Текст книги "Хулиганы города Китежа (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)

   – Ну что же, гражданка Зорина, представьте себе, что вы ничего не знаете о магии, не умеете ею управлять, но однажды случайно... СОВСЕМ случайно... разозлились. Очень сильно разозлились!

   При этих словах Саблезубый сделал благоразумный скачок метра на два в сторону. Что характерно и сама колдунья тоже сделала пару прыжков подальше от семейки, стала в десяти метрах от людей раскинув руки. И...

   От адского грохота у всех присутствующих заложило уши. С ясного неба, вдруг в Громову ударила ТАКАЯ молния! Всем молниям молния! Однако она не поразила рыжую. Не доходя до неё нескольких метров она вдруг расщепилась на целую паутину молний поменьше и ударила в землю.

   А потом ещё, ещё и ещё.

   Уже через полминуты, земля вокруг Кудесницы светилась алым дымила и плавилась. Теперь было понятно что могло на полигоне наделать столько проплешин со сплавившейся почвой.

   Прекратив такую шумную и слепящую демонстрацию, Манька Кудесница, ака Мария Громова, оглядела всё ещё сияющие красным потёки плавленной почвы. Хмыкнула и перепрыгнула дымящуюся границу круга. Не спеша подошла к ухмыляющемуся во все свои замечательные зубы кагебешнику и насмешливо осмотрела прижухших от страха «посвящаемых».

   – Это – иллюстрация так называемого «спонтанного выброса». – сказала Мария тоном завзятого лектора. – Когда некто, с хорошим магополем, не управляя им, инициирует вот такое непотребство. Просто по незнанию и неумению. Случайно и неконтролируемо...

   Громова подождала с полминуты, чтобы сказанное впиталось в сознание обрабатываемых и продолжила, расхаживая вдоль строя как завзятый лектор перед студентами.

   Саблезубый при этом сместился в край строя и наблюдал за этим заложив руки за спину и всё также улыбаясь.

   – А теперь представьте, что рядом с вами, во время этого «спонтанного выброса» оказались ни в чём не повинные люди. Совершенно посторонние. Представьте, что это случилось в толпе. Например, спешащей на работу и сгрудившейся у пешеходного перехода. Сколько трупов будет?... Молчите.

   Слушатели прониклись.

   – Так я больше скажу! Вы сами наверняка замечали несуразности вокруг себя. Вот скажите: у вас было такое, когда вам некто долго вредил, клеветал... А потом взял и помер. Резко. Неожиданно.... По глазам вижу, что было. Ну а раз так, то подумайте над другим фактом: ведь так происходило и происходит постоянно! Со всеми вашими врагами и недоброжелателями! И не обязательно каждый из них помирал в страшных мучениях или ещё как отбывал на тот свет. Ведь все они получили просто непропорционально тому вреду, что вам нанесли. Вал несчастий, что на них обрушился, вы считали случайностью и справедливым возмездием абстрактного «Провидения» за зло, причинённое людям. А на самом деле? Не догадываетесь? Так я скажу: вы тому прямая и непосредственная причина! Вы их прокляли. И ваши проклятия врагам, сказанные по злобе ли, по раздражению ли, досаде, верили вы в это или нет, являлись и являются вполне материальной силой. Действенной. Очень действенной! Вы не подозревали, что ваше, именно ваше слово, имеет вес в мироздании. В отличие от слов других людей почём зря сотрясающих воздух своими речами. И ваше слово имеет вес потому, что подкреплено, хоть и слабым, но магополем.

   Лицо у мамаши стало серым от страха. Видно припомнила какой у неё образовался уже шлейф. Из проклятых. А, возможно, и с небольшим кладбищем. Отец же семейства застыл ошарашеный. Видно пытался припомнить судьбу своих врагов. Только у старшего брата на лице мелькнуло выражение: «Эх, кабы всё так было просто!». Видно хоть и пытался себя представить окружающим как крутого и злобного малого, но в душе был человеком слишком добрым, чтобы пожелать кому-то «сдохнуть» или чего полегче в виде несчастий различной степени тяжести.

   Только Андрей не поддался общей атмосфере. На его лице промелькнула целая гамма чувств. Среди которых самая яркая была узнавание.

   Подбоченившаяся колдунья, остановилась напротив него и подняла вопросительно бровь.

   – О! По глазам вижу, Андрейка... Уже сталкивался с проклятиями. Кого проклял?

   – Ещё никого... Но.. я сам... Я видел... Попал... Там предмет был... проклят!

   – О, как интересно! И что же? – неподдельно заинтересовалась Громова.

   – Там... просто я спотыкался на каждый шаг.

   – Что за предмет был? – уже строго задала вопрос Кудесница.

   – Шарик от подшипника. Потом... потом проклятие сняли... Когда поняли... Так что вы не думайте!

   – Где тот шарик? – настырно спросила Мария.

   Андрей нехотя полез в карман и достал своё сверкающее сокровище, с которым с некоторых пор не расставался.

   Прежде чем брать в руки шарик, Громова провела над ним пустой рукой. Удивилась.

   – Кто разрядил?

   – Ну...

   – Не ты. – сделала вывод Манька Кудесница.

   Держа двумя пальцами шарик она подняла его на уровень глаз.

   – Ничего так... Перезаряжен. С выдумкой... Но проклятье запечатано качественно.

   Ведьмочка оторвалась от созерцания шарика и с интересом посмотрела на Андрея.

   – Да ты и сам можешь... Ведь колдуешь. По тебе видно.

   Андрея прошиб холодный пот. Он понял, что последует за этим.

   – Многому научился?

   На этот раз Андрея бросило в жар.

   – Ну...

   Братик посмотрел на него. И во взгляде было всё: и обещание чего-то нехорошего, и обида, что что-то от брата скрывал....

   – И что-то мне подсказывает, что как раз о защите ты подумал в последнюю очередь. – продолжила в выбранном холодном тоне Громова.

   – Но... – снова попытался выговорить Андрей однако почувствовал пристальное внимание уже всей семьи. И слова в глотке застряли.

   – Ускорение, что ты так красиво недавно демонстрировал... – с хитринкой в глазах поддела Мария.

   – Это когда ты от подзатыльников уворачивался – пояснила она, увидев в глазах подростка непонимание. – Так это не защита. И укрепление тела, тоже не защита. И усиление тела, тоже не защита...

   – Но тогда что? – вырвалось у Андрея.

   – А ты в самом начале ничего не заметил? С молнией...

   Андрей нахмурился и после небольшого осмысления сказанного помотал отрицательно головой.

   – Я при демонстрации поставила на себя защиту. – выговорила Маня Кудесница, многозначительно махнув вокруг себя руками. – Поэтому небесная молния не ударила в меня... Да-да! Тот самый купол который вы видели вокруг меня, по которому и стекали молнии. Если же не знать и не уметь такой купол ставить...

   Маня не договорила. Взрослые ещё больше побледнели. Хирург вообще покрылся мелким потом, видно представив что будет с кем-нибудь из родных, если вот такая молния попадёт. Только Андрей выказал какое-то подобие прагаматизма – чисто на инстинктах накрыл ладонями свою макушку. На что Громова одобрительно кивнула. Андрей просто вспомнил читанное в большой семейной книге колдовства и сделал себе защиту. Пусть примитивную, но... судя по реакции старших волшебников, смог.

   Тем не менее, Маня продолжила давить на семейку.

   – Да. Многие, кто получил с ясного неба молнию в лоб – были с магией. Латентные маги. Просто своими способностями не управляли. Не умели. А часто даже не подозревали, что такие способности у них есть. Кто покалечил себя или других, глупыми речами или мыслями – тоже из скрытых.

   – Но есть же те, кто сознательно использует. Чтобы вредить! – попыталась что-то разумное ответить мамаша.

   – Есть, Зинаида Григорьевна, – удовлетворённо кивнул Саблезубый впервые обратившись к мамаше по имени-отчеству и, в отличие от забывчивой Маньки-Кудесницы, правильно. – И вот таких ловит наша служба – «Подразделение К» Комитета Государственной Безопасности... Вот вас поймали!

   – А семейный травник, тогда, зачем было изымать, да ещё под протокол? – снова стервозным тоном попёрла Зинанида.

   На лице обоих волшебников медленно проступило изумление.

   – А вы УВЕРЕНЫ, что это лишь травник? – с подозрением спросила Маня.

   – Уверены! – заявила мамаша. – Я лично его переводила!

   – А колдовские наговоры, что сопровождают половину рецептов вы не видели?

   На это возразить было нечем. Действительно, пытаясь перевести со старорусского рецепты, Зина многократно натыкалась на такую тарабарщину. Но думала что это просто всякая чушь, что необразованные и тёмные предки, не зная что богов нет, написали почём зря. Она тешила себя надеждой, что когда-нибудь она переведёт всё, и напишет кандидатскую диссертацию.

   И надо сказать, что у неё получалось. Многие из рецептов она не только перевела, но и выйдя на специалистов Мединститута, даже успела проверить в лаборатории.

   Андрей и Коля об этом не подозревали. И в отличие от Зориной, переводили как раз не только рецепты, но и наговоры, всё больше склоняясь к поискам «чистых» колдовских формул и знаний, чем та книга просто пестрела. Перевели много. И их ошибкой было то, что тетрадками с переводами они закладывали нужные страницы фолианта, думая, что никто из взрослых её не читает. Слишком та книга выглядела заброшенной и никому не нужной.

   – Ага. Вспомнили! Но то, что не читали всю, и не читали подробно – вижу и так. Иначе бы наверняка наткнулись на описания волшебства очень высокого уровня. – сверля взглядом мамашу выговаривала Мария. – Да-да! Они там есть и много, если я, наугад открыв ту книгу наткнулась на описание, которое даже для высокоуровневых магистров откровенно опасны, так как на пределе их возможностей.

   Склонив голову к плечу Громова чуть помолчав добавила.

   – Да и вообще: вы так и не догадались до сих пор, почему она у вас пылилась-пылилась, на неё никто не обращал внимания, и вдруг на тебе: понадобилась и стала ВИДНОЙ?

   – Э... нет! – обескураженно ответила Зинаида.

   – Книга настроена на волшебников. Причём волшебников семьи. И когда вы набрали уровень, достаточный чтобы начать постигать азы Искусства, она себя проявила.

   – Вы говорите о книге как о разумном существе. – скептически заметил хирург.

   – Вы слышали о больших вычислительных машинах? – вдруг вклинился в разговор Саблезубый.

   – Да... а при чём здесь эта... магия и книга.

   – Принцип подобный. Магополе, которое есть у книги, проверяет – есть ли достаточный уровень у вас или нет. Если нет – вы её не видите или не обращаете внимания. Есть – она требует чтобы её начали изучать.

   – Но если так, если она наша, семейная и предназначена для изучения, зачем вы изъяли её?

   – Книга временно изъята. Как артефакт очень большой силы. – неопределённо ответил Саблезубый.– после соответствующих проверок она будет вам возвращена. Но и то, только после того, как мы удостоверимся, что она безопасна и её содержание не нанесёт вред вам.

   – ...А для того, чтобы вы были В СОСТОЯНИИ и чтобы не нанесло вреда вам то знание, мы и находимся здесь, на Полигоне. И учим вас! – довольно жёстко закруглила Манька Кудесница, известная как Мария Громова. При этих словах по кистям её рук пробежались фиолетовые молнии.

   После ужина семейку оставили в покое.

   Тяжёлый для всех день выдался. Распределив всех по комнатам – супругов в одну комнату, а братьев в другую – Саблезубый и Манька Кудесница, с чувством выполненного долга покинули.

   – Ты ловко умолчала факт, что такую молнию может вызвать только один маг на весь район – ты. – Оскалился Саблезубый шагая по коридору и удаляясь от комнат Зориных.

   Манька Кудесница с улыбочкой глянула на Невыразимца, обернулась, проверяя есть ли кто в коридоре.

   «Ну мы же понимаем...» – просигналила она «тихой речью», опасаясь, что их могут подслушать. Но подслушать реально мог только один из всей семьи – Андрей. Но он в это время был слишком сильно занят – на него «наезжала» вся семья. И «наезжала» просто потому, что все хорошо поняли кто попался и из-за кого их всех вот так грубо «поставили на короткий поводок». И чуяли все они, что и «страховой ошейник с намордником» не за горами.

   Впрочем семья в этих подозрениях была недалека от истины. Наручи, что уже носил Андрей, как раз всё это и заменяли.

  – Глава десятая

   Где Коля теряется в догадках и ничего не понимает

   Коля уже много раз бывал у Дедушки Лешего. Поэтому он представлял и куда идти, и что увидит. Но, как говорится, реальность иногда преподносит сюрпризы.

   Расстались с основной группой как раз у того самого большого и древнего дуба, от которой было две тропы – одна в сторону поляны Мокоши, а другая, в сторону «Избушки Лесника». Только вот лесник в этом Лесу был особенный. Да и Лес был не просто заповедный.

   Ходили довольно часто. Особенно летом. Так что для Коли этот переход, хоть и дальний, был привычен. Ну а на кошака такие переходы вообще никак не влияли. Здоровый, наглый и с «запасом хода» как бы ни километров на сто. Загнув хвост кочергой, тот с энтузиазмом вышагивал по тропе далеко впереди лишь изредка оглядываясь – проверял, не слишком ли далеко оторвался.

   Как обычно, избушка Лешего стала проявляться взору пешеходов по частям. На казалось бы пустой поляне, никак не огороженной, вдруг ни с того ни с сего проявились древние, давно почерневшие брёвна, постепенно складываясь для взора в большой дом с крутыми скатами крыши, уложенной деревянной черепицей и лежащем на самом коньке, толстым, рыжем, с сединой, кошаке.

   Кошак лежал пузом на гребне крыши, вытянув шею вдоль конька и свесив лапы по обе стороны. По блаженно зажмуренным глазам было видно что тому ну очень хорошо. Даже на приближение гостей почти не прореагировал – открыл один глаз и буркнул что-то типа «мур». На большее его не хватило.

   – А где дедушка Леший? – недоумевая спросил папа, оглядывая окрестности.

   И это было необычно, так как он всегда выкатывался сразу из-за деревьев или из-за дома встречать гостей. Но загадка вскоре разрешилась. Послышались голоса и к дому вышла семейка, в сопровождении пропавшего. У дедушки вид был такой, что он разговаривает с присутствующими только из вежливости. И уже с первого взгляда на саму семейку становилось ясно, что неспроста.

   Впереди вышагивала некая дама, в брючном костюме, больше соответствующему какому-нибудь салону или празднеству, но никак не лесу. Взгляд Коли даже невольно скользнул на её ноги боясь увидеть туфли на шпильках. Однако обошлось – обута она была в лакированные светло-коричневые ботиночки – явно модельная обувь, а не абы что. На голове у дамы была большая, широкополая шляпа, больше похожая на пляжный зонтик, нежели на нечто более скромное и подходящее для гуляния по лесам.

   «Неужели опять какие-то сектанты?!» – подумал, было, Коля, но тут же получил ответ «тихой речью» от папы. Но, что было интересно, через Ваську как ретранслятор.

   «Это из наших. Ведьмаки. Внешне, – кажется, перевёртыши. Иначе они бы не нашли сокрытую избу Лесника. И чую, что... у тебя будет особое задание».

   Последнее озадачило. Но вскоре загадок прибавилось.

   Из-за спины, ранее старательно прикидывающегося деталью окружающих видов отца семейства, следующего на шаг позади супруги, вывернулся отрок. По виду, на год-два старше Коли. И это Коле энтузиазма не прибавило. Ведь всегда, когда он сталкивался со старшими, знакомство начиналось с навязывания ему подчинённого положения. Причём чаще всего на уровне бессловесного раба. Были и другие, кто относился по-человечески, но почему-то реже, чем хотелось бы.

   Колин папа бросил оценивающий взгляд на семейку, на Колю, и снова просигналил:

   «Не дрейфь! Если что я тебе через Василия подскажу как надо себя поставить и что говорить». Коле только и оставалось что пожать плечами. Он ничего не понимал что творится.

   Переговоры промелькнули за две секунды и остались незамеченными подходящими. Да и дедушка поспособствовал.

   – А-а! Гости дорогие! – Несколько переигрывая вдруг взвился Леший. – Как давно я вас не видел в нашем Лесу! Что-ж вы так редко заходите?! Али чем обидел?

   Папа сконфузился и рассыпался в извинениях пополам с приветствиями и славословиями Лешему. При этом оба всё время кланялись друг другу, выказывая максимальное почтение.

   Дедушка как всегда выглядел... Да самым обычным! На Колин взгляд, конечно. В соломенной шляпе, серой клетчатой рубашке, в потёртых армейских галифе и стоптанных сапогах. Рядом с пришлой дамой он смотрелся... как бродяга, только что припёршийся откуда-то издалека и не пойманный милицией. Но, как ни странно, и папа, на фоне той дамочки выглядел изрядно архаично в своей косоворотке покрытой узорами показывающими статус и специализацию, потёртой джинсе, перехваченной у грубых туристических ботинок, на лодыжках, серой лентой. Зачем он это делал, а делал всегда, Коля так и не удосужился спросить. Просто вот так было!

   А меж тем Леший продолжал размахивать своими узловатыми руками, из-за всегда тёмной кожи похожими на корни деревьев, и рассыпаться в славословии семейству Змиевых.

   Дама в шляпе-зонтике взирала на эти «танцы» с мало скрываемым презрением к... папе. Это Коле уже вообще не понравилось. Пацан тоже от маман не отставал, скорчил презрительную мину, но уже по адресу Коли от чего тот вообще стал мрачнее тучи. Василий же только презрительно чихнул, уселся к подходящим боком прямо на тропу и стал демонстративно вылизывать лапы.

   Баюн Лешего, лежавший до сих пор на крыше, удивился и даже один глаз открыл. Лениво обозрел сверху ситуацию, открыл второй глаз, потянулся и сел. И ему тоже что-то не понравилось.

   Пацан подошёл ближе к Коле но увидев длиннющие и острющие когти, как бы невзначай выпущенные Василием, остановился подальше и свысока оглядел с ног до головы. Обоих.

   – И чи-иво ты сюда припёрся? – высокомерно изрекло чадо подбоченившись. И ни «здрасьте», ни «как вас зовут»...

   Коля стараясь сохранить каменное выражение лица смерил подошедшего. А ведь было что посмотреть!

   На нём были бриджи, что уже нонсенс, гольфы до колен, какие-то монструозные ботинки на рифлёной подошве. На теле – белая рубашечка, прикрытая лёгеньким, пёстреньким в серую клеточку, пиджачком, с торчащим из его нагрудного кармана кончиком носового платка. Голубого. На голове – тиролька. С пером.

   Впрочем папаня сего индивида тоже вырядился примерно также. Только тиролька у него была без пера.

   – Змиев. Николай. – скорчив протокольную мину, церемонно кивнув «ответил» на вопрос Коля. – Ведьмак. Статусный.

   – Ты ещё соври, что жизнюк! – фыркнул франт.

   – Жизнюк. – не меняя булыжного выражения лица подтвердил Коля. Но тут их «содержательную» беседу прервали.

   – Коля! Подойди сюда!

   Оказывается, папаня таки закончил «танцы» и переключился на странную семейку. Точнее Леший, как хозяин решил представить обе семейки друг другу.

   Василий, неприязненно покосившись на пацана, встал на четыре лапы и пошёл вслед за Колей, держась на полметра позади него. Семейства выстроились друг напротив друга. Правда из старших Змиевых был только папа.

   Откуда-то в руках Лешего появился посох. Он им стукнул о землю, приосанился и торжественно произнёс.

   – Волковы. Клан Золотого Волка. Тотем Волка. Марта...

   Дама в шляпе коротко кланяется.

   – Вольдемар...

   Папик хамоватого сынка, в отличие от супруги, изящным жестом снимает шляпу и как заправский мушкетёр, производит поклон.

   – Вова. – машет посохом Леший в сторону пацана. Что удивительно, сынуля Волков проделывает поклон, ранее продемонстрированный отцом, и также безупречно.

   – Змиевы. Статусные! Клан Горыныч. Тотем Великого Змея. Сергей...

   Папа отвешивает церемонный поклон. Не такой выпендрючкий как Вольдемар, но тоже смотрящийся.

   – Николай.

   – ...И Василий Баюн-Змиевич! – уважительно махнул Леший в сторону сидящего с мрачной миной кота.

   Семейка Волковых лишь морщится бросив в сторону рыжего полный неприязни взгляд.

   «Они чё, котоненавистники?» – хмыкнул про себя Коля.

   Почему Леший умолчал о «специализациях», Коля не понял. Но видно, что неспроста. Всё остальное – по протоколу. Хотя... Когда Леший произносил слово «Статусные», в его голосе сквозило неприкрытое уважение, что сильно контрастировало с холодно-протокольным представлением другой семейки.

   Коля уже потерялся во всех этих взрослых играх и все странности происходящего его изрядно напрягли.

   И тут сам папаня ещё больше нагоняет туману.

   – Возможно?... – как-то странно посмотрев на дедушку Лешего спрашивает он и кивает на Колю, после бросив взгляд на Вовчика, в этот момент с неприязнью смотрящего на Василия.

   – Конечно же! – чуть ли не возмутился дедушка. – Лес их сохранит! А твой же ещё и...

   Леший не договорил оборвав фразу.

   – Ему нужно...

   – Ну безусловно! – чуть снова не рассыпался в любезностях Леший. – Чую, что у него всё получится... С первого же раза. Но...

   Леший взглянул скептически на Вову Волкова.

   – Вова уже пытался. – как-то нехорошо и саркастически бросил Леший, что сильно не понравилось мамаше.

   «Вова провалил испытание, – понял Коля. – И, возможно, не один раз. И если, конечно, это то же испытание, что и для меня сейчас».

   Дальше – ещё интереснее.

   Дедушка поморщился каким-то своим мыслям, стукнул снова своим посохом о землю и провозгласил.

   – Хотите единения с лесом – вот вам лес! Слава тому, кто сможет!

   Получилось так, что последними словами частично подтвердил Колину догадку. Но почему так кратко?! Ведь ранее, когда к нему приходили, он обязательно закатывал речи минут на пять.

   – Пойдут вместе? – спросил папа.

   – Пущай! И Василий Баюн-Змиевич пущай с ними. Для, так сказать, эскорту. На всякий случай. Чтобы не заплутали, если совсем уж дубиноголовые.

   Папа, почему-то на последние слова лишь усмехнулся, как будто услышал анекдот.

   Баюн Лешего при этих словах разогнался по коньку крыши, сиганул на ветку дерева, от чего она опасно провисла, пробежался до ствола и скрежетнув когтями по коре, сиганул в кусты.

   Семейства разошлись в стороны. Для последнего инструктажа.

   Василий никуда идти не пожелал, а снова плюхнулся задницей на тропинку. Колин папа, просто отвернулся от Волковых, завернувших за заросли сирени и «тихой речью» сказал:

   «Как я и говорил – постарайся почувствовать лес и „договориться“ с ним. Чтобы он тебе помогал. У него есть свой разум. Очень необычный. Постарайся его понять. А Волкову... не доверяй! И если он попытается обернуться не сдерживай Ваську. Он по этим делам уже мастер. Загоняет дурака, а ты даже не приближайся! Понял?».

   «Почему не приближаться?».

   «Они любят выпендриваться. Но при обороте, как я говорил, теряют часть разума. А раз молодой, много разума теряет. Может покусать сдуру. Или намеренно. Показать что он типа-главнее. Или сделать тебя подчинённым. У них это в крови – стараться залезть повыше. Всякие в том клане встречаются. Скорее всего и не будет лезть, но на всякий случай. Потому и с Василием пойдёшь. Он умный и сильнее всяких этих... И жаль, что на это испытание я не могу пойти с вами. Потому что испорчу. А значит – слушай! Драки в таких испытаниях слишком мешают!».

   «Теперь понял. Лады!» – нехотя ответил Коля, хотя неверие папани, что он может отбиться вполне самостоятельно, покоробило.

   И тут частичное подтверждение того, что опасения папы не беспочвенны, пришло от... Баюна Лешего! Тот, хитрюга, подобрался за кустами поближе к разговаривающим отцу и сыну Волковым и через Ваську передал обоим Змиевым. Даже картинку передал как видит всё – сквозь ветки и листья сирени.

   – Не обижай! – услышал Коля шёпот. – Они Статусные и Род высокоположный. Обидишь – голову оторву!

   Вовчик аж присел от рыка папани.

   – Помни: связи – всё!

   – Вот с этой соплёй?!! – прошипел отрок презрительно.

   – Дур-рак! – фыркнул Вольдемар, отвешивая полновесный подзатыльник сыну. – Его бабка по матери – Глава Китежского Ковена! А это ни какая-то дура Манька Громова, а Маровы! У них – две тыщи лет за плечами! Если не больше! И клан обширнейший!

   – У-у!!! – выпучил глаза балбес.

   – Вот тебе и «У-у!». Слушай что говорят! И выполняй! Нам кровь из носу, но надо подняться!

   Почему они разговаривали шёпотом, а не «тихой речью» Коля не понял. Хотя... Баюн Лешего, похоже, и их «тихую речь» прочитал бы. Что-то такое в намёках мелькнуло, когда тот передавал – хитрое. Гордился кошак своими умениями.

  – Глава одиннадцатая

   Где Коля узнаёт кого Баюны панически боятся и почему

   – Он – проводник! – сквозь зубы процедил Коля, даже не обернувшись в сторону Вовчика. – Так что неча Ваську гонять. А то порвёт ещё!

   – Вот этот вот?! – презрительно ткнул пальцем Вова в сторону офигевшего кота Баюна.

   – Вот этот. – спокойно подтвердил Коля. – В октябре он матёрого волкодава чуть не задрал насмерть за то, что тот на него кинулся. Еле разняли. А то бы хана псине настала.

   – Врёшь! – неуверенно возразил Волков.

   – Если бы «тихой речью» владел – не сомневался бы! – Уже зло ответил Коля. – Через неё бы почувствовал вру я или нет.

   – Или таки хочешь испытать? – насмешливо добавил он. – Тока лечиться – за свой счёт и обычным путём. Так как ваша хвалёная ликантропская регенерация против Баюнов не действует. Умеют они!

   – Угум! – с суровой мордой подтвердил Васька, включившись в игру. Его аж распирало от смеха, но он мужественно сдерживался, надувая своё эго за счёт волчонка. Оказывается и у кота тоже был пунктик – казаться круче чем на самом деле.

   Пока топали по лесу этот балбес Вовка выбесил Колю донельзя. И Коля как ни сдерживался, но стал с ним говорить вот так – сквозь зубы. А то, что чуть приврал про Ваську – так это поделом! Оказалось, что этот волчонок, почему-то не владеет «тихой речью». А как учила вчера его бабушка Ярослава Владиславовна, именно через неё можно легко определить – врёт человек или нет. Даже если «тихую речь» скрывает.

   «Вот, значит, как Ирка нас с Андрюхой „колола“, когда мы прихвастнуть пытались!» – подумал тогда Коля. А тут оказия – его как-бы-напарник, оказывается, ею не владеет, а, следовательно, не может определить враньё. Как говорится, сама Макоши велела такому лапши на уши навешать! Тем более, что папаня предупредил, что драки и ссоры во время испытания – заведомый провал испытания. Особенно для таких жизнюков как Коля. И не важно – отбился или проиграл.

   Коля даже свои шахматные опыты вспомнил: чтобы что-то серьёзное провернуть, надо обезопасить тылы. А то и детский мат получишь «на раз-два». Вот он и следовал этому принципу как учили – последовательно исключая угрозы, продвигаясь к цели. Ведь если этот пёсик-перевёртыш будет побаиваться – меньше шансов на то, что ему что-то дурное в голову взбредёт и он устроит драку «чтобы показать кто тут главный».

   А меж тем, как и тогда, после посвящения, он снова начал чувствовать Лес. Лес, обретший разум благодаря им, ведьмакам и ведьмам, накачивавшим его своим пониманием и желанием иметь разумную силу разлитую в природе. Сначала они верили, что так есть, «потому, что Боги». А потом эти «боги» сами ожили в том самом Лесу, порождённые и оживлённые верой и Силой колдунов.

   Сейчас Коля пытался нащупать тот настрой, который дал бы возможность «заговорить» с Лесом. Но его постоянно отвлекал от дела этот напыщенный дурак. Благо старше Коли, но к сожалению ни на гран умнее. Вот и сейчас он соловьём разливался, расхваливая какой он крутой, какие у него богатые и со связями родители, что «у папика весь Крайком в друзьях» и что он «достанет всё, что захочет, – любой дефицит, любой импорт», «а Змиевы, наверное совсем никак, так как сыночек ходит в обносках».

   Коля шёл и невольно слушал весь этот поток сознания, пропуская мимо ушей хвастовство богатством и достатком, но вот на последней его рацее задумался.

   "Это он к тому, что я оделся так, чтобы не жалко было новьё рвать? Во всё старое, дешёвое но крепкое? Он чё, дурак? Ну... да. Ведь дурак и есть. Вона как сам вырядился. Или его родители вырядили. Наверное, на его костюмчике до этого и муха не сидела, пока он его не надел. Вот нахрена? А если порвёт? Ведь выпендрёжность прикида успешности испытания никак не помогает. Отец говорил! Одно только у дурака на уме – показать какой он крутой и богатый. А также и что родители «умеют крутиться». Ну совсем дурак!

   И мешает... Сильно. Ведь только что-то почувствовал... и... Что?!".

   Коля неприязненно посмотрел на Вовчика.

   – Слушай, Вовчик! – начал он как можно более миролюбиво. – Нас же послали на испытание. Мы должны почувствовать Лес. Договориться с ним. Давай хоть попытаемся.

   – И что? Тебе что-то мешает? Вот он лес! – Волков обвёл рукой вокруг.

   Даже Васька в изумлении остановился и обернулся.

   «Он что, не понимает? Реально не чувствует?!» – просигналил Баюн.

   «Да похоже на то. Или „тихая речь“ тут важна, или он просто дурак. Не чувствует и мешает».

   – Так может попытаешься? – уже потеряв терпение спросил Васька напрямую у Волкова.

   – Скотине слова не давали! – задрав нос чванливо отбрил Вова.

   – Ну и дурак! – сказал Баюн и презрительно фыркнул. – Но...

   Что он хотел сказать ещё так и осталось неведомым. Коля явственно ощутил волну тревоги, прокатившуюся по Лесу.

   «Ты слышал?» – уже «тихой речью» обратился Васька к Коле.

   «Тревога? Зло? Зло в лесу?»

   «Да. И ты выдержал испытание. Ты услышал Лес. Этого уже достаточно. Но... Зло?! Откуда? Лес заповедный!».

   Коля и Баюн переглянулись, что не укрылось от внимания Вовчика.

   – Что? – спросил тот.

   – Зло. В лесу. Слышу. – чуть пригнувшись и вслушиваясь в нарастающую тревогу сказал Коля.

   – Да ладно заливать! – выговорил Вова и неожиданно хлопнул Колю по спине. Не сильно. Но от неожиданности Коля чуть не свалился.

   – Я не заливаю! – Возмутился он, продолжая выговаривать сквозь зубы. И снова прислушался. Но почему-то кроме звона в ушах ничего не услышал. И наручи почему-то нагрелись. – Тьфу на тебя! Весь настрой сбил!

   На что Вовчик лишь победно ухмыльнулся и смерил Колю покровительственным взглядом. Как будто какую-то неразумную псину, которую только что пнул.

   Что это было Коля так и не успел домыслить. В Лесу раздался... ВЫСТРЕЛ!

   – Э... Это что?!! – изумился Коля и тут его накрыло. Он снова «услышал». И в том что услышал было всё – боль, возмущение, страх... Страх за кого-то, кто может погибнуть. Жалость... Снова страх.

   На Василии вся шерсть дыбом стала. Он поджал хвост и попятился.

   – Надо возвращаться. – Неуверенно сказал Васька всё быстрее и быстрее перебирая лапами. – К нам кто-то приближается и я... я не могу почувствовать кто... Это неправильно! Это... это может быть опасно!!!

   Вова от этих слов откровенно спал с лица. Его будто к месту приморозило.

   И тут уже сам Коля услышал, как сквозь заросли кто-то бежит. Слишком уж быстро шорох растительности и треск мелких веток приближался. Он было совсем уже собрался бежать, как прямо на них, проломившись через дальние кусты вылетела огромная лиса.