Текст книги "Пояс жизни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Гребенников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 66 страниц)

С тех пор прошло почти шестьсот лет. Не могу сказать, что нам удалось построить идеальное общество. Конечно, нет. И сейчас наш мир полон противоречий, связанных с социальным неравенством среди населения Геи. Мы так и не смогли полностью искоренить преступность, несмотря на все усилия, но, тем не менее, наши народы вот уже шесть столетий не знают войн, а наука и техника шагнули вперед настолько, что позволили нам провести эту встречу здесь, на Пангее, больше чем за три тысячи световых лет от дома.

У Вас может возникнуть закономерный вопрос, для чего я все это Вам рассказываю. Дело в том, что уже в те далекие времена, стали появляться предположения о каком-то воздействии извне. Появилось масса различных публикаций о посещениях Геи пришельцами с других планет, но ни одного, сколь-нибудь вразумительного доказательства этой теории так и не было найдено. Сегодня, сопоставляя двадцатилетней давности находку археологами плиты с надписями на Гее, и находку известного Вам артефакта здесь, на Пангее, можно с твердостью сказать, что и в том, и в другом случаях, мы столкнулись со следами пребывания на наших планетах одной и той же инопланетной цивилизации, которая вела и, возможно продолжает вести наблюдение и за нами, и за Пангеянами. Отсюда напрашивается вывод, что это именно они, каким-то образом, вмешались в самом начале военного конфликта на Гее и предотвратили наше самоуничтожение. Более полную картину мы сможем получить тогда, когда, я надеюсь, удастся расшифровать сигналы, излучаемые ядром артефакта и получить доступ к информации в нем заключенной. Как видите, подтвердилась и гипотеза, выдвигаемая многими историками и археологами о том, что текст "Книги книг" был дан пришельцами нашим далеким предкам, в качестве основного свода моральных правил и жизненных постулатов. И это – уже факт неоспоримый. Не так-ли, уважаемая мона Темис?

Темис, находившаяся под впечатлением от услышанного, продолжала находиться в некотором оцепенении, и, только услышав обращение Орека в свой адрес, смогло вывести ее из этого состояния.

– Да, амон председатель! – ответила она. – Вы совершенно правы и, как мне кажется, теперь найдутся логические объяснения и многим другим археологическим находкам, происхождение которых оставалось до сегодняшнего дня непонятным и, поэтому причисляемым к наследию неизвестных древних цивилизаций на нашей планете.

– А я добавлю, – вставила Леда, – что весь текст "Книги книг", которая с тех самых пор, как стала известна человечеству, и являющаяся основным постулатом для всех религий, от ранних языческих, до поздних монокультных, повествующий о деяниях высших существ во благо людей, есть нечто иное, как своеобразная летопись событий, реально происходивших в глубокой древности, изложенный понятным для понимания людей того времени, языком, и, кроме этого, содержащий свод моральных правил поведения человека внутри сообщества себе подобных.

–Да, да! Десять заповедей! – отозвался Орек. – Это свод моральных и нравственных общечеловеческих норм, по которым жили наши предки, продолжаем жить мы и, теперь понятно, что его же придерживаются и те, кто его нам оставил. Это такие же постулаты, как, к примеру, частота излучения атома водорода, и они являются также универсальными для всех обитаемых миров во вселенной.

– Это все хорошо! – произнес Зейвс.– Мы получили определенные новые знания о прошлом, но что же дальше?

– Дальше! – ответил Орек. – Дальше необходимо отыскать здесь, на Пангее, другие свидетельства пребывания инопланетян и происхождения артефакта. Не может быть, что кроме него больше не оставлено никаких следов. И еще, Ваши плазмоиды. Не кажется ли Вам, что между ними и артефактом может быть какая-то связь. Ведь не случайно, что они появились именно сейчас. Нужно попробовать нащупать причинно-следственную связь их появления именно здесь и именно сейчас.

– Да, эти плазмоиды не дают мне покоя, – отозвался Грифт, – представляете, меня не покидает мысль, что подобное или, по крайней мере, очень похожее явление, я уже где-то видел раньше. Сколько не пытаюсь вспомнить, никак не могу.

– А вот это важно! Грифт, напряги память, может быть, вспомнив при каких обстоятельствах, ты встречался с аналогичным явлением, мы сможем понять их природу.

– Ах, жаль, что Жил улетел! Может он смог бы ответить на этот вопрос.

– Возможно, что он еще здесь. Я что-то не заметил, чтобы взлетал какой-нибудь флайер. Попробую вызвать его на связь, – сказал Зейвс.

Он достал коммуникатор и дождался ответа Жила.

– Жил, ты уже улетел?

– Нет, командор, жду, когда пилоты подготовят флайер.

– Отлично! Забеги к нам на минутку.

Спустя пару минут, Жил распахнул дверь и вошел в комнату.

– Жил, может ты сможешь прояснить мои сомнения. Напомни, если можешь, где я мог наблюдать явления, аналогичные нашим плазмоидам?

– Да это же так просто, Грифт! Когда мы работали над проблемой моделирования большого взрыва на большом ускорителе, то в качестве побочной реакции появлялись подобные энергетические сгустки. Мы пытались удержать их в стабильном состоянии путем воздействия мощного электромагнитного поля. Под действием этого поля шарообразные энергетические сгустки изменяли свою форму, как бы сжимаясь в виде гантели. В конечном итоге, удержание стабильного состояния холодной плазмы, позволило нам создать термоядерную установку нового типа, над которой ты, Грифт и работал. Как ты мог это забыть?

Грифт, от досады, стукнул себя ладонью по лбу.

– Точно! Спасибо Жил, дружище! Вот, память ни к черту! Лишнее доказательство правильности выбора кандидатуры на пост директора института, амон председатель! Жил помнит все и обо всем!

– Постойте, друзья! Но выходит, что если оба явления имеют схожую природу, то это значит, что для изменения формы от шара к "гантеле", объекты должны были подвергаться действию сильнейшего электромагнитного поля? Ничего подобного в нашем случае не наблюдалось. Я уже говорил, что мы с Нормом попытались приблизиться к одному из них и ничего из этого не вышло. Плазмоид был, как-будто окружен силовым полем. А при попытке произвести замеры того или иного излучения ничего не дали. Он вообще ничего не излучал, – промолвил Зейвс.

– Зейвс, в этом нет ничего удивительного, – ответил Жил, – созданный, каким-то образом, мощный энергетический барьер, просто не выпускал никакого излучения из зоны своего действия. Загадка не в том, что Вы не смогли зарегистрировать никаких излучений, а в том, за счет какой энергии удерживалось стабильное состояние плазмоидов в атмосфере, и было создано защитное поле. В случае, о котором я Вам рассказал – это было мощнейшее поле, созданное нами искусственно в большом ускорителе, а вот как это происходило здесь – пока необъяснимо.

– Ну, вот видите, Эрл, вот вам и новая тема для Вашей работы в новом качестве, – резюмировал Орек, – дерзайте! У Вас полный карт-бланш.

– Да, задачка! Ничего не скажешь! Вот когда приходится пожалеть, что с нами нет доктора Киллата! Он, помнится, очень интересовался в свое время, опытами со сгустками холодной плазмы, – добавил Жил.

– Вы говорите, что Дерик интересовался этой тематикой? Забавно! А нам с Зейвсом приходила мысль, что именно он может стоять за возникновением этого явления. Как считаете, Эрл, может быть здесь какая-либо связь?

– Мне трудно судить, амон председатель, доктор Киллат был для всех полнейшей загадкой, и я не исключение. У него не было обыкновения кого – либо посвящать в свои идеи, но время от времени, он, неожиданно для всех, мог подбросить нам, как бы невзначай, ту или иную мысль, на основе которой мы и делали многие из наших открытий.

– Ах, Дерик, Дерик, что же тобою движет? – В сердцах воскликнул Орек. – Знать бы причины твоего исчезновения, может быть, все загадки разрешились бы сами собой! Но делать нечего, Дерика нет, и нам придется докапываться до истины самостоятельно.

В дверь помещения, где проходило совещание, постучались. Дождавшись разрешения, в комнату вошел Норм и сообщил, что флайер готов к вылету.

– Амон председатель, если я Вам больше не нужен, позвольте мне вернуться в Шумер? – обратился к Ореку Грифт.

– Да, друзья, я больше никого не задерживаю. Вы все можете вернуться к своей работе. А ты, Зейвс, чем собираешься заняться сейчас?

– Я обещал Изе навестить своих в Та-Кемет. Если ты не против, я отправлюсь туда.

– Тогда мы с Ледой составим тебе компанию. Мне здесь, В Эдеме, одному делать нечего.

– Я буду только рад этому, только по пути мы остановимся в Шумере, высадим Грифта и захватим Лею с сыном. Гор мне не простит, если я не сделаю этого.

-7-

Повозка медленно катила по пыльной дороге к городу. Илия, правившая лошадьми, искоса поглядывала на сидящую рядом Геру. В самой повозке, дети то и дело затевали шумную возню, и Заре с Леей постоянно приходилось их одергивать. От Илии не скрылось, что в Гере произошла какая-то перемена. Она была вроде бы та же, и в тоже время, какая-то другая.

– Как Ваша поездка? – спросила женщина Геру.

– Все хорошо, – односложно ответила Гера, погруженная в собственные мысли, – а что нового здесь, за время моего отсутствия?

– Арамеи пригнали плоты с древесиной и медной рудой. Мальчишка Фирам все принимает и учитывает. Знаешь, очень толковый парнишка.

– Что? Арамеи здесь? Давно?

– Только вчера утром прибыли. Они такие странные, женщины у них ничем не прикрывают грудь и говорят они на непонятном языке. Только их вождь, Джарак, немного говорит по-нашему. Спасибо Гульмешу, а то мы никогда не поняли бы друг друга.

– Надеюсь, ты их достойно приняла?

– Я предложила им поселиться в твоем и в моем домах, но они вежливо отказались и разбили стойбище на берегу реки. Они с нетерпением ждут тебя и очень расстроились, что не смогут увидеть Эфхиора.

– Сейчас немного передохну с дороги и нанесу визит в их стойбище. Нельзя допустить, чтобы они хоть в чем-нибудь держали на нас обиду за плохой прием.

– Можешь об этом не волноваться. Джарак сказал, что они всем довольны и ждут только тебя, чтобы отпраздновать свадьбу Гайли и Алияра. Родители девушки тоже здесь и уже познакомились с родителями Алияра.

– Что ж, – грустно ответила Гера, – значит, будем праздновать свадьбу. Что-нибудь еще?

– Остальное все по-прежнему. Два дня назад стражникам пришлось разнимать драку между Эвулом и Ниратом.

– Из-за чего дрались?

– Во время засухи, Нират отдал Эвулу свой надел земли за двенадцать мер зерна. Эвул выдал ему только восемь мер, а остальное пообещал отдать после сбора урожая и, кроме того пообещал дать еще пять мер, если Нират и его семья будет обрабатывать его, Эвула, наделы на нижних полях. Вся семья Нирата все это время честно трудилась в поте лица, а когда подошло время платить, Эвул отдал только четыре меры – те, которые за землю, а пять, которые за работу не отдает.

– Почему?

– Говорит, что мало работали, что пять мер стоят большего труда.

– А ты что?

– После того, как стражники их разняли, я приказала Эвулу вернуть долг, но он сказал, что будет искать справедливости у тебя, что он старейшина рода и имеет право обращаться лично к Веде.

– Да, такое право у него есть, но обирать соплеменников, такого права нет ни у кого. Хорошо, я приму и его и Нирата и вынесу свое решение. Можешь передать это им обоим.

Повозка поравнялась с Вратами богов. Стражники, охранявшие въезд в верхний город почтительно поприветствовали Веду. Гера кивнула головой им в ответ. Добравшись, наконец, до своего дома, Гера с удовольствием окунулась в прохладу его помещения. Казалось бы, прошло каких-то пять дней с тех пор, как она его покинула, но они показались Гере целой вечностью. Она мысленно сравнивала дом Зейвса на Гее и свой собственный, который сейчас показался ей таким маленьким и убогим, а ведь всего несколько лет назад, когда она переселилась сюда из своего шалаша, он казался ей сказочным дворцом. Гера вздохнула и осмотрела свое, запылившееся в дороге платье.

– Вот когда приходится пожалеть, что у меня нет такой ванной комнаты, как у Зевса, – подумала она. – С каким удовольствием я сейчас окунулась бы в чистую, теплую воду, чтобы смыть с себя эту, въевшуюся в кожу пыль.

Гера быстро прошла в другую комнату, сбросила с себя запыленное дорожное платье и, порывшись в привезенных с собою вещах, выбрала легкое, почти невесомое светло-голубое платье, подаренное ей вместе с другими нарядами Леей. Надев его, Гера критически осмотрела себя и, оставшись довольной, взяла мягкое, пушистое полотенце и направилась на выход.

– Ты куда это? – Поинтересовалась Зара.

– Хочу пойти на реку и искупаться. Я быстро.

– Что это ты вдруг вздумала? – продолжала Зара.

– Ты же слышала, здесь Арамеи. Я должна устроить им прием. Как ты считаешь, может ли хозяйка Шумера предстать перед гостями с грязными волосами и немытой кожей?

– Тогда, может мне сходить с тобой или Лее? Как-то неправильно, если правительница одна, без сопровождения, будет разгуливать по городу.

– Кого мне тут бояться? Я и раньше везде ходила одна! Ты лучше займись детьми и едой, а я скоро вернусь.

Гера вышла из дому и легкой походкой пошла к реке. Когда она спускалась вниз, то увидела в стороне стойбище Арамеев, над которым поднимались дымы от костров. Неподалеку, на песчаной отмели, Фирам и еще с десяток мужчин, разбирали плоты, аккуратно складывая бревна на берегу. Гера свернула в другую сторону и пошла вдоль кромки воды туда, где на берегу виднелись заросли камыша. Обойдя топкое место, она, по едва заметной тропинке пробралась к маленькой песчаной отмели, скрытой от посторонних глаз прибрежным камышом. Гера разделась, бережно сложила платье и, потрогав кончиками пальцев ноги воду, не спеша вошла в реку и всем телом погрузилась в нее. Она тщательно вымыла волосы и все тело, немного поплескалась в воде и, решив, что уже достаточно, оглядевшись по сторонам, вышла на берег и спряталась в камышах. Затем она тщательно вытерлась полотенцем, приятно ласкавшим кожу и, с удовлетворением осмотрела себя с головы до ног. Завернув мокрые волосы полотенцем, чтобы не намочить платье, она оделась и, не найдя на что можно присесть не испачкав платья, стоя стала расчесывать костяным гребнем, подаренным ей, когда-то давно, Бором, свои длинные, светлые с золотистым отливом, волосы.

– Жаль, что не послушала Зару, – подумала Гера, – нужно было позвать с собой Лею, она бы уложила мне волосы в ту красивую прическу. Ладно, этим можно заняться и дома.

Не снимая с головы полотенца, Гера выбралась из зарослей. Подобрав длинный подол платья, и аккуратно ступая, чтобы не испачкаться, она пошла назад. Поскольку день был в самом разгаре и большинство жителей города либо работали на полях, либо прятались от зноя в своих домах, Гере удалось пройти до дома никем не замеченной. В доме она застала Зару, хлопотавшую у печи и Лею, успевшую вымыть и переодеть детей в чистое.

– А где Илия?

– Пошла, проверять, как Фирам справляется с работой.

– Она обещала вернуться?

– Сказала, как только закончит, придет к нам на обед.

–Ну, и хвала богам!

– Ой, мамочка, какая ты красивая! – в один голос прокричали Лея и Ева.

– Лея, доченька, могу я попросить тебя придать моим волосам такой же вид, как ты делала в доме Зевса.

– Давай! А что это ты вдруг решила прихорашиваться? Не припомню, чтобы раньше тебя это интересовало!

– Твоя мама, молодая, красивая женщина, к тому же царица Шумера, – за Геру ответила Зара, и не пристало ей ходить с растрепанными волосами.

–Ой, Ой, ой! Всю жизнь ходила, и ничего, а тут вдруг... У тебя что, мужчина появился, для которого ты так стараешься? Может и замуж собралась? Так давно пора! Я тебе сколько раз говорила и бабка Тая уговаривала, а ты только отмахивалась!

– Да замолчи ты, Лея! Что за глупости? – краснея, ответила Гера. – Просто у нас в городе гости, и я хочу выглядеть, как подобает женщине моего положения.

Зара незаметно одернула Лею и прошипела, чтобы Гера не услышала:

– Ты что, с ума сошла, такое говорить? Не видишь что ли, что она влюблена?

– Влюблена? В кого?

– В кого, в кого? В Зевса, вот в кого!

– Да ты что? Но ведь он...

– Причем тут он. Я говорю о ней. Думаешь, зря она поехала с Зевсом к морю? Не иначе, как у них там что-то было. Я сразу заметила, что Гера вернулась какая-то не такая.

Лея задумалась. Она вспомнила возвращение матери и Зевса из поездки, но ничего такого, припомнить так и не смогла.

– Да ну тебя, Зара, что ты все выдумываешь! Тебе показалось. Тем более Зевс...Они ведь с Изой... Нет, нет, это не возможно.

***

Солнце уже клонилось к вечеру, когда, наконец, Зара закончила стряпню, и стала накрывать на стол. В дверь постучали. Зара, не выпуская из рук тарелок, громко крикнула:

– Илия, входи же! Открыто!

Каково же было ее удивление, когда вместо Илии на пороге она увидала Грифта, а за ним Зейвса и того важного мужчину, который приходил в дом Зейвса. От неожиданности, Зара чуть не выронила тарелки и, не выпуская их из рук, с радостным криком, бросилась на шею Грифта.

– Грифт, Зевс, но как... Мы и не ждали!

– На крики Зары из соседней комнаты выглянули Гера и Лея.

– Ну, вот, я же говорил, что мы быстро! – весело сказал Зейвс. – Здравствуйте, мона Гера!

Гера почувствовала, как лицо ее заливается краской. От неожиданности ее бросало то в жар, то в холод, и это было не скрыть от глаз Леи. Она заметила, как разволновалась мать и как, вдруг, она покраснела. Раньше при встрече с Зейвсом, да и со всеми другими, она никогда не выдавала своих эмоций и оставалась подчеркнуто холодной, а сейчас маму как-будто подменили. Она покраснела, как молоденькая девочка, которую первый раз в жизни обнял мужчина.

– Ой, ой, похоже, в словах Зары есть доля правды, – подумала Лея.

– Что же Вы стоите! Проходите, разделите с нами трапезу! – Продолжала Зара.

– Нет, нет, спасибо, Зара, мы только завезли Вам Грифта и должны лететь в Та-Кемет, ответил Зейвс на приглашение, – Лея, собственно мы за тобою и за Ра. Гор ждет Вас с нетерпением и заявил мне, чтобы без тебя я не прилетал.

– Но как же, Зевс, Вы сразу же покидаете нас? – наконец, преодолев волнение, пробормотала Гера, так не годится, у нас так не принято... Да и Ра должен поесть хотя бы.

– Не беспокойся, Гера, мальчика мы накормим, а задерживаться нам никак нельзя. Скоро начнет темнеть, а лететь в темноте небезопасно. Так что Лея, собирайся! Обещаю Вам, мона Гера, что скоро вернусь сюда вместе с человеком, который поможет нам построить школу.

– Раз так, то летите, но я приглашаю Вас всех, всех на свадьбу Гайли и Алияра. К нам уже прибыли Арамеи – родственники Гайли. Пожалуйста, передайте приглашение Изе и Дите. Мне очень хотелось бы повидать их обеих.

– Спасибо Гера, обязательно передам и обещаю, что мы все будем на свадьбе, а сейчас прости, вынуждены тебя покинуть.

Лея, наспех собравшись, позвала Ра. Мальчик, ни в какую, не хотел улетать от друзей, но Лея сказала, что его ждет папа и, что скоро он вернется к Адаму и Еве. Мальчику ничего не оставалось, как послушать мать, и он сдался. Зейвс взял внука на руки и, попрощавшись с хозяйками, вышел из дому. К вечеру жара спала и путь до рощи, возле которой приземлился флайер, занял не более получаса. Возле флайера, сидя на ступеньке трапа, Темис ожидала возвращения друзей. Завидев приближающуюся группу, она поспешила к ним навстречу и, поравнявшись, взяла из рук Зевса маленького Ра. Через несколько минут, все уже расположились в салоне на борту корабля и вскоре покинули Шумер.

***

Гера остановилась посреди опустевшей комнаты, продолжая смотреть на закрытую дверь, за которой только что скрылись гости и дочь с внуком. Все произошло так быстро, что женщина не успела опомниться. Только что здесь был Зевс, а она не вымолвила ни слова. Весь день Гера только тем и занималась, что обдумывала слова, которые собиралась сказать Зевсу при встрече, а когда он, так внезапно, появился в ее доме, словно онемела, и не смогла произнести ни звука.

Зара продолжала хлопотать у стола, убирая теперь уже лишние тарелки, непрерывно причитая:

– Что же это такое? Влетели, как ветер, не посидели, не поели, и, мало того, ребенку не дали поесть. Все спешат, спешат куда-то, будто не успеют... Вот, понаготовила, а все разъехались... Для кого это все? И Илия где-то запропастилась...

Гера стояла все в той же позе, не обращая внимания на причитания подруги.

– Пойду, навещу Арамеев, – сквозь зубы сказала Гера.

Зара всплеснула руками и вновь затараторила:

– Куда пойдешь? Сядь, поешь хотя бы. Никуда твои Арамеи не убегут, а то – целый день ничего не ела. Непорядок! Вот, никуда не пущу, пока не поешь!

– Что-то не хочется. Я пойду, не обижайся. Покорми детей, а если придет Илия, ешьте без меня.

Гера, несмотря на протесты Зары, вышла из дому и медленно побрела через площадь к месту стойбища Арамеев. Она легко сориентировалась, где искать вождя. Та хижина, перед которой горит большой костер и есть жилище вождя. Так заведено у всех племен, живущих на известных ей, Веде, землях. Со стороны стойбища слышны было звуки множества барабанов, отбивающих ритм, и голоса людей. Судя по всему, там веселились и танцевали.

Все обитатели стойбища собрались у большого костра. Сегодня был праздник. Именно в этот день родители Алияра, плотник Нисим и его жена Лала, принесли дары родителям Гайли. Девушка, вместе с женихом и родителями, сидела на ложе, застеленном шкурой медведя, по правую руку от Джарака. Сам Джарак расположился на большом валуне, покрытом шкурой большой пятнистой кошки, водившейся в горах на севере. Праздник только начинался. Посреди большого круга, образованного сидящими людьми, отбивая ногами сложный ритм, вторящий барабанам, танцевали юноши и девушки. Нисим и Лала сидели среди зрителей напротив вождя, ожидая, когда он подаст знак, что уже пора подносить дары. Гера, никем не замеченная, прошла между хаотично расставленными на песке хижинами, и остановилась сзади кольца, образованного сидящими на корточках людьми. Она, не привлекая внимания, стала наблюдать за танцующими. Арамеи были в основном люди крепкого телосложения, все поголовно темноволосые, что несколько удивило Геру. Среди Шуми было множество людей как светловолосых, так и темноволосых и даже рыжих, а Арамеи, все до одного – только темноволосые. Больше всего бросались в глаза их женщины. Одеты они были в длинные, грубосплетенные из растительных волокон, юбки, а выше талии на них не было ничего. Длинные, черные как смоль, волосы, у всех были заплетены в косы. Некоторые женщины обладали столь длинными косами, что завязывали их на узел под грудями, тем самым приподнимая их и не давая сильно колыхаться во время танца. На мужчинах были такие же, как и у женщин, но более короткие юбки.

Кто-то в толпе заметил Геру и указал соплеменникам на нее. По кругу сидящих людей прошел еле слышный ропот. Когда же известие о присутствие на празднике правительницы Шумера докатилось до вождя, Джарак встал, жестом руки призвал всех к тишине и, пройдя через свободную часть поляны, опустился перед Герой на колени, сложив руки ладонями перед лицом, в знак наивысшего почтения. Сидевшие перед Герой люди, расступились, освобождая проход, и ей ничего не оставалось делать, как выйти в круг к вождю. Она подошла к Джараку и жестами попросила его подняться. Джарак встал на ноги, как завороженный глядя на Геру. Он произнес длинную фразу, но, вспомнив, что Гера не понимает его языка, на ломаном шумерском, сильно коверкая слова, поприветствовал Геру. Заметив затруднение вождя, Алияр подошел к нему и, что-то сказав, в ответ на утвердительный кивок Джарака, стал переводить Гере речь Джарака.

– Я, как и все мои сородичи, польщен тем, что Великая Веда и царица Шумера, почтила своим присутствием наш скромный праздник, – вслед за словами Джарака, начал переводить Алияр, – Ты, царица, своей ослепительной красотой затмила солнце, луну и все звезды на небе. Прошу тебя, будь почетной гостьей на нашем празднике.

– Благодарю тебя за теплые слова, вождь, и, с удовольствием приму участие в торжестве, – так же пафосно ответила Гера.

Джарак взял Геру за руку и, проводив ее к костру, усадил на самое почетное место, которое ранее занимал он, а сам сел прямо на песок у ног Геры. Двое юношей арамеев, переглянувшись, подкатили большой валун, а женщина, стоявшая все время за спиной вождя, вынесла из хижины волчью шкуру и накрыла ею валун. Джарак встал с земли и пересел на валун. Оказавшись вновь рядом, он стал пристально рассматривать лицо Геры, что ее сильно смутило. Потом он подозвал Алияра, что-то прошептал ему на ухо и, почтительно сложив руки, снова поклонился Гере.

– Что он сказал, Алияр?

– Вождь говорит, что уже видел женщину, столь же прекрасную, с лицом удивительно похожим на лицо царицы, но та женщина назвалась Богиней красоты. И ты, царица, тоже Богиня!

– Нет, что ты, – ответила Гера, – я не богиня, я обычная женщина и, всего лишь Веда народа Шуми.

– Я не верю, продолжал Джарак, – только богиня может быть столь ослепительно красива, только у богини могут быть такие прекрасные волосы, и только богини могут быть одеты в столь прекрасные одежды.

– Ты льстишь мне, вождь,– ответила Гера, густо покраснев и не зная как прекратить этот разговор и перевести его на другую тему, не касающуюся ее персоны. – Давай уже продолжать праздник, вождь! Люди ждут.

Джарак утвердительно кивнул и хлопнул в ладоши. Тут же вновь зазвучали барабаны, шесть полуобнаженных девушек выскочили в круг и начали пляску в ритм барабанов. Гера во все глаза смотрела на этот завораживающий танец, восхищающий своей первобытной прелестью. Женщины, пританцовывая на кончиках пальцев, обходили круг, одновременно покачивая бедрами и грудями. Даже Гера, несмотря на то, что она женщина, почувствовала возбуждение при виде танцующих красавиц, а что уж говорить о мужчинах. Несколько молодых мужчин выскочили в круг и, повторяя движения женщин, все ближе, и ближе подходили к ним, пока не сошлись вплотную лицом к лицу друг к другу. Не останавливаясь, они продолжали двигаться в такт музыке, стараясь потереться друг об друга. На это Гере уже стало смотреть просто невыносимо. Ей казалось, еще немного, и, танцующие мужчины и женщины сомкнутся в соитии. Возбуждение было настолько сильным, что Гера инстинктивно сжала ноги, не позволяя желанию выйти наружу. Она тяжело дышала, вся раскрасневшись от возбуждения. Внезапно барабаны смолкли и танцующие покинули круг, а им на смену в круг вышла невеста. В отличие от соплеменниц на ее плечи было накинуто покрывало, закрывающее плечи и грудь. Девушка, медленно обходя по кругу, вытанцовывала сложный, все убыстряющийся ритмический рисунок. В такт ее движениям вновь зазвучали барабаны. Гайли уже вертелась, как волчок, и казалось, что ноги ее не касаются земли. Обойдя несколько раз по кругу, она резко остановилась напротив своих родителей, сбросила с себя покрывало, обнажив высокие упругие груди с острыми, торчащими сосками, и расстелила его у ног своих родителей. Гера уже не смотрела ни на Гайли, ни на окружающих. Она, закрыв глаза и тяжело дыша, дошла до крайней точки возбуждения и почувствовала разрядку от наслаждения, какое женщина испытывает при близости с мужчиной. Все тело ее содрогалось от судорог, сердце колотилось, как сумасшедшее, чуть не выпрыгивая из груди. Когда же она пришла в себя, то стала с испугом оглядываться по сторонам, пытаясь уловить по лицам окружавших ее людей, видели ли они, в каком она только что была состоянии. Но, к счастью, все смотрели на завораживающие танцы, и никто не заметил, что произошло с царицей несколько минут назад. Гера готова была сгореть от стыда за свою слабость, но убедившись, что на нее никто не обратил внимания, понемногу успокоилась. Дыхание ее выровнялось, и она продолжила смотреть на разворачивающийся перед ее глазами ритуал. А тем временем Гайли заняла свое место рядом с родителями, и настал черед жениха. Алияр вышел в круг, пересек его и подошел к своим родителям. Нисим и Лала подняли, сложенные сзади дары и, следуя за Алияром, пересекли круг. Они разложили на постеленном покрывале свои дары родителям невесты. Здесь были и нарядные одежды, и глиняная и медная посуда, бронзовый нож и лук со стрелами. Нисим и Лала поклонились и отошли в сторону. Отец Гайли склонился над разложенными дарами, внимательно их рассматривая, и утвердительно кивнул головой. Затем все, то же самое, проделала мать Гайли. И тоже утвердительно кивнула головой. Все вокруг одновременно радостно вскрикнули. Дары приняты и значит скоро быть свадьбе. Четверо юношей вынесли подвешенную на древке большую коровью тушу и, повесив древко над огнем на заранее установленные рогатины, начали его жарить, а четыре женщины из большой бадьи, все это время стоявшей позади хижины, деревянными черпаками зачерпнули находившееся в ней хмельное пойло, и стали обносить его по кругу, угощая всех без исключения. Гере также пришлось сделать глоток-другой. С непривычки у нее начала кружиться голова и, казалось, все вокруг поплыло. На выручку пришла Илия, которая не застав Геру дома, и узнав от Зары, куда она пошла, так же направилась в стойбище Арамеев. И, надо сказать, как раз во время. Женщина сильными руками подняла Геру с валуна, на котором та сидела и, несмотря на протесты вождя, увела ее, объяснив, что царица сегодня проделала долгий путь, очень устала и нуждается в отдыхе.

Гера шла, поддерживаемая Илией. Ноги ее не слушали, а голова кружилась, точнее ей казалось, что все вокруг кружится вокруг нее.

– Ты, сумасшедшая, Гера! – отчитывала ее Илия. – Разве можно пить это ужасное пойло, да еще и на пустой желудок. От него даже сильные мужчины валятся с ног.

– Откуда тебе знать? – Заплетающимся языком пробормотала Гера.

– Уж мне-то не знать! Когда мой народ жил в стойбище неподалеку от Тигриса, наши женщины собирали растущие там ягоды, которые свисали большими гроздями с вьющихся по камням и деревьям стеблей. Ягоды эти очень сочные и вкусные, но если выдавить из них сок и оставить надолго в плотно закрытой бадье, он превращается в страшный напиток, лишающий людей разума и сбивающий их с ног.

– Я что, по – твоему, лишилась разума? Не-ет!

– Если бы выпила еще немного, то точно бы лишилась, а так, проспишься, и утром все будет в порядке.

–Ты права, подруга! Ужасно хочется спать! Устала, и еще это...

– Никто тебя не заставлял пить!

– Я не об этом, я о другом. Ты не представляешь, что было со мной, когда я смотрела на эти дикие пляски Арамеек и Арамеев. Они довели меня до такого состояния. Это блаженство! Никогда не испытывала такого, даже с мужчиной.