Текст книги "Паутина"

Автор книги: Александр Гласьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Арсен поднялся, давая понять, что разговор окончен. За ним вскочил Хоскинг. Бэтамены пошли в глубь Болота. Когда фигура Вайцуля скрылась из виду, Арсен остановился.

– Сделаешь круг и вернешься в пятый сектор. Присматривай за ним, но осторожно, не приближайся. Теперь он знает, что за ним следят. Если он пойдет в Колонию, сообщи, один идет или нет. Возьми запасной передатчик.

Хоскинг понимающе кивнул. На Болоте передатчики часто выходили из строя после нескольких минут работы, поэтому на всякий случай запасной был необходим, тем более что свой Хоскинг уже использовал.

Арсен напутственно хлопнул его по плечу, подозвал пауков и под их охраной двинулся в Колонию.

3

Инглз не выдержал на третий день.

– Слушай, Джек, – мрачно заявил он под вечер, глядя, как Сибирцев наводит блеск на ботинки, готовясь к очередной встрече с Лизой, – ты, конечно, старший, но все же мы, в некотором роде, напарники. Так когда мы идем на Болото?

– В ближайшие дни. Только закончим подготовку, и сразу…

– Какую подготовку? – перебил Инглз. – Все давно готово. Разрешение подписано, снаряжение собрано, «болотник» стоит в гараже у шлюза.

– А где твои сведения? Ты собрал их?

– Я-то собрал, но ты третий день не желаешь выслушать меня. Тебе некогда! Тебя засосало совсем другое болото!

– Ладно, ладно, не увлекайся, – буркнул Джек, – так есть что-нибудь интересное?

– Да как сказать… Людей без скафандров видели несколько раз, свидетели еще живы, хотя ручаться за них я бы не стал. С Болота никто никогда не приходил, люди там исчезали, это понятно. Единственно, что мне показалось интересным, – все как один говорят, что встречали людей без скафандров в девятом или одиннадцатом секторе. Дальше в ту сторону никто не заходил, там «белое пятно», это…

– Я знаю, что это такое и что такое одиннадцатый сектор. Паук на пауке и бросаются без предупреждения, верно?

– Да, я порой забываю, что сам из старожилов. Так вот, я тут прикинул по карте. Там отмечены шахты первого и второго периметра. Но ведь был и третий?

– Говорят, был, но давным-давно эвакуирован.

– Смотри, – Инглз достал потертую карту, – шахты второго периметра расположены на одной линии с шахтами первого. Если продлить вот эту линию, она как раз пройдет через тринадцатый сектор, который за одиннадцатым.

– То есть ты хочешь сказать…

– Да, похоже, что в этом районе может находиться одна из затопленных шахт.

– Ага, люди без скафандров – загубленные души погибших шахтеров?

Инглз недовольно поморщился.

– Ладно, шутки в сторону. Насчет шахты – вполне возможно. Вообще-то затопленные шахты – самые гиблые места на Болоте. Ох, брат, и достанется нам!

– Ты считаешь, идти надо туда?

– Придется. Конечно, если мы хотим что-нибудь найти.

– Ты, по-моему, не очень хочешь.

– То есть как – «не очень хочешь»? У нас приказ.

– То-то ты его и выполняешь. С этой девкой. Разведал ее вдоль и поперек.

– Подпоручик Инглз!

– Слушаюсь, гражданин поручик!

– Боб, ты полегче все-таки. Ты о ней ничего плохого сказать не можешь.

– О ней нет, а вот о вас, гражданин поручик… Я понимаю, мое дело сторона, но как же все-таки Ника?

– Ника? – Сибирцев смутился. – А что, собственно, Ника? Ну, встретились пару раз, не по моей, кстати, инициативе. Во всяком случае, брачного контракта я не подписывал! – злясь на самого себя, отрубил он.

– Я не знаю, чего там у вас было или не было, но девчонка чересчур серьезно к тебе относится. По молодости, видать.

– Ладно, Боб, мы с ней как-нибудь сами разберемся. С Никой все будет в порядке, – сказал Джек с уверенностью, которой вовсе не чувствовал. – Лучше давай о деле. Ты как, в форме? Готов идти?

Инглз явно не был удовлетворен, но разговор о сестре продолжать не стал.

– Я-то в форме, – ворчливо ответил он, – можем идти хоть завтра.

– Завтра не получится, – Джек перехватил иронический взгляд приятеля и заторопился, – нет-нет, не в этом дело. Завтра лэндинг будет прочесывать Болото. Было бы здорово, если бы и мы сходили с ними, но это исключено. Для всех мы с тобою гражданские лица. Так что выходим послезавтра. Да и снаряжение надо бы еще перебрать… Так что выходим послезавтра на рассвете.

Инглз внимательно посмотрел на Джека и проворчал:

– Ладно, иди попрощайся. Но на твоем месте я бы следующую ночь провел здесь. Перед походом надо отоспаться. А сегодня уж ты решил… Привет твоей красотке.

Джек ухмыльнулся и вышел. Разговор в целом оставил у него неприятное ощущение. Получалось, что поручик Сибирцев пренебрег служебными обязанностями, а подчиненный, хоть бы и друг, справедливо упрекнул его. Да и Ника еще… Но Лиза ждала, и Джек, заглушив слабый голос совести, быстрым шагом двинулся по лестнице. Ночью, когда Лиза, отдыхая, прижалась к нему всем телом, он сказал:

– Завтра меня не жди. Много дел, готовимся к выходу на Болото.

– Это очень опасно? – прошептала Лиза, влажно и щекотно дыша ему в ухо.

– Ничего страшного, – рассмеялся Сибирцев, – всего-то расставить радиобуи. Там наша экспедиция будет работать.

– Я слышала, что в некоторых секторах особенно много пауков. В четвертом, девятом, потом еще в четырнадцатом, за вторым периметром…

– Ого, да ты просто спец по Болоту! – Джек одобрительно ущипнул Лизу ниже спины, да так и оставил там руку. – Не бойся, в четырнадцатый мы не пойдем, разве что в девятый.

Когда утомленный Джек заснул, Лиза некоторое время прислушивалась к его ровному дыханию, глядя в потолок. Этот парень, в котором она ничего опасного не видела, чем-то очень не понравился Сашеньке. Интересно, что он хочет выведать у Джека? Скорее всего просто решил изолировать парня с ее помощью. Она усмехнулась. Связь не тяготила ее, воспринималась как обычная работа. Итак, Сашенька сплавил подозрительного типа на попечение помощницы, чтобы иметь развязанными руки. Постой-постой, а если наоборот? Если Сашенька освободился не от случайного парня, а от нее, Лизы, и, таким образом, от присмотра Мацуды? Она резко повернулась в постели, но тут же опасливо покосилась на безмятежно спящего Джека – не проснулся бы. Если верно ее предположение, она в глазах шефа будет здорово скомпрометирована. Нет, надо проявить инициативу. Джек сказал, что завтра уходит на Болото. Вот и прекрасно! То же самое собирается сделать и Сашенька. Значит, Лиза должна предупредить его об опасности.

Довольная своей находчивостью, Лиза осторожно поднялась, накинула халат прямо на голое тело и выскользнула в коридор. Дверь в комнату ее компаньона была заперта: последние дни Сашенька ночевал у Пинеску. Не было его и сейчас. Оставалось ждать утра.

Но и утром Сашенька не пришел. В те минуты, когда Джек нежно прощался с Лизой, Сашенька в скафандре Пинеску, на плечах стивидора преодолел фотоэлементы центрального тамбура. Вайцуль поджидал его. Через несколько минут два силуэта растворились в зеленом тумане.

4

Меньше всего на свете Сашенька любил импровизации, и сейчас, шагая вслед за Вайцулем сквозь колеблющийся зеленоватый сумрак, он не мог избавиться от смутного недовольства собой. Впрочем, не в его характере было предаваться бесполезным сожалениям. Дело начато, его надо закончить, и чем скорее, тем лучше. Вайцуль настороженно глядел вперед, держа лазер на изготовку. Он был в гермошлеме, поэтому мог переговариваться с Сашенькой по радио. Тот достаточно объективно оценивал свои возможности на Болоте и предпочитал полагаться во всем на Вайцуля. Колыхалась вокруг неприятная муть, колыхалась под ногами почва, в наушниках раздавались странные звуки – то ли помехи, то ли голоса обитателей Болота. Все было непонятно, непривычно и опасно, и только уверенность Вайцуля несколько успокаивала. Сашенька, сам первоклассный профессионал, умел ценить чужой опыт.

Как проводник на Болоте Вайцуль был незаменим. Вот как деловой партнер… «Глуп и жаден» – слова Мендлиса прочно засели у Сашеньки в памяти.

Позавчера они, как и договаривались, встретились за куполом. Сашенька надел скафандр Пинеску. Стивидор, который часто по служебным делам заглядывал на склады, где не было крытых переходов, всегда держал скафандр при себе. Вообще-то это было запрещено, но многие постоянные жители Городка запретом пренебрегали. Чтобы незаметно вывести Сашеньку на Болото, Пинеску избрал самый простой способ: он надел спасательный гермошлем и вынес Сашеньку на своих плечах, а сам сразу же вернулся обратно в купол. Фотоэлементы зафиксировали его возвращение, и даже если бы кто-то из охраны заинтересовался этой непонятной вылазкой, у шлюза он никого бы уже не нашел. Возвращаться Сашенька собирался через другой шлюз, который стивидор должен был заранее открыть.

Вайцуль уже ждал неподалеку от купола и без лишних слов повел Сашеньку к Болоту. Патрули еще не выходили, и они могли поговорить относительно спокойно. С первых же слов Вайцуль заговорил о совместной экспедиции на Болото.

Сашеньке очень не нравилась настойчивость вахмистра, который чуть ли не силой заставлял его идти с собой. Он не видел в этом походе особой необходимости. Главное было сделано: контакт с Вайцулем установлен. Технические подробности можно уточнить и потом. Но Вайцуль настаивал и наконец, не выдержав упрямства собеседника, многозначительно сказал:

– Приятель, я тебя не на стакан аршада зову. На Болоте есть люди, которые хотят познакомиться с тобой. Я только посредник, торговать ты будешь с ними, но прежде они хотят тебя увидеть. Зачем – не знаю. Если не пойдешь со мной, ничего не получится.

Это меняло дело. До сих пор Сашенька считал, что Вайцуль скрывается у пауков и вести дела будет от своего имени. Если же на Болоте действительно живут люди… это открывало огромные, хотя пока и неясные, деловые перспективы.

Сашенька еще со времени своей службы в кооперативе «Прогресс» прекрасно знал, чем занимается Мацуда. Опорная база на Болоте не только расширяла возможности для отлова пузырей. Не исключено, что через Бэту удастся наладить устойчивую связь с метрополией. И тогда…

Конечно, все это не входило в его компетенцию. Стратегия – дело Мацуды. Но упускать такой случай он не мог. Все это Сашенька прокрутил в голове за пару минут, но Вайцулю, очевидно, показалось, что собеседник еще колеблется, и он тут же добавил, что в качестве премии Сашенька получит порцию «паутинки». «Вроде командировочных», – неуклюже сострил вахмистр.

Быстрое согласие Сашеньки он воспринял как должное. О далеких перспективах Вайцуль не задумывался, но кто же откажется от дармовой «паутинки»? Сашенька не стал его переубеждать. «Да, шеф был прав, – невольно подумал он, – жаден и глуп, и всех меряет по своей мерке. С такими все время приходится ждать подвоха: и сам обманет, и тебе не поверит».

Было решено выйти через день, на рассвете. За оставшееся время Сашенька должен был проинструктировать Лизу, попрактиковаться в обращении со скафандром, подготовить кое-какое снаряжение, в первую очередь – баллоны с дыхательной смесью. Наконец, просто отдохнуть.

И сейчас Вайцуль тащил на себе два запасных баллона с жидкой смесью, еще два были у Сашеньки. Одного баллона хватало на восемь часов. «Шесть часов туда, шесть обратно, запас достаточный», – пояснил Вайцуль. Ему не пришло в голову, что в Колонии Сашеньке придется оставаться в скафандре и, следовательно, расходовать драгоценную смесь. А Сашенька, узнав о поселении, счел само собой разумеющимся, что там создана искусственная атмосфера, пригодная для дыхания.

Они прошли уже треть пути. Внезапно Вайцуль остановился, вглядываясь в туман. Сашенька держался за ним, ожидая команды.

– За мной! – крикнул Вайцуль и метнулся в сторону. Они успели пробежать метров пятьдесят, прежде чем из тумана сверкнули автоматные очереди. Вайцуль как подкошенный рухнул лицом в болотную жижу, а Сашенька замешкался на долю секунды. Падая, он почувствовал, как в ногу что-то сильно ударило, обожгло, и вся нога, от кончиков пальцев до паха, стала быстро неметь. «Зацепили, твари!» – про себя выругался Сашенька.

Вайцуль короткими вспышками рассекал полосу тумана. Сашеньке показалось, что стреляет вахмистр прицельно, но куда, он понять не мог. Впрочем, сейчас было не до этого: следовало заняться ногой.

К счастью, пуля попала в сапог, поэтому разгерметизация всего скафандра ему не угрожала, да и кость вроде бы задета не была. Сашенька достал специальный пластырь из наружного кармана и заклеил сапог. Крови от потерял совсем немного, оставалось надеяться, что он сможет идти и что никакая инфекция в рану не попала. Интересно, опасны ли для человека бактерии с Пятнистой?

А Вайцуль тем временем наслаждался жизнью. Он был в восторге от своего новоприобретенного умения находить врагов по тепловому излучению. По его подсчетам, уже три паука получили свое. Автоматный огонь заметно ослабел; похоже было, что стреляет лишь один паук. Вайцуль, увлекшись перестрелкой, еще не заметил, что его попутчик ранен.

Неожиданно справа от них послышался странный сосущий звук. Вайцуль порывисто обернулся. Болото вспучилось, и из него всплыл огромный паук, вытянувший перед собой две огромные черные лапы с зажатым в них автоматом. Теперь уже Сашенька оказался на высоте. Он разрядил лазер в упор, Вайцуль не смог бы проделать этого быстрее. Паук, так и не успевший выстрелить, буквально развалился на части и осел в Болото.

– Уходим! – крикнул Вайцуль. Удовольствие удовольствием, но дожидаться, пока появятся новые пауки, он не собирался. Продолжая поливать огнем туманное пятно впереди, он, низко пригнувшись, короткими перебежками кинулся влево.

Сашенька спешил за ним, волоча ногу. Он постарался отключить все ощущения, все мысли, следя только за спиной бегущего впереди вахмистра.

Через несколько минут Вайцуль остановился и, переведя дух, сказал:

– Эти гады меня поджидали. Я тут недавно с ними столкнулся… Ничего, в следующий раз, может быть, будут умнее. Штук восемь я уложил, а ты?

– Одного, – ответил Сашенька. Он вдруг почувствовал, что идти дальше не в состоянии, и с глухим стоном опустился на кочку. Тут только Вайцуль понял, что Сашенька ранен.

– Да, приятель, рановато тебе на Болото выходить, – снисходительно прокомментировал он. – Сразу видно, что парень ты непуганый.

Сашенька не собирался вступать в диспут. Боль буквально разрывала ногу. Из походной аптечки он достал инъектор и ввел обезболивающее прямо через сапог. Через несколько минут боль отпустила. Сашенька облегченно вздохнул, после чего сделал себе еще одну инъекцию, чтобы предотвратить возможное заражение. Вайцуль смотрел на эти манипуляции с непонятным злорадством.

– Хилые вы существа, – сказал он, – совершенно к здешним местам неприспособленные. Аптечки, кислород… – он фыркнул и, не оборачиваясь, двинулся вперед. Сашенька встал и попробовал идти. Ногу теперь он совершенно не чувствовал, но худо-бедно ступать на нее мог. Прихрамывая, он поплелся за Вайцулем.

– Идем в обход, – сказал вахмистр. Теперь в этот сектор лучше не соваться, а то я тут уже два раза с пауками схватился. Знаешь, недаром говорят, не пытай судьбу трижды.

Они шли быстро, забирая все время вправо, чтобы скорее уйти от троп, ведущих к шахтам второго периметра. Вайцуль спешил, нервничал, поглядывая на таймер, подгонял Сашеньку. Неожиданно он взмахнул руками: левая нога по колено ушла в вязкую почву. Сашенька, старающийся изо всех сил не отставать, не сразу понял, что произошло.

Вахмистр, отчаянно ругаясь, высвободил наконец ногу и вдруг окаменел. Даже сквозь лицо гермошлема Сашенька заметил, как изменилось его лицо. От хорошего настроения, с которым супервэриор расправлялся с пауками, уже ничего не осталось.

– Ложись, идиот, – чуть слышно прошипел Вайцуль.

Они распластались в полужидкой грязи. На всякий случай Сашенька приготовил лазер к стрельбе и стал ждать. Внезапно в наушники ворвались какие-то неясные хрипы. Сашенька чуть приподнял голову. Вдали, на пределе радиослышимости, торопливо прошла группа людей.

Ни Сашенька, ни тем более Вайцуль не могли знать о назначенной на этот день операции лэндинга. И каждый из них, увидев солдат, не на шутку встревожился, полагая, что охотятся именно за ним.

Суперы шли «чулком», меняя друг друга и ни на секунду не останавливаясь. К этому времени бурый сумрак Болота стал почти прозрачным, и видно было, как рыскают по сторонам стволы десятка тяжелых лазеров, готовые залить огнем любую подозрительную тень.

Вайцуль с силой вдавил голову Сашеньки в топь. Он-то знал, что такое лэндинг. Против целого отделения они не продержались бы и минуты.

Наконец отделение скрылось из виду. Вайцуль облегченно вздохнул и отпустил гермошлем напарника. Тот перевернулся на спину.

Боль в ноге возвращалась. Сашенька решил воспользоваться вынужденной остановкой и повторить инъекцию. В это время Вайцуль толкнул его и показал глазами вперед.

Пригибаясь, они пробежали сотню метров, когда Вайцуль снова почуял опасность.

Они вторично залегли. Вахмистр до предела напряг свои новоприобретенные способности. Так и есть – справа от них, направляясь в глубь Болота, двигалось еще одно отделение. Вайцуль отчетливо различал тепловое излучение их скафандров. И дальше, еще правее, угадывалось еще одно отделение. Вайцуль отчетливо различал такое же тепловое пятно.

«Это не на меня облава, это они Болото прочесывают», – облегченно подумал Вайцуль. Он и сам участвовал когда-то в таких облавах, только проводились они обычно по расписанию. Считалось, что пауки все равно не в состоянии рассчитать время облав.

Вахмистр, конечно, понятия не имел, что Экспедиционный Контингент получил секретный приказ министра стабильности усилить активность на Болоте. И сегодня всех, кого только можно было, привлекли к операции.

Придвинув гермошлем к гермошлему Сашеньки и понизив голос, как будто это имело значение для радиопереговоров, Вайцуль буркнул:

– Что-то сегодня людно на Болоте. Будем отлеживаться… – Они осторожно вернулись туда, где Вайцуль провалился в трясину, и легли так, что над поверхностью Болота торчали только забрызганные грязью гермошлемы. Даже на расстоянии нескольких шагов их можно было принять за болотные кочки. Потянулось томительное ожидание.

5

Майор Донателли со своей патрульной ротой двигался на левом фланге. С самого начала все пошло не так. Отделение суперов, которое должно было взаимодействовать с ним справа, забрело в соседний сектор. Сам Донателли и его патрульные, напротив, уклонились влево и оторвались от своих. Пауки как будто только этого и ждали.

Группа боевых пауков, вооруженных лазерами, отрезала роту от главных сил. Со всех сторон накапливались автоматчики. Донателли один взвод положил в круговую оборону, а сам с двумя другими решил прорвать еще неплотное кольцо окружения, одновременно вызывая по рации подкрепление. Лучше бы он этого не делал! Со стороны Базы подполз болотоход с тяжелым минометом и с первого же залпа накрыл взвод, оставленный для прикрытия. Несколько человек было ранено, двое убито. Вторым залпом миномет рассеял патрульных, приготовившихся к прорыву. На этом командир расчета счел свою задачу выполненной. Болотоход развернулся и уполз. В этот самый момент пауки со всех сторон атаковали деморализованный взвод. Уже не заботясь об отставших, Донателли с остатком роты двинулся на прорыв. Обычно человеческие хитрости плохо действовали на пауков, не способных к абстрактному мышлению. Но тут ему повезло. Донателли решил прорываться не вправо, где были свои, и не назад, в сторону Базы, а в глубь Болота, навстречу паукам. И этот маневр оказался успешным.

Пауки, добившие окруженный взвод, не преследовали его. Майор вел остатки своей роты по широкой дуге, огибая место боя. Иногда сквозь бурый сумрак мелькали вспышки – лэндинг, должно быть, сцепился с пауками. Время от времени навстречу попадались одиночные пауки, спешившие на помощь к своим, но с ними патрульные справлялись легко. Майор тем временем составлял в уме донесение о тяжелом, но вполне успешном бое с особо опасной группировкой противника и о смелом рейде по тылам врага. Смущало его только одно. Два-три десятка уничтоженных его ротой пауков никак не могли оправдать потерю тридцати человек, треть из которых составляли супервэриоры. Донателли даже мысли не допускал о том, чтобы упомянуть в донесении о минометном обстреле, на который можно было бы списать потери. Такого донесения ему бы не простили. Экспедиционный Контингент не стреляет по своим!

Лишь поздно вечером остатки патрульной роты вышли к Базе. Они прошли всего в нескольких шагах от Сашеньки и Вайцуля, но измученные солдаты уже не смотрели по сторонам. Большая облава завершилась.

6

Рабочий кабинет лидера Сената все больше напоминал жилую комнату. За последние два цикла из него постепенно исчезли аппараты связи, электронный сейф, видеоэкраны… Зато в углах появились мягкие кресла, на столе выстроились разные безделушки непонятного назначения. Подобные вещи встречались разве что у анахронистов, но, конечно, весьма досточтимого сэра Мигеля трудно было заподозрить в симпатиях к этой сомнительной компании. И все же, все же… Каждый раз, приходя сюда, министр энергетики Нодия почему-то вспоминал комнату, в которой беседовал с доктором Похья. Тот же кажущийся беспорядок, такое же обилие странных и, должно быть, старых вещей.

Тардье медленно поднялся, опираясь на подлокотники кресла, шаркая, прошел по мягкому белому ковру к встроенному в стену холодильнику, достал оттуда керамический кувшин и такой же стакан. Нодия почувствовал, как в нос ударил незнакомый резкий запах. «Какой-то экстракт, – понял он, – похоже, старик и спиртного уже не употребляет. Недолго ему осталось занимать этот кабинет. Интересно, сколько потом протянет Тардье? А главное, кто после него поселится в этом кабинете? Гонди? Или все же он, Карел Нодия?»

Лидер Сената пустым, безразличным взглядом следил за министром. Пусть видит, как сдал старик. Полезная вещь – слабое здоровье. Сегодня ему предстоял серьезный разговор с Нодией. Хорошо, если для министра он окажется неожиданным.

Нодия открыл папку, достал оттуда текст доклада и приготовился читать. Как всегда, Тардье тотчас остановил его и сказал:

– Давай покороче…

– В общем состояние энергетики удовлетворительное, – решительно начал Нодия, – хотя долговременные прогнозы меня тревожат. Мы предлагаем принять некоторые меры предосторожности…

Тардье сидел, задумавшись, и явно не слушал. С такими докладами министры являлись к нему раз в две декады, ограничиваясь, как правило, самым важным. Все знали, что лидер Сената не любит рутины, поэтому официальные отчеты писались только для того, чтобы сгинуть в его личном офисе, а все серьезные вопросы решались за несколько минут в личной беседе. Подобная система оставляла для министров кое-какие лазейки, но злоупотреблять этим не стоило. За много лет Тардье развил в себе такую интуицию, что всегда чувствовал, где и что нечисто. Поэтому министры старались не рисковать без особой необходимости.

Нодия закончил доклад. Тардье по-прежнему молчал, как бы не заметив этого, а потом вдруг спросил:

– Карел, зачем вы встречались с анахронистами?

– Я? – изумился Нодия, не ожидавший такого вопроса.

– Вы, вы. С каким-то доктором в госпитале. Вы ведь консультировались с ним по ситуации на Бэте?

– Ах да, помню. Что же, за министрами теперь устраивают слежку? – с вызовом спросил он. – Кто же? Полиция? Федерком?

Тардье поморщился то ли от очередного глотка экстракта, то ли от слов собеседника.

– Что вы, дорогой мой, какая там слежка! Об этом сообщала КСН. Помните передачу о вашем посещении Центрального госпиталя?

– Помню, конечно, ее организовал мой пресс-отдел. Но ни о каких анахронистах там и речи не было.

– Не было. В дневном выпуске. А в ночном было. Правда, имени этого доктора не называли, но не узнать его… Послушайте, Карел, предположим, что завтра кто-нибудь из сенаторов случайно вспомнит, что видел вас с этим анахронистом. Сенат потребует расследования, так? Будет предъявлена пленка… и вашей карьере конец. Кстати, вы не обращали внимания, что последние декады в видеопрессе полно сообщений о преступных склонностях анахронистов?

– Но мой разговор с доктором на пленку не снимался!

– Во-первых, снимался, раз я видел. Во-вторых, почему вы так уверены в обратном? Где вы разговаривали?

– В его кабинете, кажется. В общем, в какой-то комнате, где не было никаких операторов.

– Мне приходилось лечиться в Центральном, – задумчиво протянул Тардье. – Вы не заметили, там по-прежнему в некоторых офисах прозрачные двери?

– Двери? – растерялся Нодия, – нет, не заметил… Вы думаете, что могли снять через дверь?

– Могли и через дверь, хотя я так не думаю. Но вряд ли кто в Сенате заинтересуется тем, кто и как снял эту сцену. Факт остается фактом. Вы говорили с ним?

– Говорил.

– Он вам передал что-то?

– Да, материалы по Бэте, анахронисты изучают ее. Кстати, из этих материалов видно, что сэр Гонди ввел Сенат в заблуждение. Никакой работы по Болоту Федерком не проводил.

– Меня удивляет ваша готовность потуже затянуть петлю на собственной шее. Давайте уточним сразу, что Болотом занимается не Федерком, а Экспедиционный Контингент. Если же Федеркому что-либо требуется сделать там, будьте уверены, это будет сделано без всякого афиширования. Из ваших же слов вытекает, что преступная группа анахронистов, с которой вы поддерживаете контакт и услугами которой пользуетесь, пытается выведать подробности секретных операций Федерального Комитета. Кстати, Гонди с вашей помощью немедленно наберет дополнительные очки – вот ведь как организовал работу своей службы, никакому врагу не подобраться!

Тардье устало замолчал, отпил из своего стакана. Министр энергетики растерянно смотрел на него.

– Позвольте, Карел, задать вам деликатный вопрос. Вы собираетесь выдвинуть свою кандидатуру на пост лидера?

– Я… пока не знаю… если вы…

– Ну при чем тут я, что вы лицемерите, право! Даже если бы я хотел, а я и не хочу, не могу же я стать лидером в четвертый раз. Закон есть закон. Срок мой истекает, еще пять-шесть декад, и в Системе будет новый лидер. Понятно, что мой вопрос нетактичен, но, поверьте, у меня есть для этого основания.

– В общем-то, – преодолев замешательство, сказал Нодия, – я подумывал об этом.

– А теперь подумайте о том, что Гонди вы проиграли. Да-да, не проиграете, а уже проиграли. Неужели вы полагаете, что эти кадры появились в КСН случайно? Действительно, ваши операторы их не снимали, а кто же снимал? Гонди и его сторонники молчат. Почему? Ждут первого тура. Они знают, когда нанести удар.

– Что же вы предлагаете? Уступить и покаяться?

– Уступить и не допустить к высшей власти в Системе человека, способного на подобные вещи. Вы проиграли потому, что схватились с ним на его поле. Он опытнее вас в таких делах и на него работает Федерком. Будьте уверены, сейчас Директор ведет по Болоту две-три операции как минимум. Почем вы знаете, когда он начал их готовить?

– После заседания Сената.

– Вероятнее всего, после, но как вы это докажете? У него наверняка есть разработки, датированные задним числом, найдутся и свидетели… Нет, лучше уступить.

– Но ведь это лишний козырь для Гонди!

– Нет, дорогой мой, вы просто передадите ход партнеру, если уж пользоваться карточными терминами. Вы ведь балуетесь картами? Так вот, сегодня у вас карты слабые, а у партнера, возможно, посильнее. Если вы предложите своим сторонникам голосовать за кого-то третьего, они согласятся?

– Если я сниму свою кандидатуру… да, большинство согласится. Но за кого же им голосовать?

Тардье помолчал. Пока разговор складывался относительно легко, Нодия вроде бы не слишком артачился. Но сейчас будет названо имя…

– Вы знаете, кто подсказал мне посмотреть эту передачу? Министр информации. Он, как и вы, сразу же понял, что это проделки нашего уважаемого коллеги по Кабинету. Он, правда, надеялся, что вы отыщете какие-нибудь контрмеры… но тут уж моя вина. Я объяснил ему, что после этого происшествия ваша кандидатура отпадает, и посоветовал выдвинуть свою. Раньше я рассчитывал именно на вас, – слукавил Тардье, – зная ваши способности… кто ж думал, что вы так подставитесь!

– Значит, Макленнон? – задумчиво сказал Нодия, как бы не расслышав последних слов Тардье.

– Я не знаю… У вас есть на примете другие кандидатуры?

– Пожалуй, нет. Он, конечно, звезд с неба не хватает… Но вы правы, я подставился, причем глупо подставился.

– Послушайте, Карел, вы молоды. Сейчас вам нужно отступить, но через несколько циклов будут новые выборы. Вы, конечно же, останетесь членом Кабинета, а вот насчет кое-кого другого я бы не поручился.

Помрачневший Нодия злорадно усмехнулся. Он знал, что человек, не являющийся членом Кабинета, не имеет шансов на выборах лидера. А после всей этой истории новый лидер, если только им не станет Гонди, вряд ли введет в новый Кабинет опасного соперника. Да и старик, похоже, имеет на Гонди зуб. А ведь к нему многие прислушиваются сейчас и будут прислушиваться после отставки. А он ведь действительно молод, моложе всех в Кабинете, и его лучшее время еще впереди.

«Вот-вот, помечтай, сынок, – подумал Тардье, угадывая его мысли, – может, в новый Кабинет ты и попадешь, но сколько ты там продержишься? Дела с энергетикой неважные, надо их поправлять, а справишься ли ты? Если справишься, хорошо, а если нет – тогда жаловаться не на кого, да и некому».

– И все же я не уверен, что Макленнон на выборах победит. Времени осталось почти ничего. Гонди свернет ему шею…

– А вот это уже зависит от нас. Точнее, от вас. Да, в одиночку Макленнон не справится, это верно, но с вашей-то поддержкой! Вдвоем вы составите прекрасную пару. У вас молодость, воображение, стратегический склад ума. У него – трудолюбие, вы ведь этого не отрицаете?

– Да, конечно, он очень усидчив.

– Ну вот! И если выбрать правильную тактику… В самом деле, зачем Гонди раньше времени знать, что вы выходите из игры? Пусть готовится к сражению с вами. А вы пока переговорите со своими сторонниками, с теми, кому можно доверять. Согласны?

«Не переборщил ли я? – с беспокойством подумал Тардье, – он все же не дурак. Хотя… воображения у него действительно хватает, а насчет стратегического ума… какой же политик признается в его отсутствии? Да и насчет трудолюбия Макленнона все верно. А то, что Любомир и в стратегии, да и в воображении ему сто очков вперед даст, это Нодии и в голову не придет».

Он отхлебнул еще глоток экстракта и невольно поморщился. «Паук раздери, какую дрянь приходится пить! Ну ничего, сейчас выставлю этого олуха… где-то у меня была бутылочка аршада».

– Вот еще, Карел. Мы можем и должны поймать за руку тех, кто так подвел вас. Подумайте, не спешите, как они ухитрились свести вас с этим доктором?