Текст книги "Предназначение. Сын своего отца"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Помнили и репрессии, захлестнувшие страну после разгрома мятежников, в результате

которых остались без правителей три герцогства. Они до сих пор управлялись регентами.

Вот и сейчас, произнеся это слово, Гедеон Альбано мысленно вздрогнул, представляя

последствия.

–Кто на этот раз? -после долгого молчания спросил король.

–Хорд не стал называть имѐн главарей, но намекнул на людей, который причастны

к... делу. Это Питер Хлодвиг и его воспитанники Эрг Донито и Кор Стоун. Я уже

распорядился разыскать их и доставить ко мне для дознания.

–Донито и Стоун? Но ведь Пол ничего не заметил необычного. Он бы предупредил

меня...

–Вы с ними встречались? -ужаснулся Лорд-администратор, вспоминая

предупреждение Хорда.

–А кто же, кроме меня, имеет право произвести в рыцари? -усмехнулся государь, дотягиваясь до колокольчика, чтобы вызвать стражу. Через пару секунд начальник

караула стоял на пороге, приложив правую руку к забралу.

–В казарме для молодых рыцарей найдите двоих, прибывших из Расса. Их зовут

Эрг Донито и Кор Стоун. Арестовать и доставить... в резиденцию господина Лорда-

администратора. Немедленно!

Место, где Хлодвиг назначил встречу, вызвало у Кор подозрение. Небольшой

домик, примыкающий к городской тюрьме.

–А ты уверен, Сэмми, что господин Хлодвиг велел нам приехать именно сюда?

Парень ответил невинной улыбкой.

–Да что Вы, господин Стоун! Они же с моим дядюшкой старые добрые друзья. И

всегда друг друга выручают. А раз господин Хлодвиг попросил дядю укрыть вас от кого

бы то ни было, то в его доме вы будете в полной безопасности. Ну, кто подумает искать

вас здесь?

На крыльцо дома выкатился круглый низкорослый мужчина, сияя красным потным

лицом. Багровая лысина, проявляющаяся на макушке, искусно маскировалась

окружающей растительностью от взгляда хозяина, но все, кто выше его ростом, прекрасно

могли разглядеть, насколько эта растительность уже отступила перед пожаром облысения, уступая поле сражения за причѐску.

–Как я рад вам, господа! Заходите, заходите в дом. Мы вас уже заждались! А ты, Сэмми, привяжи коней.

Круглый, как шар, хозяин всем своим видом хотел показать своѐ почтение гостям.

Суетясь вокруг собирающих свои вещи молодых людей, он не умолкал ни на секунду.

176

–Позвольте представиться: Маккавей Галушко, старый друг и товарищ вашего

учителя Мастера Хлодвига. Настоятельно прошу посетить мой дом, господин Стоун и

господин Донито.

–А где же сам Мастер? -спросила Кор, шагая через порог. За ней, семеня

маленькими ножками, топотал хозяин, бормоча что-то под нос.

–А, Питер. Он задремал в комнате. Сейчас разбужу его. А вы, гости дорогие,

пожалуйте к столу.

Посреди небольшого уютного зала, примыкающего к тесной прихожей,

действительно стоял неплохо сервированный стол. Приличная обстановка и

настойчивость хозяина, улыбающегося во весь рот и готового выполнить любое желание

молодых людей, несколько сгладило недоверие Кор. Сэмми всѐ ещѐ распоряжался с

конями, а Маккавей Галушко заливался соловьѐм, расхваливая и своего старого друга

Питера, и его прекрасных спутников.

–Вы пока снимайте доспехи, располагайтесь, а я пойду разбужу Питера, -засеменил

Галушко в дальнюю от входа дверь.

Через несколько минут его заплывшие жиром глазки сияли с новой силой.

–Сейчас Питер выйдет. О, вы уже разоблачились! Тогда к столу, друзья мои!

Сегодня ведь у вас праздник...

Молодые люди действительно сняли доспехи, сложив их рядом со снаряжением

Хлодвига. Маккавей Галушко, подхватив ребят под руки, задвинул их в зал с накрытым

столом, подведя к высоким тяжѐлым креслам.

–Присаживайтесь, молодые люди, -пригласил хозяин, плюхнувшись в такое же

кресло.

Дождавшись, когда Эрг и Кор усядутся поудобнее, Галушко махнул рукой слуге:

–Поторопите нашего друга.

Лакей кивнул и скрылся за шторой.

–Не двигаться! -прогремел за спиной голос, и в каждую из трѐх распахнутых дверей

зала ввалилось по два арбалетчика, направляя оружие на молодых людей.

Альбано, как и король, молчал. Он наблюдал за выражением лица Нерля.

–Доложите, как всѐ получилось.

Начальник караула, красный, как рак, чѐтко доложил:

–Судя по докладу дежурного по казарме и караульных на воротах, оба рыцаря

минут двадцать назад выехали в город в сопровождении какого-то молодого человека, разыскивавшего их по поручению Мастера Хлодвига. Я послал шестерых рыцарей за

ними в погоню, Ваше Величество, передав Ваш приказ немедленно арестовать и взять под

стражу.

Вид направленных в грудь арбалетов не может вызвать никакого иного ощущения

кроме холодка под ложечкой.

–В чѐм дело, господин Галушко? -пытаясь говорить ровным голосом, спросил Эрг. -

Вы, кажется, обещали нам не такой приѐм.

–По гостям и приѐм! -злорадно заколыхал животом хозяин. -Именем короля и по

приказу Лорда-градоначальника вы арестованы, господа Стоун и Донито. Как, кстати, и

ваш дорогой учитель. Потрудитесь положить руки на стол и не шевелить ими.

Эрг и Кор молча подчинились. Подскочивший сзади стражник ловко вынул из

ножен обоих кинжалы.

–А теперь господин Стоун встанет и аккуратно заложит руки за спину, -диктовал

предатель.

Сначала скрутили руки Кор, а за ней и Эргу. Молодые люди, подавленные

случившимся, молча стояли у стены в окружении стражи.

177

–Вы, кажется, жаждали увидеть господина Хлодвига? Господин Хорд, введите

Мастера.

При имени сотника Эрг вздрогнул, что не прошло мимо внимательного взгляда

Галушко. Его жирная туша заколыхалась от смеха:

–Да, да. Именно господин Хорд, ваш непосредственный начальник. Человек,

который уступил славу поимки особо опасных государственных преступников мне,

скромному помощнику начальника городской тюрьмы.

Тюремная камера, куда впихнули всех троих пленников, находилась глубоко под

землѐй. От коридора еѐ отделяла массивная железная дверь, запираемая большим

кованным ключом. Небольшая, метра три на три, комнатка освещалась повешенным на

крюк под вентиляционным отверстием фонарѐм. В левой от двери стене чернела дыра, обложенная кирпичом. Время от времени из неѐ доносились отдалѐнные звуки, не то

визги, не то стоны.

Кор и Эрга усадили на пол напротив входной двери, привязав к кольцам в полу и

стене так, чтобы они не могли дотянуться ни до одной из сдерживающих их верѐвок, но

всѐ же имели возможность шевелиться. Старого Рыцаря, лицо которого пострадало при

«беседе» с Хордом и его людьми, точно также распяли слева от них.

–На что ты надеешься, подонок? -шевельнул разбитыми губами Учитель, когда

сотник, проверив надѐжность крепления верѐвок, шагнул к двери. -Даже если нас по

твоему доносу приняли за государственных преступников, нас обязаны допросить. А мы

молчать не собираемся.

–Ты будешь молчать, старая падаль. И ты, и твои щенки. Потому что до завтра вы

не доживѐте.

–Тебе не привыкать убивать безоружных.

–Не суетись, старик. Вы умрѐте без моего участия. Способом, куда более

надѐжным, чем сталь или огонь, от которых вы всѐ же сумели уйти. Даже если вы каким-

то чудом сумеете вырваться из пут, то я позабочусь, чтобы дверь в коридор вам никто не

смог открыть.

Сотник пошурудил коротким копьѐм, взятым у одного из тюремщиков, в дыре,

прикрытой частой решѐткой, стараясь создать побольше шума.

–Прощайте, ребята, -снисходительно махнул рукой рыцарь перед тем, как

захлопнуть дверь. Что-то напевая под нос, он пару раз клацнул замком. Затем

послышались тяжѐлые удары в дверь чем-то металлическим.

–Если вы будете себя хорошо вести, -послышался сквозь глазок двери подлый

голосок Галушко, -вас сожрут быстро и почти безболезненно.

-Ну-с, господин Хорд, я своѐ слово сдержал.

Ласковая улыбка помощника начальника тюрьмы могла принадлежать отцу

большого семейства, укладывающего любимых чад баиньки, но никак не коварному

злодею.

–Я тоже, дядюшка Моки, -насмешливо бросил сотник, протягивая Галушко

мешочек с серебром. Тот оценивающе взвесил деньги на ладони и опустил их в карман.

–Надо бы пересчитать, но я Вам доверяю. Хотя бы ради желания встретиться в этих

стенах ещѐ разок.

Рыцарь аж закашлялся от неожиданности.

–Спасибо, спасибо. Я бы предпочѐл где-нибудь в другом месте.

Старина Маккавей расхохотался, довольный своей шуточкой.

–И почему это ни у кого нет желания повторно испытать моѐ гостеприимство. А

зря, зря. Некоторые даже платят мне большие деньги, чтобы не встречаться со мной. И

ведь они совершенно не подозревают, что я могу значительно облегчить их участь, если

не сказать больше.

178

Хорд криво ухмыльнулся.

–Как нашим бедолагам?

–А почему бы нет, милый Альберт? Вы гарантируете, что им не пришлось бы

отведать пыточной камеры? А я им помогаю исчезнуть быстро и бесследно. Да и крысы

куда гуманнее наших палачей. Палачи сначала терзают, и лишь потом убивают, а крысы

не жрут живьѐм, им сначала нужно убить, а уж потом – сожрать всѐ без остатка. Не

качайте головой. От человека не остаѐтся даже одежды. Крысам не под силу только

металлические и пластокерамические предметы гардероба. Остальное исчезает в их

утробах буквально за несколько минут.

Страсть рассказчика, долго копившаяся в толстячке, похоже, прорвалась наружу.

–И вот поглядите, что получается. Во-первых, я спасаю бедняг от мучений. Во-

вторых, помогаю Вам избавиться от неугодных людей. В-третьих, обеспечиваю

исполнение правосудия над преступниками. Да, может быть несколько суровое, но я ведь

не судья, чтобы разбираться в конкретной вине каждого. И, в-четвѐртых, обеспечиваю

достойное существование моим подчинѐнным. Естественно, себе тоже.

–А Вы не боитесь, что когда-нибудь Ваша деятельность станет кому-нибудь

известна? Тогда ведь и Вам, Маккавей, не поздоровится. Ну, предположим, кто-то из

Ваших подчинѐнных захочет выслужиться.

Тюремщик счастливо рассмеялся.

–Они не проболтаются. Они же знают, что крысам нет разницы, кого жрать. Ведь в

той камере оказаться можно и совершенно случайно. Клиентам моим, типа Вас, тоже нет

смысла трепаться. За то, что они просят от меня, минимум виселица положена. А уж если

их заметут по другому поводу, то на время следствия они всѐ равно попадают ко мне. И

присутствия моих людей на допросах достаточно, чтобы они не помнили ни о чѐм. А мои

люди следят за заключѐнными невнимательно. Знаете, то попытки к бегству случаются, то

несчастные случаи... Конечно, когда требуется, случаются и успешные попытки улизнуть.

Но всѐ равно, дорогой Альберт, я гарантирую не только бесследное исчезновение жертв, но и полное безмолвие свидетелей. Так что действительно лучше Вам здесь во второй раз

не появляться! -зловеще закончил круглый, как мяч человечек, и Хорд невольно

передѐрнул плечами.

Шестѐрка стражников соскочила с коней возле самого крыльца. Позвякивая

оружием, двое вошли в дом.

–Прошу прощения, господа. Я исполняю приказ Его Величества, который приказал

арестовать двоих рыцарей, а по показаниям свидетелей они не позднее, чем полтора часа

назад вошли сюда. С кем я имею честь разговаривать?

Сэмми с Отаром пропадали где-то в конюшне, и Хорд с Галушко, мирно

беседовавшие вдвоѐм, переглянулись. -Моѐ имя Маккавей Галушко. Я являюсь

помощником начальника тюрьмы. А это – мой гость, господин Хорд из Расса. Не могли бы

Вы назвать своѐ имя и имена людей, которых Вы разыскиваете?

–Гильом Мухтари, рыцарь из личной охраны короля. Я разыскиваю прибывших из

Расса господ Донито и Стоуна.

Змеиная улыбка тронула тонкие губы Хорда.

–Вас не обманули, господин Мухтари. Я сам давно преследовал этих преступников

и, наконец, сумел изловить их.

Рыцарь сделал изумлѐнные глаза:

–На каком основании, господин Хорд?

–Они – мои подчинѐнные, отказавшиеся исполнить приказ и поднявшие на меня

руку. Кроме того, существует приказ Его Сиятельства Лорда-градоначальника на арест

данных людей.

–Похоже, они и Его Величеству успели насолить, раз он лично отдал ещѐ один

приказ об их аресте.

179

Сотник расцвѐл от счастья.

–Похоже! Но мы с господином Галушко сумели их обезоружить и арестовать, не

смотря на опасность, которую они представляли. Можете доложить Его Величеству, что

злодеи схвачены и надѐжно заперты в тюрьме.

Стражник подозрительно оглядел с ног до головы обоих присутствующих, и,

похоже, их вид не вызвал у него доверия.

–Простите ещѐ раз, господа, но у меня личный... повторяю ещѐ раз: личный приказ

Его Величества. Я обязан их арестовать и немедленно доставить в... указанное мне место.

Не смотря ни на что!

Счастливое лицо Хорда заметно поскучнело, а потом и окончательно скисло.

–Но они же и так арестованы и упрятаны в тюрьму.

–Да, господин Мухтари. И я подтверждаю это.

Вояка с неприступным лицом небрежно бросил:

–До сих пор я вижу только вас двоих и слушаю вашу болтовню, которой вы

пытаетесь помешать мне исполнить королевский приказ. Я требую не морочить мне

голову и либо выдать мне господ Стоуна и Донито, либо указать, где они скрываются от

правосудия. В противном случае я не остановлюсь даже перед применением оружия!

В подтверждение своих слов он ткнул молчаливо стоявшего до сих пор товарища, и

тот, выглянув на улицу, позвал остальных. Рыцари выглядели решительно.

–Что ж, -вздохнул Галушко, -пройдите и убедитесь сами.

Должно быть уже наступил вечер. Шаги и суета в коридоре за железной дверью

давно утихли. После ухода Хорда с подручными кто-то пытался открыть дверь, долго

ковырялся в ней ключом, но так и не сумел ничего сделать. Потом в крошечный глазок

удостоверился, кто сидит в камере.

–Я же говорю: замок заело. Сегодня никак не открыть, только завтра, если своего

кузнеца приведѐте, -приглушѐнно бубнил снаружи помощник начальника тюрьмы. Другие

голоса что-то требовали, угрожали, но не добились ничего, кроме опечатывания дверей.

Постепенно и их голоса затихли вдали. Снова наступила тишина.

–Благо, что завтра нас заберут отсюда, -с надеждой в голосе выговорила Кор. Ей

разбили нос, когда пытались усадить на пол, и полоска запѐкшейся крови тянулась до

самого подбородка. -Я не выдержу, если нам придѐтся сидеть в этой мрачной тѐмной дыре

несколько дней.

Хлодвиг искоса глянул на начавшую мигать лампу и тяжело вздохнул.

–Наше счастье, если мы доживѐм до завтра. Пусть даже в темноте.

–Ты думаешь, они прикончат нас ночью?

–Вряд ли они сами смогут нас убить. Мне кажется, что они действительно не могут

открыть замок, который сами же испортили.

Через несколько секунд молчания Старый Рыцарь продолжил:

–Боюсь, однако, это не помешает им с нами разделаться.

–Ну, если они действительно испортили замок, то вряд ли, -оптимистично заявила

Кор. От известия об испорченном замке еѐ настроение несколько поднялось, и лицо, перепачканное кровью, уже не выражало тоскливой обречѐнности. -Через дверь они не

прорвутся, сквозь глазок нас не перестрелять. А из этой дыры пахнет помойкой, а не

сырым подземельем. Что скажешь, Эрг, ты же умеешь чувствовать опасность.

Юноша прикрыл глаза и через полминуты пожал плечами.

–Ближе пяти метров никакой опасности нет. Хотя...

В дыре что-то ржаво заскрипело, заскрежетало долго и протяжно, словно кто-то

пытался открыть старые, давно не смазывавшиеся ворота, и решѐтка, закрывающая дыру в

углу камеры, медленно поползла вверх. Скрежет раздавался рывками. Видимо кто-то не

спеша крутил ворот. Одно из двух: или задвижка была тяжѐлой, или человек, еѐ

поднимающий никуда не торопился. Наконец в каменном лазе затихло.

180

–Что это? -обеспокоенно пробормотала Кор полушѐпотом.

Из каменной дыры послышалось негромкое частое сопение и похрюкивание. Чьи-

то маленькие ножки топали по твѐрдой поверхности, дробно постукивая когтями.

–Кажется, наша смерть, -ответил Мастер, покрываясь мурашками.

Лишь поздно вечером улеглась суета в конюшне гостиницы «У дядюшки Билла».

Хозяин распорядился не только не препятствовать никаким действиям беспокойного

сотника, которому многие прочили успех в нынешнем турнире, но и приказал помогать

ему всемерно. Он разумно решил, что лучше пару дней потерпеть капризы гостя, чем

жалеть о потерянном постоянном клиенте. Да ещѐ каком клиенте! Деловой ум

прожжѐнного хитреца верно оценил все преимущества такого решения: мало кто из его

конкурентов мог похвастаться тем, что у него постоянно останавливается первый боец

королевства. Он уже подсчитывал барыши, которые можно извлечь при правильной

постановке рекламы, намереваясь после победы в турнире поселить Хорда в лучшем

номере бесплатно. Скромная табличка на двери «В этом номере постоянно

останавливается лучший рыцарь королевства господин Альберт Хорд» позволит с лихвой

окупить широкий жест. Какой же истинный геммец не заплатит несколько лишних монет, сознавая, что его принимают не хуже главной знаменитости года.

В своей подготовке Хорд задействовал всех, кого мог. Сэмми начищал до блеска

стальные части доспехов. Бен проверял и правил сбрую. Отару перед вечерней поездкой в

город пришлось помочь конюху перековать и почистить коня. Гостиничные служанки под

присмотром одного из коридорных занимались штопкой и глажением одежды. Хозяйская

дочь взялась подновить герб на щите. Сам же рыцарь ещѐ раз проверял оружие, время от

времени выдавая всей многочисленной команде свои замечания и рекомендации. В конце

концов, сотник предстал перед взорами помощников в том виде, в каком он собирался

завтра выехать на ристалище.

Восторгам дам не было предела, и хозяин невольно подумал, что, к счастью, его

дочь ещѐ слишком молода, чтобы таскаться с такими молодцами. «Не то, что эти коровы,»

–усмехнулся он, косясь на очумевших от восторга служанок. Но и сам не удержался от

похвалы:

–Прекрасно! Прекрасно, господин Хорд! Думаю, Еѐ Высочеству принцессе Карине

будет приятно подарить свой поцелуй такому красивому победителю.

–Непременно, непременно! -застрекотали девицы, лопоча, что и они готовы не

отставать от принцессы.

«Интересно, кто из этих дурочек горничных первая потащит его в постель?» -

усмехнулся про себя Дядюшка.

–Ах, папочка, ты позволишь мне сегодня просить господина Хорда отужинать в

моей комнате? -захлопала в ладоши дочь, девятнадцатилетняя любимица старика Билла, усиленно вздыхая всей грудью.

–Не велите казнить, дорогая Лиза, но я, к несчастью, уже успел пригласить к себе в

номер гостей, которые вот-вот придут, -горько пожалел рыцарь, глотая набежавшую при

виде вздымающейся груди хозяйской дочки слюну.

–Но Лиза права, господин Хорд. Вы непременно должны поужинать в кругу моей

семьи. Хотя бы завтра или послезавтра, -засуетился обескураженный неприкрытым

призывом дочери хозяин. «Ещѐ до обеда твоей ноги в городе не будет, мерзавка!» -твѐрдо

решил он для себя.

–Увы, господа! Завтра вечером я приглашѐн на бал в замок, и милой Лизе я могу

пообещать совместный ужин лишь послезавтра, -сокрушѐнно развѐл руками герой,

плотоядно добавив про себя: «И не только ужин!»

«Обещай, сколько влезет!» -торжествовал в мыслях отец,. -»И если ты про гостей

не врѐшь, я двадцать монет нищим раздам!»

181

–Что, так и не сумели разыскать? -вызывающе бросил король.

–Никак нет, Ваше Величество! -браво отрапортовал начальник караула. -Мои люди

привезли хорошую весть...

–Я приказал привести этих него... людей, а не хорошую весть.

–Разрешите доложить по порядку, Ваше Величество?

Нерль поморщился, поняв, что не следовало показывать своѐ раздражение. По мере

рассказа его лицо так и не смягчилось, не смотря на согласие с тем, что арестанты должны

остаться в выделенной им камере до утра.

–Но утром – немедленно доставить их к Лорду-администратору. И пусть палач

готовится к пытке калѐным железом.

Званым гостем оказался не кто иной, как Барц. Хорд, которого несколько

беспокоил вопрос: куда девать Бена и Сэмми, после прощания с семейством владельца

заведения ловко направил на них любовь горничных, чуть было не захлестнувшую их

кумира своим напором. Разгоревшиеся глаза девушек, которых рыцарь, поглаживая по

округлостям, скрытым юбками, попросил составить компанию его друзьям, говорили, что

в ближайшие три часа беседе с Барцем не помешает никто.

–Итак, господин Хорд, счастье опять улыбнулось нам, в очередной раз посылая

наших врагов на смерть? Не так ли?

–К чему такой скепсис, Рихард? Там им некуда спрятаться. Они не могут толком

пошевелить ни рукой, ни ногой. Как заверил меня Галушко, из этой камеры ещѐ ни один

узник не выходил живым.

Барц улыбался даже когда говорил гадости и устраивал разнос провинившимся

подчинѐнным.

–Я тоже навѐл справки. И знаю, что узники могут выйти живыми, если кто-нибудь

не покрутит один неприметный ворот, расположенный в подвале дома господина

Галушко.

–Именно за этим и уехал наш друг Отар.

–Но это не всѐ, Альберт. Меня интересует багаж этих людей.

Хорд скривил гримасу.

–Ты имеешь ввиду бумаги?

–Да, бумаги.

–Они сгорели. Сегодня ночью в Развилке.

Улыбка медленно сползла с лица нордийца.

–Ты лично видел это?

–Нет. При них бумаг не оказалось, и они сами подтвердили, что всѐ, что было с

ними, кроме одежды и оружия – сгорело.

Сладчайшая улыбка, которой Советник обнажил все свои белоснежные зубы,

говорила о том, что он взбешѐн.

–Милый Альберт! Наверное, ты так навсегда и останешься наивным простаком...

Хорд, довольный, что ему опять удалось довести Барца до белого каления,

захохотал. Но уже через секунду его глаза снова глядели зло и холодно.

–Мне наплевать на твои бумаги, Рихард. Мне уже наплевать: попадут они к

королевским ищейкам или нет? Я сделал главное: убедил всех, что эти ублюдки изменили

королю. Теперь любые бумаги, которые вдруг обнаружатся после них, будут

восприниматься как подмѐтные фальшивки, призванные ввести в заблуждение слуг

короля.

–Но их можно проверить при помощи Исповедника...

–При наличии живого свидетеля их происхождения, -в тон Советнику закончил

сотник. -А сегодня ночью в живых останутся лишь свидетели, способные подтвердить

только то, что ими какое-то время владели враги Геммы.

182

По коридору затопали гулкие шаги. Через распахнувшуюся дверь откуда-то стали

слышны сладкие стоны и счастливый смех «отдыхающих» горничных.

–Эх, чѐрт! -выругался с досадой Хорд. -Какая у меня девочка сегодня была бы, если

б не дела. Ну, что расскажешь? -обратился он к десятнику, стягивающего с себя тяжести.

–Галушко при мне открыл задвижку. Он говорит, что через полчаса в камере

останется лишь куча окровавленных тряпок. А через час и их не останется.

Прикинув что-то в уме он поправился:

–Вернее, уже ничего не осталось...

Лампа практически не освещала нору, и о присутствии кого бы то ни было в ней

приходилось судить лишь по сопению, обычно издаваемому принюхивающимся к новым

запахам животным. А запахи, доносившиеся из камеры, явно пришлись по душе

незваному гостю. От трѐх людей, привязанных к стенам и полу, пахло потом, конями и

свежей кровью. Видимо последний запах понравился скрытому во тьме существу

особенно, и оно звучно облизнулось. Сзади, из норы, послышались отдалѐнные

взвизгивания сородичей, готовых также кинуться сквозь открывшийся пару минут назад

тоннель, но вечный голод ещѐ не переборол страха. Поэтому они ждали. Ждали, когда их

разведчик подаст сигнал опасности или кинется с радостным кличем на добрую еду.

Люди тоже ждали, всматриваясь во мрак. Звуки, доносящиеся оттуда, отнюдь не

успокаивали их. Особенно кровожадное чавканье голодной твари, всѐ ещѐ скрывающейся

в темноте. Им оставалось только ждать, сознавая всю унизительность своего состояния: трое сильных, крепких людей по чьей-то воле оказались беспомощнее трѐхлетнего

ребѐнка, не способные ни спрятаться, ни убежать, не говоря уж о возможности

защититься.

Сначала появилась тень, серая и уродливая. Потом в неверном свете лампы стало

возможно разглядеть принюхивающуюся бурую вытянутую морду. После этого животное

сделало несколько шагов и оказалось на свету целиком.

–О, Всевышний! -прошептала девушка в ужасе.

Ужасаться действительно было от чего. Тварь представляла из себя длинное, около

метра, приземистое существо с круглым телом, покрытым коричневой короткой шерстью.

Бесхвостое, как большинство туземных животных. Но отсутствие хвоста вовсю

компенсировалось шестью кривыми когтистыми лапами, расположенными по бокам,

отчего зверь выглядел косолапым. Узкая длинная морда, покрытая такой же бурой

шерстью, переходила в лысую морщинистую голову с крошечными злыми глазками

красного цвета. Ушей чудовище тоже не имело. Природа дала уродцу лишь кожистые

щели по бокам головы, полуприкрытые нависающей сверху шкурой. Нос походил на

свиной пятак, несколько меньший, но такой же плоский и розовый. Но, в отличие от

свиньи, тварь имела четыре пары мощных клыков, торчащих из сочащихся слюной

красных губ.

–Учитель, кто это? -со страхом и отвращением спросила Кор, и животное, словно

почувствовав еѐ страх, злобно хрюкнуло и повернулось к девушке. Завораживающий

взгляд голодных злых глаз заставил еѐ замереть с раскрытым ртом. А зверюга медленно

шагнула вперѐд.

–Это крыса, -брезгливо сморщился Хлодвиг и с ненавистью поглядел на существо

из подземелья.

Крыса тут же отреагировала на звук его голоса, негромко рыкнув и выставив

напоказ жѐлтые зубы, не менее острые, чем когти и клыки. Она даже пригнулась, как бы

ожидая от Старого Рыцаря удара, но, увидев, что то не может ей ничего сделать, довольно

хрюкнула и снова повернулась к Кор.

Девушка не издавала ни звука, но еѐ лицо и одеревеневшая фигура без всяких слов

показывали, что ей ужасно страшно и противно. Еѐ подруги давно бы с визгом грохнулись

в обморок, но закалѐнный характер сорвиголовы не позволил ей подобной роскоши.

183

–Не трожь еѐ, мерзкая тварь! -заорал во весь голос Мастер, и крыса снова

ощетинилась и негромко заворчала, резко обернувшись на звук. Ненависть Хлодвига

вызывала у неѐ ответную озлобленность. Но человек был бессилен, и животное снова

повернулось к оцепеневшей жертве. Поняв окончательно, что ему ничего не грозит, кошмарное существо, вздыбив шерсть и, раскрыв пасть, решительно шагнуло вперѐд, решив начать с самой слабой.

Город, уже несколько недель живший в предвкушении праздника, бурлил с самого

утра. Казалось, всѐ население вышло на улицы и двинулось к центру. Кто-то, чтобы

попасть на зелѐную поляну на склоне замкового холма, откуда можно понаблюдать за

поединками рыцарей на большом поле ристалища. Кто-то поглазеть на проезжающую

мимо королевскую свиту и длинную вереницу только что посвящѐнных рыцарей. Кого-то

прельщала возможность пообщаться со старыми знакомыми, которые непременно

выберутся на людные площади прикупить диковинок со всех концов королевства. А

некоторых – половить рыбку в мутной воде всеобщего столпотворения.

Но одно было бесспорным: главными героями этого прохладного весеннего дня

являлись сотни вооружѐнных людей с гербами на щитах. Им с удовольствием

освобождали дорогу для проезда, многочисленные разряженные горожанки

приветственно махали руками, а мужчины, не обременѐнные доспехами, демонстрировали

своѐ почтение. Особо разбирающиеся в геральдике со знанием дела поясняли знакомым и

незнакомым попутчикам: кого им приходится пропускать вперѐд. Знатоки безошибочно

указывали их принадлежность воинству того или иного герцогства или города, ранг и

достижения, особенно, если дело касалось «своих», кронских. Эрудиции этих любителей

вполне хватало, чтобы припомнить, что вон тот высокий господин два года назад уже

победил в турнире и сегодня наверняка будет биться за главный приз. Что малиновый кот

на сером фоне говорит о его родстве с лордом Трастским из герцогства Драгон, сам он

служит, кажется, командиром сотни в далѐком замке Расс, а имя его... Имя его...

Вспомнил! Альберт Хорд.

Естественно, местные эрудиты старались больше говорить о нѐм, а не о его

спутнике, герб которого и далеко не парадный вид ничего им не говорили. Да и зачем

попусту мозолить языки, если этот захудалый вояка явно не собирается сегодня биться.

Вот и пусть спокойно едет за своим знаменитым попутчиком к площади Шести Дорог. Он

ведь так старался нагнать его в толпе, вывернув четверть часа назад с дороги, идущей от

городской тюрьмы. Явно на побегушках у знаменитости. Точно также, как и мальчишка, трясущийся рядом с сотником на плохонькой лошадѐнке. О чѐм там рыцари

разговаривают? Да так, ничего особенного:

–Всѐ в порядке. Я заглядывал в камеру сам. Только изгрызенные куски верѐвок да

несколько металлических застѐжек. Чисто сработано. Даже пол каменный почти не

испачкали. Замок? Замок в порядке, не действует. И ключ точно в том же положении

заклинен. Можешь больше не вспоминать о них.

Крыса сделала пару шагов, и на еѐ хребте поднялась дыбом шерсть.

Ощѐтинившись, животное присело и бочком стало отодвигаться от какого-то предмета, валяющегося посреди комнаты. Причѐм, в его фигуре читалась даже не злоба на

неожиданное препятствие, а страх, страх перед чем-то знакомым и неотвратимым. Страх, заложенный в инстинкты. Именно так крошечные цыплята прячутся от тени коршуна, именно из-за такого инстинктивного страха маленькие дети боятся чѐрных лохматых шуб

или бородатых нечѐсаных мужчин с тѐмными глазами. Что-то заложенное в гены ещѐ их

пещерными предками заставляет крошечные создания бояться именно того, чего боялись

древние, дикие люди: лохматых хищников и чужаков, способных поднять руку на любого.

184

Страх твари был паническим. Она отскочила в сторону, едва не налетев на ноги

Хлодвига. Тяжело дыша и принюхиваясь, она ещѐ десяток секунд глазела на то, что еѐ

испугало.

–Эрг, -утробным голосом выдавила девушка. -Это же когти топтуна!

Действительно, предметом, напугавшим крысу, оказалось ожерелье из когтей

убитых Эргом чудовищ. Юноша тоже сопротивлялся, когда его привязывали к полу.

Тюремщик, пытаясь удержать схваченного, оборвал и швырнул к ногам Кор шнурок с

нанизанными на него коготками. Запах, ещѐ не выветрившийся за неделю путешествия, послужил, похоже, защитой для Кор. Хотя бы временной.

Но ужасное создание, оправившись от шока, обратило внимание на брань и

яростные попытки Мастера пнуть его в бок. Оно снова рыкнуло и, предварительно присев, с места прыгнуло на грудь Старого Рыцаря, целясь впиться зубами в горло.

Блэк оставил Хлодвига совсем ненадолго в крошечном домике из пары комнат,

снятом по просьбе Мастера в тихом дворике старой застройки. Именно он и должен был

стать убежищем на случай непредвиденных обстоятельств. Чѐрный Рыцарь мог

поклясться, что он ни словом не обмолвился ни хозяину, ни соседям: для чего и кого он

снимает жильѐ. Он встретил Мастера в условленном месте и лично проводил его. Потом

они обсудили всѐ случившееся за прошедшие сутки. Затем Блэк отправился прикупить

еды. А когда вернулся – обнаружил погром. Именно так можно было назвать картину

открывшегося с порога.

Старик долго не решался шагнуть в дом, внутренности которого походили скорее

на свалку мебели, чем на уютную квартирку.