Текст книги "Наши домашние дела"

Автор книги: Александр Порецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 40 страниц)

"Другого исхода этому дѣлу быть не должно, потомучто нельзя же согласиться съ требованiемъ консульства, дабы кредиторы Давелуи подчинились суду консульства; мы, русскiе, имѣемъ свои судебныя учрежденiя, которыми вправѣ пользоваться, неприбѣгая у себя дома къ импровизированному судилищу иноземному, не спецiальному въ обсужденiи законности актовъ, правильности формы ихъ и содержанiя; locus regit actum.

"Объяснивъ образъ воззрѣнiя французскаго консула на свои обязанности и на право государственное и международное, а также указавъ на равнодушiе, съ какимъ первый департаментъ управы благочинiя отнесся къ этому дѣлу, оставивъ мою просьбу безъ всякаго вниманiя, мнѣ прiятно заявить, что надворный гражданскiй судъ не удовлетворился изъясненнымъ мною отвѣтомъ консула и вошолъ въ с. петербургское губернское правленiе въ ноябрѣ мѣсяцѣ 1860 года съ представленiемъ о сношенiи съ кѣмъ слѣдуетъ, для возстановленiя правильныхъ отношенiй консульства къ дѣламъ подобнаго рода. Къ сожаленiю губернское правленiе, сдѣлавъ на представленiи суда помѣту "къ дѣлу", оставило его втеченiе года безъ всякаго движенiя. Почитаю своимъ долгомъ не умалчивать о семъ, потомучто отъ подобнаго бездѣйствiя присутственныхъ мѣстъ (чиновники коихъ даютъ присягу – охранять государственные интересы), дѣлается ущербъ самой чести государства въ его международныхъ сношенiяхъ, а иностранные консулы, невстрѣчая въ подобныхъ дѣйствiяхъ своихъ законнаго противодѣйствiя, могутъ принять ихъ за обычай, который возводятъ затѣмъ въ оскорбительный для чести государства и вредный законъ."

Очень желательно было бы услышать по этому дѣлу голосъ безпристрастныхъ юристовъ, къ которымъ обращался г. Сiяльскiй, а затѣмъ – узнать чѣмъ кончилось самое дѣло.

Оригинал здесь – http://smalt.karelia.ru/~filolog/vremja/1862/JUNE/ddelajun.htm

НАШИ ДОМАШНIЯ ДѢЛА
СОВРЕМЕННЫЯ ЗАМѢТКИ
"Время", № 7, 1862

Впечатлѣнiя, произведенныя на Петербургъ пожарами. – Погибшая сокровищница. – Мѣры противъ пожаровъ и другiя правительственныя распоряженiя. – Прекращенiе изданiя двухъ журналовъ. – Способы противъ вторженiя ложныхъ идей. – Новороссiйскiй университетъ. – Занимательность «донесенiя» одной ревизiонной комиссiи и одинъ крупный недочетъ. – Другой занимательный предметъ по питейно-дорожной части. – Московское поощренiе отечественной промышлености. – Преобразованiе московскаго городского управленiя. – Сличенiе прошедшаго съ настоящимъ и настоящаго с будущимъ: отношенiе издателей къ подписчикамъ и обратно; отношенiя изобрѣтателей мыслей къ современникамъ и потомству и обратно.

Вамъ, читатель иногородный, мы повѣдаемъ, что въ концѣ прошедшаго мая и началѣ текущаго iюня обывателямъ С. Петербурга было очень тяжело. Безъ сомнѣнiя вы уже слышали о здѣшнихъ пожарахъ… Большiе пожары конечно бывали у насъ и прежде: лѣтъ восемь назадъ горѣлъ Измайловскiй полкъ, потомъ горѣли Пески, горѣла Ямская, но все это не то: нынѣшнiе пожары заключали въ себѣ нѣчто особенное; поэтому и произведенное ими впечатлѣнiе и вообще послѣдствiя ихъ имѣютъ свою особенность. Послѣ страшнаго 28 мая, испепелившаго между прочимъ то многообразное, невообразимо-плотно населенное торжище, которымъ пробавлялась въ своихъ мелкихъ житейскихъ потребностяхъ огромная масса нисшихъ и среднихъ слоевъ Петербурга, – послѣ этого страшнаго дня весь Петербургъ, за нѣкоторыми развѣ счастливыми исключенiями, вдругъ потерялъ сонъ. Ему рѣшительно не спалось: недремлющiя очи глядѣли по всѣмъ улицамъ отъ вечера до утра, и всю ночь слышался тревожный говоръ; каждый шумъ проѣхавшаго экипажа, каждый свистокъ хожалаго – заставлялъ мирнаго обывателя вскакивать съ постели и торопливо подбѣгать къ окну; тѣмъ, изъ чьихъ оконъ видна каланча ближайшей части, она не давала ничѣмъ спокойно заняться: они глаза проглядѣли на нее и совсѣмъ утомили зрѣнiе; тѣмъ, которыхъ природа надѣлила болѣе твердымъ духомъ и невозмутимою покорностью судьбѣ, – если и удавалось засыпать, то воснѣ видѣлись огненныя рѣки и озера, совершенно наподобiе пылающихъ лѣсныхъ дворовъ и сплошныхъ клѣтушекъ Апраксина двора; а инымъ, болѣе экзальтированнымъ, и на-яву мерещились огоньки: было ли то отраженiе заходящго солнца въ оконныхъ стеклахъ, или внезапно повалившiй черный дымъ изъ фабричной трубы или изъ затопленныхъ съ вечера общественныхъ бань, – все это бросало тревогу въ сердце и заставляло обращаться къ той же полицейской каланчѣ, какъ къ спасительному маяку, и долго всматриваться, не поднимаютъ ли шары. Была даже минута такого настроенiя, что два встрѣтившiеся на улицѣ незлобивые и никому зла нежелающiе пѣшехода взаимно мѣряли другъ друга внимательнымъ взоромъ и у обоихъ одновременно рождалась одна и таже мысль: «А кто его знаетъ? можетъ-быть и это поджигатель!..» Да! былъ перiодъ такого народнаго настроенiя, когда мирному, во всѣхъ отношенiяхъ благонамѣренному человѣку приходилось испытать на себѣ дѣйствiе зоркихъ, недовѣрчивыхъ глазъ, встрѣчавшхъ и провожавшихъ его изъ-за каждаго угла. Ощущенiе, согласитесь, несовсѣмъ прiятное!..

А знаете ли чтó между прочимъ погибло 28 мая вмѣстѣ съ Апраксинымъ дворомъ? Объ этомъ надо послушать одного страстнаго библiофила. "Пришолъ я – говоритъ онъ – на другой день утромъ на пепелище толкучаго рынка и встрѣтилъ тамъ толпу знакомыхъ мнѣ погорѣвшихъ книжниковъ. Чтó, спрашиваю, все пропало? – "Почти-что все". – Укажите же, гдѣ была лавка Матюшина. – «Вотъ гдѣ была она, лавка Матюшина!» отвѣтилъ одинъ и швырнулъ камушекъ въ груду пепла и тлѣющихъ угольевъ… А вѣдь въ лавкѣ Матюшина были вещи, которыхъ и не найти нигдѣ; у Матюшина въ лавкѣ, – не въ этой, что сгорѣла, а въ прежней (прежде онъ торговалъ въ линiи по Садовой), – Карамзинъ занимался, Пушкинъ приходилъ къ нему за справками; московскiе знатоки и искатели древностей нарочно прiѣзжали порыться на чердачкѣ Матюшина; къ нему обращались иногда за отдѣльными томами къ рѣдчайшимъ разрозненнымъ изданiямъ, даже за нѣсколькими недостающими страницами, и онъ подбиралъ эти томы и страницы, – вотъ что было дорого! Это была просто незамѣнимая сокровищница… Если не вѣрите, спросите у М. Н. Лонгинова, онъ хорошо знаетъ чтó такое былъ сгорѣвшiй теперь чердачокъ старика-Матюшина!.. Книжники толковали на пожарищѣ, что врядъ ли переживетъ такую бѣду старикъ-сверстникъ А. Ф. Смирдина; у него же въ послѣднее время, говорятъ, развилась какая-то страстная, родительская привязанность къ книгамъ, особенно къ рѣдкимъ экземплярамъ. Но онъ уже открылъ продажу книгъ въ палаткѣ, на Семеновскомъ плацѣ; только незнаю что тамъ у него за книги: кажется, что души-то, самого-то суть – завѣтнаго чердачка съ драгоцѣнными для насъ, гробокопателей, курьозами – больше не существуетъ!.."

Такъ вотъ – знали ли вы, читатель иногородный, да и многiе ли изъ петербургскихъ жителей знали о существованiи такого чуднаго книгохранилища на толкучемъ рынкѣ?

Въ то время когда пишутся эти строки, прошло уже три недѣли со дня прекращенiя пожаровъ. Петербургъ начинаетъ спать спокойнѣе; разговоры, кромѣ пожаровъ и поджигателей, повременамъ обращаются уже и на другiе предметы, хотя болѣе или менѣе подходящiе по характеру къ недавнему тревожно-мрачному расположенiю общественнаго духа. Пространство, занимаемое Апраксинымъ и Щукинымъ дворами, временно опустошонное, начало оживляться; промышленная жизнь, прекращенная на минуту, снова стала пробиваться на пепелищѣ, какъ молодая зелень ранней весной. Если относить причину нашихъ пожаровъ къ злоумышленнымъ поджогамъ, то прекращенiе ихъ всего естественнѣе объяснить тѣми энергическими мѣрами, которыя приняты противъ подобныхъ покушенiй. Вы конечно уже слышали и объ этихъ мѣрахъ: онѣ состоятъ въ учрежденiи особой слѣдственной комиссiи; въ повелѣнiи – поджигателей и подстрекателей къ безпорядкамъ судить военнымъ судомъ по полевымъ законамъ, съ предоставленiемъ военному генералъ-губернатору права конфирмовать и приводить въ исполненiе приговоры суда; въ раздѣленiи Петербурга на три временныя военныя губернаторства, въ усиленiи городской стражи, въ распоряженiяхъ для возбужденiя бдительности дворниковъ, наконецъ въ приглашенiи всѣхъ жителей къ содѣйствiю наблюденiямъ полицiи и къ соблюденiю всѣхъ возможныхъ предосторожностей. Все это, вмѣстѣ съ крайне-напряжонною внимательностью самого народа конечно должно было устранить и даже сдѣлать невозможными и злоумышленныя попытки и неосторожное обращенiе съ огнемъ самихъ жителей.

Съ описанными мѣрами, принятыми противъ пожаровъ, совпало много другихъ правительственныхъ распоряженiй, если не относящихся прямо къ пожарамъ, то имѣющихъ соотношенiе съ послѣдними событiями и съ общимъ направленiемъ мыслей. Вотъ эти распоряженiя:

Закрытъ существовавшiй въ Петербургѣ Шахматный клубъ.

Закрыты – сначала двѣ воскресныя школы, въ которыхъ обнаружено распространенiе вредныхъ ученiй и идей; потомъ закрыты воскресныя школы, учрежденныя при войскахъ, – въ тѣхъ видахъ, что злоумышленные люди могутъ и въ этихъ школахъ проводить вредныя и ложныя ученiя; наконецъ "Сѣверная Почта" объявила, что "государь императоръ, по обсужденiи въ совѣтѣ министровъ представленныхъ его величеству свѣдѣнiй о вредномъ направленiи, обнаруженномъ въ нѣкоторыхъ воскресныхъ школахъ и народныхъ читальняхъ, высочайше повелѣть соизволилъ: 1) немедленно приступить къ пересмотру правилъ объ учрежденiи воскресныхъ школъ; 2) впредь до преобразованiя воскресныхъ школъ на новыхъ основанiяхъ, закрыть всѣ нынѣ существующiя школы и читальни."

Упразднено только-что учрежденное при обществѣ для пособiя нуждающимся литераторамъ и ученымъ "отдѣленiе для пособiя учащимся молодымъ людямъ".

Изданы временныя правила о надзорѣ за типографiями, литографiями и другими подобными заведенiями (высочайше утвержденныя 14 мая). Для этого надзора, по правиламъ, установлены особые чиновники, снабжонные отъ министерства внутреннихъ дѣлъ инструкцiею. Въ инструкцiи между прочимъ сказано, что «осмотры типографiй и другихъ заведенiй должны быть производимы сколь возможно чаще, причемъ чиновники удостовѣряются: имѣются ли въ нихъ шнуровыя книги и правильно ли онѣ вѣдутся, повѣряя записанное въ книгахъ съ дѣйствительно-произведенными и производящимся работами или торговлею; а въ заведенiяхъ, торгующихъ принадлежностями тисненiя, обозрѣваютъ документы, на основанiи которыхъ товары отпущены». Далѣе, что «чиновники обязаны имѣть постоянно вѣрныя свѣдѣнiя о наличномъ имуществѣ типографiй, литографiй и т. п., какъ-то: о количествѣ шрифтовъ, числѣ станковъ, разнаго рода машинъ, камней, досокъ и проч., а въ случаѣ увеличенiя въ заведенiи принадлежностей тисненiя наблюдать какъ за тѣмъ, чтобы вновь приобрѣтаемыя принадлежности подробно записаны были въ книгу, такъ и за тѣмъ, какое изъ нихъ дѣлается употребленiе». Далѣе, «чиновники бдительно наблюдаютъ, чтобы въ типографiяхъ, литографiяхъ и т. п. заведенiяхъ не производились недозволенныя закономъ работы, а на заводахъ, въ лавкахъ, магазинахъ и гдѣ-бы то ни было – незаконная продажа принадлежностей тисненiя. При исполненiи этой обязанности необходимо короткое ознакомленiе съ всѣми личностями, занимающимися въ означенныхъ заведенiяхъ. За употребленiемъ принадлежностей тисненiя частными лицами наблюдаютъ или сами непосредственно, или чрезъ полицейскихъ агентовъ. По тѣсной связи типографскаго дѣла съ книжною торговлею, чиновники обязаны тщательно слѣдить за торговлею книгами въ лавкахъ и въ разносѣ.»

Изданы временныя правила по дѣламъ книгопечатанiя, высочайше утвержденныя 12 мая, для руководства по цензурѣ, впредь до пересмотра всѣхъ цензурныхъ постановленiй. Изъ тринадцати пунктовъ этихъ правилъ мы приведемъ нѣкоторые, особенно тѣ, противъ которыхъ нашъ братъ пишущiй можетъ иногда погрѣшить безъ умысла, лишь по невѣдѣнiю.

"3) При разсмотрѣнiи сочиненiй и статей о несовершенствѣ существующихъ у насъ постановленiй, дозволять къ печати только спецiальныя ученыя разсужденiя, написанныя тономъ приличнымъ предмету и притомъ касающiяся такихъ постановленiй, недостатки которыхъ обнаружились уже на опытѣ.

"4) Въ разсужденiяхъ о недостаткахъ и злоупотребленiяхъ администрацiи не допускать печатанiя именъ лицъ и собственнаго названiя мѣстъ и учрежденiй.

"5) Разсужденiя, указанныя въ двухъ предыдущихъ пунктахъ, дозволятъ только въ книгахъ, заключающихъ неменѣе десяти печатныхъ листовъ, и въ тѣхъ перiодическихъ изданiяхъ, на которыя подписная цѣна съ пересылкою неменѣе семи рублей въ годъ.

"6) Министрамъ внутреннихъ дѣлъ и народнаго просвѣщенiя предоставляется, по взаимному ихъ соглашенiю, въ случаѣ вреднаго направленiя какого-либо перiодическаго изданiя причислять оное къ разряду тѣхъ, коимъ недозволяется печатать разсужденiя, показанныя въ пунктахъ 3 и 4, и прекращать каждое перiодическое изданiе, на срокъ неболѣе восьми мѣсяцевъ.

"7) Не допускать къ печати статьи: а) въ которыхъ возбуждается непрiязнь и ненависть одного сословiя къ другому, и б) въ которыхъ заключаются оскорбительныя насмѣшки надъ цѣлыми сословiями или должностями государственной и общественной службы.

"8) Не дозволять распубликованiя, по однимъ слухамъ, предполагаемыхъ будто бы правительственныхъ мѣръ, пока онѣ не объявлены законнымъ образомъ."

Одинъ изъ приведенныхъ пунктовъ, именно пунктъ шестой, уже получилъ практическое примѣненiе. Въ 132 No «Сѣверной Почты» 19 iюня, объявлено, что министръ внутреннихъ дѣлъ и управляющiй министерствомъ народнаго просвѣщенiя, по взаимному соглашенiю, признали нужнымъ прекратить на восемь мѣсяцевъ изданiе журналовъ "Современникъ " и «Русское Слово».

Рядомъ съ этимъ читаемъ другое объявленiе о томъ, что вслѣдствiе высочайшаго повелѣнiя о лишенiи редактора газеты «День», отставного надворнаго совѣтника Аксакова права на изданiе газеты, московскiй военный генералъ-губернаторъ сдѣлалъ распоряженiе о воспрещенiи г. Аксакову быть редакторомъ помянутаго изданiя.

Приведенныя нами правительственныя мѣры и распоряженiя приняты для обезпеченiя общественнаго спокойствiя и для огражденiя общества отъ вторженiя въ него ложныхъ и вредныхъ ученiй и идей. Противъ послѣдняго зла есть и другое очень дѣйствительное средство, съ которымъ мы впрочемъ невполнѣ еще освоились; оно основано на томъ, что ложную и вредную идею ничто не можетъ такъ быстро и глубоко уронить и обезсилить, какъ всенародное обличенiе ея ложности и вредности. Зло ничего такъ не боится, какъ гласности и общеизвѣстности. Доказательнымъ примѣромъ этому можетъ служить послѣдняя жалкая прокламацiя, эта самозванная "Молодая Россiя", въ которой, какъ толкуютъ теперь всѣ газеты, провозглашались убiйства во имя уничтоженiя всѣхъ нравственныхъ основъ, которыми живетъ наше общество: только-что показалась въ мiръ эта нелѣпость, какъ тотчасъ же и была освистана всѣмъ мiромъ, и оставаясь безобразно-ложною, совершенно перестала быть вредною, потомучто никто ея не принялъ и не приметъ. Такая же участь должна постигнуть и всякую дѣйствительно-ложную и вредную мысль, если она будетъ выведена, какъ говорится, на свѣжую воду.

Обнародовано высочайшее повелѣнiе объ учрежденiи новороссiйскаго университета въ Одессѣ, съ тѣмъ чтобы для этого тамошнiй ришельевскiй лицей былъ преобразованъ въ университетъ. Такимъ образомъ вопросъ о выборѣ мѣстности для нашего южнаго университета рѣшился, безъ сомнѣнiя къ общему и полнѣйшему удовольствiю края.

Не такъ легко подвигается дѣло петербургскаго университета: объявлено, что въ нынѣшнемъ году, кромѣ восточнаго, будетъ открытъ еще одинъ факультетъ – физико-математическiй; открытiе же прочихъ факультетовъ отлагается еще на годъ.

Читатель, удостоившiй пробѣжать предыдущiя страницы, безъ сомнѣнiя уразумѣлъ, что послѣ разныхъ тревогъ и опасенiй за несгораемость собственной головы, которымъ по человѣческой слабости трудно было на минуту не поддаться, мы уже успѣли возвратиться къ состоянiю внутренняго спокойствiя, къ надеждамъ и теплымъ ожиданiямъ лучшаго строя нашей жизни. Теперь позвольте же намъ пооткровенничать, расказавъ, чтó первое развлекло насъ отъ тревогъ. Это – случайно попавшееся намъ въ руки «Донесенiе» ревизiонной комиссiи, разсматривавшей счеты главнаго общества россiйскихъ желѣзныхъ дорогъ за 1860 годъ. Если вы не читали «Донесенiя», то можетъ-быть и не повѣрите намъ; но прочтите, и узнаете, что въ немъ есть статьи и чрезвычайно занимательныя, занимательныя какъ романы Дюма, какъ сказки «Тысячи-одной ночи» – конечно въ своемъ, совершенно оригинальномъ родѣ. Всячески опасаясь, чтобъ не обременить вашего вниманiя, мы покажемъ вамъ только образчикъ этого занимательнаго «Донесенiя», некасаясь другихъ частей, требующихъ анализа и соображенiй. Кчему намъ это? вѣдь мы съ вами не акцiонеры главнаго общества!.. Или вы можетъ-быть акцiонеръ? Въ такомъ случаѣ совѣтуемъ вамъ вникнуть самимъ во всѣ части «Донесенiя». Такъ вотъ – собственно насчетъ занимательности. Есть напримѣръ тамъ статья подъ заглавiемъ: «Врачебная часть». Господа ревизовавшiе, разсмотрѣвъ эту часть, вывели между-прочимъ заключенiе, «что медицинскимъ пособiемъ пользовались преимущественно не рабочiе, а лица, составлявшiя мѣстныя начальства и семейства этихъ лицъ.» Но мы непонимаемъ, для чего было высказывать это заключенiе. Вѣдь извѣстно, что русскiе рабочiе люди лечатся медикаментами, большею частью невещественными: если напримѣръ кому изъ нихъ занеможется, то первымъ средствомъ рекомендуютъ – не думать объ этомъ. И иногда, говорятъ, помогаетъ: перестанетъ думать, и полегчитъ. Еслиже не полегчитъ, то попробуютъ пошептать: средство также невещественное; и только уже въ случаѣ недѣйствительности этихъ мѣръ прибѣгаютъ къ осязаемымъ и цѣннымъ лекарствамъ вродѣ чистаго дегтя, бодяги, накидыванiя горшковъ и пр. Примѣняясь къ организму русскаго рабочаго, подобнымъ же образомъ дѣйствуютъ и врачи въ нѣкоторыхъ больницахъ: они принимаютъ методъ выжидательный, ожидая дѣйствiя натуры. И натура слушается и дѣлаетъ свое дѣло: въ одномъ случаѣ переломитъ болезнь, въ другомъ благоразумно покорится ей. Такимъ образомъ все совершается по естественнымъ, самою природою предписаннымъ законамъ. Но совсѣмъ иное дѣло – организмъ просвѣщенной администрацiи главнаго общества: чѣмъ она просвѣщеннѣе, тѣмъ организмъ ея деликатнѣе образованъ и тѣмъ болѣе требуетъ онъ за собой ухода и изысканнѣйшихъ врачебныхъ средствъ. Слѣдовательно чѣмъ сложнѣе и дороже было леченiе, тѣмъ больше должны радоваться акцiонеры, заключая по этому о высокихъ качествахъ организма лицъ, служащихъ ихъ обществу. Вотъ напримѣръ занемогъ къ общему сожалѣнiю г. С. (остальныхъ буквъ, составляющихъ его имя, нѣтъ въ печатномъ «Донесенiи»: можетъ-быть въ наборѣ выпали – это случается; а жаль: г. С. долженъ быть интереснѣйшiй для науки субъектъ). Чтожъ вы думаете? Организмъ этого субьекта оказался такого свойства, что потребовалось вдругъ, въ одинъ и тотъ же день, подвергать его дѣйствiю десяти и болѣе средствъ: такъ 22 iюня 1860 года употреблены имъ: порошки на 46 к., микстура 30 к., соль (guindre) 3 руб., капли 85 к., синапизмъ 1 р. 26 к., припарки 54 к., мазь 68 к., еще капли 29 к., минеральная вода 1 р. 80 к., еще какое-то «наружное» средство 85 к., еще капли 30 к., итого на 10 р. 33 коп.!.. Но что десять рублей! не въ томъ дѣло, а въ томъ – какъ долженъ былъ страдать человѣкъ. Каково было испытать разомъ на себѣ и въ себѣ дѣйствiе столькихъ цѣлительныхъ снадобьевъ! Съ одной стороны мазь, синапизмъ и припарки, а съ другой – порошки, капли и микстура. Ужасно! Надѣемся также утѣшить и обрадовать акцiонеровъ главнаго общества, сказавъ, что въ составѣ администрацiи общества былъ г. Б., который лечился отпускаемымъ изъ аптеки «виномъ», и когда онъ употребилъ его на 16 руб., то ему и полегчило; г. К. скушалъ пять бутылокъ «малиноваго сыропа» на 10 руб., – тоже полегчило; а когда лечился г. Поле (десятникъ въ Соколкѣ) отъ контузiи на рукѣ, то при этомъ одной ваты было употреблено на 11 р. 60 к., да полотна на 5 р. 25 к.

Изъ такихъ-то избранныхъ и улучшенныхъ организмовъ состоитъ администрацiя главнаго общества; а ревизiонная комиссiя, непринимая этого во вниманiе, пристаетъ съ своими замѣчанiями и выводами. Она не хотѣла даже умолчать о слѣдующемъ, совершенно соотвѣтствующемъ свойствамъ означенныхъ организмовъ обстоятельствѣ:

"Аптекѣ Штейнера въ Варшавѣ – говоритъ комиссiя – заплачено по счетамъ съ 18 апрѣля по 12 iюля и 17 октября по 30 декабря, по такъ-называемымъ бонамъ (bon) доктора Гепнера, 299 р. 9 к., въ томъ числѣ за минеральныя воды и заграничнаго приготовленiя медикаменты 141 р. 3 к. Послѣдняя сумма состоитъ большею частью изъ крупныхъ цифръ (отъ 5 до 11 р.); но къ какимъ именно водамъ или заграничнымъ медикаментамъ эти крупныя цифры относятся, и для кого воды и медикаменты были прописаны, – изъ счетовъ не видно, а между тѣмъ счеты эти утверждены. " Чтожъ такое, что утверждены? Не сомнѣваться же въ полезномъ употребленiи медикаментовъ и въ сугубой выгодѣ отъ того для акцiонеровъ главнаго общества!

Такой грубый взглядъ на утонченныя потребности администраторовъ общества ревизiонная комиссiя выдержала въ своемъ «Донесенiи» съ начала до конца. Даже на самой послѣдней страницѣ у ней достало духу поднять вопросъ о технической отчетности, за которой, какъ вы легко можете догадаться, должны потянуться уже не сотенныя цифры, а мильонныя. Такъ скажите, умѣстно ли и деликатно ли было поднимать такую громаду?

"Что касается до технической отчетности, – толкуетъ себѣ комиссiя, – т. е. до удостовѣренiя, что употребленныя обществомъ суммы на сооруженiя соотвѣтствуютъ потребностямъ, то намъ остается лишь повторить мнѣнiе предшествующихъ ревизiонныхъ комиссiй, т. е. что тогда только годовой отчетъ по сооруженiю дорогъ получитъ характеръ совершенной правильности, когда инженерами будутъ представляемы предварительно производства работъ расчеты, а по окончанiи таковыхъ полная отчетность.

"Въ объясненiи на донесенiе 3-й ревизiонной комиссiи совѣтъ излагаетъ, что для такого порядка въ центральномъ управленiи потребовалось бы учредить обширнѣйшую контрольную часть, польза отъ которой едвали бы окупила огромный расходъ; притомъ прибавлено, что совѣтомъ сдѣлано все что можно требовать, а именно: производители работъ ведутъ рабочiе журналы, которые повѣряются начальниками участковъ, и затѣмъ высшiй контроль производится главными инженерами. Ревизiонной комиссiи рабочихъ журналовъ представлено не было, да ихъ и нѣтъ въ главномъ счетоводствѣ. На вопросы комиссiи о нѣкоторыхъ подробностяхъ по работамъ счетоводство объяснило, что для составленiя такихъ свѣдѣнiй нужна огромная работа: значитъ при представляемой отчетности подробностей нѣтъ.

"Совѣтъ молчанiемъ на отношенiя комиссiи по сему предмету подтвердилъ это. Между тѣмъ главные инженеры оставляютъ общество и получаютъ премiи …"

На этомъ мѣстѣ мы остановились, потомучто намъ подъ ноги попался очень крупный камушекъ. Этотъ камушекъ – выноска отъ слова премiи, слѣдующаго содержанiя: «Общая сумма назначенныхъ къ выдачѣ премiй составляетъ 645,000 руб., изъ которыхъ по настоящее время выдано 85,118 р. 75 к.»

А знаете ли, милостивые государи, какая хорошая вещь эти премiи? Онѣ изобрѣтены конечно въ видахъ особенныхъ выгодъ для акцiонеровъ, – выгодъ, долженствующихъ несомнѣнно послѣдовать чрезъ приобрѣтенiе улучшенныхъ заграничныхъ организмовъ. Мы приведемъ изъ донесенiя ревизiонной комиссiи одинъ занимательнѣйшiй расказъ, заключающiй въ себѣ исторiю приобрѣтенiя одного изъ такихъ организмовъ. Этотъ расказъ вмѣстѣ съ тѣмъ дастъ вамъ ясное понятiе и о томъ, чтó такое премiи. Вотъ онъ:

"Парижскiй комитетъ заключилъ съ г. Энгельманомъ договоръ, одобренный совѣтомъ управленiя въ засѣданiи 29 сентября 1860 года и состоящiй въ слѣдующемъ:

"Г. Энгельманъ обязывается поступить на службу общества въ званiе главнаго инженера вещественнаго состава пути и движущей силы и продолжатъ службу десять лѣтъ, считая съ 1 октября 1860 г.

"Окладъ постояннаго жалованья опредѣляется ему въ 6,000 рублей въ годъ.

"Сверхъ того ему будутъ выданы ПРЕМIИ: по истеченiи трехъ лѣтъ 15,000 руб., по истеченiи шести лѣтъ 15,000 р., по истеченiи десяти лѣтъ 20,000 руб.

"Онъ будетъ получать квартирныя, суточныя и разъѣздныя деньги въ размѣрѣ, присвоенномъ главнымъ инженерамъ общества.

"Если г. Энгельманъ, по болѣзни или другимъ независящимъ отъ него причинамъ (cause de force majeure) выбудетъ изъ службы общества до наступленiя котораго-либо изъ сроковъ для полученiя премiи, то ему или наслѣдникамъ его имѣетъ быть выдана изъ премiи по сему сроку часть соотвѣтственная времени выслуги его къ премiи.

"Въ случаѣ увольненiя его отъ службы по волѣ общества, ему выдано будетъ вознагражденiе 12,500 руб. независимо отъ вознагражденiй вышепоказанныхъ.

"Въ случаѣ добровольнаго оставленiя службы общества г. Энгельманъ лишается права требовать какую-либо часть незаслужоннаго платежа."

Послѣднее условiе не слишкомъ ли строго? Отчего же бы кажется не требовать и незаслужоннаго?

Теперь скажите: неужели акцiонеры общества не заплакали отъ радости, когда узнали, что такой человѣкъ согласился служить ихъ обществу? Неужели они не пролили слезъ благодарности къ парижскому комитету и совѣту управленiя за приобрѣтенiе такого необыкновеннаго организма, существа, заключающаго такiя великодушныя условiя? Не можетъ быть! Имъ вѣроятно доставило особенное удовольствiе и то, что г. Энгельманъ на ихъ же счетъ перебрался изъ Парижа въ Петербургъ и обзавелся здѣсь всѣми необходимыми удобствами, каковая благодѣтельная для нихъ операцiя обошлась имъ, независимо отъ вышеизложенныхъ условленныхъ платежей, всего только въ 2,000 руб. (См. донесенiе комиссiи, стр. 12 и 13.)

Итакъ теперь для васъ должно быть понятно, чтó такое премiи. Премiи суть крупныхъ размѣровъ суммы, которыя избранные заграничные дѣятели, независимо отъ получаемаго ими жалованья, квартирныхъ, суточныхъ, разъѣздныхъ и иныхъ благъ, снисходительно и великодушно берутъ у акцiонеровъ главнаго общества собственно за честь, которую они дѣлаютъ имъ своимъ пребыванiемъ въ обществѣ. Вотъ эта-то честь и будетъ стоить обществу, какъ мы сейчасъ видѣли, всего только 645,000 руб. Вообще при чтенiи донесенiя ревизiонной комиссiи ничто такъ сильно не бросается въ глаза, ничто такъ не ощутительно, какъ смѣлыя черты, характеризующiя эти избранные и усовершенствованные организмы, съ ихъ многосложными и утонченными потребностями, о которыхъ наши грубо-образованные организмы и не мечтаютъ. Вы видите изъ донесенiя, что избранные организмы относятся къ карманамъ акцiонеровъ самымъ дружескимъ, даже родственнымъ образомъ, удовлетворяя изъ нихъ самымъ интимнымъ своимъ нуждамъ: случится ли надобность купить чемоданъ, дорожный несессеръ, постель или другую домашнюю утварь, сдѣлать визиты роднымъ и знакомымъ, дать прислугѣ на водку, перевезти изъ одного мѣста въ другое кого-нибудь изъ домочадцевъ, – на все это берутъ безъ всякой церемонiи сколько слѣдуетъ, нетрогая своего, положеннаго за службу жалованья, и это дѣлается такъ мило, непринужденно, съ такой любезной развязностью, на которую способна только одна великая нацiя, такъ что акцiонерамъ, повторяемъ, остается только благодарить за честь, и больше ничего…

Есть въ «Донесенiи» еще одна весьма занимательная статейка, но ея занимательность имѣетъ силу не для всѣхъ, а преимущественно для тѣхъ, до кого дѣло касается. Это – вопросъ о платѣ газетамъ за печатанiе статей. Сущность дѣла въ томъ, что акцiонеры платили редакцiямъ какихъ-то газетъ деньги за то, чтобы при случаѣ защищать администрацiю общества отъ нихъ, акцiонеровъ. Видите ли какое это щекотливое дѣло! "Сѣверная Пчела", узнавъ о немъ, никакъ не можетъ успокоиться и все пристаетъ къ ревизорамъ, "чтобы они разъяснили кто именно получалъ помѣсячную плату за газетныя статьи безъ росписки, чрезъ посредство вполнѣ достойнаго довѣрiя лица". Она говоритъ: "Если ревизоры отнесли этотъ расходъ къ числу подлежащихъ утвержденiю акцiонеровъ, то они обязаны знать, кому именно платились эти деньги. Если же ревизоры знаютъ только, что расходы за напечатанiе статей были разрѣшены совѣтомъ; то этого недостаточно для ихъ утвержденiя, и мы обращаемся съ тою же просьбою къ членамъ совѣта: пусть они сообщатъ печатно, кто получалъ жалованье за газетныя статьи, на томъ основанiи, что этого требуетъ справедливость, чтобы уничтожить всякое несправедливое подозрѣнiе и клевету."

Любопытно знать, добьется ли "Сѣверная Пчела" желаннаго разъясненiя, выдадутъ ли ревизоры или совѣтъ редакцiю, подкупленную на акцiонерскiя деньги? Вы какъ думаете, читатель? Намъ кажется, что не выдадутъ, отмолчатся; потомучто… деньги давались безъ росписки, чрезъ довѣренное лицо. Дѣло, повторяемъ, весьма щекотливое!.. Ну а если выдадутъ и докажутъ, – чтó тогда? какими глазами выданная редакцiя будетъ смотрѣть на божiй свѣтъ?

Кстати запишемъ на память: въ "обществѣ разработки лѣсныхъ матерьяловъ" при ревизiи не досчитались 112,000 руб. Правленiе отказалось разъяснить дѣло, ссылаясь на ошибки въ счетахъ. Ревизоры подали жалобу… Чѣмъ-то кончится!

Вслѣдъ за «Донесенiемъ» ревизiонной комиссiи явился другой неменѣе занимательный предметъ, который помогъ намъ окончательно освободиться изъ-подъ влiянiя недавнихъ тревогъ и повеселѣть такъ, какъ веселѣетъ человѣкъ, наслаждаясь игрой даровитаго комика. Мы говоримъ о получившемъ заслужонную извѣстность проектъ агентства по питейному сбору и товарищества для сооруженiя желѣзныхъ дорогъ. Хотя этотъ проектъ по высочайшему повѣленiю рѣшительно отвергнутъ, но такъ какъ въ тоже время повелѣно было распубликовать его, и повѣленiе это уже исполнено, то онъ и не умретъ въ потомствѣ,

"Доколѣ родъ славянъ вселенна будетъ чтить";

онъ внесется на страницы исторiи нашей винной промышлености и питейныхъ сборовъ вмѣстѣ съ именами его творцовъ, и будущiй потомокъ вѣрно оцѣнитъ ихъ таланты, ихъ любовь къ своему предмету, и разберетъ обстоятельства, развившiя и укрѣпившiя въ ихъ сердцѣ эту любовь. Въ самомъ дѣлѣ, проектъ этотъ не какая-нибудь бездарная чепуха, а художественное произведенiе людей даровитыхъ, каковыми нельзя же не признать нашихъ «главныхъ откупщиковъ»; поэтому проектъ занимателенъ: читая его чувствуешь, что имѣешь дѣло съ людьми умными, изучившими свой предметъ, знающими какъ взяться за дѣло и какимъ путемъ идти къ желанной цѣли, – людьми, владѣющими даромъ слова, даромъ убѣжденiя и даже краснорѣчiя. Эти несомнѣнныя качаства «главныхъ откупщиковъ» особенно ясно проявились въ прошенiи, при которомъ былъ представленъ проектъ, и въ «соображенiяхъ и объясненiяхъ» его сопровождавшихъ…