Текст книги "Наши домашние дела"

Автор книги: Александр Порецкий

"– Такъ какъ многiя дѣла намъ придется рѣшать на основанiи вышедшихъ циркуляровъ министерства и губернскаго по крестьянскимъ дѣламъ присутствiя, – продолжалъ тотъ же чиновникъ, – то я и предлагаю прежде всего заняться чтенiемъ этихъ циркуляровъ.

"Съ этимъ мнѣнiемъ тоже всѣ согласились; секретарь сталъ читать циркуляры; чтенiе продолжалось долго и продолжалось бы еще, еслибъ не вмѣшался одинъ изъ мировыхъ посредниковъ.

"– Мы, господа, всѣ эти циркуляры читали, сказалъ онъ: – большой нужды нѣтъ повторять эти циркуляры. Не лучше ли ихъ почитать послѣ, а теперь позвать просителей: теперь пора работать (это было 25 августа), мужику каждый часъ дорогъ; за нашимъ чтенiемъ этихъ циркуляровъ, мужикамъ-просителямъ придется ждать пожалуй нѣсколько дней.

"И съ этимъ мнѣнiемъ тоже всѣ согласились.

"– Только на слѣдующiй разъ, прибавилъ чиновникъ, – должно будетъ читать циркуляры прежде, а послѣ уже принимать просителей.

"– Тогда нужно намъ собираться ранѣе двадцать пятаго числа, отвѣчали ему, – положимъ двадцать четвертаго, а крестьянамъ объявить, чтобъ они являлись къ двадцать пятому.

"– Въ губернскихъ вѣдомостяхъ можно объявить…

"– Нетолько въ губернскихъ, я полагаю въ столичныхъ… въ "Московскихъ вѣдомостяхъ" тоже можно…

"– Можно и въ "Московсихъ вѣдомостяхъ", одобрилъ секретарь.

"– Я думаю, сказалъ предводитель, по церквамъ должно объявить тоже.

"– Да, и по церквамъ можно…

"– Теперь можно просителей впустить? спросилъ одинъ мировой посредникъ.

"Съ этими словами онъ вышелъ и вернулся съ крестьянами-просителями. Просьба ихъ оказалась недѣльною, и имъ отказали, т. е. сказали, что ничего нельзя для нихъ сдѣлать.

"Мужики поклонились и хотѣли идти.

"– Этого такъ сдѣлать нельзя, заговорилъ чиновникъ отъ правительства.

"Мужики остановились; надежда блеснула въ ихъ глазахъ, и они отвѣсили по низкому поклону чиновнику: въ одномъ лицѣ они видѣли свое спасенiе.

"– Этого сдѣлать нельзя.

"– Какъ нельзя? Какъ же?

"– Эту просьбу надо формулировать. Вы, – сказалъ онъ посреднику, который разсказывалъ сущность дѣлъ, – вы это дѣло такъ прекрасно знаете, вы его и формулируйте.

"– Для чего же здѣсь формулировать?

"– Какъ для чего! Насъ можетъ спросить объ этомъ вотъ и губернское присутствiе; какъ мы будемъ отвѣчать?

"– Для этого довольно записать ихъ просьбу.

"– Надо формулировать…

"Чѣмъ кончился споръ, я понять не могъ", прибавляетъ г. Якушкинъ, и потомъ, разсказавъ о прiемѣ еще нѣсколькихъ просителей, заключаетъ: "Крестьянъ выслушивали терпѣливо, объявляли имъ рѣшенiе, разсказавъ прежде, почему такъ рѣшено. Вообще глядя на человѣческое обращенiе мировыхъ посредниковъ съ крестьянами, отъ этого учрежденiя должно ожидать многаго."

Нѣтъ конечно никакой причины сомнѣваться напримѣръ въ благонамѣренности или добрыхъ побужденiяхъ г. чиновника, по которымъ онъ желаетъ все на свѣтѣ формулировать, а если его формулированiе и отодвинетъ иногда нмножко назадъ настоящее дѣло, то самъ-то онъ можетъ-быть нисколько невиноватъ въ этомъ; можетъ-быть жизнь или служба самого его превратила въ такую чистую формулу, въ которомъ никакая перестановка или перемѣна членовъ, т. е. мыслей и понятiй, уже невозможна. А что можетъ въ самомъ дѣлѣ служба превратить человѣка въ формулу, и чтó вообще она можетъ сдѣлать съ человѣкомъ, на это мы могли бы привести стоющiе сочувствiя примѣры, и приведемъ ихъ когда-нибудь при случаѣ.

Теперь мы съ своей стороны предлагаемъ желающимъ кое-что формулировать.

Г. Ставицкiй, изъс. Розбишевки (а гдѣ это село или сельцо Розбишевка – мы не знаемъ) поднимаетъ вопросъ: «могутъ ли поступать въ гимназiю дѣти временно-обязанныхъ крестьянъ?» На это конечно всякiй знающiй человѣкъ прямо отвѣтилъ бы: могутъ. Но вопросъ собственно не въ этомъ, а вотъ въ чемъ: нужно ли, для поступленiя въ гимназiю сына временно-обязаннаго крестьянина, увольнительное свидѣтельство отъ общества? Извольте же формулировать рѣшенiе этого вопроса. Г. Ставицкiй приводитъ статьи Положенiя 19 февраля, и по нимъ заключаетъ, что увольнительнаго свидѣтельства ненужно; между тѣмъ на практикѣ это обстоятельство поставило ему затрудненiе къ помѣщенiю въ гимназiю приготовленнаго имъ временно-обязаннаго мальчика. Неприводя статей и невдаваясь въ ихъ толкованiе, мы просто сошлемся на всѣхъ: возможно ли и натурально ли – ограничивать чѣмъ бы то ни было право отца учить своего сына, въ гимназiи или другомъ учебномъ заведенiи? Правда, что съ окончанiемъ курса въ гимназiи бываютъ соединены нѣкоторыя привилегiи; можетъ послѣдовать выходъ изъ податного состоянiя, и тогда плата за вышедшаго изъ податей впредь до новой ревизiи, останется на отвѣтственности общества; навязывать же такую отвѣтственность обществу, неспросясь его, было бы неделикатно. Ну, такъ тутъ-то, предъ дарованiемъ привилегiи, и требуй увольнительнаго свидѣтельства. Не уволили – иди въ общество съ прiобрѣтенными познанiями… А если послѣдуетъ переложенiе податей съ душъ на землю и въ платежѣ ихъ будутъ участвовать всѣ землевладѣльцы, тогда выходъ изъ податного состоянiя, для того общества, къ которому принадлежитъ выходящiй, кажется уже не будетъ имѣть значенiя, и увольнительныхъ свидѣтельствъ для поступленiя въ учебныя заведенiя вѣроятно не будетъ требоваться… но это еще будущее!

Теперь же, какъ мы знаемъ по частнымъ примѣрамъ, эти увольнительные акты въ подобныхъ случаяхъ представляются; только полученiе ихъ вѣроятно съ каждымъ… если не днемъ, такъ годомъ, будетъ менѣе затруднительно. Говорятъ напримѣръ, что одно сельское общество (впрочемъ не временно-обязанныхъ), узнавъ, что мальчикъ-сирота изъ ихъ селенья, бывшiй гдѣ-то въ ученьѣ, обнаружилъ большiя способности, и что нашлись люди, пожелавшiе помѣстить его въ гимназiю, – дотого обрадовалось, что нетолько охотно согласилось дать просимое отъ него увольнительное свидѣтельство, но тутъ же единодушно изъявило желанiе вносить мiромъ на воспитанiе мальчика по шестидесяти руб. въ годъ.

Мировой посредникъ порховскаго уѣзда, псковской губернiи, довелъ до свѣдѣнiя губернскаго присутствiя, что во всѣхъ волостяхъ его участка, временно-обязанные крестьяне на его предложенiе объ учрежденiи школъ отозвались искреннею готовностью завести волостныя школы для дѣвочекъ и мальчиковъ; причемъ, начиная съ первой по открытiю, страниковской волости, положили мiрскими приговорами: жертвовать на этотъ предметъ по пятидесяти коп. съ души ежегодно, съ тѣмъ чтобы дѣти ихъ учились и содержались въ школахъ на этотъ общественный сборъ втеченiи шести зимнихъ мѣсяцевъ. – Посредникъ просилъ разрѣшенiя и руководства для устройства школъ. Губернское присутствiе, «отдавая полную справедливость полезной дѣятельности мирового посредника, сочло нужнымъ, съ своей стороны, выразить, что въ настоящее время дальнѣйшее содѣйствiе его сельскимъ начальствамъ въ наймѣ учителей и прiобрѣтенiи учебныхъ пособiй совершенно необходимо для успѣха дѣла, и что вмѣстѣ съ тѣмъ весьма полезно было бы просить сосѣднихъ помѣщиковъ и ихъ семейства, по мѣрѣ возможности, оказать просвѣщенное участiе какъ въ устройствѣ сельскихъ училищъ, такъ и въ самомъ преподаванiи.»

Такимъ образомъ все прибываютъ новые факты, свидѣтельствующiе о томъ, что русскiе люди отъ души желаютъ учиться грамотѣ… Но вотъ чтó еще бываетъ: превратить человѣка въ формулу можетъ не одна служба, поглощающая все его время, но и другiя бытовыя, сословныя, воспитательныя и т. п. условiя; а формула, вторгаясь въ сферу живыхъ стремленiй и желанiй, большею частью производитъ на нихъ мертвящее дѣйствiе. Какъ иначе растолкуете слѣдующее извѣстiе:

"Въ новоградволынскомъ уѣздѣ, ковенской губернiи, сельскiя школы во всѣхъ приходахъ открыты; число учащихся понемногу увеличивается; школы снабжены букварями; но – успѣха еще невидно; это будетъ продолжаться до тѣхъ поръ, пока не измѣнится метода обученiя и пока не уничтожится принужденiе посылать дѣтей въ школы. Нѣкоторые священники разными мѣрами принуждаютъ своихъ прихожанъ отдавать дѣтей въ школу, а одинъ благочинный даже обратился къ исправнику съ формальнымъ требованiемъ, чтобы онъ полицейскими мѣрами заставилъ крестьянъ такого-то селенiя посылать своихъ дѣтей въ школу".

Далѣе поясняется, отчего употребляютъ эти принудительныя мѣры: "бóльшая половина приходскихъ священниковъ того убѣжденiя, что только розгой да крикомъ можно заставить мальчика учиться; отсюда въ крестьянскихъ дѣтяхъ распространяется боязнь и отвращенiе отъ школы. Еще извѣстно, что во время полевыхъ работъ мальчикъ десяти или двѣнадцати лѣтъ уже помогаетъ своей семьѣ въ работахъ; между тѣмъ многiе священники требуютъ, чтобы мальчики непремѣнно каждый день являлись въ школу, на томъ основанiи, что онъ за лѣто все можетъ забыть, чтó выучилъ зимой. Крестьянамъ это ненравится и они всѣми мѣрами стараются какъ-нибудь освободить своихъ дѣтей отъ необходимости ходить въ школу".

Тамъ же, гдѣ дѣло дѣлается не по формулѣ, а по внушенiямъ сердца, выходитъ совсѣмъ не то: выходитъ напримѣръ подобное постановленiе: "Святѣйшiй синодъ, усмотрѣвъ изъ донесенiя преосвященнаго епископа калужскаго Григорiя, что дочь дiакона благовѣщенской церкви г. Козельска, Ѳеодора Вырскаго, Александра, съ 1850 года дѣятельно помогаетъ отцу своему въ обученiи мѣщанскихъ и крестьянскихъ дѣтей въ открытой имъ, Вырскимъ, при домѣ своемъ школѣ, въ которой обучается въ настоящее время восемьдесятъ мальчиковъ и девяносто-пять дѣвочекъ, и что означенная дѣвица обладаетъ особенною способностью заниматься съ дѣтьми – опредѣленiемъ 21 августа 1861 г. положилъ: въ видахъ поощренiя упомянутой дѣвицы Вырской къ дальнѣйшимъ трудамъ по принятой ею на себя обязанности, выдать ей подарокъ въ сто-пятьдесятъ руб. сер., насчетъ духовно-учебныхъ капиталовъ".

По случаю упадка многихъ воскресныхъ школъ появились теперь мыслители, утверждающiе, что иначе и быть не могло, что воскресныя школы въ самомъ основанiи носятъ зародышъ близкаго паденiя. Къ числу такихъ мыслителей принадлежитъ г. В. Лѣствицынъ (изъ Ярославля), который въ № 223 "Моск. Вѣд." положительно говоритъ, что воскресныя школы по самому свойству своему непрочны и не достигаютъ никакой цѣли, т. е. негодны; ибо: 1) надо учиться ежедневно, а воскресныя школы учатъ только разъ въ недѣлю; 2) надо учиться наукамъ, а воскресныя школы учатъ только грамотѣ… Потомъ слѣдуетъ третье, четвертое и т. д.; всего мы конечно выписывать не будемъ, но есть тамъ одно драгоцѣнное мѣсто, которое пропустить никакъ нельзя; его нужно привести слово въ слово:

"Воскресныя школы (говоритъ г. Лѣствицынъ) устроиваются для желающихъ. По нашему мнѣнiю, если образованiе предоставить на волю каждаго, то оно всегда останется лишь принадлежностью нѣкоторыхъ; цѣлое же общество ни въ какой срокъ времени не согласится идти въ школы. Между тѣмъ доказано и передоказано, что образованiе есть источникъ всякаго благосостоянiя, частнаго и общественнаго. Поэтому думаемъ, что рѣшительно все населенiе государства должно получить образованiе. А чтобы никто не могъ быть необразованнымъ, образованiе должно быть предписанозакономъ, сдѣлано обязательнымъ и предоставлено вѣдѣнiю государственной власти".

Удивительное мѣсто! удивительная мысль! Знаете ли: эти строки читаешь съ какимъ-то невольнымъ трепетомъ и все ждешь, какое-то г. Лѣствицынъ положитъ наказанiе нарушителямъ предполагаемаго имъ закона, каковыми должны будутъ признаваться всѣ необразованные, а вѣдь необразованными конечно считаются даже люди и грамотные, но мало понимающiе, имѣющiе кривые взгляды на вещи. Боже мой! если установится такой законъ, сколько въ первое время будетъ этихъ несчастненькихъ!

Съ мнѣнiемъ г. Лѣствицына насчетъ непрочности, недолговѣчности воскресныхъ школъ сошолся "Русскiй Инвалидъ". Въ 26 день прошедшаго октября высказалъ онъ слѣдующее: "Изъ разныхъ концовъ Россiи получаются несовсѣмъ благопрiятныя вѣсти о ходѣ воскресныхъ школъ… Мы съ самаго начала смотрѣли недовѣрчиво на это дѣло и были того мнѣнiя, то будущему развитiю этого способа распространенiя образованiя въ народѣ не предстояло большихъ гарантiй, – для насъ было ясно, что при томъ взглядѣ, какой имѣетъ общество на задуманное дѣло, поддержка его не могла быть продолжительна. Общество дѣйствовало въ этомъ случаѣ не по сознательному побужденiю, а по увлеченiю съ чужого голоса, по внушенiю журналистики, и слѣдовательно движенiе должно было прекратиться, какъ скоро остынетъ первый пылъ."

Мы не знали, что нынѣшняя редакцiя «Инвалида» съ самаго начала воскресныхъ школъ имѣла на нихъ такой взглядъ. Стало быть всѣ жертвовавшiе и учившiе дѣйствовали только по наущенiю журналистики, несознавая сами значенiя своего дѣла, неубѣжденные въ важности и пользѣ его?.. Такъ ли?

Въ виду задуманнаго г. Лѣствицынымъ грознаго закона, все относящееся къ образованiю, къ средствамъ образованiя – получаетъ для насъ еще большее значенiе. Слѣдовало бы говорить обо всемъ. Былъ вопросъ о нуждающихся въ средствахъ къ жизни и образованiю студентахъ; но теперь этотъ вопросъ немного заслоненъ другимъ, необыкновенно важнымъ вопросомъ, только-что послышавшимся въ нашей литературѣ: это вопросъ вообще объ устройствѣ университетовъ. Его мы не тронемъ въ нашей статейкѣ, ему должно быть дано другое мѣсто.

30 августа и 8 сентября послѣдовали два высочайшiя повелѣнiя о нѣкоторомъ измѣненiи въ положенiяхъ строительнаго училища и института путей сообщенiя. Вслѣдствiе этихъ измѣненiй, оба заведенiя, бывшiя закрытыми, дѣлаются теперь полуоткрытыми, потомучто въ строительномъ училищѣ полагаются экстерны – своекоштные, губернскiе и казенные стипендiаты, живущiе внѣ заведенiя, а въ институтѣ предоставлено начальству «дозволить жить на собственныхъ квартирахъ, у родителей или попечителей, тѣмъ изъ воспитанниковъ старшихъ четырехъ классовъ, которые пробывъ въ институтѣ неменѣе одного года, изъявятъ желанiе и предъявятъ согласiе своихъ родителей или попечителей, принимающихъ ихъ къ себѣ на жительство». Этимъ воспитанникамъ предоставляется, если пожелаютъ, довольствоваться отъ института одеждою, бѣльемъ, обѣденнымъ столомъ и учебными пособiями.

Мысль объ открытiи этихъ заведенiй, говорятъ, давно возникла и выражена она была въ первый разъ, судя по носившимся слухамъ, самими воспитанниками строительнаго училища.

Если вы, читатель, живете въ Петербургѣ, то можетъ-быть вамъ попадалось разосланое на этихъ дняхъ при афишкахъ объявленiе подъ заглавiемъ: Столярная артель въ С.-Петербургѣ, и вы безъ сомнѣнiя обратили на это вниманiе. Еслиже вы не въ Петербургѣ, то конечно не знаете о немъ; въ такомъ случаѣ мы выписываемъ его для васъ слово въ слово:

"Мебельные мастера въ С. Петербергѣ составили между собою артель.

"Цѣль устройства такой артели состоитъ въ томъ, что мебельные мастера желаютъ представлять прямо отъ себя на судъ публики свои работы и оцѣнку оныхъ, безъ всякаго посредства, а публикѣ дать возможность прiобрѣтать всѣ столярныя работы изъ первыхъ рукъ и по возможно-дешовымъ цѣнамъ.

"Артель состоитъ изъ честныхъ и знающихъ въ совершенствѣ свое дѣло лицъ, но съ малыми достатками, и потому на первое время не можетъ предложить большого выбора готовыхъ вещей, а проситъ публику почтить артель заказами всякаго рода столярныхъ работъ съ полною отвѣтственностiю за добросовѣстное исполненiе.

"Продажу готовыхъ вещей артель предоставила, въ русскомъ магазинѣ (у Казанскаго моста д. Ольхиной), купцу А. И. Мельникову; у него же въ конторѣ принимаются всѣ заказы и справки, адресуясь къ А. И. Мельникову.

"Членъ артели, заявляя предъ публикою о своемъ добросовѣстномъ, честномъ и новомъ у насъ предпрiятiи, надѣются, что оно будетъ поддержано".

По нѣкоторымъ выраженiямъ этого объявленiя, напечатанымъ у насъ курсивомъ, ы конечно догадаетесь, что поводомъ къ устройству артели послужило какое-нибудь особенное нудящее обстоятельство. Дѣйствительно, оно (т. е. устройство артели) вызвано, говорятъ, монополiей, уже давно тяготѣвшей надъ здѣшними небогатыми мебельными мастерами, и первую мысль объ артели приписываютъ одному изъ русскихъ купцовъ, торгующихъ въ русскомъ магазинѣ (можетъ-быть это тотъ же А. И. Мельниковъ, о которомъ упоминается въ объявленiи); онъ, говорятъ, соединилъ разрозненныя и слабыя поодиночкѣ силы мебельныхъ мастеровъ-хозяевъ, которые, въ числѣ двадцати пяти или около того, и сдѣлались членами вновь устроенной «Артели». Мы просимъ читателей обратить вниманiе на это явленiе, потомучто въ немъ заключается:

для петербургскихъ мебельныхъ мастеровъ – вожделѣнное избавленiе отъ гнетущей монополiи;

для потребляющей публики – пониженiе цѣнъ на столярныя издѣлiя, которыя монополiя возвышала иногда до неприличныхъ размѣровъ;

для всего мыслящаго люда – новое примѣненiе артельнаго начала, составляющаго одну изъ надеждъ въ нашемъ будущемъ, и первый образчикъ ремесленной ассоцiацiи, развитiе которой также давно составляетъ у насъ предметъ ожиданiй.

Ремесленная ассоцiацiя, принявшая форму артели, всего легче можетъ уничтожить монополiю и предать забвенiю эту фразу: "все нѣмцы мѣшаютъ!", которою такъ презрительно, съ мѣткаго слова Гоголя, колятъ глаза бѣдному и опустившемуся русскому ремесленнику. Артели, если она будетъ сильна тою вѣрностью и той честностью, какими въ самомъ дѣлѣ отличаются нѣкоторыя русскiя артели, – не помѣшаетъ никакой иностранный мастеръ и не ототретъ ея на заднiй планъ. Артель можетъ-быть будетъ нуждаться въ немъ и приметъ его къ себѣ, – но хозяиномъ будетъ она, а не онъ…

Мы желаемъ полнаго благоденствiя и долгоденствiя столярной артели! Желаемъ также, чтобы съ ея легкой руки явились и другiя артели – портная, сапожная, слесарная и пр. и пр.

Не помнимъ, случалось ли намъ хоть разъ заключить наше сказанiе грустной вѣстью, какъ приходится сдѣлать это теперь. Въ прошломъ мѣсяцѣ, именно 16 октября, въ Воронежѣ умеръ Иванъ Савичъ Никитинъ. Не долго было его литературное поприще, да и вся жизнь его была не долга: ему было всего тридцать шесть лѣтъ. Не здѣсь и не теперь опредѣлять его литературное значенiе; и это значенiе, и жизнь его запишутся впослѣдствiи, а теперь мы хотимъ только раздѣлить съ читателями нашу скорбь о человѣкѣ, загубленномъ и убитомъ мелкой житейской суетой и нечистой средой, съ которой онъ былъ такъ крѣпко связанъ, что разорвать эту связь было выше его человѣческихъ силъ. Воронежскiй житель, г. М. де-Пуле, поминая теплымъ словомъ И. С. Никитина (въ «Моск. Вѣд.» № 241), приводитъ одно изъ его послѣднихъ стихотворенiй, которое говоритъ больше, нежели сколько мы можемъ сказать въ настоящую минуту. Оно говоритъ о чувствѣ, съ которымъ поэтъ покидалъ жизнь; оно говоритъ объ этой жизни и о всемъ, что она дала поэту; оно говоритъ о смерти… Вотъ эта предсмертная пѣсня:

 
Вырыта заступомъ яма глубокая.
Жизнь невеселая, жизнь одинокая,
Жизнь безпрiютная, жизнь терпѣливая,
Жизнь, какъ осенняя ночь молчаливая, —
Горько она, моя бѣдная, шла
И какъ степной огонекъ замерла
Чтоже? усни моя доля суровая!
Крѣпко закроется крышка сосновая,
Плотно сырою землею придавится,
Только однимъ человѣкомъ убавится…
Убыль его никому не больна,
Память о немъ никому не нужна!..
Вотъ она слышится, пѣснь беззаботная:
Гостья погоста, пѣвунья залетная,
Въ воздухѣ синемъ на волѣ купается;
Звонкая пѣснь серебромъ разсыпается…
Тише!.. о жизни поконченъ вопросъ:
Больше ненужно ни пѣсенъ, ни слезъ!
 

Послѣ этихъ, какъ-будто изъ-за могилы прилетающихъ къ намъ звуковъ, какъ-то уже и не произносятся собственныя слова, да и ненужны они: они ничего не прибавятъ къ этимъ выразительнымъ звукамъ.

И. С. Никитинъ умеръ отъ чахотки; похороненъ рядомъ съ А. В. Кольцовымъ.

Оригинад здесь – http://smalt.karelia.ru/~filolog/vremja/1861/DECEMBR/ddeladr.htm

НАШИ ДОМАШНIЯ ДѢЛА
СОВРЕМЕННЫЯ ЗАМѢТКИ
"Время", № 1, 1862

Нѣчто по предмету вѣдомостей о нерѣшоныхъ дѣлахъ. – Женское промышленое движенiе. – Одна черта, относящаяся къ безденежью. – Торговое движенiе въ Одессѣ. – Переселенцы. – Японская шхуна въ Николаевскѣ и русская азбука въ Хакодате. – Продолжающiяся внушенiя о воспитанiи народа. – «Опять объ уставныхъ грамотахъ!» – Кирсановскiя прижимки. – Мѣстныя и личныя черты: отрѣшенiе старшины; предложенiе о розгѣ; жестокiй помѣщикъ и жестокiй волостной судъ. – Кàкъ въ чигиринскомъ уѣздѣ читали Положенiе. – Взаимное страхованiе. – О балотировкѣ. – Предположенiя о московскомъ ремесленномъ заведенiи. – Что городъ, то норовъ. – Пироговская премiя. – Нѣчто о раскольникахъ и нѣчто о чиновникахъ. – Новыя, возобновленныя и преобразованныя газеты и одинъ журналъ прекращающiйся.

Годъ истекаетъ. Въ присутственныхъ мѣстахъ господа чиновники всѣми силами и способами стараются зарѣшить наибольшее число дѣлъ, а въ случаѣ невозможности зарѣшенiя, по крайней мѣрѣ отписаться, чтобы такимъ образомъ въ годовыхъ отчетныхъ вѣдомостяхъ показать за собой наименьшее число дѣлъ нерѣшоныхъ и тѣмъ заслужить благосклонное вниманiе начальства, нерѣдко сопряжонное съ нѣкоторыми существенными благами, именуемыми «остаточными» и т. п.

Чтò, еслибы мы и многiе другiе изъ числа пишущей братiи состояли подъ начальствомъ читающей публики на правахъ государственной службы, въ должности производителей "нашихъ домашнихъ дѣлъ"? Вѣдь едвали могли бы мы, съ окончанiемъ настоящаго года, расчитывать на ея благосклонное вниманiе, на «остаточныя» и иныя подобныя блага, потомучто дѣлъ окончательно рѣшоныхъ у насъ почти нѣтъ и къ новому году не предвидится… Положимъ, что въ такомъ случаѣ мы могли бы представить въ свое оправданiе то обсоятельство, что мы принимали всѣ зависящiя отъ насъ мѣры, "отписывались " сколько могли, употребляя при этомъ, кромѣ требуемаго по службѣ усердiя, еще самыя теплыя сердечныя желанiя; но эти оправданiя конечно признались бы «неумѣстными» и были бы «оставлены безъ послѣдствiй», хотя мы, какъ люди отписавшiеся и стало-быть чистые, не подверглись бы преслѣдованiю. А отписывались мы въ самомъ дѣлѣ съ полнымъ усердiемъ: сколько выпущено нами замѣчанiй, внушенiй, повторенiй!.. Надо замѣтить, что мы, состоящiе въ вѣдомствѣ читающей публики, ея служители и докладчики, въ дѣлѣ отписокъ несовсѣмъ слѣдуемъ обыкновенноу служебному порядку: тамъ дѣлаются сначала повторенiя, потомъ внушенiя и наконецъ замѣчанiя, простыя и строгiя; у насъ наоборотъ: прежде всего замѣчанiя, потомъ внушенiя, а наконецъ уже повторенiя. Вамъ, читатель, – вамъ, можетъ-быть непосвященному въ тайны механизма отписокъ, мы должны нѣсколько пояснить эти термины. Подъ замѣчанiями разумѣемъ мы ловлю безобразныхъ общественныхъ явленiй и всенародное обличенiе ихъ; съ этого именно мы и начали въ нынѣшнемъ году. Затѣмъ, какъ выводъ изъ достаточно-накопившагося числа такихъ явленiй, слѣдуетъ внушенiе современныхъ человѣческихъ понятiй, въ силу которыхъ замѣченныя явленiя необходимо должны быть признаны безобразными, а противоположныя имъ – «отрадными». И уже послѣ того мы начинаемъ повторенiя, т. е. начинаемъ повторять одно и тоже дважды, трижды и болѣе, для сильнѣйшаго вразумленiя и назиданiя. Если вы возьмете на себя трудъ послѣдить за нашей дѣятельностью, то непремѣнно замѣтите, что нѣкоторыя дѣла, относительно общихъ взглядовъ и мыслей, именно достигли теперь перiода повторенiй. Ниже можетъ-быть намъ случится привести на это какiе-нибудь примѣры…

Дѣла, о которыхъ мы обязаны докладывать вамъ, читатель, обыкновенно начинаются общими вопросами, и пока они остаются въ видѣ вопросовъ, наша дѣятельность и наше усердiе выражаются одними восклицанiями и лирическими излiянiями; дѣятельность самая прiятная и самая легкая, которой мы, окрыленные надеждами, предаемся съ неудержимымъ жаромъ. Но потомъ, когда вопросамъ надлежитъ перейти въ дѣло, и дѣло дойдетъ до практическаго примѣненiя, до дѣйствительности, – она, эта суровая дѣйствительность, тотчасъ разбиваетъ ихъ на мелкiя части, которыя нескоро соберешь въ общiе выводы. Суровая дѣйствительность неумолимо начинаетъ усложнять и путать вопросы, прежде столь ясные; мутить наши надежды, прежде такiя чистыя, какъ прозрачная струя ключевой воды; концы вопросовъ, прежде столь видимые, почти руками осязаемые, туманятся и теряются изъ вида; одинъ вопросъ сцѣпляется съ другимъ, другой съ третьимъ, и оторопѣвшiе наблюдатели останавливаются въ раздумьѣ предъ этой неподдающейся ихъ надеждамъ дѣйствительностью… Вотъ отчего у насъ нѣтъ рѣшонныхъ дѣлъ, и вотъ гдѣ начинаются наши повторенiя, – поприще самое опасное, потомучто васъ ничто такъ не раздражаетъ какъ повторенiя, а между тѣмъ по поводу движущихся частей раздробленнаго и усложненнаго вопроса нерѣдко является у насъ поползновенiе повторить тѣже мысли, съ примѣсью лирическихъ излiянiй, которыя уже были неразъ высказаны при разработкѣ вопроса въ его цѣлости и чистомъ отвлеченiи. Чтобъ избѣжать опасности подобныхъ повторенiй, опасности притупить ими вашу впечатлительность, довести васъ до равнодушiя къ нашимъ восклицанiямъ, до сомнѣнiя въ неподдѣльности нашихъ лирическихъ излiянiй, – намъ остается одно средство: представлять одни частные факты, предоставляя вамъ самимъ дѣлать восклицанiя, какiя эти факты въ состоянiи будутъ внушить вамъ. Мы позволимъ себѣ общiя мысли и излiянiя только по поводу новыхъ вопросовъ, гдѣ нѣтъ опасности повториться, и то въ такомъ только случаѣ, если окажутся въ наличности вопросы близкiе, удоборазрѣшимые, осуществленiе которыхъ, по нашему скромному соображенiю, не застрянетъ среди суровой дѣйствительности.

Но вотъ – при первомъ подмѣченномъ нами въ обществѣ фактѣ, о которомъ мы хотимъ сейчасъ довести до вашего свѣдѣнiя, намъ приходится сдѣлать оговорку въ свою пользу. Мы имѣемъ случай сказать, что нашу отписку, наши восклицанiя нельзя (и вамъ не совѣтуемъ) считать одними безплоднымъ «словоизверженiемъ» (слово недавно изобрѣтенное и введенное въ употребленiе не нами, а людьми, попреимуществу мрачнаго характера). Видите ли: передъ кончиною обязательнаго, дарового труда было много восклицанiй – если уже вамъ угодно будетъ называть ихъ таковыми – о трудѣ вообще, о великомъ значенiи труда, искони предписаннаго законамъ природы всякому человѣку, о томъ, что всякiй человѣкъ, живущiй въ обществѣ, право на пользованiе его благами долженъ заслужить собственнымъ трудомъ, о томъ наконецъ, что никакому званiю, ни при какомъ общественномъ положенiи честный трудъ въ хулу и осужденiе поставленъ быть не можетъ. Потомъ, по поводу шевельнувшагося у насъ вопроса о женщинахъ, было говорено о томъ, что имъ слѣдуетъ выработать независимость положенiя, обезпечить себѣ средства независимаго существованiя. И видимъ мы теперь, что эти восклицанiя раздались не гласомъ вопiющаго въ пустынѣ, что нашли они себѣ отголосокъ, и можетъ-быть при содѣйствiи настоящихъ финансовыхъ обстоятельствъ, въ виду растущаго безденежья и ратущей дороговизны, произвели въ большей или меньшей мѣрѣ требуемое дѣйствiе. Вамъ безъ сомнѣнiя уже извѣстно, что съ нѣкотораго времени стали выходить изъ среды нашего общества женщины, рѣшившiяся серьозно приняться за науку, не поженски, а помужски, съ цѣлью практическаго примѣненiя знанiй къ нуждамъ своей трудовой жизни. Теперь же слышимъ мы непосредственно, собственнымъ органомъ слуха, въ разныхъ углахъ толки тѣхъ женщинъ, которымъ или уже прошло время учиться, или жизненная обстановка мѣшаетъ не правиться по пути науки. Онѣ толкуютъ о предпрiятiяхъ, клонящихся къ обезпеченiю ихъ жизни. И эти толки не остаются одними излiянiями, а имѣютъ видъ дѣятельныхъ начинанiй. Слышимъ, что однѣ составили товарищество и сняли булочную, другiя организуютъ изъ себя компанiю женскихъ работъ, третьи… вѣрнѣе третья готовится вступить въ книжный магазинъ или библiотеку для чтенiя въ качествѣ главнаго приказчика или библiотекаря, съ обязанностью вести кореспонденцiю по дѣламъ магазина. И въ этомъ движенiи замѣчательно то, что званiе дѣйствующихъ лицъ оставляется въ сторонѣ; при выборѣ предпрiятiя оно нейдетъ ни въ какое соображенiе. Всѣ ли эти предположенiя приведутся въ исполненiе и будутъ имѣть успѣхъ – не знаемъ, но мы слышимъ о нихъ, и этого довольно. Мы заявляемъ фактъ, причисляя его къ разряду «отрадныхъ»; мы дѣлаемъ усилiе, возвращаемся къ перiоду внушенiй и громко выражаемъ желанiе, чтобы это движенiе шло дальше, разливаясь за предѣлы столицы, потомучто до сихъ поръ мы знаемъ о существованiи его только въ этихъ предѣлахъ. Мы желаемъ, чтобы новыя дѣятельницы устояли въ своемъ движенiи, запаслись твердою волею, не ослабѣли духомъ. Мы желаемъ, чтобы это движенiе не осталось зародышемъ, а развилось съ надлежащей широтой, потомучто оно обѣщаетъ… Но чтобы не впасть въ лиризмъ, въ излiянiя, не будемъ говорить о томъ, чтó оно обѣщаетъ.

Мы упомянули о безденежьѣ. Предметъ извѣстный; но въ этомъ явленiи недавно случилось намъ замѣтить одну странную черту. Входитъ покупатель въ одинъ знакомый магазинъ, въ которомъ онъ давно не былъ, и видитъ, что въ магазинѣ произведены передѣлки; онъ обновленъ и расширенъ. Посѣтитель замѣчаетъ объ этомъ хозяину. "Да! отвѣчаетъ тотъ: – что дѣлать! денегъ ни у кого нѣтъ, всѣ толкуютъ о безденежьѣ и застоѣ, и въ тоже время всѣ повидимому идутъ впередъ, обязанностью считаютъ идти впередъ и ширитья. Ну, вотъ и мы – придрались къ тому, что въ магазинѣивъ самомъ дѣлѣ было немного тѣсно, и расширились, впередъ пошли." Чтоже это такое въ самомъ дѣлѣ – кажущаяся ли несообразность, или дѣйствительная? явленiе ли, имѣющее разумное значенiе, или безсмыслица? сила ли промышленаго духа, или лихорадочный жаръ? И къ чему ведетъ оно: къ рѣшительному ли исходу, или къ экономической кутерьмѣ? – это все вопросы, предлагаемые на ваше усмотрѣнiе.

Давно слышали мы, и вамъ передавали, мнѣнiе знающихъ людей, что спасенiе отъ безденежья можетъ заключаться только въ усиленiи нашей отпускной торговли. Если вы убѣдились въ этой истинѣ, то вотъ капелька успокоивающаго средства, присланная изъ Одессы въ октябрѣ мѣсяцѣ. "Торговое оживленiе (сказано въ "Одесскомъ Вѣстникѣ"), которое господствовало на хлѣбномъ нашемъ рынкѣ втеченiи минувшаго сентября, было такъ значительно, что отпускъ изъ Одессы за сентябрь мѣсяцъ составилъ, по цѣнности, почти половину всего отпуска предыдущихъ восьми мѣсяцевъ. Такъ, съ 1 января числилось въ отпускѣ товаровъ на 19,765, 261 руб.; за одинъ же сентябрь отпущено на 9,028,674 руб., въ томъ числѣ одного хлѣба на 4,534,586 руб. и шерсти на 4,107,598 руб." Черезъ три дня оттуда же слышатся слѣдующiя соображенiя: "Виды на будущiй исходъ хлѣбной торговли начинаютъ нѣсколько проясняться. Францiя, привлекшая къ себѣ текущей осенью огромные запасы хлѣба и истощившая въ этихъ закупкахъ большiе капиталы, перестаетъ привлекать къ себѣ главныя усилiя частной спекуляцiи. Конечно трудно рѣшить вопросъ, достаточно ли подвезенное количество хлѣба для восьми-мѣсячнаго продовольствiя Францiи. Самъ по себѣ этотъ вопросъ уже въ состоянiи поддержать хлѣбныя цѣны; но къ тому присоединились еще слѣдующiя обстоятельства: болѣзнь картофеля поддерживаетъ сильное требованiе на хлѣбъ, особенно на рожь и пшеницу, въ балтiйскихъ портахъ Пруссiи и во всѣхъ портахъ сѣвернаго моря. Сверхъ того, неожиданно слабый привозъ хлѣба въ Англiю, оставшуюся позабытою среди безпокойствъ отъ неурожая во Францiи, слабый подвозъ изъ Америки и истощенiе наличныхъ запасовъ, вынуждаютъ предполагать, что Англiя займетъ теперь главное мѣсто въ ряду рынковъ для сбыта хлѣба" и пр.