Текст книги "Мое мерзкое высочество (СИ)"
Автор книги: Александра Питкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)
Питкевич(Samum) Александра. Мое мерзкое высочество
История вбоквел к «Годичным кольцам нашего мира». Совршенно самостоятельная.
Я – Олив. Благородня леди, дочь придворного, прекрасна, умна и образована. Всю свою жизнь я делаю только то, что пойдет на благо семьи, хотя что именно определяется этим словом, мне никто не потрудился объяснить. Теперь же "благо" требует моего брака с главнокомандующим вражеской армии, но, кажется, чаша моего терпения несколько переполнена, и вот-вот содержимое, что копилось в ней годами, выплестнется наружу, залив все вокруг.
Пролог.
Меня зовут Олив. Я молода, невинна и прекрасна как звездная ночь. А еще до зубного скрежета образована и изящна. И сейчас все это неимоверное великолепие трясется в полуразваленной карете, в компании таких же прекрасных дев, направляясь в Сайгору в качестве гаранта мирных намерений. Почему? Потому что отец сказал: так нужно семье.
Сколько себя помню, вся моя жизнь подчинялась этому простому, но незыблемому правилу.
Так нужно семье.
Когда меня, на время болезни мамы отправили к бабушке, жестокой и властной женщине. На чуть-чуть. Всего-то на восемь лет. Когда по приезду домой, даже не дав допить чай, сообщили, что я должна перебраться в поместье в столице и суметь очаровать принца, присоединившись к свите принцессы Вивьен.
Тогда, когда потерпев неудачу с наследником, которому было просто скучно с малолетней, пусть и прекрасной, девицей, ко мне пришел посыльный отца, произнеся только одну фразу:
Так нужно семье.
Вот и сейчас, страдая от ноющей боли в спине и шее, которую продуло, я хотела просто выйти из этого трясущегося экипажа и пойти в сторону заката, только бы прекратить эту бесконечную пытку обязательствами перед семьей. Уйти куда-нибудь подальше. Подальше от этих странных, непонятных и совершенно ненужных мне, целей.
Здесь у меня тоже была своя, вполне конкретная задача, за невыполнение которой мне на том свете грозили все возможные неприятности и порицания прошлых поколений рода. Я должна была выйти замуж за главнокомандующего. И, не знаю, как уж отец этого добился, посол должен был оказать мне всяческую поддержку в этом вопросе.
Одна из моих соседок рыдала последние три дня, наводя тоску и добавляя еще больше горечи происходящему. Короткие остановки, холодная пища, и, отчего-то парадные платья, которые нам приходилось по регламенту таскать в дороге – все это делало дни просто невыносимыми.
Но самым неприятным были постные лица Лиззи и Вивьен. Принцесса с компаньонкой, натягивая невозмутимые маски поверх настоящих эмоций, стараясь сохранить хорошую мину при плохой игре, медленно прохаживались по полянке во время каждой из остановок. А мне хотелось ткнуть каждую носом в грязь. Просто потому, что внутри все кипело. Может, все дело в моем южном темпераменте, а может в том, что я, закрывая глаза, каждое мгновение путешествия слышала в ушах только одну фразу:
Так нужно семье.
В первую встречу я почти не разглядывала женихов, рассудив, что сейчас не самое подходящее время для соблазнения. Меня больше всего интересовала теплая накидка, которую было не вытянуть из под чужих сундуков. А еще было интересно, кто из придворных кретинов вписал в регламент такую форму одежды для нас, не учитывая ни тяготы дороги, ни погоду. С огромным удовольствием приодела бы умника в узкий, не дающий нормально дышать, корсет и десяток юбок, что совершенно не грели, но отменно путались в ногах при малейшем движении. А голые плечи? Одного этого было бы достаточно, чтобы вывести из себя. Но мы леди, и подобное поведение недопустимо. Сцепив зубы, стараясь не смотреть на высоких хмурых сайгоров, мы только выше вскидывали подбородки, как того требовал этикет.
Глава 1
– Олив, дочь моя, – отец сидел в своем огромном кресле за рабочим столом. Этот кабинет в нашем столичном особняке я не любила больше всего. Не из-за мрачного оформления темных стен, не за узкие высокие окна, больше подходящие какому-нибудь древнему собору. Нет. Меня выбивали из равновесия, доводя до тошноты, вот такие разговоры, один из которых отец намеревался начать сейчас.
В прошлый раз я получила указание, как именно нужно соблазнить нашего наследного принца, и кто в это время должен присутствовать, чтобы засвидетельствовать само событие. Помню, как меня два часа выворачивало в ночную вазу, стоило только закрыть двери собственных покоев.
Высоких, худой, со сцепленными пальцами, отец мне напоминал паука своей холодной расчетливостью. Вся столица была оплетена его тонкой, едва уловимой, но точно выверенной паутиной. Только однажды я попыталась пойти наперекор его воле, и тогда смогла оценить весь масштаб происходящего вокруг. Тщательно продуманный план, как сбежать к тетке, сестре матери, разобранные до мелочей ходы, накопленные деньги, готовый транспорт…
Я не ушла и за два квартала, как меня, переодетую в крестьянское платье, с измазанным ореховой краской лицом, совершенно не похожую на себя, поймали, поприветствовали с поклоном и доставили пред родительские очи. Отец не кричал, не угрожал, но предупредил, что не простит подобной выходки еще раз. А на другой день в поместье сменился весь штат прислуги. С тех пор я четко знала, что каждое мое слово, каждый жест, записываются и доносятся отцу, складываясь стопкой в отдельную папку. Не стоило и сомневаться, что подобные папки имеются и на каждого члена королевской семьи и на любую, хот немного интересующую отца, особу в Мероне.
С наследником я не справилась только потому, что принцу было откровенно скучно. Молодой, горячий, он мечтал о боях, к которым король Антуан его не допускал, а девушки, с их жеманностью и улыбками его не интересовали в то время вовсе.
Признаться, я была безмерно рада что мне не удалось справиться, не смотря на недовольство и гнев отца. Даже сработай план отца так как он рассчитывал, единственное место, на которое я могла надеяться – это должность фаворитки, при единственном наследнике. А это не то, чего хотят хорошие девочки. Так что выслушивая упреки отца, когда место в постели принца досталось резкой и совершенно не женственной племяннице генерала Фау, я внутренне ликовала, хотя из глаз лились слезы, еще больше нервируя родителя.
Но это было давно. С тех пор в мои задачи входило только наблюдение за королевской семьей, словно других соглядатаев было мало. Но я безропотно, день за днем, ходила в свите Вивьен, запоминая и записывая все, что могло бы как-то помочь «на благо семьи», стараясь не задумываться о возможных последствиях.
Теперь же, стоя напротив стола, в узкой полосе света, я как можно сильнее сжимала пальцы, чтобы не позволить отцу заметить, как сильно дрожат мои руки.
– Дочь моя, – нагнетая обстановку до невыносимого напряжения, медленно повторил мой родитель, – как тебе известно, мы в процессе заключения мирного договора с Сайгорой.
Я только кивнула. Слухи по дворцу ходили уже дней десять, но точно никто ничего не знал, так тщательно скрывались детали.
– Через пару дней Антуан объявит, что мы достигли соглашений с нашими соседями, и гарантом мира будет выступать брак Вивьен и Ола, принца Сайгоры, – многозначительная пауза мне не понравилась вовсе, как и тот колючий, холодный взгляд, что прошелся по моей фигуре. С трудом сдерживая порыв передернуть плечами от волны мурашек, прошедшейся по спине, я позволила себе только сглотнуть вязкую слюну, надеясь, что это останется незамеченным и мне потом не придется стоять коленях за проявленную несдержанность.
– Догадываешься, что я буду просить от тебя?
Просить? Я только сильнее сцепила зубы, чтобы не позволить проявиться лишним эмоциям. В этом доме меня, после смерти матери, никогда ни о чем не просили. А даже если это и называлось просьбой, по сути являлось приказом или требованием. В зависимости от ситуации.
И все же, не позволяя эмоциям проявиться, я тихо, как полагается примерной дочери, ответила:
– Думаю, я нуждаюсь в пояснении отец, – присев в полагающемся книксене, я склонила голову, выражая полную покорность судьбе и воле родителя.
– Так как договор предполагает отправить в Сайгору по одной невесте за каждый год войны, ты станешь одной из тех семи леди, что будут сопровождать нашу принцессу.
Устояла я только благодаря многолетней выдержке и жесткой дрессуре, которую отец с бабушкой именовали воспитанием. Всегда зная, что мне не придется самостоятельно выбирать мужа, тем не менее, я никак не ожидала, что судьба поведет меня в страну суровых, гордых и решительных горцев.
– Как ты понимаешь, твое имя попало в этот список не просто так. Подойди ближе, – почти ничего не видя перед собой, на дрожащих ногах, я медленно приблизилась к столу, на котором разложенные веером, лежали тонкие папки, с прикрепленными черно-белыми угольными портретами мужчин. Вытянув два, отец бросил их на дальний край стола, так чтобы мне было удобнее рассмотреть. – Это двое, Асмунд Йор и Маддис Херрет – держат в своих руках самую большую военную мощь в Сайгоре. Твоей задачей будет привлечь внимание одного из низ и стать супругой командующего. Любого. Как видишь, я подумал и о твоей выгоде. В этот раз у тебя есть шанс сделать все так, как захочется самой.
Несколько минут в кабинете висела такая тишина, что я, кажется, слышала собственное сердце, ч то стучал едва ли не в горле. Не видя портретов, с трудом сдерживая головокружение и дурноту, я подняла взгляд на отца. В холодных глазах мелькнула злоба, которую я иногда ощущала спиной, но еще ни разу не видела вот так, прямо:
– Но если ты посмеешь сделать что-то не так, или еще раз не справиться со своими обязанностями, помни, моя милая Олив, семья тоже может отвернуться от тебя. Свободна.
Оказавшись за дверью, я едва не рухнула на руки своей служанки. За столько лет, я, казалось бы, должна свыкнуться с таким отношением, но где-то в глубине все еще сидела обида, в обнимку с детской надеждой, что меня все же любят в этом доме. Пусть не так, как этого хотелось бы, как это мне давала мама, которую я уже помнила не слишком хорошо, но хоть как-то. Однако, раз за разом, слушая распоряжения отца, я убеждалась, что являюсь только инструментом в его руках. К тому же, не самым удобным и полезным.
Глава 2
– Леди, вы должны что-то съесть, – тихо, стараясь казаться незаметной, проговорила моя Полли, делая полшага к столу, за которым я пролистывала уже третью книгу. В поместье была хорошая библиотека, но очень, катастрофически мало той информации, что была так нужна мне сейчас. До отъезда оставалось всего-то пара дней, а выяснить предстояло так много. Знания, полученные мной о Сайгоре в ходе уроков, больше относились к экономике и географии, а меня же интересовали особенности поведения жителей, их обязанности, привычки. Особенно это касалось мужчин. И главнокомандующих в частности.
– Позже, Полли. Пока не до того, – отмахнулась я. Служанка была хорошей девушкой, но несколько запуганной. Впрочем, как и большая часть прислуги в доме.
Подавляющая аура отца нависала над всеми такой темной массой, что один только дворецкий мог как-то противостоять ему, и иногда даже высказывать свое мнение, но здесь я была точно уверена, что их связывает нечто большее, чем простые отношения хозяин-слуга. Иногда мне казалось, что именно дворецкий держит в своих длинных тонких пальцах все отцовскую паутину, в то время как сам хозяин прячется в тени.
– Если вы скажете, что именно ищите, я постараюсь вам помочь, – нерешительно предложила служанка. Мне иногда казалось, что она даже понимает, в каком незавидном и зависимом положении я нахожусь, не смотря на все богатство и видимую свободу. Но что она могла? Если я сама не в состоянии ничего поделать с собственной судьбой, то помощь Полли совершенно бесполезна. Тем более, сейчас, когда я не знала, что конкретно хочу отыскать в этих пыльных пахнущих веками, книгах.
Посмотрев на служанку, невысокую, светловолосую и хрупкую, окинула взглядом башни из книг, что отложила для изучения, все еще терзаясь сомнениями.
– Ладно, садись, – указав на свободное кресло, все же решила я. Времени оставалось все меньше, а я почти не продвинулась. – Бери первую книгу из стопки, и пролистывай. Ты же хорошо читаешь? Ищи те моменты, которые рассказывают об особенностях семейного быта Сайгоры, о финансовых отношениях в семье. Приданном, управлении домом. Обо всем, что должна знать молодая хозяйка. Меня интересует любая мелочь.
– Да, леди. Я поняла, – занимая указанное место, кивнула девушка. Я же прикрыла на мгновение глаза, только этим позволяя себе выразить все, что думаю.
Поняла она. Какая умница.
Я сама еще ничего не поняла, кроме того, что не желаю и дальше оставаться чьей-то куклой-марионеткой. Хрупкая, едва ощутимая надежда, что нити отцовской власти не дотянутся до Сайгоры, вспыхнувшая в груди ночью после нашего последнего разговора, не давала глубоко дышать. Мне казалось, что легкие изнутри раздирает иголками. Я боялась даже просто думать о том, что могу выскользнуть из паутины, боялась, что кто-то может заметить ненужную эмоцию на моем лице, и из-за этого весь, едва наметившийся план, просто рухнет.
Но, чтобы исполнить его, мне нужно было окончательно и довольно точно разобраться в правах, которыми обладали жены командующих Сайгоры. Смогу ли я получить отдельную спальню? Допустимо ли уехать, к примеру, в летнюю резиденцию, если такая имеется у супруга? Позволяют ли правила не принимать родственников мужа, если я этого не желаю? Как часто можно сказаться больной?
Нюансы, которые могут позволить мне стать ненужной, бесполезной для отца и не интересной для будущего мужа. Это казалось таким простым, и в то же время настолько невыносимо сложным и опасным, что у меня начинала кружиться голова от одной только мысли, что я посмею ТАК понять и выполнить волю родителя.
Последние лет тринадцать, с первого дня, как я переехала к бабушке, а потом и обратно в столицу, я только и делаю, что молча исполняю волю отца. Пусть я совсем и не старалась соблазнить принца, прекрасно понимая, какая судьба меня ожидает в случае успеха, при этом делая вид, что прилагаю все возможные усилия, сейчас ситуация была иной. Замужество было предрешено. И совершенно не имело значения, кому меня просватали. Осталось найти только то, что я могу с этим всем поделать.
– Леди, – Полли подняла голову от книги, – тут говориться, что в случае смерти супруга, если не появился общий наследник, жена получает все приданное обратно. Это важно?
– Не знаю, насколько это полезно мне, но да, это информация того плана, что я просила тебя искать. Продолжай.
Но, скорее всего «нет». Война закончилась, а травить супруга, надеясь, что никто об этом не узнает? А что потом, даже если так? Меня вернут в родительский дом?
Не сдержавшись, передернула плечами. Ну уж нет.
– Леди, – Полли, заложив страницу пальцем, наклонилась ближе ко мне, пугливо оглянувшись по сторонам, словно это помогло бы, пожелай соглядатаи отца подслушивать нас и в домашней библиотеке. Ее свистящий шепот даже мне было не просто разобрать, хотя я приблизилась почти вплотную, стараясь расслышать, что хочет сказать девушка, – а если все будет хорошо?
– Ты правда думаешь, что ОН позволит? – мы никогда не обсуждали подобное. Я просто не позволяла себе представить, насколько Полли хорошо осознает ситуацию. Но вот сейчас, глядя в светлые глаза, я видела в них сожаление и тоску. Она знала. Она, правда, все понимала. Только это никак не поможет мне.
* * *
– Грэтта, прекрати рыдать, будь так любезна, – тихо, едва сдерживая головную боль, и не позволяя ей накрыть меня волной, попросила в который раз. Эта темноволосая девица была не настолько меня младше, чтобы позволять себе подобное поведение. Мы все нервничали, все ужасно устали и мечтали о том, когда будет позволено снять откровенные, тяжелые и холодные платья на нормальные наряды, но все же старались держать себя в руках. Насколько позволяла сила воли.
Но Грэтта, дочь удельного помещика из низшего дворянского рода, получившего титул всего-то пару поколений назад, позволяла себе разводить сырость уже который день, ничуть не опасаясь, что ее распухший нос и красные глаза плохо скажутся на мнении супруга. Кажется, у кого-то остался любимый конюх, или кузнец, там, за сотнями ли дороги.
– Прости, Олив. Я просто не могу, – с всхлипами, прерываясь на тихие подвывания, отозвалась девушка.
– Полли, достань капли, – не в силах больше терпеть, потирая ноющие виски, попросила служанку. Проклятое ожерелье, с зелеными камнями, натирало шею, высокая, сложная прическа с десятком заколок, тянула голову вниз, и все это, как бант на подарочной коробке, венчали завывания Грэтты.
Выпив горькое лекарство, сунув порцию мягкотелой и слишком впечатлительной соседке, я прикрыла глаза. Еще совсем немного. Всего-то пара недель, Олив, и может, что-то в твоей жизни изменится к лучшему.
Сайгоры меня не слишком впечатлили. Да, высокие и широкоплечие. Да, полны самомнения, плещущегося через край, но ничего такого, к чему я была не готова. Наоборот, все выглядело именно так, как и ожидалось. Кроме одного. Лиззи привлекла всеобщее внимание. Раздумывая над этим, чувствуя, что это может изменить все, я никак не могла сообразить, каким образом использовать эту информацию. Столько лет будучи придавленной чрезмерной властью отца, я сама оказалась не слишком способной в интригах и подковерных играх. Но хот чему-то я должна же была научиться?
Мне показалось, что с момента пересечения границы, наше путешествие стало еще сложнее. По крайней мере, я была готова отдать за это свою лучшую парюру с рубинами. Особенно, когда в стены кареты стали, с глухим стуком, врезаться стрелы, наконечниками дырявя обивку. Меня, вынудившую всех спуститься вниз, на пол кареты, трясло как в лихорадке. Думаю, от серьезных неприятностей уберегло нашу четверку только то, что экипаж стоял первым в караване. Позже, когда все девушки прибыли в крепость, я слышала, что не всем так повезло.
Вот во время этой стоянки мне удалось рассмотреть мужчин чуть лучше. Все породистые, с упрямым выражением лиц и хоро развитой мускулатурой. Отличные образчики. Таким мужем будет не просто управлять, не говоря уже о том, чтобы заставить одного из них жениться на мне против воли.
Впрочем, видя, как в бой ринулась Маргарэт, сумев продемонстрировать одним реверансом все свои прелести и длину ресниц, наблюдая за тем, как почти не скрываясь, командующий с янтарными глазами следит за Лиззи, я решила, что и в этот раз могу не справиться с заданием отца. И совсем не так, как думала в начале. С трудом пытаясь отыскать удобную позу для сна, я кое-как все же задремала на небольшом диванчике, то и дело вздрагивая от тихих стонов девиц, которым не так повезло.
Решение пришло в голову ночью. Резко сев, от чего тонкое покрывало сползло с плеч, я всматривалась в полумрак, который едва рассеивали набольшие жаровни, расставленные по комнате. Девушки, как и их служанки спали, не смотря на нескольких воинов, что выстроились у стен за тонкой газовой занавеской, разделяющей помещение на два. Видно, женихи, что нас встречали, несильно доверяли коменданту крепости, в которой мы остановились на ночлег.
Тряхнув головой, откидывая с лица кудри, примятые во сне, я еще раз оглядела зал. Исхудавшие, такие милые и ранимые, совершенно разные и тем не менее, такие схожие в своей хрупкости, девушки беспокойно спали, утомленные путешествием.
Да, я устала ничуть не меньше, но сейчас, когда голова внезапно прояснилась, впервые в жизни я испытала благодарность к бабушке. Без ее жесткого, иногда и вовсе болезненного, воспитания, я бы не за что не решилась пойти на такой риск.
Это было не просто опасно. Если ничего не выйдет, я вполне могу испортить себе будущий брак. Или вернуться к отцу и поплатиться куда сильнее, чем может подсказать мое воображение. Но вот если получится… если из всех книг библиотеки, прочитанных мной, хоть несколько рассказывают правду о сайгорах и их законах, о их привычках и гордости…
Это мой единственный шанс.
С трудом дождавшись утра, не сумев больше уснуть, я выбрала самое откровенное из имеющихся платьев, нанесла на лицо наиболее яркий, из возможных макияжей, и, поймав момент, когда штора, разделяющая наше спальное пространство и стражников, что принесли завтрак, вернется на место, подозвав жестом свою Полли, достаточно громко произнесла:
– Они такие огромные и резкие, не представляю, как благородная девушка может стать женой подобному мужчине, – скопировать тот капризный тон, что иногда проскальзывал у богатых, но не самых разумных наследниц, не составило труда. Скосив глаза, заметила, как замерла темная фигура одного из командующих, прислушиваясь. Не обращая внимания на распахнутые, удивленные глаза служанки, продолжила. – Это, наверное, просто мерзко, ложиться с таким в постель. А уж если дети будут похожи на отца? Как такое стерпеть.
– Хозяйка? – Полли побледнела, зажав в испуге рот рукой. Резко взмахнув рукой и страшно нахмурив брови, вынудила служанку замолчать. Не хватало еще, чтобы она все испортила. У меня не было времени, предупредить девушку, но она достаточно сообразительна, чтобы понять – я так веду себя не просто ради развлечения.
– Как я буду жить в этих диких условиях? А как же ежедневная ванна? Думаешь, они вообще слышали о том, как часто нужно мыться? Сомневаюсь.
Посчитав, что для первого раза достаточно, я потерла глаза, махнув служанке. Усталость и стресс брали свое, а времени оставалось не так много. Но я все же, надеялась, что та симпатия, которую я увидела в глазах желтоглазого, не просто интерес, и он, как истинный сайгор, все же решится что-то сделать ради достижения возникшей цели.
Иногда мне было жаль Лиззи. В целом сдержанная и терпеливая молодая женщина вызывала положительное впечатление, действуя и рассудительно, и с головой. Мне было непонятно только одно: КАК она умудрилась пробыть замужем столько времени и не видеться с мужем три года. Ни сном, ни духом не знать о его делах и молча терпеть двух постоянных любовниц. Что же это? Выдержка? Безразличие? Или что-то еще, о чем моя горячая южная кровь не имеет представления? Впрочем, я не тот человек, который мог бы ее осуждать, с горечью мелькнула мысль. Если моя выходка принесет ей счастье, пусть будет так. Но все же риск невероятно огромен…
