Текст книги "Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары (СИ)"
Автор книги: Алексей Шепелев
Соавторы: Макс Люгер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)
– Привал. Отдых, – скомандовал Балис, когда они вернулись к холму, на котором находилась обитель. На самом деле, это тоже было своего рода испытание. Ему было интересно проследить, как поведет себя мальчишка по окончании кросса. Наиболее ожидаемой реакцией было падение на землю, но казачонок и тут не оплошал: сначала немного походил, восстанавливая дыхание, затем присел, вытянув ноги. Бросил вопросительный взгляд на Балиса: всё мол, или ещё что-то будет.
– Разминаемся, – отдал новую команду Гаяускас и парнишка упруго вскочил на ноги. – Смотри, как делаю я, и повторяй. Интенсивность определяй сам.
– Чего определять? – переспросил Сашка.
Морпех мысленно ругнул себя за забывчивость: всё же казачонок был ребенком другой эпохи, в которой слово «интенсивность» вряд ли использовалась за пределами тонкого слоя интеллигенции.
– Нагрузку. Сколько раз делать упражнение, как сильно при этом напрягаться…
– Понятно…
Разогревочный комплекс особых сложностей в себе не содержал. При желании, его можно было давать на уроке физкультуры средней во всех смыслах школы. Сверху вниз разновсякие потягивания, вращения, рывочки, наклончики, приседания… Мельница опять же… На всякий случай капитан встал так, чтобы видеть, как работает мальчишка. Дернет ещё чего-нибудь с непривычки, или того хуже, порвет. С одной стороны, конечно, если тут наложением рук кости сращивают, то, может быть, это всё и не страшно. А с другой, усердие не по способностям надо давить в зародыше. В конце концов, не до конца же своих дней они в этом монастыре сидеть собираются. В другой раз Огустина или Битого рядом не окажется, и что тогда? Правда, и к Наромарту вернулись исцеляющие способности, но ведь и черный эльф тоже в вечные спутники не нанимался.
Опасения, однако, оказались напрасными. Здравомыслие Сашке и на разминке не изменило. От природы гибкий, ловкий и сильный, подросток не пытался изобразить из себя супермена. Особенно это было видно в упражнениях на растяжку, хорошо было заметно, что выполняются они за счет природных и возрастных данных, а не за счет разработанности суставов и связок. Ну да это – дело наживное. В Сашкины годы сам Балис определенно выглядел немного похуже: сказывалось ленивое городское житьё.
– А теперь отдыхай, смотри, – сказал Гаяускас, переходя к следующему этапу – отработке приемов рукопашного боя. Удары, блоки, рукой, ногой… Разумеется, повторить это с первого взгляда было невозможно.
Сосредоточенно работая, отставной капитан в то же время фиксировал происходящее вокруг. Битого с объёмистыми деревянными бадейками в руках он увидел, едва тот появился из-за угла приюта. Тренирующейся морпех привлек внимание изониста, тот немного отклонился от кратчайшего пути к реке, направился к Балису и Сашке. "Ну и пусть смотрит", – решил Гаяускас, – "мне-то что. Показательных выступлений не устраиваю, но и прятаться не собираюсь. В конце концов, я – ольмарский воин, а воины должны уметь сражаться не только оружием".
– Доброго вам утра, почтенные, – произнес Битый, подойдя совсем близко.
– Доброго утра, – приветствовал его подросток.
– И тебе того же, почтенный, – прервал упражнения морпех.
– Смотрю, и на далеких островах известно благородное искусство рукопашного боя.
– Изучаем помаленьку.
– Только вот техника твоя, почтенный Балис, мне совершенно незнакома. Не окажешь ли ты мне чести провести учебный бой?
– Почему бы и нет. Сейчас?
– Увы, время утренних упражнений уже миновало. Если ты не против, то мы можем потренироваться перед обедом.
– Как скажешь. Кстати, вчера мы вроде бы договорились, что поможем вам по хозяйству. Что нужно делать?
– Камней в каменоломне набить и принести. Раз так сложилось, что мужиков в приюте много, времени терять не след. Камни – они завсегда в хозяйстве пригодятся. Тем более, день сегодня будет ясным. После завтрака пойдем на каменоломню, здесь недалеко, на склоне, пару часов поработаем, а потом можно и возвращаться. Не на господина спину гнём.
– Камни – так камни… А Мирона когда лечить будете?
– А сразу после завтрака и будем. Только ему работать не нужно. Ходить, наверное, сможет, а перенапрягаться ему пока нельзя. Исцеление – исцелением, но организм не обманешь. Слабость останется.
– Да фиг с ней, со слабостью, – искренне сказал Гаяускас. – Лишь бы нога была цела.
– Будет как новенькая, – убежденно ответил Битый и двинулся к речке.
Балис проводил изониста долгим взглядом, потом повернулся к Сашке.
– Ладно, хватит на первый раз. Переходим к водным процедурам, и пошли в домик. А то о нас, пожалуй, уже беспокоятся…
Глазеть на прибывавших в приют в поисках убежища, конечно, неприлично. Но и не обратить внимание на этого оригинала было просто невозможно. По склону холма, тяжело опираясь на дорожный посох, поднимался пожилой мужчина в старом сером плаще, грязном и рваном. Длинные, серые с сединой волосы космами ниспадали на плечи. Сморщенное лицо казалось каким-то хищно-заостренным.
Дойдя до ворот убежища, старик, вместо того, чтобы поприветствовать его обитателей, столпившихся на смотровой площадке, взмахнул руками и произнес краткое заклинание.
– В этом нет нужды, незнакомец, – мягко укорил гостя Огустин. – Мы не питаем к тебе никакой вражды.
Старик в ответ засмеялся неприятным хриплым смехом, обнажив крепкие желтоватые зубы.
– Боги берегут тех, кто бережет себя сам. Не думаю, что ваш Изон – исключение.
– Что ты знаешь об Иссоне? – возмутился марин.
– Можно сказать – почти ничего, – ни на мгновение не задумываясь, ответил странный путник. – И, не буду скрывать, не испытываю особого желания узнать о нём побольше. Мои желания скромны: крыша над головой вместо листвы, матрас для сна вместо травы, свежая лепешка вместо сухаря и чарка вина вместо воды.
– Ты получишь то, о чём попросил, странник, – ответил Огустин.
– Ну а большего мне и не нужно, – снова усмехнулся чужестранец. – Утром я двинусь в дорогу.
– Куда же ты так спешишь? – полюбопытствовал Битый.
Серые глаза незнакомца словно вцепились в лицо Воина Храма.
– Зачем тебе знать мой путь? Разве я спрашиваю о твоём?
– Возможно, мы могли бы тебе помочь… – смущенный таким напором, марин несколько растерялся.
– Я уже сказал, что вы можете сделать для меня. Остальное – не ваше дело.
– Войди с миром в наш приют, путник, – вмешался Огустин. – Я покажу тебе хижину, в которой ты сможешь спокойно провести эту ночь. А еду и вино ты получишь позже, когда настанет время вечерней трапезы.
Одарив Битого ещё одним колючим взглядом, незнакомец прошел в ворота.
– Вот эта хижина сегодня будет твоею, – Огустин показал на постройку, соседнюю с той, где разместились Наромарт и его друзья.
– Благодарю, – странник широким шагом, словно обретя второе дыхание, направился к хижине и скрылся в дверном проеме.
– Ну, что скажешь? – шепнул Нижниченко на ухо Йеми.
– Странный человек, если не сказать больше, – так же шепотом ответил кагманец. – Он колдун, это несомненно. Наверное, скрывается от инквизиторов. Интересно, куда он направляется?
– Мне более интересно, откуда. Если он идёт из Альдабры, то мог видеть рабский караван. Возможно, мы что-то узнаем об Анне-Селене и Сереже.
– Не стоит на это рассчитывать, – Йеми говорил уже в пол голоса. – Даже если он идёт из Альдабры и видел караван, то мало шансов, что обратил внимание на рабов.
– Но попытаться стоит, – заметил Мирон. – Терять нам нечего, а любая информация для нас сейчас на вес золота.
– Хорошо. Может быть, он посетит вечернюю службу, и тогда мы поговорим.
Надежды Йеми, однако, оказались тщетны: вечернее моленье незнакомец, как и ещё один замкнутый обитатель приюта, проигнорировал. Зато после молитвы он вышел прогуляться по двору. Кагманец немедленно попытался вступить с ним в беседу.
– Доброго вечера, почтеннейший. Могу ли я чем-нибудь помочь тебе?
Пришелец окинул Йеми испытующим взглядом.
– Не думаю, почтеннейший. Придя сюда, я сказал, что мне нужно, и получил просимое. Чего же ты мне можешь дать большего?
– Как знать, почтеннейший. Я – благородный лагат Порций Паулус, и мог бы замолвить за тебя слово, если ты в этом нуждаешься.
Собеседник скривился, как от зубной боли.
– Благородный лагат в убежище государственных преступников? Ты считаешь, что я уже выжил из ума?
– В это нелегко поверить, но это правда.
– В таком случае, самое умное – держаться от тебя подальше. Император, храни его боги, не милует тех, кто якшается с государственными преступниками.
– Раньше надо было об этом подумать, – вздохнул Йеми. – Ты здесь, значит, почтеннейший, и ты не без греха.
– С точки зрения имперского правосудия на мне хватает грехов, – кивнул старик. – Но это не значит, что я готов увеличить их груз. Я не хочу знать тебя, почтеннейший, оставь и ты меня в покое.
– Что ж, раз такова твоя воля, – говорить было больше не о чем. Развернувшись, Йеми направился к хижине.
– Эй, малый, поди-ка сюда!
– Это ты мне, почтеннейший?
– Кому ж ещё. Поди сюда, говорю!
Это было даже занятно. Настолько занятно, что Балис не послал с ходу хамоватого старичка по известному адресу. Вместо этого капитан исключительно вежливо произнес:
– Я тебе, почтеннейший, не малый.
Странник ехидно улыбнулся, оскалив зубы. Несмотря на возраст, все зубы были на месте, крепкие на вид, разве что чуть желтоватые.
– А кто же ты?
– Я, почтеннейший, воин и телохранитель своего господина.
"Слышал бы меня Стас Федоров. Или Огоньков. Или, ещё лучше Щеряга. Вот посмеялись бы…"
– Ишь ты, важный какой, – всё в той же ироничной манере продолжал незнакомец. – Воин, значит, и телохранитель. А я вот – архимаг Гаттар. И хочу тебя, парень, взять к себе учеником.
Интересно, сколько ещё сюрпризов на сегодня приготовлено.
– Даже не знаю, что и сказать, почтеннейший. Как-то никогда не думал о том, что могу учеником архимага сделаться.
Истинная правда. В кошмарном сне такого присниться не могло.
– А ты быстрее думай, малый. Быть учеником архимага, знаешь ли, великая честь. Немногие удостаиваются.
С немного виноватым видом Гаяускас развел руками.
– Ты уж извини, почтеннейший, я сам не местный, ольмарец я. А у нас там архимагов отродясь не водилось.
Лицо собеседника приняло иронично-заносчивое выражение.
– Это точно. Откуда в вашей глуши взяться настоящему магу. Соображаешь, какое будущее тебя ждёт?
– Так это… я ж господина охранять обязан.
– Что значит – «обязан». Ты раб или вольный?
– Обижаешь, почтеннейший. Я-то как раз вольный. Только ведь нанялся я на службу и уплачено мне сполна.
– Ну, так верни деньги, да и дело с концом…
– Не, почтеннейший, у нас ольмарцев, так дела не делаются…
– А как у вас делаются дела?
– Вот ежели ты сам с господином переговоришь, и он меня отпустит.
Старик подозрительно вгляделся в лицо капитана, но взгляд Гаяускаса был простодушно-наивным.
– Ладно, кто твой хозяин?
– Юный Сашки. Так что, почтеннейший, действительно переговоришь?
– Загляну к вам, чуть позже.
И каждый направился к своей хижине.
– Что, разговорил дедушку? – поинтересовался Мирон, едва капитан вошел внутрь.
– Подглядывали? – беззлобно спросил Балис.
– Наблюдали и страховали, – наставительно ответил Нижниченко. – Вот, Саша наблюдение вёл. А если серьезно, то очень хотим ужинать, а кто-то очень медленно ходит за провизией.
– Этим разве насытишься? – Балис сокрушенно вздохнул и поставил рядом с костром глиняное блюдо, наполненное полученными от Битого разнообразными овощами. – Рыбу надо разогреть, с обеда оставалась.
– Разогрели уже, садись, – усмехнулся Мирон.
Сашка протянул морпеху небольшую деревянную миску с рыбой.
– Кстати, сейчас у нас будет гость. Тот самый, долгожданный.
Нижниченко восхищенно уставился на друга.
– Значит, разговорил-таки? Молодец!
– Да нет, всё намного более мутно. Он меня в ученики хочет взять.
– Куда?
– К себе в ученики. Магии будет обучать. Архимаг он, понимаешь…
– Обалдеть!
Женька тоже изрядно удивился. Не тому, что маг выбрал в качестве ученика прозаического капитана морской пехоты, а тому, что генерал обошелся для выражения своего удивления цензурным словом. Неправильный всё-таки генерал этот Мирон Павлинович Нижниченко. Пусть настоящий, но неправильный. Правильный бы на его месте так загнул трехэтажным матом, что за стеной трава бы пожухла…
– Что-то подозрительно это всё выглядит, – продолжал Мирон. – Что, в изонистких прибежищах прохода нет от благородных сетов и архимагов?
– Ни разу не встречал ни тех, ни других, – признался Йеми. – Но история этого благородного сета кажется мне правдивой. Что же касается архимага…
Кагманец замолчал.
– У архимага есть гораздо более веская причина бежать от инквизиторов и прочей власти, чем у сета, – вмешался Наромарт.
– Даже так? – удивился Йеми. – А ты когда успел с ним поговорить?
– А я с ним и не разговаривал, – усмехнулся черный эльф. Улыбка, разумеется, получилась кривой, но все уже успели привыкнуть к его изуродованному лицу и правильно воспринимали эту мимику. – Многое можно узнать и другими способами.
– И? – нетерпеливо произнес Мирон.
– Йеми рассказывал, что изучением магии в Империи может заниматься только человек, и все маги находятся под строгим контролем властей и инквизиторов. Верно?
– Совершенно верно. Но архимаг – это маг, достигший высочайших вершин своего дела. И проверен он не раз и не два, со всей возможной тщательностью. Так что он, безусловно, человек.
– Не больше, чем Курро.
– А…
От удивления кагманец на мгновение лишился дара речи.
– Не понял, – это уже вернулся в разговор Балис. – Это что, он тоже тигр?
– Тигр – не тигр, точно не скажу, но оборотень. Причём стал им совсем недавно.
– Логично, очень логично, – быстро оценил ситуацию Йеми. – Судя по говору, он скорее откуда-то с Малых Черных гор. Ближайшая граница – на юге, вот он сюда и направился.
– С какой луной связан цикл у оборотней? С большой? – уточнил тёмный эльф.
– Да, с Умбриэлем.
– Думаю, что ближайшее полнолуние для него будет первым.
– Даже так? Быстро же он, однако, сюда добрался. Хотя, архимаг, конечно, может многое.
Наромарт хотел сказать ещё что-то, но не успел. Снаружи послышались шаги, и голос незнакомца произнёс:
– Позвольте войти, почтенные.
– Входите, почтенный.
Откинув полог, в хижину вошел архимаг.
– Будьте добрым гостем у нашего очага, – продолжал Йеми. – Присаживайтесь, – Он указал на тюфяк рядом с Мироном. – Отведайте рыбы с овощами.
– Благодарю за ваше радушное гостеприимство, благородный лагат, – учтиво ответил путник, усаживаясь на предложенное место. – Я уже отужинал. Позволь мне сразу перейти к делу.
– Изволь, почтеннейший.
– Один из твоих людей, благородный господин, – маг отвесил легкий кивок в сторону Сашки, безошибочно определив благородного хозяина именно в нём. – Один из твоих людей изъявил желание стать моим учеником.
– Учеником? И чему же ты намерен его обучать? – Мирон отметил про себя, что роль благородного принца мальчишка с каждым разговором играл всё лучше.
– Магии, благородный господин.
– Маги берут в ученики детей в возрасти восьми-десяти вёсен, почтенный. Даже Женя уже слишком взрослый, чтобы стать твоим учеником, – заговорил Наромарт. – А ты хочешь обучать мужчину, которому больше двадцати вёсен.
– Закрой пасть, нечка, здесь говорят люди, – рявкнул маг.
Повисла нехорошая тишина.
– Когда человек считает других ниже себя только за то, что они не люди, это мерзко и глупо. Когда это же делает не человек – это мерзко и глупо вдвойне.
Лицо старика в момент налилось кровью. Он раскрыл рот, чтобы ответить, но не смог произнести ни слова.
– Да, да, почтенный, – как и в чём не бывало, продолжал чёрный эльф. – Оборотни по законам Империи не считаются людьми, верно? Конечно, ты ни в чём не виноват, но ведь этого теперь не исправишь.
– Ублюдки! – воскликнул обретший голос маг, вскакивая на ноги. – Подонки! Изонисты проклятые! Всё-таки влезли в мои мозги!
– Не стоит оскорблять ни в чём не повинных людей, – голос Наромарта посуровел, полуэльф тоже поднялся и теперь нависал над тщедушным стариком. – Ты же маг и знаешь, что существует немало возможностей узнать скрываемое. Те, кого ты называешь «нечками», имеют магическую природу, верно?
Чародей поморщился.
– Неуч! Ты берешься рассуждать о том, в чём не смыслишь! Магия разлита в мире и присутствует в любом существе, будь то дерево, зверь, нечка или человек!
– Но в разной степени, не так ли, почтеннейший? И в нечках её больше, чем в людях.
– Смотря в каких нечках. В подземных исчадьях, именуемых гномами, а так же и карликами её меньше чем в людях.
– Ну а во мне?
– Больше, – глухо проговорил маг. – Намного больше.
– Ну а не приходило тебе в голову, что благодаря этой природе мы можем использовать магию без заклинаний и чародейства. Как врожденную способность. То, что ты узнал благодаря своему заклятью, я узнал так же естественно, как дышу.
– Значит, и я так могу? – прошептал пораженный путешественник.
– Возможно. Природы у нас с тобой немного разные, и я не могу отвечать определенно. Но тебе, похоже, нужен не ученик, а опытный учитель, чтобы ты мог пользоваться своими способностями в полной мере.
Завершив эту фразу, тёмный эльф опустился на тюфяк. Напряжение спало.
– Где же такого учителя найти? – растеряно пробормотал маг.
– Могу помочь, почтеннейший, – вмешался Йеми. – Если, конечно, ты пожелаешь меня выслушать.
Чародей вдруг рассмеялся.
– С вами не соскучишься. Нечка читает мне лекцию о магии. Благородный лагат предлагает помощь тому, кто по законам Империи подлежит немедленной казни. Что ещё удивительного меня ожидает?
– Кто ж знает, – философски произнёс Мирон. – Каждого из нас подстерегает немало неожиданностей. Главное – мы не желаем тебе зла. Но и рассчитываем на твою помощь.
– Помощь, – в голос мага вернулась подозрительность, – о какой помощи ты говоришь?
– О, помощь эта тебя не обременит. Мы не спрашиваем, кто ты, откуда и куда ты идёшь, но скажи нам: в этот приют ты пришёл с севера или отклонившись с дороги из Альдабры в Плесков?
Несколько секунд маг молчал, пожёвывая губами, словно собираясь с мыслями.
– Я шел через горы.
– А не встречал ли ты в горах, часом, группу из нескольких всадников, спешащих на север? Скорее всего, их шестеро, может меньше.
– Люди?
– Да, конечно, люди.
– К сожалению, не встречал.
– Жаль…
Повисла долгая пауза.
– Впрочем, почтеннейший, – первым заговорил Йеми, – на нашу готовность помочь тебе это никак не повлияет. Итак, если ты хочешь найти хорошего учителя – отправляйся в Кагман. Здесь недалеко, ты успеешь до полнолуния. В Кусачем Лесу найди госпожу Сибайю и расскажи ей свою историю – она тебе поможет.
– Госпожу? И чего же это она госпожа?
– Ну, назвать её госпожой всего леса было бы неверным, но хозяйкой большой его части она, безусловно, является.
– И она захочет иметь дело с незнакомым пришельцем? – недоверчиво спросил маг.
– Расскажи ей про нашу встречу, – посоветовал Йеми. – Просто расскажи и всё. Думаю, что она тебе поможет.
– Ну, если так… Больше, как я понимаю, вы мне ничем не поможете.
– Увы…
– И в ученики ко мне ты, парень, идти не собираешься?
– У меня сейчас другие планы, – подтвердил Балис.
– Тогда, позвольте дать вам несколько советов.
– Мы их с радостью примем.
– Я тоже не спрашиваю, кто вы, откуда и куда идете, но, если уж вы зашли в Мору, то вам следует запастись надежным свидетельством о человеческом статусе для этого верзилы, – Чародей указал на Балиса. – Иначе у вас могут возникнуть крупные неприятности.
Путешественники недоуменно переглянулись, совет мага застал их врасплох. Только Наромарт оставался спокоен.
– Прости, почтенный, а ты не ошибаешься? – переспросил Йеми.
– Я – архимаг, – в голосе пришельца прозвучали и высокомерие и обида.
– Но что в нем подозрительного? Он же выглядит как человек?
– Выглядеть человеком и быть им – две большие разницы, – усмехнулся маг. – Я тоже выгляжу человеком, но, как справедливо заметил ваш спутник, им не являюсь.
– Но я-то не оборотень, – возмутился Балис.
– Оборотень, не оборотень – не знаю. Но кровь нечки в тебе сильна, и нечеловеческое в твоей природе заметно всякому, кто умеет различать человека и нечку по природе, а не по внешности.
Последние слова чародей произнес с видимым удовольствием и одарил Йеми взглядом воина-победителя.
– Чушь какая-то, – пробормотал Гаяускас. – Бред. Какая кровь нечки? Откуда?
– Что значит – откуда? Взрослый мужчина и не знает, откуда дети берутся? От родителей, почтенный, от родителей. Так что, либо твой отец, либо мать не были людьми. Максимум, дед или бабка.
– А может – более далекие предки? – предположил Наромарт.
– Исключено, – решительно возразил архимаг. – Человек суть существо, природу иную активно ассимилирующее. Говоря понятным вам языком: если от брака человека и нечки рождается ублюдок… извините, ребенок с повышенной магической природой, то у его детей с человеком магическая природа будет сильно ослаблена, а уж у их потомков и вовсе сойдет на нет. Даже если первоначальное возмущение было чрезвычайно сильным… я хочу сказать, даже если нечкой было существо столь далекое от человека, как, например, демон или дракон, то у правнуков повышение магической природы будет практически неощутимо. Конечно, можно искусственно повысить магические способности, используя направленное магическое воздействие, так сказать «инициацию». Ты это имел ввиду?
– О, почтеннейший, я имею лишь самые начальные сведения о магии, и заблуждался, полагая, что ослабление магической природы происходит не столь быстро.
– Ну, вообще-то по большей степени это является теоретическими изысканиями, – великодушно проговорил маг, поняв замаскированный комплимент, – практически этот вопрос изучить довольно трудно, поскольку опыты по скрещиванию людей с нечками Император запретил под страхом смертной казни, а инквизиторы рьяно следят за соблюдением этого закона. Но вообще, любезный, магия требует серьезного изучения. И никакая природа не поможет тому, кто пренебрегает систематическими занятиями.
– О, почтеннейший, я был бы счастлив иметь такого учителя как ты, но сейчас мои дела столь важны и неотложны, что я не могу просить тебя об этой услуге.
– В былое время я бы ответил тебе, что нечек магии не обучают, но теперь… Если мы встретимся с тобой после того, как ты справишься с этими делами – можем обсудить этот вопрос. С тобой, – маг повернулся к Балису, – кстати, тоже. Считай, что мое предложение остается в силе.
– Буду об этом помнить, – серьезно ответил капитан.
– Что ж, я пойду к себе, завтра рано вставать в дорогу, – произнес маг, поднимаясь с тюфяка. – И вот еще что. Хорошая бумага этому верзиле надежно решит все проблемы. А этот мальчишка, – указательный палец был направлен на Женьку, – этот мальчишка обречен при первой же проверке. И никакая бумага ему не поможет.
Откинув полог, чародей покинул хижину.
– Бред, – повторил Гаяускас, едва прикрывавшая выход шкура опустилась за спиной мага. – Ерунда какая-то. Какие там нелюди. Он ошибся.
– Не так всё просто, – вздохнул черный эльф. – Кое в чем он, несомненно, прав. Магическая природа у тебя и вправду сильнее, чем она должна быть у обычного человека. Но его объяснение – не единственно возможное.
– Ты, кажется, называл себя слабым волшебником, – желчно заметил Йеми. – А теперь ставишь под сомнения слова архимага.
– Не всё просто, – повторил Наромарт. – То, что увидел архимаг, я сомнению не подвергаю. Но вот его объяснение… Ты же сам слышал, что многие разделы магии в Море под запретом. В такой ситуации наука становится однобокой, объясняя многие явления не так, как нужно это сделать на самом деле, а на основе того, что разрешено. Я же изучал магию по книгам, авторам которых не запрещали проводить никаких исследований. И, кроме того, не забывай, что я знал магию с самого рождения и умел кое-что делать, не будучи магом. Смотри.
Перед тёмным эльфом вдруг вспыхнуло несколько маленьких огоньков.
– Шаровая молния, – испуганно вскрикнул Нижниченко. – Не двигайтесь, она может взорваться.
Балис, Йеми и Сашка испуганно подались назад, и только Женька, уже видевший огоньки во время спасения жертв Цураба Зуратели, остался спокоен.
– Ничего не взорвется, Мирон, – успокоил спутников эльф. – Эти маленькие огоньки подчиняются моей воле так же верно, как пальцы на моей руке. И управляются они силами магии.
Огоньки плавно описали круг вокруг головы целителя и погасли.
– Вы видели – мне не понадобилось колдовать, чтобы создавать их и управлять ими. Магия заключена в моей природе так же естественно, как…
Он на мгновение запнулся, подыскивая подходящее сравнение, и тут взгляд Наромарта упал на лежащий в миске кусок рыбы.
– …как в природе рыбы заключены плавники и плавательный пузырь. Иным существам нужно предпринимать специальные усилия для того, чтобы плавать, рыба же с этим рождается и живёт не задумываясь над тем, почему она плавает.
– Рыбы думать не умеют, – хмуро заявил Женька.
– Не следует считать разум только своей привилегией, – парировал эльф. – Я не встречал мыслящих рыб, но не вижу причин, по которым они не могли бы существовать.
– Но мы отвлеклись, – напомнил Гаяускас. – Ты говоришь, что этот старик прав?
– Он прав в том, что заметил твою повышенную чувствительность к магии. Она сильно превышает человеческую. Наверное, только самые одаренные люди-волшебники имеют настолько магически развитую природу.
– Послушай, я уже говорил, что в моем мире нет ни магии, ни магов.
– Возможно. Не стану спорить. Но в этом мире магия есть, и твоя природа к ней очень расположена. Это факт, с которым тебе придётся смириться.
– А может, это связано с тем, что мы были на Дороге? Там мы и стали такими магическими?
– Сомнительно. Мирон тоже был на Дороге. А Саша там был намного дольше вас обоих. Но в них архимаг не заметил ничего необычного. И я тоже ничего не замечаю.
– Ну, тогда я не знаю…
– И я тоже не знаю. Но причины могут быть самые разные. Самое простое – это случайность. Для того, чтобы у ребенка были высокие магические способности, совершенно необязательно, чтобы они были у именно у родителей. Вполне возможно, что магический дар был у твоих далеких предков. Очень далеких. Старик прав, уже во втором поколении дар ослабевает. Но он не исчезает, а как бы засыпает и может проснуться у отдалённого потомка.
Нижниченко усмехнулся.
– С ума сойти. Скажи мне кто-то, что буду слушать лекцию эльфа по лженауке генетике…
– Ты считаешь, что я говорю неправду?
– Конечно, нет. Извини, я не хотел тебя обидеть, просто в нашем мире одно время эта наука была под запретом. Объясняли, как ты говоришь, не так, как нужно, а так, как разрешено. Столько глупостей от имени науки натворили, ужас…
Женька с интересом слушал пояснения Нижниченко. Генетиком был его отец. Мальчишка не очень интересовался его работой, но знал, что этот раздел биологии изучает наследственность. Возникла эта наука не так давно, наверное, меньше ста лет назад. А вот про то, что её считали «лженаукой» – об этом он слышал в первый раз. И вообще, непонятно, как можно настоящую науку считать лженаукой. Ведь научные опыты всегда можно проверить и убедиться в их правильности.
– Хорошо, – прервал разгорающийся спор Гаяускас, – в далеких предков с магическими способностями я поверить готов.
– Вот и отлично, большего и не надо. Тебе же не предлагают срочно отправится в ученики к этому архимагу, – ответил Наромарт.
По мнению Йеми – ответил излишне быстро. Впрочем, остальные ничего подозрительного в поведении эльфа не заметили.
– Но есть ещё один вопрос: Женя. С ним-то что? – продолжила капитан.
– Я же говорил, что Женя – болен. И его болезнь отчасти имеет именно магический характер.
– И это – всё? – хмуро поинтересовался Йеми.
– Это – всё.
– Ты уверен, что не хочешь сказать нам больше?
– Уверен. Зачем тебе знать больше, Йеми? Ты же не целитель.
– Хорошо, я – не целитель. Но отец Огустин умеет врачевать не только души, но и тела. Может, ты поговоришь с ним?
– Может быть. Если я, как врач, посчитаю нужным с кем-то посоветоваться, то я обязательно сделаю это. Но пока я отвечаю за его здоровье, все решения принимаю я и только я.
– Отвечаешь? Перед кем?
– Перед самим Женей и перед своей совестью.
Повисла напряженная пауза.
– Так, друзья, давайте-ка успокоимся, – негромко, но твёрдо произнёс Нижниченко. – Мы не так давно знаем друг друга, но вместе мы прошли через серьезные испытания. Вообще-то, я обязан вам своей жизнью и никогда этого не забуду. И что, теперь у нас есть причина друг другу не доверять? Только потому, что какой-то прохожий архимаг что-то там разглядел? Может, стоит больше верить тому, что мы видели своими глазами?
– Но если во мне и Жене есть что-то подозрительное, то надо…
– Надо, – прервал Мирон. – И обязательно что-нибудь придумаем. Но сейчас мы это обсуждать не станем – слишком у нас напряжены нервы. Передохнем день-другой, всё равно Огустин сказал, что раньше, чем через два дня моя нога не будет нормально работать.
– Два дня – это лучший случай, – хмуро подтвердил Наромарт.
– Тем более. Так вот, до послезавтра эту тему закрываем. А потом всё спокойно обсудим. И ещё раз прошу – не надо оскорблять друг друга недоверием.
– Извини, если я тебя обидел, Наромарт, – медленно произнёс Йеми. – Я доверяю тебе, но и сам рассчитываю на доверие.
– Я не обижен, Йеми. И тоже доверяю тебе, как и всем вам. Иначе я бы не пошел с вами в земли, где смерть грозит мне только за то, что я родился не человеком. Но доверять кому-то – не значит обрушить на него все свои тайны.
Йеми хотел что-то ответить, но, глянув на Мирона, не стал ничего говорить.
Да и никому в хижине говорить не хотелось. В молчании доев ужин, путешественники легли спать.
С приходом утра напряжение не развеялось. Йеми и Наромарт избегали общения друг с другом, да и с остальными разговаривали неохотно. Балис, и так обычно молчаливый, вообще замкнулся в себе. Напряжение среди старших передалось и подросткам. Мирон начал всерьез беспокоиться, не окажется ли этот разлад фатальным для их отряда.
Для начала Нижниченко решил посоветоваться с Гаяускасом. Реакция старого друга сильно удивила генерала:
– Сам вчера сказал: "до послезавтра тему закрыли". Вот и не надо сейчас ничего обсуждать. Не тот случай, чтобы форсировать события.
– Думаешь?
– Уверен. Всё идет как надо. Этот хренов архимаг разворошил улей – и смотался. А нам теперь всё это расхлебывать. Меня он задел очень больно. Наверное – и Наромарта тоже. Вот эльф и переживает.
– А тебя чем?
– Понимаешь, если правда, что я – такой необычный, то мне надо знать – почему? А вдруг это имеет отношение к тому, что произошло со мной… и с Ритой…
– Ты вот что, с глупостями заканчивай, – решительно произнёс Мирон, поняв, куда клонит Балис. – Нафантазируешь невесть чего. Если даже у тебя такие способности к магии – для нашего мира это ничего не значит. У нас магов нет.
