущала, как свою, была ещё болезненнее.
Будто не услышав и не поняв уточнение Легандира, он через силу напряжённо произнёс:
– Скажи, что ты не собиралась уплыть за море.
Быть может, ей стоило бы солгать. Сказать что-то, во что он поверил бы, что усыпило бы его страх, убаюкало боль, всколыхнувшуюся в душе, излечило от горечи. Но какой бы дикой ни была истина, она значила куда больше.
– Я хотела узнать, позовёт ли оно меня.
– Ты хотела бросить нас! – возмущение и обида Леголаса острым ножом резанули по нервам.
Вскинув на него взгляд изумрудных глаз, Андунээль не заметила, как ответила вслух:
– Вовсе нет, Леголас. Я ведь вернулась.
– Что удивляет, – тихо отметил Легандир, после чего выпил в пару глотков крепкое вино и налил себе ещё.
Сейчас, когда не было ни его привычных усмешек, ни острых фраз, эллет вдруг поняла, насколько он серьёзен и разочарован.
Ощутив, как едва уловимо дрогнула рука Владыки, она взглянула в его потемневшие льдисто-серые глаза.
– Видимо, я одна из тех немногих, кто глух к зову Валинора, – едва заметно пожала плечами. – Тоска по морю мне чужда. К тому же, – решив, что это уже ничего не изменит, ведь всем присутствующим и без того известно о связывающих их чувствах, переплела свои пальцы с пальцами Трандуила, – мне было ради кого вернуться. И меня печалит, что наши матери не посчитали нас достаточной причиной для того, чтобы остаться, – печально улыбнулась Леголасу, коротко кивнувшему в знак согласия. – Но каждый сам делает свой выбор.
Не желая заострять внимания, да и вовсе лишний раз вспоминать о том, что всё ещё было слишком болезненно для него, юноша спросил:
– Ты расскажешь о том, что увидела в дороге? – отбросив никому не нужный официоз, он будто бы почувствовал себя свободнее. – Какие приключения тебе выпали на этот раз?
Переглянувшись с Трандуилом, закатившим глаза, эллет вдруг весело рассмеялась.
– Ребёнок, – покачала головой. – Какой же ты всё-таки ребёнок. – Выдержав вспыхнувший недовольством взгляд аранэна, она смягчилась, спокойно пообещав: – расскажу. Непременно. Но сейчас нам стоит поговорить немного о другом.
Отбросив веселье, она мягко высвободила кисть из руки короля и потянулась за вином. Прежде чем рассказать то, что им следовало знать, ей нужно было отбросить лишнее.
– И что же за вести вы привезли нам? – вскинул бровь Легандир, всем своим видом давая понять, что догадывается – услышанное ему не понравится.
– Увы, в моих словах будет мало хорошего, советник, – подтвердила его предчувствие Андунээль, выпив несколько глотков дорвинионского. – Моё путешествие по Эриадору овеяли печаль и тревога. Стоило бы привыкнуть к переменам, свойственным Средиземью, но ступая по руинам некогда великих городов, мне до сих пор горько, – покрутив в руке бокал, она задумчиво провела подушечкой указательного пальца по его ободу, отпила ещё и тяжело вздохнула. – Нам нужно готовиться к противостоянию с тем, что крепнет во мраке, таится до поры, ожидая подходящего момента. Время Бдительного Мира⁴ давно подошло к концу. В Туманных горах стало опаснее, чем раньше, – резко усмехнувшись, она не отрывала взгляда от плескавшегося на дне бокала вина. – Хотя, это вам мог сказать кто угодно. Как и то, что Ангмар и большая часть Рудаура давным-давно увязли во тьме. Эттенмурс кишит троллями, и это вполне ожидаемо, учитывая, что проредить их численность некому. – Замолчав, она несколько минут смотрела на пламя свечи, после чего добавила: – но помимо них я видела много искажённых птиц, десятками глаз которых за всем следит кто-то, кто пока желает оставаться неузнанным.
– Что это были за птицы? – прищурившись и склонив голову чуть набок, потребовал уточнений Легандир.
И был тут же перебит Владыкой, поднявшимся из-за стола.
– Меня больше интересует, – ледяным тоном начал он, – какая неведомая сила занесла вас, Леди, в Эттенмурс?!
Гневно возвышаясь над ней, он выглядел внушительно. Но Андунээль не прониклась его недовольством, даже не повернула головы в его сторону. Вместо этого, невозмутимо ответила Легандиру:
– Кребайн⁵, – произнесла, словно выплюнула эллет. – Мне пришлось скрывать свою суть, продвигаясь мимо них. Что до остального, – посмотрев снизу вверх на Трандуила, она продолжила, глядя ему в глаза: – на севере я пересекаю Хита́эглир по одной мало кому ведомой тропе. Тайный проход выводит в Седую Долину к истокам Митэйтель. Оттуда напрямую до Форноста можно добраться за две недели.
Её ответ только ещё больше разозлил его. С противным скрежетом оттолкнув массивное кресло, он тяжелой поступью прошёлся к приоткрытым дверям, ведущим на открытую террасу, а затем обратно.
– Вместо того чтобы в опасной близости от Гундабада переться через проклятые горы, ты вполне могла воспользоваться Кирит Форн-эн-Андраф! – негодовал он, не скрывая страха за неё.
– Высокий Проход привёл бы меня прямиком в Имладрис, – пояснила она, после чего с непередаваемым сарказмом фыркнула: – спасибо, но я лучше предпочту встречу с орками или троллями.
– Ваша нелюбовь к Владыке Элронду поразительна, – усмехнулся Легандир, прервав обмен взглядами Андунээль и Трандуила, после чего они оба посмотрели на него.
– Общение с гномами и нолдор не делают его персону в моих глазах ни величественной, ни мудрой. Как бы о нём ни говорили другие.
Жёсткий, почти грубый ответ оказался неожиданностью для Леголаса. Видимо в мыслях он возвышал Элронда над другими, а Андунээль вмиг перечеркнула его фантазии. Остановившийся за её спиной Трандуил, молча опустил ей на плечо руку, не став ни опровергать подобного отношения к Владыке Имладриса, ни укреплять его. Легандир же, будто предчувствовал в ней это неприятие, поэтому выглядел не удивлённым, а позабавленным. Словно добился того, чего хотел.
Поведя рукой в воздухе, он с усмешкой обратился к ней:
– Вот с вас и спала маска, Леди Андунээль. – Донельзя довольный, советник налил ей и себе ещё вина, в третий раз исполнив роль виночерпия. – За исключением редчайших моментов вы кажитесь такой спокойной, терпеливой, понимающей и полной почтения, тогда как внутри вас бушует опасное пламя.
Прежде чем кто-либо успел оценить сказанное, Леголас обернулся к сидящему рядом с собой эллону и гневно поинтересовался:
– Ты не можешь различить пламя и свет, мудрый советник?
– Не стоит, – с молчаливого позволения Владыки оборвала зарождающийся конфликт эллет. – Лучше вспомните то, к чему я начала этот разговор. – Почувствовав, как Трандуил сжал её плечо, склонила голову и коснулась щекой тыльной стороной его ладони. – У нас есть ещё какое-то время. Я чувствую это. Как чувствую и то, что впереди нас ждут тяжёлые испытания. Мы должны быть готовы отстоять Мирквуд. – С тяжёлым вздохом прикрыв глаза, она нехотя признала: – увы, мне не ведомо, сколько нам осталось спокойных лет. Да и насколько спокойными они будут, учитывая близость Дол Гулдура, постоянные поползновения пауков и орков вблизи наших границ, – накрыв руку короля своей ладонью, она запрокинула голову и посмотрела на него. – Но пока у нас есть возможность, нужно использовать её. Любить тех, кто нам дорог, – тепло улыбнулась ему. – Наслаждаться каждым днём. И, – помедлила, перед тем как сурово добавить: – наращивать войско. Совершенствовать наше оружие и доспехи, оттачивать навыки, тренировать тех, кто пока что не так хорош в бою, как нужно. Мы не можем повторять ошибки прошлого, – намекнув на потери, понесённые войском Орофера в Войне Последнего Союза⁶, вновь обернулась к Леголасу и Легандиру. – Отступать нам будет некуда.
– Вы полагаете, нам стоит готовиться к войне? – деловито уточнил последний.
– Хотела бы я вам ответить нет, – тихо произнесла Андунээль.
– Никто не должен об этом знать, – непререкаемым тоном тут же заявил Владыка.
Отступив от неё, он вернулся на своё место за столом и, опёршись локтем о подлокотник, глубоко вздохнул, обдумывая услышанное.
– Согласна, – кивнула эллет, – но… – наткнувшись на его предупреждающий взгляд, качнула головой и продолжила: – если ваше доверие Орелиону крепко, нужно сообщить и ему.
– Воистину недобрые вести, – глухо шепнул Легандир, залпом выпивая вино.
– Недобрые вести до нас доносятся уже давно, друг мой, – неожиданно признал то, о чём всегда умалчивал, Владыка. Предупреждая попытку советника возразить, он поднял руку. – И не говори, что не догадывался к чему всё идёт, – сверкнув льдисто-серыми глазами, он будто бы пригвоздил Легандира к месту. – Всё, что мы получили сейчас – подтверждение опасений. Но Андунээль права, – в задумчивости прикрыв глаза, он кивнул своим мыслям, после чего посмотрел на неё. – Пока тьма не накрыла нас, мы будем сиять так ярко, как только сможем, отгоняя мрак.
