Текст книги "На землях рассвета (СИ)"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Он снял с плеча свой ноутбук и включил его. На плоском экране запрыгало изображение.

– Это снял зонд, – пояснил Охэйо. – Смотри.

Обмерший Лэйми увидел решетчатое днище моста – очевидно, зонд Аннита мог свободно парить не только в воде, но и в воздухе. Вот он спикировал вниз, к основанию опоры... нырнул...

Было очень странно видеть на экране то, что прежде представало ему лишь в его воображении. Шахта... обросший изнутри какой-то рыжеватой слизью туннель... ещё одна шахта...

– Это та самая, в которой мы сейчас, – пояснил Охэйо. – Тут, метров на тридцать ниже, есть ещё один проем, вот, – он показал на экран.

Лэйми увидел знакомый туннель... ржавый, рассыпающийся рельс... остов развернутого поперек путей вагона... стальную стену в торце...

– Я прожег в ней дыру, – сказал Охэйо. – Но там только земля. Я нашел старые карты, – раньше тут был овраг. Его засыпали ещё до строительства Зеркала. Наверное, туннель вел туда. А вот это у самой воды...

Лэйми увидел тупик штрека, ржавые остовы распределительных щитов, шкафов... и скелет подъемника, опущенного в самый низ колеи...

– Это всё чепуха, – пальцы Охэйо быстро порхали по клавишам. – А вот ниже...

Лэйми увидел дно шахты, наверху которой они стояли... туннель... круглый зал, свет в котором уже не горел, а стены покрылись какими-то фантастическими белесыми наростами. Воздух здесь был какой-то туманный.

– Это паровая подушка, – не оборачиваясь, пояснил Охэйо, – воздуха там нет. А вот и источник пара...

Зонд миновал коридор... поворот... ещё один коридор... поворот...

Исполинский круглый зал был затоплен почти доверху. Вода беззвучно неслась вдоль его стен, поднимаясь застывшей воронкой, – её увлекал громадный вращавшийся механизм, похожий на исполинскую шестерню. Резкий, голубоватый свет бил из зиявшей в его центре шахты. Волны, гулявшие по крыше машины, со всех сторон рушились туда, – и вылетали обратно клубами раскаленного пара...

– Туда я зонд не повел, – признался Охэйо. – Слишком большого труда он мне стоил. Но вот эта машина... я чуть ли не год бился, пока не понял, что это...

– ГОД? И ты никому не сказал? – возмутился Лэйми.

– А зачем? И, главное, – кому? Те, кто остались... у них, знаешь, иные интересы. А ты, друг, словно сквозь землю провалился... Да и что я мог сказать? Эта машина... помнишь, я говорил тебе, что моя брахмастра не подчиняется законам окружающего мира, а подчиняет их себе? Эта машина поступает так же. Но у брахмастры – лишь одна функция, а у этой «шестеренки» их множество. Вначале я даже подумал, что это она создала... то сродство физики к живым организмам, какое мы наблюдаем под Зеркалом. Потом выяснил, что она лишь усилила его – именно поэтому в другом Зеркале, в Ана-Малау, на тысячу лет заснули все, даже младенцы. Но те... машины, которые перестраивают Вселенную, – они действуют по этому же принципу! Теперь ты понимаешь, что именно я нашел?

Лэйми кивнул. Говорить он был пока не в силах.

– Вначале я просто ошалел. Такая вещь здесь... откуда? Пришлось здорово порыться в Библиотеке. Подземелье, в котором мы сейчас стоим, построили лет за триста до Зеркала, но машина была здесь и раньше. Вероятно, её сняли с корабля Основателей, три тысячи лет назад, – а раз так, наши технологии с тех пор ужасно деградировали. Очень жаль, что Снаружи до сих пор не начали производство звездолетов, но теперь это может измениться. Однако, они не нашли никаких признаков разумной жизни, – похоже, что Мроо, Конфедерация и Найлар уничтожили друг друга начисто. Если где-то ещё и выжили люди, их цивилизации нетехнологические. Джангр остался единственным очагом культуры на... не знаю даже, на сколько световых лет вокруг. Возможно, единственным. На всю Вселенную.

ЭТО потрясение было достаточно сильно, чтобы Лэйми обрел, наконец, голос.

– Ты нашел машину, способную изменять Реальность? И никому не сказал?

– До этого я сам дошел недавно, – скромно пояснил Охэйо. – И до сих пор не разобрался, как она управляется. Штатная система управления, – тут есть даже рубка, – конечно, давно сдохла. Само управление радиочастотное, как у моего Ключа, но вот какие импульсы, какой именно код – этого уже не выяснить. Если хорошенько разобраться в конструкции, я, наверное, смогу построить такую же машину. И вот тогда...

– Что? Ты даже пушки Арсенальной Горы не смог починить, – ответил Лэйми.

Охэйо опомнился.

– Да... знаешь, я думал, что нам делать дальше... теперь. Даже ездил к Ключу. Хотел... ну, если честно, удрать. Когда я его включил... короче, с той стороны земля.

– Что?

– Земля. Не до самого верха, конечно. Там дамба. Высоченная.

– Но зачем им понадобилось...

– С западной стороны Зеркала образовалось озеро объемом в двадцать, если не ошибаюсь, кубических миль. Если Зеркало исчезнет, – а дело, признаться, к тому уже идет, – начнется почти всемирный потоп. Так что дамба необходима. Кстати, на неё можно залезть, только я не пробовал. Вспомнил про тебя, – и мне стало стыдно.

– Послушай... – у Лэйми перехватило горло. Он вытащил из кармана рукопись и протянул другу. – Вот, почитай...

Охэйо сел, скрестив ноги, и углубился в чтение. Читал он очень быстро, и Лэйми пришлось ждать всего пару часов. Когда Аннит поднялся, лицо его было хмурым.

– Я тут недавно думал, что такое настоящая дружба, – начал он. – Теперь я знаю: сначала нужно заставить лучшего друга любить девушек неестественным образом, потом – предать всё человечество ради весьма сомнительных удовольствий, – ну а там его можно с легким сердцем сжечь заживо. Спасибо, Лэйми, я тоже очень тебя люблю.

– Извини, Аннит, я не хотел. То есть, я... ну...

Охэйо рассмеялся.

– Между нами, мальчиками: про тебя я сочинял истории и похуже, так что поделом. Приятно узнать, что друг близок тебе даже в самых глубинных стремлениях... Ну, а если всерьёз... не знаю даже, с чего начать. Ты давно это написал?

– Сто девяносто лет назад. Примерно. После того, как... заснул на Генераторе впервые. Смешно, правда?

– Да. Это значит... что есть души и иной мир. И ТОТ мир. Знаешь... я очень рад. Честно. Ладно, давай по порядку. Этих серых четырехногих со щупальцами я видел, – они напали на наших боевых зверей. Эти воронки у них – что-то вроде плазмометов. Стреляют такими огненными шарами, которые при ударе взрываются. Они и по воротам Арсенальной Горы стреляли, но сталь эта мерзость не берет. Так... у них где-то есть выход наружу. Не эти... смерчи, потому что в нашей физике такое невозможно, а обычный. Выходит, они всё это время... ждали. И теперь... слушай, наверное, это ОНИ предложили построить здесь Зеркало. Не прямо, конечно, а так... как тот Лэйми... который был до тебя, передал тебе свою историю. Что-то такое я читал... точно – про Людоеда Джухэни и сыворотку бессмертия. Это было в какой-то исторической хронике... и если всё было так, как написано у тебя здесь, то... ТЕ, из тьмы, должны знать столько, что и представить невозможно...

– Но ведь не хочешь же ты...

Охэйо спокойно смотрел на него.

– Хочу. Кому-то нравится рисовать картинки, кому-то – заниматься любовью до зеленых птичек, а мне нравится знать. И потом, ОНИ должны быть очень одиноки... и я не вижу причин, по которым бы ОНИ не стали говорить с нами...

– Да? И как ты намерен это сделать? Сдаться ИМ в плен?

Охэйо фыркнул.

– Нет. Я хочу просто разобраться и понять. А уж потом что-то делать. Знаешь... для брахмастры этот... эта тьма будет идеальной целью. Так что ОНИ наверняка будут с нами говорить. Всё очень просто. Или – или...

Лэйми промолчал. Любопытство Охэйо казалось ему неразумным и даже прямо безумным, – но, если честно, что им ещё оставалось? Раз уж подземные твари смогли пробить выход на поверхность и вступить в союз с ТЕМИ, то необходимо понять, что они сами такое...

Охэйо приступил к осуществлению своего плана немедля. Мнения друга он просто не спрашивал, так что Лэйми оставалось только следовать за ним. Они поднялись на лифте на крышу Арсенальной Горы – и первое, что Лэйми там увидел, был столб густого черного дыма. Горела Библиотека. Огонь вырывался из окон всех шести этажей.

8.

Какое-то время они тупо смотрели на это ужасное зрелище. Лэйми хотелось заплакать – всё, ради чего жил его мир, на глазах обращалось в пепел. Но в его душе было и что-то ещё – чувство бесповоротного завершения.

– ТЕ не теряют времени даром, – угрюмо заметил Охэйо. – И я, признаюсь, очень рад, что не отправил в Библиотеку и бумажки. Кстати... если тебе привиделся этот подземный мир, и это оказалось правдой, то и Вторичный Мир тоже где-то существует в реальности. В этом я совершенно уверен. Та машина, под Генератором, может открывать порталы в другие миры... иначе, чем воронки Мроо. Если мы узнаем, где Вторичный Мир, и как ей управлять, то сможем попасть прямо туда. Знаешь, при мысли, что я смогу увидеть всё, о чем читал, о чем мечтал, своими глазами, у меня даже дух захватывает. От счастья.

– Хорошо. А что нам пока делать? – тупо спросил Лэйми. Он думал сейчас о своих собственных книгах.

– Сначала нужно найти этих... Изначальных, и поговорить с ними. Они должны, наверное, знать, где это. А там – видно будет.

– И тебе не страшно?

Охэйо повернулся к нему. С секунду они смотрели в глаза друг другу.

– Послушай, приятель, – сказал он. – Мне страшно. Только мне на это плевать, понятно? Я не хуже тебя знаю, что ТЕ самое большее через два дня вломятся в Арсенальную Гору. И раз уж встречи с Мроо не миновать, то пусть она произойдет так, как я хочу. Понятно?

Лэйми кивнул. Собственно, именно эта черта характера друга приводила его в восхищение.

9.

Как оказалось, храбрость Охэйо имела вполне материальное основание, а именно, скутер с гравистатическим двигателем. На авиусах и террейнах стояли точно такие же, но изготовить столь миниатюрный вариант ещё никому до сих пор не удавалось. Скутер представлял собой стальную прямоугольную платформу, один на два метра, с плоским клиновидным носом, способную не только парить над поверхностью, но и вполне прилично летать. Заднюю её половину занимала усеченная пирамида с пятью острыми иглами-шпилями – миниатюрная копия Ключа. Впереди помещался багажник, на его задней стенке крепилась приборная панель. Между ними едва хватало места для двоих, сидящих на пятках, и Охэйо предусмотрел все необходимые вырезы и углубления, чтобы сидеть так было удобно. С задней стороны платформы выступали четыре сужающихся к острию иглы, похожие на верхние, только поменьше, с каждого бока – тоже по четыре попарно расставленных иглы, ещё меньше.

– Этот генератор, конечно, не создает Зеркала, только обычное силовое поле, но мощное, – пояснил Аннит. – Иглы ионных двигателей выступают за него, с их помощью машина движется и управляется. Прелесть, правда? Я так и назвал её – "Прелесть".

Он помолчал и добавил:

– Я доделал её за сутки. После того, как ТЕ говорили со мной. Столпились у входа и начали объяснять, что будут со мной делать. Как говорят, – страх учит...

"Прелесть" была совершенно готова к полету, её оставалось только загрузить. Так как у Лэйми уже не осталось вещей, весь багажник машины достался Охэйо. Он понимал, что никогда не вернется сюда, и собирался очень тщательно, тем более, что взять он мог немного. Туда отправились стальные коробки с голографическими пластинами (на них Охэйо фиксировал всё, что считал интересным, и его архив немногим уступал Библиотеке), неразлучный ноутбук (без него от пластин было мало толку), оружие – здесь Охэйо взял всё, что считал "дельным" – ваджру, брахмастру и блик.

Какое-то время он провел в рассуждениях о физике Вторичного Мира – в частности, о её сродстве к энергоблокам холодного распада, – и на основании их добавил к багажу короткую, лазерную энергопризму с десятком круглых, похожих на миниатюрные консервные банки конденсаторов – на тот случай, если эти энергоблоки не будут там работать. Не забыл он и о вещах более мирных – взял бинокль, и то, что уцелело от сокровищницы Империи в его личных запасах – пачку золотых пластин-барельефов тончайшей работы и камни в плоской коробке – не вполне драгоценные, так как большую их часть он вырастил сам.

По мнению Лэйми набор был вполне бессмысленный, но он не смог предложить ничего лучше. "Прелесть" тоже пришлось доработать, – над приборной доской Охэйо поставил экран инфракрасного ноктовизора, который позволял видеть даже в полной темноте. С собой в кабину он взял один блик – тот (как, впрочем, и всё остальное отобранное им оружие) мог бить и сквозь силовое поле.

Они сели в машину. Когда Охэйо включил генератор, Лэйми показалось, что они попали в цилиндр из стекла; впрочем, видимость почти не ухудшилась. "Прелесть" поднялась на восемь дюймов и замерла, едва заметно покачиваясь. Охэйо положил руки на штурвал.

– Теперь осталось лишь понять, куда нам направиться, – сказал он.

10.

Они кружили над крышами уже второй час. Вначале, когда Охэйо лишь взлетел, Лэйми охватил дикий восторг, смешанный с изрядной долей страха – летать ему не доводилось с детства, и он инстинктивно боялся упасть, хотя и знал, что это ничем ему не грозит. Но, в общем, ощущение полета было восхитительным.

Охэйо сразу набрал большую высоту, – ему очень не хотелось, чтобы их заметили. "Прелесть" двигалась почти бесшумно, и увидеть её в полумраке Зеркала тоже было нелегко. Её выдавали лишь стекавшие с игл светящиеся струи ионизированного воздуха, – отталкиваемые электрическим ветром, они создавали тягу. Впрочем, за кормой струи бысто гасли.

Сейчас между ними и землей было не меньше полумили. С такой высоты они видели весь Хониар, и, прежде всего – столб дыма над горящей Библиотекой. Поднимаясь вертикально в неподвижном воздухе, он расплывался грязной, размазанной тучей. Охэйо, перегнувшись через борт, смотрел вниз в бинокль, иногда передавая его другу. Но им не попадалось ничего, достойного внимания.

Прежде всего, они осмотрели те места, где находились когда-то пространственные входные воронки, – однако там не нашлось ничего, даже отдаленно похожего на памятные Лэйми здания или хотя бы их развалины – время стерло все их следы. Тогда Охэйо перешел к систематическим поискам.

Река делила Хониар на две практически равные части – северную, вздымавшуюся крутым обрывом, и южную, низменную. Юго-восточную часть города пришлось исключить сразу, так как она была затоплена после включения Зеркала и представляла собой одно огромное болотистое озеро с россыпью лесистых островков и поднимавшихся из воды остовов зданий. В юго-западной части находились, в основном, небольшие дворцы и особняки, окруженные садами, – когда-то богатейшая часть города. Довольно быстро Охэйо исключил и её – вся эта местность была низменной и влажной, а, как известно, вода – злейший враг всех подземных тварей.

Восточная окраина северной половины города была в основном пустынной – разрушения, причиненные взрывом при первом штурме Зеркала, так и не были устранены. Развалины разобрали, но строить что-то на их месте было уже и некому, и незачем. Центр и так был знаком им едва ли не наощупь. Оставалась северо-западная часть Хониара – самая плотная масса старой городской застройки, протянувшаяся на несколько миль. Эта часть города была изрезана лабиринтом глубоких оврагов, представляя местами хаотическую мешанину уступов и террас, густо покрытую домами. Относительно ровные участки занимали многоэтажные здания, окруженные деревьями настолько разросшимися, что их крыши терялись в тени. Они напоминали острова, потонувшие в зеленом море.

– Мы можем летать здесь год, пока у "Прелести" не кончится энергия, – и ничего не заметить, – наконец сказал Охэйо. – А ход вниз может быть всего один. И, скорее всего, он действительно один. С воздуха нам его не найти, – это было понятно ещё в самом начале. Пешие поиски меня не вдохновляют: нас всего двое. Летать понизу опасно: "Прелесть" можно сбить из ваджры, а тогда нас ничего хорошего не ждет. В общем, я не знаю, что делать.

– Может, просто плюнуть на эту затею и удрать отсюда? – предложил Лэйми. – Где тот, первый Ключ?

Охэйо зло рассмеялся.

– В Малом Хониаре. С его помощью они намерены общаться с внешним миром. Не с этим. Быть может, они и трусы, но не дураки. Сделать новый я уже не смогу: ты знаешь, что любую мало-мальски сложную машину нельзя изготовить в одиночку.

– Но зачем ты отдал им...

– Зачем он нам? Разве мы не решили?..

Лэйми помолчал.

– Сколько они могут там продержаться? У Ключа?

– Если говорить только о его ресурсе, то долго. Я хорошо его сделал. Может быть, тысячу здешних лет.

– Пять тысяч внешних?

– Да. Хотел бы я посмотреть, что тогда будет...

– А что делать нам? Здесь?

– Думать. Нам нужно найти только место, откуда выходят эти подземные твари, а это не очень сложная задача.

– Знаешь что... – помявшись, предложил Лэйми. – Мне пришла в голову одна идея... короче, я дам ТЕМ меня словить, – а ты посмотришь, куда они меня поведут. ТЕ ведь всё равно ничего не смогут со мной сделать... а если что – ты меня выручишь.

– Я, конечно, буду стараться изо всех сил, – насмешливо сказал Охэйо, – но не уверен, что их будет достаточно. А в этом лабиринте я могу запросто тебя потерять. И что тогда?

– Ты можешь предложить что-нибудь иное?

– Могу. Пойти вместо тебя.

– Нет. У тебя... всё лучше получается. Если я попаду в беду, – у тебя лучше получится меня выручить. А вот наоборот...

Охэйо подумал.

– Ладно. Сейчас я опущу "Прелесть" пониже, чтобы ты мог спрыгнуть...

– Зачем? Отключи на секунду поле – и я прыгну так.

– В самом деле... только... знаешь, ещё никто из нас не падал с такой высоты. Это может оказаться... опасно.

– Я верю в Зеркало – оно ещё никогда нас не подводило, – Лэйми снял ваджру. – Всё равно она мне там не понадобится, а я не хочу делать ТЕМ подарков. Ну, давай...

Они не прощались. Когда Охэйо отключил двигатель, "Прелесть" камнем пошла вниз. Лэйми даже не пришлось прыгать, – он просто разжал руки, и его выбросило из машины. Через миг "Прелесть" стремительно взлетела вверх... то есть, остановилась, а он продолжал падать.

Упругий воздух бил в глаза, но, несмотря на это, ощущение полета было восхитительным. Лэйми раскинул руки и ноги, глядя вниз. Неровное, испещренное провалами море крон и крыш вначале, казалось, приближалось медленно, – но в последние секунды он оценил свою скорость. Он уже видел дерево, в крону которого врежется.

Не в силах совладать с инстинктивным страхом, он крепко зажмурился, сжался в комок, все его мышцы напряглись. Невыносимо долгие мгновения ожидания... удары веток... треск... ослепительная вспышка удара о землю...

Темнота.

11.

Лэйми не знал, сколько провалялся без чувств. Когда он очнулся, его лицо было вдавлено во влажную, холодную землю, и он очнулся от удушья. Он сел, стряхнул с волос мусор, потом осмотрелся. Вокруг валялись сломанные при ударе сухие ветки. Как ни странно, одежда при падении не пострадала, но сам Лэйми чувствовал себя довольно странно – каким-то очень легким. В ушах звенело. Впрочем, подняться на ноги ему тоже удалось легко.

Двор, огражденный высокими темными стенами домов, напоминал громадный зал с толстой колоннадой стволов и ажурной крышей из листьев. Свет Зеркала сюда почти не проникал. Толстенные ветки деревьев лежали на ржавом железе крыш. Всё это было построено и посажено задолго до Зеркала, до Империи, даже до Людоеда Джухэни. Наверняка, именно здесь у подземных тварей могли быть выходы на поверхность – ещё в те самые времена...

Лэйми вздохнул, нырнул в сумрачную подворотню и вышел на улицу.

12.

– Лэйми. Лэйми!

Лэйми вздохнул. Он шел по самой середине улицы, совершенно не скрываясь, – однако ТЕ словно сквозь землю провалились. И, после доброго получаса поисков, ему удалось отыскать ещё один сорт сторонников Зеркала.

Парня, который его окликнул, он знал, как знал в Хониаре почти всех, – его звали Килми. Невысокий, смазливый. Лэйми он не нравился. Нельзя сказать, что Килми был как-то особенно глуп, но чувственен сверх всякой меры.

Зеркало лишило любовь её естественной основы. По сути, всё свелось к чистому удовольствию, и острейшие его вспышки он мог переживать снова и снова. Не осталось и усталости, – ведь все силы тела поступали извне. Но большинству это сладостное однообразие рано или поздно элементарно надоедало. А вот некоторым, – таким как Килми – нет.

– Ты что, с ума сошел? – Килми схватил его за руку и потащил к решетчатой калитке, ведущей во двор. – Захотелось полежать под грудой кирпичей в каком-нибудь подвале? ТЕ это тебе быстро устроят. Нельзя же так...

Лэйми не нужна была его помощь, но отвергнуть искреннюю заботу Килми ему было почему-то стыдно. К тому же, к стыду примешивалась изрядная толика любопытства. Про таких, как Килми, в городе ходило множество историй, и Лэйми захотелось узнать, все ли они, – правда.

– Постой, а что ты сам здесь делаешь? – спросил он.

Килми быстро оглянулся.

– Я хотел выяснить, что с нашими. Когда мы собирались, не пришло несколько человек. Я ходил к ним домой, но... никого. Ладно, хватит болтать. Пошли.

Они пробирались дворами, быстрыми перебежками от укрытия к укрытию, подолгу осматриваясь. Лэйми эти темные закоулки казались крайне подозрительными, но идти по улицам, где их могли заметить из тысячи мест, было бы куда опасней.

Босой Килми двигался бесшумно и с внушающей уважение ловкостью. Смелость его вызвала у Лэйми удивление. Сам он ни за что не согласился бы пойти на поиски вот так: в одиночку и без какого-либо оружия. Впрочем, он тут же подумал, что Килми просто слишком глуп, чтобы оценить реальный размер опасности.

Лэйми быстро понял, куда они идут – к Острову, как называли в Хониаре это место. Он сам приложил руку к его созданию.

Все оставшиеся в Хониаре понимали, что конец Генератора близок. Большинство возлагало надежду на Малый Хониар, но кое-кто – и Лэйми в их числе – считал, что нужно следовать естественному ходу вещей, и, если Зеркало исчезнет – выйти в новый мир. Оставалось лишь пережить его рождение. Озеро с той стороны Зеркала было просто громадным. Никто не сомневался, что при его отключении весь Хониар будет просто сметен.

Прежде все их укрытия размещались под землей, но прятаться там от воды было бы самоубийством. Поэтому они построили в самой высокой точке города жилую платформу, опиравшуюся на громадные колонны.

Когда они вышли к ней, Лэйми задрал голову. Восемь стальных опор – диаметр каждой вдвое превышал его рост, – поднимались вверх метров на сорок, поддерживая овальную трехэтажную платформу. Здесь не было ни лестниц, ни лифтов, – Килми просигналил фонариком, и им на четырех тонких тросах спустили решетчатую клетку.

Поднимаясь, Лэйми скользил взглядом вдоль несокрушимого монолита опоры. Внутри они были залиты бетоном. Бронированное днище, казалось, опускалось на него, словно пресс на муравья, и он почувствовал себя очень неуютно. Впрочем, место было очень удобное, – практически недоступное для ТЕХ и с роскошным обзором: Остров стоял на площади, где сходилось несколько улиц.

Когда клеть остановилась, Лэйми посмотрел вверх. Там, высоко, едва заметный, висел маленький прямоугольник "Прелести". Хвала небесам, Охэйо понял, куда они направляются, и смог отыскать друга. Лэйми кивнул, зная, что его видят, и вошел внутрь. Но то, что он увидел там, ему не понравилось.

13.

По своей архитектуре Остров был достаточно роскошен – два застекленных купола, большой и малый, бассейн, смотровые галереи, панорамные окна с бронестеклом... Но вот отделка его роскошью не отличалась – крашеные стальные листы, массивные балки и грубые швы сварки. Эта конструкция могла выдержать двенадцатибалльное землетрясение и артиллерийский обстрел, но она вовсе не была уютной: на это у строителей не хватило уже ни желания, ни сил. Множество, целые груды поднятых снизу вещей не могли изменить это.

Здесь собралось около сотни оставшихся – не менее пятой их части, как знал Лэйми. Каждый устраивался, как мог удобнее. Его поприветствовали, и через минуту в зале возобновилась прежняя веселая суматоха. Везде стояли блюда с изысканными деликатесами и бутылки с разноцветными напитками. Очевидно, всё это завезли из-за Зеркала и сберегали до этого момента. Бодрая музыка заглушала шум разговоров.

Обстановка была самая непринужденная – Лэйми всюду замечал девиц в таких нарядах, что нагишом они смотрелись бы приличнее. Но по сравнению с тем, что творилось в дальних комнатах, этот зал казался собранием ангелов. Там везде – на коврах, на диванах, – виднелись группки нагих парней и девушек. Они занимались любовью – неторопливо, старательно, со всеми изысками, какие может дать только многолетний опыт. Лэйми слышал томные стоны, вздохи, видел сплетенные босые ноги, ритмичные движения тел, разбросанные повсюду книги и альбомы столь скабрезного содержания, что их не брали в Библиотеку... во всем этом была какая-то последняя степень. Подобное Лэйми видел в дни своей юности, – но тогда это было начало, а сейчас...

Он знал, что это могло продолжаться непрерывно годами, веками – пока Зеркало не прикажет долго жить. Собственно, в укромных уголках под ним такие вещи не прекращались никогда, – но теперь он наблюдал последний вздох обреченной культуры Хониара. Все эти поиски удовольствий, в конечном счете, никуда не вели...

– А ты чего ждешь? – сказал Килми, стаскивая одежду. – Что тут ещё делать-то? Снаружи пока ничего интересного нет...

Лэйми покачал головой и вышел на террасу. Здесь "островитяне" хранили оружие – старое, потому что всё "дельное", как говорил Охэйо, забрали ушедшие за Зеркало, – энергетические призмы, мотки веревок, а также раритеты первой войны с ТЕМИ – увесистые штуковины, стреляющие быстротвердеющим клеем и сетками – очень эффективное средство обездвижить врага...

Внезапно он заметил кое-что ещё – плоские стальные восьмигранники, снабженные кодовым замком. Этот упрощенный вариант ядерных энергоблоков холодного распада Охэйо разработал специально для войны с Братством. Снабженные взрывателями с дистанционным управлением, они превращались в бомбы, равные по силе десяткам тонн обычной взрывчатки. Совершенно непонятно, как их хотели использовать "островитяне" – против ТЕХ под Зеркалом они были совершенно бесполезны. Неужели они собирались бросать их в ТЕХ, если ТЕ попробуют залезть наверх или разрушить опоры? На какое-то время – минуты – это могло помочь, но зарядов было всего двадцать или тридцать, и что "островитяне" будут делать, когда они кончатся, – Лэйми не представлял...

– Эй, Лэйми, я нашел нам подруг... – обернувшись, он увидел Килми. Тот был уже обнажен, и рядом с ним стояли две девушки. Тоже нагие и довольно-таки симпатичные.

Какое-то время – не больше нескольких секунд – Лэйми колебался. Он знал, что должен спрыгнуть с террасы и возобновить поиск ТЕХ, – но разве ТЕ не должны прийти сами к этому месту? Пока их тут нет, сидеть просто так в ожидании было бы просто глупо.

Но ещё глупей было бы присоединиться к этому.

14.

Чтобы избежать искушения, Лэйми забился в одно из самых дальних помещений Острова, читая самую приличную из всех найденных им тут книг. Это тоже была история о любви, но почти без скабрезных сцен – книга о игре чувств, как говорил Килми и ему подобные. Прежде Лэйми избегал таких книг, но сейчас неожиданно увлекся и потерял представление о времени.

Отвлек его поднявшийся в здании шум, тотчас усилившийся до крика. Это были совершенно нечеловеческие, животные вопли, и Лэйми, вскочив, бросился в зал, откуда они доносились. Просторное помещение превратилось в сумасшедший дом: люди выли, катались по полу, словно стараясь отодрать от себя что-то невидимое. Веселая сузыка играла по-прежнему громко, и это придавало зрелищу вид окончательного безумия.

Лэйми не понимал, что происходит, пока нечто невесомое не коснулось затылка, влезая в его мысли. Он тоже взвыл и бросился в бассейн.

Как ни странно, это "нечто" отстало от него в воде. Вынырнув, Лэйми осмотрелся уже более внимательно. Теперь он видел их, выходцев из его кошмара: темные, почти прозрачные облачка. Они кружились в воздухе, подобно клочьям пепла, прилипали к головам людей, упорно стараясь влезть внутрь. Рано или поздно это им удавалось, и Лэйми видел, что всё больше людей начинает бросаться на своих же товарищей. Несколько девушек схватили отчаянно бившегося Килми, и держали его до тех пор, пока клок темного тумана не исчез и в его голове. Сразу после этого он сам присоединился к нападавшим.

Невесомая дрянь вновь коснулась головы Лэйми. Он нырнул, а потом, вынырнув, бросился к дверям. Он уже понимал, что происходит, и решил бежать из этого места. Килми преградил ему путь; выражения на гладком лице осталось не больше, чем у насекомого.

Лэйми изо всей силы пнул его в живот. Килми не отличался могучим сложением, – его отнесло шагов на пять, но его место заняли сразу несколько юношей.

К счастью, этих клочьев тьмы оказалось меньше, чем людей, – все они уже успели найти себе хозяев, и теперь Лэйми имел дело с противником, с которым, по крайней мере, мог драться.

Они – все сразу – попытались схватить его. Лэйми наотмашь двинул самого ретивого в поддых, и тот свалился, сбив с ног ещё двух. Боевой стиль Хониара был весьма своеобразным, – поскольку даже самые сильные удары не причиняли никакого вреда, единственным способом одержать победу было сбить противника с ног, – а здесь решающее значение играла просто инерция массы. Поэтому Лэйми сначала отступил, поднял увесистый столик, и лишь потом наотмашь бросился вперед, буквально протаранив настоящую баррикаду из полунагих тел, – и прорвался-таки к двери на террасу. Там хранилось оружие, способное обездвижить его – или их – и Лэйми был полон решимости завладеть им прежде, чем захваченные Мроо люди догадаются пустить его в ход...

Уже на террасе дорогу ему преградила вызывающего вида мускулистая девица, сжимавшая в руке блик, – и растеряйся он хоть на мгновение, всё в тот же миг и кончилось бы. Но Лэйми бросился ей под ноги, стараясь выпрыгнуть из конуса поражения, – и это почти ему удалось. Однако почти в тот же миг девица нажала на спуск. Лэйми ударил... нет, не свет – волна дикой, ослепительной боли, – и он рухнул на пол.

Нападавшие выскочили на террасу, и, наверное, схватили бы его, – но Лэйми задел только самый край оглушающей волны, и он опомнился почти сразу. Когда девица, потеряв осторожность, склонилась над ним, он сорвал блик с её руки, и, сунув его прямо ей в глаза, нажал спуск. Её снесло с ног и отбросило в дальний угол террасы.

Лэйми мгновенно вскочил, блик в его руке щелкал и щелкал. Тела со стуком десятками валились на пол, грохотала перевернутая мебель, звенела посуда, по полу растекались разноцветные лужи из разбитых бутылок.