Текст книги "Юнга Северного флота (СИ)"

Автор книги: Александр Бондарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

  Во второй волне решили отправить только отряд катеров на порт и город Петсамо, на них же находились полторы роты краснофлотцев из МООН и несколько групп в качестве перегонных команд, если будет что угонять.

  В третьей волне на порт и город Лиинахамари шли наши три ВК ПВО «Победитель», ВК ПВО «Арктический лис», артиллерийский ВК «Песец», ПБС-1. Прибывающий батальон морской пехоты было принято решение разместить на артиллерийском ВК «Песец». Кроме того на нем же были загружены два бронеавтомобиля в пушечном варианте, захваченные ранее.

  Время выхода флотилии из порта Мурманска было назначено на 18.00 вечера 18 мая 1942 года. Общее командование операцией взял на себя контр-адмирал Кучеров, он со штабом находился на ВК ПВО «Победителе».

  Эпизод 46

  За прошедшие полтора суток ничего значительного не произошло, я помогал готовить на камбузе Марочкину, и только в момент отхода флотилии из залива Губа Вайда перешёл на торпедный катер С-23 к Репину, дальше как всегда основная роль отводилась Репину и его торпедным катерам, которые должны проложить прямой путь сначала к порту Лиинахамари а потом к Петсамо.

  Вот, что меня поражало в немцах, так это их маниакальная педантичность, это касалось всего. Так и в этот раз они не придумали ничего нового, всё по старым шаблонам.

  Вход в залив Петсамовуоно, охраняло два судна, они оба по разным сторонам входа в залив стояли неподвижно, но так чтобы наблюдать один за другим. По всей видимости, у немцев уже сказывалась нехватка всего, в том числе и топлива, поэтому они и выбрали такую тактику.

  Одно судно представляло, охранный корабль, переделанный из скорее всего рыболовецкого траулера и не имело ни какой ценности, другое судно было миноносцем довольно таки с мощным вооружением, как минимум три орудия, одно перед рубкой два в кормовой части.

  Обо всём этом я докладывал стоящему рядом Репину и Соловьёву.

  – На носу миноносца две буквы, – продолжал я, – "К" и "О".

  Что они обозначают Репин не знал, но у него под рукой был довольно большой справочник по немецким кораблям выпущенный ещё до войны и находившийся в каюте командира торпедного катера при его захвате, вот его он и листал, пытаясь определить что же нам попалось.

  – Стоп, – остановил я Репина, – пролистни на два листка назад. Так, точно он.

  Я ткнул в справочник указательным пальцем правой руки.

  – Кондор – «Kondor» читал тот по справочнику, подсвечивая небольшим фонариком, – пятый из серии миноносцев тип 1923, скорось 32 узла, так, так, так, вот, экипаж 120 человек, ну что ж, нам такой миноносец тоже пойдёт.

  – Особенно если, он будет, – я сделал паузу, чтобы Репин осознал то, что я ему скажу, – флагманом дивизиона торпедных катеров

  – Как будем действовать? – лицо Репина уже светилось пониманием той идеи, что я ему этими словами подкинул.

  – Да, наверное, по простому, – пожав плечами, ответил ему я, – со стороны кормы подходят два торпедных катера на очень, очень малом ходу, чтоб не заметили до последнего момента, высаживают два взвода, а мы торпедируем другой сторожевой корабль, тот, что скорее рыболовный траулер, как то так.

  – Пойдёт, – кивнул Репин, – я сейчас переговорю с остальными командирами катеров по радио и начинаем действовать. Ты же наведёшь наш катер на этот траулер, стрелять будем двумя торпедами, с углублением хода 1 метр.

  Так оно и получилось, с помощью удлинённого шнура на гарнитуру к радиостанции, я медленно, но верно вывел два наших торпедных катера на корму стоящего неподвижно миноносца, увидев который, те в конце сделали рывок на малом ходу, открыв огонь из носовых зенитных пулемётов. Как только они открыли огонь, мы выпустили в рыболовецкий траулер две торпеды. Попали одной, но и этого вполне хватило для потопления сторожевого корабля длинной всего около 60 метров. После чего Репин по дуге пошёл на миноносец.

  Но и там захват произошёл очень быстро, а как иначе, против 120 человек экипажа почти обезоруженных высадилось 50 вооружённых и имеющих понятие как надо действовать при захвате корабля. Миноносец продержался всего 17 минут, после чего убитых стали выкидывать за борт, предварительно пересчитывая их количество, чтобы потом не было никаких неожиданностей. Потери при захвате миноносца всё же были: двое убитыми и трое ранеными, один из них тяжело.

  Репин доложил по радио о захвате миноносца противника на ВК ПВО «Победитель». Назад пришла квитанция, что к нам уже идут катера первой и второй волны, на миноносец перейдёт резервный экипаж 25 краснофлотцев во главе с мичманом, его позже перегонят в залив Губа Вайда.

  Ждать пока краснофлотцы МООН перейдут снова на торпедные катера, мы не стали. Наш торпедный катер встал во главе отряда катеров МО-4 с номерами 162 и 163 на которых, находился десант для взятия батареи на мысе Крестовый (Ристиниеми), всего с двух катеров во всё том же заливе Пунайнен-лахт через 8 миль мы высадили 70 краснофлотцев МООН. Для подхода к батареи на мысе Крестовый (Ристиниеми) было выделено всё тех же два часа. Среди краснофлотцев, которые шли в десант было с десяток человек, которые уже участвовали в захвате батареи ранее и они хорошо помнили подходы к батареи, расположение орудий батареи, блиндажей, укрытий, траншей. Позднее по плану, к ним должны добавится, артиллеристы с одной батареи ПВО порта, на случай если придётся стрелять из орудий вдоль залива.

  Пока же мы крались вдоль правого берега, чтобы вовремя засечь те судна, что охраняли порт Лиинахамари. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что охрану входа в порт осуществляет всего лишь одно судно.

  – Довольно неплохое судно, где то под 400 тонн и около 50 метров в длину с номером 33, так же лежит в дрейфе, с соблюдением светомаскировки, больше судов не вижу, – прокомментировал я Репину и Соловьёву, которые, стояли рядом. Репин принялся опять листать справочник, но ничего подходящего по силуэту и номеру мы не обнаружили.

  – Как будем брать? – Репин вопросительно смотрел на меня.

  – Так же как и раньше, вплавь, – ответил я на вопрос. В этот раз я подготовился к ожидаемому заплыву, изготовив из пробковых спасательных жилетов и небольшой лёгкой доски, что-то вроде устойчивой площадки, способной выдерживать практически мой вес, пойдёт за место доски для серфинга.

  Раздевшись и разувшись, аккуратно сложил свою одежду и обувь в водонепромокаемый мешок, закинул его за спину, прикрепив два ножа в ножнах, а так же надев через плечё верёвку с кошкой, кинул на себя заклинание тёплого тела, взяв свою доску прыгнул за борт и поплыл в сторону лежащего в дрейфе судна охраны порта.

  В этот раз заплыв прошёл так же за минут двадцать пять, но плыть пришлось более километра. Как только до судна оставалось метров 300, бросил в его сторону заклинание сонного удара.

  Забрался на борт быстро и первым делом проскочил в рубку судна, вахта судна состояло из пяти человек. У них долго не задерживался, только чтобы, одеть свою одежду и обувь вынул табельное оружие из кобуры старшего смены. Направился в нижние помещения судна, заклинание кругового поиска помогало ориентироваться на остальных матросов судна. Экипаж судна составлял всего 25 человек, на то чтобы разобраться с ними мне хватило десяти минут, тем более что большинство из них отдыхало в двух кубриках и нескольких каютах.

  После чего вернулся рубку, нашёл фонарик, выйдя на палубу, узким лучом мигнул четыре и немного позже ещё два раза, как было условлено в сторону торпедного катера.

  Пока тот подошёл к борту, от нечего делать стал просматривать документацию и вахтенный журнал судна (Из просматриваемых журналов узнал, что нам достался тральщик HNoMS «Раума» – «Rauma» построен в 1939 году для Королевского норвежского военно-морского флота. Захваченный немцами в 1940, во время вторжения в Норвегию и переименованный в «Kamerun»: водоизмещением 355 тонн, длинна 51 метр, скорость 15 узлов (27,78 км/ч), экипаж 25 человек, вооружение 2 76-мм пушки, 2х2 см (0,79 дюйма) С/30 зенитки, 2 пулемёта, морские мины).

  С подошедшего катера на борт сноровисто стали перепрыгивать краснофлотцы быстро и согласно установки на захват судна растекаться по всем помещениям. В рубку зашли Репин, Соловьёв и мичман из команды МООН.

  – Спешу Вас обрадовать – сказал я развалившись в кресле капитана судна и обращаясь к вошедшим, – Вам достался тральщик «Kamerun» или ранее «Раума» построенный для Королевского норвежского военно-морского флота в 1939 году и захваченный в 1940 году немцами, водоизмещением 355 тонн, длинна 51 метр, скорость 15 узлов (27,78 км/ч), экипаж 25 человек, вооружение 2 76-мм пушки, 2х2 см (0,79 дюйма) С/30 зенитки, 2 пулемёта, морские мины. В общем-то, хороший кораблик и довольно таки новый. Не повреждённый, за исключением личного состава экипажа, те, увы, мертвы все. При этом кивнул на лежащие в рубки трупы.

  – И как у тебя всё просто выходит, – завёл старую шарманку Соловьёв, – как будто само собой разумеющиеся.

  – Ага, – подтвердил я, соглашаясь с Соловьёвым, – как два пальца об асфальт.

  – Ну вот, – с укоризной проговорил тот, – опять говоришь вроде по-русски, но ничего не понятно.

  – Значит, – я поднял указательный палец вверх, – верьте своим глазам.

  – Игорь Александрович, – обратился к Соловьёву Репин, чтобы прервать нашу с нам дискуссию,– я думаю, что тут нужно, оставлять не более десятка краснофлотцев с мичманом во главе, этого будет, вполне достаточно для перегона. Пусть отходят к входу в залив, к трофейному миноносцу и с ним уже к Рыбачьему. Я передам о захвате тральщика на «Победитель» в штаб флотилии.

  Соловьёв согласительно кивнул головой, повернувшись к мичману, сказал, – остаёшься старшим на тральщике, с тобой отделение Юркевича – десять краснофлотцев, судно вдоль этого берега гонишь к входу в залив, своих мы предупредим, там действуешь в соответствии с указаниями из штаба флотилии на «Победители», тебе сообщат.

  После этого я, Репин и Соловьёв, перебрались с остальными краснофлотцами из взвода МООН, назад на торпедный катер Репина.

  Теперь нам предстояло ждать около часа, когда на исходные позиции для атаки на батарею мысе Крестовый (Ристиниеми) выйдет десант, нам должны по радио передать условный сигнал и только после этого мы должны начать атаку на порт и город Лиинахамари.

  К нам потихоньку подтягивались катера первой и второй волны с десантом на борту.

  Наконец в 22.05 такой сигнал поступил, наши катера начали выдвижение к порту Лиинахамари до входа, в который было несколько миль.

  Первыми как всегда шли торпедные катера дивизиона Репина, за ними дивизион Корнейчука, далее дивизион Арбузова.

  Первые выстрелы немцы сделали, только через пять минут после того как в порт ворвались торпедные катера, к тому моменту те уже подошли вплотную к причалам порта, а в порт входили остальные катера дивизионов РС и МО.

  За счёт трофейного имущества пулемётной роты, находившийся на захваченном транспорте «Иоганн Фаульбамс», майор Соловьёв, имел в каждом взводе по четыре, пять пулемётов, фактически в каждом отделении. Вот эти то, пулемёты и открыли дополнительный огонь по немцам из зенитной батареи на причале и другим огневым точкам на кораблях расположенных в порту, пока краснофлотцы десанта выгружались из катеров и растекались по порту и кораблям которые стояли у причалов и пирсов.

  С каждой минутой с прибывших в порт катеров флотилии, высаживалось всё больше и больше краснофлотцев десанта первой и второй волны, каждое подразделение до отделения включительно знало, что им конкретно делать здесь на месте.

  Огонь постепенно всё больше откатывался за черту порта в городские районы, да и на кораблях стоящих в порту стрельба практически прекратилась, перейдя во внутренние помещения кораблей.

  Я всё время атаки на порт стоял у зенитного автомата «Эрликон», установленного в носовой части торпедного катера. И с момента входа в порт в первую очередь контролировал зенитную батарею, стоящую по центру порта, к её орудиям уже выдвигались фигурки расчётов. Вот по ним я и вёл огонь в первую очередь. Лишь несколько раз, пройдясь по орудийной прислуге подводной лодки, стоящей у причала и её зенитным автоматам, как только экипаж попытался развернуть стволы в сторону входящих катеров, всё таки подводники находились ближе всех к своим стволам, да и нормативы по разворачиванию орудий и зенитных пулемётов у них были слишком маленькие.

  Ещё во время приближения катера к причалу порта в 100 метрах от лодки я прекрасно видел её номер на рубке U-446 (впоследствии выяснилось, что это была подводная лодка типа VIIC спущена на воду 11 апреля 1942 года, только вчера прибыла в порт, официально введена в состав 8 флотилии подводных лодок 10 дней назад, раньше срока на почти полтора месяца, это был её первый и последний для немцев, поход на Север Норвегии).

  Через некоторое время в порт вошли наши три ВК и ПБС-1, с них на причал порта стали выгружаться морские пехотинцы из приданного нам батальона. Выгружали так же и два бронеавтомобиля экипаж, которых уже ждал машины на причале.

  У зенитной батареи уже вовсю распоряжался капитан с одной из батарей ПВО порта Мурманска, половину бойцов своей батареи, которую он должен был выделить, тот решил, возглавит сам.

  Окинув взглядом, порт я понял, что общая картина в порту вполне удовлетворительная, немцев уже окончательно отжали в город. Все суда, которые были в порту, находились под полным контролем с нашей стороны, в порту уже вовсю, распоряжался Гизатулин, хотя из-за темноты его не было видно, но его специфический голос был узнаваем всеми.

  А судов в порту было достаточно много, кроме упомянутой мною подводной лодки U-446, у причалов порта находились ледокольный пароход под названием «Войма» (фин. «Voima» – «Сила», пароход был заложенный в Российской империи под названием «Малыгин» и достроенный в Финляндии). Кроме того имелась в наличии плавмастерская ВМС HSH3 Зюйдмеер («SÜDMEER», 1902/8133 брт.), плавбаза катерных тральщиков MRS-26 («Pиo-V», 1941/4010 брт.), транспорт «Сольвикейн» («Solviken», 1910/3502 брт.), транспорт «Муанса» («MUANSA», 1911/5472 брт.) небольшой транспорт «Герта» («Herta», 717 брт.). Два из трёх транспортов были уже загружены рудой, третий стоял под загрузкой. Тральщик с номером М-31 (780 брт.), буксир с номером С-16S (199 брт.), корабль ПЛО UJ-1219 («Ньюбау-287», 830 брт.), сторожевой корабль V-6111 «Мазурен» (бывший рыболовный траулер НС-304, 1937/435 брт).

  У причала рядом с портовым краном, стояла пришедшая буквально перед нашим нападением БДБ F-317A (220 т), имеющая на своём борту 100 бочек с соляркой (как выяснилось позже, соляра была предназначена для кораблей, которые находились в порту).

  Кроме того, к одному из пирсов было пришвартовано судно обеспечения полётов авиации «Karl Meyer» (1940/1157 т., 78x10,8x3,7 м; 4 дизеля, 8800 л.с.; 21,5 уз.; экипаж 66 человек, вооружение 3x1 – 20-мм/65,). На борту которого находился дальний гидросамолёт разведчик Blohm&Voss BV-138. Там же рядом находился и катер FLB-528 принадлежащий люфтваффе (65 т), из спасательной службы подчинённый Seenotdienstführer (Nord) 5 и который, по всей видимости, сопровождал «Karl Meyer».

  Эпизод 47

  Через три часа, когда всех немногочисленных пленных определи на всё тот же ВК ПВО «Победитель», два корабля нашей эскадры ВК ПВО «Победитель» и артиллерийский ВК «Песец», стали выдвигаться из акватории порта Лиинахамари. За ними стали выходить остальные трофейные суда немцев, командование флотилии, ещё ранее приняло решение забрать все суда, в том числе и повреждённые без исключения.

  Командующий флотилией контр-адмирал Кучеров уводил трофейные суда, в том числе и подводную лодку в Мурманск. В порту и городе Лиинахамари старшим обороны оставался начальник штаба флотилии капитан первого ранга Гизатулин.

  Для обороны порта от налёта авиации противника оставался (кроме пушек зенитной батареи 8,8-см орудий захваченных у противника) и наш ВК ПВО «Арктический лис».

  После ухода трофейных кораблей с Кучеровым, через час должен был уходить отряд катеров в сторону Петсамо, старшим отряда был назначен капитан первого ранга Ледяев. В его отряд входили два дивизиона флотилии, РС и торпедных катеров. Корнейчук и Репин так же шли со своими подразделениями.

  Два МО-4 должны были охранять вход в порт и в залив Петсамовуоно, на тот случай если какое-либо немецкое судно будет идти в порт Лиинахамари. Эти морские охотники были радиофицированы и могли при необходимости, связаться с нашим ВК ПВО «Арктический лис».

  Наконец и наш отряд катеров около часа ночи тронулся по заливу Петсамовуоно в сторону Петсамо. Скорость нашего отряда была около 15 узлов, помимо всего мы с Репиным шли впереди и осматривали залив на предмет нахождения плавающих средств. К самому Петсамо мы по плану должны были подходить к трём-четырём часам, рассчитывая на ослабленное внимание патрульных суден в районе охраны порта Петсамо.

  Но немцы, по всей видимости, уже передали по радио о захвате порта и бое в самом городе Лиинахамари. Но при предыдущем нападении на порт и город Лиинахамари русские не предпринимали никаких попыток проникновения вглубь залива Петсамовуоно, патрульное судно на подходе к порту несло службу, как и положено, но при этом особенно не усердствуя. Оно совершало маневры, стараясь контролировать одновременно всю ширину залива.

  – Сторожевое судно, – говорил я стоящим рядом Репину и Соловьёву, – одно, примерно 300 тонн, длинной около 30 метров, вооружённое двумя пушками, установленными на носу и на корме, кроме того на нём должны быть ещё как минимум два зенитных пулемёта. Расстояние до него около мили.

  – Что делаем дальше, – Репин вопросительно посмотрел на меня, хотя и так было понятно, что шуметь раньше времени никто не хотел.

  – Можно попробовать, – с сомнением в голосе произнёс я, – но плыть далеко придётся, а ближе подходить нельзя, да и движется он постоянно.

  Посмотрев на Репина, на того умоляющие глаза, решительно сказал , – плыву, никуда не дёргайтесь в течении часа, ещё через двадцать минут можете делать что хотите. Катера отряда пусть ближе не подходят.

  Репин согласительно, кивнул головой, стал набрасывать сообщение Ледяеву.

  Я же по уже, за этот день отработанной процедуре стал раздеваться и готовиться к заплыву, одновременно накидывая на себя заклятие тёплого тела и кругового поиска для ориентира.

  Плыл в этот раз я минут сорок, размеренно работая руками, в конце стараясь попасть к повороту корабля от берега и встрече его примерно на середине залива. Бросив за несколько кабельтовых на корабль заклятие сонного удара. У меня была всего лишь одна попытка попасть на корабль, или тот вылетал на противоположенный берег, одно успокаивало, что двигался тот на очень малом ходу, равномерно.

  После сонного удара корабль закономерно вильнул в сторону, забирая в правую сторону, я рванул на пределе возможностей ему на встречу, как только рядом со мной поравнялся нос корабля я закинул кошку, стараясь чтобы она зацепилась за орудие установленное на носу судна. Так оно и получилось, перебирал руками, пока не стукнулся об борт корабля. Если бы это происходило полгода назад, то забраться с таким телом точно не смог бы, а так сил хватило, но если честно, то под впритык. С трудом поднявшись на ноги, бросился в рубку корабля, останавливая корабль, а чтобы по инерции он не выехал на берег, крутанул штурвал в сторону торпедного катера. Осмотревшись по сторонам, нашёл фонарик на стене, быстро сорвал его, выскочил на палубу, мигнув как условленно четыре раза в сторону нашего катера.

   Пока катер подходил, начал планомерно уничтожать всех матросов. К моменту, когда к кораблю пристал наш катер, в живых оставалось всего два человека, которые были закрыты в одной из кают.

  Как только в коридоре появились первые бойцы команды захвата, прокричал им, что впереди свои.

  Около меня мгновенно материализовалось тройка бойцов из МООН, указав на двери каюты, сказал, что там двое живых, но они спят. Меня тут же оттёрли в сторону и один из краснофлотцев, своим плечом выбил двери в каюту, ворвавшись внутрь в первую очередь сбросил с верхней полки спящего, заломил ему руки и начал вязать, со вторым происходила та же процедура. После чего их поволокли, ещё набежавшие МООНовцы, на верхнюю палубу, а я стал не спеша одеваться и обуваться.

  Когда я вышел одетый на палубу, двоих пленных окатывали забортной водой, приводя в чувство, очнувшись те ещё несколько минут въезжали в то, что от них хочет командир советов, не понимая как советские матросы оказались на борту их судна.

  Подойдя к одному из них и присев на корточки, со всей силы влепил ему несколько пощёчин, добившись его осмысленного взгляда на меня, достал один из своих ножей поднёс его к глазу пленного и коротко бросил по-немецки, – воинское звание, фамилия, должность.

  – Leutnant zur See Otto Prien (лейтенант цур зее Отто Прин) помощник капитана тральщика 763 (как позже выяснилось, водоизмещение тральщика полное – 335 т.; длина – 31,6 м, ширина – 7,5 м; осадка – 4 м; скорость – 10 узлов; энергетические установки – паровая машина и паровой котел; мощность – 370 л.с., экипаж 32 человека. Вооружение: 2х1 – 45-мм орудия; 2х1 – 12,7-мм пулемета.).

  – Сколько и какие корабли находятся в порту Петсамо? – задал я следующий вопрос, помощнику капитана, не убирая нож от его глаза.

  – Семь кораблей, – быстро затараторил тот, – и две БДБ, одна из них артиллерийская. Три транспорта, норвежский транспорт «Банко», транспорт «Дикси», транспорт «Лумме», норвежский мотобот «Таня», несколько кораблей ПЛО.

  – Какова охрана порта, – тут же вклинился в допрос Соловьёв по-немецки, – что есть из ПВО?

  – Две роты охраны, – отвечал тот, – батарея 8,8-см орудий и батарея 20-мм автоматических зенитных орудий.

  – Дополнительные части, расположенные в порту или рядом с портом, – продолжал задавать вопросы Соловьёв.

  – Недалеко от порта расположен батальон горных егерей, – быстро отвечал помощник капитана, – авторота и какое-то подразделение тыла. Рядом с портом находится и комендатура Петсамо.

  – Увести, – распорядился Соловьёв.

  – Надо бы глянуть издалека на порт, – я вопросительно посмотрел на Репина, – хотя бы одним глазком, а то всё идёт слишком гладко.

  Тот согласительно кивнул головой, повернувшись к Соловьёву, сказал, – здесь думаю тоже, будет достаточно десять краснофлотцев со старшиной, остальные на борт катера, тот кивнул головой, соглашаясь с Репиным.

  – Отделение Яковлева, – принялся отдавать распоряжение Соловьёв, – где Яковлев. Через несколько секунд перед ним появился, краснофлотец, который внизу оттеснив меня, выбил двери каюты.

  – Старшина второй статьи Яковлев, – козырнул тот Соловьёву.

  – Яковлев, – начал отдавать указания Соловьёв, – тральщик в твоём распоряжении, вместе со своим отделением остаётесь на нём, людей распределяй сам, погоните его навстречу нашему отряду, Ледяева мы предупредим, что к ним идёт тральщик, пусть идёт восьми узловым ходом в порт Лиинахамари, мы его догоним.

  Когда остальные краснофлотцы перебрались на торпедный катер и были отданы швартовы, наш торпедный катер, развернувшись на малом ходу, пошёл в сторону порта Петсамо.

  Как только впереди на горизонте проступил город с портом Петсамо, я понял, в чём дело. Нас в порту ждали и по всей видимости приготовили «торжественную» встречу.

  – Остановить движение, – проговорил я поворачиваясь к Репину и Соловьёву, мою команду продублировал Репин.

  – Нас там ждут, – медленно проговорил я, – и по всей видимости приготовили нам встречу. Слишком много в порту людей, больше полтысячи точно будет, а может и вся тысяча. Что будем делать?

  Вопрос был из разряда риторических, перед нами стояла задача по уничтожению порта Петсамо, и эту задачу нам никто не отменял.

  Видя затруднения на лицах командиров, предложил, – давайте пойдём назад и посоветуемся с Ледяевым, что нам делать дальше.

  Со мной согласились как Репин, так и Соловьёв, всё таки Ледяев был старшим отряда кораблей, да и опыта у него было побольше.

  Догнав тральщик 763, мы вместе с ним подошли к отряду кораблей, который находился милях в десяти от границы порта Петсамо.

  Ледяев выслушал доклад Репина о ситуации вокруг порта Петсамо, и как мне показалось, тоже был в затруднении с принятием решения, никто не снимал с нас задачу нападения на порт, а вот как это сделать ни у кого не было никаких идей.

  – Чё тут думать, – влез я в раздумья командиров, – никто ничего лучше наших предков не придумал, а посему как говорил дедушка, «удивить противника значит победить».

  – Это сказал Суворов, – тут же вмешался Соловьёв.

  – Значит по содержанию, возражений нет? – уточнил я.

  – Что предлагаешь? – Ледяев смотрел на меня.

  – Немцы знают, что мы на быстроходных катерах врываемся в акваторию порта, а потом всё и вся расстреливаем и захватываем, если, получается, так было раньше? – я вопросительно посмотрел на Ледяева.

  Тот согласительно кивнул головой.

  – Внимание вопрос, – я посмотрел на командиров, которые были рядом: Ледяева, Корнейчука, Репина и Соловьёва, Кобызева, – как бы вы действовали, зная, что мы нападём на порт?

  – Подпустил бы как можно ближе катера, – потом накрыл огнём артиллерии и пулемётами, – тут же первым высказался Ледяев, Петрович и Репин кивнули головой, что поступили так же.

  – Вот и немцы поступят так же, – согласился я с Ледяевым, – теперь вопрос ещё, что в такой ситуации сделаем мы?

  Командиры задумались, над своими действиями.

  – Предлагаю не заходить в сам порт, а с максимальной дистанции выпустить торпеды, по транспортам, что там находятся, а потом на скорости уйти в сторону Лиинахамари, – я хитро посмотрел на командиров, продолжил дальше, – отойдя, примерно на пять миль, перезарядить торпедные аппараты, и подождать несколько часов, атаковать вновь порт.

  – А если они пойдут за нами вдогон? – произнёс Кобызев.

  – Это на чём они за нами пойдут? – спросил Ледяев, уже уловив мою мысль, – на кораблях ПЛО? Это, которые, являются каким-нибудь переделанным траулером? Да мы их в два счёта завалим или захватим, и что у них тут останется мотобот? А торпеды даже если попадут в причал, то там где-то вблизи должны прятаться егеря, и им достанется точно.

  – То есть, – заметил я, – мы свою задачу выполним полностью, уничтожив всё в порту.

  – Так и сделаем, – решил Ледяев, – дивизион РС с трофеем остаётся здесь, а дивизион торпедных катеров Репина с максимальной дистанции выпускает торпеды и назад к нам. Потом ждём час-два и атака порта.

  – Предварительно разведав, что там и как, – добавил я, – а то немцы какие-нибудь, упёртые попадутся и будут ждать нас до утра, да катера всё же могут отправить, а нам надо будет их быть готовым встречать.

  – Принято, – кивнул головой Ледяев.

  Немцы в порту, что смогли сделать, так это только стрелять вслед уходившим торпедным катерам из всех орудий, которые были в порту.

  В этот раз нам попался наиболее маниакальный морской начальник порта Петсамо, через полчаса вышло три корабля ПЛО. Германские противолодочные корабли представляли собой универсальные катера типа KFK (Kriegsfischkutter – «военный рыболовный катер») разработан в конце 1941 г. на базе рыболовного сейнера.

  Вот эти три универсальных катера KFK и шли нам вдогон, а может быть, им была поставлена задача, убедится, что наш отряд кораблей всё же ушёл в порт Лиинахамари.

  Дождавшись, когда три корабля ПЛО отойдут на десяток миль от порта Петсамо, мы атаковали их сразу с двух сторон, так чтобы не перекрывать директрисы огня друг друга.

  В результате боя два корабля ПЛО были потоплены, а один повреждённый удалось захватить, им оказался корабль ПЛО UJ1220 (катер имел следующие технические характеристики: тоннаж 110 брт., длина-20,57/24, ширина 6,4, осадка 2,75 м; 1 дизель мощность 175 л.с., скорость 12 узлов, 6-7 тонн соляра, 1200 (7) миль, экипаж 17 человек, вооружение 1 – 37-мм/83, 1 – 6 – 20-мм/65), во время захвата больше половины экипажа погибла, захватить удалось только 5 матросов.

  После этого боя Ледяев принял решение отходить к порту Лиинахамари.

  Повреждённый корабль ПЛО, взял на буксир тральщик 763, скорость нашего отряда была по самому тихоходному, т.е. тральщику 763 – 8-9 узлов.

  К 8.00 утра удалось добраться до порта. Ещё издалека на подходе к порту было видно, как над городом и портом кружиться высотный самолёт-разведчик. Покружив ещё минут, пять тот улетел в сторону полуострова Рыбачий.

  – Уже наверное докладывает, – сказал я обрадовано, стоящим рядом командирам, – что порт пуст за исключением нескольких кораблей и у немцев есть возможность реабилитироваться.

  – Это как реабилитироваться? – не понял Соловьёв, моей радости.

  – Всё очень просто, – радостно сообщил я, – разведчик засёк только один наш ВК в порту, думаю, немцы клюнут и попытаются потопить его, он же один. А тут незадача – мы нарисовались, а у нас, сколько зенитных средств на бортах катеров. Да если ещё Вы если захотите помочь, своими пулемётами раскидав их по всему порту, то вообще красота будет.

  – Обязательно поможем, – Соловьёв уловил мою мысль, об отражении атаки авиации с их помощью.

  Налёт состоялся почти в 10.00. прилетело три девятки «Юнкерс-87». ВК ПВО «Арктический лис» уже отошёл от причала, чтобы иметь больше маневра в акватории порта, катера отряда Ледяев рассредоточил по всему порту и за его пределами на подходе, дав приказ на установку дополнительно ДШК на катерах.

  Майор Соловьёв после высадки, МООНцев с катеров, развил бурную деятельность, давая указания на рассредоточение пулемётчиков и их вторых номеров, по всему порту. Пулемётчикам было дано только одно указание стрелять, на опережение, как только пикирующие самолёты опустятся на высоту ниже километра.

  – Явились, не запылились, – прокомментировал прилёт юнкерсов Кашкаров, стоящий на рубке рядом с Кобызевым.

  Прилетевшие самолёты неторопливо выстроились в круг и ведущий первой девятки положив самолёт на крыло стал пикировать на наш ВК ПВО. За ним с разницей в секунд, двадцать последовали самолёты его девятки, не забыв включить свои воющие сирены.

  Первыми открыли огонь на поражение ещё на подлёте, бывшая немецкая зенитная батарея порта, затем подключились имеющие на кораблях «Бофорсы», за ними «Эрликоны», на последок ниже километра, ударили ДШК и МГ.

   Всё-таки значительное количество зенитных средств и сейчас сыграло свою роль, тем более, что у стоящих за ними краснофлотцев, был уже значительный опыт в такой стрельбе.