Текст книги "Предназначение. Сын своего отца"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

капитанского мостика. С его рассечѐнной щеки стекала струйка крови, перемешанной с

потом. Капитан судорожно сплѐвывал попадающую на губы солѐную смесь, орудуя мечѐм

и абордажным топором одновременно. Его противник, нордийский рыцарь, хоть и казался

тяжеловесным из-за прочного панциря, но выигрывал у моряка умением владеть оружием.

Капитан едва отбил очередной выпад, когда его внимание привлѐк какой-то шум.

Отпрыгнув назад, он успел поднять голову. Что-то огромное, огненное валилось сверху.

Ему спасла жизнь молниеносная реакция. Падающая горящая мачта пиратского

корабля придавила добрый десяток дерущихся: семь или восемь нордийцев и двоих

геммцев. Точнее, убила одного геммского матроса. Другой, капитан Нгуен де Торро

увернувшийся от падающего столба, попал под удар стального подвижного блока по

голове, и его приняли за мѐртвого. Получив поддержку со стороны стихии и увидев

падение капитана, матросы с «Ветерка» ожесточѐнно набросились на врагов, и через

пятнадцать минут всѐ было окончено.

Последних пиратов баграми и пинками сшибали за борт, пока кто-то не догадался

сохранить жизнь хотя бы раненым, чтобы было кого допросить.

Де Торро пришѐл в себя только когда вблизи «Ветерка», покачиваясь, остановил

свой бег подоспевший из Рива корвет. Догоравшая пиратская посудина, наполовину

погрузившись в воду, дрейфовала в паре кабельтовых, а на палубе брига уцелевшие после

схватки пытались разгрести горы обломков и кучи порубленных тел.

Хлодвиг, падая из седла завалившегося в придорожную канаву коня, видел всѐ.

Видел, как торжествующе вскинул окровавленный меч Отар, как валится на землю Кор, из-под распоротой на левом боку кольчуги которого струйками сбегает в пыль кровь.

Выкарабкавшись на дорогу, Мастер разглядел, как описывает дугу в воздухе Эрг, вылетев

из седла убитой лошади. Он с замиранием сердца ждал, что сейчас Хорд взмахнѐт мечом...

Но сотник, убедившись, что юноша не подаѐт признаков жизни, пришпорил своего

138

скакуна, удирая от приближающейся погони. Тогда Старый Рыцарь повернул голову в

сторону Кора. От серого неподвижного лица юноши и лужи крови у его бока Хлодвигу

стало плохо. Чувствуя накатывающую дурноту, он провалился в кромешную темень.

-Чего ты добился? -Барц негодовал, и его вечная улыбка превратилась в хищный

оскал, от которого стало жутковато даже видавшему виды Хорду. -Я потерял троих

нужных мне людей. Мы так позорно бежали, что ничем не отличались от рядовых

дорожных грабителей. У тебя есть гарантии, что в Кроне не обратят внимания на эти

художества? Не придѐтся ли нам всѐ бросать и удирать из страны на совсем, благодаря

твоей блажи?

–Успокойся, Рихард! Не надо брызгать слюной! Одного из щенков Отар, похоже,

пришил. Второй тоже мало походил на живого. А на старика я донесу как на предателя.

Ради того, чтобы сбросить их со счетов, стоило положить троих твоих людей.

–Вот именно, моих! Ты зря обольщаешься! Мы ничего не добились. Мы не только

не получили бумаги Отгара, но и позволили им попасть в руки новых людей. И даже я не

знаю, чего там мог понаписать тот идиот.

Глаза Хорда лихорадочно блестели, и было неясно: смеѐтся ли он над нордийцем

или так реагирует на нервное напряжение. Открытое забрало не скрывало дѐргающегося в

тике тонкогубого рта. Рыцаря явно взбесил отпор, который оказали юнцы, ведь тремя

трупами дело не обошлось. Ещѐ у одного нордийца была легко рассечена рука, а другой

ежеминутно прикладывал тряпицу к уху, из которого сочилась кровь после сильного

удара по шлему. Чехлы на щитах обоих рыцарей превратились в лохмотья, а гербы под

ними блестели свежими царапинами.

Барца же взбесила лѐгкость, с какой сотник распоряжается жизнями его людей, о

чѐм он не преминул высказаться Хорду.

–Я работаю не только и не столько на себя, господин Барц,– отрезал тот. -И мне не

ясно, почему Вы противитесь моим стараниям принести пользу вашему королевству? Как

я понимаю, эти люди клялись умереть за Нордию, что они и сделали. А почему Вы, господин Барц, даже не обнажили меча, когда умирали Ваши подчинѐнные?

Нордийца передѐрнуло. Он побледнел, собрался внутренне, и его широкое

добродушное лицо озарилось улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.

–Господин Хорд, я не считаю за доблесть участвовать в избиении младенцев. Пусть

даже тех, что уже научились кусаться. Это во-первых. Во-вторых, – если бы не я, то вас

накрыли бы рыцари из деревни. В-третьих, – я не хочу повторять ошибок Отгара, позволившего себя убить и поставить под удар всѐ наше дело. Сначала нужно исправить

его ошибки, а уж потом совершать свои. Кроме того, моей задачей является работать

головой, а не острой железной палкой. Но если господин Хорд сомневается в моей

смелости, то я готов скрестить с ним своѐ оружие в любое время после того, как я передам

дела преемнику.

Хорд ни в чѐм не сомневался. Ему просто нужно было сорвать свою злость. И он

добился своего, задев самолюбие обычно невозмутимого партнѐра. Разозлил Советника и

успокоился сам. Чуть заметно улыбнувшись, сотник постарался разрядить обстановку.

–Брось обижаться, Рихард! Никто в твоей доблести не сомневается, но нам обидно, что ты стоял в стороне. Мы вырвем эти чѐртовы бумаги. И не позднее, чем сегодня ночью, если старый простофиля Хлодвиг не отправится вслед за своими выкормышами раньше.

-Простите, господин Лорд-адмирал, но капитан де Торро не может прибыть к Вам.

Он болен и просил Вас приехать к нему на «Ветерок».

Командующий морскими силами поморщился. Он и так бросил всѐ, чтобы

помчаться в порт для доклада о морском бое. Теперь ему предлагают усесться в шлюпку и

плыть на корабль.

–Он, вероятно, ранен?

139

–Да, Ваше Сияттельство. Именно поэтому он не смог передать рапорта в

письменном виде.

Де Торро и в самом деле едва держался на ногах. Точнее, его поддерживали двое

таких же оборванных и обожжѐнных матросов, перевязанных на скорую руку.

На палубе высокого гостя встречали перешедшие с корвета, подоспевшего на

помощь «Ветерку», матросы. Их легко можно было отличить по чистенькой свежей форме

и более молодцеватому виду. Но на них адмирал и не обратил внимания.

–Ваше Сиятельство господин Лорд-адмирал! -едва слышным голосом начал

капитан. -Вверенный мне бриг «Ветерок» прибыл в порт Крон для передачи захваченных

в бою пленных, лечения раненых, мелкого ремонта такелажа и оружия, а также

пополнения команды...

–Оставьте! -махнул рукой командующий.

Ему и без доклада было видно, что корабль почти не повреждѐн, а уцелевшие два

десятка членов команды вряд ли скоро смогут выйти в море. Все они имели хотя бы по

одной ране. Как и шестеро скрученных верѐвками пленников.

–Скажите лучше: что с нордийским кораблѐм?

–Потоплен, Ваше Сиятельство. Вместе с остатками команды и нашими павшими

товарищами. Нападение на монастырь, где находится принцесса Карина, не состоится!

Глаза де Торро закатились, и он уронил голову на грудь.

–Простите, Ваше Сиятельство, -извинился за командира высокий матрос с

обожжѐнной щекой и забинтованным боком. -Господин капитан часто теряет сознание.

Путники, остановившиеся из-за разгоревшейся на дороге схватки, всѐ ещѐ не

решались подъехать. Лишь когда из погони вернулись рыцари, осмелились подъехать к

месту кровопролития.

–Проезжайте, проезжайте живее! -поторапливал глядящих во все глаза крестьян

деревенский рыцарь.

А поглядеть было на что.

Трое мѐртвых нордийцев валялись ещѐ не прибранными. Двое юношей, один с

кровавым пятном вокруг рваной дыры в кольчуге, а другой – без видимых повреждений, лежали на какой-то рогожке без движений. Рядом с ними маялся седоволосый старик, вокруг которого сновал однорукий калека. Рыцари сволокли в кучу имущество,

подобранное на поле возле мѐртвой лошади, и теперь принялись обшаривать убитых

нордийцев.

Со стороны Развилки медленно грохотали три повозки, сопровождаемые ещѐ

одним рыцарем.

–Что случилось, а, командир? -не выдержал один из крестьян, обращаясь к

сопровождающему.

–Не видел, что ли? Разбойники нордийские вконец обнаглели. Среди бела дня

нападают. Видал, каких мальчишек порешили. Одного прямо в сердце. А наставнику руку

чуть ли не совсем перерубили.

–А другой парень чего?

–Шею сломал. За теми гадами погнался, они его лошадь убили. Вот он и угробился, бедняга.

–И куда их теперь?

–Как куда? Разбойников зароем где-нибудь. Старика на лечение в деревню увезѐм, а его мальчишек похороним, где он укажет.

140

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Крон для всех приезжих – в диковинку. Огромный древний город, живая легенда,

дышащая история. Порт, начинавшийся с грубого причала для первой баржи поселенцев.

Замок Крон, короной увенчавший вершину холма. Его построили ещѐ при Короле Артуре!

Не найти, конечно, самых первых модульных домиков, попавших в беду пассажиров и

экипажа межзвѐздного корабля, но и по сей день некоторые богачи кичатся вделанными в

стены своих хором проржавевшими кусками их обшивки.

Здесь, в скопище народа, съехавшегося на одно из двух главных событий года, кого

только нет: и суровые рыбаки с побережья Кло, и гордые драгонские горцы, и

добродушные рантонские крестьяне, и деловитые веркские купцы, и опалѐнные жарким

пламенем печей артурские кузнецы. А уж о столичных пройдохах и говорить нечего. Эти

издалека приезжего чуют и облапошить норовят. В диковинку нордийцы попадаются.

Говорят даже, что их посол по городу шныряет, вынюхивает…

Но уж в чѐм настоящая гордость столицы, – так это в еѐ военных. То тут, то там

плащи, доспехи, шлемы, гербы. И каждый преисполнен достоинства, даже головы не

повернѐт в сторону едва начинающих оперяться юношей. Ещѐ бы! У того – герб

Лендлорда Чѐрт-те-знает-каковского, другой – с цветами личной охраны короля, третий -

со знаками отличия командира сотни: большая шишка!

–Ну, что, птенчики, головой вертите? -смеѐтся молодой воин в лѐгких доспехах. -

Так и шея отвалится. Вы, я гляжу, из Расса будете?

–Точно. Из него самого.

–Чѐрт! Везде бывал, а в Рассе – ни разу. А вы, похоже, в Кроне не были? Давайте-ка, ребятки, заскочим в трактирчик, да я вам расскажу про здешние порядки: чего бояться, как держаться. А вы мне про герцогство своѐ расскажете. Вдруг и туда судьба занесѐт.

По внешнему виду рыцаря можно было понять, что он не беден, не лишѐн удачи и, не смотря на относительно молодые годы, знает жизнь. А неплохо подвешенный язык

позволил ему уже через пять минут стать своим среди расских юношей. Разговор за

кружкой доброго пива бежал сам собою. С Крона перескочил на Расс, с Расса – на

предстоящий турнир, на его главных фаворитов.

Гостеприимный кронец со знанием дела охарактеризовал всех и свой анализ

закончил разбором Хорда.

–Вот этот ваш земляк молодец! Думаю, ни в одном виде состязаний он не уступит

большинству фаворитов. И вообще: говорят, что у вас Мастер Батлер хорошую школу боя

на мечах организовал. Хоть бы вы меня поучили тому, что он вам преподавал, -рассмеялся

рыцарь.

Юноши, раскрепостившиеся после дружеского общения и пива, тоже засмеялись:

–Да где уж нам? Вот у Эрга Донито есть чему поучиться.

–Точно, Эрг многое показал бы.

–Помните, как он Хорда уделал? Ха-ха-ха!

Их старший товарищ изумлѐнно поднял брови.

–Кого? Хорда? Что за шутки? Что это за супербоец у вас выискался? Эрг... как вы

сказали?

Молодѐжь замялась и примолкла. Наконец, кто-то нехотя выдавил:

–Был у нас такой товарищ...

–А что с ним? Не та ли сказка про нордийских пиратов? Ведь это же явное враньѐ: десять против семидесяти.

Настроение у парней испортилось ещѐ сильнее.

–Опять рука Хорда. И здесь он Эрга принизить постарался.

–Принизить?!

141

–Конечно! Этих нордийцев там почти сотня была. Мой отец сам видел, сколько их

ребята наколотили. А Хорд, мало того, что на смерть их послал, теперь ещѐ и всю себе

заграбастать хочет.

–Нет, ребята... Что-то слабо верится...

–А мы никого и не заставляем верить. Вот если кто из них вернѐтся, то он всѐ и

расскажет.

–Так говорили же, что они все погибли...

–Мѐртвыми их никто не видел. Знают только, что Эрг, Кор, Дэн и Мастер Хлодвиг

на юг за остатками банды ушли. Может, они и вернулись после нашего отъезда.

–И Хлодвиг с ними был? -поражѐнно захлопал глазами рыцарь.

В это время к компании прогрохотал подковами запылѐнный рыжеволосый

человек, приветливо взмахнув рукой.

–Привет, Флекс! Ты уже слышал историю про Хлодвига и его двоих

воспитанников?

На лице подошедшего отразилась досада. Ещѐ бы! Он мечтал поразить старого

знакомого новостью, а тот оказался в курсе.

–Как двоих? -подскочил один из парней. -Их же оставалось трое, да ещѐ

проводник...

Рыцарь и его знакомый пожали друг другу руки, и Рыжий свѐл брови.

–О чѐм ты говоришь, малыш? Я только что разговаривал с гонцом из Развилки. Он

так и сказал: Хлодвиг с двумя мальчишками, Кором Стоуном и Эргом,.. э, чѐрт!.. Донито...

–Ура-а-а!

–Я же говорил, что они выкарабкаются!

–Ребята, наши победили!

–Флекс, чего это они?

–При случае расскажу, Рафаэль. Но ты, кажется, принѐс хорошую весть.

До одного из ребят, наконец, дошло имя их нового товарища.

–Как... как Вы сказали? Флекс? Первый рыцарь коро...

Друг Флекса довольно заулыбался:

–Вот именно! -важно заявил он и тут же обернулся к рыцарю. -Ты толком объясни

мне: чего они радуются?

–Да они только что мечтали, чтобы их дружки объявились... А тут ты их обрадовал.

Рыжий посерьѐзнел и закачал головой:

–Значит, вы всѐ же этой истории не слышали.

–Какой истории? Не тяни, говори!

–Этот гонец из Развилки рассказал, что неподалѐку от деревни какие-то нордийцы

на путников напали. Те, конечно, троих дикарей положили... В общем, один Хлодвиг жив

остался, да и того серьѐзно покалечили.

Блэк хорошо знал Крон, где довольно часто бывал по своим бродяжьим делам

последние лет пять. Большой город во все времена и в любой стране притягивает к себе

огромное количество калек и нищебродов. Здесь при известном скоплении народа всегда

легче найти пропитание, собирая подаяние близ храмов, попрошайничая на улицах или

попросту прибирая всѐ, что плохо лежит. Немудрено, что многие из них, попавшись на

кражах, кроме имевшихся у них увечий, по суровым королевским законам лишались, в

зависимости от тяжести содеянного, кто уха, кто большого пальца, а кто и кисти руки.

Мало кто из нищих не имел видимых увечий, хотя довольно редко кто-то из

увечных впадал в нищенство. Суровые времена, жестокие нравы, рубящее и режущее

оружие, имеющие широкое хождение, – всѐ способствовало частым и серьѐзным увечьям, которые сваливались не только на бедных, но и на вполне зажиточных обывателей. А

имея деньги, имущество или достаточное количество родственников, способных

трудиться на земле, калека мог без особой печали глядеть в завтрашний день. Одноглазые, 142

однорукие, хромые купцы, крестьяне и ремесленники не только не были обузой для семьи, но и сами являлись кормильцами. Но больше всего увечий получали те, кто связан с

королевской службой. Мало кто из служивых не носил на своѐм теле, конечностях или

лице отметин вражеской стали. Поэтому рассечѐнное лицо, изуродованные носы или

обрубленные пальцы почти безошибочно выдавали в человеке воина, бывшего или

настоящего. Но случалось, когда не сумев вынести ударов судьбы, человек скатывался на

дно, оказавшись на улицах большого города, которые становились ему домом уже до

конца его дней. Конечно, были и исключения. У бывшего Чѐрного Рыцаря в Кроне, который он избегал первые семь-восемь лет после окончания междоусобицы, жили двое

или трое знакомцев, сумевших выкарабкаться из болота нищеты. И он в любое время мог

появиться у них на пороге, не рискуя оказаться нежеланным гостем.

Как и обитатели трущоб, эти люди, став приличными обывателями, свято чтили

неписаный кодекс чести, первый пункт которого гласил: «Помоги ближнему своему, ибо

он тебе – брат.»

В «берлогах» Старого Порта, – района, прилегающего к старинным портовым

сооружениям, преспокойно жило значительное количество разыскиваемых по всей стране

преступников. В подвалах полуразрушенных трущоб постройки едва ли не короля Артура

текла своя жизнь, неподвластная Лорду-градоначальнику. Здесь действовали свои законы

и правила, нарушить которые без последующего возмездия было невозможно. Как

невозможно было появиться в кварталах «берлог» постороннему человеку без

сопровождения или хотя бы рекомендации «старожила». Такого заблудшего в лучшем

случае заворачивали назад, предварительно расспросив о целях визита и предупредив о

нежелательности его повторного появления, если человек забрѐл случайно или из

любопытства. Если же он шѐл по делу, – всѐ зависело от его поведения. Либо дело

решалось за приемлемое вознаграждение, либо посетитель лишался того, с чем пришѐл.

Нередко – вместе с жизнью.

Привилегированной считалась лишь одна каста – «убогие». Никто не имел права

обидеть калеку, если тот не нарушил местных обычаев. В случае чего обидчика ждало

суровое наказание, способное превратить его самого в такого же калеку. Физический

недостаток, таким образом, служил и пропуском в закрытый район города, и защитой от

любых притеснений.

Наверное, Блэк сумел бы когда-нибудь присоединиться к тем своим приятелям,

сумевшим поменять место обитания на более престижные кварталы, если бы не ненависть

короля ко всем, кто был хоть как-то связан с герцогом Парном. Именно поэтому ему

приходилось жить как можно незаметнее. Лишившись всего небогатого имущества в

результате конфискации, бывший Чѐрный Рыцарь рисковал лишиться и жизни, узнай его

кто из старых знакомых.

Его подобрали на следующий день после штурма Кло. Очнувшись ночью, он не

стал стонать и звать на помощь. Обливаясь кровью из вновь открывшейся раны, Блэк

сумел снять с себя всѐ, что выдавало в нѐм сподвижника Парна, и убраться подальше от

крепостных ворот. Но едва он начал оправляться в лазарете, куда попал в бессознательном

состоянии, по его душу объявились какие-то чиновники. Ловко симулировав потерю

сознания, Блэк дождался вечера и бежал.

Имени беглеца никто не знал, так что розыск оказался безуспешным. Год он

прятался в лесах Кло, пока рыцари нового Регента не принялись прочѐсывать местность в

поисках скрывающихся мятежников. Потом были Колем, Рантон, Тор, Рив, снова Кло.

Появляться в Парне и Кроне беглец считал опасным, а в Расс нищих калек не пропускали: своих хватало.

Годы бродяжничества сделали своѐ дело, и однажды худой однорукий мужчина с

замиранием сердца пришѐл в Крон. И город не узнал его, встретив полным безразличием: кому нужен какой-то пеший калека в рванье.

143

Но сегодня он был на коне, и в его карманах звенели деньги. Хлодвиг не

поскупился, понимая, что вычислить местонахождение заговорщиков будет не так-то

просто.

Эрг пришѐл в себя через полминуты после жѐсткого падения. На удивление все

кости были целы. По полю пылили две группы всадников, уносясь от места схватки и по

одному скрываясь за деревьями. Десятник, кое-как поднявшись, заковылял к дороге, где

его помощь, похоже, была крайне нужна. На этот раз – помощь лекаря.

Кор тихо стонал, лѐжа ничком в пыли. Метрах в пяти уткнулся носом в дорожный

мусор Старый Мастер. Его левое рука покраснела от крови. Других повреждений Эрг не

заметил. Перевернув друга на спину, командир увидел, что сквозь дыру в кольчуге на

левом боку Кора на землю натекла приличная лужица крови. Кор опять застонал и

приоткрыл глаза.

–Кор, держись, сейчас я тебя перенесу.

Десятник закинул правую руку юноши себе на шею и поднял его на руки. Тот, не

моргая, смотрел на Эрга и закрыл глаза лишь когда молодой человек опустил его на

землю, привалив спиной к придорожному валуну.

–Потерпи немного. Скоро станет лучше, -приговаривал Эрг, стараясь не причинить

другу страданий.

Судя по всему, меч Отара не проник внутрь грудной клетки. Острая сталь, прорвав

кольчугу, рассекла мышцы груди и, скользнув по рѐбрам, срезала с них приличный кусок

плоти. Если бы не обильное кровотечение, то рану можно было бы считать неопасной.

–Потерпи, сейчас я сниму эту чѐртову кольчугу и всѐ приложу куда надо.

Эрг осторожно стал собирать кольчугу, подтягивая еѐ вместе с нижней рубахой.

–Нет... Эрг, нет...

Кор, который, казалось, был в полузабытьи, неожиданно ухватился за руку лекаря

и глядел на него перепуганными глазами.

–Что случилось? Тебе больно? Потерпи, малыш. Мне нужно снять с тебя одежду,

чтобы быстрее заживить твою рану. Потерпи, ладно? Я постараюсь снять аккуратно.

–Нет... нет...

–Но почему? Ты же истечѐшь кровью!

Сзади послышалось хриплое дыхание Хлодвига. Тот уже очнулся и окончательно

вылезал из канавы.

–Потому что Кор – девушка! А ты хочешь обнажить еѐ грудь...

По застоявшемуся винному запаху чувствовалось, что всю ночь, а может быть и

часть дня, в номере, где Хорд и Отар оставили своего приятеля Бена, гуляла весѐлая

компания. Грудой сваленные в углу доспехи говорили, что хозяин бродит где-то

неподалѐку. Похоже, горничные успели прибраться после пиршества, так как никаких

следов вина, кроме запаха, запылѐнные и разгорячѐнные скачкой рыцари не нашли.

Хорд, заметив, что Отар приноравливается снимать доспехи, рыкнул:

–Не спеши. Я думаю, сегодня тебе не грозит чистая постель. Эй, человек!

Через несколько секунд в дверном проѐме материализовался юркий серый

человечек.

–Бумагу для письма и чернила, -дал команду сотник, и продолжил разговор с

другом. -Пока я пишу рапорт, можешь отдохнуть. Отвезѐшь его Лорду-градоначальнику.

В нѐм будет говориться о нападении на караван Барца, то есть Гука. Назови имена этих

ублюдков, но не вздумай проболтаться, что они возвращаются с задания. Встречаемся, как

и договорились, у Барца.

Человечек снова колобком вкатился в комнату, угодливо кланяясь и семеня. В

одной руке колыхались бумажные листы, другая сжимала перо и пузырѐк с чернилами.

Аккуратно сложив всѐ на столе, портье ещѐ раз поклонился и вытянулся по струнке.

144

–Что ещѐ угодно господину Хорду? Что будут кушать на ужин господа рыцари?

–Господа рыцари сегодня здесь ужинать не будут, а господину Хорду угодно,

чтобы ты убрался вон. Чернила и перо заберѐшь после нашего ухода.

Коридорный, низко кланяясь, исчез, плотно прикрыв дверь. Сотник разложил

бумаги на столе и совсем было собрался писать.

–Эй, Майк, ты разве не отдохнул? -недовольно заворчал он, держа в руке перо. -

Мне что, делать больше нечего, кроме как тебя ждать? Пошевеливайся!

-У тебя очень глупый вид, -чуть слышно пробормотала девушка, сквозь ресницы

наблюдая за Эргом.

Молодой человек, закончив заживление, сидел с ней рядом на земле, судорожно

соображая, что же ему теперь делать, как себя вести? Друг, с которым он спал, укрывшись

одним плащом, делился последним сухарѐм, ради которого он не раз жертвовал собой, и

который ради него рисковал жизнью, давний соперник по обучению, не уступавший ему

ни в чѐм, – вдруг оказался не тем, за кого себя выдавал. Девушкой!!! И сразу на память

пришла целая цепочка странных поступков Кора, объяснявшихся этим обстоятельством. В

голове Эрга носилось такое количество мыслей, что он только и успевал открывать и

закрывать рот, сумев выдавить из себя очередной нечленораздельный звук.

–Это... М-м-м... А... Вот... Э... Гм...

Замечание девушки хоть как-то подтолкнуло его мысли, и он, наконец, выпалил:

–Как мне теперь тебя называть?

–Зови, как и звал. Для всех я должен... должна пока называться Кором Стоуном, учеником рыцаря из замка Расс. Для тебя тоже. Дай мне слово, что не проговоришься

никому, даже Блэку.

–Хорошо, Кор...

–Я тебе всѐ объясню позже. Прости...

–На ближайшие два дня она должна стать не учеником рыцаря, а безжизненным

трупом, -подал голос Хлодвиг, самостоятельно перевязавший свою рану, пока

обалдевший Эрг лечил девушку. -Как, впрочем, и ты, командир. И чем скорее вы умрѐте, тем дольше проживѐте.

Сама по себе мысль Хлодвига проследить за действиями заговорщиков была

неплохой, но где их искать в Кроне? И тогда Блэк вспомнил разгоревшийся между

посетителями кабачка «Подкова» спор о предстоящем турнире. Помнится, один из

спорщиков хвастался, что в гостинице «У дядюшки Билла» постоянно останавливается

Хорд.

Чѐрный Рыцарь не ошибся. Он нагнал знакомую компанию уже недалеко от

центра. Ему было хорошо видно, как рыцари разъехались с нордийцами, направляясь к

своей гостинице. Дальше оставалось проявить мастерство слежки.

Уже в сумерках на пустыре в районе порта сошлись две группы людей. В одной

были Хорд, Барц и трое его охранников. Вторую привѐл Отар. С ним пришла дюжина

молодцов, которых нетрудно отыскать в любом портовом городе. Их крепкие руки с

одинаковым проворством тянут снасти, ворочают тяжеленные бочки или сжимают

длинные ножи, – в зависимости от удачи и цены за работу.

Сотник оценивающе осмотрел громил и обратился к Отару:

–Ты объяснил им, что от них требуется?

Десятник утвердительно кивнул головой.

–Цена и условия вас устраивают?

–Вполне... Но лучше бы деньги вперѐд...

–Всѐ будет, как договаривались. Задаток плачу сейчас, а остальное – после

окончания работы.

145

Кто-то из толпы недовольно буркнул:

–А если они вовсе сгинут, нам лапу сосать?

–Тогда плачу половину, -отрезал Хорд. -Но если они ускользнут от вас, – не

получите ничего.

По толпе пронѐсся лѐгкий ропот, но открыто никто против не высказался, посчитав

требования вполне разумными.

–С вами обязательно будут находиться мои люди. Мне наплевать, кто из вас будет

торчать в засаде и как вы поделите деньги. Но дорога и вход в замок должны быть под

присмотром. Эти двое мальчишек и старик не должны попасть в замок не смотря ни на

что. Остальное – ваша забота. Кто старший?

Из толпы вышел один и взмахнул рукой. Хорд внимательно вгляделся в его лицо и

кинул ему глухо звякнувший мешочек. Наѐмник высыпал монеты на ладонь и, шевеля

губами, на ощупь пересчитал их.

–Пойдѐт...

Сотник кивнул головой и повернулся к Отару:

–Заменишь людей в засаде на дороге и возвращайся в гостиницу. Расскажешь, что

говорят о нашей встрече у Развилки.

Отар, вымотавшийся за бесконечный день, неторопливо ехал в гостиницу,

размышляя над новостями. Он свернул на тихую улочку и мог уже разглядеть вход в

заведение дядюшки Билла, когда его внимание привлекло залихватское пение из кабачка

«Подкова». Рыцарь заглянул через окно вовнутрь.

–Дьявол.., -пробурчал он и соскочил на землю, стараясь не греметь оружием.

Деревенские рыцари, руководимые Блэком и Хлодвигом, аккуратно погрузили два

молодых тела на телегу и накрыли их каким-то тряпьѐм. Никто из рыцарей, кроме

десятника, бывшего ученика Хлодвига, которого Старый Рыцарь поставил в известность, так ничего и не заподозрил.

Нордийцев покидали на другую телегу, и печальная процессия двинулась в

деревню. Там, по указанию десятника, Хлодвига с его грузом оставили в покое. Блэк тоже

только проводил Старого Рыцаря до околицы и умчался в направлении Крона.

Спустя полчаса деревенский десятник передал посыльному написанный под

диктовку Хлодвига рапорт о случившемся.

-Я могу увидеть господина Хорда?

Бедно но аккуратно одетый юноша неуверенно топтался в дверях, поочерѐдно

взирая на находившихся в комнате мужчин.

–Что Вы хотите, молодой человек?

–Мне велено передать лично господину Хорду.

–Я – Хорд. Говорите.

–Господин Отар просит Вас спуститься к нему на улицу. Он ждѐт Вас во дворе

напротив.

Бен тревожно поглядел на приятеля:

–Тебе помочь?

Но сотник пропустил мимо ушей его реплику.

–А почему он сам не поднимается?

–Он там с каким-то одноруким пьяницей. Говорит, что бросить его одного на улице

он не может, а тащить сюда – нет смысла.

–Что ж, тогда окажите мне честь проводить меня к господину Отару.

Пронзительные глаза Хорда впились в юношу, но он со спокойным достоинством

выдержал этот испытывающий взгляд. Нацепив пояс с мечом и кинжалом, рыцарь жестом

пригласил гонца указывать путь. Бен тоже поднялся, намереваясь последовать за ними.

146

–Думаю, я справлюсь, -остановил его сотник.

В тѐмном дворике в двух десятках метров от гостиницы Отар возвышался над

какой-то тѐмной массой, приваленной к стене. Хорд протянул парню монету и отпустил

его.

–Кого ты приволок?

–Ты помнишь бродягу, который там, на дороге, был с юнцами? Я случайно углядел

его в кабачке, когда подъезжал к гостинице. Пока он рылся в карманах, чтобы купить ещѐ

пива, я треснул его по затылку и приволок сюда. Сам понимаешь, оставлять этого каналью

без присмотра было нельзя...

–А что в трактире?

–Да никто толком и не заметил. Я подошѐл сзади, а когда он повалился, – подхватил

его, будто пьяного.

Хорд наклонился и потряс оборванца за плечо. Тот что-то промычал и попытался

поднять голову.

–Ты не перестарался?

Отар ухмыльнулся:

–Не думаю. Он – из породы живучих. Вроде кошки.

И, словно в подтверждение его слов, Блэк медленно поднял руку, ощупывая

голову. Перед его глазами плыли разноцветные круги, но вот сквозь них стали проступать

два тѐмных силуэта. Чувство самосохранения подсказывало, что они здесь неспроста, и их

присутствие таит в себе какую-то угрозу.

Люди, чьи голоса ещѐ несколько секунд назад едва пробивались сквозь колокола, звеневшие в голове, теперь молча наблюдали, как он приходит в себя. Вместе с сознанием

пришла и тупая боль в затылке. Старик, чтобы выиграть время и вспомнить, что

случилось, снова тихонько застонал, ощупывая голову. Но единственное, что ему удалось

вспомнить, были посыпавшиеся из глаз искры в тот момент, когда он собирался заказать

ещѐ кружку пива.

–Ну, ты пришѐл в себя?

Насмешливый голос говорившего заставил бывшего рыцаря вздрогнуть. Он чуть

слышно пробормотал:

–Где я? Что со мной случилось?

–Ничего страшного. Думаю, скоро тебе будет лучше, если станешь покладистым.

Так что попытайся вспомнить, чего тебе было нужно в «Подкове»?

Старик прижал к стене затылок, на котором выскочила приличных размеров

шишка, и понимающим тоном протянул:

–А-а... Это вы меня так двинули по голове, что я отключился. Но чем вам помешал

старый калека, который решил выпить пива, перед тем, как пойти спать на свой

постоялый двор? У меня и денег-то почти нет, чтобы было из-за чего меня грабить.

–Тебя никто не собирается грабить. А вот горло перерезать стоит...

–Что, просто так?

–Не прикидывайся идиотом. Знаешь же, что просто так ничего не бывает, -по

голосу было слышно, что Хорд, а Блэк давно уже узнал его говор, не намерен долго

оставаться терпеливым. -Ты сегодня помешал нам на Веркской дороге, когда вызвал

рыцарей из деревни.

–Так это вы?..

Голос старика задрожал, и он судорожно попытался вжаться спиной в стену.

–Что... что вы хотите от меня?

–Я уже задал вопрос: что ты делал в таверне?

–Но я же сказал: просто зашѐл выпить пива!

–Один?

Однорукий недоумѐнно поднял голову:

–А с кем же я должен был быть?

147

Хорд вынул из-за пояса кинжал и, присев на корточки, приставил его к груди