Текст книги "Небо в алмазах (СИ)"

Автор книги: Alexandrine Younger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

В старинную залу, украшенную живыми цветами, молодожены входят в положенное время. Их приветствуют текстами, заученными наизусть, а от последующей реплики о поэтичности Энгельса будущие Холмогоровы понимающе переглядываются, не сдержав смеха. «Капитал» и прочие марксистские труды снились Лизе в ночных кошмарах, а Космос удивлялся тому, что ничего не меняется. Формальности!

Может, к его свадьбе могли бы и новую речь придумать для разнообразия? А Энгельса и прочую пыльную нечисть Космос перестал уважать, когда Лиза с воплями и криками о своей усталости учила политэкономию. Но это мелочи…

Впрочем, вполне приятные!

А Лиза, слушая проверенную годами речь регистратора, смотрела прямо перед собой, временами крепко сжимая локоть Космоса. У нее не было желания отодвинуться от мужа больше, чем на сантиметр. Это её честный душевный порыв – никогда не разлучаться с космическим пришельцем. Ныне Павловой кажутся неведомыми моменты горького восемьдесят девятого года. Она надеялась, что Кос также похоронит их в памяти и заглушит. Не вспомнит, что они чуть ли не навсегда расставались ещё год назад. Все пути вели к сводам Грибоедовского дворца бракосочетания, и силы, соединившие их вместе на свадьбе у Филатовых, красноречиво советовали упрямцам не бежать от судьбы.

Лиза с твердой уверенностью говорит «да», когда ей задают закономерный вопрос о согласии на вступление в брак. Она не сомневается, о чём хочет оповестить все государственные инстанции Советского Союза. Павлова заголосила так громко, что Софа, стоявшая чуть поодаль, еле сдерживает в себе смешок, рождённый боевой удалью подруги. Готова к труду и обороне! И к грядущей семейной жизни…

Год за два, держи ухо востро и не бойся крутых поворотов фортуны. В остальном – полная обустроенность, чаша любви и серебряные туфельки хоть каждый день. Если, конечно, Лиза вообще умеет на что-то не обращать внимания, и сможет полностью посвятить себя домашним хлопотам. И в этом Софа сильно сомневается: Павлову слишком сложно обуздать. Если только Холмогоров сильно постарается!

Однако Голикова не питает иллюзий о том, как проводят свои трудовые будни Космос и Витя. Иначе бы старые друзья не говорили ей, что связалась она с братвой, а с виду же приличная девочка при маме и папе. Но всё-таки сегодня праздник. И свидетельница невесты должна заряжать всех радостью, подражая новогодней гирлянде.

Софка и будет. Никто не залезет к ней в голову, и не узнает, о чём Софокл думала, стоя в торжественной зале рядом с молодожёнами.

Космос не менее бодро оповещает окружающих, что на вступление в новую жизнь он, без всяких сомнений, согласен. Они с Лизой через многое прошли, чтобы наконец-то оказаться у собственной семейной лодки. Чего стоили их метания после ухода Сашки в армию, необдуманное решение Лизы о переезде в Ленинград или же ссоры позапрошлой осени. У Коса отлегло, когда его неугомонная Павлова выпалила свое «да», решительно вознамерившись стать Холмогоровой.

Несомненно и то, что стало легче не одному Космосу. Потому что в толпе гостей раздались умильные вздохи Ёлки, которая считала, что её миссия на этом свете выполнена. Остались только выборы в какие-нибудь верховные депутаты, но можно прожить и без них. Не отставала от неё и мать Пчёлкина, для которой Лиза – это копия погибшей младшей сестры. Вся в мать, особенно в этом безупречном белом платье, копной завитых локонов и алмазном гарнитуре. Картинка! Можно часами смотреть…

Когда-нибудь Космос и сам с удивлением обнаружит, как похожи свадебные фотографии двух беззаботных и молодых пар – Павловых и Холмогоровых. Но до этого момента ещё нужно дожить, устав от потока времени и событий, и поэтому сын профессора астрофизики не мучает себя такими шарадами. И Лизе бы они не понравились. Она помнит, чем закончилась история её родителей, но они с Космосом – совсем иной сценарий. Поэтому подобные сравнения не имели шанса быть озвученными.

Самый волнительный и долгожданный момент!..

Два золотых кольца наконец-то обрели своих законных владельцев. Если несколько лет назад кому-то из окружения Космоса и Лизы казалось невероятным, что они составят удачную пару, то сегодня все сочувствующие могли умыться горькими слезами. Космос светился, как начищенный чайник с завода, с твердой уверенностью украшая безымянный палец правой руки Лизы. И она, осматривая свою ладонь, которую так бережно накрывает мужская, непроизвольно растягивает губы в улыбке.

Даже регистратор, видевшая в своей жизни не одну брачную церемонию, разделяет настроение всеобщего счастья. Пусть юные жених и невеста, занятые процессом обмена кольцами, не перестают переговариваться. Не грех сделать им замечание, чтобы не нарушали устоявшуюся юридическую процедуру, но они все равно бы не обратили внимания на чужие неблаговидные слова.

И когда Космос и Лиза вообще к кому-то прислушивались?!..

– Приговор окончательный, – Космос коротко целует Лизу в щеку, не дожидаясь никакого – «можете поцеловать…». Сам лучше других в этих вопросах разбирается. Долго обивал пороги, прежде чем золотое колечко украсило правую руку его алмазного сокровища, – обжалования не жди, алмазная!

– За наказание ты уже расписался, солнце! – скороговоркой шепчет новоиспеченная Холмогорова, понимающая, что способность спорить без умолку не покидает их и в ЗАГСе. Но и здесь они снова уравновесили чаши весов.

Вот так сливаются созвездия Овна и Водолея, если гороскопы, прочитанные Томой в журналах, не врут. Не воздух, не огонь…

Пожар, пламя! Вам и не снилось…

– Ну… Слава Богу, – слышится голос Пчёлкина на выдохе, – можно «Горько» крикнуть?!

– Молодой человек, позвольте, но это не ваша регистрация брака! – культурно замечает скромная чиновница, и одновременно Витя видит, как Голикова назидательно прицокивает. И, не давая ему шанса на последнее слово подсудимого, оглашает свою точку, мать его, зрения для всех присутствующих:

– За свидетеля извиняемся, его с утра уже уронили. К тому же – это старший брат новобрачной… – к раскованности современной молодежи привык не каждый из присутствующих на бракосочетании, но дело чести для Софки… Показать Пчёлкину, где он раков зимовать оставил, – и за это звание ему никто ещё не налил!

– И тут всё не лечится, – Космос не имел права смолчать, оставаясь в стороне от комментирования афоризмов Пчёлкина, – но, говорят, что в обществе трезвости и за таких решают…

– Вот черти! – прошептала окрылённая своим настроением Лиза, которая не сомневалась, что Софа и Пчёла – это мастера по втягиванию всех в комичные ситуации. Но сегодня не их свадьба, чиновница ЗАГСа совершенно в этом права. Тосты последуют на застолье, а сейчас им с Космосом жизненно необходимо удостовериться в том, что теперь у них одна фамилия на двоих.

Холмогоровы!..

Отныне их будут воспринимать только так, а не иначе!

Следуют короткие и суетливые поздравительные слова, Лиза с Космосом снова переглядываются в ожидании приятной минуты, и церемония близка к своему завершению. Вот их объявляют мужем и женой, разрешая скрепить их брачный союз поцелуем, и Холмогоровы не отказывают себе в этом удовольствии. Лиза, держа свой маленький букет из розовых роз в одной ладони, рада оказаться в объятиях мужа, чтобы поцеловать его. Коротко погрузиться в космические дали, а вернувшись на грешную землю увидеть, что сегодня в их мире нет места разочарованиям.

– Горько! Горько! – в зале слышится характерный всплеск, потому что Саша и Валера, не удержавшись, открыли первую бутылку «Советского». Гости рассыпались в поздравлениях, а у Пчёлы закончился даже восторженный мат.

Космос и Лиза громко и лихо вступили в свою женатую жизнь, и теперь их друзьям с чистой совестью можно уходить в запой по такой огромной радости!

Софа понимающе переглядывается с Витей, ведь год назад это они, как два шпиона-нелегала, строили планы по применению двух злых на мир космонавтов. Не себе помогли, но хоть как-то польза… и стоят, красивые. Муж и жена!

Одна сатана…

Но последние мысли Пчёла не высказывал. Не одному ему здесь и сейчас стало легче. Родители могли успокоиться и не думать, что племяннице будет тяжко по жизни: все бывает на пути, но ей есть за кого ухватиться. Ёлка могла размеренно разделять и властвовать, без перебоев занимаясь государственными делами и воспитанием Рафаловича. Дорогу осилит идущий, а Лизка пристроенная! Пылает своей космической любовью, с благодарностью принимая поздравления и комплименты в свой адрес.

Юрий Ростиславович мог быть уверен, что Космос приобретает известную степень серьезности. Семейная жизнь – это университет похлеще, чем все ваши Бауманки и Физтехи! Вступительный экзамен сдан более чем успешно. Но академик вряд ли прогонял в голове рассуждения Пчёлы, которому «туда не надо», а вместо этого почти по-свойски поздравлялся с новыми родственниками, то и дело, поглядывая на влюбленного сына.

Где-то сзади стоят люди, сдержано смотрящие на обстановку вокруг. Это знакомые Юрия Ростиславовича и Елены Владимировны, и они совершенно не знают, что собой представляют новоиспеченные муж и жена, но обязаны выразить уважение их семьям.

Вот и собралась компания интеллигентных людей! Это вам не свадьба Фила и Томки, где Космос чуть ли с кем-то не подрался за Лизу, соблюдая священные правила местного мордобоя. И никаких прятаний в шкафу…

И в этом Космос и Лиза ещё раз убедятся, когда окажутся в ресторане «Прага», в котором был организован банкет. Огромный стол был накрыт по форме буквы «П» на семьдесят персон. Вокруг лилась инструментальная музыка, в напольных вазах помещалось множество свежих розовых букетов, а столы ломились от изобилия угощений. Поздравления от почтенных академиков мешались с правительственными телеграммами, которые с огоньком зачитывала Чернова, стоя у микрофона в центре залы.

Знакомые «Бригады» Белого, сидевшие где-то на задворках застолья, могли подумать, что пришли далеко не по адресу, но Космос отстоял свое право на оживление официальной обстановки и теми, кто сопутствует ему по жизни. Лиза понимает это и принимает. В конце концов, такие события бывают единожды в жизни, нужно запоминать счастливые моменты и делиться радостью. Может, кто-то и любил жениться и разводиться, но у них с Космосом слишком расшатанные нервы для таких аттракционов. Поэтому они и решили, что больше не будут испытывать обоюдное ангельское терпение.

Но большее изумление охватит Космоса и Лизу, когда родители, взяв долгожданные слова для поздравлений, вручают им ключи от квартиры в доме на площади Восстания. Жилье в сталинской высотке не шло в сравнение с другими подарками, и сами Холмогоровы не могли догадаться, как Ёлка и Юрий Ростиславович сумели скрыть от них факт своих сложных предсвадебных происков. Космос и Лиза о таком и мечтать не смели, собираясь временами стеснять академика, по крайней мере, ещё год, пока не найду для себя собственный уголок, отличный от квартиры на Профсоюзной, но все было задумано за них.

– Браво-о-о!.. – послышалось от гостей, и Космос с Лизой медленно встали со своих мест, спеша принять из рук Ёлки связку увесистых ключей.

– Поздравляю, сестрёнка! – невесту окликает Пчёла, который был единственным посвящен в замысел старших, но клялся молчать, чего бы это ему не стоило. – В новую жизнь! Тебе понравится, я проверял…

– Витя… – Лизе хочется обнять брата и поинтересоваться, почему он молчит, когда не надо, но вместо того она наблюдает, как Космос прячет за пазуху ключи, пытаясь вызвать отца на разговор сразу.

– Батя, да как?! – Космос и доволен, и обескуражен. Он пытается выспросить у отца, как он добился привилегии, положенной только каким-нибудь партийным боссам или военным шишкам, но Юрий Ростиславович в ответ лишь крепко пожимает руку сына, отправляя объяснения в долгий ящик:

– Большому кораблю – большое плавание!

– Спасибо! Но…

– Сочтемся в старости.

Как в спасение академику в бирюзовом зале полилась музыка первого танца новобрачных. Они красовались посредине помещения, как высеченные из одного материала. Высокие и лучезарные, с открытыми лицами, сияющими юностью и любовью. Фотограф и оператор еле поспевали за движениями пары, плывущей в своем космическом ритме, а взоры гостей устремлялись исключительно на молодую семью. Их свадебное торжество ещё долго будет обсуждаемым событием среди столичных сплетников. Не каждый день сын профессора Академии наук СССР женится на племяннице чиновницы из Ленсовета. И какими силами родители подготовили своим детям шикарный и практичный подарок в виде квартиры в высотке на Баррикадной, оставалось только догадываться, а кому-то и завидовать не от доброй души.

Кто ещё мог так постараться? Чтобы молодые были настолько устроены, что вряд ли бы когда-нибудь собирались раздумывать о смене обстановки. И не думали, в какую очередь встать за жильем, и сколько от зарплаты нужно откладывать на короткий отпуск в Ялте. Что они могли в свои двадцать лет, если бы не встретились так удачно? Брак почти династический, пускай близкие родственники хором поют про то, как ладно этот союз скроен. И как оба любят друг друга!

Этими вопросами и мучили свои почтенные головы гости жениха и невесты, приглашенные по инициативе их уважаемых родственников. Представители академической элиты Москвы и прочие высокопоставленные знакомые старшего Холмогорова, добрая половина Ленинградского обкома и несколько военно-морских офицеров – знакомых покойного отца Лизы и друзей Рафаловича.

Новообращенные Холмогоровы и при всем желании никого бы не могли перечислить по именам, а свидетель жениха, неуютно озирающийся по сторонам Пчёла, чувствовал, что номенклатура живее всех живых и зорка, как ястреб. Пусть и веет ветер перемен, жестокий к своим детям. Дружки старика Космоса просто по вороту считывают, откуда Витя такой интересный взялся, но Ёлка и его мать просто не дадут совершиться на празднике Лизы происшествию в лице подпитого братка, желающего доказать кому-то из морских волков свою значимость.

И поэтому Фил постоянно бдит, чтобы кто-то из боевой команды не сболтнул лишнего. Особенно после оглушительной новости про квартиру в высотке на площади Восстания, от которой Белый, не так давно переехавший на съёмную хату, изменился в лице. На каком месте теперь стоит их общий братский подарок, имея который, счастливые Холмогоровы наконец-то поставят в глухой гараж свой гремящий на все лады «Линкольн»?

Многочисленные знакомые Космоса и Пчёлы, приглашенные на банкет, ютились где-то в конце столов, выстроенных по периметру помещения. Строгие пиджаки не могли скрыть золотых аляповатых цепей и крупных модных перстней-печаток. Каждое их доброе слово завершалось дарением охапки роз для молодой жены и памятного подарка для мужа, выслушивающего бывалых приятелей с видом победителя, который не даст усомниться в своей несокрушимости.

– Поздравляем с женатой жизнью, Космос! И по-хорошему завидуем твоему везению! – несколько раз подряд Лиза слышала подобные комплименты в свою сторону, на которые только благодарно кивала, крепче сжимая под столом руку мужа. А Космос, не на секунду не отодвигаясь от жены, протягивал знакомому руку, неизменно повторяя:

– Не забуду, брат! – в обычной жизни Кос ни на секунду бы не допустил, чтобы рядом с его алмазной водился подобный гость со свадьбы. С огромными забитыми ручинами, которыми полчаса назад с кем-то дрался.

К тому же теперь право Космоса на отлов соперников подтверждено государственной бумажкой, а сестра Пчёлы, вечно скрывающаяся за спиной братца, стала женой Космоса. Для братвы, укромно уместившейся вместе со всей молодежью на севере стола, было до этого дела. Никто не думал, что Космос, горячий на кулаки, буйную голову и трехэтажный мат, окажется таким постоянным в собственных симпатиях.

– Ты в это веришь? Кос, только посмотри… – спросила Лиза у Космоса, когда праздник, из-за заметного убывания почтенной части гостей, постепенно шел к концу. И ослабшие после многочисленных тостов и танцев Холмогоровы могли отдохнуть, думая о своих безбрежных мечтах. Друзья, попросив музыкантов взять краткий перекур, договорились в официантами обеспечить свою музыку, и вот уже развеселые свидетели выплясывают под «Яблоки на снегу», все время повторяя, что это «их песня», – не у нас одних праздник! И это ведь так хорошо, правда?

– Так будет всегда, красивая, – Холмогоров привлек заметно уставшую жену к себе, гладя её по раскрасневшейся щеке. Светло-голубые зрачки Лизы блестели даже в приглушенном свете, и он вынужден снова провалиться в этот морской омут. По-другому не умеет. – Теперь ты будешь жить почти в сказочном замке, а я, как тот самый страшный дракон, буду огнём дышать. Классно?

– Холмогоров, не издевайся, – Лиза не теряет своей иронии, – я лучше, чем кто-либо другой знаю, как ты умеешь извергать вулканы. И это, несмотря на то, что мы с тобой не ссоримся. Почти!

– Надо же… – Космос отвернулся в сторону, несмотря на хитрющее лицо своей голубоглазой заразы, – я же хотел, как ты любишь. И всяких принцев в полете разогнать, и жить почти на самом верху здоровенной башни!

– Обойдемся трехкомнатными пенатами, – видя, что Кос с трудом удерживается в рамках, Лиза заставляет его обернуться, и поцеловать себя, – и будем жить долго и счастливо!

– Как ты и говорила… – припоминая момент недалекого прошлого, Кос только качает темной головой, и усмехается, – клубок Ариадны свился намертво! Распутаться не получится, это мы выяснили ещё в Ленинграде.

– Нет, я сказала о том, что он вьется причудливо! – главное, что Космос запомнил редкое и звучное женское имя. И случилось это не после прочтения Лизиных книг, а после того, как Пчёла, пытаясь привести себя в чувство после гулкого застолья, молча обнимался с магнитофоном, напевающего приятный для слуха мотив.

– То, что причудливо, это мы, блин, умеем, да, – Лиза и Кос не думали о том, что их разговор кому-то слышно, но когда на плечи упали бравые руки Филатова, осознали, что цирк не может просто так уехать, – только их оставили, а они уже семейную жизнь сочиняют!

– Чего? – Белов присаживается рядом с Космосом, подмигивая подруге детства, и Лиза отвечает ему игривым поднятием правой брови. – Чего не танцуем? Космонавтику обсуждаем? Или космонавтиков?

– Белый, лучше бы ты свою первую скрипку не терял, – Кос не остаётся в долгу, – а то музыканты, как раз, перекуривают, Шопенов твоих обсуждают! Без тебя, вулканолог.

– А я знаю, что обсуждали Лиза и Космос, мальчики, – Тома также наваливается на плечи подруги, уже не боясь, что прозрачная фата спадёт с головы Лизы, – но любопытным варварам не сдам!

– Хоть одна со мной осталась, – присутствие Филатовой всегда благотворно сказывается на окружающих, – а вот любителям меда дадим немного оттянуться.

– Рубишь в яблочко, Холмогорова! – Тамара смотрит на стан танцующих пар. Как и можно было предположить, Витя и Софа больше не подражают героям знаменитого советского мультфильма. Волк зайца не обидел.

– Видите, да? – Космос, смирившись, что до дома на площади Восстания надо, к началу, доехать, подыгрывает братьям, без присутствия которых в его жизни не состоялось бы никакой свадьбы. – Холмогоровой стала, сразу в цель!

– И все-таки, – Валера упирается кулаком в плечо Космоса, назидательно внушая, – договаривайтесь на космонавта и космонавтку. Слава и мощь всея Союза! Будет человек!

– И содрогнётся земля от трех Космосов! – подытожила Лиза, которой слишком вольготно и весело, чтобы сейчас спорить с друзьями.

– А ещё мы пригласим вас всех на новоселье… – Кос пришел на помощь к жене, для которой не в привычку выставлять разговоры о личном на лицо. – Но сейчас все танцевать пойдем! Бодрые и энергичные танцы! Только разлейте шампанского, Космос Юрьевич без него не танцует…

– Да хоть целый короб!

– За что выпьем-то?

– Давайте тогда за будущее! За старт!

– И ещё раз за молодых!

– Ну, Холмогоровы, чтобы лихо танцевалось и славно жилось!

– И в карманах зелень росла! Без перебоев…

– Счастья, счастья!

– Все будем вместе!

– Ура…

Вите и Софе кажется, что они вдвоем среди множества людей, и не пытаются думать, что будет завтра. Не ведали, что жизнь меняется безвозвратно, да и…

Нет, не их сегодня дата. Это свадьба Холмогоровых, а два неугомонных космонавта пьют за здоровье, готовясь жить без пробоин в своем летательном аппарате. Пчёла больше других рад за друга и сестру, но не высказывает этого, молча прижимая к себе Софку, и, пытаясь найти в ней прежнее спасение от всех бед. Пусть так. Завтра разберемся, кто виноват!

А Космос и Лиза навсегда оставят в памяти день своей свадьбы, как момент редкого единения. Между собой, друзьями и близкими. Когда в атласном синем небе ни одной тучи, а в голове их одна царица – безбашенная юность. И она правит балом, вопреки спешащему календарю и чьим-то желаниям.

Холмогоровы обязательно разберутся с тем, какими дорогами вился их клубок…

Комментарий к 91-й. Холмогоровы

Космос/Лиза:

https://vk.com/wall-171666652_222

Витя/Софа:

https://vk.com/wall-171666652_220

========== 91-й. Новая жизнь ==========

OST:

– Nautilus Pompilius – Колеса любви

– Radiorama – Love of my life

Москва, март 1991-го

В новом доме Холмогоровых не было воспоминаний. У Космоса не возникало ассоциаций о булгаковском номере квартиры, а черную кошку было решено отправить к Юрию Ростиславовичу. Нет дела до того, кто раньше жил в этой трёхкомнатной квартире, пускай знакомых и заставляет трепетать словосочетание «дом на Баррикадной».

Каждое утро в супружескую спальню стыдливо льется свет первых утренних лучей, а с восьмого этажа открывается живописный вид на древнюю русскую столицу. Красиво, как в кино. И Кос неизменно курит на балконе, стоя на виду, как тот самый Иван Васильевич. Только вместо царской шубы его плечи покрывает махровый халат, а скипетр с лихвой заменяет импортная зажигалка. Ну и хозяйку квартиры зовут не Марфа Васильевна, и не Зиночка.

Лиза нехотя открывает свои сонные глаза, ощутив, что половина мужа на кровати пустует. Он точно не смолит, не вкручивает лампочки в гостиной, а характерные звуки с кухни свидетельствуют о том, что Космос, как минимум, голоден и старается исправить такое положение вещей. Упущение, которое в их семье грехом не считалось. Холмогорова и сама понимала, что хозяйка из нее по утрам неважная. Ранние подъемы давались ей через силу, особенно когда весна окончательно вступила в свои права.

Космос, нарушая сон жены, которой не хотелось просыпаться с ним в девять утра, увеличивает уровень громкости магнитофона, подпевая звонкому голоску мальчика Родиона. Он наверняка знает, что срач, устроенный в раковине – не самая большая мечта Лизы. Но повеселить её, размахивая кухонной лопаткой, как фея крестная, он просто обязан. Стоило окольцеваться, чтобы ещё больше преподносить ближнему сюрпризы.

– Ей каждый готов был свой завтрак отда-а-ать, – Космос не пел, а дурачился, невпопад издавая звуки, и думая, что от такого концерта одной ценительнице искусства из Ленинграда точно не захочется отлеживать бока, – а я ей котлеты на-о-о-сил! Люси! О-а-о-а! Люси! О-о-о-о!

Лиза чувствовала, что космическое чудовище нарочно издевается над её чуткой нервной организацией. И он прав, ведь на месте мужа, одиноко проснувшись раньше всех, Лиза бы взвыла. Стоит стать свидетелем того, как Кос открывает в себе новые таланты. И это не голос ресторанного запевалы, а более практичный навык обращения с продуктами питания. С голода не помрут…

Запах жареных гренок царил по всей квартире. Холмогоровой, очевидно, придется долго оттирать кухню от кулинарных происков мужа, но ради такого случая она готова потерпеть. Лиза почти спрыгивает с постели, разметав за спиной золотистые волосы, и накинув на стройное нагое тело шёлковую лиловую комбинацию, идёт в сторону кухни. В коридоре юной женщине встречается зеркало, и на бегу она подмигивает своему отражению, выглядевшему на удивление отдохнувшим.

Где-то на подходе к кухне скромно лежали её тапочки, потерянные на скорости, потому что кто-то не дал ей шанса принять вечерний душ в одиночку. Лиза не сопротивлялась. Пусть их путешествие туда, где всегда тепло отложило себя до лета, но у Лизы с Космосом свои представления о медовом месяце. География, время и температура по Цельсию роли не играли.

– И по какому праву, гражданин, вы зовёте какую-то Люську в этом доме? Что у вас в паспорте написано, а?

– Да опечатали там всё, к вольной жизни больше не пригоден, каблук какой-то, пацаны теперь засмеют, – Кос пытается не смотреть на растрепанную и милую спросонья Лизу, которая зевала, как маленький белый медвежонок, но потягивалась, будто готовилась к высокому прыжку, – и что тебе не нравится в этом, женщина?

– Целая «Песня года» у меня на кухне, бесплатно! Окей, я больше не в судебном настроении, шут с ним. Детством запахло! Мой дед делал гренки лучше всех, так напомнило… – вместо утреннего приветствия говорит Лиза, вставая у Космоса за спиной, и прислоняясь к плечу порозовевшей щекой. В отличие от неё, ледышки, он всегда теплый. И не только из-за физических характеристик. – Почему не разбудил, а сразу петь приспичило? Я бы и так не пришла, да?

– Твоего легендарного деда из ЦК я не переплюну, следачок ты мой маленький, а вот накормить тебя смогу сам, – Кос выключает газ, предусмотрительно оставляя гренки на сковороде – так вкуснее. Однако главная сладость сама прибежала к нему, но, как вариант, могла и прискакать на запах. – Чего, алмазная моя, соскучилась, холодно стало? Одеяло отжимать мы все горазды, вот я и пошел к плите греться…

– Услышала твой баритон, и не смогла сдержать восторги в себе. Думаю, где он? Куда провалился? Паника! Ещё и тапки куда-то пульнул.

– Наконец-то ты начинаешь понимать, какой мужчина-мечта тебе достался, – гренки лёгким движением лопатки попадают на тарелки, а Лиза прямиком на руки своего личного повара, – понимаешь? У-у-у-у, все, космический захват! Чё, попалась, да?

– Главное, что ни одна другая сволочь в курсе, какими ресурсами я сейчас владею, – Лиза почесывает темный затылок Космоса, смотря на него с нескрываемым обожанием. – Это останется нашим секретом! Не надо тут всех нормальностью удивлять.

– Пчёлочка ты моя, не ври! Ты учуяла божественный аромат, – Космос бы никогда не умер от скромности, – а песней о собаке можно вытрезвлять. Хоть пою я божественно.

– Пойду спать дальше, раз кормить не хочешь, хозяин, – стоя у столешницы, не отрывая рук, у них практически нет шанса нормально позавтракать, – и посуду за тобой мыть не улыбается.

– Не уж, дудки, я не зря тебя будил, а с посудой так и быть, я сам.

– Это уже другой разговор!

Они могли бы спокойно продолжить спорить и поедать свой аскетичный завтрак, но стоило Лизе протянуть руку, зажигая конфорку для чайника, как в коридоре раздался телефонный звонок. Космос не хотел поднимать трубку, недовольно морщась в отказе. Его ни грамма не смущало, что о них подумает звонящий. Улетели на Луну, просят убежище в посольстве Гондураса, занимаются… бальными танцами. Но дома никого нет!..

– Кос, сходи, поговори! Вдруг это дядя Юра! Или Белый таки нашёл свою золотую жилу, а Пчёла просит тебя за лопатами на дачу сгонять.

– Бля, смешно, но я и так знаю, кто у аппарата! Был, может, снова будет. Тебе не надоело чужие леваки решать? Надо будет, то перезвонят, и тогда ответим.

– С чего такие выводы? Пчёлкин, значит, посвящает тебя в свои укромные планы, а мне, как обычно, косяки достаются? Убью придурка! Сколько раз говорила ему…

– Ну, блин… – задумчиво протянул Космос, начиная выстраивать перед Лизой логическую комбинацию, – а это ж я вчера твоего братца выкинул где-то в районе ВДНХ, и он сказал, чтобы не сдавал родной дивизион. Хер знает, что у него там с Софико твоей происходит, но, мать его, мутит этот чёрт…

– С нашей свадьбы замечено, чтоб его… – Лиза перестала понимать, в чем нуждается её старший брат. Кроме мешка зеленых и знакомого человека среди гайцев. Но рассеянные взгляды Вити в сторону Оли Суриковой стала замечать не одна Софа, которую медленно и верно съедала злоба и ненависть. Ничего не улучшилось, а только накренилось в сторону полнейшего неприятия ситуации. – Треугольник бермудский!

– Лизк, и давай не будем туда влезать, ну? – в деле Пчёлы Космос искренне считал, что спасение утопающего – дело исключительно его медовых клешней. – Уже однажды, блять, познакомили. Саньку много мозгов не надо, чтобы догадаться, что к Ольке наш неровно дышит, и так он его сразу наладит.

– Ага, подумаешь, носы переломают, бывает в вашей жизни такое!

– Разукрашенными шнобелями не обойдутся.

– Готовься, мой генерал, – Лиза крутит в пальцах вилку, скорее, от желания больше ничего не делать, и, изображая из неё подобие оружия, – пойдешь разбираться! Раньше Пчёла твои драки с Сашкой разнимал, а теперь смена караула…

– Только этого мне ещё не хватало! – перетянув жену на свои колени, Космос побуждает её расслабиться и не думать о прелестях жизни Пчёлы, Белого и прочего зоопарка. – Окей, понял. У меня нет совести, я вообще глух и ослеплен. Тварь, которой ни до кого, кроме тебя, дела нет.

– Лестно, так и знала, что я, как всегда, во всем виновата!

– Моли о прощении, красивая…

– Тогда думай, сколько раз ты должен меня поцеловать!

– Да весь миллиард!

– Действуй…

– Все-таки поумнела!

Холмогорова не берется судить о том, как время научило находить зерна разума в действиях и решениях Космоса. Упрямство не вывести из женского характера, но замужество заставляет Лизу почувствовать, что последнее слово всегда остается за ним. В этом и смысл. В любви.

И они бы отбросили прочь заботы дня, если бы не новый звонок, ответить на который стало бы неудобно. Космосу не хочется отпускать свою блондинку, вставать и идти в другую комнату, но она метнулась первой, выскакивая из его рук, как воздушный гимнаст. Кос сам снимает трубку, пытаясь одновременно затормозить жену, и придерживать резиновый провод. Лиза смеется, пытаясь сопротивляться, но раз уж вздумал играть в хозяина дома; она не препятствует.

– Холмогоров слушает! Алло? – с нарочито важным видом проговаривает Космос, готовясь пошутить с собеседником, как обычно это делает, но захлебывающаяся в слезах Голикова просит его позвать к разговору жену. – Да вот стоит, рядом. Не реви только, не надо! Чего? Нет, не знаю, где его носит, не оповещал, зараза.

На лице Лизы поселились немые вопросы, но она молча подходит к аппарату, готовясь к самому худшему. Звонила Софка, и кто же мог предположить, что в это благодатное утро она рыдает вовсе не потому, что Витя Пчёлкин опять что-то учудил, чем вогнал её в очередное расстройство. Не всем весна преподносила приятные сюрпризы.