Текст книги "Пояс жизни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Гребенников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 66 страниц)

Елисавета, прищурив близорукие глаза, пыталась хоть что-нибудь рассмотреть вдали, но безуспешно. Поняв, что у женщины слабое зрение, Иза, порывшись в своей сумке, извлекла оттуда электронный бинокль, и, приложив его к глазам Елисаветы, не утруждая себя объяснениями, повторила:

– Смотри!

Елисавета, переборов себя открыла глаза, и увидела, что к городским воротам действительно подъехали вооруженные копьями всадники. Затем они промчались по городским улицам, бесцеремонно расталкивая прохожих, попадающихся на их пути. Дальше Елисавета уже не видела ничего, так как всадники скрылись среди городских построек.

– Теперь ты веришь нам?

– Да, Саломея, я верю! Но Захария, что будет с ним?

– Молись, чтобы Господь сохранил его и оградил от беды!

Иза опустила бинокль, и спрятала его в сумку. Спустя какое-то время, женщины увидели, как тот же самый отряд промчался в обратном направлении, и вскоре, стремительно миновав ворота, галопом помчался назад, в Иерусалим.

– Они ушли, Саломея! Хвала всевышнему! Он услышал мои молитвы!

– Да, они ушли, только вот что оставили после себя? – Задумчиво, словно предчувствуя беду, прошептала Иза.

– Я должна пойти туда, – так же шепотом сказала Елисавета, – там мой муж, и я должна быть рядом с ним.

– Не нужно идти туда сейчас, – жестко ответила ей Иза, – это может быть очень опасно. Кто знает, все ли воины уехали. Вдруг кто-то из них остался, и тогда, схватив тебя, они под пытками выведают про наше убежище. К тому же скоро начнет темнеть. Давай дождемся утра, тогда или я или Гелома, сходим в город и посмотрим. Если там не будет обнаружена скрытая угроза, тогда ты сможешь вернуться домой. А сейчас иди к ребенку. Слышишь, он плачет, наверное проголодался.

Елисавета проснулась на рассвете от терзающего ее сердце предчувствия. Тихонько, чтобы не разбудить спящих подруг, она приподнялась с ложа, и, поцеловав спящего сына, выбралась из пещеры. Бегом женщина направилась в город и поспела как раз, когда открылись ворота. Сердце ее бешено колотилось в груди, подгоняя вперед. Когда Елисавета добрела до своего дома, то, заметила, что дверь распахнута настежь. Дурная тошнота подкатила к горлу. Уже ни о чем не думая, она вбежала в дом, и, вдруг замерла. У самого порога, в луже крови, лежало распластанное на полу тело Захарии. Дикий крик вырвался из ее груди. Елисавета упала ничком на бездыханное тело мужа, продолжая рыдать. Чья-то теплая рука слегка коснулась головы Елисаветы. Женщина вздрогнула, и подняла глаза полные слез. Перед ней стояла Гелома со скорбным выражением лица.

Дита проснулась от детского плача. Она шепотом позвала Елисавету. Никто не откликнулся. Тогда Дита повернулась, пытаясь дотянуться до нее. Место, где спала Елисавета было пусто. Страшная догадка мелькнула в голове Диты. Она достала из сумки фонарик и осветила им пещеру. Елисавета исчезла.

– Мама, мама, просыпайся! – прошептала она, расталкивая Изу. – Елисавета, похоже ушла в город.

Иза тут же вскочила на ноги, рискуя разбить голову о низкий свод пещеры.

– Сумасшедшая! – Только и сорвалось с ее губ.

– Мама, оставайся с ребенком, а я пойду за ней.

Иза утвердительно кивнула в знак согласия. Дита, подхватив свою сумку, выскочила из пещеры, и помчалась к городу. Подойдя к дому она услышала душераздирающий плач Елисаветы, и тогда все поняла. Дита вошла в приоткрытую дверь, и, увидев Елисавету, лежащую над мертвым телом Захарии, в знак сочувствия, коснулась ее головы. Женщина подняла глаза, и сквозь рыдания запричитала:

– Почему, почему он не послушал тебя? Почему не ушел вместе с нами? Как мне теперь жить?

Дита опустилась на колени, и обняв Елисавету, сказала:

– Ты должна жить. У тебя сын, и только ты сможешь позаботиться о нем и воспитать достойным памяти отца человеком.

Елисавета забилась в объятиях Диты. Странный хрип вместо слов вырвался у нее изо рта. Женщина вся обмякла, с жадностью хватая воздух, словно задыхалась. Потом она, как-то вся съежилась, прижав руки к груди, и упала ничком на мужа. Глаза ее помутнели, и только два слова смогла произнести она:

– Позаботься о сыне...

Это были ее последние слова. Дита растерянно смотрела на мертвую женщину, не сумевшую пережить утрату мужа, и скрежетала зубами от бессильной злобы на самою себя, от того, что бессильна хоть чем-нибудь помочь Елисавете.

Крики Елисаветы разбудили соседей. Оставив ее и Захария на их попечение, Дита вышла из дому и побрела прочь.

Глава 47.

С тех пор, как Николай впервые появился в доме Мельхиора, он стал довольно частым гостем здесь. Всякий раз, когда ему удавалось покинуть дворец, он, под тем или иным предлогом, появлялся в гостиной Мельхиора. Николай даже и не пытался скрывать, что основной причиной, по которой он приходил сюда, была Иза, поразившая его своей красотой. Иза прекрасно это понимала, но даже не пыталась каким бы то ни было образом намекнуть Николаю о неуместности его ухаживаний. Напротив, она всячески поощряла эти визиты со свойственным ей кокетством. Иза действительно получала удовольствие от общения с этим незаурядным человеком. С одной стороны из-за скуки, с другой стороны из-за того, что у нее появилась возможность быть постоянно в курсе всего происходящего в кулуарах Иудейской власти. Нужно было отдать должное, Николай оказался весьма приятным собеседником. Человек этот свободно говорил на нескольких языках, был знаком с произведениями великих поэтов своего времени, и трудами философов. Другими словами, время, проведенное в обществе Николая, Иза не считала потраченным бесполезно. В ходе длительных бесед, она, как бы невзначай, задавала вопросы, касающиеся ближайших дел, намеченных Иродом и его окружением. Во многом эта информация не представляла для Изы ни малейшего интереса, но вместе с тем, во всем этом ворохе указов, эдиктов, и дворцовых интриг, она находила важные сведения о готовящейся переписи населения, и настроениях, царивших по этому поводу среди царедворцев.

Вот и в этот раз, на поставленный, как бы между прочим, вопрос о переписи, Николай сообщил совершенно неожиданную информацию. По его словам, в этот раз, Ирод намеревался провести не просто подушевой учет населения, а систематизировать его по клановой принадлежности. Как известно, в Иудее все население делилось на так называемые колена, родоначальником каждого из которых был тот или иной персонаж. Чтобы учесть приверженцев того или иного клана, Ирод придумал, ни много, ни мало, собрать всех их представителей для переписи в своих родовых городах, то есть там, где когда-то родился основатель клана. Это известие вызвало у Изы заметное беспокойство. Ведь, по сути, это означало, что проживающие сейчас в Назарете Мария и Иосиф, должны были проделать довольно трудный, более чем стопятидесятикилометровый путь из Назарета в Вифлеем, в котором, по преданию, родился основатель их родового клана, Давид. Учитывая тот фактор, что Мария находилась на последнем месяце беременности, эта новость не могла не вызвать у Изы некоторой тревоги за нее и ее будущего ребенка. Она представила, что могло бы произойти, если бы роды начались посреди пустыни, где не оказалось бы никого, кто мог бы оказать девочке необходимую ей помощь, и внутренне содрогнулась от подобной перспективы. В этой связи, Иза решила поделиться своими опасениями с единомышленниками, а для себя лично приняла решение сопровождать Марию в этом путешествии, несмотря на запреты Иосифа, чего бы ей это ни стоило.

Проводив Николая, Иза прошла в свою комнату, на ходу сделав знак Дите и Мельхиору следовать за ней. Выслушав доводы Изы, Мельхиор покачав головой произнес:

– Старик упрям, и убедить его в этом будет крайне сложно.

– А нам и не нужно ставить его в известность! – Вставила Дита. – Трудно предположить, что Иосиф окажется настолько безрассудным, что захочет проделать этот путь пешком. Наверняка он воспользуется для путешествия повозкой, подаренной Марие тобой, Мельхиор. Мы, тем или иным образом, установим в повозке одну или несколько камер, и двигаясь вне поля зрения Иосифа, сможем наблюдать за состоянием Марии.

– Каким же образом ты собираешься установить камеры? – Переспросил Мельхиор.

– Доверьте это дело мне, – ответила Дита, уж я непременно найду способ, как это сделать незаметно.

– Отлично, дочка!– Воскликнула Иза. – С этим решили, но есть еще несколько вопросов, с которыми мы самостоятельно не справимся.

– О чем ты? – О один голос спросили Дита и Мельхиор.

Вместо ответа, Иза достала коммуникатор, и набрала код Квинта.

– Привет, Иза, – ответил он с улыбкой на лице, – очень рад всех Вас видеть, друзья!

– Здравствуй, – коротко ответила на приветствие Иза. Как дела в Риме? Как там наш малыш Иоанн?

– Спасибо, все хорошо. Зоя с Мерцилом окружили мальчика любовью и заботой. Зоя лелеет его даже больше, чем собственных детей.

– Передай ей огромное спасибо за то, что согласилась взять мальчика на воспитание.

– Обязательно передам. Но, как я смею догадываться, ты позвонила вовсе не только для того, чтобы передать Зое свои благодарности. Или я не прав?

– Ты чрезвычайно проницателен, Квинт. Действительно, у меня есть и другие вопросы к тебе.

Похоже, дорогой, что мы подходим к завершающему этапу проекта, и, на мой взгляд, было бы неплохо, чтобы мы, все вместе, собрались там, где предстоит поставить завершающий аккорд, а именно в городке под названием Вифлеем. Оповести, пожалуйста, Валтасара и Гаспара. Пусть они прибудут в Иерусалим, и в ожидании сигнала пока поживут в доме Мельхиора.

– Хорошо, сегодня же передам им эту твою просьбу. Что-нибудь еще?

– Да! Скажи, чем сейчас занимается Луций?

– Он у себя, в Помпеях. Как обычно управляет моей виллой.

– Ты не мог бы откомандировать его ко мне, причем немедленно?

– Могу, конечно, а в чем дело?

– Видишь ли, Квинт, Луций, пожалуй единственный человек из нашей команды, который может управлять не только флайером, но и большим звездолетом в условиях гиперпространства. Я хотела бы поручить ему доставку на орбиту Земли нашего корабля, появление которого на небе в виде яркой звезды оповестит мир о рождении Мессии.

– Я понял, но в моем распоряжении всего один флайер. Если я отдам его Луцию, то на чем я сам смогу добраться к тебе?

– Нет ничего проще, Аркус, – вмешался Мельхиор, я могу этой же ночью слетать за Луцием. Мне флайер не понадобится, так как и у Валтасара, и у Гаспара имеются свои, а в пределах Иудеи с достаточной быстротой можно передвигаться и на крыльях, в которых у нас недостатка нет.

– Прекрасно! Тогда я сейчас же свяжусь с Луцием, чтобы он был готов встретить тебя, Мельхиор.

По пыльной дороге, ведущей из Иерусалима в Вифлеем медленно катила одинокая повозка, сильно отставшая от основной массы людей из колена Давидова, спешивших в свой родовой город, где, по приказу царя, должна состояться перепись всех представителей этого уважаемого в стране рода. Иосифу то и дело приходилось останавливать повозку, в которой от тряски страдала его молодая беременная жена. Состояние юной Марии говорило о том, что роды вот-вот могут наступить. Иосиф, понимая это, старался, не причиняя Марие дополнительных страданий, все же добраться до Вифлеема еще до наступления темноты. Его пугала перспектива остаться на пустынной дороге в полном одиночестве, где, в случае необходимости, не к кому будет обратиться за помощью,. Он и не подозревал, что за его юной женой, весь долгий путь из Назарета, пристально наблюдают три пары женских глаз, готовых в любую минуту прийти ей на помощь.

– Плохо дело, – с нотками тревоги в голосе, сказала Иза, – схватки становятся все чаще. Боюсь, что она родит, не доехав до Вифлеема.

– Надеюсь, что они успеют. – Отозвалась Цилия, внимательно наблюдавшая за прибором, дистанционно отображающим все характеристики состояния Марии. – Если верить показаниям, у Марии есть еще как минимум два часа. Правда эта жуткая тряска может внести свои коррективы.

– Смотрите, это Вифлеем! – Воскликнула Дита, ведущая наружное наблюдение. – Через пятнадцать-двадцать минут, они будут в городе.

– Это еще ни о чем не говорит, дорогая, – ответила Иза, – им еще нужно время, чтобы устроиться на ночлег. Но будем надеяться на лучшее.

Тем временем повозка уже достигла городских ворот. Представший перед Иосифом Вифлеем, показался ему похожим на гудящее осиное гнездо. Так много народа собралось здесь, что казалось, и яблоку некуда упасть. Объехав весь город в поисках крыши над головой, ничего, кроме сочувственных взглядов, Иосифу найти не удалось. Все углы, сараи, и даже просто навесы, не говоря уж о постоялых дворах и гостиницах, были переполнены людьми. Отчаявшись найти прибежище в городе, по совету одной сердобольной женщины, Иосиф направился на окраину, где, возможно, мог найти какой-нибудь пастушеский шалаш. Над городом стали сгущаться сумерки, и ночь обещала быть холодной. В отличии от предыдущих ненастных дней, северный ветер разогнал низкие тучи, и уже кое-где на небе стали загораться первые звезды. Мужчина уже в который раз остановил повозку, для того, чтобы потеплее укрыть стонущую жену. Выбравшись из городской суеты, Иосиф заметил вдалеке пламя костра, и, не задумываясь, направил к нему свою повозку. У костра собралась группа из нескольких пастухов. На вопрос Иосифа, где можно найти место для ночлега, большинство из них только пожали плечами, но узнав, что в повозке молодая женщина, которая вот-вот должна родить, один из пастухов предложил Иосифу воспользоваться маленькой пещеркой, в которой обычно содержали овец во время ненастья. Иосиф с благодарностью согласился. Тогда пастух взял из костра горящую головню, и проводил его к пещере. Здесь, по крайней мере, было сухо и не дул пронизывающий до костей ветер. Иосиф помог Марие выбраться из повозки и отвел ее в пещеру, где уложил на сено, приготовленное для овец. Провожатый тем временем разжег огонь в очаге, и, пожелав усталым путникам спокойной ночи, ушел к своим товарищам. Иосиф распряг осла, и захватив котомку с едой, вернулся к жене в пещеру. Он подвесил над огнем котелок, заполненный водой, и начал готовить незамысловатый ужин. В этот момент у Марии снова начались схватки, и она, умоляющим голосом попросила мужа привести какую-нибудь женщину, умеющую принимать роды. Иосиф, бросив заниматься ужином, схватил свой посох и побрел вновь к пастухам, которые, как он надеялся, помогут ему найти повитуху.

Не успел Иосиф скрыться в темноте, как тут же в сторону пещеры прошмыгнули три тени. Увидев на пороге Изу, лицо Марии, несмотря на страдания, осветилось радостной улыбкой.

– Саломея, милая, ты пришла, ты не забыла своего обещания! А я уже думала, что мое дитя появится на свет без тебя. Мне страшно, Саломея, и очень больно!

– Ничего не нужно бояться, милое дитя. Мы здесь, чтобы помочь тебе. Доверься мне и моим подругам, и, уверяю тебя, все будет хорошо. Иза склонилась над Марией, заслоняя собой все приготовления Диты и Цилии. Новая волна схваток охватила Марию.

– Ты кричи, не стесняйся, и тужься. Вот так, молодец, все правильно! – Наставляла Иза Марию, а тем временем Дита уже приготовилась, чтобы принять ребенка.

Еще несколько схваток, и Мария истошно закричала, а к ее крику, вдруг подмешался громкий плачь младенца. Дита быстро выполнив все необходимые действия, передала ребенка Изе, которая уложив на приготовленную чистую простынку, стала его обмывать. Цилия же продолжала следить за приборами, показывающими состояние функций организма Марии.

– Ой, что это! – Вдруг воскликнула Цилия. – Смотрите, все приборы, как будто сошли с ума.

Девушка обернулась к Изе, чтобы привлечь ее внимание, и, буквально замерла на месте. Вокруг чисто вымытого ребенка было едва заметное бледно-голубоватое сияние. И Иза, и Дита, так же, как и Цилия, удивленно смотрели на невиданное зрелище.

– Цилия, что это? – Вырвалось у Изы.

– Эта его аура, мона Иза. Она такая мощная, что стала видимой, или...

– Что или, Цилия? Говори же!

– Такое, мона Иза, иногда наблюдается при трансплантации матрицы, особенно, если эта матрица когда-то принадлежала очень сильному человеку, но ведь сейчас мы не...

– Послушай, скажи, может ли матрица трансплантироваться сама, то есть без внешнего воздействия.

– Конечно! Ведь в природе иногда все так и происходит, когда биоимпульсы новорожденного спонтанно входят в резонанс с той или иной матрицей в ГИП. Это происходило всегда, еще до того, как нам стало хоть что-то известно об Информационном поле.

– Я поняла! Я знаю! – Буквально закричала Иза, не обращая внимания на испуганные лица подруг и удивленное лицо Марии, которая, несмотря на усталость, слышала каждое слово из предыдущего разговора. – Дита, дочка, это он! Больше никто не способен проделать такое! Он сдержал слово, обещая мне найти способ для контакта. Это твой отец! Я в этом уверенна.

Иза бережно спеленала ребенка, и, подав его счастливой Марие, сказала:

–Теперь, если Вы все закончили, быстро все собирайте, и исчезайте отсюда.

– А ты, мама?

– Я дождусь Иосифа. А ты, Дита, не забудь дать сигнал Луцию. Ты поняла, о чем это я?

– Да, мама, я все поняла.

Исходив всю округу, Иосифу с трудом удалось найти дряхлую, не менее чем он сам, повитуху, которая согласилась среди ночи пойти с ним. Оба они, задыхаясь, наконец, добрались до пещеры, где Иосиф оставил Марию. Каково же было его удивление, когда на пороге пещеры он увидел Саломею.

– Как ты здесь оказалась, Саломея? Я же просил тебя, никогда...

– Возрадуйся Иосиф, – перебивая его, ответила Иза, – Мария родила сына будучи девственной, и таковой оставшись! Она дала ему имя Иешуа. Радуйся, в мир пришел Спаситель – Мессия, и вот тому свидетельство!

С этими словами Иза обратила свой взор в небо, где прямо над головой засияла, переливаясь лучами, яркая звезда. И Иосиф, и старая повитуха, вслед за Изой посмотрели вверх.

– Видишь, Иосиф, сам Господь с небес оповещает тебя и весь мир о рождении сына своего, пришедшего в мир людей, чтобы спасти их от пороков и грехов.

Услышав такие слова, Иосиф ринулся в пещеру, где застал Марию с ребенком на руках, а старая повитуха, шепча молитвы, попятилась, и помчалась, как могла быстро, в город, чтобы всем сообщить весть о пришествии в Мир долгожданного Мессии.

Глава 48.

Бесконечное человеческое море, состоящее из постоянно прибывающих людей, пришедших сюда, чтобы поклониться новорожденному Спасителю, буквально заполонило дальнюю окраину Вифлеема. Неожиданно это «море» разверзлось, пропуская к пещере троих старцев, по одежде которых, в них угадывались мудрецы или маги. Все трое чинно прошествовали сквозь людской коридор, и подошли к пещере, у входа в которую сидел Иосиф, опершись на посох,. Самый старший из мудрецов обратился к Иосифу с просьбой взглянуть на младенца. Иосиф же, в свою очередь, узнав в одном из незнакомцев Мельхиора, поднялся на ноги и, заглянув в пещеру, окликнул Марию. Спустя несколько мгновений она вышла, держа на руках младенца Иешуа. Мудрецы приблизились к женщине, и, едва взглянув на личико ребенка, опустились на колени. Мельхиор бросил беглый взгляд на Иосифа, стоящего чуть позади от жены, и расстелил у ног Марии большое покрывало из тончайшей индийской ткани. Затем все трое, не проронив ни слова, разложили на покрывале свои дары, символизирующие царскую и духовную власть, тем самым дав понять, что младенец Иешуа есть истинный Иудейский царь, пришедший в Мир долгожданным мессией. Радостными возгласами тут же отозвалась толпа, воздавая хвалы Господу за то, что он послал им Спасителя. Мудрецы поднялись с колен, и, прежде чем уйти, Мельхиор подошел к Иосифу и что-то шепнул ему на ухо, при этом бросив короткий взгляд на Валтасара. Иосиф тут же переменился в лице, проявив явное беспокойство.

За всем происходящим пристально наблюдали несколько человек, расположившихся вдалеке от многоголосой толпы. Впившись глазами в экран крошечного монитора, они никак не могли понять, что из сказанного Мельхиором так обеспокоило старика Иосифа.

– По моему что-то не так, – встревожено произнес Квинт, – что он мог сказать Иосифу, как ты думаешь, Иза?

– Не имею представления. Когда вчера, перед тем, как Мельхиор должен был отправиться встречать Валтасара и Гаспара, я говорила с ним, и ничего такого, что могло бы его тревожить, в разговоре я не услышала.

– Давайте не будем гадать, – в разговор вмешался Аврелий, – и дождемся, когда наши друзья присоединятся к нам. Надеюсь, они нам все объяснят.

Между тем у пещеры продолжалось странное, ничем необъяснимое действие, на которое обратила внимание Цилия, продолжающая внимательно наблюдать за происходящим.

– Смотрите, смотрите! – Воскликнула девушка.

Ее спутники прервали разговор и пристально устремили свои взоры на экран. Действие, разворачивающееся перед ними, действительно заслуживало особого внимания. Валтасар отделился от Мельхиора и Гаспара, и, повернувшись лицом к толпе, вскинул вверх руки. Будто по мановению волшебства, толпа стихла и замерла. Тем временем Мельхиор стал запрягать осла в повозку, а Иосиф, что-то сказав Марие, вместе с нею и ребенком, скрылся в пещере. Спустя некоторое время, они вновь показались на пороге, держа в руках узлы со своим нехитрым скарбом. Гаспар взял поклажу из рук супругов и уложил ее в повозку. Затем он помог забраться в нее Марие, подав ей малыша и принесенные ими дары. Последним, на место возницы, водрузился Иосиф. Мельхиор взял осла за повод и повел его к дороге, ведущей на запад. Как только повозка скрылась за поворотом, Валтасар, продолжая держать поднятыми руки, вместе с Гаспаром, прошел сквозь, продолжающую оставаться неподвижной, людскую толпу. Едва оказавшись за пределами человеческого моря, Валтасар вновь повернулся в сторону толпы, и резко опустил руки вниз, после чего толпа ожила. Не обращая внимания на возгласы пораженных людей, оба странника быстрым шагом направились туда, где их с нетерпением ожидали наблюдающие за происходящим друзья.

– Валтасар, что происходит? – В один голос спросили Иза и Квинт, как только из-за скал появились оба путника.

– Подождите, дайте же отдышаться! – Ответил Валтасар. – Поверьте, друзья, в моем возрасте уже совсем не просто карабкаться по горам.

– Присаживайтесь! – Жестом пригласил, указывая на складные кресла Квинт.

– Так что за представление Вы сейчас разыграли? – Повторила вопрос Иза, как только убедилась, что дыхание обоих выровнялось.

– Дело в том, – начал свой рассказ Валтасар, – что вчера, прибыв в дом Мельхиора в Иерусалиме, мы застали там этого царского дипломата, Николая, который, как я понял, зашел к нашему другу в надежде застать там тебя, прекрасная Изида. Но вместо тебя, он застал нас с Гаспаром, а Мельхиор имел неосторожность представить нас Николаю. Тот, в свою очередь, сославшись на неотложные дела, довольно быстро покинул дом. Затем мы поговорили с тобою, Иза, и уже собирались удалиться в отведенные нам покои, как вдруг, вновь в доме появился Николай, но уже в сопровождении старшего сына царя, Архелая, который передал нам приглашение Ирода посетить его дворец. Сами понимаете, мы не могли отказать царю, и вынуждены были проследовать туда вместе с Николаем и Архелаем. Надо сказать, царь принял нас с подобающими почестями. Узнав о цели нашего визита в Иудею, он решил, что мы пришли поклониться одному из его многочисленных наследников, как будущему царю Иудеи, но тут мой друг Гаспар совершил непоправимую ошибку, сообщив Ироду, что нас ведет к будущему царю новая звезда, появившаяся на небосклоне. Это известие разгневало царя, и если бы не мой дар, нам вряд ли удалось бы унести ноги из дворца. Мне пришлось прибегнуть к гипнозу, а параллельно я заглянул в мысли Ирода, от которых мороз прошел по коже. Этот самодур не смог придумать ничего другого, как уничтожить младенца, а поскольку он не знает где именно в Вифлееме скрывается Иосиф с семьей, то надумал отдать приказ уничтожить там всех младенцев мужского пола. Отсюда такая поспешность.

– И куда же ты их отправил?

– Мельхиор выведет их на дорогу, ведущую в Египет. Там я смогу надежно укрыть эту семью от Ирода, а когда страсти поулягутся, они снова смогут вернуться в Назарет.

– Ну что ж, – ответил Квинт, – раз так, то нам здесь больше делать нечего.

– Я тоже так думаю, – в свою очередь сказал Валтасар, – скоро стемнеет, и я полечу догонять святое семейство.

– А я, пожалуй, полечу в другую сторону, – добавил Гаспар, – туда, где мы оставили мой флайер.

– А ты, Иза, что ты собираешься делать дальше? – Взглянув ей прямо в глаза, спросил Квинт.

– Пока не знаю. – Задумчиво ответила Иза. – Здесь мне в ближайшие лет двадцать делать нечего. Я вернусь, обязательно вернусь, но только тогда, когда Иешуа достигнет возраста в котором у него станет активной матрица Зейвса.

– Ты так уверенна в том, что это именно Зейвс?

– Знаешь Квинт, я всегда ему верила, верю и сейчас, а то, что я видела своими глазами не оставляет и тени сомнения. Вот Цилия может это подтвердить. Не правда ли?

Девушка, ничего не ответив, только утвердительно кивнула головой.

– А сам то ты что думаешь делать? Вернешься в Рим?

– Не знаю, пока не задумывался над этим, но, если верить прогнозам моего юного друга Аврелия, нам всем в ближайшие пару тысяч лет на этой планете делать нечего. На мой взгляд, мы должны оставить землян в покое, и дать им возможность самим определять свое будущее. Правда тебе, Аврелий, на какое -то время придется здесь задержаться, чтобы поопекать твоего новоиспеченного младенца – царя. Хотя бы до тех пор, пока он не повзрослеет. Заодно кое-чему научишь его.

– Но профессор, как я смогу объяснить Ваше исчезновение?

– Просто, мой друг! Ты похоронишь меня с почестями, объявив, будто я скончался от сердечного припадка. В эту версию все поверят, памятуя о моем приступе пару лет назад. Ты же станешь моим единственным законным наследником и сохранишь за собою мое место в Римском сенате. Чем тебе не перспектива?

Кстати, – вдруг спохватилась Иза, – а где Дита?

–Ты же сама попросила ее задержаться на борту флайера, чтобы включить силовое поле.

– Да, но уже прошло достаточно много времени, и она давно должна быть здесь.

Иза потянулась за коммуникатором, чтобы связаться с дочерью, но в это самое время на фоне темнеющего неба пронеслась крылатая тень.

– Ну, наконец -то, – с укоризной в голосе воскликнула Иза, когда Дита приземлилась. – Где тебя носило так долго?

– Я уже давно присоединилась бы к вам, но, когда я собиралась покинуть флайер, прозвучал сигнал вызова на связь от Луция. Мама, он сообщил потрясающую новость! В пределах обитаемого сектора галактики пойман сигнал межгалактической экспедиции. Они возвращаются!

– Вот и решение вопроса, что делать дальше, – радостно воскликнула Иза, – лично я возвращаюсь на Гею, чтобы встретить всех наших самых близких людей, которые больше трех тысячелетий бороздили межгалактическое пространство. А ты, Квинт? Летим вместе!

Иза взглянула на смутившегося Квинта глазами полными надежды, ясно давая понять, что то, что она только что предложила – ее самое сокровенное желание.

– Летим домой! – Коротко ответил Квинт, под радостный вскрик Диты.

Эпилог.

Квинт с щемящим чувством в сердце вглядывался через иллюминатор флайера на планету, окутанную голубой дымкой. Целую вечность он мечтал об этом мгновении, а вот сейчас, когда мечта стала явью, он вдруг почувствовал, что стремительно удаляющаяся Земля стала для него не менее родной, чем Гея. Что ждет его на Родине, где он не был больше четырех тысяч лет? Этот вопрос пугал его. Квинт пытался представить себе, какие перемены произошли на Гее, остался ли кто-нибудь из тех, кто знал его когда-то? Чем он будет заниматься в ставшем ему совсем чужим мире? Весь этот рой противоречивых мыслей казалось сведет с ума этого сильного человека, вынуждено проведшего большую часть своей жизни в нескольких трансформациях на чужой, дикой планете. Одно лишь согревало душу – то, что где-то в бездонном космосе плывет звездолет, команда которого первыми среди людей увидела миры другой галактики, и которая, так же как и он, возвращается в объятья родной планеты после многотысячелетней разлуки, и что на борту этого корабля находятся люди, с которыми вместе он когда – то стал первопроходцем на неизведанной, тогда еще, Пангее. Чувства переполнили Квинта, и он сам не заметил, как по щеке покатилась слеза.

– Напрасно ты изводишь себя, дорогой, – склонив к нему голову, промолвила сидящая в соседнем кресле Иза, – поверь мне, все будет очень даже хорошо. Представь себе, совсем скоро мы окажемся в моем старом доме. Если ты думаешь, что за время твоего отсутствия на Гее все переменилось, то совершенно напрасно. Используя суперсовременные технологии новым поколениям Геян удалось сохранить наш Мир в том виде, каким он был даже задолго до нашего с тобою рождения. А совсем скоро и тебя и меня окружат наши самые близкие друзья, которые стремительно приближаются к Гее, так же как и мы с тобою. Почему-то я уверенна, что все у нас с тобой получится, и мы сможем еще вкусить частицу простого человеческого счастья. А лет через двадцать мы вернемся сюда, чтобы своими глазами увидеть плоды нашей сегодняшней работы. Знаешь, мы оба должны быть очень благодарны Аврелию за то, что он втянул нас в свой амбициозный проект. Если бы не это, я продолжала бы прозябать на Эффее, где я буквально кожей ощущала, как пристально, кто-то незримо следит за каждым моим шагом, а у Тании еще долгие годы не давала бы знать о себе матрица сознания Темис, а значит в Галактическом совете продолжали бы заправлять деятели из Корпуса жизни, а ты так никогда бы не узнал о Марие.

Квинт оторвал свой взгляд от Земли и обернулся к Изе.

– Это правда, – грустной улыбнувшись ответил он. – Аврелий мой лучший ученик. Он, как мне кажется, заглянул гораздо дальше нас в далекое будущее Земной цивилизации. Я думаю, что с рождением сына Марии, начинается новый отсчет в истории этой удивительной планеты. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Жаль лишь, что малютки Тании сейчас нет с нами.

– Что да, то да! Мне больно смотреть на Диту, недавно вновь обретшую свою лучшую подругу, и вынужденную опять с ней расставаться. Остается уповать на то, что девочку вызовут на Гею для дачи показаний в следственной комиссии по делу Корпуса жизни, и мы опять встретимся с нею. Давай думать только о хорошем.

Яркая вспышка гиперперехода за бортом, перекрыла собою панораму Земли, проплывающей в свободном пространстве, а когда она рассеялась, прекрасный вид голубой планеты сменился непроницаемым мраком гиперпространства, с тем, чтобы через некоторое время вновь ярко вспыхнув, переместить людей, заключенных в рукотворной оболочке флайера в привычный мир, но уже в окрестностях совсем другой, не менее прекрасной планеты – Геи.