Текст книги "На землях рассвета (СИ)"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Он почувствовал вонь, – но не сожженной плоти, нет. Из туннеля разило прокисшим и ядовитым разложением, – словно там, в зале, громоздилась чудовищная гора падали. Рот Лэйми приоткрылся, нагая грудь судорожно вздымалась. Да как же можно терпеть такую вонищу? Ну да ему недолго осталось...

Когда его внесли в зал, Лэйми увидел широкую террасу. Её освещали факелы пламени, вырывавшиеся прямо из камня, – похоже, там горел газ. Темные стены – из естественной неровной скалы. А впереди...

Его несли к самому краю террасы. За ним было какое-то болото – густая, перемешанная грязь, из которой торчали странные предметы, подозрительно похожие на обтянутые кожей костяки. Может быть, не совсем человеческие, но Лэйми не стал особенно всматриваться – смрад, поднимавшийся оттуда, заставлял слезиться глаза.

Несшее его существо остановилось на самом краю болотины, до которой оставалось метра три. Лэйми качнули раз, другой, третий – и он полетел вниз.

8.

Юноша успел только крепко зажмуриться. Потом он плюхнулся в грязь, брызнувшую во все стороны из-под его живота. Удар вышиб из легких весь воздух.

С чудовищным усилием Лэйми приподнялся на локтях, буквально чудом не захлебнувшись в кишащей червями буро-коричневой мерзости. Раздирая легкие, вдохнул... и тут же мучительно закашлялся – ему в нос словно сунули вату с нашатырным спиртом. Однако именно адская вонь привела его в себя – он кое-как отдышался и попробовал встать, но тут же провалился до бедер. Дна не было!

Ощутив под ногами одну вязкую, податливую грязь, Лэйми рванулся, инстинктивно попробовал высвободиться, но тут же провалился ещё глубже. Отчаянно уперся ладонями... и погружение прекратилось. Что-то в грязи щипало и грызло его кожу, однако, к счастью, без особого успеха. Но Лэйми понимал, что это ненадолго. Скоро червяки доберуться до его плоти, и начнут его есть – заживо, медленно, понемногу. Он сможет сопротивляться, но только растянет агонию на несколько дней. Зачем же тогда было рассказывать ему страшилки о твари, которая живьем высосет из него кровь? Что значат пусть даже несколько минут боли по сравнению с ЭТИМ? Да появись здесь чудовище, он завопит от радости!..

Нет, не завопит. Темная куча впереди, вначале показавшаяся ему просто бугром, шевельнулась, и на удивление резво поползла к нему.

Лэйми оторопело смотрел на неё. Тварь не была похожа ни на что – разве что на порождение безумного бреда. Огромное круглое тело, – больше его роста в диаметре, – было покрыто, как ананас, выпуклой ромбической броней. Из него росло три пары коротких, толстых щупалец, расплющенных на конце. Две нижних работали, как ласты, толкающие непомерную тушу (сколько же она весит? И почему не проваливается?), лопасти передней были усажены мерзкими, похожими на язвы присосками. На полукругом бугре головы тускло блестели три мутных глаза – один, величиной в блюдце, в центре, два других, поменьше, – по бокам. Под ними – кожистый клапан, вздымавшийся и опадавший с натужным сипением. А ещё ниже...

Целый ряд мясистых, слизисто-багровых хоботков, кольчатых, с венцами крючьев на концах. Они отвратительно подергивались. Это – для него?..

Лэйми бешено рванулся. Грязь вокруг слитно колыхнулась, чавкнула, однако, не подалась. Он инстинктивно чувствовал, что такое гротескно-жуткое создание не могло быть плодом естественной эволюции, – но он не мог ни защищаться, ни бежать. Влип.

Лэйми истерически хихикнул и тут же сжал зубы. Тут с ума сойдешь...

В следующий миг чудовище бросилось на него – быстро, гораздо быстрее, чем Лэйми ожидал от нелепой туши. Он успел лишь инстинктивно вскинуть руки, – и расплющенные концы щупалец ударили его по спине, швырнули лицом в грязь. Сзади кто-то придушенно вскрикнул... Охэйо! – потом в кожу пониже лопаток словно вцепились сотни пальцев, и вмиг вырвали его из болота. Лэйми потащило вперед, навстречу ощетинившимся венцам крючьев, и он сделал последнее, что ему оставалось, – сжав пальцы, выбросил вперед правую руку, ударив в желтый, с расплывшимся зрачком глаз.

9.

Гладкая поверхность оказалась на удивление твердой, – пальцы скользнули по ней, и воткнулись в щель между глазом и краем глазницы. Тварь издала какой-то свист, из хоботков на голую грудь юноши выплеснулись струи ядовито-желтой, обжигающей мерзости... а могучие щупальца кошмарным рывком толкнули его навстречу им.

Лэйми почувствовал, как его ладонь, разрывая ткани, входит вглубь. Он сжал зубы, зажмурился, его мышцы превратились в камень.

Глаз с гадким чмоканьем вывернулся из орбиты, рука ушла в горячую пульсирующую плоть почти по локоть. Щупальца вновь резко дернулись, отбросили его назад. Лэйми пролетел шагов пять, приземлился на задницу, и, проскользив так ещё шаг, уперся плечами в стену. Из зияющей дыры на бледный шар, свисавший на жгуте-нерве, извергся настоящий поток крови – яркой, такой же ослепительно-алой, как и у юноши, – потом громадная туша с плеском осела в грязь и больше не шевелилась.

Размышлять о случившемся Лэйми не стал. Ощутив за спиной твердую опору, он мгновенно вцепился в неё, кое-как встал, развернулся... и неожиданно быстро полез вверх, цепляясь за выступы камня пальцами рук и босых ног. Через несколько секунд он уже миновал край террасы и выпрямился, осматриваясь. Тут было на что посмотреть.

10.

Очевидно, зрелищу полагалось быть назидательным. Здесь собралась целая толпа, причем, на диво пёстрая. Лэйми увидел добрый десяток людей – самых обычных на вид, правда, нагих, и довольно-таки грязных. Тут же были глянцевито-черные создания, похожие на бочонки, снабженные четырьмя толстыми ногами, – у них были трубчатые уши и длинные рыла муравьедов, из-под которых свисали трогательно-тонкие, гибкие, как плети, ручки. Но самыми странными были два существа, превосходившие всех прочих размерами – ростом метра в три, словно сделанные из мокрой, глянцевито-серой резины. У них было по четыре столбообразных ноги – каждая выше человеческого роста и толщиной в полметра. Туши их формой походили на сплюснутые капли – массивные в задней части, они выдвигались далеко вперед, нависая изогнутыми глыбами. Из-под них свисало по дюжине хлыстообразных щупалец. Многие кончались булавовидными бугристыми утолщениями, острыми роговыми пиками или же венчиками гибких отростков – это напоминало Лэйми инструментальный набор. И ничего привычного, характерного для живого существа – ни глаз, ни ноздрей, ни даже ртов.

На передней части тварей – как, впрочем, и на спине, и на боках – торчали гибкие мясистые воронки, то ли дыхала, то ли уши, то ли и то, и другое сразу. Одна из этих диковинных тварей стояла праздно, вторая держала нагого Охэйо, – ноги его были на земле, но хлыстообразные щупальца оплетали ему руки и шею. Тем не менее, лицо Аннита отражало несомненное восхищение случившимся.

Лэйми огляделся. Ничего, что можно превратить в оружие – один голый, монолитный камень. Сам он – тоже нагой и босой, живот болел так, словно он, как в детстве, обожрался недозрелых груш, обожженая кожа на груди вздулась, по спине, казалось, прошлись палкой. Однако никто не спешил на него бросаться. Похоже, только ему тварь внизу показалась нелепой... её боялись... а того, кто ее одолел – тем более.

Юноша поднял окровавленную ладонь, старательно провел по ней языком, потом с презрением выплюнул чужую кровь. Несколько тварей поменьше в испуге попятились. И тогда Лэйми сам бросился на них.

11.

Его целью была исполинская тварь, державшая Охэйо. Предатель он там или нет, – об этом Лэйми не думал. Щупальце-кистень метнулось ему навстречу... он увернулся, и сам рванул щупальце, державшее друга за шею. Оно подалось, – зато другой хлыст обвил его собственное горло. Лэйми вцепился в него руками и тоже сорвал, однако в тот же миг вторая тварь, подобравшись сзади, огрела его по спине.

Юноша упал на колени... перекатился... несколько потянувшихся к нему щупалец соскользнули, не сумев толком вцепиться. Он вскочил.

Тварь, державшая Охэйо, попятилась, волоча упиравшегося пленника, вторая надвигалась на него, стараясь оттеснить к обрыву. Все остальные просто смотрели. Лэйми мельком подумал, что сможет проскочить между них и убежать... но вот куда? Там он станет слепым среди зрячих во тьме. Тут же, по крайней мере, был свет.

Он бросился на теснившее его создание, ловко увернувшись, миновал щупальца, и, подпрыгнув, вцепился в одну из мясистых воронок. Упершись ступней в чудовищное колено, подтянулся... забросил руку на спину твари... там не за что было зацепиться, гладкая шкура упорно не желала собираться в удобные складки. Лэйми отпрыгнул.

Нелепое создание повернулось неожиданно быстро. Одно из щупалец, удлинившись, как резиновое, подсекло ему ноги. Лэйми упал... почти тут же поднялся... но было уже слишком поздно. Тяжеленная костистая шишка наотмашь ударила его в живот, снизу вверх. Юноша упал, скорчился, подтянув колени к груди. Перед глазами взметнулось багровое марево.

Боже, как больно! Немыслимо, немыслимо терпеть такую боль! И... что это? Неужели он никогда больше не сможет дышать?..

Сразу несколько щупалец обвили его, подняли вверх, безжалостно распялили, выламывая руки и ноги из суставов. Мягкая, но тугая петля захлестнула его горло, сжала с безжалостной, неодолимой силой...

На сей раз, его душили до тех пор, пока он не потерял сознания.

12.

Лэйми очнулся, когда стекающая по щеке вода попала в нос. Он чихнул, закашлялся, потом неловко приподялся. Он лежал на камне, сверху хлестал теплый дождь.

Немного опомнившись, он начал медленно, неловко мыться. Обряд у них, что ли, тут такой – мыть пленников перед встречей с правителем? Но раз можно мыться, значит, мыться надо, – он весь был облеплен грязью. Досталось ему здорово – болел живот, болела шея, болели руки и ноги. Похоже, даже когда он был без сознания, его продолжали терзать.

Кое-как отмывшись, Лэйми сел на пол. Вода струйками стекала по его волосам и спине. Что с ним теперь будет? А не всё ли равно?..

Юноша с ужасом понял, что начинает слабеть. Когда он ел в последний раз? Голова сделалась тяжелой, мысли в ней ворочались медленно, словно нехотя. Так ли он устал? Или с ним что-то сделали, пока он был без сознания?

Сжав зубы, он поднялся и наугад сделал несколько шагов. Затем его грубо схватили, сбили с ног, подняли и понесли, но он не вырывался. Сил осталось так мало...

На сей раз, его несли очень долго. Сначала – по просторным, гудящим, как базар, туннелям, потом – вниз и вниз, под уклон, где было всё теплее и всё тише. Воздух здесь был полон пара, и Лэйми, несмотря на наготу, стало жарко. Потом впереди вновь замерцал свет – уже не пламенный, а синевато-холодный, какой-то мертвый, безжизненный. Свет становился всё ярче, и вместе с ним нарастал глухой гул, похожий на гул водопада.

Вскоре стал различим исполинский туннель, продолбленный в монолитной горной породе. Полированные стены вспыхивали неожиданными отражениями срезанных заподлицо кристаллов. Далеко впереди клубился голубоватый туман. Место поражало величественной, хотя и мрачной красотой. Лэйми обессиленно опустил веки. Сейчас его снова будут как-то убивать... пусть. Он сделал уже всё, что мог...

Ему всё же пришлось открыть глаза, когда его поставили на ноги и неожиданно отпустили. Подняв ресницы, юноша невольно подался назад, – перед ним была колоссальная шахта, терявшаяся наверху и внизу в неразличимом мраке. Поперечник её был метров двадцать, стены неровные – словно бы каменное горло, уходящее в самое сердце земли. Её опоясывал узкий наклонный уступ, – понижаясь, он вел к круглому проему раза в два выше человеческого роста. Именно из него изливался этот холодный, мертвый свет. Ничего больше разобрать было нельзя, – откуда-то сверху рушилась вода, закрывая дыру сплошным мерцающим занавесом. Она разбивалась об выступ, и, разлетаясь брызгами, исчезала внизу, откуда волнами поднимался жаркий, словно из котла, пар.

Лэйми чувствительно подтолкнули вперед, – однако, не в бездну, а на карниз. Юноша сделал пару шагов, потом оглянулся. Тварь стояла в туннеле и помахивала щупальцами, словно предлагая ему идти дальше. Он немного подумал. Выбора у него, собственно, не было, но если там, за водопадом, окажется что-то невыносимо страшное, он всегда успеет отступить – и броситься вниз.

Глава 19:

Круг размыкается

Хониар, 201-й год Зеркала Мира,

Вторая Реальность.

1.

Принявшись за дело, Охэйо действовал быстро. Поскольку вылазка к границе Зеркала в любом случае оставалась опасной, он решил, что должен идти и третий их общий друг – Анту Камайа.

Камайа был восьмым, младшим сыном наместника Хониара. Под Зеркалом Мира не велось войн – уже почти двести лет, – но военные игры были, и он стал лучшим в них. После пары минут расспросов выяснилось, что сейчас он сидит в Малой Библиотеке – в библиотеке Арсенальной Горы.

Вслед за Охэйо Лэйми прошел в это низкое, просторное помещение, расположенное сразу под её крышей. С его потолка, облицованного матовым стеклом, на коричневый навощеный паркет и золотистые изразцы стен падал неяркий свет словно бы зимнего, негреющего солнца. В центре зала стояли окруженные креслами столы, а вдоль стен – шкафы с книгами. Лэйми очень редко бывал здесь, – тут хранилась лишь техническая литература, по большей части, изданная ещё до Зеркала.

Камайа, должно быть, узнал их шаги. Он вышел из-за стола, широко улыбаясь, – Лэйми уже давно его не навещал. Он не прочь был бы поболтать с другом, но Аннит сразу перешел к делу. Под многочисленные клятвы молчать до окончания вылазки, он объяснил, что они собираются сделать. Глаза Анту загорелись, и он стал вдруг очень серьёзен. Разговор сразу пошел об возможных опасностях вылазки, и о том, как их уменьшить. Проще всего было воспользоваться авиусом, – ещё со времен Империи в Хониаре сохранилось множество летающих домов, – но ни один из них, увы, не вошел бы в созданное Охэйо мини-Зеркало. Все небольшие машины под ним вывелись, – кроме, разве что, скутеров, – а их небольшие багажники вмещали немного, так что вдруг оказалось, что они могут взять с собой лишь оружие. Мнения о том, какое и сколько, разошлись. Не переставая спорить, они втроем поднялись в арсенал.

Арсенал Хониара был громадным. Он занимал всю верхнюю половину пирамиды Горы, начинаясь сразу над главным коридором. Здесь царствовал холодный синеватый полусвет. Лэйми показалось, что этот зал вообще не имеет границ, – проходы между стальными бесконечными стеллажами суживались в точку, уходя в неразличимый сумрак, полы и потолки здесь были решетчатые, и под ногами, – как и над головой, – он видел десятки других ярусов. Невольно возникало ощущение, что он тут парит в воздухе...

На стеллажах, тускло отблескивая, лежали бесчисленные орудия смерти – изгнанной из этого мира, но, если он утратит свою уединенность, они вновь обретут убийственное могущество...

Лэйми медленно пошел вперед, разглядывая то, что плотными рядами лежало на полках. Вот древние энергетические призмы – силовые и лазерные, не очень мощные, однако, вполне способные распороть человеку живот – где-нибудь вне Зеркала, конечно. Вот фокаторы – новейшее оружие Империи, уже успевшее безнадежно устареть. Оружия, созданного уже под Зеркалом, тут было гораздо больше – оно-то, собственно, и заполняло этот бесконечный зал. Вот разделители, такие же удобные ручки, как и фокаторы, только при включении из них выдвигался острый, как игла, сердечник, – и на его острие загорался маленький злой огонек. Это оружие стреляло силовым лучом толщиной в одну молекулу, – оно могло рассечь любой непроводящий материал, тихо, беззвучно, на расстоянии метров до пятидесяти. В воде луч разделителя, правда, терял убойную силу уже через полметра.

Вот ваджры, боевые лазеры, – темные, массивные устройства длиной всего в двенадцать дюймов. Они крепились на руке с помощью двух браслетов – у локтя и запястья. Ваджра могла за несколько секунд уничтожить небольшой дом – на любом расстоянии в пределах прямой видимости.

Не было забыто и оружие в стиле Империи – автоматическое, само распознающее и находящее врага. Ястребы – на самом деле стрекозы из стали с шестью крыльями размахом в двадцать дюймов. Там, где у настоящей стрекозы рот, у Ястреба был небольшой, но способный убить лазер. Он мог всюду следовать за своим владельцем, порхая в воздухе. Ястребы могли и сторожить, и атаковать самостоятельно, обрушиваясь на врага разящей тучей. Другие их модели были самонаводящимися минами, способными уничтожить небольшой космический корабль или танк. Стеллажи тянулись, насколько хватал глаз, – и везде прохладным, влажным блеском отливали металлические стрекозы...

– Это всё не больше, чем игрушки, – сказал Камайа. – По крайней мере, здесь. А вот здесь – кое-что настоящее.

Он подошел к ограждавшей арсенал стальной стене, коснулся ладонью врезанного в неё гладкого, шелковистого на вид квадрата. Один из её сегментов, толщиной в полметра, плавно ушел вниз.

Вдоль стен небольшой комнаты тянулись узкие полки. На них лежали толстые пластины со скругленными краями – как раз такого размера, чтобы поместиться в ладони. К каждой крепилась прочная серебристая цепочка, – такую вещь было очень удобно носить на запястье.

– Это сделал Охэйо, – сказал Камайа, – и я до сих пор не знаю, как. Здесь никакое оружие не может причинить нам вреда. Это тоже. Но если нажать вот на эти сегменты на боках... – он сжал пальцы.

Пластина раскрылась, как цветок. Лэйми увидел в самой его сердцевине обсидиановый глаз. Глаз ослепительно вспыхнул... и он пришел в себя, лежа на полу. Голова гудела, словно от хорошего удара. Уже очень, очень давно он не испытывал такого ощущения...

– Это блик, – сказал Камайа. – Он лишает сознания на пару минут, не больше, – но за это время можно связать противника или просто убежать. Неважно, смотрит он на него, или нет. Блик бьет метров на пять – чем дальше, тем слабее, но это здесь. Там, за Зеркалом, он, наверное, может убить. Ты понимаешь, что это значит?

Лэйми понимал. В мире, где любое оружие было не опаснее игрушки, блик давал почти абсолютную власть. Даже представить страшно, что будет, завладей им один из ТЕХ. Право, есть вещи, которых не стоило создавать... Но всё же, он понимал, что придумать блик было нелегко, и чувствовал невольное уважение к труду Аннита.

Выбрав то, что было им больше по вкусу, они спустились вниз, к стоянке скутеров. Охэйо шел последним. В глубине его сумки тускло блестела брахмастра.

5.

Сооружение, которое лучшие инженеры Джангра строили больше тридцати лет, Охэйо создал всего за год. Его Генератор был, правда, не в пример меньше – черная ребристая пирамида со срезанным верхом высотой едва по пояс создателю и шириной у основания метра в три. Она стояла возле самой поверхности Зеркала, недалеко от давно уничтоженных Врат Хониара.

Вблизи Зеркало теряло всю свою таинственность, – оно казалось просто удивительно ровной стеной тускло светящегося, мутного, коричневатного тумана, только упругой – казалось, Лэйми, держа в руке магнит, старается прижать его к одноименному полюсу другого магнита.

Он оглянулся. Камайа бродил вокруг пирамиды Ключа, как Охэйо назвал свое творение. Сам Аннит колдовал над ноутбуком, с помощью которого Ключ и управлялся.

– Готово, – сказал он. – Сейчас, – он насмешливо начал считать. – Десять. Девять. Восемь...

6.

Когда Ключ включился, Лэйми словно ударили по голове, – на какой-то миг в глазах потемнело, и он перестал сознавать окружающий мир.

Когда зрение прояснилось, он понял, что оказался в темноте, – проектора-планетария у Ключа не было. Мрак рассеивал лишь замерший между его шпилей шар кристаллического темно-фиолетового света. Казалось, они попали в купол, обитый изнутри черным бархатом. Ничего больше не изменилось, только...

Там, где двести лет проходило неразрушимое Зеркало, теперь тянулся невысокий обрыв, – за два прошедших века земля на той стороне стала на полметра ниже...

Лэйми осторожно подошел к краю. Ничего необычного там не было – тот же бурьян и кочки. Вот только запах от травы исходил незнакомый...

– Я проделывал это уже раз двадцать, – сказал Охэйо. Он сидел, свесив ноги, на тихо гудящей пирамиде Ключа. – И всякий раз было одно и то же. Так что все россказни об море магмы, или об море живой протоплазмы, которые вы так любите сочинять – просто-напросто врань.

– А как же тогда толчки? Откуда все эти землетрясения?

Охэйо усмехнулся.

– Частота Генератора иногда сбивается. Зеркало начинает колебатся, а вместе с ним колеблется и земля.

– И ты никому об этом не сказал?

– Меня кто-то спрашивал? И стоило мне сказать, что я МОГУ выйти за Зеркало, мне запретили бы работать над этим. Мы все стали ужасными трусами...

Лэйми опустил глаза. Больше всего в Охэйо ему нравилась откровенность, – тот не пытался скрывать свои мысли, и всегда говорил то, что думал. Только, как оказалось, не всё. И – не всегда.

– Давай попробуем сейчас? – предложил Лэйми.

– Давай, – бездумно согласился Охэйо. – Только давай ты. Я не смогу. Каждый раз, приходя сюда, я говорил себе: уж в этот раз я решусь... и всякий раз не решался. В итоге, мне стало просто стыдно говорить, что я создал выход – и боюсь его открыть! – Он протянул Лэйми ноутбук. – Зеркало отключится всего на секунду. Умереть за это время ты явно не успеешь.

Лэйми молча кивнул и сделал несколько шагов вперед. Осторожно спрыгнул с обрыва на чужую землю. Метров через семь она упиралась в черный бархат Зеркала. Друзья почему-то пошли за ним, как привязанные.

– Вместе, оказывается, не так страшно, – криво улыбаясь, пояснил Охэйо. – Надо было сразу взять кого-нибудь... Ну, давай...

Лэйми осторожно нажал на "ввод команды".

7.

Ничего особенного не произошло, – они ведь не двинулись с места. В глазах у Лэйми потемнело... потом вспыхнул яркий свет... потом – снова тьма. Но за этот миг он увидел...

Облака. Небо. Солнце. Поросшую травой равнину, полого поднимавшуюся к холмам. Деревья вдали. И больше – ничего.

Казалось, он на миг оказался в мире своего детства. Но он приготовился увидеть что-то совершенно невообразимое, и потому был разочарован. Глупо, конечно...

Охэйо с облегчением вздохнул.

– Даже не верится... Знаете, сейчас мы отправили в макулатуру весь зал Внешнего Мира в Библиотеке, – хотя и такие предположения там были, конечно. С войной, по крайней мере, всё ясно. Люди её выиграли. Иначе за Зеркалом не осталось бы привычной нам жизни. Вот только их самих тоже что-то не видно...

Лэйми ощутил вдруг острейший приступ любопытства. После двухсот лет, прожитых в замкнутом и неизменном городе, ему нестерпимо захотелось увидеть новые земли.

– Давай выйдем туда, – предложил он. – Нам надо изучить этот мир. А я не заметил там ничего страшного.

– Давай, – согласился Охэйо. – Только не сразу. Было бы глупо идти ТУДА не подготовившись. Мы ведь не знаем, кого можем там встретить.

Лэйми открыл, было, рот, чтобы возразить, – но, по зрелом размышлении, согласился с другом.

8.

Сборы заняли не больше пяти минут. За это время Лэйми успел понять, почему Охэйо никому не сказал об открытии, – одна мысль об обладании чем-то, чего нет больше ни у кого, приводила его в сумасшедший восторг, хотя он и понимал, что это неправильно. К тому же, у него просто не было терпения откладывать вылазку, о которой он, честно сказать, мечтал всю жизнь – даже для того, чтобы сообщить о ней кому-нибудь. После возвращения – другое дело. А пока...

Экспедиция должна была занять сутки – вполне достаточно на первый раз. Предусмотрительный Охэйо вызвал двух боевых зверей, которые патрулировали поблизости, чтобы они охраняли ноутбук, – его пришлось оставить на Ключе. Ровно через двадцать четыре часа он откроет проход – всего на пять секунд. А если они не вернутся к назначенному сроку, – то через сутки откроет его вновь, тоже на пять секунд. И ещё через сутки. И ещё – до бесконечности. Впрочем, Охэйо поставил и вторую страховку, – если экспедиция не вернется в срок, компьютер передаст сообщение в Хониарскую Сеть, и их друзья наверняка организуют поиски. Не очень быстро, быть может, но в том, что желающие выйти за Зеркало рано или поздно найдутся, сомнений у Лэйми всё же не было...

Они решили полететь на тех же скутерах, на каких прибыли сюда – с их помощью они могли осмотреть сразу большую площадь. Камайа хотел взять с собой боевых зверей или Ястребов, но за ними пришлось бы возвращаться к Арсенальной Горе, и тогда не удалось бы избежать расспросов. Оставалось надеяться, что их личного оружия хватит.

У Охэйо на запястье висел блик. Брахмастра, разумеется, лежала у него в наплечной сумке, с другими полезными вещами – большим фонарем, биноклем и инфракрасным ноктовизором. Он позволял обнаружить разных затаившихся существ даже в зарослях или в тумане. Сам Лэйми прихватил старинную энергопризму – не очень точная и дальнобойная, она не нуждалась в очень точном прицеле и была популярна в военных играх под Зеркалом. Она могла отбросить нападавшего метров на десять и изорвать на нем в клочья всю одежду (это означало «убит»). До изобретения блика энергопризма была единственным, кроме рукопашного боя, оружием против ТЕХ, и он умел владеть ей.

Камайа, собираясь сюда, прицепил к поясу разделитель, взял ваджру – он ценил её за дальнобойность, хотя Охэйо и предупредил, что за Зеркалом пользоваться ей надо с большой осторожностью. Стреляя из неё в близкие цели, можно было, как минимум, сильно обжечься, а то и вовсе лишиться глаз. Так что надевать её Анту не стал, и положил в багажник скутера – всё же, она весила килограмма четыре. Он надел нечто вроде куртки с короткими рукавами – обычная для солдат Империи броня из множества мелких, глянцевито-блестящих черных пластин, сочлененных так гибко, что броня казалась подвижной, словно бы сделанной из полужидкой резины. Притом, при любом изгибе она оставалась плотной и могла отразить прямой удар энергетической призмы.

Три скутера нетерпеливо приплясывали перед самой поверхностью Зеркала. Лэйми оглянулся. Позади равнодушно замерли боевые звери, вытянув свои длинные шеи. Между ними, на крыше Ключа, лежал ноутбук, автоматически отсчитывая последние секунды. Теперь, когда пути к отступлению уже не было, ему вдруг нестерпимо захотелось отказаться, но его удержал стыд.

Мрак Зеркала перед ними исчез, открывая простор по-летнему жаркой равнины. И их скутера в едином порыве рванулись вперед.