Текст книги "Хулиганы города Китежа (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 39 страниц)

   – Но что больше всего обидно, – добавил он хлопая себя по бокам и следя как подгоняется кольчужка, – мы тупо и пошло опоздали. Не смогли опередить.

   – Да. А должны были. Согласна.

   Как видно, Саблезубый тоже был в замешательстве. Тоже совсем недавно считал, что ритуал лишь возможность и угроза где-то в будущем. Возможно близком, но не сейчас.

   Как обычно надеялся, что удастся в ближайшие несколько дней спланировать и осуществить комплекс мероприятий по предотвращению и, возможно, даже понять как поймать исполнителей.

   Но уже похищение Адель Ратенфенгер показало, опоздали.

   Людмила не удержалась и сотворила на стене ростовое зеркало, чтобы посмотреть как она выглядит в броне. Выглядело феерически.

   – Да-да! – ухмыльнулся Саблезубый. – Не Жанна Д'Арк, но уже близко.

   Вот всегда он так: как сказанёт, то и не понятно – то ли комплимент отвесил, то ли издевается.

   Зверева хмыкнула.

   – И всё же... как обычно исходим из худшего – ритуал будет сделан тот самый, описание которого нам Штази прислали.

   – Смертельный для всех нас вариант. – сработал за Капитана Очевидность Саблезубый.

   – И исходить будем из того, что координаты Врат им известны. Отсюда и вывод: максимальное поражение – в районе Врат! В радиусе двухсот метров. Все, кто попадает в круг – умрут в самом начале ритуала.

   – Как их вытащить?

   – Никак! Ищем Ключевые Точки Пентаграммы! Ищем тех, кто всю эту мерзость создаёт и ей управляет!

   Над городом взвыла сирена тревоги.

   Над парком взмыли вороны, наполнив воздух ещё и возмущённым карканьем.

   ***

   Василий Баюн-Змиевич бежал через весь город. Его гнал дикий страх.

   Сначала он из любопытства следовал за Колей по крышам и заборам частных домов. Но после... Он видел, как и Коля, и его друзья, с которыми тот возвращался со школы, вдруг попали под что-то нехорошее. Какое-то злое заклятие.

   Перед этим какой-то мелкий хулиган, которого Коля назвал «паршивым волчарой», хлопнул по спине Иру и Андрея. Хулиган был чуть старше Коли. И что показалось странным, он не стал останавливаться чтобы поругаться и покуражиться над младшими – над Колей с товарищами. Тот просто бежал по улице и ругался.

   Но не успела троица друзей успокоиться после странного нападения, как их что-то сковало.

   Сначала они застыли выпрямившись. Как будто каждого из них дёрнули. Мысли каждого вдруг куда-то улетучились и осталась лишь пустота безмыслия. Они вдруг ПЕРЕСТАЛИ ДУМАТЬ ВООБЩЕ! А для Баюна, подобное, да ещё интел-симбионта вообще жуть лютая.

   Василий лишь заметил, что заклятие заставило всех троих куда-то идти. Шли они целеустремлённо, но вот если бы кто-то из прохожих попытался взглянуть детям в глаза, то увидел лишь пустоту. Глаза стали будто стеклянные.

   Василий заметался. Попытался докричаться «тихой речью» до Коли. Потом до Иры и Андрея. Последнее было от отчаяния. Никто не ответил.

   Рванул в сторону дома. Но почувствовал, что дома никого нет и попытался дотянуться своим разумом до кого-то из взрослых Змиевых где бы они ни находились. Получилось с большим трудом.

   Впрочем, уже с утра в городе что-то такое чувствовалось. Нехорошее. Как будто над всем городом зависла Беда. Беда, мешающая думать. Мешающая связи.

   Большинство взрослых волшебников этой помехи даже не заметили. Ведь «тихой речью» они если и разговаривали, то только в крайнем случае и на небольших расстояниях. Чаще всего тогда, когда адресат виден непосредственно. Ну, типа посекретничать слегка. А вот помеха... Она была заметна только при попытке кого-то докричаться на расстоянии.

   И тут, когда Коля явно попал в беду, стало совсем плохо с дальней «тихой речью» – только и смог передать папе Коли, что Коля в опасности. Попытался тоже самое сделать и для мамы с бабушкой, но не успел. На город, как будто что-то упало. Тяжёлое, вязкое, оглушающее. Связь разума со старшими оборвалась. Начисто! Как будто все разом умерли.

   Василий не хотел в это верить. Просто не хотел и всё! Ведь со всеми, с кем он был связан, он был Великим. А без них – никем. Ему не хотелось быть этим «никем». Он снова хотел и Быть, и Мыслить. Так Быть и Так Мыслить, чтобы каждый день, но открывалась очередная тайна Бытия.

   Он был очень любопытен. Но... Сейчас....

   Только и осталось у Василия, что его собственный разум. Хоть и значительно превосходящий всякие прочие разумы кошачьих, но ни в какое сравнение не идущее с разумами людей-симбионтов.

   Ещё осталось ощущение, точнее направление на разум Змиева-младшего. Еле светящий, в обрушившемся на город мороке. И то лишь потому, как понял Василий своим куцым без связи умом, что он был ближе всех остальных.

   Василий постарался сконцентрироваться на этом еле различимом ощущении, боясь и его потерять. Потому помчался почти не разбирая дороги. Пару раз еле вывернулся из-под колёс машин, когда перебегал дорогу.

   Даже стал причиной одной аварии.

   Водитель «Запорожца», увидев здоровенного рыжего кошака мелькнувшего перед бампером, резко вывернул руль, снёс пару декоративных кустов у за обочиной и въехал в придорожную клумбу. Никто не пострадал. Даже авто осталось лишь слегка поцарапанное. Если бы здесь, в этом районе города, успели сделать дорогу по уму и правилам, – нормальным бордюром – возможно бы и были неприятности а так... пострадала клумба.

   Самое интересное, водитель ни разу не был любителем котов. Но что-то заставило отнестись к этой рыжей бестии как... как к ребёнку. Какое-то неясное чувство. Он не знал, что по сути, Василий и был подростком – среди своего баюновского рода.

   Василий догнал троицу друзей возле церкви. Той самой, в которой, по рассказам Коли, он и познакомился с Николасом Ратенфенгером.

   Подумал, было, что вот их сейчас завернут в церкву, но ошибся. Из какого-то угла вывернулся некий мутный и незнакомый тип, взял Колю за руку и потащил чуть дальше, – в сторону старых домов, стоящих забор в забор с Церковью.

   Но тут видно тип, уводящий детей, что-то почувствовал.

   Он резко обернулся и с подозрением оглядел окрестности. Василий еле успел юркнуть под удачно подвернувшуюся ёлку, распугав парочку обычных котов, облюбовавших это место.

   Мужик придирчиво и несколько раз осмотрел улицу, но так ничего подозрительного и не найдя, потащил не сопротивляющихся детей дальше в дом. Дети же, переставляли ноги как механические куклы. Что с точки зрения Баюна уже было очень неправильно.

   По ощущениям, детей спустили в подвал по лестнице и оставили где-то там. Находясь ближе к Коле, Василий лучше ощущал всех троих и мог определить уже чётко где они находятся. К сожалению, сильно мешал морок, повисший над городом. Василий так и не докричался до взрослых. От этого он стал чувствовать себя ещё хуже, так как начал подозревать что взрослые действительно умерли.

   Мотнул головой, отгоняя нехорошие мысли, внимательно осмотрел сквозь еловые лапы улицу, и не найдя угроз выбрался наружу.

   Принюхался. Фыркнул, так как запахи тоже были не из приятных. Но так как ничего не оставалось делать, как попытаться приблизиться к Коле и войти в контакт, крадучись приблизился к подозрительному дому.

   Дом был старый, длинный. И подвалы в нём были также длинные, глубокие. Некоторые коридоры и лестницы в здании уходили куда-то гораздо ниже даже того подвала, куда завели детей. Так или иначе, надо было попытаться влезть внутрь.

   Через дверь – не судьба. Заперто изнутри.

   Оставалось лишь попытаться найти или форточку, или разбитое окошко, ведущее в подвал. Такое часто случалось, – есть разбитое стекло на форточке: человек – не пролезет, а вот кошак – более чем хорошо.

   Не нашёл.

   Был ещё вариант – просочиться. Трансгрессировать, как иногда делал папа Коли и бабушка Ярослава Владиславовна. Кстати, мама Коли почему-то брезговала так передвигаться.

   Но проблема была в том, что для трансгрессии надо бы находиться в непосредственном контакте с кем-то из волшебников. Чтобы воспользоваться и их знаниями, и их умениями. Но сейчас – никак ни до кого не дотянуться.

   Да и эти, что в подвале, уведшие детей, что-то совсем уж нехорошее затеяли.

   Вдруг стало трудно дышать.

   Из церкви, в которой Баюн чувствовал присутствие множества людей, донеслось пение. Потянуло какой-то жутью сильно противной Баюновскому естеству. Да так, что Василию захотелось немедленно убраться от церкви и подальше.

   Долг перед людьми пересилил. Он никуда не побежал.

   Прижал уши к голове, приник к тротуарной плитке. Зашипел. Быстро понял, что ведёт себя неадекватно и заткнулся.

   Попытался снова прочувствовать Колю и его друзей, но прочувствовал уже не только его, а ещё группу людей. И не все были для него... Баюн слегка потерялся в попытках понять что происходит... Были... что?

   Группа распалась в его восприятии на отдельных людей. И только сейчас он понял, что одни люди, решили что-то нехорошее сделать. А другие этому сильно не рады. А вот нехорошее сделать нехорошие люди будут за счёт Коли и ещё нескольких детей, что там находились.

   Василий снова заметался в панике. Разноречивые побуждения рвали его на части. И тут, ему УДАЛОСЬ!

   Удалось, хоть как-то, но докричаться до разума Коли. Он начал просыпаться.

   Василий слегка успокоился. И постарался просканировать своим Баюновским сверхчутьём весь подвал, в надежде ещё кого-то из взрослых и дружественных найти. Найти и передать им какая беда нависла над Колей и его друзьями. Он чувствовал, что кто-то есть. Что он крепко спит. Что это друг Коли.

   Василий опустил морду почти до самой плитки тротуара и стал красться вдоль стены, пытаясь определить где же этот человек находится.

   Наконец, метров через тридцать, он прочувствовал: в отдельном помещении, брошенная на голый каменный пол, лежала женщина.

   Василий прислушался и прочувствовался.

   Действительно это был кто-то из друзей Коли. Без сознания. Но кто?

   Он снова напрягся, пытаясь докричаться до незнакомой женщины. Что-то мешало ей проснуться. Снова какое-то заклятие. Подобное тому, которое недавно держало Колю и из-под которого тот постепенно выворачивался. Кстати, используя, как ни странно, те самые наручи-ограничители, что сам же и попалил совсем недавно.

   Баюн попытался влезть в разум, как оказалось довольно древней колдуньи. И тут произошло то, чего он совсем не ожидал: пришла Волна Силы от Коли. Волна «толкнула» и эту спящую, заставляя очнуться.

   Боясь, что этого воздействия не хватит, Баюн, на радостях, ещё глубже постарался влезть в спящий разум, чтобы самому начать мыслить. Хоть чуть-чуть. Чтобы не действовать на голых инстинктах, а опираясь на нормальный разум.

   И, что удивительно, лютый пресс сонного заклятия, фактически лишающего человека разума, погружающего его в некое подобие комы, таки треснул. Колдунья рванулась из беспамятства почти инстинктивно хватаясь своим разумом за то, что её пыталось использовать. За разум Баюновский.

   И тут... БАЮН ПОНЯЛ, КОГО ОН РАЗБУДИЛ.

   Эта старая колдунья была... ЛИСА!

   Лютая паника захлестнула разум Василия Баюна-Змиева. Он попытался высвободиться.

   Но было уже поздно.

   Лиса его «схватила».

   Крепко.

   Котику не повезло. У Адель Ратенфенгер был великолепный хватательный рефлекс, далеко превосходящий подобный навык не только у самого Баюна, но и у всех прочих его сородичей.

   Оно и понятно, что так должно быть. Ведь этот навык Принцесса Аквитании отрабатывала и оттачивала как бы не все восемьсот лет своего существования. И совершенствование этого навыка было весьма неслабо простимулировано постоянными гонениями со стороны некромантов, пытающихся её поймать и «пустить на опыты». А тут ещё и такой великий стимул хватать и использовать – таки попалась.