Текст книги "Пояс жизни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Гребенников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 66 страниц)

– Здесь есть лестница, вырубленная в скале, которая приведет нас к храму Апполона. – Сообщила Зоя. – В детстве мы часто бегали сюда купаться. Здесь даже в сильный шторм, всегда спокойно. Скалы надежно охраняют покой. Когда-то, в незапамятные времена, наши предки вырубили в скале эту лестницу на случай спасения от внезапного нападения на остров врагов. Раньше здесь всегда стояло несколько лодок, но сейчас про это место все давно забыли. Тут очень глубоко, так что можно подплыть прямо к берегу.

Луций подвел катер к берегу, остановил двигатель, и, сбросил на берег трап, который упершись в камень острыми шипами, надежно зафиксировал катер.

Остров, привлекал к себе массу паломников, приплывавших сюда на поклонение богам, многочисленные храмы которых располагались по всей небольшой территории островка. Во время Митридатовой войны, большинство построек были разрушены и сожжены, а из почти двадцатитысячного населения осталось не более четырех сотен человек, которым удалось спастись от завоевателей. С тех пор население островка не только не увеличилось, но и стремительно уменьшалось. О былом великолепии напоминали лишь чудом уцелевшие храмы Апполона и Артемиды да массы паломников, прибывающие на остров по старой памяти.

По вымощенной булыжником дороге, уже местами заросшей густой травой, шла женщина с маленьким ребенком на руках. Рядом, озираясь по сторонам, шагала девочка-подросток. Они, слившись с другими паломниками, шли от храма Апполона к храму Артемиды. На женщине была накидка, полностью скрывающая ее лицо, из полупрозрачной ткани, какие обычно носили женщины на востоке, предохраняя голову от палящих солнечных лучей,. Подойдя к храму, женщина опустила ребенка на землю, и, взяв за руки обоих детей, прошла вовнутрь. Здесь она с детьми отделилась от остальных паломников, и, пройдя на середину зала, остановилась перед мраморной статуей богини. Даже сквозь накидку было видно, что женщина плачет, молча глотая слезы. Девочка же, широко раскрыв глаза, рассматривала статую.

– Эта – настоящая! – Неожиданно произнесла девочка. – Она совсем не такая, как в Александрие!

– Ты что-то сказала? – Тихо спросила женщина, отрываясь от своих переживаний.

– Я говорю, что это настоящая Артемис, мама. Она совсем не похожа на ту, которую мы с Цилией видели в Александрийском храме.

– Как же иначе, доченька, ведь богиня провела долгие годы на острове, и древний мастер, который ваял эту статую, вне всякого сомнения, неоднократно с нею встречался.

Зоя (а это была именно она) подняла глаза на статую, и взглянула ей в лицо. Все ее тело, как будто прошило молнией.

– О боги, – подумала Зоя, – Она и Тания похожи, как две капли воды. Неужели то, что мне рассказала Иза – правда?

Оправившись от шока, Зоя наклонилась к дочери, и прошептала:

– Мне пора. Стой здесь, и держи Филиппа. Я постараюсь быстро. Если вдруг поднимется шум, и меня поймают, забирай брата и беги к Изе. За меня не бойся. Я знаю, что сказать, если меня схватят. И не вздумай поднимать оружие. Ты поняла меня?

– Да, мама, я все поняла, и все сделаю, как ты просишь.

Зоя поцеловала детей, и, не оборачиваясь, прошла вглубь храма. Обойдя статую богини, она, осмотревшись по сторонам, и убедившись, что рядом нет ни паломников, ни жриц, надавила на плиту в основании постамента, на котором была установлена статуя. Плита повернулась, открывая узкий проход. Зоя протиснулась в него, и дальше двигаясь на ощупь, спустилась вниз по лестнице из нескольких ступеней. Ощупав стены, она сделала несколько шагов вперед, где уперлась в мраморный стол. Далее, Зоя сдвинула в сторону часть мраморной столешницы, и, в открывшемся углублении, нащупала заветный предмет. Она бережно спрятала реликвию под складками платья, при этом мысленно прося прощения у богини. Аккуратно вернув столешницу на место, Зоя быстро пошла обратно. Дойдя до прохода, она выглянула наружу. К счастью рядом никого не оказалось. Зоя покинула тайник, и, повторно нажав на плиту, все вернула к первоначальному виду. Сердце ее бешено колотилось. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоить его, Зоя медленно, чтобы не привлекать к себе внимания, вышла из-за статуи и вернулась к детям.

– Пошли, – шепнула она дочери, – она у меня.

Они вышли из храма, и, в этот самый момент, ни секундой раньше или позже, из, набежавшей неизвестно откуда тучи, сверкнула молния, раздался раскат грома, и хлынул ливень. Но стоило Зое с детьми вступить на ступени, ведущие из храма к дороге, снова из-за тучи выглянуло солнце, а дождь, так внезапно начавшийся, так же внезапно прекратился.

– Это знак богов! – Воскликнула Зоя. – Я не нарушила священной клятвы, а лишь выполнила последнюю волю Артемиды, и боги благословили меня.

Взяв мальчика на руки, Зоя быстрым шагом пошла в обратном направлении. Тания, еще раз оглянувшись на храм, последовала за матерью.

Иза, заламывая руки, нетерпеливо мерила шагами узкую площадку грота, а Дита, уже который раз пыталась ее успокоить.

– Ну почему так долго? – Вырвалось у Изы. – Неужели что-то случилось? Зачем я послушала Вас, отпустив Зою с детьми одних?

– Мама, перестань! Прошло еще совсем немного времени. Они просто не могли за это время пройти от одного храма до другого. Успокойся и жди. Я уверенна, они скоро вернутся.

Томительно долго тянулись минуты. Иза вновь поднялась на ноги и стала ходить взад-вперед.

– Они здесь! – Откуда-то сверху, оттуда, где лестница выходила на поверхность, раздался радостный голос Мерцила.

Женщины подбежали к лестнице, и с нетерпением стали дожидаться Зою с детьми. Когда же они появились, медленно спускающиеся по узким, скользким ступеням, Иза не удержалась и голосом, полным волнения спросила:

– Ну что, удалось?

– Да, мона Иза, вот она! – Доставая из-под платья артефакт, Зоя протянула его Изе.

Иза, с благоговением приняла "звезду" из рук Зои.

– Спасибо тебе, Зоя! Ты не представляешь себе, что ты сделала для нас! Пойдемте на борт, и посмотрим, то ли это, что мы искали, – с дрожью в голосе предложила Иза.

– Я лишь исполнила волю Артемиды, и до конца исполнила свой долг жрицы-хранительницы. Боги подтвердили это, подав мне знак. Теперь я по настоящему свободна, и мысли о клятвопреступлении больше не будут терзать меня. Это не Вы меня, а я Вас должна благодарить за то, что благодаря Вам на мне больше нет груза, тяготившего мою душу все эти пятнадцать долгих лет.

Иза бережно опустила артефакт в приемник на панели управления. Некоторое время ничего не происходило, лишь индикатор, прерывисто вспыхивая, указывал на то, что идет процесс считывания информации. Все, собравшись перед экраном, ждали, затаив дыхание. Наконец индикатор погас, и, одновременно вспыхнул экран. С экрана смотрело сосредоточенное лицо Темис. Подняв глаза, и убедившись, что идет запись, Темис зачитала свое обращение:

– Я, Темис Нори, историк-исследователь Наблюдательного совета Пояса жизни, обращаюсь к тому, в чьи руки попал этот журнал, в котором мною собраны материалы, свидетельствующие о противозаконной, антигуманной и античеловеческой деятельности организации под названием Корпус жизни, направленной на уничтожение местных населений ряда планет Пояса, их замещения генномодифицированными особями, способными только выполнять тяжелую, не требующую интеллектуальных способностей, работу, с последующей колонизацией этих планет своими последователями. Здесь представлены видеоотчеты заседаний Магистрата, а так же документы и директивы, которые на них принимались в течение нескольких сотен лет. Кроме того Вы найдете тут отчеты местных лабораторий, в которых производились генные опыты над живыми людьми, животными и разумными представителями негуманоидных рас с некоторых планет Пояса жизни, а так же опытные образцы, полученные в результате этих жутких экспериментов.

Обращаюсь к Вам с настоятельной просьбой, передать этот журнал в руки кого-либо из следующих лиц:

Орек Парнас, Зейвс Савоас, Изида Ривис, Ауродита Михиас, Грифт Аркус, или, в случае невозможности, кому-либо из участников Первой Внутригалактической экспедиции, либо Председателю Высшего планетарного совета Геи или руководителю комиссии по расследованиям при Высшем совете. От того, сделаете Вы это или нет, зависят жизни миллиардов мыслящих существ, населяющих планеты Пояса жизни.

Благодарю Вас за внимание!

Изображение Темис исчезло с экрана, и далее последовало представление тех материалов, о которых сообщила Темис, и от которых волосы становились дыбом.

Закончив просмотр, Иза и Дита, не пытаясь скрыть слез, обнялись, и включили повтор записи, чтобы еще раз увидеть свою подругу, донесшую сквозь века до них свое послание. Когда начался повтор обращения Темис, Танию, так же присутствующую при просмотре неожиданно пронзила страшная головная боль. Она со стоном, как когда-то в храме Артемис в Александрие, схватилась за голову и на какое-то время потеряла сознание. Когда же сознание вернулось, она увидела себя, сидящей в рубке флайера, рядом с пилотом.

– Они догоняют нас!– Крикнул кто-то рядом. – Нужно выходить из гипера!

– Еще рано! У нас может не хватить энергии для прохода зоны перехода! – Ответила она своему невидимому собеседнику. – Сколько осталось до расчетной точки? – Обращаясь к пилоту, спросила Она.

– Меньше минуты, мона Темис!

– Как думаешь, дотянем?

– А у нас есть выбор?

– Темис, они открыли орудийные порты!

– Ну, Норм, сколько еще? – Не обращая внимания на сообщение, продолжала спрашивать Темис.

– Пятнадцать секунд, десять секунд, пять секунд. Все! Переход!

Яркая вспышка озарила пространство вокруг флайера, и Темис увидела черное небо с яркими точками звезд, разбросанными на нем, и еще планету в легкой дымке атмосферы.

– Успели! – Промелькнуло у нее в голове, но тут же сильнейший взрыв сотряс весь флаейр. От неожиданности Темис едва не задохнулась. Она попыталась сделать глубокий вдох, но воздуха не оказалось. Последнее, что она ощутила, это шипящий звук, выходящего через трещины обшивки, воздуха, затем еще один взрыв и все...

Тело Тании содрогнулось. От ужаса видения, пронесшегося в ее сознании, девочка закричала, продолжая держаться за голову. Бросив просмотр, к ней устремились Зоя, Иза и Дита.

– Тания, детка, что с тобой? – наперебой кричали женщины.

Девочка, будто никого не слыша, продолжала кричать. Затем, сделав глубокий вздох, крик ее перешел в истошный плач. Девочка открыла глаза, и увидев встревоженные лица, окружающих ее близких людей, бросилась в объятия к Изе и, пытаясь говорить более или менее внятно, сказала:

– Иза, я вспомнила, я все вспомнила. Они убили Темис, и я клянусь, что не успокоюсь, пока не отомщу!

Глава 33.

Ну, все, – с облегчением сказала Дита, выходя из катера на берег, где ее с нетерпением ждали все остальные, – она заснула.

– Скажите мне, Дита, что с моей дочерью? – Вытирая слезы, спросила Зоя.

– Не волнуйся, с твоей девочкой все в порядке. Просто просмотр шокирующих материалов вызвал у нее спонтанную синхронизацию спящих зон головного мозга.

Дита на мгновение запнулась, осознавая, что Зоя ничего не поняла из сказанного ею.

– Прости, Зоя, я забыла... Я попробую объяснить тебе все простыми словами. У Тании, под впечатлением от просмотра послания Артемис, пробудилась память ее прошлой жизни, то есть ровно то, что мы с Цилией хотели вызвать искусственным путем. Она вспомнила, как погибла Темис, то есть она сама. Это вызвало у девочки такую бурную реакцию. Обычно такое происходит в гораздо более зрелом возрасте, и, как правило, обходится без подобных последствий. Все события, произошедшие с Танией за последние несколько месяцев, ускорили этот процесс. Учитывая неокрепшую детскую психику, она держалась молодцом, и теперь ей больше ничего подобного не угрожает. Я дала ей успокоительное средство, и она уснула, а когда проснется, то будет совершенно здорова. Тебе совершенно не о чем беспокоиться, поверь мне.

– Я верю! Спасибо тебе! – Вытирая слезы, ответила Зоя.

– Что ж, раз все обошлось, нам нужно подумать, каким образом завершить дело, начатое Темис. – Задумчиво произнесла Иза. – Я имею ввиду, доставку досье на Гею.

– Мы можем вернуться в Рим, и кто-нибудь из нас, воспользовавшись флайером, доставит его по назначению. – Предложил Луций.

– Нет, так мы потеряем массу времени. – Возразила Иза. – Мы ведь уже обсуждали это. Прямо отсюда ты должен доставить нас с Дитой в Иудею.

– Тогда у меня есть другое предложение, – продолжил Луций. – У меня есть крылья, ну, то есть, антигравиплан. По прямой здесь не так уж далеко до Рима. Можно долететь за несколько часов. Правда, погода не самая комфортная для полета, но это не смертельно.

Иза умоляющим взглядом посмотрела на Мерцила. Тот, в свою очередь, ответил ей, понимающим взглядом, а вслух сказал:

– Давай свои крылья, Луций. Этот полет предназначен для меня.

Зоя испугано посмотрела на мужа, и совсем растерянным голосом пробормотала.

– Не покидай нас! Я очень боюсь оставаться одна. Вдруг ты не вернешься, как мы тогда будем жить?

–Не бойся, Зоя, я очень скоро вернусь, – нежно обнимая жену, ответил Мерцил, – а пока меня не будет, ты с детьми поживешь на вилле у Луция, в Помпеях. Вспомни, я ведь очень часто уезжал по делам, и иногда мои поездки затягивались на несколько дней, но я всегда возвращался к тебе. Вернусь и в этот раз.

– Ну, раз это необходимо, лети, и возвращайся поскорее. Но прежде, чем ты улетишь, я хотела бы обратиться с просьбой к моне Изиде.

– Проси, что хочешь, я выполню любую твою просьбу, Зоя. – Ответила Иза.

– Я хочу попросить Вас, пока мы не покинули остров, позволить мне навестить дом моих родителей. Ведь, возможно живы они и мои братья и сестры.

– Ну, конечно же, дорогая! Как я могла забыть! Ведь ты попала на родную землю после стольких лет, проведенных на чужбине. Я готова сопровождать тебя, если позволишь!

– Спасибо, мона Иза, – за жену ответил Мерцил, – но с Зоей пойду я, а Вы, если Вас не затруднит, присмотрите за нашими детьми. Мы постараемся быстро.

– Весь недолгий путь через остров, Зоя шла с надеждой обнять своих близких, но, по мере приближения к родному дому надежда эта бесследно растаяла. На месте дома не осталось даже пепелища. Только разбросанные повсюду камни, которые некогда были стенами построек, напоминали о том, что когда-то здесь кипела жизнь и жили люди. Зоя забилась в рыданиях. Мерцил обнял ее, и, как мог, утешал. Из хижины, кое-как сложенной из груды камней, стоящей неподалеку, на звук плача, вышла сгорбленная старуха. С трудом передвигая ноги, опираясь на посох, она подошла к Мерцилу и Зое.

– О чем ты плачешь, милая? Кто ты, и что привело тебя сюда? – спросила она.

– Здесь когда-то жили мои родители, бабушка, – сквозь слезы ответила Зоя.

– Да кто же ты? Я знала всех детей своих соседей!

– Я Зоя – старшая дочь.

– Хвала богам, ты жива, а мы считали, что всех жриц Артемиды погубили разбойники.

– А мои родители, что стало с ними?

– Пойдем со мной, деточка. Я отведу тебя к ним.

Старуха заковыляла в сторону моря. Зоя с Мерцилом пошли вслед за ней. Около двух больших камней женщина остановилась.

– Здесь они, рядом лежат. Отца твоего убили пираты в тот день, когда ты пропала, а мать, не перенеся горя, умерла вскоре. Мы, кто остался тогда в живых, как смогли, похоронили их по нашим обычаям.

– А братья, сестры, что стало с ними?

– Живы, милая. Тогда были живы, а сейчас не знаю. После смерти матери, они покинули остров. Куда, не знаю. Больше я никого из них никогда не видела.

Зоя, заливаясь слезами, прильнула к холодным камням. Старуха, вздохнув, побрела прочь, бормоча проклятия в адрес киликийцев, разрушивших мирную жизнь счастливых семей последних островитян.

Дав жене выплакаться, Мерцил поднял ее на ноги.

– Пойдем, милая! Нам пора. Скоро стемнеет, и дети ждут.

Зоя, повинуясь мужу, вытерла слезы, и, поддерживаемая им за плечи, пошла рядом.

По красным, опухшим от слез глазам Зои, всем стало понятно, что какие-либо расспросы будут неуместны. Иза, нежно обняв женщину, повела ее в салон.

– Пойдем, Зоя, тебе нужно отдохнуть. Приляг рядом с детьми и успокойся. Твоих родителей уже не вернуть, но у тебя есть дети, и ты должна жить ради них и радоваться жизни.

Зоя присела на край ложа, и, печально улыбнувшись, посмотрела на спящих детей.

– Ты, могущественная богиня Изида, – обратилась она к Изе, – ответь мне, почему боги так безжалостны и несправедливы? Почему позволяют одним людям отнимать жизни других? Почему допускают разрушение святынь и счастливых семей?

– Боги тут совершенно не причем, милая Зоя! Не богов нужно винить во всех бедах, а людей, презревших человеческие законы, их алчность, жестокость и безразличие к чужой боли. Ты ведь сама была жрицей Артемис, и, несмотря ни на что, через годы и страдания пронесла верность клятве, которую дала ей, до конца исполнив свой долг, и выполнив последнюю волю ее. Ты своими глазами видела, ради чего Темис пожертвовала своей жизнью. Она отдала самое дорогое, что есть у человека, ради спасения всех людей, живущих в этом мире. Видишь, и боги смертны, но умерев за справедливость, дух Артемис возродился в твоей дочери. Не каждому смертному дано такое, и, значит та жертва, которую принесла Артемис, была не напрасной.

Живи, люби, расти детей, борись за свое и их счастье.

Зоя вновь залилась слезами, прильнув к груди Изы, словно ребенок, ищущий защиты у матери.

– Я буду жить, – сказала она, – жить так, чтобы ни мои дети, ни дети их детей, никогда не знали горя и слез. Обещаю тебе, и спасибо.

Иза, оставив Зою в салоне рядом с детьми, вышла и по трапу сошла на берег.

– Как она? – спросил взволнованный Мерцил.

– Все хорошо. Зоя успокоилась и заснула. Сон – сейчас для нее самое лучшее лекарство. Однако нам пора заняться делами насущными. Вот, держи, – извлекая из-под платья "звезду оракула", сказала Иза, передавая ее в руку Мерцила. – Я сделала копию. Надеюсь, что она нам не понадобится. Тебе пора, Мерцил. Поспеши, ведь от этого может зависеть и то, ради чего мы с Дитой отправляемся в Иудею. Если благополучно доберешься до Парнаса, передай ему привет от меня, и попроси, в случае начала расследования в отношении Корпуса, пусть оставят в покое наших троих друзей. Ты знаешь, о ком я говорю?

– Да мона Иза! Это Гаспар, Мельхиор и Валтасар.

– Передай, что мне они нужны на Земле, и что они должны остаться вне подозрений. Это все. Иди, переоденься. Луций приготовил для тебя комбинезон с навигатором и крылья.

Мерцил, молча, прошел на борт и спустился в салон. Он склонился над спящими: Зоей, Танией и Филиппом.

– Я обязательно вернусь к Вам, чего бы это мне не стоило, клянусь, – прошептал он, и нежно, едва касаясь, поцеловал Зою.

Спустя каких-то пару-тройку минут, он уже стоял на берегу, в полном снаряжении для полета. По очереди обняв на прощание Изу, Диту и Луция, Мерцил раскрыл крылья, и, взмыв вверх, исчез в ночном небе. Глава 34.

По пыльной дороге, ведущей из Яффы в Иерусалим, согнувшись под тяжелой поклажей, брели две женщины. Одна из них, видя, что ее спутница очень устала, предложила остановиться и передохнуть, но та, поглядев на солнце, уже клонившееся на запад, категорически отказалась, и продолжала идти. Пройдя еще с полумили, женщины, наконец, увидели то, к чему был устремлен их путь. Неподалеку от дороги высился огромный черный валун, из-под которого бил ключ с прохладной водой. Женщины, из последних сил, добрели до валуна, и, скинув на землю свою ношу, напились воды. Затем, обе, с наслаждением опустили натруженные от долгой ходьбы ноги, в небольшой водоем, когда-то заботливо выложенный камнем каким-то добрым человеком. Вскоре из-за поворота на дороге показалась повозка на двух, невероятно большого размера, колесах, запряженная ослом. Поравнявшись с усталыми женщинами, возница остановил осла, и, убедившись, что кроме них здесь больше никого нет, обратился к ним.

– Мир Вам, добрые женщины! Куда путь держите?

– Мир и тебе, добрый человек! – Ответила одна из женщин. – В Иерусалим, мы идем в Иерусалим.

– Путь неблизкий, – сокрушенно заметил возница, – и не безопасный, да и ночь скоро. Не боитесь, что тьма застанет Вас в пути?

– Мы уповаем на Господа нашего, и молимся, чтобы он не покинул нас на этой дороге.

– Не к чему утруждать Всевышнего! Нам по пути! Давайте я подвезу Вас, хотя бы до постоялого двора.

– Спасибо тебе, добрый человек. Господь воздаст тебе за твою доброту.

Возница спрыгнул на землю, взял поклажу путниц, и бережно погрузил ее в повозку. Потом он помог обеим женщинам забраться туда. Убедившись, что женщины более или менее удобно разместились, возница взял в руки вожжи, и уже хотел тронуться в путь, но вдруг, одна из женщин, неожиданно заговорила, а из-под накидки, скрывающей ее лицо, лукаво сверкнули глаза.

– Ах, Мельхиор, Мельхиор! Ну, уж если и ты, с твоими-то способностями, не узнал нас, то нам в этой стране нечего бояться!

Возница обернулся. Рот его широко раскрылся от удивления.

– Так это Вы, мона...

– Тс-с-с, – Остановила его женщина, приложив указательный палец к губам. – Саломея – меня зовут Саломея, а мою спутницу – Гелома. Запомни!

Мельхиор кивнул головой в знак понимания, и продолжил:

– Достопочтимая Саломея, я уже пятый день езжу по этой дороге, в ожидании Вас, но, должен сознаться, что действительно не узнал ни Вас, ни благочестивую Гелому. Надо отдать должное Вашему непревзойденному искусству перевоплощения. Нашим заклятым "друзьям" ни за что не узнать в Вас ту, с которой они так жаждут повстречаться.

– А мне почему-то кажется, что жажда наших "друзей" очень скоро будет утолена потоками ледяной воды, которые обрушатся на их головы, и им уже будет не до встречи со мной.

Мельхиор вопросительно посмотрел на Изу. (Как нетрудно было догадаться, это была именно она, а сидевшая рядом с нею подруга, которую она представила, как Гелому – Дита.)

Иза придвинулась поближе к нему, и почти шепотом сообщила:

– Мы нашли досье Темис. Сейчас оно, я надеюсь, уже у Орека Парнаса, а это значит, что не сегодня – завтра начнется расследование, и Магистрату уже будет не до нас. У них будет одна забота, как спасти свои шкуры от правосудия. Можешь не волноваться, вас троих это никак не коснется.

– Ну и дела! – С облегчением воскликнул Мельхиор, и, щелкнув кнутом, двинул повозку в путь. – Сейчас мы едем до гостиницы, которая находится примерно в десяти милях отсюда. Там переночуем, а завтра я отвезу Вас к себе. Какое-то время поживете у меня, а когда Ваш Тобий уладит все формальности с Захарией и Елисаветой, и наставниками девушки из храма, где она воспитывается, переедете к ним. Кстати, Тобий оказался очень полезным человеком. О его проповедях, в которых говорится о скором пришествии Мессии, судачат во всех уголках Галилеи, Самарии и Иудеи. Но не только в этом его заслуга. Тобий предложил кандидатуру на роль жениха Марии, и уже успел побеседовать и с будущим женихом, и с наставниками девушки, и с ее ближайшими родственниками. Поскольку родители ее – благочестивые Анна и Иоаким умерли, не дожив до совершеннолетия дочери, по стечению обстоятельств, самыми близкими родственниками Марии оказались ее тетка Елисавета – сестра покойной Анны, и ее муж Захария, что заметно облегчает дело. Так как девушка достигла совершеннолетия, она более не может оставаться при храме, и должна вернуться в родительский дом в Назарете. Моя просьба о Вашем "трудоустройстве" оказалась, как нельзя, кстати, ведь юной Марие потребуется помощь по дому, по крайней мере, до тех пор, пока она, став супругой жениха, войдет в его дом. Уже вскоре должно состояться обручение, после которого Мария, официально став невестой, будет дожидаться дня свадьбы.

– Любопытно! – Воскликнула Иза. – И кто же этот счастливец?

– Некий старец Иосиф из Назарета. Он, как и Мария, принадлежит родовому дому Давида. Так что царское происхождение младенца будет неоспоримо.

– Что ж, это замечательно! Только как отнесется он к факту зачатия ребенка "на стороне"?

– Иосиф уже в достаточно преклонных годах, и на роль биологического отца не годится, но, по словам Тобия, о нем ходят слухи, как о праведнике и человеке глубоко верующем. Тут уж Вам придется потрудиться, чтобы старик не поднял шума, и признал ребенка. Времени у Вас будет предостаточно, аж целых полгода, если не больше. Да, совсем забыл сказать! Вчера Квинт связывался со мной. Он сообщил, что Август наметил присоединение новых провинций на конец следующего года, так что Вам нужно постараться, чтобы приурочить "событие" к предстоящей переписи населения. Самый удобный момент для явления Мессии большому скоплению народа. Еще, из хороших новостей, сообщение из дворца Ирода. Царские лекари, которые частенько обращаются ко мне за помощью, говорят, что царь очень плох, и долго не протянет. Кто знает, может он добровольно уступит свое место новорожденному царю, хотя не думаю. Зная этого пройдоху, могу сказать, он будет цепляться за власть даже на смертном одре.

– А как отнесся к нашей затее наш друид Гаспар?

– Поначалу, со скепсисом, но потом Валтасару удалось его убедить. Вы же знаете нерешительность Гаспара, к тому же он опасается последствий со стороны руководства. Теперь же, когда начнут шерстить Магистрат, а вслед за ним и местных начальников, думаю, остатки сомнений растают, как облако. Пока же Валтасар не стал посвящать его в детали, предупредив лишь о том, что по первому же требованию, Гаспар должен будет покинуть свою "резиденцию" в Галлии, и прибыть в Иерусалим.

– А как у нас обстоят дела со связью?

– Здесь нет никаких проблем. Коммуникаторы работают устойчиво, но, в случае возникновения каких-либо неполадок, у меня, да и Валтасара, есть флайеры.

– Флайеры – это очень хорошо! Надеюсь, при возникновении острой необходимости, я смогу воспользоваться одним из них?

– В любой момент, когда Вы пожелаете, уважаемая... гх, Саломея!

Так, за разговорами, незаметно прошло время, и, когда солнце, огромным раскаленным красноватым диском, зависло над горизонтом, повозка остановилась у постоялого двора. Как оказалось, Мельхиора здесь хорошо знали. Хозяин гостиницы по-дружески поздоровался с ним и его спутницами. Он предложил ужин и лучшие комнаты. Женщины, отказавшись от ужина, сославшись на усталость, удалились в свою комнату, а Мельхиор остался в общем зале. Он присел в дальнем углу комнаты, и стал прислушиваться к разговорам между немногочисленными посетителями. То там, то здесь, слышались обрывки бесед между людьми. Некоторые из них, понижая голоса, делились друг с другом о слухах, ожидаемого пришествия в мир Мессии. Мельхиор довольно усмехнулся, и, покончив с ужином, удалился в свою комнату.

С первыми лучами солнца, наспех позавтракав, наши герои уже были в пути. Иерусалим встретил их обычной для большого города сутолокой и суетой. Проследовав через весь город, Мельхиор остановил повозку у, с первого взгляда, ничем не примечательного дома на западной окраине города. Он трижды постучал в дверь. На стук дверь отворилась, и на пороге Мельхиора поприветствовал высокий мужчина неопределенного возраста. На вопросительные взгляды своих спутниц, Мельхиор сказал:

– Все в порядке! Это Исхакх – мой помощник и домоправитель. Ему можно доверять. – А, обратившись к последнему, добавил, – Знакомься, Исхакх, это наши гостьи – достопочтимые Саломея и Гелома. Они некоторое время погостят у меня. Отнеси их вещи в дом.

В ответ, Исхакх вежливо поклонился, приветствуя женщин, взял из повозки их поклажу, и жестом пригласил следовать за ним. Внутри дом оказался совсем не таким невзрачным, каким показался снаружи. Здесь был и небольшой сад с благоухающими цветами и деревьями с раскидистыми кронами, отбрасывающими спасительную от палящего солнца тень, и водоем, в котором, лениво перебирая плавниками, плавали разноцветные диковинные рыбы, а в самом доме находился бассейн для купания с чистой и прохладной водой. Так что обе женщины смогли разместиться здесь с достаточным комфортом и уютом.

Ближайшие несколько месяцев ничего не происходило, и Иза с Дитой посвятил это время для изучения нравов и обычаев местного населения и подготовке к своей будущей работе. Иногда, в сопровождении Мельхиора или Исхакха, они посещали город, знакомясь и с его шумным населением, и с своеобразной, но, в то же время, величественной архитектурой. Однажды Мельхиор привел женщин к храму. Что-то шепнув уличному мальчишке, он предложил спутницам присесть на одну из скамей. Вскоре из храма вышел сухонький пожилой мужчина небольшого роста. Он уважительно поприветствовал Мельхиора.

– Тобий (а это был именно он), прости, что отвлек тебя от молитв Всевышнему, но я решился побеспокоить тебя, чтобы узнать, как скоро наша послушница покинет стены храма, а еще, чтобы представить тебе женщин, о которых ходатайствовал.

Он подвел священника к скамье, на которую присели Иза и Дита, в ожидании Мельхиора.

– Знакомься, это мои очень давние знакомые – благочестивые Саломея и Гелома.

Тобий, пристально взглянув на обеих женщин, церемонно поздоровался с ними.

– Могу заверить тебя, – продолжил Мельхиор, – обе они весьма набожны и большую часть своего времени проводят в молитвах Господу нашему.

После этих слов обеим спутницам Мельхиора с трудом удалось сдержаться, чтобы не выдать себя улыбками или, что еще хуже, смехом. Сделав над собою усилие, обе "надели на лица маски смирения и благочестия".

– Кроме своей истовой набожности, обе женщины могут быть весьма полезны по хозяйству. Так же им неоднократно приходилось принимать роды и ухаживать за беременными женщинами. Знакомы им и тайны врачевания, многим из которых я сам научился от них. Кроме этого они умеют выполнять всю традиционную женскую работу: готовить пищу, прясть, ткать и прочее, и прочее.

– Я не сомневаюсь в способностях этих женщин, – после некоторой паузы ответил Тобий, – тем более, что за них просишь ты. Я, уже беседовал и с Захарией и с Иосифом. Оба они, с благодарн остью, готовы принять помощь твоих протеже, предоставив им кров и пропитание. Но оба они люди небогатые, и кроме этой милости им нечем заплатить за труд этих женщин.

– Об этом можешь не беспокоиться, Тобий. Все возможные расходы по содержанию женщин, готов взять на себя я и мой Римский друг Квинт Сципилион, с которым ты хорошо знаком.

– Ну, раз и сей уважаемый муж так же просит за этих женщин, я приложу все усилия к тому, чтобы в самое ближайшее время обе они вошли в дома наших подопечных. Тем более, как раз на следующей неделе Мария должна будет покинуть храм и вернуться в свой родной город Назарет. Я сообщу тебе. Уважаемый Мельхиор, об этом дне. А сейчас, прости, мне пора вернуться к служению Господу. Прощай, мой премудрый друг. Прощайте и Вы, благочестивые женщины.