Текст книги "Паутина"

Автор книги: Александр Гласьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Помогая Сибирцеву подняться, старший оперативник пошутил:

– Держать надо удар.

– Иди ты… – огрызнулся Джек, потирая ушибленное место и болезненно морщась.

– Уже иду. А ты сбегай-ка, посмотри, что я собрал с грядок, и тащи на кухню.

И Герман, насвистывая, направился под душ.

Когда сели за стол, Герман, видя, что Джек все еще трет щеку, участливо спросил:

– Неужто все еще болит? А знаешь, в чем твоя ошибка? Ты себя неправильно оцениваешь.

– Угу, – хмыкнул Джек, – я чемпион, только после встречи с тобой позабыл об этом.

– Н-да… Умишка бы тебе еще чуть-чуть… – Крофт с сожалением посмотрел на Сибирцева, как смотрит покупатель на понравившийся костюм: всем хорош, да размер не тот. – Учись оценивать и себя, и противника. У меня, например, длинные руки, а ноги коротковаты. Да и сам я потяжелел. Поэтому мне удобнее атаковать со средней и близкой дистанции. А у тебя – длинные ноги, широкий шаг. Держи меня на расстоянии – и все. Ты же все время пытаешься меня копировать, вот и получаешь по уху. Прикинь-ка, например, способности твоей подруги Эллы.

– Средняя дистанция, – неуверенно пробормотал Джек, – длинные ноги, а руки небольшие.

Крофт сокрушенно вздохнул.

– С ее массой на средней дистанции делать нечего. Оптимальный для нее вариант – бой в воздухе ногами. Ну, с тобой-то она на любой дистанции справится.

– А с тобой? Ты не хочешь с ней сразиться?

– Я не самоубийца. Она ведь и у нас преподавала, и все ее до смерти боялись.

– У вас? – Джек разинул рот от удивления, – она же не старая…

– Эх ты, знаток женщин! Ей под максимум. А кстати, напомни-ка мне, как она тебя в «космосе» обезвредила?

Джек нехотя пересказал недавнее занятие в бассейне. Крофт внимательно выслушал его и задумчиво произнес:

– Все-таки стареет Элла, хитрить начала…

– Что ты имеешь в виду?

– А почему ты оказался в катере без скафандра? Какой дурак, скажи, пойдет в разведывательный полет в комбинезоне? Ты просто физически не успевал его надеть. Ну, понятно, скорость у нее уже не та. Вообще ты на эти космические глупости силы не трать. На моей памяти ни один катер в Систему не пытался проникнуть. Занимайся лучше оперативной подготовкой, психологией, алгоритмом действия. Эти вещи всегда пригодятся.

– Герман, а ты нашего инструктора по ОП знаешь? Правда, что он был в больших чинах?

– Правда. Бывший мой шеф, начальник отдела. Между прочим, бригадир. Да я тебе как-то говорил о нем. Вот уж действительно Мастер. – Последнее слово Герман произнес так, словно оно начиналось с большой буквы. – Я по сравнению с ним так, пузырь… А ты знаешь, как я в топографы угодил? Мастер еще тогда, циклов десять назад, уверен был, что нам много придется работать на Бэте, вот он и отправил меня в ВКШ – Высшую космическую школу. Он ведь меня с детства знает. А в ВКШ и сейчас топографов готовят. Ну а параллельно я и в нашем Учебном центре занимался. Ох и досталось же мне! Когда на Болото попал, не поверишь, впервые за все время службы человеком себя почувствовал.

Герман улыбнулся и встал, считая разговор оконченным.

– Подожди, – дернул его за куртку Джек, – а что же сейчас твой Мастер не у дел?

– Обычная история, – ответил Герман, заметно помрачнев. – Не поладил кое с кем, вот и на пенсии, вас натаскивает…

И Герман заговорил о хозяйственных пустяках, демонстративно меняя тему разговора.

5

Первые дни после ареста Кича Мацуда, несмотря на внешнее спокойствие, буквально не находил себе места. Кич болтать не станет, твердил он себе, не тот человек. Глубокое энцефалозондирование? Ну и что? Да пусть Федерком вытянет из Кича все его тайные мысли, вытянет – и утрется! Мысли к делу не пришьешь. А вот главного – операций, идущих через Сянцзы, – Кич не знал. Потому концов у Федеркома быть не может.

И все-таки Мацуде было не по себе. Внешне это проявлялось только в том, что взгляд его стал менее открытым да резче выделялись скулы на смуглом лице. Но эти перемены мог заметить лишь очень близкий человек. Для остальных же Рауль Мацуда оставался прежним, в меру общительным, добропорядочным, стареющим бизнесменом, исправно платящим налоги.

Раз в декаду Мацуда в сопровождении бесцветной жены и двух взрослых сыновей, не унаследовавших, к сожалению, его деловой хватки, появлялся в Клубе предпринимателей своего сектора. По-прежнему видели его в маленькой кофейне за традиционной чашечкой кофе – уже давно единственной.

Время шло, и Мацуда чувствовал, что Федерком утратил к нему всякий интерес. Пора было оживлять замороженные до лучших времен деловые связи. Пилота-контрабандиста Дэвида Сянцзы Мацуда пока решил не трогать, но дал приказ возобновить заготовку шкурок пузырей. Сегодняшний день не отличался от вчерашнего: подъем, гимнастический комплекс, утреннее совещание в бюро, визит в крематорий, кофе, деловые свидания… За окном постепенно темнело. Мацуда потянулся рукой к выключателю, но передумал и включил программу видеоновостей. Передавали отчет об очередном заседании Сената. Вот на трибуне худой, яростно жестикулирующий человек. Мацуда напряг память: ах, да – министр энергетики Нодия. Он прибавил звук, выслушал экспансивную речь министра о положении на шахтах Бэты и позволил себе негромко рассмеяться. Мацуда устроился поудобнее, намереваясь досмотреть выпуск до конца, – начавшаяся перепалка в Сенате его забавляла. Но, прослушав ответную речь министра стабильности, Мацуда насторожился. Инспекция Бэты Федеркомом – это что-то новое. Или это просто маневр, попытка взять на испуг? Своих дел на Бэте Рауль не вел, хотя чуть было благодаря Кичу не вляпался в эту историю. Он с раздражением подумал о бывшем ближайшем сотруднике, но быстро совладал с собой и для справедливости обругал и себя самого за авантюризм и безрассудство. Но теперь… когда ФК сам лезет на Пятнистую… Да, это шанс! Выждать немного и прийти на планету по пятам Федеркома, а значит, узнать расстановку сил, занять место конкурентов – ведь найдет же ФК что-нибудь криминальное? Это перспектива, это новые возможности.

– Лиза! – позвал Мацуда, выключая экран и поднимаясь из-за рабочего стола. – Проверь, все ли разошлись.

Секретарша была за дверью, в кабинет хозяина она не заглянула, но по удаляющемуся звуку шагов Мацуда понял, что она услышала его. Он чувствовал эмоциональный подъем, в мозгу зашевелились неясные пока идеи. Как опытный аналитик Мацуда знал, что для пользы дела нужно отвлечься сейчас, дать выход излишнему волнению, позволить определиться единственно верному решению.

Тем временем Лиза обошла опустевшие кабинеты офиса. Сотрудники давно разошлись, но она с удручающей методичностью совершала ежевечерний обход. Сейчас хозяин примет ионный душ, а потом последует еще одно мероприятие с участием Лизы, ставшее таким же традиционным. Холодная по натуре, Лиза умела, когда необходимо, изобразить любое чувство. К тому же Мацуда не вызывал у нее физического отвращения, напротив, был скорее привлекателен, а что касается возможностей – тут он обставил бы многих молодых.

Заперев изнутри входную дверь, Лиза вернулась через погруженный в полумрак офис к себе, приготовила две чашки кофе. В кабинете Мацуды они оказались одновременно: Лиза вошла с небольшим серебряным подносом в руках, а Рауль появился из-за двери, ведущей в душевую прямо из рабочего кабинета. Лиза поставила поднос на пульт, покорно опустила руки и потупила глаза – она знала, что эта поза очень ей к лицу. Однако Мацуда прошел мимо, вызвав у Лизы легкую досаду и недоумение. Она подняла глаза. Рауль рылся в шкафчике с бельем. В ложбинке спины и на упругих, почти юношеских ягодицах поблескивали непросохшие капельки влаги. Очевидно, хозяин торопится сегодня, решила Лиза, но вслух ничего не произнесла, подвинула поднос и села рядом, наблюдая за процессом одевания. Наконец Мацуда извлек из шкафчика широкие белые штаны, ловко затянул на поясе мягкий широкий шнур, посмотрел на Лизу, улыбнулся ей и сел в кресло, успев попутно подхватить чашку с кофе.

Лишь сделав два или три маленьких глотка и удовлетворенно кивнув головой, Мацуда неожиданно спросил, иронически глядя снизу вверх на демонстрирующую обиду секретаршу:

– Что тебе известно о Космофлоте?

Лиза растерянно посмотрела на него.

– Нет-нет, – поспешно сказал Мацуда, – я неправильно построил вопрос. Кого ты знаешь в Космофлоте?

Секретарша нерешительно пожала плечами, как бы сомневаясь в ценности своих показаний.

– Был один тип из отдела грузовых перевозок.

– А… он на стороне не подрабатывал?

По молчаливому соглашению ни Мацуда, ни Лиза не упоминали имени Мендлиса, что при случае не мешало им понимать друг друга.

– Подрабатывал, – кивнула Лиза.

– И неприятности имел?

– Кажется, да, но точно не знаю.

– Нет, – Мацуда нахмурил лоб, – не годится. Нужен новый человек. Среди пилотов у тебя знакомых нет?

Лиза задумчиво покачала головой.

– Подумай, может, вспомнишь?

– Нет, – твердо ответила Лиза, – пилотов я не встречала. Вот если из других служб…

Мацуда вопросительно вскинул подбородок.

– В Главном Штабе, в управлении кадров, служил майор Жан-Виль. Брал за утверждение звания, на этом засветился. Я с ним встретилась только несколько раз. Плакал, был готов на все, лишь бы сохранить свое место. Но дальше дело почему-то не пошло. А потом устроился к вам. Не знаю, почему его не использовали.

«Потому и не использовали, что на все был готов», – подумал Мацуда, но вслух сказал:

– Вот и хорошо, что не использовали. А мы используем.

– На что он такой годен? – скептически спросила Лиза.

– Ну, на болотного паука мы его не пошлем… Так, кое-какая информация, может быть, совет и так далее. Как ты думаешь, он тебя вспомнит?

– Думаю, вспомнит.

– Отлично, разыщи его и поговори. Мне нужен пилот. Из тех, что ходят на Бэту. Чтобы человек был порядочный, незапятнанный – ясно? Но и не слишком мнительный. И не прочь подзаработать. Тебе все понятно?

Лиза кивнула.

– Вот и ладненько, – сказал Мацуда таким тоном, как говорят с ребенком, вскочил, неожиданно легко поднял Лизу с пульта, будто и не напрягаясь вовсе, и медленно поставил рядом с собой, плотно прижимая к телу, так, что высоко задрался подол ее розового платья.

«Свет», – прошептала Лиза, опускаясь на колени и отыскивая узел шнура на поясе хозяина. Мацуда одной рукой нащупал выключатель, опустив вторую на склонившуюся голову секретарши.

6

Сгущались сумерки, центральный проспект запестрел разноцветными огнями. Сашенька неторопливо шел по узкой улице, поглядывая по сторонам. Со стороны он казался скучающим бездельником. Руки в карманах, пиджак расстегнут, глаза лучились благодушием, и только оттопыренные уши, казалось, чуть шевелились, как антенны радара.

Он уже почти миновал компанию парней, болтавших у входа в дешевый ресторанчик, когда инстинктивно почувствовал опасность. Не оглядываясь и не выясняя, в чем дело, Сашенька резко пригнулся. Тяжелая цепь просвистела над головой.

– Ловко! – одобрительно сказал кто-то из парней, пнув Сашеньку в зад. Тот послушно отлетел в сторону, одновременно оценивая ситуацию. Нападавших было семеро, и, судя по их решительным намерениям, они хотели не просто поразвлечься.

Бывший начальник личной охраны Мендлиса мог без особого труда уложить всех семерых, но Сашенька спешил. Да и не в его правилах было драться бесплатно. Поэтому он спокойно встал, повернулся и побежал. Все семеро бросились за ним, доставая на ходу ножи. Сашенька не глядя махнул рукой, и первый преследователь повалился под ноги остальным.

– Ах, ты драться! – радостно заорал второй, размахивая тяжелой цепью. – Ребята, гони его!

Сашенька бежал неторопливо, не желая попусту тратить силы, и все же парни отставали. Он уже начал замедлять бег, но неожиданно человек, вооруженный цепью, тяжело дыша, вынырнул из-за какого-то угла прямо перед ним.

Замедлив шаг, Сашенька ударил назад ребром стопы, переломив сразу переносицу одному и челюсть другому. Остальные отпрянули. Цепь больно хлестнула Сашеньку по плечу, но нападавший тут же уронил ее и обеими руками схватился за лицо, разбитое ударом головы.

Трое оставшихся на ногах, словно по сигналу, повернулись и исчезли в ближайшей подворотне. Сашенька перевел дыхание, поправил пиджак и двинулся дальше. Плечо болело, но не слишком, и времени он потерял совсем немного.

7

Было совсем темно, когда Лиза вышла из помещения похоронного бюро. Хозяин уже ушел – он по возможности старался не появляться на улице со своей хорошенькой секретаршей в столь интимный час.

Лиза привычно набрала шифр, мягко сработал запирающий механизм. Со всех сторон подступала темнота, особенно густая по контрасту с отдаленными огнями магистрали. Зябко поеживаясь под тонким плащом, Лиза быстро взглянула по сторонам, но огонька эр-такси нигде не было видно. Вздохнув, девушка быстро пошла к ближайшей остановке эр-буса. Не успела она сделать десяток шагов, как от стены соседнего, такого же неосвещенного строения отделилась тень и шагнула ей наперерез. Лиза вздрогнула и отшатнулась, чуть не вскрикнув от неожиданности.

– Спокойно, – услышала она невыразительный голос, – ничего с тобой не случится.

Незнакомец осветил себя мини-фонариком, спрятанным в ладони. В направленном луче на миг возникло бледное лицо с острым носом и бесцветными прищуренными глазами. «Сашенька!» – вспомнила Лиза.

В кооперативе «Прогресс» Лиза проработала недолго, до тех пор, пока Мендлис, имеющий особый нюх на нужных ему людей, не подметил у нее кое-каких специфических способностей. После этого Лиза уволилась из кооператива, и через несколько декад Мендлис сумел пристроить ее к Мацуде. Неудивительно, что Лиза имела весьма смутное представление о деятельности «Прогресса» и о членах его правления, тем более – о замыслах самого Мендлиса. Председатель кооператива знал, что делал, когда посылал ее к своему основному конкуренту. В случае провала немногое она смогла бы выболтать. Сашеньку, телохранителя Мендлиса, Лиза, конечно, знала, но только в лицо, и часто удивлялась, почему при виде этого тихого, всегда погруженного в себя худощавого человека другие сотрудники кооператива испытывали неприкрытый страх. Расспросы были бессмысленны, и, может быть, именно поэтому Лиза постепенно и сама стала побаиваться Сашеньку, так, на всякий случай.

Но сейчас, в ночном безлюдье, встреча с ним была предпочтительней, чем появление грабителя либо маньяка. Справившись с внезапной дрожью и противной слабостью в ногах, Лиза почти спокойным голосом спросила:

– Сашенька? Ты ждал меня?

– Мне нужно увидеться с твоим новым хозяином, – холодно ответил он.

– Зачем? – поинтересовалась Лиза, невольно входя в роль преданной секретарши.

– По делу. Скажешь ему, что я приду завтра в конце дня. Он меня знает. Больше никого не должно быть.

Голос Сашеньки умолк, бледное лицо его растворилось в темноте. Лиза растерянно смотрела ему вслед.

8

День начался с неприятностей. В главном корпусе Федеркома испортился «конторский волк», аппарат, который превращал секретные документы в пластиковую крошку. Причем испортился он, видимо, уже давно, а автоматическая система контроля не сработала. И документы, предназначенные для уничтожения, целехонькими отправлялись в накопитель для мусора – вперемешку с остатками пищи, пустыми стаканчиками и прочей ерундой. Контрольный отдел рвал и метал, а его начальник чуть свет примчался к председателю ФК Микуличу и заявил о раскрытии им акта сознательного саботажа.

Советник Микулич совсем недавно занял это место. Был он человек сугубо штатский, неплохо начал свою политическую карьеру, но тонкостей работы спецслужбы, конечно, еще не освоил. На него поглядывали с некоторым сомнением. Сотрудники привыкли к сутулой фигуре Директора, много циклов подряд просидевшего на своем месте. С ним было легко работать. Только несколько ветеранов помнили тот день, когда Директор пришел в Федерком таким же неопытным новичком, как и Микулич сейчас.

Впрочем, начал новый председатель неплохо. В первый же день он явился на службу в новенькой форме комкора. Сотрудники удивились, в тесном кругу поиронизировали над этой причудой. Некоторые предсказывали, что новое начальство начнет с наведения порядка и заставит весь личный состав щеголять в мундирах и отдавать честь даже в сортире. Кто-то из отъявленных пессимистов распустил слух, что готовится приказ об обязательной строевой подготовке.

Ничего подобного! Сам Микулич продолжал носить форму, кстати, она ему шла, но подчиненных не трогал. Напротив, в отличие от мрачноватого и замкнутого Директора, он половину дня проводил в отделах, широко улыбаясь, здороваясь за руку с каждым встречным, расспрашивая о работе.

Весь вид его как бы говорил: «Я в ваших делах пока не очень, но разберусь, и вообще – парень я свой».

Некоторых сотрудников, в том числе нового начальника оперотдела Новака и старшего уполномоченного Крофта, Микулич приглашал к себе для обстоятельной беседы. Расспрашивал, угощал аршадом, намекал на их прекрасные характеристики и перспективу повышения по службе. При этом всячески старался дать понять, что собеседник – именно тот человек, на которого хотел бы опереться неопытный председатель. Сотрудники Федеркома, изучавшие оперативную психологию, обычно не слишком поддавались на подобные шутки. Но обаяние Микулича было неподдельным, и лед постепенно таял.

С утра Микулич был в прекрасном настроении. Вчера вечером его вызвал товарищ министра и дал конфиденциальное поручение. Микулич сразу почувствовал себя в родной стихии – дело касалось не каких-то там гангстеров, а высокой политики. Директор предложил ему начать работу по министерству энергетики. Конечно, высказывался туманно, но Микулич все понял и уже обдумывал план действий. Кроме того, Федерком начинал широкую разработку Пятнистой, и Директор намекнул, что даже незначительный успех будет позитивно воспринят общественным мнением. «Поймите, – сказал он, – мы почти не занимались Бэтой, отдали ее воякам из Экспедиционного Контингента. Ваш новый начальник оперотдела прекрасно знает тамошнюю обстановку, ему и карты в руки. Нужны любые результаты, но они нужны быстро. Ясно?». Микуличу было ясно: его карьера на новом посту начиналась успешно.

И вот, вместо того чтобы делать дело, он вынужден был выяснять, что случилось с капризным агрегатом, успокаивать начальника контрольного отдела и устраивать разнос начальнику отдела административного, проверять список документов, которые за последние дни могли оказаться в мусоре, высылать спецгруппу на автоматический завод по уничтожению мусора… Короче, занимался пузырь знает чем!

Только в конце дня он немного освободился, успокоился и углубился в изучение материалов по Болоту. С самого начала он решил, что оба направления – Бэта и Нодия – будет разрабатывать параллельно.

Информацией о наступлении Болота Федерком, как оказалось, не располагал. Федеральная компьютерная система выдавала лишь отрывочные сведения, попавшие туда из отчетов военных, но они касались только последних пяти циклов. Микулич понял, что дело не так просто, как ему показалось сначала. На всякий случай он дал задание своему личному компьютеру составить сводку всех материалов, в которых так или иначе фигурировало Болото, и вот уже второй час просматривал ее.

Неожиданно он насторожился. В очередном донесении контрольного отдела сотрудник, курировавший подозрительную группу анахронистов, сообщал, что один из его подопечных изучает историю освоения Бэты. Микулич посмотрел на дату. Так, это было два цикла назад. Должно быть, этот тип накопил-таки порядочный материал. Он тут же связался с контрольным отделом. К счастью, автор донесения оказался на месте и на вопрос председателя уверенно сказал, что, конечно же, располагает копией доклада, который сделал этот анахронист на недавнем их сборище. Через несколько минут из принтера на столе Микулича поползли листы с текстом доклада.

С первых же слов Микулич понял, откуда у Нодии данные об экспансии Болота. Интересно, какое отношение член правительства имеет к этой сомнительной компании? Микулич вытащил свой рабочий регистр и с чувством глубокого удовлетворения сделал первую пометку: «Брюнет» – связь с анахронистами». «Брюнетом», по договоренности с Директором, именовался отныне Нодия.

Только после этого Микулич занялся самим докладом. В нем утверждалось, что колонизация Бэты началась двести циклов тому назад. В течение первых тридцати циклов было заложено более 200 шахт, правда, некоторые из них оказались пустышками. Остальные же с избытком снабжали Систему трансурановыми и редкоземельными, которых на Альфе практически не было. Одновременно в значительном количестве с Бэты вывозились пузыри.

Судя по сохранившимся у анахронистов сведениям, Болото было вполне проходимым, практически пустынным и границы его не менялись. Однако 100 циклов назад в отдаленном районе Болота было замечено пятно полужидкой почвы, быстро расширяющееся в сторону внешнего периметра шахт. Вскоре ближайшая к нему шахта 13 была отрезана. Шахтеров с трудом удалось эвакуировать.

Впоследствии таких пятен появлялось все больше, и в конце концов Болото превратилось в одно сплошное пятно с меняющимися границами. Пока что почти все шахты оставались вполне доступными. Казалось, что обстановка стабилизировалась.

71 цикл тому назад произошло чрезвычайное происшествие. Группа шахтеров возвращалась после работы на шахтах внешнего периметра, когда Болото в нескольких шагах от тропы внезапно вспучилось. Перед носом изумленных рабочих появилось черное паукообразное создание, с первого взгляда внушающее отвращение. «Паук» выбросил струю бурой жидкости, которая, попав на скафандр ближайшего шахтера, тут же прожгла его насквозь. Спасти несчастного не удалось.

В течение нескольких циклов нападения следовали одно за другим. На базе исследовательского отряда был создан Экспедиционный Контингент – первоначально в качестве специального подразделения Космофлота. Теперь он фактически превратился в самостоятельный род Вооруженных Сил, в несколько раз превышающий Космофлот по численности. Военные сумели обеспечить защиту от пауков, а специально подготовленные топографы начали исследовать Болото. Впрочем, значительная часть Болота оставалась совершенно недоступной – пауки там так и кишели. С некоторых пор у них появились автоматы, а в последние циклы все чаще упоминались и боевые лазеры. Тут Микулич вспомнил дело кооператива «Прогресс», законченное совсем недавно. По данным Федеркома, предприимчивый Мендлис успел поставить паукам не менее сотни лазеров!

Потери от войны с пауками удалось стабилизировать, но Болото продолжало расширяться, а военные, которые одни только и занимались Бэтой по-настоящему, считали это расширение естественным процессом и ограничивались составлением новых карт. Что касается Шахтоуправления, оно уже много циклов назад отказалось от всяких попыток закладки новых шахт. И старые-то дышали на ладан…

Микулич отложил доклад. Да, судя по имеющейся у него карте Болота, оно расширялось именно в сторону шахт и уже вплотную подступало к Городку – поселению людей на Бэте. Несколько длительных экспедиций, обследовавших другое полушарие Бэты, установили, что там Болото сохраняет прежний вид, легко проходимо, и болотные пауки им не встретились ни разу.

Председатель Федеркома вызвал начальника Учебного центра и приказал ему немедленно получить у военных информацию о миграции пауков, подробные карты обследованных секторов Болота хотя бы за пять циклов и на основании всего этого составить схему с указанием непроходимых участков, мест скоплений пауков и прочего. Потом настал черед Новака.

Начальник оперативного отдела, думая, что вызвали его по поводу недавней аварии, лаконично доложил, что на мусорном заводе никаких следов секретных документов не оказалось. Если они и попали в накопитель, то, по всей видимости, с прочим мусором были отправлены в печи. Утечка казалась маловероятной, если, конечно, авария не была кем-то подстроена. Но этим занимается контрольный отдел.

Микулич слушал Новака невнимательно, не задавал вопросов, не похвалил, как обычно, и продолжал задумчиво смотреть в окно, даже не заметив, что Новак закончил свой доклад.

Наконец он спохватился.

– Извините, Новак, я немного задумался. Спасибо, вы, как всегда, отнеслись к делу добросовестно. Скажите, вы ведь пришли на этот пост с Бэты?

– Да.

– И там вы прослужили…

– Семь циклов.

– Семь циклов? Срок немалый. Вы, значит, хорошо разбираетесь в ситуации? Мы начинаем серьезную разработку Пятнистой. И ваш отдел в какой-то степени перенацеливается для работы там вместе с местным отделением. Курировать эту работу буду лично я. А делами на Альфе займутся мои заместители. Сейчас, кажется, ничего серьезного нет?

– Нет. Как обычно, присматриваем за анахронистами. Мацуда пока сидит тихо. Есть несколько мелких банд, но они большой опасности не представляют. Правда, кое-кто настаивает на дальнейшей разработке дела Мендлиса… Но я считаю это излишним. У меня есть указание вашего предшественника закрыть дело.

– Ну и правильно. Скажите, Новак, в вашу бытность на Пятнистой были какие-нибудь конфликты между Шахтоуправлением, Экспедиционным Контингентом и вашим отделением? Ну, не пьяные драки в ресторане, а что-то на уровне руководства? Утаивание информации, ложные данные, а?

– Ничего серьезного не было, только…

– Что только? – быстро спросил Микулич.

– Вы же понимаете, Болото есть Болото. Чтобы держать его под контролем, нужны сотни специально подготовленных людей, новые спутники. У нас нет летательных аппаратов, приспособленных для бэтянской атмосферы. Поэтому мы на многое просто закрывали глаза. Скажем, погиб человек на Болоте, а тела нет. Болото засасывает твердые предметы за несколько часов и, похоже, постепенно растворяет. В некоторые районы мы старались вообще не заходить, там пауки на каждом шагу и постоянные газовыделения, так что от спутников тоже толку мало. И все-таки было несколько совсем уж подозрительных случаев.

– Что вы имеете в виду? – спросил Микулич, недовольный затянувшимся предисловием.

– Люди иногда исчезали прямо из Городка или с его окраины. Никакой паук туда незамеченным не проберется. Несколько раз даже подозревали умышленное убийство, но ни трупа, ни свидетелей так ни разу и не нашли.

– Вот что! Ну а как это объясняли на Базе? Всегда ведь ходят какие-то слухи, которые в компьютер не заложишь…

Новак помолчал, потом неохотно сказал:

– Слухи? Уже много циклов на Пятнистой поговаривают о существовании на Болоте человеческого поселения. Недавно подобная информация поступила от паука-перебежчика, я докладывал вашему предшественнику.

– Метрополия? – вскинулся Микулич.

– Не знаю. Говорят, что в районе «белых пятен» кто-то видел людей без скафандров. Я пытался проверить, но источник слухов так и не определил.

– Подождите, как – без скафандров? Что за чушь? Там же метан! Это все смахивает на фольклор. Сколько у вас подобных сообщений?

– Семнадцать, в том числе материалы допроса паука. Это уже не фольклор, это факт.

– Так, – медленно произнес Микулич, – я все это должен изучить лично. И немедленно. Какой код?

Новак отрицательно покачал головой:

– Эти данные, кроме сообщений паука, я в компьютер не вводил. Вся подборка хранится у меня в единственном экземпляре.

– Разумно, – подумав, согласился Микулич. – Что же, принесите ее мне.

Новак вернулся через несколько минут. Микулич отпустил его и стал внимательно читать записи. Ничего достоверного он там не нашел, хмыкнул, отложил подборку. Затем просмотрел показания паука. Тоже ничего определенного. Наконец взял в руки видеокассету, принесенную Новаком. На ней была запечатлена неудачная операция по задержанию некоего вахмистра Вайцуля, заподозренного в контактах с пауками и бесследно исчезнувшего в тот момент, когда спутник отключился из-за радиопомех.

Был уже поздний час. Кроме Микулича в здании ФК остались только дежурные офицеры. Он спрятал папку Новака и кассету в свой сейф и, потягиваясь, подошел к окну.

По подсчетам Новака, за семь циклов его пребывания на Бэте из района Базы и Городка бесследно исчезло человек десять шахтеров и один военный. Конечно, гораздо больше людей пропало на Болоте, но это можно было объяснить. Шахтеры подчинялись Нодии. Слухи о таинственной колонии казались Микуличу обыкновенной легендой, но люди-то исчезали! А Шахтоуправление ни разу – ни разу! – не обращалось с этим в Федерком. Списывали, должно быть, на пауков…

Микулич вернулся к столу и сделал в своем рабочем регистре еще одну пометку. Разработка «Брюнета» началась.

9

Сашенька, как и обещал, появился в похоронном бюро «Реквием» в конце дня, когда разошлись не только клиенты, но и сотрудники. Лиза провела его в кабинет Мацуды и оставила наедине с хозяином. Первые несколько минут Мацуда, собственноручно разливая душистый кофе, рассуждал на отвлеченные темы, стараясь не глядеть на посетителя, как бы давая ему освоиться. Но в данном случае его деликатность была излишней. Сашенька не выказывал никакого смущения, оказавшись в кабинете своего недавнего заклятого врага. Он даже не осмотрелся, войдя в незнакомое помещение, и все улыбки Мацуды встречал с обидным равнодушием. В отличие от Сашеньки, Мацуда своего интереса к нему не скрывал, все более откровенно разглядывал гостя, как бы говоря при этом: «Так вот ты, братец, каков!»

Наконец Сашенька, не дожидаясь, пока Мацуда закончит длинную тираду о пользе умеренности, тихо сказал:

– На Пятнистой остался человек, которому предназначался товар. У него должно быть много «паутинки» либо прямой выход на нее.

Мацуда, как бы не заметив, что его перебили, вежливо и незаинтересованно ответил:

– Вот как? Но ведь, как я слышал, арестовано все правление кооператива. Неужели Федерком не потрудился вытянуть до конца такую простую цепочку? Почему вы думаете, что этот человек по-прежнему на Пятнистой и вообще на свободе?

– Потому что у Белого не было простых цепочек, – веско произнес Сашенька и замолчал.

– Что вы имеете в виду? На заказчика выходил, мне помнится, Денич, он арестован, – Мацуда решил блеснуть своей осведомленностью, тем более что теперь это было безопасно.

– Денич работал втемную. Белый один знал все имена и координаты и посылал его на заранее назначенные встречи. Денич должен был передать контрагенту код склада и через декаду получить «паутинку». Но код склада к Мендлису так и не попал.

– Но все равно, по приметам Федерком мог ведь найти контрагента?

– Мог. По приметам найти человека, который встречался с Деничем. Потом, по приметам же, пилота, который возил товар. Потом, тоже по приметам, человека в Космопорту Бэты, которому товар передавали. И, наконец, получателя на Бэте… Но, насколько я знаю, ни один из пилотов, летавших на Пятнистую, не был за это время снят с рейсов.