Текст книги "Хулиганы города Китежа (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

   Первые минуты училка крепилась, так как «шума» не было. Но продолжающийся игнор урока, да ещё тот факт, что на пару(!) развлекаются мальчик и девочка, причём обоим это сильно нравится, мало-помалу довело её до белого каления. Она и раньше, успела «заточить зуб» на, как она выразилась, «эту сладкую парочку», а тут...

   Увлечённые Коля и Ира даже не заметили как географичка к ним подкралась. Даже красноречивый толчок в плечо со стороны Юли, Колю не сразу образумило и он далеко не сразу заметил, что возле их парты возвышается тощая и злобная фигура училки.

   Как-то у неё получалось, что когда она злилась, она начинала напоминать кобру. Если ядовитое пресмыкающееся, прежде чем кинуться в атаку, надувало «капюшон» и яростно шипело, то географичка поступала примерно также. Шумно, сквозь зубы, со свистом втянув в себя воздух она кинулась в атаку.

   Следующие минуты Коля и Ира рады были бы куда-нибудь деться, но не судьба.

   Они «узнали» какие они не просто плохие. Они узнали кучу новых слов, явно бранных эпитетов. Хорошо ещё что не матерных. Уж до этого брызжущая слюной географичка, к чести ей будь сказано, никогда не опускалась. В отличие, кстати, от преподавателя трудов, который нерадивых вполне мог «приложить конструкцией». Особенно когда балбесы нарушали технику безопасности. И, что характерно, действовало!

   Географичка же ограничилась ором и длинными рассуждениями на тему нерадивости, невнимательности и распутства. Последнее было её любимой темой.

   Хоть и не к месту сии сентенции были по отношению к шестиклассникам, но что поделаешь – больная тема!

   Училки хватило минут на пять.

   Слегка угомонившись и переведя дух она таки решила «добить»: «Вы двое и ваше поведение будет разбираться на общем собрании всех шестых классов! СЕГОДНЯ!!!».

   Не понимающая за что её так разносят пара учеников аж пригнулась. Со страхом переглянулась, обменялась невнятными репликами «тихой речью».

   «Это чего она так?!! – изумлённо спросила Ира. – Это всегда у неё так?! Мы же ведь не шумели!».

   «Да она такая. – злобно ответил Коля. – Никогда не знаешь когда и на кого она оторвётся».

   «Жуть! И что делать будем? Что там за собрание такое?».

   Коля надулся ещё больше мрачнея.

   «Происходит в актовом зале. Нас вызовут на сцену и будут ругать перед всеми. Для многих это совсем капут! Страшно аж жуть!».

   «Тебя когда-нибудь так...» – начала было Ира.

   «Не! Ни разу! Но ты не бойся. Прорвёмся. Ты вспомни, как тогда, на педсовете отбились!».

   «Оптимист! – ядовито заметила Ира. – Тогда нам помогали. Тогда мама была рядом и поддерживала».

   «Теперь я буду. Положись на меня».

   Ира бросила непонимающий взгляд на Колю.

   Коля же при этом вспомнил просьбу мамы Иры насчёт позаботиться. Не отказался, значит подписался. А раз взялся – придётся.

   «Впрочем, не впервой быть громоотводом. Авось и сегодня сойдёт.» – подумал Коля и на этой фаталистической ноте завершил душевные терзания.

   Надежды на то, что «пронесёт», не сбылись. Это стало ясно, когда только-только поднимались на третий этаж, в актовый зал.

   Географичка не на шутку разбушевалась. Даже если НЕ отбрасывать предположения, что она преднамеренно искала «жертву» на «мероприятие», всё равно уже по её виду было видно, что зла.

   Весело гомонящая толпа школьников, повинуясь управляющим указаниям классных руководителей рассаживалась на стулья, рядами выставленные перед сценой. Было видно ,что большинству это мероприятие – пофиг. И если не пофиг, то как минимум повод развлечься, наблюдая страдания попавшихся на нарушении дисциплины.

   – Первыми будем мы. Потому, что мы "А" класс. – многозначительно заметила Димоева, притёршись поближе к Коле и Ире. Поздно заметившие это упущение Маша и Юля, тоже не переносившие эту «сладкую парочку», синхронно вздохнув и восприняв как данность уставились на «виновников».

   – А раз мы, то... кого это будут разбирать? – тут же подхватила Журкина многозначительно покосившись на заводящуюся Иру. – Новосилина – нет. Савельев сидит один и тише воды ниже травы. Никого не задирает. Значит....

   И обе плотоядно посмотрели на сохраняющего кирпичное выражение на лице Колю.

   Они было, попробовали и дальше «разогревать» Колю, чтобы зрелище сломавшегося на сцене пацана было как можно более красочным, но тут прямо над ними раздался рык классного руководителя.

   – Прекратить болтовню! А то сами рядом станете! На сцену! Быстро расселись!

   И указала куда. Обоим стервочкам.

   Подосадовав на такое обстоятельство, в виде явно находящейся не в духе Кук, Димоева и Журкина потопали в середину ряда.

   – Вам сюда! – рыкнула Кук на Звереву и Змиева, указав крайние стулья. Последнее было знаком, который проигнорировать невозможно. Последние призрачные надежды на то, что «пронесёт» рухнули. Лицо у Иры сразу стало грустным.

   Наконец рассадили все три шестых класса.

   Вышедшая на сцену исполняющая обязанности директора, строгим взглядом обвела зал и разговоры быстро утихли.

   Дама была резкая, так что без лишних вступлений и разговоров перешла к делу. Все тут же вспомнили длиннющие речи ныне снятой с поста зама по воспитательной работе, и мысленно вздохнули с облегчением.

   – Мы собрались здесь, разобрать учащихся, кто злостно нарушает дисциплину на уроках. Выслушать их оправдания, если они есть и принять меры воздействия. Вплоть до вызова родителей в школу и сообщения в детскую комнату милиции.

   По залу пронеслось изумлённое «У-у-у!!!».

   Ранее сообщать в детскую комнату милиции не то, что не торопились, – даже не заикались. Всё пытались выставить школу в самом выгодном свете, как самую благополучную, по части мелких хулиганств и прочих правонарушений.

   Показав своим решительным видом таки осуществить угрозу, врио-директриса, открыла папочку и зачитала первую строку.

   – Шестой "А" класс. Зверева Ирина и Змиев Николай. Прошу на сцену.

   – Не дрейфь, прорвёмся. – буркнул Коля поникшей Ирине и решительно поднялся на ноги.

   Почувствовав Колино спокойствие Ирина удивилась и спросила «тихой речью».

   «Как ты собираешься „прорываться“?! Меня мама уроет! Я никогда-никогда не попадала на такое!».

   «Не трясись! Мы снова не виноваты. Как тогда».

   «За нами сейчас никто не стоит. Мама на работе!».

   «И что? Как говорит папик – „наплюй“. Ведь мы не виноваты».

   «А твой папа случайно не говорил, как выворачиваться, если на нас сейчас всех собак спустят?» – ядовито заметила Ира. – «Вон георафичка аж дымится от злобы».

   "Папа всегда говорил: «Соблюдай спокойствие». – И чуть помолчав, добавил. – «Спокойствие невиновных».

   Пока перебрасывались «тихой речью» дошли.

   Коля, громко топая по ступенькам поднялся на сцену. В отличие от него Ира, изрядно боясь экзекуции, прокралась как мыша перед кошкой. Бесшумно.

   Прошли к директрисе. И стали рядом.

   Ира тут же упёрлась взором в пол, а Коля смерил взглядом, снизу вверх, ВРИО. Та только покосилась на них, отмечая что таки пришли и разразилась обличающей тирадой.

   Коля всё смотрел на неё. Но когда она закончила, обвёл взглядом зал.

   Все смотрели на него. И ученики, и учителя.

   Одни злорадно. Ведь попался один из «заучек».

   Другие с предвкушением ждали «концерта» – когда под массированным эмоциональным и моральным давлением «этот хлюпик» расклеится и размазывая слёзы по лицу будет просить прощения и убеждать всех «пред лицом товарищей», «больше никогда-никогда».

   В глазах же учителей читался недоумённый вопрос: «И-и? И что?!». Колю они знали как аккуратиста, ранее в хулиганствах не замеченного. И будучи наслышанными о «знаменитом педсовете», где он так ярко высказался, ждали чего-то не менее фееричного.

   Коля покосился на совсем уж скусившуюся Ирину, почему-то считавшую себя главной виновницей попадания в хулиганы.

   Давила обида. На откровенно несправедливое наказание.

   Ведь эта моральная экзекуция, а она была именно моральной, наказание весьма тяжёлое для подростка.

   Одно дело стоять перед небольшой группой взрослых, зная что тебя поддерживают родители, и совсем другое, когда вот так – когда большинство одноклассников из параллельных классов либо против тебя(им хочется развлечься за чужой счёт) или им откровенно пофиг твоя невиновность так как «не я же попался».

   Учителя, за редким исключением, смотрели осуждающе.

   А что им?

   Ведь они не знают за что так «этих двоих» полоскают. Воспринимают как само собой разумеющееся их вину. И готовы обвинять и наказывать.

   Коля почувствовал как в нём поднимается дикая обида и гнев. Каких сил ему стоило сохранить самообладание! Чуть не сорвался.

   Но ведь НЕ сорвался. Не расплакался, как того хотели экзекуторы. Как того хотели и «зрители».

   Сохраняя всё то же кирпичное выражение лица, он чётко и громко высказался.

   – Мы не виновны!

   Зал изумлённо загудел.

   Учителя озадачились.

   ВРИО-директриса же пребывала в ошеломлении.

   – И как понимать твои слова Николай? – справившись с собой, наконец выговорила она. – Ведь ты, как говорит Зинаида Петровна, сегодня на уроке географии злостно нарушал дисциплину!

   Коля честно глядя в глаза директрисе и, всё-таки с большим трудом сохраняя спокойствие, таким же спокойным и уверенным тоном ответил.

   – Мы за весь урок не произнесли ни слова!

   – ...Э-э! – потерялась ВРИО-директриса.

   – ...И не дрались, – продолжил он. – И жёванной бумагой не плевались...

   – Хорошо! – как-то осторожно и явно обескураженным тоном ответила директриса. И как бы зашла с козырей. – Тогда может быть саму Зинаиду Петровну про вас спросим?

   – Вы наглым... самым наглым образом нарушали дисциплину на уроке!!! – выпалила Зинаида Петровна будто катапультировавшись со своего стула. – Вы нагло кривлялись друг другу!!! Ты и твоя соседка!!!

   Половина учителей, присутствующих в зале, с осуждением глянули на географичку.

   – И что ты НА ЭТО скажешь? – тоном прокурора спросила ВРИО.

   «Что за чушь?! – Подумал Коля. – Мы никому не мешали. Ведь общались „тихой речью“..., хотя здесь это и нельзя говорить, но ведь от нас действительно никто и слова НЕ УСЛЫШАЛ. И глядели мы друг другу глаза-в-глаза, для лучшего самоконтроля. Но...»

   И тут Коля вспомнил разговор дома предупреждение папы и реплику мамы. Он насупился и исподлобья посмотрев на Зинаиду Петрову выпалил.

   – Вы нам завидуете!

   Ученики, ничего не поняв (кроме Иры, Юли и Маши – те-то прекрасно поняли что имел в виду Коля), вытаращились на «смертника». Так нагло ответить учителям, да ещё в присутствии всех, никто из них бы не решился.

   А вот учителя...

   Они прекрасно знали что за грымза эта училка географии. Да и не любили её за склочность и злобность нрава. Кроме того прекрасно знали её «пунктик».

   Им хватило лишь секунд пять, чтобы сдержаться.

   Но потом...

   Такого дружного и заливистого хохота со стороны учителей ученики не ожидали!

  – Воскресенье

  

  – Глава двадцать третья

   где Коля узнаёт много интересного про лес и некромантов

   Вчерашний день для Коли оказался... неоднозначным.

   Он даже не понял почему на «экзекуции», то есть на «разборе нарушителей дисциплины», так хохотали учителя.

   Ведь присутствовали не только классные руководители шестых классов, но и учителя-предметники, что ведут уроки в этих классах. Хохотали буквально все.

   Пришедшие в себя от неожиданности и ошеломления неожиданным поступком одноклассника, хохотали, вслед за учителями, и все ученики. Даже ВРИО, стоя рядом с Колей не выдержала.

   Он-то просто спопугайничал сказанное родителями. И брякнул же, не подумав о последствиях. Чисто из чувства противоречия и обиды на злую географичку. В дружбе-то он никакого «криминала» не видел. Подумал, что училка что в школе сейчас, что ещё тогда, когда училась – друзей не имела, а тут совсем озверела.

   Но учителя-коллеги знали больше. И они просчитали все смыслы. Коля только и почувствовал, что со стороны большинства учителей резко прибавилось к нему уважения. А вот со стороны географички... Да и однокласснички тоже не преминут по-подкалывать и подразнить. Короче влип.

   Но и уважения прибавилось!

   Ведь реплика пацанами была понята как демонстрация запредельной борзоты. В их глазах Коля откровенно и нагло нарывался на ответку со стороны географички и совершенно не боясь последствий. Да, форма с их точки зрения была ещё та – вписался за девчонку, и опустил обстоятельством дружбы с ней, географичку. Но ведь не побоялся!

   И пока пацаны всех трёх шестых классов решают что больше надо – чморить за то, что «с девчонкой связался», или таки прославлять за то, что отвязался на географичку, – Колю похоже особо трогать не будут. Но как он подозревал ненадолго эта лафа и уже с понедельника что-то начнётся.

   А пока, он наслаждался очередным выездом в лес.

   Папаня, который и в этот раз сопровождал Колю «на выезд», передал его с рук на руки Дедушке Лешему и свинтил куда-то в чащу. Чего-то там собрался выискать.

   Колю даже не смущало то обстоятельство, что его сегодня весь день будут учить, а отдыха как-бы не предполагается,. Что-то было в ЭТОМ лесу такого, что хотелось в нём остаться. На день, на два, на недельку. Как-то даже дышалось тут приятнее, легче.

   – Что, заметил, как в лесу легко дышится, и как в тебя волшба вливается? – подмигнул Леший, наблюдая за лицом Коли. – В тот раз Лес тебя принял. Теперь он тебе помогать будет. И силою своей делиться с тобой будет.

   Коля воспринял это как само собой разумеющееся. Ни удивления, ни ажиотажа. Принял к сведению. Уже привык с тех самых времён, когда в семье его начали учить разным колдовским премудростям.

   Просто вопросительно посмотрел на деда, ожидая от него, как говорил батя, «ЦУ и техзадания». И Леший не подвёл.

   – Сегодня мы будем учить тебя как помидоры выращивать. И ты нам тут вырастишь чё-нить...

   Леший посмотрел на длину и направление собственной тени и так определив время суток закончил.

   – ...К обеду.

   – Но... это... как-бы... не июнь! – смутился Коля.

   – А твои силы на шо?! – ехидно заметил дед. – А помощь Леса?!

   – Дык это всё – с помощью Леса и колдовства?

   – А то как же!

   Прошли на грядки. Оказалось на поляне они не только были, но и видно было что за ними постоянно ухаживают. Между грядками были проложены тропинки и возле каждого взрыхлённого прямоугольника стояла табличка с указанием что должно произрастать.

   – Вот она! Тут у меня помидорки. Уже засеял. Такшта... Обращаешься к Лесу, просишь силы и вливаешь в грядки.

   Дальше был перманентный цирк. Естественно, что Коля ещё весьма слабо понимал как это можно и как это нужно вливать Силу в грядки, чтобы выросло то, что надо.

   Пока же вырастало то, что... вырастало. А вырастало всё что угодно, но только не помидоры. Леший, видно за свои года не раз и не два так обучавший молодых колдунишек, веселился вовсю. Даже Баюн Лешего, на своей любимой лёжке – на коньке крыши, привстал и принялся с интересом разглядывать что же там такое на грядках творится. Слишком уж заразительно смеялся Леший.

   Но, что интересно, Коле эти шутки были совсем не обидны. Даже как-то сам начал подхихикивать. Умел Леший так сказать слово, что оно не только не было обидно, но ещё и смешно, да и поучительно. Умел, однако!

   Часа через полтора, непрерывных попыток, Коля таки сообразил как выращивать вполне конкретные растения. Хотя по перву, вылезли у него дружно три куста чертополоха.

   – Вот! Во-от! Понимать-таки ста-ал! – воскликнул победно Леший. И уже серьёзным тоном добавил.

   – Ну раз понял как одно вида бурьяны выращивать – почуйствуй помидорки! Давай!

   Коля почесал затылок пальцами, измазанными зелёным соком бурьянов, и таки поднапрягся.

   Получилось.

   Помидорные кусты полезли стремительно, быстро набирая рост. Леший лишь слегка подправил в процессе и успел вовремя остановить Колю.

   – Ты так их не только вырастишь, но и сгноишь! – усмехнувшись пояснил он. – В нашем деле, огородном, самое главное – вовремя остановиться. Вот смотри...

   И ткнул в ближайшую гроздь наливающихся краснотой ягод.

   – Надо чтобы они чуть-чуть были недозрелыми. Чтобы дозревали уже дома. А если ты так дальше двинешь, от них только жижа с семенами останется. Уяснил?

   – Ага!

   – Ну и молодчага! Собираем урожай.

   Собрали быстро. Да и отошли отдохнуть на край поляны. Аккурат к той самой лавочке под дубом, на которой Коля уже сиживал в предыдущий поход сюда. Это когда тётеньку Адель от дядьки-браконьера заслонил.

   Сидеть под дубом оказалось не в пример приятнее. Коля и не заметил, что солнышко так раскочегарилось, что даже прям как летом печь стало.

   Дедушка Леший поставил корзину полную помидоров под ноги и стал их перебирать, критически разглядывая каждый. Помидорки вышли здоровенные, прям как у бабушки получается, когда она за дело берётся. Стоило погордиться.

   Но на что действительно обратил внимание Коля, так это на усилившееся ощущение Леса. Прям, казалось, его ветер прямо через организм веет. Свежо. Умиротворяюще. И... бездна ароматов! Хвоя, молодая трава, набухшие почки, сочащиеся соком... И всё это было какое-то... вкусное! Приятное. Да и лёгкость во всём теле. Так бы и полетел! Только вот папа не велит... Хоть бы побыстрее научил перекидываться, а то прям так и хочется полетать.

   По контрасту вспомнил своё посещение церкви.

   – Дедушка Леший! – привлёк Коля его внимание. Он как раз критически обнюхивал особо большое Колино произведение.

   – А можно спросить... Не по теме.

   Леший удивился. Но тем не менее кивнул.

   – Давай, чего уж там!

   – Вот мы стоим здесь, и Лес нам помогает. Силой делится. Прям в воздухе всё цветёт. Так... хорошо. Но почему нам всем говорят, чтобы мы держались подальше от церквей? Там ведь то же Сила? У них есть Сила? Мне говорили, что вообще в церкви мы долго не выдержим, даже если сами же и войдём. А почему так?

   Коля постарался так расплывчато сформулировать вопрос. Ему, почему-то сильно не хотелось, чтобы Дедушка Леший узнал о том приключении и как его Николай Генрихович из церквы вытаскивал. Но раз непонятки жгли его уже давно, решил хотя бы вот так, но потешить любопытство. Спросил у знающего человека. Ведь жил он, как говорят, ещё аж до крещения Руси. По идее должен был узнать за столько годов-то.

   Реакция Лешего была своеобразной. С минуту он лишь хмурился, видно с мыслями собираясь.

   – Дык! – наконец всплеснул он руками и досадливо поморщился. – Вот ты сам представь, что кто-то рядом с тобой люто-вонюче пёрднул. Тебе будет приятно?

   – Не-а! – честно признался Коля.

   – Так я ещё слабо выразился. Их сила воняет так, что... просто спасу нет! Гнилью, разлагающейся плотью и всем-всем-всем нехорошим. Да там даже просто рядом стоять невыносимо!

   – Но ведь то, извините дяденька Леший, для нас она воняет – для ведьмаков!

   – Истину глаголешь! Для нас воняет. А почему не догадываешься?

   – Ну... Мне их святой отец говорил, что для них всё наоборот... типа «небесная аброзия» и то да сё... Пытался зазвать, да ничего не вышло.

   Леший немедленно просёк, что отрок проговорился. Оказывается, он-таки как-то нарвался на церковного служителя. Критически глянув на Колю он уже совсем другим тоном осторожно выговорил.

   – Хе-хе! Для них, говоришь... Ну а всё-таки? Как сам думаешь? Почему для нас их сила смердит?

   – Мне то неведомо... – развёл руками Коля. – а спросить у их этого... попа да? Я постеснялся.

   Леший лишь головой покачал. Но пока насчёт этого «знакомства» решил ничего не говорить, сосредоточившись на том, что считал главным.

   – А всё потому, что Сила у них из мёртвого бога. – припечатал он. – А если бог мёртвый, чем его сила пахнуть будет? Ясное дело дох... гм... ну разлагающейся плотью, гнилью.

   – Да-а? Но дядя Коля, ну тот, который крыс ловит, говорит что Сила у них разная. И раньше была как и наша.

   – Была. – охотно подтвердил Леший.

   – Ну а как же получилось так, что стала вот такой? Что если для них, то говорят «амброзия», а для нас – ну... это... дохлятина?

   – Хороший вопрос! – кивнул Леший. – Правильный! Ты так и дальше делай. Потому, что правильный вопрос, это уже как бы ни четыре пятых ответа. А вот почему так...

   Леший тяжко вздохнул крякнул и стал рассказывать. Прям целая былина получилась.

   – Жил да был две тыщи лет назад великий маг. И звали его Ёшка. Силы был неимоверной. Почти как Саваоф Баалович Один. Да вот, в отличие от самого Саваофа Бааловича, разумом был слаб. Может кто из римлян ему по голове чем тяжёлым в детстве приложил – об этом история умалчивает. Но повредился он умом так, что дал себя убить. Страшной смертью помер, бедолага.

   – Но ведь он, как и все наши за Жизнь боролся! Говорят, что за добро для всех людей, за счастие для всех...

   – Истинно так! Хотел всего хорошего для всех, против всего плохого. И чтобы всех убедить, пожертвовал собой. Да вот беда: не убедил. Тьма народу как убивала друг друга, как делала зло, так до сих пор и изгаляется в том же деле. К слову сказать, что Ёшка был тако ж, как мы с тобой – жизнюк, понимаш. Мог себя лечить, но то ли против издевательств палачей не выдержал, то ли сам хотел умереть, но помер... Жаль. Очень жаль! Не смогли его наши переубедить.

   – Но как же так получилось, что его добро во зло-то пошло?!

   – Дык в том и беда, во что в итоге вылилось. И особливо беда в том, что один из наших же всё во зло вывернул.

   – ?!

   – Кроме Ёшки, в те времена жил да был хитрец из нашего племени – из магического, волшебного. Он сообразил, что если сделать ритуалы, по собиранию и накоплению этой разлитой в народе энергии, то станет он великим колдуном. Жуткой силы станет. И да, стал. Великим некромантом стал. Но просчитался. Его сама гниль, великая, сгубила. Забыл, что магия, она есть Сила Жизни... Впрочем... может и не знал этого... этого мы уже никогда не узнаем.

   – Но как сгубила, если вы говорите силы он стал неимоверной?

   – А вот в том и секрет, молодой ведьмачок! Сила эта – она исподволь колдуна разрушает. Она даже на обычников действует очень скверно. Ведь что такое магия? Это сила Жизни! Ей глубоко противны всякие извращения. И если ты следуешь Силе Жизни, у тебя будут дети, внуки. Ты будешь радоваться жизни. Ты будешь бороться со Смертью.

   – А у них разве не так?

   – Смотри сам! Видел монастыри?

   – Угу.

   – Почему они отказались от Жизни? Почему они не хотят иметь детей и внуков? Почему они «умершвляют плоть» «умершвляют срамные желания»? Всё это Сила Смерти им нашёптывает. Одно слово «умершвлять» чего стоит! Это Сама Смерть в них говорит! Они убивают в себе Силу Жизни. Они стремятся к смерти! Ведь о чём думают?! О том, «что будет после смерти»! А почему думают так? Потому, что жизнь считают противной их вере. Считают жизнь злом и источником зла и страданий. Они мечтают о блаженстве которое обретут в Смерти!

   – Они говорят «за гробом», дедушка Леший. И что их ожидает рай...

   – ...А «за гробом» Смерть! И небытие.

   – И ведь так, дедушка Леший.

   – Дети и внуки – это Жизнь! А получается, когда они становятся монахами и монахинями? Они отказываются от продления Жизни! Они враги Жизни!

   – Э-э... Наверное... понял...

   – Ага! Всегда говорил, что даже маленькому ведьмаку всё дойдёт! Понималка работает! – прищурившись на пацана ехидно заметил дед.

   – Но почему для нас всех так опасна их «святая вода»?

   Леший засопел. И нахмурился.

   – А разве не понятно? – с обидой спросил он. Он поторопился с предыдущим восклицанием и похвалами.

   – Когда обряд проводится, они напитывают воду Силой Смерти. А мы все пропитаны силой Жизни! Дошло, дурья башка?! Понимаешь, что будет, если эту воду со Смертью тебе в лицо плеснуть?

   – Она... она будет разъедать меня как кислота? – сделал предположение Коля, на основе своих догадок и школьных знаний.

   – Я не знаю, что там ваша кислота! Но когда крутая Сила Смерти пересиливает твою Силу Жизни, твоя плоть сгнивает. Мгновенно сгнивает и отваливается от костей!!! И дым идёт! Вот что будет, если тебя полить той мерзостью!

   Коля представил всё это в красках и лицо его посерело от страха.

   – И ещё запомни накрепко, это в нашей сути глубинной: Если ты начнёшь творить зло, начнёшь вредить своей Силой или, тем паче, убивать, то Сила начнёт корёжить тебя. Каждое повреждение, что ты кому-то нанесёшь – хоть и в меньшей мере, но тебя тоже достанет. И будет твоя Жизнь таять как снега сугроб под жарким солнцем в весенний день.

   Леший тяжко вздохнул и досадливо покачал головой.

   – Запомни! Именно это наша главная слабость. И наше уязвимое место. Злые люди узнали его. Узнали, что если мы начинаем кого-то убивать, то сама Сила нас карает. Это они всё списали на помощь своего бога в борьбе с нами. Поэтому: никогда не поддавайся! Не убивай! Не вреди!

   – Ёшка так же говорил...

   – Ото ж! Только к нам сие имеет слишком уж большое отношение.

   – А... если просто колдовать? – прищурился отрок.

   – Дык! – фыркнул леший. – Колдуй сколько влезет, но чтобы другие людишки не видели. Не ровён час узнают нашу силу, и попытаются её забрать, або нас самих на цепь посадить. Для своих целей используя.

   – Так если просто колдовать, то Сила не вредит? – постарался уточнить Коля, поняв, что Лешего сильно занесло. Видно, очень больная тема для него – гибель сородичей по вине церковников.

   – Не-е! – глядя куда-то вдаль ответствовал Леший. – Даже сильнее становишься. Главное, чтобы не вредить! А что ты там колдуешь для себя ли, для других ли... Создавай! Твори!... Волшба тебя только сильнее сделает.

  – Понедельник

  

  – Глава двадцать четвёртая

   Где Коля «тренируется на кошках»

   Со школьными новостями, не теми, что учительские или учебные, познакомил Андрей. Утром.

   И всё знакомство началось с дикого вопля, что исторг Андрей, выбегая из подъезда. По-видимому, этот рёв должен был означать нечто победное. Но он этого никак не обозначил.

   А вот когда добежал до поджидающего его на детской площадке Коли, разразился речью. Андрюху переполняла энергия и восторг от которых его аж подбрасывало.

   Вот так и увидела их Ира от подъезда: стоит Коля с очумелым выражением лица, а вокруг него, размахивая руками скачет Андрей, чего-то рассказывая. Андрей был в очень удобной позиции – спиной к Ире – и её не видел. В то время как сам Коля был настолько поглощён Андрейкиным рассказом, что ничего вокруг не замечал.

   Ира хитро ухмыльнулась и тихо подкралась сзади к Андрею.

   «А что?! – подумала она, – Если у нас с мамой тотем Белой Лисы, – надо отрабатывать! Надо быть лисой!».

   – ...И ты прикинь: Пашка Шум за это Карабасу в хохотальник настучал!!! – разбрасывался Андрей. – Взял и настучал! Говорит: «Па-ацан кру-утой! Не прогнулся! Своих не бро-осает!».

   Андрей тут явно изображал манеру говорить того самого неизвестного Ире пацана. Так как тянуть слоги в середине слов, в его манеру не входило.

   С налёту мало чего было понятно. Кто-то кому-то «настучал в хохотальник». Но для того и подкрадывалась, чтобы подслушать. А дальше было ещё интереснее.

   – Там вообще чуть стенка на стенку не развернулись. Но Шум чувак авторитетный и драться имеет. Такшта обошлось битой харей Карабаса. Короче превозмог и Карабасу таки навалял, хоть тот и на год старше Шума.

   – Ну Пашка, геро-ой! – изумлённо протянул Коля. – Только нахрена было вписываться? Или Карабасу решил навалять, но повода не было?

   – Да ты нихрена не понял! – начал посмеиваться Андрей. – Ведь вся фигня вокруг того, что Карабас пытался чмырить. «За бабу». Понял? Типа: «он обабился», «бабой стал». А Пашка сам не дурак, так как понимает, что если сейчас не отбиться, то его самого начнут чмырить. Потому и сказал: «И чё, что девчонка?! Их вместе посадили и его не спросили! Понял?! А когда его за шкуру взяли, не прогнулся! Не засцал!». Это потому, что его тоже с девчонкой недавно посадили.

   – А она его учит?

   – Ага! Прикинь!

   – Так может ему самому завидно? Карабасу, типа... – ехидно бросил Коля, но тут заметил Иру и густо покраснел.

   – Стоп-стоп-стоп! – не менее ехидно начала Ира. – И кому там должно быть завидно?

   Андрей, от неожиданности сиганул вправо и ощетинился.

   – Ты чё?! Ты чё подкрадываешься?! А если бы тебя так с испугу приложил чем-нить?

   – Так я тоже могу приложить! – прищурившись заметила Ира.

   – О-от же блин! Мы же теперь как бы... И я тоже... как бы колдун. Блин!

   – Почаще это вспоминай! – уже плотоядно посмотрев на Андрея, добавила Ира, но тут вмешался Коля.

   – Не, народ! Не надо тут устраивать! А то на нас всех кандалы от колдунства навешают.

   – И то правда. – Картинно расслабился Андрей и даже руки свесил, показывая как ему тяжко. Но тут же выпрямился и прокурорским тоном заявил:

   – Но она подслушивала!

   – Так вы и не скрывались! – справедливо заметила Ира.

   – И то верно! – начал уже веселиться Коля. – Мы тут увлеклись. Так, увлеклись, что к нам подкрались.

   – Ну... я пока в единственном и неповторимом числе! Так что неча на других наговаривать! – заявила Ира, но тут же свернула на то, что её жгуче заинтересовало.

   – А теперь мне поясни, за что там Пашка Шум дрался. И, особенно, за кого? За свою соседку?

   – Не-а! За вот этого! – сказал Андрей, и для убедительности ткнул Колю пальцем в живот. Тот, не ожидая такого, выпучил глаза и рефлекторно согнулся.

   – Чи-и-иво-о?!!

   – Дык! Он... – новый тычок в Колю, но тот на этот раз успел уклониться. – он же в субботу слинял сразу же после разборок в актовом. А пацанва повалила во двор разбираться на тему «что это было и как понимать?». Ведь с одной-то стороны, Колян сказанул так, что обхезал географичку с ног до головы. Причём одной фразой. С другой, – он за тебя вписался. Вот эти дятлы и разбирались.

   – Так и что решили? – уже настороженно спросила Ира. При этом Коля обратил внимание, она никакого смущения и растерянности не выказывала. Сплошная прагматика и только. Слегка даже позавидовал. Ведь вчера, при аналогичных обстоятельствах, ему пришлось краснеть. А родители же, от его пересказа, хохотали до икоты.

   – Порешили, что Колян крутой, и что всё это подстроил специально, чтобы крутизну свою показать.

   – А про меня что-нибудь было сказано? – снова поинтересовалась Ира, да таким тоном, что Коле слегка стало страшновато. Таким тоном вызнают фамилии для занесения в персональный список мести.

   – За тебя? – слегка стушевался Андрей, припоминая что же таки было. – Ну... Сказали, что ты тоже крутая. Ведь при таких же случаях, девчонки плачут. А ты так злобно на географичку смотрела, что аж жуть многих пробрала.