Текст книги "По ту сторону Бездны (СИ)"

Автор книги: Алина Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Ну почему сразу обманул? – не согласился Лоу. – Мы ж ее, мокрую и грязную, на полу в ванной бросили. Вот ее и забрали в стирку. Постирают – принесут, я распоряжусь, чтобы тебе, коль скоро ты так настаиваешь. Хотя, – он взглянул на меня с сомнением, – может, вернешь подарочек, у тебя теперь своих много, а моя тебе и по размеру не подойдет? А мне она и самому нравилась...

– Так не честно, – возмутилась я, – ты подарил!

– Подарил, подарил, не спорю. Пошли смотреть, что я еще тебе подарил.

А в комнате нас ждал очередной Низший. И, похоже, не из местной прислуги, потому что до нашего появления преспокойно сидел на стульчике и, лишь увидев Лоу, поднялся.

– Лара, это мастер Бэр, у него лучшая в Илианэсэ мастерская по производству париков, – представил мне его Лоу. – Парики по человеческой моде делаются только на заказ, это займет некоторое время. Ну а пока мастеру надо снять мерки, определиться с расцветкой и длиной волос. Ты хочешь, чтоб это были фиксированные косы, или чтоб можно было расплетать и делать другие прически?

– А можно?

– Как скажешь, так и будет можно. Единственное – мне придется переводить, мастер тебя не поймет.

Переводить... Подумаешь, какие мелочи. Зато у меня будут волосы, почти настоящие волосы, и их можно будет подолгу расчесывать перед зеркалом, заплетать и расплетать, скользя пальцами по длинным шелковистым прядям. Правда, придется ждать. И мастер не гарантировал, что удастся подобрать тот самый оттенок. Но это не важно, главное – они у меня будут. А потом... ну, когда-нибудь потом, отрастут и свои.

– Ну а пока мы будем ждать наш заказ, – продолжал радовать меня Лоу, – ты можешь поносить один из тех париков, что был сделан в расчете на местных красоток. Мастер привез несколько готовых, полагаю, что-то тебе вполне подойдет.

Да, подошел, и вполне. Волосы, правда, были несколько светлее моих, и с подобной стрижкой я сама себе казалась похожей на мальчика. Но зато теперь я могла без слез смотреть на себя в зеркало. И рассматривать. И любоваться.

– А зачем вампирам парики? – полюбопытствовала я между делом. – Нет, по человеческой моде – это понятно. Как маскарад, забава. А вот такие, обычные?

– Бывают болезни, при которых можно полностью потерять собственные волосы, – ответил Лоу неожиданно печально. – Среди вампиров они, к сожалению, распространены.

– Но у тебя-то, я надеюсь, свои? – почти испугалась я. Я так любила его волосы, его сказочные серебряные кудри, так неужели они – обман?

– У меня свои, – улыбнулся Лоу. – Знаешь, носи я парик, я выбрал бы для себя немного другой оттенок.

– Нет, ты что, это был бы уже не ты! – другой оттенок? Какая глупость, зачем?

– Ты даже и не представляешь, насколько ты сейчас права, малышка. Но лучше расскажи мне о себе. Тебе нравится?

– Да, очень. Очень!

Я и не заметила, как ушел этот лунный. Я крутилась перед зеркалом, и все пыталась понять, идет ли мне эта, внезапно приобретенная прическа, и на кого я больше похожа с ней – на человеческого мальчика или на вампирскую девочку.

– Если не хочешь, чтоб он с тебя сваливался в самые неподходящие моменты, как в пошлом спектакле, надо приклеить, – ворвался в мои раздумья голос вампира.

– Да? А?.. Ну ладно. А чем?

– Мастер оставил клей. И даже кисточку. Помочь?

– Да. Да, конечно.

Время, пока он наносил кисточкой тонкие полоски клея по контуру парика, казалось мне бесконечным. Мне не терпелось вновь одеть... Да я готова была его нитками к собственной коже пришить, гвоздями прибить, лишь бы больше никогда не снимать, не превращаться вновь в уродца, в маленькую загнанную зверушку.

– Спасибо, – прошептала я, вновь почувствовав парик на своей голове, – спасибо тебе, спасибо!

– Носи, маленькая. И больше не плачь.

Я обняла его. И почувствовала, что мне вновь хочется плакать. Но не стала. Ведь он же просил.

– Будем смотреть остальные подарки?

– А есть и еще?

– Неужели ты думала, что я жадный? Иди, смотри. Во-первых, туфельки.

Это были не туфельки, это были босоножки, очень открытые, но с ремешками, плотно охватывающими щиколотку. Видимо – чтоб не свалились в полете. Они были и легкими, и красивыми, и изящными. И размер он угадал идеально. Но ценностью своей с волосами тягаться не могли. Я им радовалась, конечно, но той, остаточной радостью, не покидавшей меня с того момента, как я увидела: я красивая! Я снова теперь красивая!

– Знаешь, я не стал покупать тебе много, – сообщил мне Лоу, глядя, как я вновь кружусь перед зеркалом. Якобы проверяя, не жмут ли мне босоножки (ах, нет, любуясь, любуясь собой любимой!). – Подумал, что тебе будет приятней самой пройтись по магазинам и выбрать, что приглянется.

– А это можно?!

– Сегодня еще нет, слабенькая ты слишком, на одном восторге ведь прыгаешь, силы того гляди кончатся. Но завтра – послезавтра обязательно съездим.

– Правда? Но... у меня же денег нет. Совсем.

– Зато у меня они есть. И я готов променять свои деньги на твои искренние восторги. Кстати, у меня остался для тебя еще один подарок. Смотреть будем?

– Да, разумеется, конечно, – разве подарков может быть много?

Он протянул мне изящно запакованный сверток. Внутри оказалось белье. Такое тонкое, нежное, красивое. Я и ткани-то такие впервые видела. А уж то, как это было все сделано! Нет, не припомнить точно, какое прежде я носила белье, но – не такое, точно не такое. Проще, значительно. И скромнее. И... но сейчас-то на мне вообще никакого нет, вспомнила я, сбрасывая кофточку и притягивая к себе один из шедевров вампирской швейной промышленности.

– С застежкой помочь? – невозмутимо поинтересовался Лоу. Нет, он не стал отворачиваться, сидел и смотрел со спокойным интересом, как я примеряю его покупку.

– Помоги, – после того, как я столько дней без одежды провела, мне, наверно, заново придется стесняться учиться.

Он помог, и так и остался стоять у зеркала за моей спиной, разглядывая вместе со мной, насколько удачно облегает грудь его подарок.

– А одежда делает тебя желанной, маленькая, – неожиданно сообщил мне вампир и, склонившись, тихонько поцеловал в шею. – Особенно такая, – его ладони скользнули мне на грудь, большие пальцы, едва касаясь тонкой ткани, огладили соски.

– Но мне же так не видно! – ласка оставила меня безучастной, а вот то, что он закрыл своими руками все, чем я в данный момент любуюсь, глубоко возмутило.

Он не настаивал. Отошел к окну, чтобы более мне не мешать, дождался, пока я закончу с примеркой, а затем предложил:

– Как насчет того, чтобы немного прогуляться?

– Ну... хорошо. А где мы будем гулять?

– В самом красивом саду этого города, конечно. Где же еще можно гулять с такой потрясающе красивой девушкой?

– Не смейся надо мной, – тихо попросила я. – Ты мне нравился больше, когда не смеялся.

– Так разве ж я смеюсь, маленькая моя? – отозвался он более, чем серьезно. – Ты вчера была такой раздавленной и потерянной, что я испугался, что этого уже не исправить. А сегодня ты радуешься, и в глазах появился свет, быть может, еще не такой яркий, как мне бы хотелось, но теперь я верю, что все будет хорошо. Обязательно. Так ты пойдешь со мной гулять?

– Пойду. Только если недалеко. Я уже немного устала.

– И тебе надо часто и регулярно питаться. Я помню. У людей жутко неудобная система кормления. Иди сюда.

– Зачем?

– Малыш, а ты в окно, вообще, смотрела?

– Нет. А надо? – но все же подошла. И выглянула в окно. А за окном расстилался сад – зеленый, цветущий, радостный.

– Знаешь, – подмигнул мне Лоу, открывая оконные рамы, – туда, конечно, ведут двери, но до них еще надо идти. Давай мы с тобой лучше так – проверенным методом, – он забрался на подоконник и протянул мне руку.

– Кем проверенным? – я послушно забралась за ним следом.

– У-у, ты не поверишь, – он состроил загадочную физиономию, обхватил меня за талию, и мы выпрыгнули из окна в сад.

А сад – это было такое переплетение цветов и трав, кустов и деревьев. Солнечные лужайки сменялись тенистыми зарослями. Едва заметные тропинки местами пересекали говорливые ручейки. Порой по ним предлагалось перебираться по плоским широким камушкам, порой – по причудливо изогнутым мостикам.

А потом мы вышли на край. Нет, не дошли до конца сада, а именно – вышли на край. Земля под ногами заканчивалась, плавной линией ограничивая просторы сада, а дальше была пустота. Недоуменно подойдя ближе к краю, я опустила взгляд вниз – и испуганно отшатнулась, вцепившись в Лоу.

Сад оказался расположенным на большой платформе неправильной формы, висящей в воздухе на высоте... пятнадцатого? двадцатого этажа? Так на глаз и не скажешь. Очень высоко от земли. Я внимательно огляделась. Платформа была не одна, справа и слева, чуть выше и чуть ниже в воздухе висели и другие платформы, густо увитые растительностью, и на них вели тонкие веревочки мостов, ажурные лесенки переходов. Весь этот фантастический многосоставной сад просто парил в воздухе, окружая верхние этажи одной из самых высоких башен, какие только можно было видеть с этого места.

А внизу раскинулся город, сказочный Город моей детской мечты. Множество башен (а мы были их выше, выше!) стояли довольно свободно, возвышаясь над густыми кронами деревьев. Тут не было улиц и привычных мне широких прямых дорог, площадей, перекрестков, но время от времени деревья словно расступались, открывая взору живописные лужайки, небольшие водоемы, часто – с ажурной беседкой над водной гладью, сияющие яркими красками цветочные клумбы.

– Давай присядем, – предложил мне Лоу, видя, что я не в силах оторвать взгляд от открывшейся мне картины. И мы сели на самом краю, свесив ноги, он крепко обнимал меня за талию, а я смотрела, смотрела...

Некоторые башни имели висячие сады, подобные нашему, некоторые были соединены друг с другом легкими арками переходов, местами виднелись висящее прямо в воздухе беседки и небольшие павильоны, воздух то и дело расчерчивали разноцветные искорки вампирских машин.

– А где твой дом? – спросило я Лоу.

– Он в другой стороне, отсюда не видно.

– Жаль. А ты когда-нибудь пригласишь меня в гости?

– Когда-нибудь – непременно, – легко согласился он.

– А сегодня нельзя? – решилась спросить я. – И... может быть, я могла бы жить у тебя? Ты прости, что я навязываюсь, но ты говоришь, что я тут в гостях, но хозяина нет, он забыл обо мне, и хорошо, что забыл, я боюсь его, если честно, я совсем ничего о нем не помню, а он так бросил меня здесь, совсем одну, а ты заботишься, – зачастила я, спеша выговориться прежде, чем он меня перебьет.

А он лишь поцеловал меня в макушку, и я вновь вспомнила, что на голове у меня парик, и теперь я выгляжу... ну, наверно красиво по их меркам выгляжу: в вампирской одежде, с вампирской прической. И все благодаря ему. И я тоже обняла его, потершись щекой о плечо.

– Так ты... не смог бы?.. – робко повторила я свой вопрос, уже понимая ответ, хотя бы по тому, что он вовсе не спешил отвечать.

– Твой дом теперь здесь, малыш, – наконец сказал он мне, ласково, но твердо. – И это хороший дом, и тебе будет здесь хорошо. Я не могу забрать тебя в гости сейчас, но вернется Анхен, и я поговорю с ним. Не думаю, что он станет возражать против того, чтоб ты время от времени гостила у меня.

– А где он сейчас? И когда вернется?

– Я не знаю, маленькая. Я ведь его не застал, он уехал раньше. А слугам он не сказал. Он вообще сказал им весьма немного. Не в том был состоянии, чтоб разговаривать.

– Почему? И как это – не в том?

– Ну, как бы тебе сказать... Одну маленькую девочку обидели, и он очень рассердился на тех, кто это сделал. А сердиться ему нельзя, особенно сильно, – Лоу замолчал, вновь поцеловал меня в макушку, но чувствовалось, что думает он сейчас не обо мне. – Анхен не совсем здоров, к сожалению. И когда эмоции перехлестывают, он практически теряет над собой контроль. Это не его вина, скорее беда. Он слишком много выпил ее крови...

– Чьей крови?

– Арчары... Забудь, – Лоу явно заставил себя встряхнуться, отрешаясь от горьких мыслей. – Даже хорошо, что он уехал. Успокоится и вернется. А нам с тобой пока и вдвоем хорошо. Верно?

Я кивнула. Я была бы не против, чтоб этот таинственный Анхен и вовсе никогда не возвращался. Признания Лоу мне не слишком-то понравились, а само это имя вызывало во мне какой-то смутный, неосознанный страх.

– Давай я лучше расскажу про Илианэсэ, – предложил мне Лоу, – хочешь?

И я вновь кивнула, и мы долго еще сидели там, на самом краю этой небесной земли, и я слушала вампирские сказки про самый красивый город на свете.

Оказалось, что это единственный вампирский город, имеющий столь высокие башни. А в башнях жилые только верхние этажи. В нижних этажах некогда располагались заводские цеха и прочие производственные помещения, но теперь все производство перенесено под землю, где Низшие построили целый поземный город, радуясь возможности вернуться в привычную среду обитания. А башни потихоньку пустеют. Низшие, не связанные личной службой, уходят под землю, Высшие – потихоньку разъезжаются по стране, основывая и заселяя другие города, быть может, не настолько красивые, но куда больше пригодные для жизни...

– Я и сам давно уже не живу в Илианэсэ, – признался мне Лоу, – хотя мне по-прежнему принадлежит дом, доставшийся от родителей. Он не такой высокий, как этот, и стоит поближе к окраине, и Бездна из него не видна...

– А из этого дома – видна?

– С крыши. И из некоторых окон. А нам сейчас деревья загораживают. Она вон там, слева, – Лоу махнул рукой, но кроме группы могучих деревьев, росших на соседней платформе, я и впрямь ничего не увидела.

– А зачем было строить такие высокие башни? И поднимать наверх сады? Этим деревьям было б куда комфортнее на земле. Мне даже представить страшно, как они размещают в этих платформах свои корни, они ж должны быть просто огромными!

– С деревьями приходится договариваться, – улыбнулся Лоу. А башни возводили не от хорошей жизни. Илианэсэ – это первый город, построенный после Великой Катастрофы. Земля тогда была для нас ядовита, да и Бездна слишком часто смертью одаривала. Вот и пытались подняться выше. Хотелось жить, маленькая. Банально хотелось жить.

– Но тогда... Зачем же вы строили на самом краю? Ведь ваши земли огромны – надо было просто уйти от Бездны как можно дальше.

– Уйти? – он невесело усмехнулся. – Многие до сих пор не в силах отсюда уйти, хоть прошло уже столько лет, и столько надежд уже обманулось. А тогда... Все казалось, что Бездна сейчас успокоится, и отдаст нам... многое и многих. Но этого не случилось, и я не верю, что вообще случится, но тогда – в это верили все. А многие и до сих пор в это верят. Вместо того, чтобы начать уже просто жить. Здесь и сейчас. И на тех условиях, что поставили Боги.

– Лоу, а что... что должна была отдать вам Бездна? Во что они верили?

– Потерянный рай, я полагаю, – вампир хмыкнул и обернулся ко мне. И продолжил уже серьезно. – А ведь все это относится сейчас и к тебе, Лариса. Быть может, твоя память вернется. Быть может, нет. Но, в любом случае, не вздумай жалеть, о том, что было. Прошлое нельзя изменить, диктовать мирозданью свои законы едва ли получится. Надо жить так, как это возможно в сложившихся обстоятельствах. Глядя только вперед.

Я не совсем понимала, что он имеет в виду. Видимо, это читалось на моем лице.

– Ты человек, а жить придется в стране вампиров, – пояснил мне Лоу. – И даже с моей помощью и покровительством Анхена это будет непросто. Не вздумай тратить силы на жалость к себе. Трать их на преодоление трудностей.

– Но разве у меня есть трудности? Я сижу сейчас здесь, с тобой, и мне хорошо.

– Хорошо – это замечательно, Ларочка, но этого немножечко мало, – задумчиво протянул Лоу, рассеянно вглядываясь вдаль. Взял, не глядя, мою ладошку, поднес к лицу, провел кончиками моих пальцев по своим губам, даже поцеловал их пару раз в процессе. Но, хотя мне и не было неприятно, это была не ласка. Поскольку он не ставил целью вызвать во мне какую-то реакцию. Просто задумался.

Блеснул в лучах солнца камень на его перстне. Этот перстень будил во мне какие-то смутные воспоминания, что-то болезненное начинало шевелиться в душе. Поэтому, каждый раз, взглянув случайно на его колечко, я отводила глаза и старалась не думать об этом. Не видеть этого перстня. Не помнить.

Задумалась о другом. Почему я живу именно здесь? Почему мне придется жить здесь? Что делает человеческая девочка в городе вампиров?

– Лоу, – решилась спросить я, – а почему я не живу среди людей? Я помню, я раньше жила...

– А это ты сама однажды вспомнишь и мне расскажешь. А то до меня дошли только смутные слухи, причем все они разнятся, не знаю, каким и верить, – очнулся от своих раздумий вампир, но не поспешил прийти мне на помощь. – Пойдем, – он поднялся и потянул меня за собой, – покажу тебе дорогу в твою комнату. Не лезть же нам обратно через окно. В этом доме есть прекрасные двери.

Чтобы добраться до этих дверей, нам пришлось перейти по шаткому мостику на другую платформу, пройти ее насквозь лабиринтом петляющих тропок, затем, по висящей над пропастью лесенке, спуститься на очередную платформу, просто утопающую в цветах...

Мы не спешили. Это была долгая, очень долгая прогулка. Но кончилась и она. И Лоу ушел, сославшись на дела, а я вновь оказалась одна в своей комнате. И я честно поела – кроме сока мне принесли и немного мелко нарезанных фруктов, и даже вздремнула, набираясь сил. А дальше что? С уходом Лоу из моей жизни уходил и смысл, и мне оставалось только ждать, когда мой заботливый друг вновь найдет для меня время.

Так прошел этот день и начался следующий. Я не знала, придет ли он с утра или к обеду. Просто знала, что придет. И ждала. Никто не запирал меня в комнате, да и Лоу, пока мы вчера шли из сада через дом, намекал, что я могла бы и осмотреться, я здесь не пленница и вольна бродить, где вздумается. Бродить не хотелось. Хотелось, чтоб он пришел.

Я влезла с ногами на подоконник, и сидела там, телом еще в доме, душой – где-то в зелени цветущего сада, глядя, как легкий ветерок чуть колышет тонкие ветви плакучих берез. Плакучие ивы – это я помнила. А вот плакучие березы – кажется, встретила только здесь. Или это мне только кажется?

Весь мир вокруг меня был какой-то призрачный, кажущийся, зыбкий. И куда меня занесло? Между небом и землей, между жизнью и смертью. Заточили в высокой башне, словно сказочную принцессу. И вроде башня не заперта, а куда бежать?

И вроде даже прекрасный принц в наличии, и утешает, и развлекает. Да вот спасать не торопится. А хозяин у нас тогда кто? Бессмертный Кощей?.. А вот интересно, Кощей Бессмертный был вампиром? По сказкам – вроде нет, а по продолжительности жизни – выходит, что да. Надо будет спросить у Лоу. Когда он придет. Он ведь придет. Скоро.

Он пришел. Я так задумалась, что пропустила его приход. Просто в какой-то миг я подняла глаза – а он стоит, прислонившись плечом к стене, и смотрит на меня своими внимательными серыми глазами.

– Привет, – улыбнулся он мне.

– Привет, – ответила я почему-то шепотом, не в силах оторвать от него взгляда. Что-то было в этих серых глазах, таких внимательных, ласковых, глубоких, что хотелось смотреть и смотреть. Тепло, что он дарил моей озябшей душе? Свет, что он проливал в мой заблудившийся во мраке разум? С ним мне хотелось быть живой. С ним мне было не страшно быть живой.

Он аккуратно сдвинул мои ноги и присел со мной рядом на подоконник. Взял мою руку и тихонько поцеловал ладошку. А потом переплел мои пальцы со своими, и, не отпуская, заговорил. Как-то очень просто и проникновенно, я даже не сразу поняла, что это стихи:

– Позволь мне быть лучом твоей звезды,

Позволь мне стать зарей твоей надежды,

Позволь дарить красивые мечты

И зачеркнуть все то, что было прежде.

Позволь любить твой беззащитный взгляд,

Позволь поймать твой вздох смущенно-томный,

Позволь завлечь тебя в цветущий сад

Моих желаний, дерзких и нескромных...

– Разве ты можешь быть дерзким? – не выдержала я. Меня немного смущали эти стихи, это его признание... даже не в любви, нет. Но в чем-то очень близком к этому, чему и слов не подобрать.

– Я могу быть разным, – спокойно отозвался Лоу. – Я умею быть тем, кто нужен сейчас.

И продолжил, так же спокойно, словно я его и не перебивала:

– Позволь мне выпить горечь с губ твоих,

Взамен отдав волнительную сладость.

Позволь делить с тобою на двоих

И боль утрат и обретений радость.

– А... это чьи стихи? – спросила я, чтобы спросить хоть что-то, когда он замолчал.

– Мои, – улыбнулся он. – Тебе. В подарок.

– Спасибо, – как-то совсем он меня засмущал. – А... ты даришь стихи всем знакомым девам?

– Нет. Только тем, кто тревожит мою душу, – он легко спрыгнул с подоконника и, склонившись, очень нежно меня поцеловал. Нет, не в губы, как обещал в своих стихах. Просто в щечку. И это было приятно и трогательно.

– Идем, – позвал он меня. – У меня есть для тебя еще один подарок. Гораздо интереснее.

И он увел меня в сад. Не через окно, как вчера. Через дверь. Наверно, хотел, чтоб я привыкала ходить по этому дому. А дом казался мне большим, пустым и страшным. И для выхода в сад я предпочла бы окно.

А по саду он провел меня совсем другой дорогой.

– Это тропинка мечты, – сказал он мне.

И там были каменные ступени, уводящие с цветущего луга под сень деревьев, и мохнатые сиреневые кисти невиданных мной прежде растений, колышущиеся над нашими головами. А через внезапно перерезавший тропу ручей предлагалось перебираться по листам кувшинок. Было страшно, но пришлось поверить, что они не настоящие и подо мной не утонут. А потом был переход на соседнюю платформу, а она была метрах в пяти от нашей, и значительно выше. И вместо лесенки туда вели небольшие пенечки, свободно висящие в воздухе без всякой видимой опоры. И перила там тоже не были предусмотрены!

– Я не пойду! – попробовала возмутиться. – Я не вампир, я летать не умею!

– Да тут лететь не высоко, – засмеялся Лоу. – Метра три, а там страховочная пленка. Мы ведь с тобой не совсем на улице. На этой высоте довольно холодно и ветрено, не всем растениям подходит. Поэтому сады помещены внутрь прозрачного кокона, в котором поддерживается необходимый микроклимат. Так что здесь везде – ни упасть, ни спрыгнуть. Пленка упругая, как батут, приземление будет быстрым и мягким.

– А ты... ну вообще вы все – эту пленку видите?

– Ощущаем. Вид она нам не портит. Идем же, Лара, не бойся. Ты ведь хочешь увидеть мой подарок?

Подарок увидеть хотелось, а вот чтоб он считал меня трусихой – нет. Я вздохнула – и пошла. Он шел за мной следом, и я знала, что он меня подхватит, упасть не даст, даже на пресловутую пленку. Но все равно было страшновато. Сердце замирало, но... я поняла, что я это могу, что мне это нравится.

– И какой сумасшедший все это придумал? – все же поинтересовалась я, когда мы оба оказались на твердой земле.

– Ну, малышка, ты не справедлива, – вот вроде и изображал возмущение, а сам улыбался. – Когда создавался этот сад, в доме росли маленькие дети. Ну, или, точнее, маленькая девочка, я все же не был уже ребенком. А был тогда уже достаточно взрослым, чтобы помогать творить этот сад – мир сказок и приключений для маленькой осиротевшей принцессы. Ясмина очень тосковала по матери, а мы пытались ее развлечь. Порой за ночь создавали какой-то новый уголок сада, или преобразовывали старый, и придумывали туда запутанную дорогу. Путь обозначали колокольчиками. Первый вешали под самым окном ее спальни, второй дальше, затем еще дальше. И она просыпалась, и бежала за колокольчиками, разыскивая дорогу к новому чуду. А в конце ее обязательно ждал сюрприз.

– Твоей сестре повезло, что у нее есть такой брат, – вздохнула я.

– Ну, у тебя ведь я тоже есть, хоть я тебе и не брат, – он на миг прижал меня к себе, и тут же отпустил, и мы продолжили путь.

– Но ты говоришь – создать за одну ночь новый уголок, но это же столько копать, сажать...

– Нет, малыш, не совсем. И не всегда. Иногда – просто вырастить.

– Как вырастить? За ночь?

– Идем, покажу, – он сошел с тропинки и поманил меня за собой. Я послушно подошла и встала вслед за ним на колени возле пышного зеленого куста.

– Он будет цвести чуть попозже, – объяснил мне Лоу, – но для тебя согласился вырастить один цветочек прямо сейчас.

Он бережно провел руками вдоль стебля, не касаясь его, затем его руки замерли над самой верхушкой. Ничего не происходило. Секунду, другую, третью. А потом я увидела! Медленно-медленно...под его руками...зарождался...бутон! И он рос, крепчал, а потом вздрогнул и раскрылся. Острые лучики ослепительно белых лепестков разошлись в стороны, открывая нежно-розовый шарик сердцевинки.

Лоу опустил руки и заметно расслабился.

– Его называют Утренняя Звезда, – сообщил, поднимая на меня взгляд. – А звезды, чье сиянье не меркнет даже с рассветом, способны помочь нам отыскать путь в самом запутанном лабиринте. И я надеюсь, моя маленькая звездочка поможет тебе отыскать и себя, и свою дорогу.

– Спасибо, – я не могла оторвать взгляд от появившегося на моих глазах цветка. – А можно я не буду его срывать? Пусть цветет. Это такое чудо.

– Не срывай. Он всегда будет ждать тебя здесь. А недели через две весь этот куст будет сплошь усыпан такими звездочками. Возможно, они будут даже немного крупней моего. У меня не так уж много животворящей силы. Анхен, возможно, смог бы заставить цвести весь куст. Ну а меня хватает лишь на маленький цветочек. Но вырастить цветок для тех, кто мне дорог, я все же могу, – и слышались в его словах и сожаление, и гордость. Мне было сложно понять, что значит этот цветок для него. Но для меня он значил много, очень много. Я потянулась и коснулась губами его щеки. Он обнял меня и прижал к себе.

– А еще мне приходится все время очень хорошо питаться, – поведал мне на ушко, и легкая усмешка сквозила в его негромком голосе. – А живительные силы природы куда проще пробудить на голодный желудок, а еще лучше – после небольшого поста. Вот ведь какая штука, малыш: ваша кровь дает нам жизнь, но убивает нашу магию. Неудивительно, что маленькие человеческие девочки в эту магию совсем-совсем не верят.

– Я, кажется, уже верю.

– Вот и хорошо, – он встал и помог мне подняться. – Ну, пойдем смотреть мой подарок.

– А разве это был не он?

– Нет, это так, к слову. Но мы уже почти пришли.

А вскоре и совсем пришли. Он снова вывел меня на край. Но, правда, это был край другой платформы, не той, где мы сидели вчера.

– А вот отсюда мой дом уже виден, – улыбнулся мне Лоу. – Показать?

Я кивнула, а потом щурила глаза, пытаясь разглядеть вдалеке невысокую башню без особых отличительных признаков. Не сразу, но все же я ее разглядела, нашла, благодаря его объяснениям, среди прочих похожих.

– А кто там живет, если ты из него уехал? Твоя сестра?

– Нет, малышка. Моя сестра, к сожалению, уехала еще дальше, и теперь наш дом пустует. Там живут разве что слуги, которые поддерживают дом в жилом состоянии, чтоб я мог останавливаться там, когда приезжаю в столицу по делам.

– А почему она уехала? Вышла замуж?

– Возможно, когда-нибудь расскажу. Это не самая веселая история, а мне хотелось бы сегодня только о приятном, – Лоу мельком взглянул на свой перстень, блеснувший сиреневым камушком. И вновь обернулся ко мне. – А мой главный сюрприз прячется всего в двух шагах от нас.

В двух шагах от нас был боковой край платформы, затем пропасть, и, метра через четыре, начиналась следующая. Для разнообразия – на том же уровне. Поэтому – никаких ступенек. С платформы на платформу была перекинута тонкая жердь.

– Ты что, хочешь, чтоб я перешла по этому? Я не канатоходец!

– Нет, не хочу. Тем более, на ту сторону нам не надо. Нам вниз.

– Куда вниз? Зачем?

– А ты взгляни.

Взглянула. К переброшенной через пропасть балке крепились самые настоящие качели. На длинных-длинных цепях, увитых цветами.

– Когда-то давно Анхен сделал здесь качели для моей сестры. Они, конечно, не сохранились. Но я распорядился, чтоб их восстановили для тебя. Мне кажется, тебе обязательно понравится.

– Но я туда даже спуститься не смогу.

– А разве я говорил, что брошу тебя одну? – он поднял меня на руки и медленно опустился в щель между платформами.

А мне показалось, что что-то подобное уже было. Меня несут на руках...по воздуху...и мы опускаемся ниже...ниже...

– Я ведь уже летала с тобой? – решила уточнить.

– Со мной – никогда.

– Странно, а мне показалось...

– Может, это был не я?

– Не знаю. Не помню. Помню только, что мы спускались... в Бездну.

– В Бездну нельзя спускаться, Ларочка. Там смертельно опасно. Это, видимо, просто сон.

– Да, наверное.

Лоу аккуратно переместил меня на сиденье, и сам встал сзади.

– Держишься?

– Да.

– Не боишься?

– Кажется.

– Я с тобой, моя маленькая. И я не позволю тебе упасть. Ты ведь мне веришь?

– Да.

И качели медленно начали раскачиваться. Между небом и землей, в бесконечной пустоте, меж зеленых берегов этой воздушной реки. Все сильнее, сильнее, выше, выше. И сердце замирает от страха и восторга, и где-то бесконечно внизу кружится земля, а недосягаемо высоко крутится солнце, а я лечу над миром, а быть может – внутри этого мира, и целый мир кружится вокруг. А потом я закрываю глаза, и вновь ощущаю себя ребенком, и мне кажется, я слышу детский смех и знакомые голоса. И мама волнуется: «Держись крепче, Лара, а то упадешь!» Я Петька нудит: «Я тоже хочу-у!». И мама предлагает: «Ну давайте вместе». А я возмущаюсь: «Нет, так не честно, я первая захотела! Я одна буду! Я сама!» А потом мы все же качаемся вместе, но это уже позже, много позже. Мы большие, и давно уж гуляем без родителей, а у меня новая светло-желтая юбка, а этот мерзкий мальчишка влез ногами на сиденье прямо за моей спиной, и наверняка же испачкал, и я требую, чтоб он слез, а он обещает, что сейчас раскачает нас так, что мы будем крутить солнышко. А солнышко, которое в небе, слепит глаза, даже сквозь сомкнутые веки, и я выныриваю из воспоминаний. Я здесь и сейчас, в вампирском Городе, на безумных качелях, подвешенных меж землей и небом. И это Лоу стоит за моей спиной, и раскачивает качели все сильней, сильней. И я лечу, лечу, лечу!

– Не страшно? – доносится до меня его голос. Я мотаю головой, я никогда не боялась высоты, не боялась стоять на самом краю, обдуваемая ветром. Я это помню! Помню горы, куда мы ходили в походы, и горы, с которых я мчалась на лыжах. А еще я помню полет. Я летала, да! На вампирской машине, под самыми облаками, а внизу проносилась земля, такая маленькая и такая красивая! А сейчас подо мной – Город! Настоящий вампирский Город во всей его сказочной, нереальной красоте! И я смеюсь от переполняющего душу восторга, от пьянящего чувства свободы! И пусть это иллюзия, и свободы нет, это только качели, это не важно. Под порывами встречного ветра расправляет дрожащие крылья моя душа. И, кажется, она вновь готова лететь.