Текст книги "Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары (СИ)"
Автор книги: Алексей Шепелев
Соавторы: Макс Люгер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)
Глава 4
В которой героям приходится найти общий язык.
Я возьму щебет земных птиц,
Я возьму добрых ручьев плеск,
Я возьму свет грозовых зарниц,
Шепот листвы,
Зимний пустой
Лес.
Я возьму этот большой мир:
Каждый день, каждый его час.
Если что-то я забуду —
Вряд ли звезды примут нас.
Если что-то мы забудем —
Вряд ли звезды примут
Нас.
Р.Рождественский
– Ваш бифштекс!
Наромарт оторвал глаза от книжки. На столике мадемуазель Виолетта поставила оловянную тарелку с солидным куском сырой говядины и большой кубок. Он поднялся, подошел к столу, взял в руки стальной ножик и стал задумчиво вертеть его в руках.
– Интересно, чего ты так со мной возишься?
– Интересно, а почему это я не должна с тобой возиться?
Мадемуазель Виолетта присела на табурет рядом со столиком. Наромарт тоже сел, взял в правую руку мельхиоровую вилку, отрезал кусок мяса, но есть не стал.
– Во-первых, я – вампир. А во-вторых, даже когда я им не был, я не был и человеком.
– Во-первых, во-вторых, и, в-третьих, ты существо, которому нужна моя помощь. Так что ужинай и не болтай глупостей!
Он проглотил кусок мяса и отхлебнул из кубка.
– Гадость. Что за мерзкий привкус у твоего растворителя?
– Зато кровь не сворачивается в течение десяти часов. У господ цирюльников не возникает проблем, а обер-медикус мэтр Конрад Люгер уже спрашивал нельзя ли это использовать при тромбозах.
– Интересно, как это мэтр собирается вены чистить с его-то техникой?
– К твоему сведению, мэтр гораздо больший врач, чем ты, который нахватался верхов и возомнил себя светилом. Лет через триста любой цирюльник сможет делать то, что сегодня делает мэтр. Но цирюльники не двигают вперед медицину, это делают врачи-исследователи.
Наромарт отхлебнул еще.
– Ладно, ладно. Не надо меня ругать, а то потеряю веру в себя. Плохой из тебя учитель!
– Из меня плохой учитель? Да я преподавала в гимназии Цурбаагена! Целых три недели! Почти…
– Так долго? – язвительно осведомился Наромарт. – Думал, что ты убежишь гораздо раньше.
– Напрасно смеешься. Я никуда не убегала, меня выгнали. Оказывается, к детям там применялись телесные наказания. Представляешь, директор гимназии собирался выпороть какого-то первоклассника. Да ещё только за то, что тот слишком громко смеялся на перемене. Я вошла как раз в тот момент, когда он велел несчастному ребёнку лечь на скамью.
– И что же было дальше?
– Я, Виолетта фон Зееботен, не могла этого стерпеть и сломала скамью. За это меня и выгнали.
– Разве за это выгоняют?
– Понимаешь, скамья была очень тяжелая, из мореного дуба… А сломала я ее о высокоученую директорскую лысину…
Наромарт поперхнулся кровью. Откашлявшись, с интересом спросил:
– Жив-то он, хоть, остался?
– Он вообще не пострадал, если не считать здоровенной шишки. У подобных типов обычно чрезвычайно крепкая черепная коробка.
Повисло молчание. Вампир отправил в рот последнюю порцию мяса и скептически посмотрел на собеседницу.
– Что-то не сходится. Не могу себе представить тебя, размахивающей дубовой скамьей.
Мадмуазель Виолетта рассмеялась.
– За кого ты меня принимаешь? За Зену? За Брунгильду? Или, может быть, за Жанну Орлеанскую?
– Не имею чести знать этих достойных дам, – улыбнулся Наромарт. Клыки уже уменьшились и теперь почти не выделялись среди остальных зубов.
– Зена и Брунгильда – знаменитые воительницы древних времен. Говорят, коня на скаку могли остановить… ударом кулака… А Жанна Орлеанская была полководцем у Галльского короля Карла Подлого во время Столетней войны. Он её предал, и враги решили осудить её как ведьму. А ведьм в тех краях заживо сжигали на кострах.
– Какой ужас! Никак не думал, что в вашем мире процветает такая жестокость.
– Ну, положим, не во всем мире. Ведьм сжигали только в Галлии, Вестфалии и Арагоне. В каждом случае на это были свои причины… Долго рассказывать… К тому же колдовать она в любом случае абсолютно не умела… В общем, Жанну судили в городе Руане, но несколько преданных ей офицеров собрали небольшой отряд готовых на всё воинов и обратились за помощью к сильному магу, который наложил на них заклятие невидимости. Благодаря этому они тайно проникли в руанский замок и вступили в бой с охраной. В начавшейся суматохе Жанна схватила скамью подсудимых и сначала хорошенько приложила двух охранников, а потом проломила башку епископу-обвинителю.
– Справедливое решение. Но к чему ты мне это сейчас рассказываешь?
– Понимаешь, и Жанна, и Зена, и Брунгильда были воительницами. Свои проблемы они решали при помощи оружия, которое было у них под рукой. Нет меча – сойдет скамейка. А мы с тобой – маги. И должны пользоваться тем оружием, которое в наших руках более эффективно. Если маг будет хвататься за скамейку, когда имеются другие, более действенные, способы достичь цели – это может стоить ему жизни. Понимаешь?
– Не очень, – признался Наромарт после небольшой паузы. – Ты же сама сказала, что сломала скамейку о голову директора.
– Да сломала, сломала… Но только я не держала эту скамейку в руках. Я управляла ею с помощью заклинания телекинеза.
Легкий толчок в плечо прервал воспоминания. Перед Наромартом на корточках сидела молодая девушка в темном пеплосе и, улыбаясь, протягивала ему наполненную вином чашу. Черный эльф улыбнулся в ответ и, приняв чашу из ее рук, сделал долгий глоток.
Он был пьян и без этого. Не от вина – всего выпитого на этом пиру не хватило бы, чтобы заставить полудракона потерять голову. Он был пьян от счастья.
Дважды за последнее время Наромарт был на грани отчаяния: в первый раз, когда осознал себя вампиром, и, во второй, когда увидел на своем теле печать былого греха. Оба раза ему казалось, что на этом его жизнь кончена, что нормальные эльфы, гномы, люди никогда не станут с ним общаться. В лучшем случае будут сторониться его, стараясь быстрее пройти мимо, в худшем – возненавидят.
А получалось совсем по-другому: те, кто совсем не знал его прежнего, относились к нему новому вполне дружелюбно, а многие даже пытались ему помочь. Что бы он делал без мадемуазель Виолетты? Если бы не помощь волшебницы, кровь Страда рано или поздно взяла бы верх, превратив его в не имеющего собственной воли раба мастера-вампира. «Птенца», как это среди них называется.
Или вот новые знакомые Балис и Мирон, люди, никогда не видевшие эльфов, ничего он них не знавшие, но поверившие ему сразу – и очень основательно. Конечно, это не было тем безграничным доверием, которое старые друзья испытывали друг к другу, но все же оно было велико. А ведь они вовсе не были доверчивыми глупцами, которых способен очаровать первый встречный проходимец. Нет, это были опытные люди, битые жизнью, не понаслышке знавшие и об обмане, и о предательстве, но при этом продолжавшие видеть в каждом, с кем сталкивала их судьба, не возможного врага, а возможного союзника.
А теперь их новый знакомый, купец Йеми, который помог им сориентироваться в незнакомом мире. "Длинноухий человек с севера". Наромарт по привычке сдержано улыбнулся, но тут же отбросил сдержанность и расхохотался. Громко и весело, как не смеялся уже очень давно.
– Чему ты смеешься, остроухий? – обворожительно улыбаясь, спросила девушка.
– Жизни. Я могу наслаждаться вином и пищей, звуками и красками леса, запахами трав и светом звезд. Разве этому не стоит радоваться?
– А как насчет любви? – она игриво положила руки ему на здоровое плечо.
Прежде чем ответить он допил вино. На мгновение к нему вернулась его прежняя холодность и рассудительность. Вступать в близость с кем-нибудь, кроме чистокровных эльфиек, ему раньше не приходилось, хотя он знал, что это возможно. Но надо ли? А почему, собственно, нет?
– Как тебя зовут?
– Фиала. А тебя?
– Наромарт.
Эльф приобнял девушку рукой, в ответ она покрепче прижалась к нему, недвусмысленно давая понять, что его ласка ей приятна.
– Ты издалека?
– Разве это важно?
– Я никогда не видела подобных тебе. И ничего о них не слышала. Откуда ты здесь появился?
– Разве Йеми не рассказывал тебе о длинноухих людях севера?
– Людях? Странно, на человека ты не слишком похож. Разве тебя и твоих сородичей в Империи не держат за нечек?
"Кто такие нечки?" – хотел спросить Наромарт, но не успел.
Драконье чутье уловило приближение неживого существа. Знакомого неживого существа. Ну, конечно, это был Женька, зачем-то мчавшийся над лесом к поляне в форме летучей мыши, а теперь стремительно снижавшийся немного в стороне от костра.
– Что с тобой? Почему ты замолчал? – немного испуганно спросила Фиала и попыталась повернуть его голову к себе.
– Подожди!
Он решительно высвободился из её объятий и поднялся на ноги. Остальные участники пирушки еще ничего не замечали, а Женька уже со всех ног несся к костру, в привычном человеческом виде.
– Скорее! На помощь!
Громкий крик подростка разом оборвал веселье. Теперь уже на ноги вскочили почти все. Женька вбежал в круг света: взволнованный, взлохмаченный, только вот не догадавшийся сымитировать, что задыхается. Наромарт от души пожелал, чтобы обеспокоенные люди не заметили этого явного несоответствия, но через мгновение и сам забыл о нем.
– Женя, что случилось? – успел спросить Мирон.
– Там в лесу на нас напали какие-то люди! Они схватили Анну и Риону! Я сумел вырваться…
Дальше мальчишку никто не слушал. Обитательницы леса, все, как одна, бросились в ту сторону, куда ушли дети, на ходу сбрасывая с себя одежду. Спутникам Наромарта, должно быть, хватило времени, чтобы успеть удивиться их странному поведению, прежде чем тела женщин прямо в движении стремительно превратились из человеческих в кошачьи. В Кусачем лесу жили оборотни! Вместе с женщинами в погоню бросились Курро и Рокад, так же принявшие тигриный облик. Из местных жителей у костра остался только Йеми: купец был обычным человеком.
Пока Наромарт наблюдал за исчезающими во тьме леса тигрицами, Балис, видимо, протрезвевший от неожиданного известия, успел добежать до фургона, взять свое таинственное оружие и теперь тоже мчался на помощь девочкам.
– Балис, стой! – крикнул Мирон, но тот никак не отреагировал.
– Капитан Гаяускас, назад! Ко мне! – скомандовал Нижниченко на русском, и это подействовало: морпех остановился, словно наткнувшись на невидимую стенку.
Сашка удивленно и уважительно посмотрел на своего спутника. Таким Нижниченко он никогда еще не видел, и этот Нижниченко действительно был генералом. Таким же, как генералы Белой Армии, способные повести за собой солдат в атаку на пулеметы, или удерживать их на простреливаемых вдоль и поперек позициях под ураганным огнем противника.
– Ты же не знаешь, куда бежать, – Мирон перешел на имперский язык. – Или думаешь, что способен догнать в ночном лесу мчащегося тигра?
– Мы что, будем спокойно стоять здесь, когда дети нуждаются в помощи? – с еле сдерживаемой яростью произнес Гаяускас.
– Нет, мы будем сидеть здесь и думать, как им помочь, – Нижниченко опустился на служивший ему сидением чурбак. – А когда поймем, что надо делать – будем выполнять намеченный план. Это гораздо эффективнее, чем бегать по темному лесу, потрясая автоматом.
Тяжело дышащий Балис опустился на лежащее рядом бревно, положив автомат перед собой. Перед глазами плыли красные круги, мерещилась темная вильнюсская улица и неподвижно лежащая на снегу девочка – в ярко-красной курточке Кристины и с бледным лицом Анны-Селены…
– Я постараюсь разузнать, что случилось, – наконец собрался с мыслями Наромарт. – Ждите меня здесь, никуда не уходите.
Он встал, взмахнул здоровой рукой и стал подниматься в воздух, сначала медленно, затем быстрее и вскоре исчез из поля зрения. Все, за исключением посвященного в тайну плаща Женьки, вскочили на ноги и провожали его изумленными взглядами.
– Так, – решительно произнес Мирон, вновь присаживаясь на чурбак. – Начнем с самого начала. Йеми, ты нам поможешь?
– Почтенный Мирон, похитили не только Анну-Селену, но и Риону, – подошел поближе купец.
Йеми не позволил своим чувствам возобладать над рассудком. Конечно, он очень беспокоился о своей племяннице, однако не сделал и попытки преследовать похитителей. Все равно оборотни сделают это быстрее и лучше. А если у них ничего не выйдет… В любом случае, те, кто похитил Риону, не хотели ее убивать – иначе бы убили сразу. А раз так, то их можно будет выследить. Собственно, можно было уже собираться в Плесков, мимо которого похитители не могли пройти ни при каких условиях. Но Йеми очень хотелось узнать тайну случайных попутчиков, раз уж предоставлялась такая прекрасная возможность. Если окажется, что им можно доверять, то нужно будет непременно попытаться заполучить их в помощники.
– Для начала пусть Женя подробнее расскажет, что же все-таки случилось.
– Мы шли по тропинке к домику, который хотела показать нам Риона. Вдруг из кустов выскочили какие-то люди, схватили девчонок. Меня тоже собирались схватить, но я сумел увернуться и побежал в лес, они не стали гнаться за мной.
Разодранная одежда и встрепанный вид мальчишки не оставляли сомнения в справедливости его слов. Хорошо еще, что в ночном лесу он умудрился не расцарапать лицо.
– А Серёжа?
– Не знаю, он шел сзади…
– Давно это было?
– Не могу сказать. Я по лесу долго бежал. Может, десять минут, может – двадцать. Мы же далеко ушли, да и направление я сначала потерял.
Еще бы не потерять, подумалось Мирону. По правде говоря, подростку еще очень повезло, что он набрел на поляну так быстро, мог бы и пару часов проплутать. Хотя, наверное, часа через полтора его бы наверняка хватились у костра.
– Какие эти были люди?
– Темно было, я их не разглядел толком…
– Ну, хоть что-нибудь? – Мирону вспомнился Лесь Носов, из которого тоже приходилось буквально по крохам вырывать информацию. Не потому, что мальчик не хотел что-то рассказывать, просто, он не понимал, что детали, мелкие подробности, которые ему казались абсолютно неважными, для генерала Нижниченко и его сотрудников имели огромную ценность. И только после того, как с Лесем стал работать Сережа Николаенко, информация если и не пошла широким потоком, то, по крайней мере, потекла полноводным ручьем: детский психолог сумел заговорить с ребенком на понятном тому языке. Мирон, по привычке учиться всему понемногу – авось пригодится, пару раз коротко расспрашивал у Николаенко технологию общения, но серьезно поговорить – не находил времени. А теперь – катастрофически не хватало знаний и умений. Это с Сашей у него как-то сразу установился контакт, без всяких там технологий. Может быть, потому, что несмотря на разницу в возрасте (хоть по году рождения меряй, хоть по числу прожитых на Земле лет), они были одной крови – разведчики. А вот Женя… Женя был другим: обычным домашним мальчиком, случайно затянутый в водоворот приключений. И добиться взаимопонимания с ним было гораздо труднее.
– Ну, на них были кожаные куртки с металлическими бляхами… Небритые… Ну, не знаю…
– Сколько их было?
– Кажется, четверо. Может – пятеро, не больше.
– Так мы многого не добьемся. Йеми, кто здесь мог организовать такое похищение?
Тот несколько мгновений промедлил с ответом. Уж очень интересно было наблюдать за тем, как Мирон пытался понять, что же произошло. В какой-то момент Йеми понял, что и сам он вел бы себя в этой ситуации точно так же, если бы… Если бы был в Кагмане абсолютно чужим. Не просто иностранцем, а именно чужаком, который вообще ничего не знает о том, кто и как живёт в этих местах.
Что ж, сейчас надо было принимать решение: либо просветить таинственных спутников о том, куда они попали, либо оставить их в неведении. Йеми предпочел первый вариант. Один разговор чужестранцев в местных жителей не превратит, а любой потенциальный союзник любит, когда ему демонстрируют дружелюбие.
– Мирон, здесь, – он особо выделил голосом это "здесь", – такое похищение не мог организовать никто. Оборотни в Кагмане занимают высокое положение, а Риона – к тому же еще и наследная боляроня Пригская. Похитителям не станут помогать ни власти, ни местные жители, а что до наказания… Веревки у нас довольно дешевые, и деревьев, как ты мог заметить, хватает. Если кому-то так сильно захотелось покинуть этот мир, то повеситься гораздо проще и легче.
– То есть, ты хочешь сказать, что похитители – чужаки? – понял Нижниченко.
Йеми кивнул.
– Кусачий лес находится на берегу реки Валаги. За рекой – империя Мора, где законы Кагмана не действуют.
– Та-ак, – удовлетворенно протянул Мирон. – Это уже что-то.
– А мне вот что непонятно, – неожиданно вмешался Сашка, – те, кто это сделал, должны были думать о том, что за ними погонятся.
– А ведь верно, – Балис моментально понял ход мыслей подростка. Понял – и мысленно похвалил. – Не думали же они, что просто так убегут от этих…
Он прервался, мучительно подбирая слово, которым было бы уместно назвать гостеприимных хозяек леса. Ничего лучшего, чем "большие кошки" в голову не лезло.
– Тигриц-оборотней, – подсказал купец.
– Да, спасибо… От тигриц-оборотней им не убежать, это понятно. Женя, у них лошади были?
– Я не видел…
– В густом лесу лошадям делать нечего. Думаю, что лошади их ожидали на том берегу. Или даже на этом, – уточнил Йеми. – Но и на лошадях им от тигриц далеко не уйти.
– А может, они улетели? – предположил Мирон. – Как Наромарт.
Йеми убежденно кивнул, но сразу после этого почему-то поменял свою точку зрения и возразил:
– Пять человек, каждый из которых умеет летать, собрались в одном месте? Вряд ли. Даже если это место – Кусачий лес. И потом, те, кто умеют летать, не надевают кожаные доспехи. Кстати, а мечи у них были?
– Мечи? Нет, не было. У того, кто меня схватил, вроде, нож большой был на поясе.
– Большой нож – это сколько?
– Примерно столько.
Как и предполагал Йеми, мальчик развел ладони на длину клинка гладия. Если разобраться, то это было хорошей новостью: значит, похитители не были инквизиторами, те бы свои длинные мечи, конечно, не забыли бы.
– Те, кто умеют летать, не пользуются такими… ножами…
Балис хотел, было, сказать купцу, что у умеющего летать Наромарта имеется меч, раза в два длиннее такого ножа. И мечом этим эльф умеет пользоваться очень даже недурно. Хотел – и не стал говорить. Когда непонятно, что вокруг происходит, не следуют афишировать свои умения. А уж тем более – чужие. Сашка, видимо, думал примерно так же, поскольку тоже промолчал. Заговорил Мирон:
– Если у похитителей нет возможности оторваться от погони, то что они могут сделать?
– Спрятаться в Плескове, конечно.
– А почему именно в Плескове?
– А где еще они могут спрятаться? Что ты предлагаешь?
Йеми выдержал длинную паузу, убеждаясь, что Мирону сказать нечего, а затем продолжил:
– Вот видишь, ты сам понимаешь, что больше – негде. В деревнях и на виллах от тигров не спастись. Только стены города могут дать надежную защиту, а единственный город поблизости – это Плесков.
– Звучит убедительно, – согласился Балис.
– Есть, правда, одна заковырка. Ворота города на ночь закрываются. Значит, похитители либо знают какой-то другой путь в город, либо ворота для них будут открыты… Лучше бы первое…
– Почему?
– Потому что во втором случае за похищением стоит очень важный имперский чиновник, способный отдать команду открыть ворота города среди ночи, а в первом – только обычные городские бандиты. Лучше иметь дело с низами Империи, чем с ее верхами.
– Значит, нам надо отправляться в Плесков и постараться разыскать и спасти ребят, – подвел итог Мирон. – А уж там разберемся, кто это все затеял. Верхи, низы… В любом случае, пробраться ночью в город так, чтобы об этом никто ничего не знал – невозможно.
– Хорошая идея, – кивнул Йеми. – У нас есть два-три часа на то, чтобы подготовится к поездке, а потом надо будет выезжать: чтобы успеть к рассвету добраться до городских ворот. Давайте-ка для начала запасемся едой.
Он кивнул на уставленную снедью скатерть.
– А хозяйки не будут против? – поинтересовался Женька.
– Не будут, – успокоил его Йеми. – И прихватите пару амфор вина, оно может нам очень сильно пригодиться.
Мальчишки не заставили себя долго упрашивать, подхватили по красноватой глиняной амфоре вместимостью в добрых полведра, на стенках которой черным лаком были изображены какие-то сцены из местной жизни, и потащили их к фургону Наромарта. Сам купец принес из своей повозки кожаные мешки и чистые тряпицы, после чего присел к разложенным на траве полотнищам и принялся отбирать подходящую еду.
Мирон хотел что-то сказать, но не успел: в гуще леса послышался треск, а затем из чащи на поляну выпрыгнула тигрица. Йеми деликатно отвернулся, остальные последовали его примеру.
– Они увели детей через реку, – раздался через мгновение женский голос.
Повернувшись, они увидели на месте тигрицы уже немолодую женщину в торопливо наброшенном темно-синем хитоне.
– Сколько детей?
– Трое. Риона, мальчишка и эта странная девочка.
– Странная? – удивился Мирон.
– Потом! – властно прервал Йеми. – Вы не смогли догнать похитителей?
– Остальные преследуют их. Но на том берегу Валаги нас встретили ожившие мертвецы, бой задержал нас. К тому же многие из нас были ранены.
Мирон заметил, как при упоминании о мертвецах купец отшатнулся, а лицо его побелело. Тем не менее, он взял себя в руки и спросил:
– Они убегают к Плескову?
Женщина отрицательно покачала головой, и к удивлению Мирона и Балиса тут же сказала:
– Конечно. Куда же еще они могут убегать?
– Ферлина, ты уверена, что детей не убили?
– Уверенным быть нельзя ни в чем. Но следов убийства до другого берега нет, это совершенно точно.
– Хорошо… Я отправляюсь в Плесков. Прямо сейчас. А они – со мной.
– Тебе виднее…
– Мы тут возьмем еду в дорогу.
– Берите все, что вам нужно. Если чего-то не хватает, то я могу принести…
– Нет времени. Если нам понадобится что-то еще – мы купим это в Плескове.
В круг света спланировала огромная черная тень. Все испуганно отступили, Балис вскинул автомат, но тут же стало понятно, что это всего лишь вернулся Наромарт.
– Дело плохо, – без предисловий начал темный эльф. – Похитители перебрались через реку и увозят детей куда-то на север. Они сумели задержать погоню, натравив на неё восставших из праха мертвецов. Я пытался изгнать умертвий, но, к сожалению, у меня ничего не вышло.
– Ты хочешь сказать, что можешь изгонять неупокоенных? – прищурясь, спросила Ферлина.
– Силой моей богини… Но, увы, на этой земле она, похоже, бессильна.
Значит, чудесное кормление тоже отменяется, понял Мирон. Ну, и ладно: поели, попили, пора и честь знать.
– Боги этой земли суровы и жестоки, Наромарт.
– Иссон добр ко всем, – вступил в разговор Йеми.
– Изон – не бог, а всего лишь добрый человек, – отрезала женщина.
– А почему Вы не попробовали догнать похитителей? – поинтересовался у Наромарта Сашка.
– Лошадь галопом скачет намного быстрее, чем я лечу, – вздохнул черный эльф. – И мои раны тут не при чем, я бы не догнал их и здоровым. Здесь очень тяжело колдовать. Такое впечатление, что почти вся магическая сила ушла из этого мира.
– Ты ничего не знаешь о Катастрофе? – удивленно воскликнула женщина.
– Ферлина! Сейчас не время обсуждать богов или древнюю историю. Нам надо отправляться в путь, если, конечно, мы хотим приехать в Плесков к открытию ворот.
– Ладно, Йеми, поступай, как знаешь. Сибайя просила передать тебе, что если похитители успеют спрятаться в городе, то она расставит наших поблизости от городских ворот. Провести Риону мимо такого дозора никому не удастся.
– Надеюсь. Только вот, похоже, похитители на что-то рассчитывают… Знать бы – на что… Но, боюсь, об этом мы узнаем только на месте. Мирон, у вас все готово, мы можем ехать?
– Думаю, да.
– Надо распределиться по повозкам. Я бы мог взять к себе одного-двоих. Может быть, ко мне сядет Наромарт? – предложил Йеми.
– Мы с Наромартом поедем с тобой, – быстро сказал Нижниченко. – Саша, сможешь править вслед за нами?
– Конечно, – кивнул подросток.
– Отлично. Балис, садись в фургон.
Провожая друга к повозке, Мирон тихо пробормотал:
– Тут все гораздо сложнее, чем кажется. Мне нужно поговорить с Йеми, он очень многое скрывает.
– Мирон, я должен вытащить Серёжку. Должен, понимаешь? Я не смог спасти своих детей, так хоть этого обязан уберечь, – горячо зашептал Гаяускас.
– Я все понимаю, Балис. Успокойся, мы освободим всех троих. Неужели ты допускаешь, что мы не переиграем каких-то средневековых бандюков? Да еще с помощью Сашки. И Наромарт – мужик стоящий. Так что, давай спокойнее, сейчас моя очередь работать.
Балис коротко кивнул и молча полез в фургон, а Нижниченко вернулся к повозке кагманца, в которой уже обустроился Наромарт.
– Йеми, я бы хотел сказать, что ни в чем тебя не подозреваю и считаю своим союзником, – начал Мирон, когда повозки тронулись по лесной дороге.
– Мирон, я могу сказать о тебе и твоих спутниках то же самое, – произнес озадаченный Йеми.
– Но вот кое-что в твоем поведении мне кажется странным. Может, ты объяснишь, что происходит?
Наромарт удивленно переводил взгляд с одного собеседника на другого, но в разговор не вмешивался.
– Странным? И что же?
– Хотя бы такое горячее желание мирного купца отправиться в компании совершенно незнакомых ему людей на поиск любимой племянницы, похищенной бандитами. Почему бы тебе не обратиться за помощью к королю, точнее, к слугам короля?
– И ты находишь это более странным, чем то, что человек, приехавший в Кагман, не знает, что в стране нет короля? Нами правит господарь Архор. Что-нибудь еще, Мирон?
– Ну, разве что неожиданное превращение племянницы купца и дочери советника в наследную боляроню…
– И это тебя удивляет больше, чем то, что такой сильный волшебник, как Наромарт, прилюдно жалуется на то, что ему трудно колдовать?
– Йеми, я очень слабый волшебник, я только учусь, – начал, было, эльф, но местный житель его решительно прервал.
– Я мало разбираюсь в волшебстве, но во всем Кагмане не найдется более двух осьмий волшебников, способных подняться в воздух. Если ты слаб, то каковы же остальные? А что до учебы… Мудрецы учатся до глубокой старости и не стыдятся этого признать…
– Подведем итог, – предложил Нижниченко. – Мы кажемся друг другу странными и подозрительными, но обстоятельства сложились так, что мы нужны друг другу. Порознь у нас гораздо меньшие шансы спасти детей. Верно?
Йеми покачал головой, но Мирон уже стал понимать, что отрицательное покачивание в этих краях означает как раз одобрение.
– А раз так, то мы должны больше доверять друг другу. Что может укрепить твое доверие?
– Правда.
– Ты считаешь, мы тебе лжем?
– Нет, вы всего лишь о многом умалчиваете. Я не прошу раскрывать мне ваши тайны, но сейчас вы скрываете слишком уж много. Когда мы знакомились, Наромарт ничего не сказал мне о том, что он – волшебник. И, главное, вы ничего не рассказали о том, откуда и как сюда попали.
– Мы попали сюда из другого мира, – ответил Наромарт.
Нижниченко поморщился, но промолчал. Убедительной легенды у него всё равно не было, а не ответить на вопрос кагманца было нельзя.
– Это была очень сложная магия, и мы не можем покинуть ваш мир, когда захотим. Так или иначе, нам какое-то время придется здесь жить.
– Нам будет гораздо проще это сделать, если ты поможешь нам освоиться в этом мире, – продолжил Мирон. – И, если можно, хорошо было бы начать с того, что показалось мне странным.
– Почему я не обращаюсь к слугам господаря? – переспросил Йеми. – В этом лесу господаря представляет сейчас госпожа Сибайя. Именно она возглавляет преследование похитителей. И, как вы слышали, она ждет нашей помощи. К господарю будет иметь смысл обратиться, если мы сами не сможем освободить детей. Теперь спрошу я. В вашем "другом мире" вы все такие разные?
– Что ты имеешь в виду?
– Трудно объяснить: ты, Мирон, а так же Балис, Сережа, Саша – это одно. Ты, Наромарт, – другое. А Женя и Анна-Селена – третье.
Мирон про себя сильно удивился такому странному разделению. Удивился и подумал, что надо при случае подробнее выяснить у кагманца, что побудило его выделить юных спутников Наромарта в отдельную группу. Но именно при случае, а не сейчас, когда перед ними стояли более острые проблемы. Да и сначала тщательно обдумать слова Йеми явно не мешало.
– А в вашем мире разве по-другому? Ты, Йеми – одно, Сибайя и Фиала – другое, а Курро – третье, верно? – вопросом на вопрос ответил Наромарт. – Разве здесь это кому-то мешает?
Раскладка Наромарта удивила Нижниченко не меньше, чем раскладка кагманца. Но, что удивительно, Йеми воспринял её как должное.
– По-разному. Например, это зависит от места. У себя в Кагмане, мы смотрим на дела, а не на облик. Но в Море, куда мы сейчас направляемся, всё по-иному. Нелюди, или, как их называют, нечки там могут быть только рабами. Так что, нам еще предстоит подумать, как представлять Наромарта, если в этом возникнет необходимость. Выдать его за человека никак не получится, чтобы распознать обман, не надо быть инквизитором Меча. Поэтому будет необходимо придумать что-то, не возбуждающее подозрений.
– Боюсь, мы как чужестранцы, тут мало чем можем помочь. Выдумывать придется тебе.
– Можно попробовать. Надеюсь, придумывать историю придется только для одного Наромарта? Или вскоре здесь кто-то еще появится?
– Не появится, – вздохнул эльф. – Рассчитывать на помощь из прежнего мира нам не приходится. Спасать ребят придется самим.
У Нижниченко крепло ощущение, что купец – далеко не основное занятие Йеми. В вопросах чувствовалась система, похоже, что судьба столкнула его с коллегой. А что, кто сказал, что на заре цивилизации у всяких там царей, королей и прочих господарей не могло быть своих специальных служб?
А если так, то сразу вставал вопрос – к добру это или к неприятностям? В первом приближении получалось, что к добру: кто лучше "тайного человека" может помочь им освоиться в абсолютно незнакомом мире. Только вот и подвести под смертельную опасность лучше такого человека тоже вряд ли кто сможет. Но сейчас и выбирать не приходилось, и интересы Йеми по всем прикидкам совпадали с их собственными.
– Тогда самое простое – выдать тебя за раба. Скажем, за раба Мирона.
– А какие отличительные признаки у рабов? – поинтересовался Нижниченко. – Одежда там, ошейник, клеймо?
– Одежда может быть какая угодно. Конечно, у большинства хозяев рабы носят лохмотья, но если богатому купцу пришла в голову блажь одарить раба таким замечательным плащом, то это его дело. Красиво жить не запретишь! А ошейники – в этих краях это всё-таки больше для людей. На нечку ошейник надевать нет смысла – и так ясно, что раб. Хотя, конечно, многие господа и нечек окольцовывают. То же самое и с клеймом. А вот насчет одежды для всех остальных – надо подумать. С одной стороны, купцы, как правило, носят одежды своего края, но, с другой, разве что у Жени та одежда, которую в этих местах видели.
