Текст книги "Искры Разума (СИ)"

Автор книги: Алексей Исаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

– Тогда знай, всё это время он вынашивал планы по лишению народа крыльев.

– Это неправда... он же...

– Хороший? Добрый? – Терпение Вирана внезапно стало подходить к концу, и стало всё труднее держать свою природу внутри. – Справедливый?

Радостная встряхнула головой:

– Виран, твои слова...

– Мои слова описывают происходящее. Ты хотя бы знаешь, скольких задавшихся вопросами верности пути Семаргла постигла участь быть свергнутыми в Ад? Или как демиург поступал с осмелившимися взять в подруги дракону?

С каждым словом Соборная всхлипывала всё сильнее.

– А разве есть выход? Слишком много появилось познавших...

– Когда ты последний раз летала в облаках? – Вопрос для крылатого очень важный.

– Не помню, – почти прошептала семурана, роняя слёзы на пушистый коврик. – Мне же нельзя покидать башню ради защиты, своей и народа от Тьмы с Хаосом.

– Возможно, Семаргл действительно заботится о тебе... но не как о подруге. Я бы не смог жить с таким, – признался Виран. – Я понимаю, что ты боишься за свой народ и не станешь лишать демиурга Энергии просто потому, что об этом тебя попросил неизвестный крылатый. Но ты, в отличие от меня, обладаешь достаточным могуществом, чтобы посмотреть, что твой супруг делает в данный момент. Насколько я знаю положение вещей, чтобы защитить семуран на этот раз, надо оставить Семаргла без подпитки.

После совета чёрного незнакомца Радостная попыталась восстановить самообладание и сконцентрироваться. Закрыв глаза, она мысленно переместилась к огненному духу... Но тут же вернулась назад и в беззвучных рыданиях упала без сил. Вирану оставалось только догадываться, свидетельницей каких бесчинств она стала.

– Улетай... – Соборная протянула к дракончику лапу. – Я это сделаю, но ты не должен видеть.

– Но... – хотелось бы выяснить, как вернуться назад, в реальный мир.

– Пожалуйста, – увидев, сколько мольбы и отчаяния было в воспалённых глазах матери народа, Виран сдался и вышел из тесной каморки. "Где бы тут найти тихий уголок, где можно спрятаться, пока Ниберу за мной не прилетит..." – думал рок'ханец, набрасывая на себя покров тени и спеша подальше от тщательно охраняемой комнаты башни. Через некоторое время после того, как Виран спустился на этаж ниже, из места своего многовекового заточения вышла и Радостная, полная горя и сожаления о поступках того, кому она посвятила всю свою жизнь. Был лишь один выход из её положения.

***

Ещё никогда небо над Триречьем не полыхало столькими вспышками открывающихся на короткий миг порталов со светлых слоёв. Странно: до горя и печали народа его защитникам не было дела, и покинуть Небо заставило лишь желание уничтожить жизнь. Люди – почти что наёмники, которым пообещали богатства города на разграбление – очевидно, немного запаздывали, но уже и с холмов слышится бравурный марш.

– Погибать, так с музыкой? – Нахмурился Эрнес, стоящий на крыше крайнего дома, где занимал позицию. – Идиоты.

– Это же люди, – фыркнула Эваранея. – Не обращай слишком много внимания, так, посматривай. Основная проблема сверху будет. Я вообще не понимаю, зачем мы стоим как вросшие в Авваатер, пренебрегнув манёвренностью.

– Это же наш дом! – Встопорщилась шерсть на одном из лидеров бывшего сопротивления. – Ты хочешь отдать его на разорение?

– Нам главное выжить, – парировала варекра, – потом отстроим.

Узрев своими глазами город, на который им придётся напасть, Светлые смутились. Некоторые лишь сейчас поняли, что им придется убивать не только несколько отступников, но и множество ни в чём не виноватых сородичей. Что пользы Свету в их смертях?

– Брратья! – Семаргл имел представление о моральном духе своей армии, потому обратился к ним с речью. Голос у демиурга был трубный и резкий, как и полагалось высокому духу, потому его слова разносились по всей долине и небу над ней. – В этом городе кончились праведники. Иначе бы нашлись те, кто вылетит нам навстречу и примет своего посредника пред Вышним и сам вступит в его ряды, помогая очистить Авваатер от скверны. Но нет, все жители ждут нас с выпущенными когтями и воинственным оскалом! Значит, они против нас – против СВЕТА! Чего мы ждём! Вниз, карать за грехи! Не надо больше сомневаться, мои ангелы! НА ШТУРМ!

Людей же внизу даже не приходилось подогревать. Они сам кричали друг другу:

– Вернём столицу мира, нашу родину Авваатер! Ура, Патриарх! За землю и золото!

Люди разворачивали свои ряды с юга, немного заходя на восток – они пришли сюда из южной страны, да и атаковать проще на ровной местности, нежели в лесах – хотя и там присутствовали небольшие скрытные группы, готовые напасть неожиданно. Семураны с верхних слоёв закружились в небе со всех сторон и первые нанесли удар по защитникам, пытаясь отыскать слабые участки энергетического купола щита. Маги людей предпочли накладывать на себя и однополчан собственные защиты. Все ожидали, что осаждённые начнут отстреливаться. Но первый удар по шеренгам нанесли отнюдь не они. Плазменные сгустки падали прямо сверху. Пришельцы сдержали обещание и не остались в стороне от происходящего. Впрочем, утверждать, что сами защитники стояли как вросшие в землю, нельзя. Но в их ответе не было страха и слепой ярости загнанного в угол зверя. Вернее, страх был, но его укрощала надежда. А надеяться было на что... и на кого.

Почти под самым куполом кружил пепельный силуэт. Нега практически в одиночку держала щит так крепко, что до сих пор ни прана Светлых, ни снаряды людей, подключившихся наконец к осаде, не пробивали его ни разу. Да и стреляла в каждого врага, которого только могли обнаружить её обострённые до невозможности чувства. Всем известно, что праника ограничивает лишь навык и количество накопленной внутри энергии – первое обуславливает количество возможных действий и качество их исполнения, второе – сколько всего ты сможешь сделать, пока не выдохнешься. Нега не была опытной и знающей множество возможных узоров магии, но теперь энергия её стала бесконечной. В конце концов, оживлённая знала достаточно боевых и защитных приёмов, а постоянное повторение атак выведет из строя любого мастера владения: пускай его репертуар широк, энергия ограничена... Хотя бы по сравнению с бывшей жертвой Семаргла, которой помог Разор.

До стрелявших из космоса могли дотянуться лишь единицы, способные самостоятельно выйти на орбиту. А стрелять в них с поверхности нельзя – некуда прицелится, звездолётов просто не видно. И, когда наиболее сильные праники осаждающих взмыли ввысь, от города оттянулась значительная доля угрозы.

Но вот, немного поредевший, строй нападающих вошёл и влетел в сам город. Щиты предохраняли только от кипящей праны, позволяя плотным телам проходить сквозь них беспрепятственно. Теперь кто-то продолжал обмениваться порядком ослабевшими (как и сами владеющие) разрядами всевозможных убийственных элементов, кто-то ввязался в ближний бой – от удара лапы можно только вовремя увернуться. Ну, или успеть эту лапу перекусить, пока тебе не распороли шкуру. Только сейчас полностью оправдало себя практически единственное преимущество человеческих магов над зверодраконьими: пускай их репертуар ограничивался десятком вызубренных заклинаний, они не нуждались в энергии, вместо этого, подобно Гренее, вызывая эффект ритуалом. Потому боевые маги никак не желали уставать. Зато сфера тишины, за миг сбивающая заклинание, или вовремя выбитый из рук посох могли полностью нейтрализовать таких магов. Не считая Экселента – даже когда он случайно попадал в «зону молчания», его голос продолжал вычитывать величественные пассажи из волшебной книги, что заставляли противников окаменеть, расплющивали их по земле или телепортировали сердце из организма наружу. А человеческие войны мало что могли предоставить против крылатых – те даже не утруждались пробивать им доспехи, пиная рыцарей как консервные банки и позволяя им стукаться лбом о собственный шлем. Это не предоставило бы больших затруднений, если бы людей не наваливалось столько много за раз...

В лесах на побережье Фаарона, озера, на берегу которого стоял и сам горрод, было не более спокойно, чем с южной и западной сторон города. Понадеявшись на природную защиту озера и на то, что все корабли сожжены еще до подхода к Авваатеру, осаждаемые выставили меньше защитников с той стороны. Но никто из них не знал, что на противоположный берег вышли скрытые природной и волшебной маскировкой человеческие солдаты. Они намеревались развернуть дальнобойную артиллерию и бить прямо в центр города и в летающих над ним существ.

Но Ярр и Альдара были как раз там. Ярр только сейчас понял, что война опять началась. А он не верил белой! И теперь, хочешь-не хочешь, придется защищать свои шкуры сообща, несмотря на разногласия и взаимную ненависть.

– Брратья! – Грозный рык Семаргла раздавался по всей округе, пересиливая хаотичный шум битвы, раскатываясь болью в ушах. – Почему вы дрогнули, ВЕДЬ Я С ВАМИ!

Следующий удар его лапы был направлен не на врага, а в собственную грудь. Вырванное из нутра и поднятое высоко над головой сердце заменило сиянием скрывшееся за плотной пеленой туч солнце.

– ЗА СВЕТ! – Затряс демиург землю и небо своим громогласным выкриком, ничуть и не думая падать замертво; лишившись своего горячего сердца лишь, казалось, прибавил в мощи и ярости. Семураны верхних слоёв, преданные демиургу, воспряли и с новой, удвоенной силой продолжили наступать на "захватчиков города".

– Безумец! – Крик Иерона был и вовсе не слышен. Кончилось воззвание огненного – и сразу почти с той же силой заревел подчинённый ему народ. Который включал в себя либо таких же заблудших, как и их лидер, либо запуганных до смерти судьбой быть приравненным к еретикам за ослушание. Вечная ирония заключалась в том, что, чтобы выжить, приходилось лишать возможности жить не виноватых ни в чём сородичей. Обоим сторонам.

Напор безраздельно преданных своей вере сломит кого угодно. Жить без сердца, да ещё воспламенять его сиянием тела неверных и заряжать энергией собственных последователей, было чудом даже для семуран. Теперь они вовсе казались бессмертными – неуязвимость демиурга передалась и Светлым, и теперь они продолжали сражаться, несмотря на воистину смертельные раны, и только полное разрушение тела и отдельных его частей могло их остановить. Но до этих пор за Свет и Добро сражались даже вырванные руки, левитирующие без всякой праны на чистой вере Семаргла в победу своей стороны.

Ратисвет, Хорламир, Ниур и Наур и даже Гайвер с Инрьей (не могли самки отсиживаться в убежище, пока самцы дерутся вместо них) вместе защищали Храм, но на этот раз уже от законных его обладателей, сконцентрировавших силы на ударе по зданиям на центральной площади. Поддержка с орбиты значительно ослабла, потому поток атакующих лишь увеличивался. Кое-как спасала легендарная нерушимость здания – даже взбесившиеся «добродеи» не причиняли ему вреда серьёзней выщербленных царапинами стен. Уязвимым местом были сами защитники, хотя они этого никогда не признали бы.

Всебела и Юлрек отстреливались из Арочных Палат. Переходы и галереи часто рушились от мощных выбросов, но они выбрали наиболее прочное место, чтобы их не завалило невзначай – под двумя уже упавшими и вставшими шалашиком секциями каменного пола верхнего этажа. Сейчас мало что осталось от былой красоты сооружения, хотя до состояния драконьего института было ещё далеко. Даже Изабеле, Морфине и запозднившимся гостям со звёзд пришлось держать оборону в библиотеке, которая в своё время была неплохой крепостью – Оплотом Геофора.

А на крышу "типографии", которой пришлось спешно менять изрешеченную пулями дверь перед осадой, Боригнева, Войдан и его сестра вынесли пару станковых пулемётов – того самого участника нечаянной перестрелки – и орудие калибром побольше, которое уже нельзя было тащить в одиночку.

– Многая лета Императору, – саркастически-хищно ухмыльнулся чёрношёрстый, вставляя ленту и нацеливаясь на группу издали засыпающих заклинаниями улицы вражеских владеющих, – его заначка пришлась весьма кстати. Где ж он сам, юродивый?

Но не успел семуран надавить когтём на курок, как выцеливаемые маги затряслись от попадающих в них разрывных пуль, вырывающих из шатающихся тел ошмётки плоти.

– Опоздал! – Крикнул пролетающий над крышами верхом на Саясе Кларк. Чтобы не надорвать перепонки на крыльях подруге, на сегодня он отказался от экзоброни, но без шестиствольника он был бы как без рук. Запаздывая всего на десяток метров, следом за ними по земле бежали около дюжины бездушных, возглавляющие сотню биодронов. Спецназовцы КДВ вели безмозглых суперсолдат в бой с искренним кличем "За демократию!", и каждый из патриотов чужой родины стоил в бою десятерых сторонников тоталитарного режима демиургов.

Однако наполовину мёртвая, но практически не понёсшая потерь армия Света даже и не думала сдаваться. Семаргл слепящим метеором летал над городом, сердце воспылало ещё ярче:

– НИКТО НЕ УМРЁТ СЕГОДНЯ, ПОКА НЕ ИСКУПИТ СВОЮ ВИНУ ПЕРЕД НЕБОМ!

И за духа, призванного защищать от Тьмы, поднялись сражаться и павшие защитники города.

– Эй, некрота вообще не в юрисдикции Светлых! Или я не Неята! – Немного запоздало сообразила демоница. Как изгонять духов-паразитов, подселяющихся в убитые тела и исполняющих приказы хозяина, ей было известно весьма хорошо и она умела это делать. Но здесь было слишком много зомбиков, и она не могла противостоять всей мощи демиурга без той подпитки, которую она получала, пока занимала трон нижних слоёв. Можно было нейтрализовать лишь часть...

Эхо битвы разносилось далеко вгулбь, и не только по всем слоям, но и в высших размерностях нулевого. Только грань длинною в ад и рай может действительно их разделить. Те же, кто не может воспринять весь объём мира – низшее существо, увечное по сравнению с... хотя бы с ним, Роксамиром. Но – надо же! – наконец-то нашёлся равный по силам.

– Много же лет я ждал тебя, уже со счёту сбился, – человек встретил Разора, скрестив руки за спиной. – В какой руке?

– Ты даже смерти тысяч видишь как игру, – соратник Истинного Хаоса смог, наконец, присмотреться к его ауре. Слишком мощной для человека, слишком другой для одного из духов-хранителей человечества. Но одно становилось очевидным – Разор встретил противника всей жизни. Служителя Порядка – такого служителя, перед которым Семаргл – вроде Альдары для хаосистов: позорный безумец. – Как ты служишь своему господину, если не можешь хоть на важный миг стать серьёзным?

– О, – Роксамир всплеснул руками, не разжимая кулаков, – неужели скользящий в Нави не знает, что всё сущее и несущее – лишь игра Разума? Ему скучно в одиночестве, потому единый костёр разлетелся бесконечным числом искр. Что было, то будет: вскоре все души вспомнят о своём истоке и вновь соединятся в Единого Целого.

– Так вот кого в старых даже для меня преданиях звали Пожиратель Душ... – озарило истинного хаосиста. – Это не Род, вернее, не весь Род, а то начало, что хочет вобрать в себя всю вселенную. Но для чего вы её уничтожаете? Чем она вам не угодила?

– Мы уничтожаем Хаос, дисбаланс, за Кон. Всё должно пребывать с гармонии с Коном. Телесный мир – оковы, наложенные Вышним на самого себя. Они мешают ему осознать свою целостность. Потому надо умереть, чтобы войти в Жизнь Вечную. Но довольно слов, – Роксамир протянул Разору левую руку и раскрыл ладонь, в которой лежала чёрная деревяшка. – Ты – Хаос, Тьма и Зло. Добро побеждает.

– Странно, – Разор не желал принимать ни фигурку, ни правила игры, – насколько я помню правила, белые расторгли мир, начали войну, и являются агрессорами.

– С грехом надо бороться, – продолжал настойчиво протягивать фишку человек Порядка.

– Твоя картина мира тебе самому покажется странной. Если грех – тоже часть Единого, почему Единый борется сам с собой? – Сияющий черношёрстый знал ответ на вопрос, но хотел услышать его от самого противника.

– Это и есть Его Игра, – тот ответил верно, хоть и несколько иносказательно. – Которой мы намерены положить конец. Победив.

– Любая игра приносит удовольствие больше процессом, чем победой. Допустим, Порядок победит, – Разор сделал допущение, – что тогда? Род будет одиноко висеть в небытии? Начнёт новую партию сам с собой от ещё пущей скуки?

– Будет нирвана – не рваное, целое состояние, вечное блаженство... – Роксамир снова сорвался на пафос и широкие жесты рук в длинных рваных рукавах.

– Род бы поныне пребывал в вашей идиллической нирване, если бы она ему нравилась, – привёл неопровержимый факт крылатый. – Ему не было бы смысла создаваться во вселенную.

– Не приходило ли тебе на ум, что вселенная могла вовсе не иметь начала? Зато будет иметь конец, – зловеще нахмурившись, Роксамир выставил ладони с белым и чёрным кусочками дерева и сжёг обе пешки в бездымном сиянии.

– Почему тогда силы Порядка не победили в любом отдалённом отрывке прошлого, не принесли... – Разор помялся, подыскивая верное слово, – жутко сказать... Конец Света, если вселенная продолжается в прошлое на бесконечность?

– Не потому, что Хаос сильнее, – человек не желал принимать, что существует кто-то могущественней его Повелителя.

– Верно, – Разор не стал препятствовать его беспочвенной уверенности. – Потому, что у Рода нет ни Порядка, ни Хаоса. Есть маньяки-вредители, которые покрывают низменные нужды пафосными фразами, и есть разумные, ищущие золотую середину, грань между крайностями. Можно расщепить Рода хоть на тысячу составляющих пар: Добро-Зло, Свет-Тьма, Порядок-Хаос, Огонь-Вода... но это не важное. Вот на что надо обращать внимание: Жизнь-Смерть, Любовь-Ненависть. Но даже если принять всё как игру, вы не можете победить, как не можем победить и мы. Поглотив Хаос, вы сами станете включать его в себя. И, борясь с чем-то, сами становитесь тем, что ненавидите. Семаргл ненавидел зло, насилие и жестокость демонов. Ваши же Коны Вселенной работают безотказно, и вы не можете стать исключением.

– В глобальном масштабе, возможно, пока ещё нет. Но приблизить к Вознесению одну отдельно взятую планету, – палец указал на кружащийся в космосе Хардол, – мы в состоянии.

– И что даст планете ваше Вознесение? – Разор прищурил глаза, наблюдая за Роксамиром, всё больше распаляющимся. Человека вопрос, казалось, вверг в лёгкое недоумение:

– Как что?.. Разве не к Единству стремится всё бытие с момента нарушения вечной нирваны дестабилизирующим Хаосом? Это цель всей материи и всего духа.

– К единству, грозящему разрушить имеющееся, – то ли риторически вопросил, то ли констатировал старый зверодракон. – Цель не должна быть достигнута, пока есть смысл существования разума и народов.

– Цель – это итог, смысла существовать и не будет. В нирване нет смысла, – Роксамир ощущал себя актёром, а реальность – сценой, и вёл себя соответствующе, – потому что достигнут идеал, и нечего совершенствовать. Потому что любое совершенствование – это лишь возвращение к потерянному. А Хаос желает, чтобы былое потерялось навечно.

– Тогда зачем мы вообще существуем сейчас? Зачем создавать всех нас, когда в конце ждёт полное забвение и исчезновение? Ничтожная цель, если хоть немного проникнуться идеей, – семурану надоело стоять на месте, ожидая начала, и он сделал первый шаг навстречу покусившемуся на Иерона. Человек продолжил стоять монументом самому себе, только лицо его жило. И сейчас оно усмехалось хитро и одновременно удивлённо:

– Надо же... А ведь любовь – это тоже соединение дробных частей в единое целое. Мужчина и женщина перестают существовать отдельно и объединяются в семью. Может, именно твоя убеждённость в первичности Хаоса и помешала принять кого-то в своё сердце? Ведь это равнозначно поглощению своей воли в чём-то большем и лучшем, чем ты сам по себе, в гордом одиночестве. Но, я уверен, если ты пересмотришь свои взгляды, найдёшь в себе место для такого прекрасного чувства единства с целым новым миром, который есть в каждой личности. Особенно в женщине.

– Да неужто? – Не ожидал колдун от приверженца противоположной Стороны таких слов. – По "светлым", пропагандирующим лишь духовные связи, этого не скажешь.

– Это уже выдумка светлых, а не наша. И она полезна только для регулирования рождаемости. Потому и применялась к вашей расе. – Ни с того ни с сего пробило Роксамира на откровенность. – Она достаточно сильная, чтобы, разросшись, захватить галактику и начать её менять под себя, дестабилизируя.

– Нам это не нужно. Мы и без государства знаем что хорошо, а что плохо. Хотя нас и пытаются убедить, что мы это забыли. И я уже устал...

– Правильно, не отклоняйся от темы. Не хочешь, наконец, получить Единственную, идеально подходящую тебе самку?

На миг... Разор задумался. Пускай он тысячу раз успел убедить себя, что ему и не нужна любовь, что многие живут без неё, не страдая, сердце надеялось. Впрочем, доверять этой роже не следует. Себе дороже. Если сейчас Разор всё сделает правильно, вселенная сама встретит его и её. Или, возможно, уже встретила?

– Интересно, не то же ли самое ты предлагал Мирдалу после того, как он разочаровался в Альдаре? Не хочу повторять ошибки солнечного.

– Понял, к чему ты клонишь, – босоногий вздохнул. – Нет. Я враждовал с Мирдалом ещё задолго до того, как он осознал, что существует. Я добился того, чтобы Яр-Ключ исчез с Хардола – тогда Свет лишится столь весомой подпитки, и его – аккуратно и постепенно – заменили Порядком. Всё снова пришло в стабильность, Яр-Ключ заменён Сосущим Камнем. Оставалось только добиться того, чтобы Мирдал никогда не вернулся назад.

– А он вернулся, – семуран растянул пасть в улыбчивом оскале, – так что ты проиграл.

– Только ты меня не сможешь убить, – бородатый покачал головой, – ведь слишком много Хаоса без какой либо формирующей силы это плохо.

Фигура человека сначала расплылась в белом сиянии, а затем этот энергетический сгусток посерел, лишившись всякого света и тени. Задул ветер, сметавший всё по пути к тому, что выбрало себе имя Роксамир, а затем и вовсе начавший всасывать внутрь себя, как пробоина в обшивке космического корабля. Духи Порядка всегда голодны до присоединения к себе новой души.

– Ты не обладаешь нужной силой, – сущность продолжала неведомо как говорить человеческим голосом, – чтобы противостоять первосозданному артефакту!

– Я обладаю нужной слабостью, чтобы победить тебя... Я тоже люблю играть, но не желаю скучать в одиночестве.

Поддавшись засасывающему течению, Разор перестал удерживать себя и спокойно направился прямо к Роксамиру. Но, оказавшись напротив дыры, соратник Хаоса ухватился за её края и вытянул их перед собой, не прикладывая никаких усилий. Всю работу делало само притяжение. Чёрная дыра перестала поглощать пространство – теперь она со страшным криком, переходящим в гудение, проваливалась сама в себя, оставив Разора и весь мир в покое. Вскоре в этой вселенной от Роксамира ничего не осталось.

– Надеюсь, ты исполнил свою мечту, – обратился крылатый в никуда. Его услышали. Но ответ не последовал.

Сердце Семаргла, величаво поднятое в руке, мигнуло, треснуло искорками пару раз и потухло. Все поднятые тела вновь упокоились. Это ещё не дало защищающимся преимущества, но хотя бы сравняло шансы обеих сторон. Выражая всю досаду, демиург заревел, как раненый бер, и отшвырнул свой внутренний орган в сторону зданий врага. Эффект был подобен сброшенной бомбе.

– Что, Сёма, стух? – Из ставшего посреди дня звёздным неба послышался звонкий голос. Семаргл и вправду уже не сиял летящим костром – языки пламени исчезли, явив блекло-рыжую шерсть и перья, чуть более тёмные. Бывший демиург уже понял, что с ним случилось, но ещё не терял надежды вернуть былое:

– Истинные затмили твой разум, Ниберу, прекрати препятствовать спасению нашего народа! – Он подлетел прямо к насмешливо выписывающей пируэты бело-синей колдуньи. Та согласилась:

– Дельная мысль! – Но интерпретировала просьбу по-своему. И закружилась со старым недругом в танце смерти.

– Кто это там? – Во время представившейся передышки Хорламир взглянул на небо и увидел нового участника драки – облако ночных созвездий. На него он и указал крылом, другим приобняв подругу.

– Хаос знает, Хор, не до "этого там"! – Ине порядком уже надоело отстреливаться и рвать, хотелось поскорее закончить бойню. Так что можно простить ей её раздражительность.

Ни перетянула Семаргла на себя – и армия "светлых" лишилась значительной части поддержки. Вновь полился с орбиты дождь из плазмы – дарманы расправились наконец с вылетевшими в космос семуранами и вновь сосредоточили удар на поверхности. Не стоит бояться за защитников города, что они попадут под огонь своих союзников: система наведения звездолётов была совершенной. Неята наконец-то освободилась от постановки препятствия воскрешениям и ввязалась в бой со всей мощью и яростью, на которую только способны демоницы.

Топающих посреди чащи солдат, обороняющих магов-артиллеристов, двое семуран учуяли задолго до того, как могли быть замечены сами. Хищно пригнувшись, они скользили в густых кустарниках, подбираясь все ближе к захватчикам, которые пока что еще не знали, что их подлому плану ударить в тыл не суждено сбыться.

На защитный купол люди не скупились, только и он их не спасет. Двуногим всегда недоставало пространственного воображения. Низ не был прикрыт – вроде как не получится прометнуть кипящую прану через толщу земли. Но так это совсем не единственный вид атаки...

Земля просто расступилась под их ногами, проглатывая в себя. Пока что не затронутые в радиус действия еще не успевали осознать, куда с криками панического страха проваливаются их идущие впереди сослуживцы, как сами теряли под ногами почву и летели вниз на три метра, после чего земля смыкалась над их головами и жестко обступала их со всех сторон, погребая заживо. Некоторые маги в суматохе начали беспорядочно стрелять, не в силах засечь угрозу. Отряд был перебит быстро и без потерь – ни один людской маг, десятилетиями кропящий над книгами, чтобы лишь научиться вызывать огонь, не сравнится в мастерстве с семуранами, у которых прана в крови.

Только теперь, вместе борясь с угрозой и победив, они поняли, что от неприязни уже ничего не осталось. Они достаточно притягивались друг к другу, чтобы вновь попытаться начать новую жизнь.

Иерон вышел из укрытия и безбоязненно встал под огонь испуганных, теряющих командира обитателей верхних слоёв и южного берега:

– Наше время! Мы победим!

– Ура! – Отозвались со всех сторон выжившие жители Авваатера. Иерону верили – всем осаждённым этого хотелось.

От бравады людей и фанатизма Светлых почти ничего не осталось. Наконец-то стал ясен исход сражения. Козыри кончились у обоих сторон, и весь последующий бой защитники прогоняли отступающих захватчиков из города. Или же оказывали помощь раненым сородичам (вне зависимости от принадлежности к лагерю – охота воевать испарялась у всех). Даже побитый Семаргл летел прочь от Авваатера, пытаясь скрыться от народоводительницы хаину, не намеренной остывать до тех пор, пока огненный не сдастся ей в плен.

– "Остановись, огненный!" – Кричала она ему мыслеречью. – "Я не стану судить тебя по твоим же Конам, я сохраню тебе жизнь и сознание и не опущу тебя в нижние слои!"

– "О, Вышняя Сила! Почему Ты оставила меня в этот страшный час?" – Семаргл никак не хотел признавать поражение, даже покидая поле боя.

– "Сам не догадываешься?" – Отчаявшись догнать падшего демиурга на собственных крыльях, Ниберу решила "сжульничать" и телепортировалась прямо перед улетающим, столкнувшись прямо с не успевшем отреагировать полуэлементалем. Трудно предположить, что осталось бы от шерсти колдуньи, не поставь она вовремя охлаждающий щит.

От удара оба на миг потеряли равновесие и сорвались в падение, раздирая друг друга лапами и параллельно стараясь вновь встать на крыло.

***

Вернувшись, Виран понял, что переждать схватку в башне Соборной было, в общем-то, неплохой идеей, пускай она (идея, а не Радостная или башня) так не нравилась ему поначалу. Потери поражали. Даже семураны со своей магией не могли исцелить многие смертельные раны, а воскресить бывших нежитью и вовсе невозможно для праников.

Чёрный вновь увидел характерника в латах – запылённых и окровавленных. Теперь, в контрасте с их самой первой встречей, выглядел он жалко и убого. Пернатый склонился над бездыханным тельцем серо-голубой семураны. Он не сотрясался в рыданиях и не выл, но с первого взгляда понятно, что горе утери велико. Виран никогда не подумал бы, что увидит Ратисвета с этой стороны – не безжалостным воином, а любящим и полным чувств к подруге. Дракончику становилось жалко их... да и не только их – Ратисвет был лишь одним из многих скорбящих.

– "Всемогущие Звёзды, да?" – Норим поднял голову в небо. – "Чего же вам стоит помочь или хотя бы облегчить страдания всем этим страждущим?"

– "Я предупреждала – в исцелении мы слабы", – пришёл ответ от Ниберу, парящей в неведомых высотах, – "но для этого существуют настоящие Светлые".

К Ратисвету и умершей самке подошёл золотой семуран, ходящий между поверженными. Несмотря на всё его сияние и красоту, его было плохо видно – хотя сам хранитель предпочёл бы быть вовсе невидимым. Пусть те, кому он подсобил, благодарят Жизнь, а не его одного. Пусть верят, что сама Судьба добра, и не ищут помощи у демиургов, а стараются сами. Если же не справятся, попытавшись – можно и помочь...

Мирдал только лишь коснулся пером лежащей перед обрётшим надежду характерником, и Гайвер открыла живые глаза. А светящийся направился к следующему погибшему, отрицательно покачав головой на благодарные взгляды заплаканных очей счастливо обнявшейся парочки.

***

Арочные палаты лежали в развалинах, тем не менее, по привычке вече собиралось здесь. Да и не было разницы, когда весь город, кроме Храма, не способного вместить всех желающих, понёс даже большие потери, чем его жители. На торчащем выступе, раньше бывшем половиной арки, словно на краю утёса стояла Ниберу. Распахнув ночные крылья, привлекла к себе внимание собравшихся и возвестила:

– Семаргл согласился принять поражение и добровольно удалился охранять границы с Внешней Тьмой. Решайте, кто станет демиургом вместо него.

– Разве ты не для того это всё затевала, чтобы самой им стать? – Морфина задалась вопросом. Иерон его расширил:

– Во всяком случае, как победительница ты обладаешь решающим голосом в его избрании.

– По всем традициям, – звёздная отвечала не только разноглазому и самке с полосатой гривой, но и всем горожанам и их друзьям, – я должна была занять место Семаргла, но я уже покровительствую своему народу, и улаживать неприятности сразу всех семуран даже я могу не справиться. К тому же, хочется прервать, наконец, борьбу за трон на верхних слоях, начатую с низвержения Мирдала. Да и... я не Альдара, и демиургом стать не смогу в принципе.