Текст книги "Предназначение. Сын своего отца"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

вместилище доброты, милосердия и покорности воле царственного отца. Это, скорее, был

бесѐнок в юбке, своенравный, дерзкий и насмешливый. Нет, между нею и отцом

отношения всегда отличались неподдельной любовью и уважением друг другу, но только

если дело не касалось личного мнения Карины.

То ли наследственность сыграла решающую роль, то ли отсутствие примера

матери, но Карина с самых малых лет на всѐ имела свой взгляд, и переубедить еѐ стоило

большого труда. Она не признавала никаких авторитетных мнений, пока ей не приводили

воистину неоспоримые факты, способные убедить самого закоренелого скептика. Причѐм, не соглашаясь с оппонентом, девочка всегда могла умно и аргументировано доказать, почему она считает так, а не иначе.

Тонко различая лесть и искреннее восхищение, показное почтение и настоящее

уважение, дружественную расположенность и подобострастие, наследница в мгновение

ока реагировала на поведение человека, не считаясь ни с возрастом, ни с политической

значимостью факта его присутствия при дворе. Нерлю не раз и не два приходилось

приносить извинения или компенсировать моральный ущерб нужным ему людям,

120

пострадавшим от злых шуточек дочери. На уговоры короля быть поласковее, скажем, с

Лордом-мэром Тора, владельцем крупной судоверфи, выполняющей важный заказ для

королевского флота, Карина фыркала:

–С этим слащавым идиотом? Да он же ради твоего заказа готов кому угодно пятки

лизать. Если кто-нибудь удосужится ему показать, где у человека пятки находятся.

Или:

–Зачем ты мне назначил фрейлиной эту артурскую корову? У неѐ же на уме только

папочкины деньги да удачное замужество. Только и слышу: «Ах, если я окручу такого-то, то папочка на этом сможет заработать столько-то и станет самым богатым в Парне».

–Но мне нужно, чтобы артурские кузнецы забыли, наконец, про своего проклятого

герцога!

–Причѐм тут мѐртвый герцог, если твоей живой дочери действует на нервы эта

бесстыжая интриганка? Я не хочу терпеть еѐ у себя.

И сколько король не спорил, время показывало, что принцесса была права.

Постепенно вокруг неѐ сформировалось ядро фрейлин, которых она смело могла назвать

своими подругами, а желающие добиться благосклонности Нерля перестали лебезить

перед острой на язык девчонкой.

Разговоры о том, что Карина опять кого-то отбрила, уже перестали восприниматься

как скандал. Теперь они понимались как неизбежная расплата не слишком-то

чистоплотным сановникам или их жѐнам, дочерям, сыновьям. В народе принцессу

зауважали, относясь, правда, к ней с опаской: кто знает, что ещѐ взбредѐт ей в голову?

Пару лет назад по Крону прокатился очередной слух: Карина после очередного

спора с отцом отправилась в монастырь неподалѐку от Рива, чтобы вступить в

совершеннолетие посвящѐнной в тайные знания древних. Как говорили, она чрезвычайно

занята своим образованием, даже на турниры, которые всегда посещала с восторгом, перестала появляться. Первое время еѐ навещали фрейлины и некоторые придворные, но, спустя год, принцесса перестала принимать и их. И тут же поползла молва. Одни

говорили, что наследница помешалась на религии и решила остаться в монастыре на всю

жизнь, отрѐкшись от прав наследования. Другие утверждали, что принцессу уморили

монахини и теперь боятся, что король в гневе разрушит до основания обитель и казнит

всех, кто в ней окажется. Третьи трепались, будто Карину выкрали разбойники. Четвѐртые

доказывали, что она убежала с соблазнившим еѐ молоденьким матросом и живѐт теперь в

какой-то прибрежной деревушке под именем Августа Монд.

Кое-где, ссылаясь на эти слухи, стали даже поговаривать о предстоящей борьбе за

престол, в которую могли включиться, кроме ближайших родственников Нерля, и

некоторые герцоги, чьѐ родство с королевским домом не вызывало сомнений.

Замок Крон, встревоженный такими разговорами, был вынужден принять меры по

пресечению болтовни, а когда аресты распространителей слухов только подстегнули

брожение, опубликовать указ, в котором король официально извещал, что на весеннем

турнире закончившая обучение Карина предстанет перед своими подданными. В указе

делались ссылки на письмо принцессы, подтверждающее еѐ намерение вернуться к

светской жизни не позднее дня рыцарских состязаний.

Указ несколько успокоил общественное мнение, но ненадолго. Купцы, едущие из

Рива, заметили, что к монастырю стали стягиваться войска, а в рыбацких деревнях

тщательно следили за каждым чужаком.

До Остиса оставалось полдня хода, и чем ближе становился этот городок, тем реже

попадались лесные массивы, тем шире и привольнее раскидывались возделанные поля, уже засеянные и опустевшие от работающих на них людей. Поднявшиеся на холм

всадники, ища место привала, принялись осматривать окрестности. И тут их внимание

привлекла группа людей примерно в полукилометре, у небольшого ручейка. По всему

было видно, что они дрались. Четверо нападающих пытались одолеть пятого, но тот

121

отчаянно сопротивлялся, отмахиваясь своим дорожным посохом. На глазах у невольных

зрителей один из нападавших, схватившись за живот, пополз в сторону от схватки, вжимаясь в землю.

–А ну-ка, разберѐмся, -махнул рукой высокий темноволосый юноша в лѐгкой

кольчуге с мечами за спиной. На его груди ожерельем болтались четыре огромных, чуть

ли не в пол-ладони, когтя, а странный пояс, охватывающий талию, представлял из себя

настоящий арсенал, столь много различных приспособлений для убийства на нѐм

крепилось. Его спутники, седовласый крепкий мужчина и молоденький паренѐк, тоже оба

в кольчугах и с оружием, пришпорили коней, ведя на поводу, как и первый всадник, вьючных лошадей.

Но даже если бы однорукому бродяге не подоспела неожиданная помощь, вряд ли

он сожалел бы об этом. Его противникам и так пришлось туго. Один со сломанными

рѐбрами стонал где-то в траве, другой орал благим матом, обхватив обеими руками

перебитую ногу, третий попросту лежал без сознания в пыли. Четвѐртого, ошеломлѐнного

столь неожиданного поворотом дела, вязал Эрг, предварительно выбив у него из рук

широкий нож. Однорукий же, улыбаясь, как ни в чѐм ни бывало, чинно стоял на обочине.

–Этого тоже связать? -поинтересовался Кор.

–Если хотите размяться, юноша, то можете попытаться, -ухмыльнулся бродяга,

предостерегающе подняв посох.

–Отчего бы нет? -разозлился молодой человек, соскочив с коня и подобрав

валявшуюся на дороге палку.

Кор, считавший, что он здорово владеет любым оружием, решил сначала выбить у

нищего его посох, твѐрдый и блестящий от долгой службы. Проведя пару привычных

выпадов, непременно приводящих к успеху, он, к собственному удивлению, ничего не

добился. Однорукий в лучшем случае позволял ему вскользь дотронуться до своего

посоха. Эрг и Хлодвиг с любопытством наблюдали необычный поединок, не вмешиваясь.

Поначалу бродяга только защищался, подзадоривая Кора добродушными шуточками.

Когда же тот начал злиться, испытав практически весь арсенал своих приѐмов, оборванец

перешѐл в наступление, стараясь, однако, не повредить юного партнѐра. В конце концов, он закрутил невероятный даже для здорового человека финт, на скорости зацепив палку

Кора, и с такой силой вышиб еѐ из рук юноши, что тот не удержался на ногах.

Калека тут же смиренно потупился и снова опѐрся на свой посох. Только на миг

голубые брызги глаз добродушно сверкнули из-под седых бровей. Озадаченный парень

поднялся с земли, потирая отбитые ладони.

–Не желает ли юный рыцарь попытаться пленить меня с мечѐм в руках? -вежливо

прозвучал голос странника.

–Эй, оставь мальчишку в покое, -с трудом сдерживая смех, подошѐл к путнику

Хлодвиг.– Давай лучше поговорим по-доброму.

–Спасибо на добром слове, рыцарь. Я тоже считаю, что лучше разговаривать, чем

драться.

–Да уж драться-то ты горазд! Мы убедились, -кивнул на скрученных верѐвками

пленников Мастер. -Где только научился?

–Было время, не терял его даром.

–Похоже. Чего этим-то от тебя нужно было?

–Чего зверям лесным от путника нужно?

–Извини, но грабить нищего...

–А им не грабить, им отомстить захотелось.

–Вот как? За что, если не секрет?

–Отчего же, господин Хлодвиг, мне секреты иметь перед тобой?

–Так ты и меня знаешь? Вот уж не думал, что я среди бродяг так популярен...

122

–Ну не всегда же я бродяжничал. Были времена, не гнушался ты со мной за одним

столом сиживать, оружие со мной скрещивать... Только вот как получилось: ты на коне да

с мечѐм, а я при суме да с посохом...

–Постой, как тебя зовут? Что-то лицо твоѐ не припомню...

–Эх! -вздохнул старик. -Не мудрено. Много воды утекло. Как зовут меня – моя

забота. Лгать тебе не хочу, а от правды мне лучше не станет. Лучше посмотри на того и

подумай: не скажет ли чего имя Берт Багун?

Хлодвиг присвистнул от удивления, а Кор покачал головой:

–Бывший командир личной охраны герцога Кло!

–Он самый, -кивнул Мастер. -Все думают, что он сгинул при штурме Кло, а он,

оказывается, жив! Странный ты человек. Неужели он нам твоѐ имя не скажет?

–Не скажет, Питер Хлодвиг. Он меня только в лицо знает, да вот по этой примете, -

калека поднял обрубок левой руки. -Он постарался, когда мы их к воротам открытым не

подпускали.

–Постойте, -вмешался Кор.– Но ведь не известно, кто ворота в Кло открыл. Говорят, что когда наши в них вошли, там только гора мѐртвых лежала.

–Как не известно? Чѐрные рыцари герцога Парна...

–Но ведь Парн против короля выступал, его даже в Кло пленили раненного, да

нордийцы не дали этого предателя увести в наш лагерь, -подал голос Эрг.

Нищий долго и пристально посмотрел на десятника. Потом дрогнувшим голосом

спросил:

–Как тебя зовут, юноша? Откуда ты родом?

–Эрг Донито. Мой отец – староста деревни Гнилой Тупик в Рассе.

Старик сверкнул глазами:

–Хм. Донито... Мне незачем врать, юноша. Другой разговор, поверите ли вы мне? Я

с Парном прошѐл и огонь, и воду. И я точно знаю, что он никогда не был против короля

Нерля. Его оболгали за то, что он отказался участвовать в заговоре. Это он собрал Чѐрных

Рыцарей под своѐ начало, это он громил мятежников там, где королевские войска были

бессильны, и это он во главе нас преодолел стены Кло, открыл королевским рыцарям

ворота и бился, израненный, не давая нордийским собакам закрыть их. Не веришь мне, -

спроси того предателя, которого Чѐрный Герцог ранил, не позволив ему добить меня.

Берт Багун, всѐ ещѐ держась за сломанные рѐбра, процедил сквозь зубы:

–Будь проклят твой герцог и ты вместе с ним. Это из-за таких как вы я гнил в этой

дыре столько лет!

Ну, что может быть скучнее многодневного монотонного пути чуть ли не через всю

страну? Особенно, когда проезжал по этой дороге раз десять, если не больше. Приедается

всѐ: горы, обступающие дорогу, равнины, раскинувшиеся направо и налево, полноводные

реки, через которые приходится переправляться то в брод, то на пароме. Приелась и

наивная восторженность юнцов, с которой глядели они на незнакомые места. Приелись

грязные деревеньки с однообразными казармами для приезжих рыцарей. Только однажды

удалось развлечься, когда делали остановку в Колеме, где Хорд позволил себе и людям

день отдыха.

Перепоручив своих подопечных Отару и Бену, сотник на всю ночь загулял у своей

давней подружки Гали Мананьян, хорошенькой черноволосой рыцарской вдове. Кроме

симпатичного личика, доброго нрава и неизменно тѐплого приѐма, Галя нравилась Хорду

своими чудесными пухленькими бѐдрами, на которые даже он, видавший виды ловелас, не мог смотреть без восхищения. А воспоминания о ночах, когда Галя своими

прелестными ножками сжимала его бока, оседлав, словно скакуна, не раз скрашивали

скучное солдатское бытие. Даже зная о постоянных любовных похождениях своего

непутѐвого дружка, Галя, сама не святая, всегда была рада его приходу. Видимо, всѐ это и

123

заставляло Хорда, не очень-то жаловавшего своих любовниц в других городах, относиться

к своей колемской подруге если не с обожанием, то уж хотя бы с нежностью.

Утром, грациозно потянувшись, будто кошка, Галя прижалась тѐплым телом к боку

Хорда и спросила: -Что за история с пиратами у вас там случилась?

–С какими пиратами?

–Не знаю. Ты всю ночь скрипел зубами и восхищался какими-то мальчишками.

Кто-то там вдесятером восемьдесят человек перебил.

–Ты уверена?

–Да. Ты так и сказал: «Хоть стервецы, но молодцы».

Хорду не хотелось обидеть вспышкой злости женщину, и он просто пожал

плечами:

–Скорее всего, приснилось что-то. Откуда в наших краях пираты? Разве что

черноглазые соблазнительницы...

Он спустился ладонью с плеча Гали до бедра, и та счастливо засмеялась, обвивая

сильное тело мужчины руками и ногами.

Въезд нордийского посольства в Крон был обставлен если не пышно, то уж

торжественно. Впереди и сзади посольского поезда в парадных доспехах с флажками на

копьях и плюмажами на шлемах шествовало по десятку рыцарей из личной охраны короля

Нерля. Впереди и сзади кареты посла, несло себя такое же количество не менее

разнаряженных нордийских рыцарей. Сам посол восседал в богатом экипаже,

запряженном шестѐркой белоснежных лошадей, ехавшем в окружении многочисленной

свиты гражданских лиц, не поленившихся надеть приличествующую случаю одежду.

Неторопливо проследовав по улицам столицы Геммы, шествие остановилось у

помпезного особняка на тихой улочке неподалѐку от центра города, резиденции

постоянного посла королевства Нордия в Кроне. Здесь, ступив на землю старинного

города, Алекс Хайбут облобызался со своим коллегой, уже несколько лет живущим вдали

от родины, и поцеловал протянутую ручку его супруги. Почѐтный караул геммских

рыцарей отсалютовал обоим послам, и те, вместе с представителем местного Лорда-

посланника вошли в посольство.

На следующее утро Хайбут отправился к самому Лорду-посланнику. Он заранее

попросил ехать медленно, чтобы рассмотреть и постараться понять этот город, о котором

столько слышал раньше. Слышал как о средоточии зла, логове извечного врага его народа, городе-виновнике всех трудностей Нордии.

Действительно, Крон сильно отличался от Норда. Не та планировка, не та

архитектура, не те люди, даже небо не то: высокое, голубое, а не низкое и серое, каким

оно было в день выезда из дома. Крон значительно превосходил столицу северного соседа

по размерам, но Алекс ожидал этого. Норд-то куда моложе! Толпившиеся на улицах с

любопытством разглядывали чужака, и, кажется, вовсе не испытывая к нему никакой

враждебности, о которой в Нордии ходили жуткие легенды. А очаровательные улыбки

девушек будили в молодом после ничуть не меньшие надежды, чем на родине.

«Ничего, -мелькнуло в голове, -привыкну. Кому-то же нужно начинать осваивать

эту страну. А когда Ют станет королѐм в здешнем Коронном замке, можно будет начинать

вводить нордийские порядки и здесь».

Как и предполагал Хайбут, протокольная беседа с министром прояснила лишь

одно: геммский король примет его на балу после турнира, где посланник сможет зачитать

письмо своего повелителя. А пока ему предоставлялась возможность отдохнуть после

долгого путешествия и передавалось личное приглашение короля прибыть на

традиционный весенний турнир, на который после двух лет отсутствия прибудет и

наследница престола принцесса Карина. «Последняя наследница», -усмехнулся про себя

Хайбут.

124

Неожиданно Хлодвиг, перехвативший пристальный взгляд бродяги, прикованный к

оружию Эрга, окликнул его:

–Ты не мог бы помочь мне набрать воды в бурдюки? Мы тут собирались обедать,

да воды никак найти не могли.

Нищий открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и, отложив свой

посох зашагал за Мастером.

–Что-то долго их нет, забеспокоился через несколько минут Кор, но Эрг его

успокоил:

–Мало ли о чѐм им захотелось вспомнить. Но если старик прав, говоря о Парне, то

мне кажется, что стоит его уговорить рассказать всѐ то же самое при Исповеднике

королю. После того, как Отгар проговорился, что именно Парн поджог нордийский флот, я думал, что герцог просто хотел этим загладить свою вину перед Родиной. А теперь

получается, что его вины никогда и не было. Мало того, если бы не Парн, тогда...

Страшно представить, что бы случилось. И его по-прежнему все считают изменником.

–Но разве ему этим поможешь?

–Конечно нет, -вздохнул Эрг. -Но разве можно позволить продолжать чернить имя

честного человека? Говорят, что мой отец тоже был из Чѐрных Рыцарей, значит, тоже был

оклеветан. И если я не могу вернуть лично ему доброе имя, так пусть хотя бы имя другого

человека, бывшего рядом с ним, не проклинают те, кому они оба несли добро. Нужно

уговорить старика поехать с нами в Крон...

–Не нужно меня уговаривать, -прозвучал за спиной голос бродяги. Его лицо как-то

неуловимо изменилось. Седые нависшие брови уже не скрывали голубых молодых глаз, а

морщины на лице стали менее заметными.

–Если ты действительно хочешь, чтобы имя моего герцога очистилось от грязи,

которую вылили на него враги, я пойду за тобой не только в Крон, но и на край света.

–Ты прав, Блэк, -кивнул Хлодвиг.– Ради того, что ты знаешь и можешь рассказать, можно пойти куда угодно.

–Блэк? -переспросил Кор.

–Да, сынок, -смахнул слезу нищий. -Пока друзья герцога Парна преследуются

самим королѐм, зовите меня так. В память о временах, когда я был защитником короля.

Зовите меня так, пока сам король не разберѐтся, кто был его другом, а кто предавал его и

готовил ему, да и всей Гемме, страшную участь.

Замок, служащий загородной резиденцией короля, в былые времена должен был

оборонять подступы к Крону и Верку от набегов предков нынешних нордийцев. Но уже

много десятков лет надѐжнее любой крепости давних неприятелей сдерживали

неприступные Северные горы. Теперь же замок считался жителями шести герцогств из

восьми как бы форштадтом столицы.

Именно перед единственными воротами крепости, возвышающейся на берегу озера

Бланко, сходились пять дорог. Южная – из Крона и герцогства Рив. Юго-восточная – из

Верка и герцогства Тор. Северо-восточная – из Расса, Колема и восточной части Рантона.

Северная – из Кло, и Северо-западной части Рантона. Северо-западная – из Парна и

Драгона.

Объединѐнная команда расских и колемских новобранцев, как водится в таких

случаях, парадным строем проследовала мимо замковых ворот.

Впереди, выставив напоказ щиты с гербами и распустив яркие накидки, следовали

рыцари, примкнувшие к каравану по пути. Практически все они желали попытать счастья

в турнире и теперь тренировались подать себя с наиболее презентабельной стороны. За

ними под бело-золотым знаменем Колема, надетым на боевое копьѐ, проследовали

будущие рыцари из столицы этого герцогства вместе со своими сопровождающими.

Красно-бело-голубое знамя Расса вѐз Отар, как бы расчищая дорогу Хорду,

командующему колонной юношей, чьи белые щиты с чѐрной каймой ещѐ предстояло

125

разрисовать гербами. Пурпурный плащ сотника развевался от лѐгкого тѐплого ветерка, как

и султан из чѐрных конских волос, закреплѐнный на верхушке остроконечного шлема.

Из ворот замка и с его стен на проезжающих глазели десятка два караульных да

несколько дам, махавших платочками и восторженно что-то кричавших исполненным

собственного достоинства рыцарям.

Вечером в трактире попутчики Хорда громко гоготали, подшучивая над ним:

–Мы думали, что ты себе шею свернѐшь, глядя на стены.

–Кем ты так залюбовался, Хорд?

–Да просто хотел рассмотреть, хороша ли принцесса, прежде чем позволить ей себя

поцеловать, -подыграл шутке сотник.

–Серьѐзная заявка! -насмешливо хмыкнул присоединившийся к отряду день назад

десятник из деревенской стражи. -Ты, конечно, парень хоть куда, да я думаю, что при ней

таких красавцев – пруд пруди.

–Вот бестолковый! -всплеснул руками грузноватый воин из личной охраны герцога

Колема.– Да мы разве в женихи набиваемся? Хорд похоже, захотел поцелую победителя

сорвать. Только я сразу предупреждаю: Чоко Милк никому не позволит его опередить! И

я, привередничать не стану, как это делает Хорд. Мне глубоко плевать: хороша принцесса

или она дурнушка. Факт, что она – принцесса. Положено – значит, пусть целует. Я хоть

обе щеки подставлю сразу. Га-га-га!

Он поймал за руку пробегавшего мимо с четырьмя пивными кружками пива слугу.

–Эй, ты! Ты нашу принцессу близко видел? Мы тут гадаем: если после турнира к

ней свататься соберѐмся, то что именно получим: только богатство или же ещѐ и

красивую жену? А? Чего молчишь? Говори, мерзавец, симпатичной принцесса выросла

или пугалом огородным?

Парень пожал плечами, переминаясь с ноги на ногу и делая попытки улизнуть из

лап перепившего краснорожего чужака.

–Да я еѐ, добрый господин, уже два года не видел. Не появляется она в замке.

–Как не появляется?!

–Это принцесса-то?!

–А где же она тогда появляется? -слышалось со всех сторон.

–Ты не мути воду! -наседал колемец. -Уж не хочешь ли ты сказать, что наша

наследница с папочкой-королѐм в ссоре? Он, говорят, отсюда почти не вылезает, а дочка, видите ли, к нему и глаз не кажет!

–Да что, Вы не слышали, что ли? Еѐ Величество как уехала два года в монастырь в

герцогство Рив, так до сих пор там и обучается. Безвыездно.

–А кто ж меня целовать-то будет? Растерянно развѐл руками рыцарь, и официант

тут же ускользнул подальше от его цепких клешней. Очутившись на безопасном

расстоянии, он ехидно глянул на разошедшегося посетителя.

–А для того, чтобы рыцари не в обиде были, она временно попросила одаривать их

поцелуями свою первую фрейлину. Та, правда, не королевских кровей, но и не из

семейства старосты захолустной деревушки. Так что господину рыцарю не зазорно будет.

Парень явно сболтнул лишнего, так как небольшой зал, заполненный рыцарями,

буквально взорвался возгласами. Чья-то крепкая рука отвесила ему такой подзатыльник, что метра три он проехал по полу на животе, сгребая в кучу столы и скамейки. Кружки из

его рук взлетели вверх, окатывая всех присутствующих фонтанами брызг и хлопьями

пены. Описав положенные им траектории, они обрушились на столы и головы, вызвав ещѐ

большее недовольство посетителей.

Мало что соображая после удара и падения, молодой человек ещѐ пытался

подняться, когда к нему подлетел колемец и рывком поставил его на ноги. Брызгая

слюной, он орал, словно пытался перекричать водопад:

–Ах ты, скотина! Да кто ты такой, чтобы попрекать меня моим происхождением?

Да, я – сын старосты, а ты – быдло безродное! Ты ещѐ гордиться будешь, ублюдок, что я, 126

рыцарь Милк, сын старосты деревни Утиная, двоюродный брат казначея герцога

Колемского, тебе сейчас зубы повышибаю!

Огромный кулак уже полностью оттянулся назад, когда удар по рѐбрам отшвырнул

Милка от безвольно висевшей на его руке жертвы.

–Уймись, идиот, если не хочешь вместо турнира на галерах за убийство оказаться.

Хорд стоял, широко расставив ноги и потирая отбитый кулак. Пользуясь

неожиданно наступившей развязкой, из-за стойки выскочил хозяин и уволок своего

работника из зала.

Колемец стонал где-то под столом, жалобно причитая:

–За что? Ой-ой! Да я же из-за тебя нос сломал. О-ох! Что же ты так с товарищем, а?

–По крайней мере ты можешь гордиться, что тебя спас от королевского суда

командир сотни рыцарей, рыцарь Хорд, сын лорда Трастского и племянник регента

герцогства Драгон. Эй, хозяин! Всем вина. Я угощаю.

–Ха! Молодец, Хорд!

–Браво, парень!

–За таким можно пойти! -взорвался возгласами трактир.

-Ваше Величество! Новости из Расса.

Король кивнул, и через минуту они остались наедине с Лордом-посланником.

–Прибыл гонец от Барца.

–Он здесь?

–Да, но он только что с коня, даже не успел привести себя в порядок.

–Веди. Или ты боишься напугать меня грязным мужиком?

Внешний вид гонца действительно представлял жалкое зрелище. Небритый,

заляпанный грязью, пропитанный своим и конским потом, с красными воспалѐнными

глазами. Вестник, выполняя приказ Барца, спешил в Норд практически без остановок. Он

едва держался на ногах, и король, поморщившись, указал ему на кресло.

–Садитесь, я вижу, что Вам трудно стоять.

–Спасибо, Ваше Величество!

–Господин Лорд передал мне письмо. Что Вам поручено сообщить на словах?

Гонца пришлось несколько раз в течении рассказа будить. Он засыпал иногда на

полуслове. Король морщился, но терпел, понимая, что другого человека, знающего

столько же, сейчас ему не найти. А позволить ему выспаться, значит упустить время.

Когда, наконец, гонца, окончательно заснувшего, унесли, король вздохнул с

облегчением:

–Что ж, можно смело сказать, что Отгар, не смотря на все его промахи, со своей

задачей справился. Даже если он сгинет без следа, для моего «брата» Нерля начинаются

тяжѐлые времена. Насколько я помню, у тебя есть три варианта развития событий: мятеж

в Рассе, междоусобица в борьбе за престол после похищения принцессы и еѐ замужество.

–Да, и все три начали исполняться. Хайбут уже в Кроне, Хорд везѐт своѐ, вернее, наше письмо туда же, а неподалѐку от монастыря ждут выхода принцессы.

–А ты уверен, что Нерль не двинет войска против нас, когда девчонку выкрадут?

–Еѐ увезут на Каменный остров. Его штурмовать бесполезно, а мы, тем временем, утроим гарнизон Дарка. Так что пусть геммцы стараются, сколько им влезет.

–Ты был также уверен в неприступности Кло...

–Да, но тогда нам помешали проклятые Чѐрные Рыцари. С тех пор в Гемме многое

изменилось. О Чѐрных Рыцарях даже перестали вспоминать, а Парн, их командир, вместе

со своими дружками, благодаря нашей пропаганде, до сих пор числится врагом Нерля.

–Верно, верно. Но сообщение Отгара об этом мальчишке... Как его теперь зовут?

Эрг Донито, кажется? Насколько я помню, мне докладывали, что в ту ночь никому из

геммцев не удалось уйти от возмездия.

127

–Ваше Величество! Что может сделать один мальчишка? Да, разгромил пиратский

сброд. Но ведь и сам пропал. Кроме того, Хорд должен был представить дело так, что

вместо рыцарского герба ему достанется каторжная цепь, как только он объявится в Рассе.

Но даже если предположить, что он когда-нибудь сумеет стать рыцарем, то кто же

прислушается к сыну одного из предателей? Нет, этот Донито, будем его так называть, опасен лишь тем людям, с которыми непосредственно скрестит оружие, а не нашим

планам. Когда мы начнѐм действовать, он нам помехой не будет.

Мотаясь в седле, Отар вполголоса проклинал Хорда, который не дал ему выспаться

после попойки. Каждый толчок ударом кувалды отдавался в голове.

–Ну, и что ты вчера высидел в кабаке? -недовольно спросил он командира. -Кроме

похмелья, разумеется.

Тот злорадно захохотал и снял с пояса небольшую фляжку.

–На, глотни. Полегчает. Я уже подлечился.

Десятник передѐрнулся всем телом, но взял вино и, собравшись духом, заставил

себя выпить.

–А высидел я не так уж мало. Ну, во-первых, – сильных соперников, кроме Флекса, на турнире не должно быть. Во-вторых, – пару дней назад из Нордии в Крон какое-то

посольство проехало. Скорее всего, у них и для нас какие-нибудь новости будут. А, в-

третьих, – после турнира король намеревается на пару месяцев в Парн съездить.

Проверить, какая в городах обстановка, и решить вопрос о регентстве. То ли до конца

положенного по закону срока регента оставить, то ли кому-нибудь из побочных

наследников титул присвоить. Так что, для нас ситуация ещѐ благоприятнее становится.

–Ты говоришь так, будто тебе сам Лорд-администратор всѐ рассказал.

–Ну, не Лорд-администратор, а всего лишь клерк из его ведомства, -довольно

хмыкнул Хорд. -И не мне, а той девочке, что я вчера весь вечер по спинке гладил. Но

разве в этом вопрос?

–Неужели по спине? А я всю жизнь считал, что у женщин спина на пару-тройку

ладоней повыше.

–Не важно. Куда важнее, что у девочки кроме задницы ещѐ и голова оказалась.

–Альберт, ты – извращенец!

–Успокойся, всѐ остальное у неѐ тоже на месте. По крайней мере, я остался

доволен. Может быть, Джу на рожицу и не совсем вышла, зато горяча!

–Всѐ успел! -покачал Отар головой, которая, кажется, начала отходить.

–Кто же тебя заставлял пить до такой степени, что когда красотки появились, ты

уже ни на что не способен был?

–Так ты же сам бросился всех поить, когда морду этому идиоту Чоко Милку набил.

Я до сих пор не пойму, чего это ради ты решил себе нового врага нажить? Ну, понимаю, ребѐнка жалко стало. Но стоит ли из показного благородства устраивать скандалы?

–О каком благородстве ты лепечешь? Да плевать мне было на этого языкастого

сопляка! Просто очень не хотелось застревать здесь в качестве свидетеля, пока с Милком

разбираются. Хотя, в принципе, парень прав. Не перевариваю выскочек: из грязи в князи

норовят. А уж гонору-то... Ну, поставил на место одного, зато приобрѐл себе двадцать

новых друзей, настоящих, а не дутых бар.

–Я заметил, что ты таких не любишь, -криво усмехнулся рыцарь, чья родословная

тоже не блистала титулами.

–Не про тебя речь, -оборвал его Хорд. -Ты не из тех, кто будет пыжиться, чтобы

казаться важнее, чем есть на самом деле.

Немного помолчав, сотник сменил тему:

–Когда я решил поспать с часок после Джу, этот парень припѐрся ко мне с

благодарностями. Я дал ему денег и велел приехать послезавтра в Крон.

–Зачем?

128

–»Грядут горячие деньки, друг мой,

И нам понадобятся преданные люди».

А этот за свою спасѐнную шкуру отработает сполна.

Капитан брига «Ветерок», ещѐ несколько дней назад бывший только первым

помощником, спешил поскорее закончить ремонт корабля, чтобы выполнить приказ

самого короля Нерля, важный и конфиденциальный. Его недавний командир простился с

«Ветерком», сойдя на берег для лечения. И, хотя Нгуен де Торро тоже ходил с рукой на

перевязи, капитан Бенбоу не остался в обиде. Ему предложили на выбор две другие

посудины с бОльшим водоизмещением, намекнув, что бриг в ближайшее время будет

нести службу по более жѐсткому режиму, и на де Торро ляжет масса рутинных задач. А

Бенбоу пора заняться более серьѐзными делами, чем торчать в Западном проливе.

Указание Лорда-адмирала подействовало на портовые службы магически: откуда

ни возьмись, скромный бриг облепили, как стая насекомых, десятки рабочих. Не зная

устали они пилили, строгали, красили и забивали гвозди под присмотром боцмана и

портового бригадира. Пока де Торро формировал команду, значительно поредевшую

после списания на берег раненых, мастера-оружейники доставили на борт новые

катапульты взамен повреждѐнных пожаром. Суетливый человечек, невесть откуда

появившийся, подбирал для матросов и абордажной группы лѐгкие, но прочные доспехи, выгружал из шлюпок оружие, каким редко могли похвастаться и королевские гвардейцы.

Чего только не было в его запасах! Светлые звонкие мечи, острые, как бритва, кинжалы, тугие арбалеты и луки, прочные круглые щиты, короткие метательные копья, чудо-ножи, втыкающиеся в цель при броске из любого положения, мощные абордажные топоры,

бесконечные связки стрел с закалѐнными наконечниками. Но больше всего удивило