Текст книги "Пояс жизни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Гребенников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 66 страниц)

– Возможно, ты права, и сон твой, больше чем просто сон. Наберись терпения. Очень скоро все прояснится, и я узнаю, смогу ли подтвердить твои предчувствия. А пока молись, чтобы сон стал явью.

В самый разгар дня, неожиданно вернулся Захария вместе с еще одним старцем.

– Елисавета, Гелома! – Громко позвал он женщин. – У нас в доме дорогой гость!

– Обе женщины поспешили выйти на призыв Захарии.

– Уважаемый Иосиф проделал долгий путь из Назарета, чтобы переговорить с нами о твоей племяннице, Елисавета. Он просит нас удостоить его чести, просить руки нашей Марии.

Услышав эту новость, Елисавета побледнела, но, сохранив самообладание, пригласила гостя к столу, а сама присоединилась к Геломе у очага.

– Что с тобой, Елисавета? – спросила Дита, заметив перемену в женщине.

– Ты еще спрашиваешь? Ты видела его? Он же дряхлый старик, а Мария, она еще как нераспустившийся бутон. Что может дать ей Иосиф? Если девочка станет его женой, то ее ждет такая же участь, как и моя – всю жизнь прожить, не зная счастья материнства.

– Успокойся, пожалуйста! Может быть, все не так уж и плохо. Посуди сама, родители Марии умерли, оставив ее без опеки, а ей нужна надежная защита и опора. Я видела глаза Иосифа. От них исходит невероятная доброта. Взяв Марию в свой дом, он защитит ее от дурного слова. А потом, когда Иосиф предстанет пред Господом, Мария сможет снова выйти замуж и стать счастливой. Она еще так юна, и вся жизнь у нее впереди. Не нужно противиться воли мужа. Иди, прими Иосифа, как дорогого гостя, и дай свое согласие на этот брак.

– Раз ты так считаешь,– задумчиво ответила Елисавета, – я поступлю так, как ты велишь.

– Привет мама! Спешу сообщить тебе хорошие новости!

– Я вся внимания, Дита!

– Во-первых, мы с Цилией еще раз все проверили. Все идет хорошо. Она сделала анализ ДНК. Если судить по соотношению хромосом, у Елисаветы будет мальчик.

– Замечательно! Ты уже сообщила ей?

– Нет, мама. Цилия договорилась с Аврелием, и мы тут кое-что придумали. Сейчас она незаметно проберется в храм, где служит Захария, и подложит туда коммуникатор, включенный на автоматический отзыв. Думаю, появление Аврелия с благой вестью, будет весьма эффектным, а я утром сообщу эту же новость Елисавете. Узнав ее из различных источников, ни у кого из них не возникнет сомнения о божественной милости.

– Хорошо придумано, дочка! Ну, а другая новость?

– У нас гостит Иосиф. Они договорились о предстоящей свадьбе. Так что твоя подопечная со вчерашнего дня – официальная невеста Иосифа.

– Отлично! Все идет согласно нашему плану! Как долго он еще пробудет у Вас?

– Точно не знаю.

– Держи меня в курсе.

На утренней заре, как обычно, выпроводив Захарию, Дита вошла в хозяйскую спальню.

– Елисавета, проснись! – прошептала она, склонившись над спящей женщиной, и слегка расталкивая ее.

– А, это ты, Гелома? – Спросонья ответила Елисавета. – Я что проспала?

– Нет, нет! Еще только едва рассвело. Но я пробудила тебя, чтобы сообщить радостную весть. Твои молитвы услышаны! Мне ночью явился ангел и сказал, что Господь смиловался над тобою и ниспослал тебе долгожданное дитя. У тебя родится мальчик милостью божью, и ты дашь ему имя это же – Иоанн, что и означает "Божья милость". Возрадуйся же! В чреве твоем дитя!

Елисавета от неожиданности буквально онемела и залилась слезами радости, воздавая хвалы всевышнему, за милость его.

– Дай я обниму тебя, Гелома, и расцелую за радостную весть. Ты – волшебница! Без твоих снадобий и молитв, я никогда бы не узнала такой радости. Вот Захария возрадуется, когда узнает, только я повременю сообщать ему, пока это не станет видимым со стороны.

Глава 38.

Как обычно, Захария, ранним утром вышел из дому, и побрел давно проторенной дорогой через весь город в храм. Уже совсем немного пройдя, он почувствовал тяжесть в ногах. Опираясь на посох, тяжело дыша, он продолжил свой путь.

– Старость сказывается, – сокрушенно подумал он. – Вот и прошла жизнь, не оставив ни следа. Теперь угаснет род мой, и будет предан забвению.

Тяжело вздохнув, Захария остановился, и присел передохнуть на придорожный камень. Немного отдышавшись, он поднялся и продолжил путь. В этот день он пришел в храм с опозданием, и сразу же пошел воздать, как обычно, утреннюю молитву Господу. Едва успев открыть рот, вдруг он заметил в темном углу странное свечение. В голубоватой, светящейся дымке, возник бесплотный образ прекрасного ангела в белоснежных одеждах с двумя сияющими крылами за спиной.

– Слушай, Захария, и возрадуйся! – Заговорил ангел. – Всевышний на небесах услышал молитвы твои и жены твоей! За смирение и долготерпение Ваше, а так же, за труд твой праведный в служение Господу, смиловался Господь, и ниспослал долгожданное дитя во чрево жены твоей. Родится у тебя сын, наречешь которого, Иоанн – милость божья.

– Но этого не может быть! – Воскликнул Захария. – Я стар и немощен, и жена моя не молода. Столько лет мы ждали наследника, а сейчас это никак не может быть правдой. Я не верю!

Резкая боль пронзила грудь Захарии, от которой перехватило дыхание. Лицо его перекосилось от боли, ноги подкосились, отказываясь держать тело, и он рухнул ничком на пол пред ангелом, который тут же исчез.

На звук падающего тела, сбежались другие священники храма. Увидев, ничком лежащего Захарию, Тобий склонился над ним, и убедился, что тот дышит. Подоспевшие вместе с ним служители храма осторожно подняли старца, и переложили его на ложе.

– Цилия, дорогая! Похоже, мы перестарались! Я сделал все, как мы договаривались, но не учли, что имеем дело со стариком.

– Да говори же толком, Аврелий! Что стряслось?

– От нашей вести, старика хватил удар. Он свалился, как подкошенный.

– Он жив?

– Не знаю. Я сразу же отключился.

– Спасибо, что сообщил. Сейчас попробую связаться с Дитой. До связи, Аврелий.

Дита, хлопочущая по хозяйству, старалась ничем не выдать своего волнения Елисавете и Иосифу, которые были заняты за беседой. Неожиданно раздался стук в дверь. Дита оставила свои дела, и бросилась к двери. На пороге стоял Тобий со скорбным выражением лица, а за ним еще четверо священников, державшие носилки с, лежащим на них, Захарией. У Диты затряслись губы. Дрожащим голосом она спросила:

– Тобий, что с ним? Он жив?

– Успокойся, Гелома! – Ответил Тобий. – Он жив, слава богу, но потерял сознание прямо в храме, воздавая молитвы Господу нашему.

– Вносите же его скорее! Елисавета, Иосиф, скорее, помогите!

На крик Диты прибежала Елисавета, а следом за ней и Иосиф. Увидев мужа, находящегося в беспамятстве, Елисавета навзрыд залилась слезами. Захарию отнесли в спальню и уложили на ложе.

– Ну, почему, почему именно сегодня, когда я хотела признаться ему, что во чреве моем, вот уже пять месяцев, живет наше дитя? – Причитала Елисавета.

– Успокойся, прошу тебя, – обняв ее, сказала Дита, – он ведь не умер, а всего лишь лишился чувств. Это пройдет, уверяю тебя. Позволь мне осмотреть его. Может быть, я чем-нибудь смогу помочь твоему мужу.

– Да, конечно! Твои волшебные снадобья, они и мертвого поднимут из могилы. Помоги ему, умоляю.

– Выйдите все, и позвольте мне выявить, что за недуг поразил его.

Елисавета вытолкала за дверь и всех, кто принес мужа, и Тобия, и Иосифа. Убедившись, что ни в спальне, ни рядом с ней, больше никого нет, Дита незаметно прошмыгнула в свою комнату и тут же вернулась с чемоданчиком. Быстро облепив Захарию датчиками, она стала манипулировать многочисленными сенсорами и переключателями до тех пор, пока на лице Захарии не появился здоровый румянец. Тогда она молниеносно отключила все датчики, свернула их, и отнесла чемоданчик обратно, а со стола в своей комнате взяла пустую склянку. Когда Дита вернулась к Захарие, дыхание его стало ровнее и глубже. Дита бросила рядом свою склянку, так, будто только что она из нее давала лекарство Захарие, а потом поднесла к носу все тот же пластиковый тюбик. Мужчина поморщился и открыл глаза. Он глубоко дышал, пытаясь что-то сказать. Дита раскрыла дверь и громко, чтобы все ее услышали, позвала Елисавету и всех остальных.

Увидев, что муж пришел в себя, Елисавета припала к его груди, плача, на этот раз, от радости.

– Ты жив, дорогой! Слава богу! И еще трижды слава ему, за благую весть, которую он мне послал! Возрадуйся муж мой, у нас будет сын!

От удивления, глаза Захарии, все еще не в состоянии произнести ни единого слова, расширились и наполнились слезами, а Елисавета продолжала:

– Скажи, скажи мне, каким именем ты наречешь нашего будущего сына?

Захария, так и не обретший еще дара речи, жестом попросил подать ему табличку и перо. Дита, взяв с полки и то и другое, подала их Захарие. Он, дрожащей рукой взял в руку перо, и начертал на табличке одно единственное слово – "Иоанн". После этого Захария разразился сильным кашлем, а когда кашель прекратился, смог, наконец, с трудом, произнести:

– Милость божья! Так велел архангел Гавриил, возвестивший меня о наследнике – Иоанн! Таково будет имя его! Такова воля Господа, который смилостивился надо мною!

Весть о чудесном ниспослании беременности праведной Елисаветы, мигом облетела весь Иерусалим. Иосиф, тут же засобирался домой, чтобы порадовать Марию. Он договорился, что сообщит, когда будет готов ввести в свой дом девочку в качестве своей законной супруги, и назначит день свадьбы. Проводив Иосифа, Дита, оставив наедине счастливых, Елисавету и Захарию, вышла из дому, и отправилась к Мельхиору. Дверь открыл, неизменный, Исхакх. Тепло поприветствовав Диту, он провел ее в гостиную, где она застала и Мельхиора, и, что было очень кстати, Цилию.

– Ну, что, как там? – Наперебой они стали расспрашивать Диту.

– Фу! – Отдышавшись после быстрой ходьбы по городу, ответила Дита. – Кажется, все обошлось! Представляете, у старика случился инсульт. Он даже дар речи потерял на какое-то время. Чего мне стоило привести его в норму. Хорошо, что его быстро принесли домой. Промедли еще час-другой, и я была бы бессильна, чем либо, ему помочь. Но в целом, все получилось, как нельзя лучше. Свидетелями "чуда" было множество людей, и, что самое ценное, все они, за исключением Иосифа, священники из храма. Так что завтра, уж поверьте мне, весь город будет говорить только об этом событии. Но на будущее, с подобными фокусами, нужно быть очень осторожными, ведь Иосиф еще старше, чем Захария.

– Вот и славно, милая (тут Мельхиор сделал короткую паузу) Гелома. Со своей частью задуманного плана, ты с честью справилась, и теперь можешь, с чистой совестью, возвращаться в Рим, под крыло нашего дорогого Квинта.

– Нет уж, уважаемый Мельхиор, позволь мне все довести до логического завершения. Я останусь в доме Захарии до самых родов. Елисавета, несмотря на все мои манипуляции с омолаживанием, все-таки далеко не девочка. Кто знает, какие осложнения могут возникнуть во время беременности и родов. Так что, лучше я буду рядом с ней, чем потом клясть самою себя за то, что оставила бедную женщину на произвол судьбы. Давайте лучше отметим удачное завершение первого этапа нашей программы. Лично я, была бы не против, выпить хорошего вина за здоровье наших подопечных. Надеюсь, в этом доме найдется таковое?

Мельхиор улыбнулся и достал из шкафчика, спрятанного в нише стены, серебряный кувшин и три кубка. Затем он позвал Исхакха и попросил принести фрукты и сладости. Когда Исхакх принес все это на огромном блюде, Мельхиор разлил вино по кубкам и подал их обеим женщинам. Выпив вина, все трое предались непринужденной беседе.

– Как тебе в Иерусалиме? – обратилась Дита к Цилии.

– Все замечательно, – ответила девушка, – Мельхиор окружил меня своей заботой, только вот...

– Что? – Лукаво переспросила Дита. – Не хватает тут милого Аврелия?

– Я не это хотела сказать, – заливаясь краской, смущенно, ответила Цилия, – я о том, что чувствую себя здесь в некой странной роли, что-то вроде неотложной медицинской помощи в сочетании с обязанностями курьера, хотя могла бы...

– Не бери в голову, – со смехом перебила девушку Дита, – и радуйся, что у тебя есть, в отличие от нас с мамой, возможность расслабиться и немного отдохнуть в этом чудном городе. Правда, до полного счастья, как мне кажется, кое-кого не хватает рядом. Что ж, это дело поправимое! Нужно подумать, чем здесь можно занять Аврелия, кроме исполнения роли архангела Гавриила!

Всю дорогу, возвращаясь в Назарет, Иосиф находился под впечатлением чуда, произошедшего в Иерусалиме с Захарией и Елисаветой.

– Уж, не об этом ли младенце, о чудесном зачатии которого возвестил архангел Гавриил, повсюду говорят люди, как о Мессии, который должен прийти в мир? – думал Иосиф. – Почему бы нет? Ведь и Захария, и его жена, всегда вели праведный образ жизни, несмотря даже на то, что Господь послал им такое тяжкое испытание. И вот, воздав им за терпение, он решил, что пришла пора возблагодарить преданных своих рабов, послав им не простого ребенка, а того, кто освободит от нечестивцев весь народ Израилев. А то, что я, вопреки самой природе, согласился стать членом их семьи, и меня делает причастным к этому божественному деянию. Значит, и моя жизнь не прошла даром, раз Господь распорядился таким образом. Пусть же все вокруг осуждают меня за то, что находясь почти у смертного одра, я возьму в свой дом юную, непорочную деву. Значит таково предназначение мое и воля на то самого Господа нашего. Я со смирением и покорностью беру этот груз на себя.

Так размышлял Иосиф по дороге домой. Оказавшись, наконец, в Назарете, он не стал заходить к себе домой, а направился прямо к Марие. Дверь ему открыла Иза.

– Хвала всевышнему! – Воскликнула она, – Вы вернулись, уважаемый Иосиф. Прошу Вас, входите, и будьте самым желанным гостем в этом доме.

Иосиф слегка поклонился, и, проходя в дом, ответил:

– Благодарю тебя, Саломея! Я прямо с дороги, и поспешил сюда, чтобы сообщить Марие радостную весть. Где же она? Зови ее скорее!

Иза провела старца в комнату, и предложила ему присесть на скамью, а сама, тем временем пошла звать Марию.

– Мария, детка, – торжественно произнес Иосиф, – я посчитал правильным, тебе первой сообщить сразу две радостных вести: Во-первых, отныне ты моя невеста. Мы с твоей тетей и ее супругом договорились об этом, и скрепили сей договор. Со свадьбой можешь не спешить. Я даю тебе столько времени, сколько ты сама пожелаешь, чтобы обдумать все и решить самой, хочешь ты этого или нет. Не торопись давать мне ответ сейчас.

Мария подняла глаза, и, с благодарностью посмотрела на Иосифа, затем на Изу. Глаза ее увлажнились.

– А другая весть просто чудесная! – продолжил Иосиф, прерывая неловкую паузу. – Тетя твоя, Елисавета, беременна, и об этом супруга ее, Захарию, возвестил сам архангел Гавриил. Сына своего будущего, он повелел наречь именем Иоанн – Милость божия. Возрадуйся же за тетю свою и ее будущее дитя!

Сияющая улыбка озарила лицо девушки.

– Радость-то какая! – вымолвила она. – Тетя моя праведная, как никто другая, заслужила такую милость. Я так рада за нее, что хотела бы сама поздравить ее. Прошу тебя, будущий супруг мой нареченный, позволь мне поехать к Елисавете, и разделить с нею, сестрой моей покойной матери, ее радость, и побыть подле нее некоторое время.

– Пока ты не жена мне, а только невеста, – ответил Иосиф, – ты свободна, и вправе сама решать, как тебе поступать. Я же считаю твое желание правильным и милосердным. Поезжай в Хеврон, родовой город Захарии, куда он возвратился вместе с женою своей, по окончанию срока своего служения в храме Иерусалимском, и да благословит Господь твой путь!

Глава 39.

– Признаюсь тебе, Дита, до чего же я обрадовалась, когда Мария решила навестить Елисавету. Правда, Хеврон ничуть не лучше Назарета, но здесь, хотя бы, мы с тобою, какое-то время будем рядом. Даже не могла себе представить, насколько скучная жизнь у этих Иудеев! Только и знают, что молятся своему Богу.

– Я тоже очень рада. Теперь у меня появится повод улизнуть от Елисаветы, хотя бы на время. С тех пор, как мы переехали в Хеврон, она мне не дает проходу, все выспрашивает, хорошо ли развивается ее сын. Больше она ни о чем говорить не хочет.

– Ее можно понять. Забеременеть в ее возрасте, да еще таким таинственным способом, когда уже почти погасла последняя искра надежды! Конечно она испытывает страх только от мысли, что может потерять долгожданное дитя.

– Да все у нее нормально. Я ей об этом твержу по двадцать раз на день, но каждый раз она, вновь и вновь задает одни и те же вопросы. От этого можно сойти с ума. Знаешь, я иногда ловлю себя на мысли, что едва сдерживаюсь, чтобы не нахамить ей.

– Ничего, скоро это все закончится. Через три с половиной месяца она благополучно родит, и тогда полностью переключится на заботу о ребенке. Мне же все это только предстоит прочувствовать на себе с Марией. Остается только надеяться, что девочка не будет столь назойлива, как ее тетка.

– Когда ты думаешь заняться ею!

– В самое ближайшее время. Сегодня же свяжусь с Квинтом, чтобы согласовать сроки.

– Ну, ладно, что же мы стоим. Пошли, мама, я представлю тебя Елисавете.

Иза привязала осла у коновязи, и вместе с Дитой подошла к Есисавете с Марией, которые щебетали на пороге дома. На лице Марии был написан полный восторг от того, что обнявшись с тетей, она решила погладить, ее, уже довольно сильно округлившийся живот, и в этот самый момент ребенок толкнул ножкой.

– Ой! -Воскликнула девушка, – Он шевелится!

– Это он приветствует тебя, дорогая! – Ответила Елисавета.

– Конечно, они же все-таки самые близкие родственники! – С усмешкой сказала Дита, подойдя к женщинам. – Вот, Елисавета, познакомься – Это моя подруга Саломея. Я рассказывала тебе о ней.

Елисавета приветливо улыбнулась и сказала:

– Добро пожаловать, Саломея! Входи, пожалуйста, и будь, как дома. Мы с мужем будем очень рады тому, что ты вместе с Марией погостишь у нас!

Иза поблагодарила Елисавету, и, многозначительно взглянув на Диту, сказала:

– Гелома, пожалуйста, помоги мне отнести наши вещи в дом.

Дита утвердительно кивнула головой, и вместе с Изой вернулась к повозке.

– Осторожно, пожалуйста, – шепнула Иза, – здесь все наше оборудование. Я взяла его у Цилии, на случай, если мы задержимся в Хевроне надолго. Еще тут два комплекта крыльев. Смотри, чтобы все это случайно никому не попалось на глаза.

– Не волнуйся! Тут много мест, где все это можно будет надежно спрятать, не то, что в Иерусалиме.

Так, перешептываясь, женщины вытащили из повозки тяжелые тюки, и отнесли их в комнату, где жила Дита. Оказавшись в комнате, Дита плотно затворила дверь, и, сдвинув кровать, открыла, устроенный ею в небольшом углублении в полу, тайник. Быстро переложив в него все, что должно быть сокрыто от посторонних глаз, она накрыла тайник циновкой и поставила кровать на место, после чего, уже спокойно обе женщины присели на кровать, чтобы немного передохнуть.

– Ну, с одним делом справились, с облегчением сказала Иза, теперь нужно подумать, какой бы найти предлог, чтобы уйти из дома.

– А тут, мама, и думать нечего! – В тон Изе ответила Дита. – Елисавета твердо уверовала в мой, а по моим рассказам, и в твой, дар врачевания. Мы можем уйти из дому под предлогом сбора, необходимых нам для наших снадобий, лекарственных трав, которые, якобы, произрастают в окрестностях города, и сбор которых необходимо производить в вечернее время. Так что после обеда, я думаю, мы с тобой беспрепятственно сможем уйти, не вызвав ни у кого подозрений. Да я считаю, что нашим хозяевам сегодня будет не до нас. Они не успокоятся, пока не расскажут друг другу все, что у них накопилось с тех пор, как Мария покинула храм, а Елисавета с мужем, Иерусалим.

Как и предполагала Дита, ни у кого из женщин, да и у Захарии, вернувшегося со службы в храме Махпела, не возникло никаких возражений против прогулки служанок. После обеда Иза с Дитой, захватив с собою заплечные сумки, вышли из дому, и, следуя руководствам Захарии, двинулись в сторону западной окраины города. Оказавшись за пределами городских стен, Иза осмотрела простирающуюся перед ними гористую местность, и, наметив для себя ориентиром невысокую гору километрах в пяти от города, направилась к ней. Дита последовала следом, изредка нагибаясь, чтобы сорвать придорожные травы, которыми постепенно заполнила и свою, и Изину сумку. Добравшись до горы, женщины убедились, что вокруг нет ни души. Тогда Иза достала коммуникатор, и, набрав код Квинта, стала ожидать ответа. Довольно долго ответа не было, но, наконец, после нескольких десятков вызовов, он ответил:

– Здравствуйте, мои дорогие! Иза, прости, что долго не отвечал. Я, как раз, шел с заседания сената, и не мог ответить пока не добрался до дома. Внимательнейшим образом слушаю тебя.

– Квинт! Мы с Марией прибыли в Хеврон, и нам хотелось бы уточнить сроки проведения операции. Было бы удобно провести ее, пока мы в здесь.

– Спешу сообщить, сегодня в сенате, Август огласил свой эдикт о присоединении новых провинций до конца этого года. Он повелел провести на этих территориях двадцать пятого декабря перепись населения. Так что сами рассчитывайте, когда проводить операцию.

– Получается, что у нас совсем мало времени на подготовку.

– А какая особенная подготовка нужна тебе, Иза?

– Как это какая? У меня еще не решен самый главный вопрос.

– Поясни, пожалуйста!

– Послушай, Квинт, нам срочно нужно встретиться, и поговорить с глазу на глаз. Не мог бы ты прилететь сюда, хотя бы на пару часов?

– Я, конечно, смог бы прилететь, но пойми, я сенатор, и мне не просто вырваться из Рима так, чтобы никто не заметил моего отсутствия.

– Поверь мне, это очень важно! Найди способ для нашей встречи, очень прошу тебя! Вспомни, когда ты обратился ко мне с аналогичной просьбой, я откликнулась на нее, несмотря на то, что находилась за тысячи световых лет от Земли. Ты же находишься всего в получасе полета.

– Хорошо, хорошо! Жди меня завтра после полуночи.

– Мы сейчас за городом около небольшой горы километрах в пяти к западу от Хеврона.

– Я очень хорошо знаю окрестности этого города, и гору эту прекрасно знаю. Там, на юго-восточном ее склоне, есть небольшая пещера. Я буду там завтра после полуночи.

– Спасибо, Квинт! Буду ждать тебя с нетерпением. Только попрошу еще, будь один.

– Все, Иза! Ко мне гости! До встречи!

– До встречи!

Иза отключила коммуникатор и спрятала его.

– Мама, зачем тебе здесь понадобился Аркус? Или я чего то не знаю?

– Это касается только его и меня, Дита. Прошу тебя, не задавай мне пока никаких вопросов. Как только появится такая возможность, я сама тебе все расскажу. Хорошо?

– Ну, раз так, хорошо! – Недоуменно пожав плечами, ответила Дита.

– Вот и прекрасно! А сейчас давай пойдем поищем пещеру, о которой говорил Квинт..

Обойдя гору, женщины действительно обнаружили на ее склоне вход в пещеру. Чтобы не заблудиться потом в темноте, Иза оставила у ее входа радиомаячек.

– Ну, все, Дита, скоро начнет темнеть, и нам пора возвращаться в город.

– Послушай, мама, а ты подумала, каким образом завтра мы выберемся из города?

– Мы? Почему мы? Я же сказала, Дита, что это касается только меня и Квинта. Я отправлюсь сюда одна. Что же касается способа... Я заметила, что в иудейских семьях принято рано ложиться спать, да и темнеет сейчас очень рано. Поэтому, я вполне смогу воспользоваться крыльями. Главное, незаметно выйти из дому, а все остальное – дело техники.

Глава 40.

Весь следующий день Иза провела в ожидание вечера, пытаясь скрыть охватившее ее волнение. Сразу же после ужина, она удалилась в комнату, где поселилась вместе с Дитой, сославшись на внезапную головную боль. Здесь Иза извлекла из тайника комплект крыльев, а так же кое что из своих собственных вещей. Все приготовленное она сложила в большую сумку, и стала ждать, когда все в доме улягутся спать. Вскоре к ней присоединилась Дита, закончившая свои дела по хозяйству. Не разжигая светильников, обе они присели на кровать в ожидании наступления полной темноты. Как только в доме стихли последние звуки, Дита бесшумно открыла дверь, и вместе со следующей за нею Изой, тихонько вывела ее во внутренний двор дома. Здесь Иза быстро накинула ранец с крыльями, и, крепко обняв на прощание дочь, поднялась в ночное небо., Двигаясь на радиомаяк, уже спустя несколько минут она опустилась у входа в пещеру, в которой была назначена встреча с Квинтом. Иза осветила пещеру фонарем. Убедившись, что ничего подозрительного внутри нет, она вошла в нее. Осмотревшись, Иза извлекла из сумки принесенные с собою вещи, и, в дальнем конце пещеры расстелила легкое надувное ложе, накачав его компактным компрессором. В середине пещеры, она установила пару складных стульев и низенький столик, на который поставила и зажгла три толстых свечи. Закончив с приготовлениями, Иза уселась на один из стульев, погасила фонарь, и, в мерцающем пламени свечей стала ожидать Квинта. По прошествию долго, томительно тянущихся минут двадцати, снаружи послышались шаги, и, наконец в пещеру вошел Квинт. Иза встала, и сделала пару шагов ему на встречу. По-дружески поприветствовав женщину, Квинт прошел в пещеру, и опустился на предложенный Изой стул.

– Как видишь, я выполнил твою просьбу, – сказал он, – и, несмотря на крайнюю занятость, по первому твоему призыву, примчался сюда. Теперь мне хотелось бы услышать, что вызвало необходимость столь срочной встречи.

– Ты говоришь так, будто не рад меня видеть! – Кокетливо ответила Иза.

– Ну, что ты! Я всегда рад тебя видеть, но, насколько я понимаю, не ради того, чтобы созерцать мою персону, ты столь поспешно вызвала меня сюда.

– Конечно нет! Чтобы просто взглянуть на тебя, мне было бы достаточно и коммуникатора. Я пригласила тебя ( Иза сделала длинную паузу) по несколько щекотливому вопросу. Вчера ты сообщил, что на конец декабря назначена перепись населения вновь присоединяемых провинций, а это значит, что Мария должна забеременеть не позднее двух предстоящих недель.

– Наверное так, – ответил Квинт, – тебе виднее. И что же тебе, в этой связи, потребовалось от меня?

– Квинт, мы, конечно готовились самым тщательным образом к предстоящей работе, но, честно говоря, вчерашним своим сообщением, ты меня застал врасплох. Мы с Дитой считали, что у нас будет несколько больше времени, и не успели пока подготовить достойного донора.

– Так ты хочешь, чтобы я занялся поисками этого самого донора?

– Нет, дорогой! На это и у тебя нет времени.

– Тогда что?

– Я хочу, чтобы этим донором ... стал ты.

– Что? Ты в своем уме, Иза? Посмотри на меня, ну, какой из меня донор! Я, по местным меркам, уже весьма пожилой человек, да и не представляю даже, как бы я мог... Ты хочешь, чтобы я...

– Нет, нет, Квинт, – перебивая и не давая ему договорить, тихо сказала Иза, – ничего такого я не хочу. А хочу я... ( Иза на мгновение запнулась). Я хочу, чтобы это произошло естественным путем.

– Подожди! Ты хочешь, чтобы я и эта девочка...

– Нет! Я хочу, чтобы ты и я. – Краснея и тяжело дыша, наконец, выдавила из себя Иза. – Выслушай меня, и, пожалуйста не перебивай. Ты знаешь, что всю свою жизнь я любила и была верна одному человеку – Зейвсу. Но, если бы так случилось, что в моей жизни не оказалось бы его, то лучшим из людей, кого я знала, с кем я могла бы быть счастлива – это ты. Мы с тобою не просто взрослые, а очень взрослые люди, Квинт. Оба мы сейчас совершенно свободны, вот я и подумала, может быть...

– Иза! – Ответил ошарашенный Квинт. – Но я...Зара... Как я могу?

– Постой, ты хочешь сказать, что после Зары, ни в одной из твоих трансплантаций, у тебя никогда не было ни одной женщины? Это просто невероятно!

– Да, Иза, невероятно, но это так. Я всегда был робок и неуверен в себе в отношениях с женщинами. Даже Зара, и то проявила инициативу первой, а иначе я бы никогда к ней не осмелился бы подойти.

– Но и сейчас, Квинт, аналогичный случай. Я первая проявила эту инициативу, и вовсе даже не потому, что это нужно для дела! Я что, так противна тебе, что ты не хочешь провести со мною всего лишь одну ночь?

– Нет, что ты, Иза! Ты же знаешь, что я всегда боготворил тебя, но ты мне казалась такой недосягаемой, такой далекой. И еще твоя бесконечная преданность Зейвсу...

– Зейвса больше нет! И мне кажется, если он сейчас видит нас, находясь в ГИП, то, наверняка одобрит это наше решение. Мы с тобой были всегда его самыми близкими людьми, и, я думаю, он рад, что это будешь именно ты.

Иза встала, подошла к Квинту сзади, и обвила его руками вокруг шеи.

– Пойдем, – увлекая его в дальний конец пещеры, – прошептала Иза.

Лежа на спине под легким покрывалом, рядом с крепко спящим Квинтом, Иза, глядя в свод пещеры, тускло освещаемый догорающими свечами, раз за разом вспоминала те короткие минуты наслаждения, которые пережила этой ночью. Но, как бы ей не хотелось, чтобы это счастье продолжалось вечно, повторяясь вновь и вновь, нужно было возвращаться к суровой действительности. Она вытянула обнаженную руку из-под покрывала, и, пошарив по разбросанной на полу пещеры своей одежде, нащупала коммуникатор и взглянула на часы. Было почти без четверти три. Женщина тихонько выскользнула из-под покрывала, накинула платье на обнаженное тело, уже в который раз проверила надежно ли закрыта криокапсула с бесценным содержимым, и, склонившись над Квинтом, нежно поцеловала его в губы.

– Квинт, дорогой, – прошептала она, – просыпайся.

Мужчина приоткрыл глаза, и увидев прямо перед собой лицо Изы, обнял ее, привлекая к себе, и ответил на поцелуй.

– Неужели все это мне не приснилось? – спросил он. – Никуда не хочу уходить отсюда.

– Мне тоже не хочется этого, – прижимаясь всем телом к Квинту, прошептала Иза, – но ночь кончается, и нам пора.

– И что, на этом все?

– Давай не будем пока строить никаких планов на будущее, дорогой. Ты утром должен быть в Риме, а я в Хевроне. Давай пока на этом остановимся и сделаем паузу, а дальше жизнь покажет.

Иза освободилась от объятий Квинта, поднялась на ноги и стала собираться. Квинт тоже, нехотя встал и оделся. Он подошел к суетящейся Изе и помог ей уничтожить все следы их краткосрочного пребывания в пещере.

– Я провожу тебя. – Сказала Иза, когда все было собрано. – Где ты оставил свой флайер?

– Здесь неподалеку, на вершине этой горы.

Они вышли из пещеры, и обнявшись стали подниматься вверх по склону.

– А знаешь ли ты, Иза, что это за пещера?

– Понятия не имею!

– В ней поселились мой сын с Евой, когда твой муж изгнал их из Эдема. В ней они прожили долгую жизнь, а я, изредка, на сколько это было возможно, прилетал сюда и издали наблюдал за ними.

– Странно, – ответила Иза, как же в этой жизни все так тесно переплетено, прошлое, настоящее, и, возможно, будущее. Удивительно, на огромной планете не нашлось другого места, которое смогло бы все это объединить в единое целое. Что это, совпадение?