Текст книги "Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары (СИ)"
Автор книги: Алексей Шепелев
Соавторы: Макс Люгер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)
Но времени, чтобы хорошенько обдумать услышанное, кагманцу не хватило. Буки и дубы снова расступились по сторонам, открывая широкую зеленую поляну. Немного в стороне от того места, где на поляну выходила дорога, был разведен большой костер. Над ним на двух деревянных рогульках был уложен металлический вертел, на котором жарился здоровенный кабанище. Вертел неспешно вращал упитанный мужчина в кожаных штанах чуть ниже колен и такой же жилетке без рукавов, да в грубых деревянных сандалиях-калигах. Ушастик призывно заржал, толстяк повернулся, и на его заросшем лице расплылась широкая улыбка.
– Йеми, старый бродяга! А я уж думал, что ты сегодня не приедешь. А где крошка Ри?
– Я здесь, Курро! – племянница выскользнула из повозки и через мгновение уже висела у лесного жителя на шее.
– Пусти, кошка, – дурашливо запричитал Курро. – Не маленькая ведь!
Бросив вертел, он закружился на месте, словно желая стряхнуть девочку с шеи, но та только крепче сомкнула объятья на его широком затылке и залилась веселым смехом.
– Ладно, пусти, а то кабан пригорит, – наконец, остановившись, попросил толстяк, и девочка выполнила его просьбу. Покрасневший от натуги, Курро повернулся к подошедшему Йеми.
– Ух, кошка – она и есть кошка. Сразу играть.
– Соскучилась она в городе, – виновато ответил купец. – Вот Кейл с Дарридой и решили её на лето сюда отпустить. Сами собираются приехать, но попозже, сам знаешь, у них в городе дел невпроворот.
– А это кто с тобой? – толстяк кивнул на переминавшихся у своей повозки путешественников.
– Ранние гости, купцы на ярмарку. Я им дорогу показал, – объяснил Йеми, а затем, понизив голос, добавил. – Странные они. Понаблюдать за ними надо. И лишнего с ними не болтай.
Понимающе кивнув, повар повернулся к путешественникам.
– Купцам мы рады. Добро пожаловать, будьте гостями Кусачего леса. Располагайтесь, ужин скоро будет готов.
– А Сибайя-то где? – спросил Йеми.
– Да все скоро придут: до темноты уже недолго осталось, – посмотрев на небо, хмыкнул толстяк и снова занялся и вправду начавшем было пригорать кабаном. Сашка распряг и спутал конягу, который тут же принялся поедать сочную зеленую траву, при этом время от времени подозрительно поглядывая на своего длинноухого собрата и явно стараясь держаться от него подальше. Ушастик в свою очередь никаких попыток к более близкому знакомству не предпринимал, так что внимания собравшихся на поляне кони не отвлекали.
Йеми, видя, что гости не знают чем себя занять, решил помочь им справится с неловкостью.
– Уважаемые, а не поможете ли вы подготовится к ужину? Конечно, негоже гостей заставлять работать, да только сейчас ведь и развлечь вас и нечем и некогда.
– Конечно, поможем, о чем разговор, – охотно согласился Мирон.
– Тогда пусть кто-то вместе с Курро последит за кабаном, а остальных прошу со мной: будем накрывать к ужину.
– Кто к костру? – поинтересовался Наромарт.
Путники переглянулись.
– Давайте я, – предложил Саша.
– Давай.
Остальные двинулись вслед за Йеми и Рионой. Короткая тропинка сквозь заросли орешника вывела их к порогу стоявшего прямо среди леса небольшого сарайчика. Двускатная соломенная крыша опускалась до земли, так, что боковых стен у постройки вообще не было, а в торцевой, сложенной из крупных бревен, была прорезана дверь, закрытая на толстую деревянную палку. Вытащив импровизированный засов, кагманец распахнул дверь и предупредил:
– Аккуратно, не споткнитесь!
И шагнул внутрь. Остальные последовали за ним. К удивлению шедшего первым Мирона, за дверью оказалась лесенка вниз. Постройка оказалась не сараем, а землянкой, только вместо плоской крыши её накрывала двускатная. Да еще в противоположной торцевой стене было прорезано самое настоящее окошко, затянутое какой-то мутной пленкой, почти не пропускавшей света.
Землянка использовалась как склад: вдоль стен стояли глиняные и медные сосуды разнообразных видов и размеров, деревянные кадушки, туго набитые мешки, блюда и плошки. Нагрузившись припасами и посудой, они потащили всё это на поляну, где, как оказалось, за время их отсутствия прибавилось народу. Сначала Йеми и Риону, а потом и гостей леса приветствовали несколько женщин, при взгляде на которых Сережке сразу вспомнился учебник по истории Древнего Мира: уж очень костюмы и прически обитательниц леса были похожи на рисунки в учебнике.
И действительно, хитоны женщин отличались от древнегреческих разве что тем, что были сшиты из крашеной, у большинства – в ярко-красный цвет, а не из белой ткани, да отсутствием цветной каймы. У многих поверх хитонов были наброшены калиптры или пеплосы, так же окрашенные в разные цвета. Мирона и Балиса очень удивило отсутствие каких-либо украшений: ни браслетов, ни какого-нибудь простенького ожерелья ни на ком из женщин не было.
– Йеми, мы рады видеть тебя и Риону в нашем лесу. Познакомь же нас со своими друзьями.
К ним подошла высокая женщина, единственная, одетая в белый хитон с серебряной каймой по краю. Длинные светлые волосы, про которые у Мирона возникло сильное подозрение, что они крашеные, свободно лежали на её плечах. Круглое лицо вряд ли можно было назвать красивым: портил впечатление слишком крупный короткий нос. Зеленые глаза строго и внимательно оглядывали незнакомцев, словно женщина пыталась понять, что можно ожидать от неожиданных гостей.
– Госпожа Сибайя, для меня и всех нас большая честь быть принятой у твоего очага, – легонько поклонился Йеми.
– Лес всегда был добрым домом для тех, кто приходит сюда с добром. Так было раньше – так будет и впредь, – церемонно произнесла женщина и, в ответ, тоже слегка склонила голову.
– Мои спутники – купцы и прибыли сюда, чтобы принять участие в ярмарке.
– До ярмарки еще немало времени, купцы никогда не приезжают так рано, – удивилась Сибайя.
– С позволения госпожи Сибайи я бы объяснил, – вступил в разговор Наромарт. Женщина кивнула, и он продолжал. – Мы не совсем купцы, вернее сказать, мы – бродячие торговцы. Мы путешествуем по разным землям, ну и торгуем понемножку, госпожа. И раз уж мы оказались в этих краях незадолго до Кусачинской ярмарки, то было бы странно не посетить её. Может, купим чего интересного, может, еще как денег заработаем.
– Что значит, ещё как?
– Я, например, ещё и бродячий целитель. И если кому-то нужна моя помощь, то я готов её оказать, госпожа Сибайя.
Женщина улыбнулась, строгость из её взгляда исчезла, и она сразу как-то даже помолодела.
– Благодарю тебя за заботу, но в ней нет нужды: все жители леса здоровы. Скажи, как твоё имя?
– Ты можешь называть меня Наромартом, госпожа, – с поклоном ответил темный эльф.
– Наромарт, сегодня ты и твои спутники – гости Кусачего леса. Разделите с нами еду и вино. О делах же поговорим завтра.
– Благодарю тебя за гостеприимство. Быть гостями Кусачего леса – честь для нас.
Мирон облегченно вздохнул. Похоже, эльф взял в разговоре верный тон. Наверное, сказался больший опыт общения с разными там графинями да герцогинями. Сам Мирон таким опытом не обладал совершенно и сомневался в своей способности экспромтом вести светские разговоры. Вот если хорошенько подготовить легенду, да потренироваться хотя бы недельку… Правда, от внимания Нижниченко не ускользнуло, что Наромарт, разговаривая с правительницей, с незначительными отклонениями придерживался формулировок Йеми. При случае генерал решил непременно поинтересоваться, чего же в словах эльфа было больше – знаний или импровизации.
– Госпожа, позволь представить тебе моих спутников, – продолжал между тем Наромарт. Сибайя благосклонно кивнула.
– Мирон. Он у нас главный по торговле.
Сделав над собой усилие, Мирон выдал какую-то пародию на светский поклон и добавил:
– Плотничаю ещё понемногу.
Это было чистой правдой: сруб, вроде того, что использовался в лесу под склад, он бы сумел построить в одиночку при помощи одного только топора. И даже не в обло, а в лапу. Правда, хорошим плотником он считал себя лишь по меркам своего времени. Более сложные способы сопряжения бревен: в режь или в ус, были известны ему лишь в теории. А ведь было время, когда мужика, в совершенстве владеющего этим искусством можно было встретить в каждом селе…
– Балис охраняет нас от лихих людей.
Гаяускас даже не стал пытаться кланяться, напротив, вытянулся по стойке «смирно». Хозяйка леса восприняла это как должное, лишь спросив:
– Только охраняет и всё?
– Увы, иными талантами я обделен, – Балис улыбнулся и развел руками.
Наромарт продолжал представлять спутников:
– Саша у костра, он у нас ухаживает за конем, ну и мастер по всяким мелким работам. Это – Женя. Помимо остального, зарабатывает деньги гимнастическими представлениями.
Краем глаза Мирон заметил, как Женя удивленно мигнул, но тут же взял себя в руки. Вероятно, мальчик не ожидал такой аттестации, но, в то же время, изобразить из себя гимнаста был в состоянии. Забавно, подумал Мирон, неужели парень занимался у себя в Киеве гимнастикой? Сейчас это не модно, сейчас больше популярны всякие каратэ – у-шу… И тут же выругал себя за недогадливость: в основе всех этих восточных единоборств лежат те же самые гимнастические упражнения. И тому, кто не знаком с этими боевыми искусствами, выдать каратиста за гимнаста совсем не сложно.
– А это Сережа, он…
– Тоже гимнаст, – неожиданно вмешался Балис. А парнишка улыбнулся и тряхнул лохматой головой, подтверждая сказанное.
– А Анна-Селена… Где же она?
Наромарт недоуменно огляделся: девочка по ходу разговора как-то незаметно покинула взрослых. Оказалось, Риона увлекла её с собой, и теперь они, о чем-то увлеченно болтая, накрывали ужин на разложенных прямо на траве длинных полотнищах.
Сибайя снова улыбнулась.
– Пожалуй, дети подали нам добрый пример. Приступим к трапезе, о делах можно поговорить и завтра – до ярмарки ещё много дней.
И, как и полагается гостеприимной хозяйке, она первой двинулась к уставленным снедью скатертям. Йеми и путешественники последовали за ней. Заметив это, Риона тут же обратилась к хозяйке леса:
– Тетя Сибайя, можно я после ужина покажу Анне-Селене нашу хижину?
– Может, завтра?
– Лучше сегодня. Ну, пожалуйста. Представляешь, Анна-Селена никогда не жила в лесу.
– Я тоже никогда в лесу не жил, – просто сказал Сережка.
– А хочешь, пойдём с нами? – предложила племянница Йеми.
– Давай, – радостно согласился мальчишка. И тут же, полуобернувшись, бросил виновато-вопросительный взгляд на Балиса, словно спрашивая разрешения. Капитан легонько кивнул. Вряд ли детям в этом лесу что-то угрожало.
– Вот видишь, тетя Сибайя, Сережа тоже хочет посмотреть хижину.
– Ну, что с тобой делать… Но только после ужина.
– Спасибо, – радостно воскликнула девочка. – Давайте быстрее ужинать.
Все рассмеялись.
– Быстрее – так быстрее. Курро, Рокад, скоро ли будет жаркое? – окликнула правительница леса хлопочущих у костра. Кроме знакомого толстяка и Саши, там суетился невысокий длинноволосый юноша в шерстяной серой рубахе и таких же штанах.
– Можно подавать, – откликнулся Курро.
– Ну, так и тащите его сюда, все уже заждались…
Рядом с полотнищами были вбиты в землю два крепких деревянных кола с рогульками на концах. Подняв вертел (Курро с одной стороны, Рокад и Сашка – с другой), повара перенесли обжаренную тушу с костра к столу.
И начался пир.
Глава 3
В которой совершается одна опасная авантюра
Призрачно все в этом мире бушующем.
Есть только миг, за него и держись!
Есть только миг, между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь!
Вечный покой сердце вряд ли обрадует:
Вечный покой – для седых пирамид.
А для звезды, что сорвалась и падает
Есть только миг, ослепительный миг.
Л.Дербенев
– Итак, ты – наемник Джеральд.
– Итак, я – наемник Джеральд. А ты – Нурлакатам, маг на государственной службе.
– Совершенно верно, Джеральд, совершенно верно. Прошу, присаживайся в кресло и отведай вина. О тебе идет слава, как об опытном человеке, способном решать очень трудные задачи. А мне как раз нужен именно такой человек, поскольку задача, которую я хочу ему поручить, очень трудна.
Джеральд не заставил себя упрашивать и опустился в обитое мягкой тканью кресло: когда ещё доведется посидеть на сидении для благородных.
Наемник был уже немолодой мужчина с обветренным загорелым лицом, на котором пролегло немало глубоких морщин, да в придачу ещё и украшенным несколькими мелкими шрамами. Длинные светлые волосы (то ли седые, то ли всегда были такими – не понять) свободно рассыпаны по плечам, словно грива. Одет он был в серую суконную куртку и такие же штаны, на ногах – высокие кожаные сапоги, удобные как для верховой езды, так и для передвижения по болоту. Широкий кожаный пояс кроме кошеля отягощал кинжал в старых кожаных ножнах. Это говорило о том, что хозяин пояса не имеет права на ношение меча и вынужден обходиться другим оружием. Впрочем, те, чья жизнь протекает за пределами больших городов и основных торговых путей, могли бы поспорить, что дело тут не столь просто. Очень могло быть, что в тех местах, где шансы встретить служителей закона не слишком велики (а это – пожалуй что пять шестых части территории Империи), меч на этом поясе откуда-то появлялся, а когда хозяин оказывался в людных местах – куда-то исчезал. То ли благодаря волшебству, то ли еще каким-то способом. И еще эти люди не захотели бы встать на пути у Джеральда, вне зависимости от того, будет ли на его поясе меч или нет.
Отведав из простого оловянного кубка предложенное вино, наемник поморщился. Он был местным жителем, уроженцем Толы, которая ещё неполных две сотни лет назад по местному летоисчислению была столицей независимого королевства Толиники, и к морийскому обычаю разводить вино водой относился неодобрительно. Вино – это вино, вода – это вода, и смешивать их совершенно незачем. Тем более что и Нурлакатам тоже был вовсе не коренной моррит, а уршит. Но, как говорят в народе, у дареного гиппогрифа перья не считают.
Зато предложенная к вину настоящая верийская ветчина пришлась наемнику по вкусу куда больше. Закусив, Джеральд отставил кубок и обратился к сидящему в соседнем кресле чернокнижнику.
– Хорошее вино, маг. И хорошее начало. Но, мне кажется, пора перейти к продолжению.
– Как скажешь, Джеральд. Итак, мне нужен тигренок-оборотень.
– Сколько ты за это платишь?
– Две тысячи ауреусов. Больших тысячи.
Джеральд задумался, произвел в уме кое-какие подсчеты и кивнул.
– Это серьезный разговор. Как я понимаю, мне и моим людям придется отправиться в Кагман?
– Мне все равно, откуда ты притащишь эту тварь. Если ты знаешь место поближе, то можешь отправляться туда. Я плачу за результат.
– Ближе Кагмана они не водятся.
– Значит – Кагман. Тебя это чем-то не устраивает?
– Кагман – независимое королевство, большинство тамошних аристократов в родстве с тигрицами. Как ты намерен добиться от них разрешения на отлов ребенка?
Маг широко улыбнулся, показав острые белоснежные зубы, резко выделившиеся на фоне черной кожи.
– Ты не понимаешь, Джеральд. Я нанимаю тебя не на государственную службу, а как простой гражданин – наемного работника. Как ты проникнешь в Кагман – это твое дело. Как ты вернешься – тоже твое дело. Если тебя убьют, то Империю это не заинтересует. Если тебя возьмут в плен – имперские чиновники не озаботятся тем, чтобы тебя выкупить.
– А если кагманский господарь подаст Императору Кайлу официальную просьбу о выдаче некоего мага Нурлакатама из Толы, злоумышлявшего против его подданных?
Чернокнижник снова улыбнулся.
– Император Кайл, да продлят боги его дни, известен своей справедливостью. Полагаю, что он рассмотрит просьбу господаря со всей тщательностью, дабы вынести справедливое решение. Думаю, на расследование уйдут долгие годы, ведь дело это не из простых.
– Что ж, благодарю тебя за то, что ты сразу внес ясность. Иллюзии могут помешать выполнению твоего поручения.
Нурлакатам энергично кивнул.
– Я не ошибся в тебе, Джеральд. Именно такой человек, способный сразу понять суть дела, мне и нужен. Итак, ты берёшься за эту работу?
– Не стоит так торопиться, Нурлакатам. Вполне возможно, что я возьмусь за это дело, но, согласись, серьезная задача требует, чтобы ее серьезно обдумали. Кроме того, я должен подобрать себе надежных помощников. Не думаешь же ты, что я отправлюсь в Кагман в одиночку?
– О, это меня ни сколько не беспокоит. Хочешь – нанимай людей, не хочешь – езжай один. Решай сам, только помни, что я плачу столько, сколько сказал. Как ты будешь делить деньги со своими помощниками – меня не касается.
– Я должен подумать, – угрюмо повторил наемник.
– Думай. Но не слишком долго.
– Я приду к тебе с ответом через два дня, – проговорил Джеральд, вставая.
Нурлакатам легонько ударил в маленький серебряный гонг, стоящий на столе. Раздался мелодичный звон, и тут же в двери появился домашний раб.
– Проводи господина Джеральда!
Поклонившись, слуга почтительно пригласил наемника проследовать в коридор, плотно закрыв за ним дверь. И почти тотчас же через занавешенный тяжелыми бархатными драпировками проем в другой стене в комнату вошел мужчина в легкой белоснежной тоге, по краю расшитой золотом. На левом плече золотой же пряжкой был небрежно заколот небольшой пурпурный шелковый шарфик – знак принадлежности к высшей знати империи Мора. В ножны, висящие на широком кожаном поясе, был вложен короткий меч-гладиус из черной бронзы. Любой житель Толы несказанно удивился бы, увидев этого человека в этой комнате, ибо что делать имперскому наместнику Толы, благородному сету Дентеру Гравлену в башне мага Нурлакатама. И еще более они бы удивились тому, что маг при входе наместника в комнату не пал ниц и не бросился целовать сандалии благородного сета, осчастливившего своим посещением его убогое жилье, но ограничил выражение почтения только тем, что встал с кресла.
Отчасти это объяснялось тем, что наместник находился в башне уже более часа, и при его появлении Нурлакатам приветствовал Гравлена с надлежащей почтительностью. Но только отчасти. Более важная причина заключалась в том, что господина наместника и чернокнижника уже несколько лет связывали общие дела, крайне сомнительного, а если посмотреть на них взглядом имперского эдила, так и просто преступного свойства. И поэтому не раз и не два, накинув темный плащ с капюшоном, благородный сет тайно посещал жилище мага.
Опустившись в кресло, в котором еще пару минут назад сидел наемник, сет бросил выразительный взгляд на стоящий на столике кувшин с вином. Поняв его мысль, маг торопливо взял с полки золотой кубок и собственноручно наполнил его благородным напитком. Наместник отпил вина, закусил сыром и, поставив кубок на стол, блаженно откинулся на мягкую спинку кресла. Хозяин дома почтительно молчал, ожидая слов гостя.
– Итак, ты хочешь довериться этому наемнику, – подвел итог беседы Гравлен.
– Да, мой господин. У Джеральда отличная репутация, он лучший из тех, кто откликнулся на мой зов.
– Мне показалось, что он слишком высоко себя ценит.
– Он наемник, мой господин, – пожал плечами маг. – Эти люди не имеют понятия о дисциплине, они никогда не служили в имперской армии.
– Однако, на сей раз ему придется строго выполнять мои приказы.
– Простите, мой господин?
Маг, до этого расхаживавший по комнате, удивленно застыл на месте.
– Повторяю: наемники должны будут строго выполнять мои инструкции. Я не могу полагаться на их мудрость, тем более что наемники никогда не славились своей великой мудростью. Инструкции сообщишь им ты. Последует ли им этот Джеральд?
– Я изложу ему Ваши инструкции с надлежащей точностью, мой господин. Но о том, позволит ли он себе преступить их, господину лучше спросить оракул…
– Не думаю, что богов заботят наши проблемы. Разумеется, я принесу обильную жертву Келю, дабы наше предприятие снискало его благоволение, но боги – высоко, а людям здесь, на земле, не стоит чересчур полагаться на их вмешательство. Пусть с ними поедет твой ученик.
– Игор, мой господин?
– Нет, не он. Чернокожий. Как там его звать?
– Кебе, мой господин.
– Да-да Кебий, – на морритский манер переиначил имя уроженца совсем недавно присоединенного к Империи Берега Черных Братьев благородный сет. – Пусть он проследит за тем, чтобы наемники не нарушали моих распоряжений.
– Он только ученик и еще не способен заставить повиноваться себе целый отряд наемников, – осторожно возразил маг.
– Если этот твой Джеральд – умный человек, то он поймет, что следовать моим инструкциям – в его интересах. Если же ты решил доверить эту миссию глупцу…
– Господин мой, этот Джеральд – лучшее, что мы можем найти здесь, в Толе. Конечно, если Вам будет угодно обратиться в столицу…
– Не говори глупостей, Нурлакатам, – прервал мага благородный сет. – Если ты говоришь, что он лучший в Толе, то так тому и быть. Будем надеяться, что этого достаточно, чтобы выполнить наше задание. Итак, слушай, как именно ему следует поступить…
…Джеральд вновь пришел в башню волшебника через два дня, как и обещал. Нурлакатам принял его в той же комнате, только, на сей раз, кроме них в комнате присутствовал еще один человек: чернокожий юноша с наголо выбритым черепом и толстыми, вывернутыми наружу губами.
Перехватив недоумевающий взгляд наемника, маг объяснил:
– Знакомься, Джеральд. Это Кебе, мой ученик. Он отправится в это путешествие вместе с тобой.
– Мы так не договаривались, – нахмурился наемник.
– Условия изменились, – спокойно ответил чернокнижник. – Я доплачу тебе небольшую неустойку за то, что не сказал сразу всё. Большой сотни ауреусов, думаю, хватит?
– За то, чтобы взять с собой этого парня?
– Не только. Будут и другие условия.
– Какие же?
– Вы должны добыть тигренка, следуя тому плану, который я тебе сейчас расскажу.
Джеральд усмехнулся.
– Почтеннейший, я уже больше двадцати лет добываю свой хлеб тем, что ввязываюсь в различные опасные предприятия. Ты же не меньше половины этого срока провел в таких вот башнях, почти никуда из них не выбираясь. Разве ты будешь слушать мои слова о том, как надо колдовать? Так почему же я должен слушать, как ты будешь учить меня делать мою работу? Помниться, в прошлый раз ты говорил иначе.
На усмешку наемника Нурлакатам ответил широкой белозубой улыбкой.
– Ты хочешь обучить меня магии, Джеральд? Я слушаю тебя. Если за три минуты ты скажешь что-то дельное, то я стану у тебя учиться.
Он взял с полки небольшие песочные часы в оправе из лакированного дерева и переставил их на стол.
– Но и ты удели мне три минуты своего времени. Если тебе покажется, что я говорю чушь, то можешь меня дальше не слушать. Но если решишь, что я говорю дело – то сделаешь так, как я говорю.
Уверенный тон мага озадачил наемника.
– Что ж, будь по-твоему, Нурлакатам. Я тебя выслушаю. Начинай.
– Значит так, Джеральд. Вы отправитесь в Плесков и будете жить в городе несколько дней, пока туда не придет караван из Кагмана. Не знаю, известно ли это тебе, но караваны обычно приходят в Плесков под вечер, проводят там целый день, а потом с утра выходят из города. Так вот, вы будете ждать каравана, в котором будет хотя бы один купец, возвращающийся из Долины Роз. Как только в город придет такой караван, вы найметесь в охранники к такому купцу.
– А если он не захочет, чтобы мы его охраняли? – хмуро поинтересовался Джеральд.
– То ты объяснишь ему, что для его жизни, здоровья и торговли намного выгоднее этого захотеть. Купцы – умный и сообразительный народ. Полагаю, что если заплатить ему пару ауреусов, то он позволит тебе охранять его товары хоть до Толы, хоть до столицы… Итак, ты наймешься к торговцу розовым маслом, ну, а Кебе в ту же ночь отправится на кладбище…
– Может, пивка на дорожку? – нерешительно предложил Гронт.
Джеральд на мгновение задумался.
– По кружечке можно, для бодрости…
– И охота вам пить эту гадость…
– Не ворчи, Аргентий. Если хочешь, выпей вместо пива вина, – миролюбиво предложил Джеральд. Аргентий Додецимус был коренным морритом, что сказывалось как на его поведении, так и на кулинарных пристрастиях. Впрочем, у походного костра он без всяких вопросов ел и пил, то, что было среди припасов: ловцу удачи не пристало капризничать, словно благородной домне.
– Это по мне. У хозяина есть вполне приличное лагурийское.
– Дверь не забудь закрыть.
Плотнее закутавшись в плащи, отряд Джеральда покидал комнаты харчевни "Полная чаша", в которых в ожидании каравана прожил целых четыре дня. Командир строго соблюдал план Нурлакатама, оказавшийся на редкость продуманным и разумным. У старого наемника была полная уверенность, что план придуман вовсе не чернокожим магом, а кем-то гораздо более образованным в военном деле, но этим предположением он ни с кем не делился: меньше говоришь – дольше живешь, а жизнь Джеральду еще не надоела.
По широкой лестнице они спустились со второго этажа харчевни, где размещались сдаваемые комнаты в большой обеденный зал, заполненный народом: наступили вечерние сумерки, самое время заглянуть в харчевню, пропустить чарочку ракки или виноградного вина, да парой слов с соседями перекинуться. Пройдя к стойке, наемник небрежно бросил на нее пару серебряных монеток.
– Кубок лагурийского господину Додецимусу и пива остальным.
Хозяин, сам не так давно промышлявший поиском приключений, что и позволило ему на склоне лет прикупить заведение, понимающе хмыкнул, сгреб серебро, подхватил оловянный кубок и отошел к дальнему концу стойки, где у него была припасен кувшин лагурийского вина. Большинству посетителей харчевни за глаза хватало ракки, а то и вовсе какой-нибудь кислятины, за гроши продаваемой местными виноделами. Однако, если повезло принять у себя достойных гостей, то уж лицом в грязь падать не пристало. Вино и впрямь было что надо, такое не то, что старшему гражданину, но и благородному лагату налить не стыдно. Да и благородному сету поднести можно, только не снизойдет благородный сет до посещения таких заведений, как "Полная чаша". Ну, так и хвала богам, что не снизойдет. И без бла-ародных у старого Жельо хватает забот.
Долив в кубок воды, хозяин почтительно поставил его на стойку и потянулся к пузатым глиняным пивным кружкам.
– Пива какого желаете? Пшеничного али ячменного?
– Ячменного давай, – потребовал Гронт.
– Ему ячменного, – уточнил Джеральд. – А нам, стало быть, пшеничного. Мы, толийцы, пшеничное больше уважаем.
– Рассказывай, – ухмыльнулся Жельо. – А то я не знаю, что вы ламбик уважаете.
– Дык, ламбику у тебя точно взяться неоткуда. Ну, а коли ламбика нет, то мы, толийцы, пьём пшеничное.
Оудин довольно осклабился. Была у мужика слабость: скажешь при нем "мы, толийцы", так он сразу млеет от счастья. К оракулу не ходи, кончит свою жизнь на колесе как бунтовщик супротив Императора Кайла. Только это будет когда-нибудь потом. Сейчас же Джеральд ему лишнего болтать не позволит, да и не с кем. А других слабостей у Оудина считай что и нет.
А вот у братцев Гвидерия и Арвигара слабостью были бабы. Ну, тут уж ничего не поделаешь, их время молодое. Ежели дело не страдает, так пусть из лупанария хоть целыми днями не вылезают. За свои деньги, разумеется.
– Хорошее пиво, старина, – похвалил Джеральд, утирая от пены усы.
– Дык, для своих – как для себя, – ухмыльнулся хозяин и, понизив голос, чтобы его слышал только наемник, поинтересовался. – Вернетесь сюда с дела-то или как?
– Кель благословит – вернемся, – так же тихо ответил Джеральд. – Ну, а коли послезавтра утром не придем – принимай наследство.
– Я, слава Келю, себе на старость заработал, – сердито пробормотал старик. И добавил привычное пожелание всех искателей приключений: – Так что, идите с удачей и возвращайтесь с удачей.
– Спасибо на добром слове, – вежливо ответил Джеральд. И громко поинтересовался у спутников: – Ну что, допили? Тогда отдайте хозяину ключи и пошли.
Сопровождаемые взглядами посетителей, наемники покинули таверну. Многим оставшимся было очень интересно, куда это, на ночь глядя, отправились шестеро вооруженных мужчин. Вопросов, однако, никто не задавал. Неуемное любопытство – источник неприятностей, а иногда и жизнь сокращает.
А отряд Джеральда узкими улочками отправился в Гончарную слободу, где поджидал их местный житель, с которым наемник свел знакомство вскоре по прибытии в город. Представился он Джеральду Милетием. Настоящие ли это имя, можно было только гадать, а гадать Джеральду не хотелось, да и нужды не было. Вряд ли им предстояло еще раз свидеться на этом свете. Но сейчас Милетий был человеком наиполезнейшим: проводником.
Чуть поплутав по закоулкам слободы, он завел путников в какой-то сарай-сеновал. Днем свет просачивался внутрь помещения сквозь щели в деревянных стенах, но сейчас на улице уже совсем стемнело, так что в сарае темень была, хоть выколи глаз. Милетий зажег маленький потайной фонарик.
– Вот здесь откидывайте сено и открывайте люк.
– Гвидерий, Арвигар, – скомандовал Джеральд.
Братья быстро расчистили деревянный пол, в котором и впрямь обнаружился квадратный люк.
– Это по мне, – решительно произнес Гронт, взявшись за бронзовое кольцо. Северянин тоже имел маленькую слабость, которая заключалась в том, что он постоянно подчеркивал свою великую силу. А что, если разобраться, в силе такого великого? Конечно, в состязании рука на руку он любого в компании победит. А вот в кулачном бое или в вольной борьбе Джеральд вполне мог с Гронтом поспорить. Тут силы мало, тут еще ум нужен. И опыт. А уж если говорить только о силе, то видал Джеральд людей и поздоровее Гронта. И не одного человека видал. Ну а если считать ещё и нечек…
Как и предполагал командир наемников, люк открылся очень легко, и в свете фонаря Милетия они увидели уходящую вниз лестницу.
– Оудин, – кивнул на чернеющий зев Джеральд.
Тот вытащил из-под плаща бронзовый топорик и, крепко сжимая его в правой руке, стал медленно спускаться в тёмный проём.
– Не доверяешь? – одними губами улыбнулся плесковец.
– Боги берегут тех, кто бережет себя сам, – уклончиво ответил ему наемник.
Несколько секунд все напряженно молчали. Наконец снизу донеслось:
– Все в порядке. Спускайтесь.
– Давай, – указал проводнику Джеральд. – А мы – за тобой.
Тот молча ступил на лестницу, вслед за ним последовали остальные. Идущий последним Гронт закрыл за собой люк. В сарае вновь воцарился мрак.
А под сараем оказался небольшой подвальчик, почти целиком заставленный бочками самых разных размеров.
– Вот отсюда отодвигайте, – указал Милетий.
Бочки двигали Гронт и Додецимус. Они быстро расчистили узкий проход к каменной стене, в которой темнел неширокий лаз.
– Я первый с фонарем, вы – за мной, – объявил проводник и, согнувшись, решительно полез в дыру. Наемники, последовали за ним.
По плану, который Джеральд получил от Нурлакатама, они должны были после заката перебраться через городскую стену поверху. Ничего невозможного в этом не было, но Джеральд предпочел воспользоваться услугами местного воровского сообщества. Главным образом не столько из-за пути туда, сколько из-за обратной дороги. Неизвестно, сколько времени у них будет на преодоление городской стены по возвращении с охоты, да еще и с парой-тройкой пленников. Подземный же ход, по уверению Милетия, выводил в заброшенную маслобойню, сиротливо приютившуюся на расстоянии броска копья у городской стены. Масла там не отжимали уже на памяти двух поколений, и, по уму, её давно надо было снести, да только у городских властей все никак не доходили до этого руки. Вполне возможно, что за такая неспешность чиновников даже не стоила плесковским ворам и медной монеты: обычно подношения требуются, чтобы заставить отцов города что-либо сделать, а уж за безделье деньги платить – совсем уж последнее дело.
