Текст книги "Наши домашние дела"

Автор книги: Александр Порецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 40 страниц)

"Придавая такимъ образомъ помѣщичье-крестьянскому дѣлу хозяйственное значенiе (говоритъ г. Карновичъ), мы легко объяснимъ себѣ существующiй нынѣ разладъ между помѣщиками и крестьянами. Подобный разладъ въ кругу хозяйственныхъ вопросовъ вполнѣ понятенъ, такъ какъ весьма естественно и даже позволительно стоять каждому за свои хозяйственныя выгоды. Мы увѣрены, что самые либеральные англiйскiе фермеры призадумались и поупрямились бы насчетъ многихъ гуманныхъ вопросовъ, еслибы вопросы эти слишкомъ сильно затронули ихъ хозяйственные интересы.

"Смотря съ хозяйственной, а не съ сословной точки зрѣнiя на ходъ помѣщичье-крестьянскаго дѣла, мы никакъ не можемъ винить безусловно помѣстную часть нашего дворянства за стремленiя поддержать свои выгоды въ помѣстныхъ распорядкахъ, такъ какъ по самой человѣческой природѣ никакъ нельзя требовать отъ всѣхъ одинаковой степени равнодушiя къ своимъ домашнимъ интересамъ.

"… Помѣстное дворянство еще не кончило своего дѣла, потомучто при улаживанiи частныхъ помѣщичьихъ хозяйствъ посредствомъ мирового разбирательства, большинству помѣщиковъ, каждому изъ нихъ въ отдѣльности, приходится дѣлать особыя, уже не сословныя, но хозяйственныя уступки. Принуждать ихъ къ этимъ уступкамъ былобы крайне-несправедливо, но склонять къ нимъ необходимо, и въ этомъ-то заключается въ настоящее время главная и самая трудная обязанность мировыхъ посредниковъ…"

Таковъ прямой, естественный и примиряющiй взглядъ новаго журнала на ту общественную дѣятельность, которой онъ предположилъ быть органомъ. На этомъ взглядѣ какъ-то невольно отдыхаешь, послѣ разныхъ хитро-закрученныхъ политическихъ идей, – отдыхаешь потомучто слышишь человѣческiй голосъ… Не человѣчность ли этого голоса вызываетъ отклики и другихъ человѣческихъ голосовъ, внушая къ себѣ справедливое довѣрiе? Въ "Мировомъ Посредникѣ" есть замѣчательная новизна: это – кореспонденцiя отъ временно-обязанныхъ крестьянъ. Мы видѣли два вышедшiе нумера, и въ нихъ обоихъ есть крестьянскiя замѣтки. Въ 1 No напечатаны отрывки изъ письма "ярославскаго земледѣльца", съ сохраненiемъ выраженiй и правописанiя подлинника. Вотъ что говоритъ о своихъ побужденiяхъ ярославскiй земледѣлецъ:

"Хотелъ бы вамъ сопшить и указать прямымъ путемъ по земледѣльческимъ понятiямъ и по нашему мужицкому смыслу; но нѣсколько подумавши во всемъ остановился, потому можетъ ли какой бы то небылъ земледѣлецъ указать на неправды".

Далѣе:

"Конечно нужнобы вамъ имѣть и земледѣльчѣскiе указанiя и возражѣнiя i я ратъ бы очень указать и возразить да боюсь меня съ ногъ съвалитъ, какъ есть у насъ пословица не говори правды и не теряй дружбы; а я о этомъ дѣлѣ бесъ правды писать не желаю".

Далѣе земледѣлецъ между прочимъ замѣчаетъ, что при мировомъ съѣздѣ нужнобы "быть не однимъ природнымъ дворянамъ, но и тѣмъ крестьянамъ, до кого дѣло касается, хотя по одному въ уѣздѣ земледѣльцу съ природнымъ умомъ".

Во 2-мъ No двѣ замѣтки временно-обязаннаго крестьянина И. М. Попеляева. Первая разсуждаетъ о крестьянской общественной службѣ и выражаетъ между прочимъ то мнѣнiе, что нужно бы къ смотрителю общественнаго магазина, "на случай храненiя, прiема и отпуска хлѣба", избрать двухъ посредниковъ изъ добросовѣстныхъ крестьянъ, и одного изъ нихъ непремѣнно грамотнаго. "Крестьяне (продолжаетъ Попеляевъ) на мои предложенiя по этому предмету отзываются, что смотритель несъѣстъ хлѣба, я говорю, онъ его дѣйствительно не будетъ ѣсть, но утратитъ и скажетъ – мыши съѣли, да въ щели утекло или писарь ложно записывалъ хлѣбъ, вотъ тогда правъ смотритель и невиноватъ писарь, вся вина упадаетъ на мышей, но съ мышей взять нечего, такъ все и пропало". Во второй замѣткѣ высказывается желанiе, чтобы мировые посредники ревизовали волостныя правленiя строго и подробно, потомучто "въ противномъ случаѣ неминуемо подвергнутся растратѣ нѣкоторыя суммы, принадлежащiя обществамъ, тѣмъ болѣе, гдѣ бываютъ малограмотные волостные старшины, а волостнымъ писарямъ довѣрять всѣмъ нельзя; сами же общества по неопытности своей въ счетоводствѣ подробное обревизованiе производить еще не въ состоянiи".

Нѣтъ сомнѣнiя, что найдутся люди, которые взглянутъ совершенно равнодушно на эту крестьянскую кореспонденцiю, какъ на что-то очень неважное; но мы чрезвычайно рады новымъ "литераторамъ-обывателямъ", рады, что редакцiи "Мирового Посредника" удалось вызвать на свѣтъ ихъ голосà. Кто знаетъ, чтò еще придется намъ услышать отъ нихъ!..

Теперь послушайте, что происходило въ собранiи членовъ мировыхъ учрежденiй тверской губернiи. Въ засѣданiяхъ этого собранiя 12 и 13 декабря разсматривались между прочимъ два вопроса, поставленные посредникомъ новоторжскаго уѣзда Кудрявцевымъ.

Первый вопросъ: "Не найдетъ ли собранiе нужнымъ, неожидая истеченiя трехлѣтняго срока, ходатайствовать о немедленномъ призванiи крестьянъ къ участiю въ выборѣ мировыхъ посредниковъ?" Предложенiю своему г. Кудрявцевъ привелъ три основанiя: 1) въ настоящее время крестьяне уже достаточно ознакомились съ своимъ новымъ положенiемъ и значенiемъ мировыхъ должностей, чтобы сдѣлать безошибочный выборъ; 2) участiе крестьянъ въ выборѣ посредниковъ увеличитъ благодѣтельное влiянiе послѣднихъ на успѣшный и мирный ходъ общаго дѣла; 3) выборное начало, общее обоимъ сословiямъ, наиболѣе послужитъ къ ихъ сближенiю. Противъ этого предложенiя сдѣлано было нѣсколько возраженiй, между прочимъ то, что крестьяне еще не созрѣли. Происходили пренiя, за которыми послѣдовало рѣшенiе вопроса, письменною подачею голосовъ, большинствомъ 33 противъ 27, въ томъ смыслѣ, что "собранiе находитъ полезнымъ немедленное допущенiе крестьянъ къ участiю въ выборѣ мировыхъ посредниковъ".

Другой вопросъ: можетъ ли быть допущенъ выборъ крестьянами въ должность сельскаго управленiя и суда, лицъ всѣхъ сословiй, владѣющихъ землею? При этомъ весьегонскiй посредникъ Пыжовъ представилъ на обсужденiе собранiя поступившую къ нему отъ одного помѣщика просьбу о зачисленiи его во временно-обязанные крестьяне къ другому помѣщику, которому онъ обязывается отбывать всѣ повинности, наравнѣ съ прочими крестьянами, съ тѣмъ чтобы распространены были на него и права временно-обязанныхъ крестьянъ, именно: право участвовать на сельскихъ и волостныхъ сходахъ, право выбора въ сельскiя и волостныя должности и пр. Опять происходили пренiя, опять вопросъ рѣшался письменною подачею голосовъ, и большинствомъ 45 голосовъ противъ двухъ безусловно отрицательныхъ и трехъ отрицательныхъ въ отношенiи къ занятiю судебныхъ должностей, "собранiе признало полезнымъ допущенiе лицъ всѣхъ сословiй, владѣющихъ землею, въ должности сельскаго управленiя и суда".

Г. Павловъ не могъ конечно не обратить вниманiя на эти два рѣшоные тверскимъ собранiемъ вопроса. Онъ счелъ долгомъ отозваться объ нихъ очень неблагопрiятно; особенно неумѣстнымъ и несвоевременнымъ показалось ему разсужденiе о зрѣлости крестьянъ для участiя въ выборѣ мировыхъ посредниковъ. "Ну чтò право (говоритъ онъ) имъ за необходимость мучить себя разрѣшенiемъ такихъ мудреныхъ формулъ, когда и безъ того довольно головоломной работы?" (въ самомъ дѣлѣ, чтó бы имъ лучше помочь г. Чичерину, ломающему голову надъ отысканiемъ русла, въ которомъ совершается естественное теченiе жизни!). "Можетъ-быть крестьяне созрѣли, а можетъ-быть и нѣтъ. Надѣнетъ крестьянинъ синiй кафтанъ, явится артельщикомъ на петербургской биржѣ, – ну какъ-будто и созрѣлъ. Увидишь его въ курной избѣ, вмѣстѣ съ телятами, – покажется, что надо ему еще зрѣть". (Ну, вотъ видите ли! а мы и не знали, что есть только два существенные признака для опредѣленiя степени зрѣлости народа: синiй кафтанъ да телята!). «Разумное, дѣятельное и скорое примѣненiе новаго закона – право гораздо полезнѣе будетъ и дворянамъ, и крестьянамъ, и всей Россiи, чѣмъ эти напрасные толки». («Наше Время» № 18) Такъ, такъ! примѣняй написаный законъ, а не разсуждай и не толкуй! Вотъ одинъ изъ гоголевскихъ героевъ тоже совѣтовалъ запретить всѣмъ сочинителямъ писать. «Книгъ уже и такъ много написано (говорилъ онъ); читай, просвѣщенiемъ пользуйся, а не пиши!..» Такъ какъ же, г. Павловъ? Не писать, не толковать, не разсуждать, а только примѣнять? Хорошо-съ!

Оно бы пожалуй ничего, можетъ-быть и полезно былобы для здоровья послѣдовать благому совѣту, да чтоже дѣлать, если при самомъ-то примѣненiи подступаютъ безпрестанно вопросы, отъ которыхъ никакъ не отдѣлаешься безъ того, чтобы не потолковать да не поразсудить? Правда, что происходитъ указываемое вами примѣненiе закона къ жизни людей, еще обитающихъ вмѣстѣ съ телятами, но изъ этого не слѣдуетъ, что на нихъ можно и смотрѣть какъ на телятъ, что и устроить ихъ также легко, какъ телятъ: велѣно загнать въ хлѣвъ – загналъ, и дѣлу конецъ; выпустить, такъ выпустилъ.

Вотъ не припомните ли мнѣнiе г. Д. Самарина о возможности примирить помѣщичьи интересы съ бытовымъ понятiемъ этого незрѣлаго народа тѣмъ, что оброку за пользованiе землею дать видъ подати, предоставивъ крестьянамъ вносить его въ казну, а не помѣщикамъ? Можетъ-быть разсужденiе г. Самарина тоже казалось вамъ напрасными толками, неумѣстными въ виду даннаго уже закона, который стоитъ только примѣнять и больше ничего? А между тѣмъ въ одинъ голосъ съ г. Самаринымъ заговорили въ одномъ мѣстѣ недозрѣлые люди, о которыхъ вы не совѣтуете толковать. Потрудитесь заглянуть въ 14 No «Дня»; тамъ нѣкто М. А. Г-нъ, изъ Ливенъ (орловской губ.), расказываетъ, какъ мировой посредникъ, по просьбѣ одного помѣщика, спрашивалъ собравшихся крестьянъ, какую они желаютъ уставную грамоту – издѣльную или оброчную. Въ отвѣтъ на этотъ вопросъ общество отъ перехода на оброкъ единогласно отказалось. Тогда посредникъ пожелалъ узнать причину ихъ отказа и спросилъ, знаютъ ли они какъ должны работать по новому урочному положенiю? Причемъ сталъ имъ читать его и растолковывать. Крестьяне слушали съ напряжоннымъ вниманiемъ, и когда онъ кончилъ, объявили, что "такъ работать невмоготу, а лучше безъ грѣха сядемъ на оброкъ, только чтобъ ужь деньги шли не помѣщику, а прямо въ кòзну." – Какъ такъ въ казну? спросилъ посредникъ. – "Да такъ-ста, въ кóзну, а помѣщику вносить не будемъ." – А какъ же онъ-то будетъ? – "А онъ-то какъ тамъ зная съ козны получаетъ, а намъ чтобъ ужь не возжаться съ нимъ и не быть отъ него обвязанными ". "Сколько посредникъ ни толковалъ имъ о невозможности такого желанiя (прибавляетъ г. Г-нъ), они все стояли на одномъ, а въ противномъ случаѣ лучше соглашались быть «какъ отцы наши и дѣды были… будемъ тянуть барщину».

Почему жъ бы надъ такимъ требованiемъ и не задуматься? Да и какъ надъ нимъ не задуматься, если оно мѣшаетъ буквальному примѣненiю даннаго закона?

Но вотъ что еще: почему, скажите, не поразили вы громами вашего краснорѣчiя предводителей дворянства калужской губернiи, которые почти всѣмъ соборомъ предались жаркому толкованiю закона, по которому будтобы можетъ быть предоставлено имъ, предводителямъ, быть защитниками личныхъ интересовъ каждаго дворянина предъ мировыми учрежденiями? А вѣдь изъ этого вышла цѣлая исторiя, вѣроятно занявшая немало времени, нужнаго для занятiй по примѣненiю новаго положенiя. И гг. предводители были разбиты на всѣхъ пунктахъ губернскимъ присутствiемъ, стало-быть и вашему краснорѣчiю могла быть обильная пища, еслибы вы по этому случаю заговорили на тему: не разсуждать! Однако вы смолчали.

Но мы никакъ не можемъ смолчать о томъ, чтó между прочимъ было поводомъ къ началу означенной исторiи. Въ числѣ поводовъ къ этому была тоже исторiя съ помѣщикомъ лихвицкаго уѣзда фонъ-Ренне. Вотъ ея сущность:

Къ мировому посреднику Щепкину поступили жалобы на г. фонъ-Ренне отъ его дворовой дѣвушки, и отъ самого г. фонъ-Ренне на двухъ мужиковъ. Г. Щепкинъ хотѣлъ-было отстраниться отъ разбирательства этихъ жалобъ, основываясь на своемъ родствѣ съ фонъ-Ренне, но мировой съѣздъ разобралъ, что Щепкинъ съ фонъ-Ренне только въ свойствѣ третьей степени, и потому отвода не призналъ. Тогда г. Щепкинъ пригласилъ г. фонъ-Ренне явиться для разбора жалобъ; тотъ не явился; Щепкинъ оштрафовалъ его рублемъ; фонъ-Ренне подалъ въ волостное правленiе бумагу. Вотъ этотъ замѣчательный документъ:

"Отъ 22 сентября сего года, за № 85, мировой посредникъ Щепкинъ увѣдомляетъ меня письмомъ, что онъ, по жалобѣ моей, не имѣетъ никакихъ правъ дѣлать разбирательство о дворовыхъ людяхъ; сего же октября мѣсяца 3 дня за № 110, онъ же, посредникъ, заблагоразсудилъ тѣхъ же дворовыхъ людей и меня вызвать въ мою деревню Кленовку для разбора ихъ со мной. Первое письмо противорѣчитъ другому и доказываетъ, что посредникъ дѣйствуетъ самовластно лишь только по своимъ соцiалистскимъ убѣжденiямъ и той книгѣ, по которой онъ возмутилъ моихъ дворовыхъ людей, но никакъ не по законамъ, ни по положенiямъ. Вслѣдствiе этого и того, что онъ самъ своимъ протоколомъ отказался быть у меня посредникомъ, я не считаю себя обязаннымъ давать ему отвѣты и являться туда, куда онъ осмѣливается меня требовать, объявя мнѣ прежде свою вражду. Таковой посредникъ не можетъ быть у меня посредникомъ, который не хотѣлъ быть примирителемъ двухъ сословiй, а напротивъ дѣйствовалъ къ раздраженiю обоего сословiя. А потому объявляю я чрезъ оное правленiе посреднику Щепкину, что я, впредь до разсмотрѣнiя высшимъ начальствомъ всѣхъ моихъ жалобъ на него и распоряженiй онаго, можетъ ли онъ, посредникъ Щепкинъ, оставаться у меня, – его предложенiя не считаю себя обязаннымъ выполнить."

Этотъ любопытный документъ дошолъ до губернскаго присутствiя, которое передало его на распоряженiе губернскаго правленiя, а губернское правленiе… предало г. фонъ-Ренне уголовному суду.

Вотъ эта-то исторiя, какъ сообщаютъ, была одною изъ причинъ, побудившихъ предводителей дворянства калужской губернiи искать права стать защитниками личныхъ интересовъ дворянъ противъ мировыхъ учрежденiй. Въ какой степени сильна эта причина, читатели легко могутъ судить сами: здѣсь, въ этой исторiи, дѣйствующiя лица обозначаются такъ ясно, что угадывать нечего… Прибавимъ съ своей стороны, что сколько ни знаемъ мы обнародованныхъ фактовъ изъ исторiи введенiя въ дѣйствiе положенiй 19 февраля, – не помнимъ, чтобъ было между ними много такихъ, по которымъ можно было бы заключить о необходимости кому-нибудь имѣть особыхъ уполномоченныхъ защитниковъ предъ мировыми учрежденiями.

Въ расказанной исторiи особенно рельефенъ землевладѣлецъ фонъ-Ренне; а встрѣтили мы другой расказъ, гдѣ преимущественно характеризуется мировой посредникъ. Кореспондентъ «Дня», изъ рязанской губернiи, пишетъ о томъ, какъ одинъ помѣщикъ четыре мѣсяца возился съ уставной грамотой и все не могъ рязвязаться, хотя дѣло происходило только между имъ и мировымъ посредникомъ. Послалъ онъ грамоту къ посреднику на утвержденiе; тотъ принялъ и черезъ мѣсяцъ возвратилъ, прося переписать верхнiй листъ, написанный не по формѣ, т. е. не на печатномъ бланкѣ. Помѣщикъ исполнилъ требованiе и думалъ, что уже все съ его стороны кончено; но – грамота опять явилась къ нему для исправленiя: втеченiе перваго мѣсяца, до переписки верхняго листа, посредникъ не читалъ ея и не зналъ, что въ ней есть мѣста, требующiя исправленiя. Началось исправленiе, переписка на-бѣло и… ужь не знаемъ, чѣмъ дѣло кончилось.

Здѣсь замѣчательно только одно: требованiе печатнаго бланка, какъ чего-то освящающаго. Чтó на это сказать? сказать вмѣстѣ съ поэтомъ:

Сильна къ преданьямъ въ людяхъ вѣра!

Она такъ сильна, что противится, и долго противится всесокрушающему влiянiю духа времени. Духъ времени отвергаетъ одинъ утвержденный закономъ обычай; законодательная власть давно расположена послѣдовать внушенiю духа времени и клонитъ къ постепенному искорененiю осуждаемаго нравственнымъ чувствомъ обычая; но люди, сильные вѣрою въ преданiе, все держатся за него, за этотъ обычай, не хотятъ выпустить изъ рукъ орудiе, съ которымъ имъ казалось очень удобно жить, и какъ животолюбецъ предъ смертью, кричитъ:

"Помедли!.. день одинъ!.."

"Инвалиду" (въ № 5) вздумалось свести и сличить постановленiя губернскихъ присутствiй двухъ смежныхъ губернiй – кiевской и подольской, по одному и тому же вопросу, именно: могутъ ли быть крестьяне подвергаемы тѣлесному наказанiю за неисправное отбыванiе издѣльной повинности? Подольское присутствiе рѣшило вопросъ отрицательно, т. е. что "за неисправное отбыванiе крестьянами издѣльной повинности, ни тѣлесное наказанiе и никакiя другiя мѣры, сверхъ указанныхъ въ подлежащихъ статьяхъ мѣстн. полож., не могутъ быть предоставлены, а потому и предложенiе мирового посредника Ярошинскаго (предлагавшаго усилить мѣры взысканiя за неисправное отбыванiе повинностей) не можетъ быть принято." Кiевское же присутствiе разсудило совершенно иначе: оно постановило, что въ случаѣ жалобы помѣщиковъ (на неисправное отбыванiе повинностей), мировые посредники имѣютъ право подвергать сельскихъ начальниковъ за послабленiе взысканiю, а ослушниковъ изъ крестьянъ, кромѣ вознагражденiя помѣщику, наказанiю, въ размѣрѣ изъясненномъ въ 32 статьѣ, въ томъ числѣ и тѣлесному наказанiю."

Странно, какъ это одинъ и тотъ же предметъ въ различныхъ умахъ отражается совершенно подъ разными углами и принимаетъ различные, даже противоположные цвѣта; а вѣдь кажется законы-то отраженiя (т. е. законы мышленiя) для всѣхъ одни и тѣже. Вотъ въ городѣ Уфѣ тотъ же предметъ отразился опять иначе и принялъ особый, очень яркiй оттѣнокъ: тамъ рѣчь пошла уже не просто о тѣлесномъ наказанiи, а о наказанiи тѣлесномъ усиленномъ, двойномъ. Объ этомъ мы прочли во 2 No «Мирового Посредника» весьма подробное изложенiе дѣла; оно состояло вотъ въ чемъ. Въ виду уфимскаго мирового съѣзда было нѣсколько случаевъ, что дворовые люди и крестьяне обращались съ жалобами на помѣщиковъ, часто взводя на нихъ оскорбительныя клеветы. Мировой съѣздъ, "принимая во вниманiе, что наше законодательство строго преслѣдуетъ клевету, особенно оскорбительную для лица оклеветаннаго, и находя необходимымъ пресѣчь зло въ началѣ, призналъ нужнымъ подвергать виновныхъ въ ложныхъ извѣтахъ, происходящихъ не отъ непониманья новыхъ законовъ, а состоящихъ въ умышленномъ искаженiи истины, въ примѣръ прочимъ и въ усиленной степени наказанiю тѣлесному, крестьянъ на сходахъ, а дворовыхъ людей въ полицiи."

Эта человѣколюбивая мысль пошла на разсмотрѣнiе губернскаго присутствiя, и оно ее отвергло. Но вѣдь могло и не отвергнуть, еслибы предметъ отразился подъ тѣмъ же угломъ, какъ въ Кiевѣ. Предметъ этотъ мы считаемъ очень важнымъ и потому хотимъ содѣйствовать возможно большей извѣстности тѣхъ основанiй, по которымъ оренбургское губернское присутствiе отвергло мысль уфимскаго мирового съѣзда. Они могутъ быть не безполезны въ случаѣ возникновенiя той же мысли въ другихъ мѣстахъ. Вотъ эти основанiя:

"Губернское присутствiе нашло необходимымъ объяснить мировому учрежденiй въ особенности посредниковъ съѣзду: 1) что безпрестанные разборы жалобъ, хотя бы и неосновательныхъ, составляютъ непремѣнную обязанность всѣхъ мировыхъ посредниковъ (ст. 23 и 24 пол. объ учр. по крестьян. дѣл.) и что неосновательность жалобъ происходитъ большею частiю отъ новости правъ, дарованныхъ крестьянамъ, ими съ должной ясностью еще не сознанныхъ; 2) что разъясненiе этихъ правъ съ должнымъ снисхожденiемъ къ неразвитости и неграмотности бывшихъ крѣпостныхъ, къ непониманiю ими и незнанiю принятыхъ границъ приличiя, всего скорѣе можетъ вразумить жалующихся, изъ коихъ, какъ гг. посредники должны были удостовѣриться на опытѣ, большая часть руководится промышляющими писаньемъ просьбъ и жалобъ; 3) что по силѣ 323 ст. улож. о наказ., за неосновательность жалобы взысканiя не полагается; 4) что въ тѣхъ случаяхъ, когда въ просьбахъ или жалобахъ содержится клевета на помѣщика, гг. посредники должны внушать просителямъ, что они подвергаются наказанiю по 2095 ст. улож., но въ тоже время гг. посредники должны имѣть въ виду, что подобныя дѣла, согласно примѣч. къ 2102 ст. улож. о наказ., начинаются неиначе какъ по жалобамъ самихъ оскорбленныхъ или ихъ супруговъ, родителей и опекуновъ, что наказанiе за клевету опредѣляется судебнымъ мѣстомъ, а не административною властью; 5) что если принесенiя жалобы служатъ предлогами для уклоненiя отъ работъ, то гг. посредники имѣютъ возможность уклоняющагося подвергнуть взысканiю по 29 ст. полож. объ учр. по кр. дѣл.; когда же обнаруживается подстрекательство къ неповиновенiю и безпорядкамъ, тогда они должны сообщать судебнымъ слѣдователямъ или полицiямъ о производствѣ слѣдствiя и преданiи виновныхъ суду на основанiи общихъ узаконенiй; 6) что наконецъ признанiе мировымъ съѣздомъ необходимости усиленнаго тѣлеснаго наказанiя за ложный извѣтъ противно современному духу учрежденiй, которыхъ гг. посредники служатъ представителями, и что такая мѣра можетъ скорѣе служить къ сокрытiю справедливыхъ жалобъ и уничтоженiю довѣрiя къ посредникамъ, чѣмъ принести пользу ожидаемую мировымъ съѣздомъ."

Кажется и ясно, и законно, и разумно? Но представьте, что мировой съѣздъ на эти доводы прислалъ длиннѣйшее отверженiе, говоря, что онъ преслѣдуетъ не непониманье, а злоумышленную ложь, клевету, и затѣмъ рисуетъ страшную картину зла, происходящаго отъ безнаказанности этой клеветы… Хорошо; да вѣдь сказано, что на клевету есть законный судъ. Такъ нѣтъ! хочется непремѣнно самимъ посѣчь, и посѣчь усиленно. Чтожъ дѣлать? страсть!

Губернское присутствiе, выслушавъ объясненiе съѣзда, нашлось. Оно постановило: "объясненiе это… прiобщить къ дѣлу." Покойся, милый прахъ!..

При этомъ случаѣ намъ хотѣлось бы исполнить хотя отчасти желанiе одного иногороднаго кореспондента, анонимное письмо котораго передано въ редакцiю нашего журнала. Кореспондентъ выражаетъ искреннѣйшую скорбь о существованiи у насъ тѣлесныхъ наказанiй и о томъ, что наша литература до сихъ поръ не обратила на этотъ предметъ достаточнаго вниманiя. "Я вполнѣ увѣренъ, м. г. (говоритъ онъ, обращаясь къ одному изъ сотрудниковъ "Времени"), что вы, какъ человѣкъ образованный и вполнѣ сочувствующiй всему разумному и доброму, въ теплыхъ и краснорѣчивыхъ словахъ выскажете всю несообразность, чтобъ не сказать дикость тѣлесныхъ наказанiй… Прошу васъ приступить къ дѣлу какъ можно скорѣе; вы поймете мою просьбу, если я вамъ скажу, что поводомъ къ этому письму послужило именно то, что многiе, которыхъ съ психологической точки зрѣнiя нельзя даже назвать преступниками, подвергаются именно теперь этому роду наказанiя."

Вполнѣ раздѣляемъ скорбь нашего добраго кореспондента, но спѣшимъ напомнить ему, что на предметъ, о которомъ онъ говоритъ, давно обращено вниманiе нетолько литературою, но и самимъ правительствомъ, какъ это извѣстно изъ нѣкоторыхъ недавнихъ постановленiй, постепенно тѣлесныя наказанiя ограничивающихъ. Затѣмъ – для извѣстно-просвѣщенныхъ нашихъ современниковъ никакихъ теплыхъ и краснорѣчивыхъ словъ по этому предмету уже ненужно; чтоже касается до лицъ, еще готовыхъ раздѣлить мнѣнiе гг. членовъ уфимскаго мирового съѣзда, то… хотя Плюшкинъ и утверждалъ, что "душеспасительнымъ словомъ хоть кого проймешь", но Чичиковъ тутъ же подумалъ: "ну, тебя я думаю не проймешь!.." Будемте ждать, когда духъ времени воздѣйствуетъ и на сердца, наименѣе покорныя его влiянiю.

Но – довольно объ этомъ. Мы должны еще воротиться на минуту къ вопросу о зрѣлости народа, по поводу одного извѣстiя, найденнаго нами въ 16 No "Дня", – извѣстiя, которое неожиданно навело насъ на мысль, что кромѣ кафтана и телятъ, могутъ существовать еще другiе признаки, дающiе возможность хотя приблизительно опредѣлять степень народной зрѣлости. Вотъ это извѣстiе, присланное изъ зарайскаго уѣзда (рязанск. губ.). Одинъ крестьянинъ струпенской волости дер. Якшиной просваталъ дочь за сосѣдняго крестьянина. Невѣсту запили, ударили по рукамъ и дѣло приближалось уже къ свадьбѣ; но за нѣсколько дней до нея женихъ сталъ отказываться, прося къ приданому прибавки пятьдесятъ рублей. Свадьба разстроилась; отецъ невѣсты обратился съ жалобой къ мировому посреднику, а тотъ передалъ дѣло въ волостной судъ. Судъ призвалъ истца, отвѣтчика и свидѣтелей, распросилъ всѣхъ и каждаго, и въ тоже присутствiе постановилъ рѣшенiе:

"Жениху, какъ нарушившему свое слово, заплатить отцу невѣсты за угощенье и приготовленiя къ свадьбѣ (до 15 руб.) и штрафныхъ въ волостной судъ 2 руб.;

"такъ какъ женихъ своимъ отказомъ ославилъ дѣвушку, то не позволять ему жениться, пока невѣста не выйдетъ замужъ."

Слѣдствiемъ этого рѣшенiя было то, что женихъ принесъ повинную и черезъ три дня женился на своей прежней невѣстѣ.

Рѣшенiе, по нашему мнѣнiю, мѣткое и оригинальное. Жаловаться стало-быть нечего. Нечего терять надежду на то, что народъ въ состоянiи будетъ обойтись безъ особаго попечительства въ своихъ домашнихъ распорядкахъ и даже можетъ-быть въ дѣлѣ своего нравственнаго усовершенствованiя. Нечего стало-быть и горевать о такихъ напримѣръ явленiяхъ, о какомъ въ томъ же журналѣ «День» пишетъ кто-то изъ ливенскаго уѣзда. А пишетъ онъ вотъ что:

"Въ нашемъ уѣздѣ сильно начинаетъ развиваться между простымъ народомъ игра въ карты; ощущается только большой недостатокъ въ игральныхъ картахъ: за скверную, замасляную колоду охотно даютъ курицу, гуся и т. д… Играютъ въ игру, называемую фальки, и всегда – въ деньги и зачастую немаленькiя. По долгимъ зимнимъ вечерамъ, непремѣнно во всякой деревушкѣ, неговоря уже о селахъ, домахъ въ трехъ-четырехъ собираются игроки, и начинается рѣзня и продолжается далеко за полночь. Отговариваются скукой, бездѣльемъ. Эхъ, кабы поскорѣй подоспѣла грамотность!.."

Какъ-бы это въ самомъ дѣлѣ сдѣлать такъ, чтобы она подоспѣла скорѣе, прежде нежели обитатели ливенскаго уѣзда успѣютъ окончательно проиграться въ фальки?.. Нетерпѣливы мы! Въ насъ кипятъ желанiя, жажда встрѣчи. Мы очарованы свѣжимъ воздухомъ, какъ выздоровѣвшiй, которому послѣ долгаго лежанья хочется какъ можно скорѣе очутиться въ полѣ, среди полнаго расцвѣта природы. Мы очень похожи на этого выздоровѣвшаго, которому мало воздуха, дующаго въ открытую форточку; онъ ждетъ-недождется, когда исчезнутъ передъ нимъ четыре стѣны и откроется вся ширь и даль, кипящая жизнью и здоровьемъ: не чаетъ онъ дождаться такого счастья, и всякая остановка и отсрочка бросаетъ его въ жаръ, приводитъ въ отчаянiе. За то-то и зовутъ насъ «мальчиками», «наѣздниками» и всякими именами, которыя никакъ нейдутъ къ старчеству, къ холодному резонерству и доктринерству, а только означаютъ юношескiя горячiя стремленiя, всегда честныя, всегда согрѣтыя добротой и любовью. Оттого же и долбимъ мы любимыя слова съ утра до вечера и съ вечера до утра, и носимся съ ними какъ съ ненагляднымъ дѣтищемъ, нещадя терпѣливаго вниманiя ближняго, до тѣхъ поръ пока не найдутся другiя слова, которыя покажутся намъ еще болѣе симпатичными, еще болѣе нужными…

Вотъ тàкъ и слово «грамотность», за которымъ стоитъ другое великолѣпное слово: "воспитанiе народа." Намъ однако говорятъ: сближенiе съ народомъ – либеральная фраза. Повѣрить этому, такъ руки сложить; потомучто издали воспитывать нельзя. Да позвольте хоть грамотѣ-то поучить, хоть послать учителей! Мы знаемъ, что народъ уже почувствовалъ надобность въ грамотности; слѣдовательно онъ непремѣнно выучится грамотѣ, а потомъ проснувшаяся жизнь и воспитаетъ его. Чтобы ускорить это дѣло, нужно только достать какъ можно больше учителей. Но если и достанемъ учителей, все-таки нельзя неграмотный народъ выучить такъ скоро, чтобы съ будущей же зимы онъ пересталъ играть въ фальки, занявшись вмѣсто того чтенiемъ газетъ.

Впрочемъ восклицанiе о грамотности по поводу карточной игры объясняется мѣстнымъ положенiемъ дѣлъ, потомучто тотъ же кореспондентъ, который сдѣлалъ это восклицанiе, пишетъ о своемъ ливенскомъ уѣздѣ еще слѣдующее:

"Народное образованiе у насъ оказываетъ успѣхи плачевные. Сельскiя школы идутъ плохо, т. е. вѣрнѣе-сказать ихъ еще совсѣмъ нѣтъ, если не считать двѣ-три школы, основанныя самими помѣщиками, въ которыхъ они сами учатъ… Вотъ еще въ августѣ предписано сельскому духовенству открыть школы въ приходахъ, но по разнымъ обстоятельствамъ, а болѣе отъ совершеннаго недостатка матерьяльныхъ средствъ, исполненiе этого предписанiя въ нашемъ уѣздѣ не осуществляется. Нѣтъ, виноватъ: исполненiе этого предписанiя нѣкоторымъ образомъ выразилось въ томъ, что волостные старшины объѣхали свои волости и переписали мальчиковъ; но тѣмъ дѣло и кончилось. Впрочемъ и крестьяне какъ то не очень охотно изъявляютъ желанiе отпускать своихъ сыновей для выучки къ духовенству, и какъ-то недовѣрчиво на это смотрятъ; по крайней мѣрѣ нѣсколько селенiй нашей волости на волостномъ сходѣ заявили, что отпускать къ попамъ въ село дѣтей не хотятъ… лучше сложимся, да наймемъ себѣ учителя."

Такъ вотъ теперь нужно, чтобъ было имъ кого нанять.

Подобныя же вѣсти изъ рязанской губернiи есть въ № 1 Совр. Лѣтоп. Тамъ говорится: «Иницiатива въ этомъ дѣлѣ (т. е. въ дѣлѣ распространенiя грамотности) принадлежитъ епархiальному начальству, сдѣлавшему сельскимъ священникамъ предложенiе заводить повозможности въ приходахъ школы для обученiя грамотѣ крестьянскихъ дѣтей безвозмездно. Если до сего времени эта мысль осуществляется туго, и въ малыхъ размѣрахъ, то этому нѣтъ иной причины, кромѣ недостатка въ матерьяльныхъ средствахъ. Однакоже несмотря на неблагопрiятныя условiя, усердiемъ нѣкоторыхъ лицъ положено и у насъ основанiе школамъ грамотности». Это основанiе заключается только въ двухъ школахъ, изъ которыхъ одна устроена въ селѣ Позднемъ священникомъ Дм. Андр. Городцовымъ, а другая въ сельцѣ Ольховцахъ временно-обязаннымъ дворовымъ человѣкомъ Александ. Петр. Пушкинымъ. Немного! Зато виднѣе выставляются имена основателей. Кромѣ этого, другой кореспондентъ, купецъ Ермаковъ, изъ Данкова, извѣщаетъ редакцiю «Московскихъ Вѣдомостей», что 2 декабря открыта школа въ селѣ Влейковѣ старанiями мирового посредника Бернарда. «Еще при постройкѣ (пишетъ г. Ермаковъ) временно обязанными крестьянами, по добровольной раскладкѣ, дома для волостного правленiя, онъ (г. Бернардъ) предложилъ, независимо отъ помѣщенiя для правленiя, устроить двѣ-три комнаты и для училища. Крестьяне, исполняя благой совѣтъ, не могли однако надѣяться, по неимѣнiю матерьяльныхъ средствъ, на скорое ея открытiе; но г. Бернардъ и тутъ не задумался: онъ предложилъ штрафную сумму, взимаемую съ нихъ за проступки, употреблять на этотъ предметъ; крестьяне съ радостью приняли это предложенiе и немедленно составили о томъ приговоръ. Нынѣ въ этой школѣ учится около пяти десяти мальчиковъ и дѣвочекъ; первые учатся у священника Хитрова и волостного писаря Сударинова, а послѣднiя у дочери священника, дѣвицы А. Хитровой».