Текст книги "Закатная звезда Мирквуда (СИ)"

Автор книги: Алира Лионкурт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Глава 5

Он мог бы выделить ей покои на одном из нижних ярусов дворца. Там, где стены из живого камня толком не обработаны. Там, где нет окон, а свет солнца заменяют яркие светильники и свечи. Он мог бы наглядно указать на её место в своем доме. Но не стал этого делать. Андунээль улыбнулась, осознавая это, когда переступила порог своей новой обители. Она оценила поступок Владыки по достоинству. Как бы ни был он холоден и надменен при встрече, сколько бы в нём не таилось неприязни и личных претензий к её Госпоже, вражды к ней самой он не испытывал. Или же, по крайней мере, понимал, что показывать её не стоит. В любом случае он не стал отыгрываться на эллет, а это что-то да значило. Пройдет время и она поймет что. А пока стоит отдохнуть и освоиться.

В просторной комнате было столько света, что в его косо падающих лучах можно было купаться. Посреди неё стояла широкая кровать без ножек с балдахином. Бежево-золотистая невесомая ткань на нём приятно контрастировала с насыщенным цветом вишневой древесины. Проведя рукой по нежным складкам, эллет сделала глубокий вздох, а через миг прислонилась к массивному столбцу и закрыла глаза.

Её новый дом. Сможет ли в этих стенах она вернуть себе утерянный покой, когда всё во дворце Трандуила напоминает о Менегроте, с которым связано столько радости и боли? Станет ли он последним приютом? Здесь ли она простится, наконец, с этим миром, чтобы истаять и, быть может, воплотиться через множество веков?

Впрочем, до последнего ещё далеко. Пока Враг не будет окончательно повержен, пока зло не покинет Средиземье, ей следует выкинуть эти мысли из головы. Много веков она провела в ожидании, в ощущении того, что в её жизни ещё не сделано нечто очень важное. Теперь лишняя сотня или тысяча лет уже не имела значения. Главным оставалось только то, что она может оказаться полезна. Это всегда было важным для Андунээль.

Распахнув ресницы, она направилась дальше осматривать покои. Дверь в левой стене вела в небольшую комнату, которую можно было бы использовать, как кабинет. Его несложно будет переоформить в лабораторию, которая окажется целительнице куда нужнее, ведь никогда не знаешь, что может пригодиться обратившимся к ней в тот или иной момент. За дверью в правой стене находилась ванная комната. Вот она как раз ничем не отличалась от обыкновенной пещеры. Посреди необработанных стен в естественном углублении в полу была встроена просторная овальная ванна из мрамора. В дальней от входа стене был сделан ряд углублений, своеобразных ниш, заполненных полотенцами, бутылочками и флаконами со средствами для купания, а так же ароматно пахнущими свечами, маслами и мылами.

Андунээль забавно было признавать самой себе, что её дом в Лотлориэне был куда скромнее этой обители. Что ж, значит, ей будет за что поблагодарить Владыку за ужином.

Сбросив пыльную дорожную одежду на пол, она переступила через неё и подошла к дальней стене. Одно за другим она сняла кольца и перстни, тонкую цепочку с подвеской, витые заколки и сложила их в свободной нише. Погрузиться в теплую воду, предварительно капнув туда несколько капель жасминового масла, для утомленной эллет явилось настоящим наслаждением. Смыв с себя дорожную грязь, она откинулась на бортик ванны и прикрыла глаза.

Ей казалось, что прошло всего несколько минут, но когда она распахнула ресницы, вода уже полностью остыла. Из ванной Андунээль вышла, набросив на плечи поверх полупрозрачной черной туники легкий атласный халат изумительного насыщенно зеленого цвета.

Как оказалось, пока она наслаждалась купанием, в покои принесли седельные сумки, оставив их у шкафа. Так же Андунээль заметила появление на столе объемного свёртка с оружием. Обрадовавшись тому, что ей вернули парные клинки, лук и метательные ножи, она поспешила аккуратно развернуть ткань и проверить их целость и сохранность. Проводя подушечками пальцев по гладкой древесине лука, она улыбалась, вспоминая те времена, когда Ландор учил её стрелять.

С трудом справившись с едва было не поднявшей голову из глубины души тоской, она приблизилась к кровати и откинула бежево-золотистый полог. До вечера было ещё несколько часов. Андунээль собиралась провести их в сладкой полудреме. Лежа на боку, она смотрела, как легкий прохладный ветер с севера колышет длинные полупрозрачные занавески, как свет льется в комнату, отгоняя тень, только и ждущую того момента, когда можно будет совершить очередную попытку окутать мир полутьмой. Ветер нашептывал о никогда не тающем снеге на вершинах высоких гор, царапающих небо, далеко на севере. Он увещевал, что будет лучше, если её память укроет снегом забвения, что тогда уйдут горечь и боль. Закрыв глаза, Андунээль поддалась его чарам. Она уже начала проваливаться в черноту сна, когда услышала тихий щебет на балконе. Слабое, едва слышное, прерывающееся пение, похожее на мольбу.

Плавно поднявшись с кровати, эллет направилась на звук уже примерно представляя, что увидит. Маленькая встрепанная лазоревка сидела на резных каменных перилах небольшого балкона и из последних сил звала целительницу. И откуда только узнала, маленькая пройдоха, что Андунээль сменила жизнь под сенью меллорнов, которые в эти дни ещё не отцвели в Лотлориэне, на жизнь во дворце Владыки Мирквуда?

Босыми ногами ступая по нагретому на солнце каменному полу, эльфийка вышла к маленькой гостье. Но как только увидела старую знакомую, сердце тут же начало ныть в предчувствии скорой потери. Лазоревка доживала последние свои дни, и видеть это для Андунээль, познакомившейся с певуньей, когда та только начала летать, было истинной пыткой.

Сдерживая слезы, застлавшие изумруды глаз, эльфийка стремительно подошла к птичке и протянула руку. Пичуга сразу же тяжело перепорхнула на тонкий палец эллет и тихо защебетала, смотря черными глазами-бусинками. Потерявшая часть потускневшего оперения, она прилетела, чтобы попрощаться с подругой. Она хотела спеть на прощание о том, что ни одна боль не может длиться вечно, напомнить, что за осенью снова придет весна, и Средиземье расцветет, откроется теплу и свету. Вот только эллет не хотела встречать новую весну без маленькой отважной утешительницы.

Осторожно пересадив пташку на ладонь, Андунээль провела пальцами по её блекло голубой голове. Память воскрешала те дни, когда лазоревка впервые привела эллет к своему гнезду, в котором находилось семь крохотных яиц. Семь будущих жизней, для которых целительница мысленно просила у Йаванны милости.

– Faeg caeleb filigod¹, – нежно прошептала Андунээль, поднеся руку с птицей ближе к лицу. – Cín lú anglenna an meth², – с тихим вздохом она накрыла её второй ладонью. – Lau groga³, – мягкий, нежный голос хранил улыбку, как воспоминания обо всех совместно прожитых счастливых моментах. – Im Lau car le ulug⁴.

Держа драгоценную жизнь в руках, Андунээль присела на широкие перила и прикрыла глаза. Сосредотачиваясь на лазоревке, она оставила далеко позади весь мир. Для неё больше не существовало ни шепота ветра, ни ласкового солнечного света, ни дворца из камня, ни каких-либо звуков. Только птица в обманчиво слабых руках. Маленькая доверчивая кроха, что переливалась красным, лиловым, оранжевым и зелёным. Но все эти яркие краски были подернуты серым. Он словно окутал туманом хрупкую пташку.

Сделав глубокий вдох, эллет негромко запела, щедро вливая в слова древнюю силу, таящуюся в крови. Мелодия, некогда наигранная её так и не состоявшейся наставницей, не утихала в подсознании Андунээль. Она вела, помогая правильно направить силы, развеять серость, въевшуюся в нутро пернатой.

Эльфийка не могла видеть себя со стороны, поэтому она не знала, что в эти минуты от неё исходило золотистое свечение. Будто бы её хрупкую фигуру окутало сияние. Не знала она и того, что за ней с тревогой наблюдала пара внимательных глаз, отмечая мельчайшие детали.

Когда короткая песня стихла, эллет осторожно отвела ладонь, которой накрывала птицу. Тут же её радостный звонкий смех разлился по близлежащему лесу. На ладони целительницы сидела лазоревка, которой никак нельзя было дать больше нескольких месяцев. При этом она узнавала подругу и явно недоумевала изменениям, произошедшим в себе.

– Вот так, малышка, – не веря до конца в то, что её сил хватило на маленькое чудо, Андунээль легко поцеловала птичку. – Видишь, я же обещала, что не причиню вреда, – лукаво прищурившись, она не сильно подбросила птаху, побуждая испытать помолодевшие крылья. – Лети, моя драгоценная. В тебе бьется моя песня. Revia bara⁵.

С улыбкой на губах выслушав благодарный щебет малышки, порхавшей вокруг, она кивнула на прощание и ещё долго смотрела вслед лазоревке, улетающей за заходящим солнцем. Она верила, что с пернатой всё будет в порядке, что дороги их жизней пересекутся ещё не раз. Со светлой грустью вспоминая время в Лотлориэне, когда эта самая птичка пела на её подоконнике, Андунээль кольнула острая игра сожаления. Она подумала о том, как было бы чудесно, если бы можно было вот так легко получить взамен бесконечной жизни новую, ничем не омраченную.

Осуждающе покачав головой самой себе, она легко соскочила с перил и вернулась в комнату. Поторапливаемая закатом, достала из самой большой седельной сумки аккуратно свернутое насыщенно синее Лотлориэнское платье с длинными расширяющимися к низу рукавами, треугольным вырезом на груди и рядом мизерных обсидиановых пуговиц на спине. Расшитое серебряной нитью, оно смотрелось на ней изумительно. Вот только надевала его эллет исключительно в тех случаях, когда её присутствия на праздниках или собраниях требовала Леди Галадриэль.

Как раз когда Андунээль собирала пряди на висках и заплетала их в сложный каскад косичек, сдерживающих большую часть волос, оставленных свободно спускаться вниз по спине, в двери постучали. С тихим вздохом закрепляя сплетенные косы на затылке, она переждала повторный стук и открыла только тогда, когда была уверена, что прическа не распадется. Стремительно подойдя к дверям после, она отворила их и мягко улыбнулась тому, кого видела впервые в жизни.

– Госпожа, – учтиво поклонился юный эллон⁶. – Я прибыл, дабы проводить вас к Владыке. Lle desiel?⁷

Недовольство провожатого Андунээль чувствовала так, словно оно колючими иголками проходилось по коже. Впрочем, не менее его было ощутимо и любопытство, которое она легко могла понять. Не каждый день, должно быть, Владыка разделяет ужин с незнакомкой. Да и вообще вряд ли незнакомцы были удостоены подобной чести в этих чертогах.

Горделиво приподняв подбородок, эллет скользнула по юноше коротким изучающим взглядом.

– Через пару минут я буду готова.

Дождавшись неохотного кивка, она закрыла двери перед его носом и вернулась к прерванному занятию. Ей действительно понадобилось всего несколько минут, чтобы, не повредив прически, надеть серебряный венец, выкованный некогда отцом, и набросить на плечи полупрозрачный серебристо-серый палантин.

– Im desiel⁸, – сдержанно улыбнулась Андунээль, выходя из покоев. Закрыв за собой дверь, она вскинула бровь, вскользь посмотрев на эллона. – Lle merna aut?⁹

– Khila amin¹⁰, – коротко бросил он, прежде чем резко развернуться и поторопиться по переходам и лестницам дворца вверх.

_________________________________

¹ Бедная больная пташка

² Твоё время подходит к концу

³ Не бойся

⁴ Я не причиню тебе вреда

⁵ Лети высоко

⁶ Эльф

⁷ Вы готовы?

⁸ Я готова

⁹ Мы идем?

¹⁰ Следуйте за мной

Глава 6

Сожаление – вот и всё, что испытывал Владыка. Оно горчило на губах, даже когда он делал глоток прекрасного летнего ягодного вина. Оно раздражало, указывая на то, что он далеко не всесилен. Была бы его воля, он прогнал бы Лотлориэнскую эльфийку обратно под сень меллорнов. Вышвырнул из дворца в тот же день. Но чем обернулся бы этот поступок? О, как минимум, он был бы знаком расторжения любых отношений с Лотлориэном. И как бы ни был хрупок мир между королевствами эльфов Средиземья, он все же был гораздо лучше войны. Трандуил слишком хорошо помнил, что такое братоубийственная война, поэтому готов был принять у себя навязанную эллет. Это было меньшим злом. Если таковое вообще когда-либо существовало.

У неё было красивое имя. Андунээль – Закатная Звезда. И она не испытывала ни капли страха, стоя перед ним там, в тронном зале. Страх он чуял за лигу. Она же словно была укутана спокойствием, как покрывалом. От неё не исходило ни неприязни, ни трепета, ни слепого обожания. Только почтение и спокойствие, словно непробиваемый щит. Опасная смесь, ибо от таких, как Андунээль, не ждешь удара. Поэтому бить им куда проще. Они не промахиваются.

Сначала он подумал, что посланнице не больше тысячи лет, что юная и не набравшаяся опыта долгой жизни она является слепым оружием в руках Пресветлой Госпожи. Простой игрушкой, которую не жалко сломать. Но это продлилось не долго. В обманчивости первого взгляда он убедился, когда посмотрел ей в глаза и провалился в изумрудную бездну. Обычно подданные отводили глаза, не выдерживая его взгляда. Им не хватало смелости, граничащей с дерзостью. Они были лишены той воли, что закаляет получше стали, ведя через все горести к победе и свету. Так откуда это было в ней?

Что за напасть вынудила Галадриэль отправить к нему приближенную ко двору целительницу? Что она увидела в своём Зеркале? Грозит ли опасность всем жителям Мирквуда или беспокоиться нужно кому-то одному? Быть может, смертельная опасность подстерегает его. И что тогда? Он должен довериться незнакомой девчонке? Да кто она такая?! Всего лишь безродная целительница. В его королевстве жило достаточно умелых лекарей. Многие из них пришли сюда с его отцом из Дориата. Что такого надвигалось на его земли, с чем не могли бы справиться они?

Не в силах сосредоточиться на бумагах, он отбросил их на стол и сделал ещё один глоток вина. В этот момент в двери кабинета постучали. Никого не ждущий в эти часы, он удивленно вскинул бровь.

– Войдите, – последовал короткий приказ.

Не успел он стихнуть, как в приоткрытые двери проскользнул синеглазый эллон. Ничуть не уступающий ростом Владыке, он был явно встревожен. Оглянувшись, он убедился, что двери за ним закрылись, но даже тогда вместо того, чтобы начать говорить, сделал пару шагов по кабинету в одну сторону, потом в другую. Его иссиня-чёрные волосы, обычно идеально струящиеся по плечам, были растрепаны, словно он спешил сюда, пытаясь обогнать ветер.

Наблюдая за этими метаниями, Трандуил оперся спиной на спинку кресла.

– Легандир, что-то не так на границах? – спокойно поинтересовался он, продолжая следить за советником.

Тот вместо ответа отрицательно качнул головой и резко остановился. Потом подошел к небольшому столику, взял бокал и налил себе вина.

– Мне продолжить гадать, mellon? – обманчиво мягким тоном спросил Владыка. Он многое позволял старому другу, но и у его терпения был предел. – Ты всего на несколько столетий младше меня, но выглядишь, словно юный взволнованный мальчишка.

Отпив вина, Легандир сел у рабочего стола короля. Взгляд его внимательных синих глаз скользнул по разложенным бумагам. Оглядев их, он сделал ещё глоток и, наконец, заговорил:

– Я шел к Файрнлону. Собирался выслушать его отчет о делах на границе и вернуться во дворец. По обыкновению я прихожу к нему во флет, где он стоит на посту раз в три дня. Использую одну из троп стражей. Ту, что начинается над тренировочным залом и идет по ветвям у самых крон.

Едва подняв руку, Трандуил тихо произнес, не скрывая доли раздражения:

– Легандир, ты решил утомить меня лишними деталями? Переходи к сути.

Согласно кивнув, эллон выпил несколько глотков.

– Случайно я стал свидетелем того, как ваша гостья вышла на балкон в своих покоях, – в ответ на ухмылку, возникшую на лице короля, он отрицательно качнул головой, давая понять, что сейчас не время для дружеских шуток. – Определенно она умеет общаться с птицами. По крайней мере, с маленькой умирающей лазоревкой она была точно знакома.

Владыка изогнул бровь и коротко надменно усмехнулся, показывая, что ему нет дела до того, чем занимается Андунээль.

– О, мой друг, умерь свой скептицизм, – нахмурился советник, понимая, что достучаться до Владыки будет не так просто.

Так и вышло. Слова эллона только раззадорили Трандуила. Уже не скрывая насмешливой улыбки, он бросил взгляд на бокал. Колыхнув его, он смотрел, как вино бьется о тонкие стенки.

– Ты подглядывал за юной эллет, – лениво начал он, чуть склоняя голову к плечу, словно осуждал. Но когда поднял взгляд, стало ясно – он едва сдерживает смех, плещущийся в серебристо-серых глазах. – Что подумает о тебе твой сын?

– Очень остроумно, – сухо обронил Легандир. Он поднялся и наполнил свой бокал во второй раз. Вернувшись обратно в кресло, он язвительно искривил уголок губ. – Я бы посмотрел на то, сохранил ли бы ты при себе своё хваленое остроумие, если бы увидел, как, побыв несколько минут в её руках, эта едва живая птица снова стала бойкой птахой.

– Вы с Файрнлоном пили вино? – невозмутимый, Трандуил вскинул бровь.

– Орелион, по-твоему, тоже пил вино? – словно зеркальное отражение, советник вернул королю его же жест.

– Причем здесь он? – едва уловимо нахмурился Трандуил, переставая улавливать ход мыслей друга.

– По твоему приказу встретив эллет в лесу со своим отрядом, он попросил её отдать оружие. Когда один из стражей забирал его, клинок попробовал его крови. А потом целительница взяла его ладони в свои. – Сделав паузу, Легандир глотнул вина и продолжил: – когда она их отняла, глубоких порезов как не бывало. Только тонкие линии едва заметных шрамов. Мальчишка воспользуется мазью, и от них следа не останется.

В повисшем в кабинете молчании с лица Владыки медленно сползла улыбка. Веселье заменила надменная холодность. За тысячи лет он привык прятать за ней истинные эмоции, превращаясь в отстраненную глыбу льда. Прикоснись – кожу кольнет холодом.

– Твой рассказ похож на небылицу. Подобную тем, какие рассказывают детям перед сном.

Оставив недопитое вино на столе среди бумаг, он плавно поднялся и подошел к окну. Замерев спиной к другу, он не хотел, чтобы тот оценил масштаб того, насколько его взволновало услышанное. Королю не пристало обнажать свои слабости. Хотя Легандир и без того всё понимал. Всю свою жизнь он находился подле Трандуила и порой поступки таура ему были яснее собственных.

– Я говорю о том, что видел собственными глазами, – резонно заметил эллон. – И, Трандуил, она светилась. Эру мне в свидетели, от неё исходил какой-то едва уловимый золотистый свет!

Тревога в голосе Легандира смешалась с чем-то похожим на восторг. Владыка отчетливо улавливал его, но не разделял. Успокаивать себя мыслью о посредственности гостьи было приятно. С тех пор как не стало отца, Трандуил четко знал, что в своем дворце превосходит всех подданных. Он знал почти каждого из них и знал кто на что способен. Но Андунээль не вписывалась в веками сложенный порядок. Она диссонировала с немой мелодией, окутавшей Мирквуд.

– Это невозможно, – решительно и непримиримо прозвучали слова Владыки. Словно грань отточенной стали, они разрезали тишину кабинета. – Уже не одну тысячу лет никто не обладает таким даром. Как бы ни было больно это признавать, но мы утратили очень многое с тех времен, когда наш народ не знал распрей и ужасов войн. Лучшие из нас пали в бою или стали светом. Пройдет ещё несколько тысяч лет, и мы превратимся в тень былого величия, – едва слышно произнес он последнюю фразу. А потом, справившись с собой, лукаво усмехнулся, оборачиваясь к Легандиру. – Должно быть, она просто покорила тебя, стоя на балконе в закатных лучах солнца, – изящно поведя рукой, он понимающе кивнул. – Так бывает, друг мой.

Раздраженный, советник бросил на Трандуила укоризненный взгляд. В его синих глазах плескалось негодование.

– Ты не можешь игнорировать факт того, что в твоем дворце находится эллет, сила которой имеет неясное происхождение. – Резко поднявшись на ноги, он приблизился к королю и замер в шаге от его правого плеча. – Здесь и сейчас, едва ли не в соседних покоях находится та, о ком мы понятия не имеем. Ты назвал её юной, но подумай, способна ли юная эллет на целительство подобного рода?

Развернувшись к нему, Трандуил посмотрел в пронзительно синие глаза. Последний раз, когда он видел Легандира таким взволнованным, от отряда, посланного зачистить гнездо пауков на юге, остался только один воин.

– Что ты предлагаешь?

– Мы должны узнать о ней.

В ответ на это Владыка изогнул уголок губ и отрицательно качнул головой. Он понимал, что должно пройти какое-то время, прежде чем гостья достаточно освоится и будет готова поведать о себе. А пока что им стоило бы запастись терпением и обратить внимание на другие вопросы, не терпящие отлагательств. Вот только он знал, что Легандир не оставит своей идеи, поэтому пошел на компромиссное решение.

– Легандир, если ты совсем утратил терпение, то составь нам компанию во время ужина.

Улыбнувшись, Трандуил легко повел плечом.

– Ты собирался ужинать с ней вдвоем? – изумленно выдохнул эллон. На что тут же получил полную язвительности ухмылку друга.

– Мне она не показалась особо общительной при первой встрече, – задумчиво протянул король, вспоминая отстраненное спокойствие Андунээль, с которым она встречала его колкие слова. – Полагаю, она способна виртуозно отмалчиваться и уходить от ответа, если пожелает этого.

– Я приду, – решительно произнес Легандир.

По знакомой тысячами лет интонации в его голосе Трандуил понял, что он уже задумал что-то. Внимательно посмотрев глаза советника, он заметил:

– Тогда тебе стоит поторопиться. У тебя есть всего пара часов, чтобы привести себя в порядок. – Глядя на поспешившего к дверям друга, он бросил ему в спину: – надеюсь, мне не нужно предостерегать тебя от излишне навязчивого внимания к эллет? – Дождавшись, когда тот обернется и досадливо поморщится, он добавил: – заодно передай, чтобы накрыли стол на троих.

– В зале для торжеств?

Едва уловимо кивнув, Трандуил подошел к столу и потянулся за одним из листов с расчетами трат к предстоящему празднику. Тем самым он давал понять, что разговор действительно окончен и Легандир свободен.

– До скорой встречи, Владыка, – учтиво попрощался тот, прежде чем выскользнуть за двери.

– Увидимся, друг мой, – голос Владыки догнал его, когда он уже шагнул за порог.

Оставшись один, Трандуил опустил бумагу обратно к остальным и отошел, дабы налить себе ещё вина. Глоток за глотком оно не унимало горечи, а лишь усиливало её. Новость, принесенная Легандиром, разбередила старую рану, словно кто-то взял и разрезал её вдоль отвратительных шрамов. Душа вновь кровоточила. Он вспоминал, как израненный отец умирал у него на руках. Всюду были крики, стоны, лязг оружия, пылающая, выжженная земля, но он ничего не видел и не слышал. Весь его мир сузился до окровавленного отца, лежащего на его коленях. Если бы в те дни у него был кто-то с такой силой, как у Андунээль, возможно ли было спасти Орофера?

Закрыв глаза, Трандуил тяжело опустился в кресло с полупустым бокалом в руке. Прикрыв второй лицо, он вспоминал ещё одну потерю. Ту, что наступила внезапно. Ударила со спины, всадив кинжал под лопатку по самую рукоять. Ему никогда не забыть тот день, когда супруга объявила, что уплывает в Валинор. Видевшая падение Дориата, пережившая жестокие войны, оставляющие после себя руины, пепел и мертвые тела, она утратила интерес к жизни. Бремя тяжелых времен сломало её. В землях аварии, ставших новым домом, она не обрела покоя, а он был слишком занят заботой о своем народе, не замечая, как отдаляется от неё. Порой Владыка думал, так ли была сильна их любовь, если не смогла исцелить её душу? И было ли это любовью?

Он знал, что глухая тоска и усталость – далеко не те чувства, которым стоит поддаваться. Но, Эру, как же он устал бороться с ними! С каждым годом сражение с самим собой отбирало всё больше сил. Он не имел никакого права позволить себе оступиться во тьму. За ним было слишком много тех, кто пропадет без твердой руки и уверенного правления. Он был последней преградой на пути зла к Мирквуду. Он хранил свои земли от бед. Но никто не хранил его. Леголас и тот стремился в мир, будто бы не видя горечи и обреченности во взглядах отца.

Когда вино в графине опустело, он тяжело вздохнул и отправился готовиться к ужину с гостьей. В ванне ему удалось выкинуть из головы лишние мысли, а когда в покои бесшумной тенью проскользнули слуги с подготовленной одеждой, Трандуил вновь примерил на себя безупречную маску высокомерного в своей отстраненности правителя.