Текст книги "Паутина"

Автор книги: Александр Гласьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

В баллоне Вайцуль прятал собранную на Болоте «паутинку», позже приносил сюда лазеры, поставляемые Мендлисом. Здесь состоялся его первый контакт с пауком. Постепенно в самом надежном тайнике, который только можно вообразить на Бэте, – в затопленном пластиковом баллоне – скопилось пятьсот с лишним доз «паутинки» – целое состояние! Сюда и бросился Вайцуль после напугавшего его разговора с Донателли. Если бы только он смог оторваться от преследования! За десяток доз его припрятал бы в Космопорту каждый третий, а там и на Альфу недолго переправиться с его-то богатством… Но, чувствуя за спиной погоню, он вдруг испугался за свой баллон и резко свернул в сторону, в глубь Болота.

Что же все-таки произошло? Вахмистр помнил, как Болото вокруг него вспучилось, он не устоял и рухнул в яму, образовавшуюся под его ногами. Такого с ним раньше на Болоте не бывало, да и от других он о подобных ловушках никогда не слыхал. Что же это? Неужели вмешался Федерком? Тогда все, конец. От бессильной злобы он заскрежетал зубами и заерзал на своем странном ложе – таком же высоком и узком, как и сама комната. От неловких движений свалилось на пол старое, потертое армейское одеяло, прикрывавшее его до пояса.

Немедленно отворилась дверь, и в проеме возник человек невысокого роста в сером комбинезоне. Накрывая Вайцуля одеялом, вошедший наклонился, и вахмистра неприятно поразил землистый цвет его лица.

– Здравствуй, брат, – произнес человек. Слова, да и тон, были вполне благожелательны, но неподвижное бурое лицо придавало им какой-то дополнительный, не улавливаемый Вайцулем смысл. – Мы приветствуем тебя. Не беспокойся ни о чем, отныне ты в полной безопасности. Все самое трудное позади. Привыкай к новой жизни.

Человек повозился за изголовьем ложа, где, как догадался Вайцуль, находились приборы и пульт управления. Через несколько мгновений он почувствовал слабое покалывание во всем теле. «Электростимуляция», – понял вахмистр. Когда процедура закончилась, Вайцуль попытался шевельнуться, но неизвестный придержал его за плечо.

– Придется потерпеть еще несколько дней, – сказал он все тем же негромким голосом, – завтра мы повторим сеанс.

Не оглядываясь, неизвестный быстро прошел к двери и исчез. В ту же секунду погасла лампочка на потолке, и Вайцуль остался один в полной темноте.

«Нет, это не тюрьма, – решил он. – Где же все-таки я?»

Но думать уже не хотелось. Он закрыл глаза и погрузился в сон без сновидений. Прошло несколько дней. Покой, сеансы электростимуляции и укрепляющие инъекции сделали свое дело. Теперь Вайцуль вставал, а точнее – осторожно сползал с ложа, делал на подгибающихся ногах несколько шагов, подходил к неизменно запертой двери. Выходить из комнаты ему пока не разрешали.

Ежедневно по нескольку раз его посещал тот же самый человек, которого Вайцуль про себя называл врачом, проводил сеансы электростимуляции, изучал показания приборов. На все вопросы вахмистра он ничего не отвечал, повторяя слова: «Позже, позже».

На четвертый день – время Вайцуль определял по тому, загорался или гас свет в его комнате – он не только прошелся по палате, но и сделал под наблюдением врача простой комплекс упражнений, держась на всякий случай за край своего ложа. Вахмистр по-прежнему ощущал сильную слабость, но, по крайней мере, функции организма полностью восстановились. Немного удивляло его то, что он до сих пор не испытывал голода. Подумав, Вайцуль решил, что его в бессознательном состоянии кормили искусственно, а сейчас все необходимое он получает путем инъекций. Впрочем, вахмистр не любил долго задумываться над чем-либо. Гораздо больше его сейчас беспокоило другое: нашли ли его преследователи тайник с «паутинкой», а если нет, то когда он, Вайцуль, сможет выбраться на Болото.

Наконец настал день, когда врач появился не один, а с другим человеком, повыше и поплотнее, но с тем же землистым цветом лица и в таком же сером комбинезоне.

– Мы принесли тебе одежду. Старший брат ждет тебя.

Вахмистр несколько минут стоял обнаженный, придирчиво разглядывая свое тело. Никаких шрамов на нем не было, но кожа, должно быть от тусклой лампочки, казалась темноватой. Врач протянул ему сверток, оказавшийся таким же комбинезоном, который вахмистру пришлось натянуть на голое тело, и прощально кивнул. Лицо его оставалось равнодушно-неподвижным. Вайцуль и второй человек вышли в коридор. Прикрывая за собой дверь, вахмистр успел прочитать надпись на ней – «Лаборатория № 6». Его спутник, не дожидаясь, двинулся по коридору.

Стены, пол, потолок – все было сделано из неокрашенного грязного альбетона. Коридор плавно закруглялся, и Вайцулю показалось, что они шли по кругу, одновременно поднимаясь вверх. Иногда на внешней стороне спирали Вайцуль замечал плотно закрытые двери, на которых были надписи: «Лаборатория №…» После того как они совершили, по подсчетам вахмистра, два полных круга, надписи на дверях исчезли, остались только грубо намалеванные номера. Коридор освещали тусклые лампочки, такие же, как и в лаборатории, где до сего дня лежал Вайцуль. Эти и без того слабые источники света вдобавок располагались далеко друг от друга, и в коридоре царил сумрак. Ни один человек не встретился им на пути, и ни один звук не примешался к звуку их шагов.

Наконец они остановились перед дверью, на которой, как машинально отметил Вайцуль, не было ни надписи, ни номера. Молчаливый проводник скользнул рукой по краю двери, сработал магнитный замок, и они вошли в короткий прямой коридор, который был чуть посветлее. Через несколько шагов они повернули направо, в коридор поуже, но еще более светлый, заканчивающийся дверью, не овальной, как прочие, а прямоугольной. Провожатый, так и не сказавший ни слова, прижался к стене, пропуская Вайцуля вперед. Вахмистр толкнул массивную на вид дверь – она неожиданно легко поддалась – и оказался в небольшой пустой комнате без окон, где стоял лишь маленький диванчик. Напротив была еще одна неплотно закрытая прямоугольная дверь. Вайцуль оглянулся, но сзади уже никого не было. Вахмистр зябко повел плечами, чуточку потоптался у входа и, решившись, пересек комнату и распахнул вторую дверь.

Перед ним оказался просторный кабинет, заставленный незнакомыми приборами. Углы тонули в полутьме, с потолка на длинном черном шнуре свисал неяркий светильник, бросая круг света на большой стол бобовидной формы. Судя по зеленым отсветам на поверхности стола, там светился дисплей. За столом сидел человек. В полумраке супервэриор не мог рассмотреть его, видел только контур необычайно широких плеч. Человек внимательно вглядывался в невидимый Вайцулю экран. Вахмистр осторожно притворил за собой дверь и негромко кашлянул. Хозяин кабинета поднял голову, внимательно посмотрел на посетителя. Вайцуль почувствовал несвойственную ему робость. Светильник теперь выразительно освещал лицо сидящего, нос и подбородок казались вытянутыми из-за падающей тени, что придавало хозяину кабинета выражение мрачной насупленности. Цвет лица его был землистым, как у врача и провожатого, а черты – странно застывшими. Широко посаженные небольшие темные глаза спокойно и пристально смотрели на супервэриора.

Так продолжалось несколько томительных секунд.

– Приветствую тебя, брат, – наконец негромко сказал сидящий за столом человек. – Я глава свободных исследователей. Можешь обращаться ко мне просто – «старший брат». Садись, разговор у нас будет долгим.

Вайцуль вступил в круг света и опустился на высокий неудобный стул прямо перед старшим братом. Тот помолчал, пристально глядя на супервэриора, потом спросил:

– Когда ты ел в последний раз?

– Я… я не помню… – растерялся Вайцуль.

– А почему ты не просил еды?

– Мне не хотелось. Наверное, меня кормили искусственно.

– Нет. Просто ты начинаешь новую жизнь и должен привыкать к изменениям. Это – первое, но не главное.

– Где мы находимся? – вырвался у Вайцуля давно мучивший его вопрос. Старший брат будто и не слышал его.

– Мы забрали тебя с Болота. Посмотри.

Он щелкнул переключателем старенького лазерного стереовизора. Вайцуль увидел Болото в необычном ракурсе. Крупным планом – свое потное искаженное лицо. Затем – новый кадр – Вайцуль во весь рост. Еще один – вокруг его фигуры в забрызганном грязью скафандре вздыбилось кольцо болотной жижи.

Старший брат выключил аппарат.

– Этого твои преследователи не видели, мы закрыли участок Болота, на котором ты находился, специальными помехами. Способ старый, но надежный. Потом убрали тебя с поверхности. К сожалению, пришлось поспешить, пока не подоспели вояки из Городка. В результате ты побывал в сильнейшем электромагнитном поле. Думаю, что на Альфе тебя не спасли бы. Но у нас есть свои средства.

– У кого у вас?

– Я уже говорил тебе, – терпеливо сказал старший брат, – мы свободные исследователи Бэты. Теперь ты будешь одним из нас.

– Значит, я в колонии на Болоте? – опешил Вайцуль. – Я думал, что это сказка.

– Да, мы жители Болота. Когда-то на этом месте была шахта № 13. Теперь здесь возникает новая могущественная цивилизация, которая в скором времени распространится на всю Систему. И тебе выпало редкое счастье: ты будешь одним из первых. Ты супервэриор?

– Конечно. Я вахмистр патрульной службы.

– Мы наблюдали некоторое время за тобой, как наблюдаем за всеми, кто вступает в контакт с нашими друзьями. Не всем это дано. Ведь ты поставлял лазеры паукам, не так ли? Откуда ты брал их?

У Вайцуля перехватило дыхание. «Он знает про мой тайник! – с ненавистью подумал он, – а все, что он несет, весь этот бред – просто прикрытие». Но надо было отвечать на вопрос, и супервэриор произнес внезапно охрипшим голосом:

– Один человек в Космофлоте получает их на Альфе, уж не знаю у кого. Но теперь дело лопнуло.

– Да, я слышал что-то. Мы иногда перехватываем разговоры в Городке. Правда, пока только личные, по открытым каналам… Взамен ты получал «паутинку»?

Вайцуль не ответил. Конечно, вряд ли жители Болота, раз уж спасли его от погони, выдадут преступника. Но ему все-таки не нравилось любопытство старшего брата. Тот отгадал несложные мысли вахмистра.

– Не бойся. Само наше существование должно остаться тайной для всех. По крайней мере, на ближайшие циклы. Выручая тебя, мы и так рискнули. Но нам может пригодиться военный с твоей квалификацией. Других супервэриоров у нас нет. Вы ведь проходите тактическую подготовку?

– Да, – буркнул Вайцуль, – я закончил школу младших командиров для патрульной службы. Нас готовили по офицерской программе.

– Хорошо. Ты будешь нашим военным советником. Скоро нам потребуются твои знания.

– Но я хочу вернуться на Альфу!

– Об Альфе забудь. Ты еще ничего не понял, вахмистр. Ты не сможешь вернуться ни на Альфу, ни в Городок. Ты стал свободным исследователем и ты останешься им навсегда!

– Вы будете удерживать меня силой? – с угрожающим спокойствием спросил Вайцуль. «Суперов у них, стало быть, нет, – сообразил он, – ас остальными я рано или поздно разберусь. Только бы окрепнуть да оглядеться».

– Мы не будем удерживать тебя, брат. Зачем? Ты можешь, конечно, уйти от нас, остаться на Болоте… Рано или поздно тебя подстережет какой-нибудь паук или какой-нибудь патруль подстрелит на всякий случай. Сам понимаешь, увидит тебя без скафандра и пальнет с перепугу.

– Почему без скафандра?

– Потому, новый брат, что теперь до конца своих дней ты сможешь жить только здесь, в метановой атмосфере. А скафандр тебе понадобится, чтобы войти на Базу или отправиться на Альфу. Когда мы притащили тебя с Болота из электромагнитного кокона, ты был мертв. Практически мертв. Мы сделали то, что могли, – ввели тебе большую дозу А-эликсира, или, по-вашему, «паутинки». И после этого в твоем организме за несколько дней произошли необратимые изменения. Ты больше не нуждаешься в обычной пище, тебе не страшна повышенная радиация, ты дышишь метаном. Ты стал жителем Болота, вахмистр.

– Сколько… сколько же вы ввели мне?

– По твоим меркам примерно пять тысяч доз.

«Пять тысяч доз!» Вайцуль был оглушен как открывшейся ему истиной, так и невероятной цифрой. Он перетаскал паукам несколько десятков лазеров, рискуя жизнью и свободой, а получил от них от силы пять сотен доз. И, наверное, ни у кого в Системе не было такого богатства. А эти болотные исследователи ввели ему, незнакомому беглецу, пять тысяч доз и так спокойно говорят об этом!..

Старший брат смотрел на него с откровенной иронией – первым проблеском эмоций за всю их беседу.

– Успокойся, вахмистр, ты получил больше, чем потерял. Посуди сам, догнали бы тебя твои друзья, и что тогда? Принудительная психосоциальная реадаптация личности, верно? Звучит красиво, а на деле тебя просто стерли бы и потом изобразили заново. И стал бы ты высокопорядочным и самодовольным пузырем, как твои сограждане на Альфе. А мог ведь и в шахте оказаться, на аварийном участке, где таких, как ты, используют. Ну а теперь посмотри, что ты получишь взамен. Конечно, на Альфу ты вряд ли вернешься, во всяком случае в ближайшее время, но зато ты стал в несколько раз сильнее, у тебя невероятная для человека быстрота реакции. Ты почти неуязвим, как и все мы. Смотри!

Глава свободных исследователей закатал рукава, взял со стола тускло блеснувший скальпель и спокойно чиркнул им по предплечью. Из широкого разреза хлынула, запузырилась и тотчас застыла густая темная кровь. Две-три минуты – и на месте пореза остался только белый след, который на глазах начал темнеть, сливаясь с окружающим фоном неповрежденной кожи.

– Ты не будешь болеть, брат, и жить будешь долго. Ты хочешь прожить пятьсот циклов?

– Пятьсот?!

– Да, пятьсот. Кто знает, может быть, и больше. Пока ни один свободный исследователь не умер от старости, а Колония существует почти семьдесят циклов. Я вижу, ты пока не понимаешь, как тебе повезло. Сейчас тебя отведут в твою комнату. Отдохни, подумай, а завтра мы встретимся вновь, и я расскажу тебе, как возникла наша Колония.

Старший брат махнул рукой, и Вайцуль послушно вышел. Он не мог прийти в себя от обрушившихся на него новостей. В узком коридоре его ожидал молчаливый провожатый. По-прежнему не говоря ни слова, он вывел Вайцуля в тот же кольцевой туннель, но на этот раз они спустились совсем не намного. Провожатый распахнул дверь с номером 47, ведущую в боковое ответвление. В конце его располагалась точно такая же комната, как та, в которой Вайцуль провел предшествующие дни, – полутемная, узкая, с выкрашенными в белое стенами и голым альбетонным потолком. Провожатый мягко подтолкнул Вайцуля к широкому топчану и вышел, прикрыв за собой дверь. Вахмистр остался один, бессмысленно глядя в стену перед собой. «Пять тысяч доз! – повторял он про себя. – Сколько же у них здесь после этого осталось? Да еще мой тайник!»

Он чувствовал себя почти миллионером.

15

Пассажирский модуль медленно полз по выветрившемуся альбетону. Лиза, раньше не бывавшая на Пятнистой, с любопытством всматривалась через лобовое стекло в окружающий пейзаж. Других иллюминаторов в модуле не было, и прочим пассажирам, сидевшим вдали от водителя, приходилось довольствоваться лицезрением друг друга.

Впереди уже виден был невысокий корпус пассажирского терминала, за которым вздымался купол Управления Космопорта. По сторонам расползлись какие-то приземистые постройки, похожие на склады. Вдали, за первым куполом, виднелся второй, гораздо больший по размеру. Это был Городок – основное поселение на Бэте. Слева от него возвышался недостроенный купол Шахтоуправления, а справа, ближе к Болоту, – База Экспедиционного Контингента. Все это, вспомнила Лиза, было соединено длинными переходами и грузопроводами. Перед отлетом она навела справки об условиях жизни на Бэте и была неприятно удивлена тем, что приезжим не разрешалось выходить за пределы трех основных куполов. Она-то надеялась скрасить свое пребывание на скучной планете выходом на Болото, увидеть, если повезет, настоящего болотного паука. А придется провести неизвестно сколько времени в переполненном Городке. Да еще в компании с этим ушастым молчуном… Она неприязненно покосилась на Сашеньку. Тот сидел, уставясь прямо перед собой. Очевидно, что Бэта как таковая Сашеньку не интересовала.

Пройдя контроль, они пешком отправились в Городок. Крытый переход представлял собой гигантскую трубу, наполовину углубленную в грунт. В ее нижней части проходили грузопроводы и различные коммуникации, второй ярус предназначался для наземного транспорта всех видов, а верхний ярус, крытый прозрачным пластиком, был целиком отдан пешеходам.

За толстыми стенами тянулась плешивая бурая равнина, на которой кое-где паслись пузыри, сбившись в кучки. Вдалеке справа горизонт прятался за мутными испарениями. Там начиналось Болото. Зеленоватое небо казалось низким и враждебным, временами налетал сильный, порывистый ветер, рвущий в мелкие клочья подлетающие к самому переходу облачка болотного газа. Лиза поежилась и ускорила шаг, догоняя своего равнодушного спутника, который, кажется, так ни разу и не взглянул по сторонам.

Экспедиционный Контингент, Шахтоуправление, Космопорт – все имели в Городке свои гостиницы, кроме того, на центральной площадке Городка располагался самый большой и вечно переполненный муниципальный отель с не претендующим на оригинальность названием «Бэта». Сашенька как человек предусмотрительный заказал места еще на Альфе, тем не менее им достался всего-навсего общий номер из двух крохотных комнат. «Тесно, – вздохнул портье, передавая им входной код, – везде у нас тесно. Сами видите, купола переполнены. Кого в складах размещают, кого – в недостроенном куполе. Гражданский госпиталь в Городке закрыли, лечимся на Базе… А правительству плевать, второй купол для Городка и не закладывали еще».

Портье выглядел совершенно издерганным, почти не слушал, что ему говорят. Лиза попыталась, обольстительно улыбнувшись, договориться об отдельном, хоть самом маленьком номере, но портье решительно покачал головой, а Сашенька, не обращавший на Лизу внимания, тем временем уже входил в лифт. Пришлось смириться. Впрочем, личные неудобства в некоторой степени компенсировались тем, что Лиза могла теперь днем и ночью присматривать за Сашенькой – в конце концов, именно для этого Мацуда и отправил ее на Пятнистую.

Со следующего дня для Лизы началась утомительно однообразная жизнь. Они прилетели на Бэту в качестве представителей небольшой фирмы, производящей газоаналитическую аппаратуру. Приятель Мацуды по Клубу предпринимателей оказал эту услугу, тем более что тот обещал передать все заключенные на Бэте контракты в распоряжение фирмы. Слову Рауля Мацуды верили. И вот теперь Сашенька и Лиза ходили из офиса в офис, исследовали химический состав воздуха, старательно определяя микропримеси, и вели переговоры о поставке опытных партий новейших анализаторов и систем регенерации. Два контракта были уже подписаны.

Лиза помогала при измерениях, которые, кстати, Сашенька делал вполне профессионально, заносила нужные данные в память микрокомпьютера и улыбалась клеркам, которые радовались поводу оторваться от унылых дисплеев и норовили завязать с симпатичной девушкой более близкое знакомство. Ежедневно в середине дня Сашенька куда-то исчезал часа на два, и Лизе приходилось работать за двоих.

Она чувствовала, что плохо выполняет поручение шефа. Но что она могла сделать? В какой-то момент Лиза попыталась и тут использовать свое обаяние, но на Сашеньку оно не произвело ровно никакого впечатления. Он просто не замечал свою напарницу. Впрочем, Лиза особенно не усердствовала и не огорчилась своей неудаче: партнер вызывал у нее откровенную неприязнь. О своем прежнем страхе перед ним она напрочь забыла и порой про себя удивлялась, как мог покойный Мендлис с его проницательностью и хитростью приблизить такое ничтожество.

Постепенно Лиза совершенно уверилась, что Сашенька просто водит Мацуду за нос. Все вечера он проводил в ресторанах, возвращаясь в отель в малопристойном виде. Однажды Лиза рискнула составить ему компанию. Но Сашенька весь вечер молчал, угрюмо напивался, предпочитая делать это к тому же не за столиком, а у стойки. А Лизе тем временем приходилось отбиваться от энергичных и прямолинейных ухаживаний посетителей ресторана. Женщин на Пятнистой было так мало. После этого вечера она предпочитала проводить в номере. Бессмысленное хождение по Городку с аналитическим прибором постепенно навело Лизу на мысль: а не решил ли Мацуда просто избавиться от нее, найдя удобный повод сопровождать Сашеньку на Пятнистую? Возможно, шеф с самого начала понимал, что бывший телохранитель его бывшего конкурента блефует? Думая об этом, Лиза еще больше возненавидела своего напарника.

16

Младший стивидор Космопорта Пинеску был завсегдатаем ресторана «Свой парень». Человек в общем-то безалаберный, там он появлялся с завидной регулярностью – трижды в декаду. Его массивная, до времени оплывшая фигура в замасленной куртке примелькалась всем посетителям ресторана. Приходил он рано, когда зал еще не был заполнен и наполовину, садился за угловой столик рядом со стойкой и принимался с какой-то патологической торопливостью поглощать дешевый чемергес. Делал это Пинеску следующим образом. Обычно он брал сразу две литровые бутылки, одну из них выпивал немедленно, не закусывая. После этого наступал более или менее длительный перерыв, во время которого стивидор начинал болтать о пустяках с кем-нибудь из случайных знакомых. Таковые всегда находились, публика в основном была постоянная. Потом также торопливо Пинеску истреблял содержимое второй бутылки, никогда и никого не угощая. Казалось, что спиртное на него не действует, по крайней мере внешне это не проявлялось, разве только лицо и белки глаз наливались кровью. Оглядев напоследок зал, Пинеску вставал, вялым взмахом руки прощался с приятелями и тяжело двигался к выходу, размахивая длинными руками.

Третий раз за эту декаду Сашенька пил рядом с Пинеску и успел хорошо изучить его повадки. Вот сейчас он подзовет приятеля… начнет рассказывать безнадежно старые анекдоты… смеяться булькающим смехом над собственными шуточками, так что ходуном заходит живот… Потом поскучнеет, замолчит и станет мрачно ждать, пока приятель не вернется на свое место. Тогда придет очередь второй бутылки.

Но сегодня все произошло по-другому. Лысый капрал, пропустив мимо ушей очередной анекдот Пинеску и дождавшись, когда тот перестанет смеяться, начал, в свою очередь, рассказывать какую-то дурацкую историю. Сашенька был равнодушен ко всяким болотным рассказам, но его насторожила реакция Пинеску – тот вытянул шею, замолчал, хотя обычно тут же перебивал собеседника, навалился грудью на стол и стал внимательно слушать, явно боясь пропустить хоть слово.

– Ну, подняли нас, – рассказывал капрал, – бросили на Болото. Говорят, дезертир. Что, думаю, за чушь, какой дурак в Болото будет дезертировать? Ладно, идем. Я рядом с майором шел, слышу, как ему со спутника наводки дают – мол, повернул в один сектор, вышел в другой. Где это видано – за психом-дезертиром со спутника следить! Потом слышу, кто-то орет в приемнике: «Кольцо замкнулось!» Гляжу – точно: слева, справа другие взводы обложили, стоим, а наш взвод оставили прочесывать сектор. Прочесали мы его один раз, другой, хотели уже возвращаться – тут подлетает майор из патруля, заставил еще раз все пройти. Прошли. Никого, и следов никаких. Исчез! Испарился!

– А кто же он был?

– Да какой-то патрульный вахмистр. Не зря там ихний майор крутился. Я сначала решил, что этот вахмистр комкора шлепнул – столько шума подняли!

– Куда же он мог деться?

– Пузырь тебя возьми, я-то откуда знаю?

– Утонул? – предположил Пинеску.

– Где, в Болоте? Да нет, оно так быстро не засасывает.

Пинеску, увидев, что больше от капрала ничего не добьешься, замолчал и стал смотреть в сторону, ожидая, что собеседник оставит его одного.

Сашенька задумался. Рассказ выглядел нелепо, и рассказчик был пьян, но интерес Пинеску явно выходил за рамки простого любопытства. Что могло привлечь его в этой истории? Вахмистр из патруля – фигура самая подходящая. Выходит на Болото один, бывает в отдаленных секторах, как младший офицер свободно покидает казарму… Если у него были налажены контакты с пауками, могли он спрятаться с их помощью на Болоте? А почему бы нет?

Сашенька присматривал за Пинеску не случайно. Несколько дней он провел в офисах Космоуправления, окольными путями выясняя возможности для деловых контактов, в том числе и порядок получения грузов с Альфы. Массу нужных сведений он получил совершенно открыто как представитель фирмы, имеющей на руках подписанные контракты на поставку оборудования. Во время своих непонятных для Лизы отлучек он лично проконтролировал все, что происходит при приемке груза в порту. И убедился, что никто, по крайней мере в обычной ситуации, не может обойти младшего стивидора, который принимал груз. Сашенька знал, когда лазеры, подготовленные Мендлисом, должны были отправлять на Бэту. Теперь легко было вычислить, в чье дежурство они попадали в Космопорт Городка. В служебных помещениях, где были вывешены графики дежурств, он побывал вместе с Лизой и со всеми приборами. Сашенька понимал, что проще и надежнее всего передать груз обычным порядком. При этом до минимума сокращалось количество участников, а стало быть, и расходов – прижимистый Мендлис не любил бросать деньги на ветер. Пинеску с первого взгляда показался Сашеньке подходящей фигурой. Хитер, но неумен, жаден и явно не отягощен предрассудками. Конечно, такой человек не очень надежен, но ведь ему совершенно не обязательно знать о характере груза. Сам же смотреть не полезет, дураков нет. Контрабанда – дело хоть и обычное, но наказуемое. Принял – поспешил избавиться, тут уж не до праздного любопытства.

Подозрения Сашеньки укрепились после первого же вечера в ресторане. Реакция Пинеску на алкоголь могла ничего не означать, а могла значить и очень многое: резкий прилив крови к голове встречался у тех, кто регулярно, хотя бы в малых дозах, баловался «паутинкой». И теперь вот жадный интерес Пинеску к этой болотной истории… Нет, не похож был стивидор на романтика, бескорыстного любителя легенд.

Сам по себе Пинеску Сашеньку не интересовал. Мелкий жулик, каких среди обслуги любого Космопорта вьются целые стаи. Они легко, по первому зову, предлагают свои услуги и так же легко, даже не задумываясь над этим, предают. Но это была единственная ниточка, тянувшаяся к неизвестному пока военному, имевшему контакты с пауками. Должен ли Пинеску, если передача грузов действительно шла через него, встречаться с военным? Безусловно, полагал Сашенька. Торг есть торг. Изменяются объемы поставок, изменяется и размер вознаграждения. Заочно такие вопросы не решают. Изучив привычки и возможности Пинеску, Сашенька твердо убедился, что идеальное место для переговоров – вот такие шумные ресторанчики, где наверняка и сегодня заключаются какие-нибудь не совсем законные сделки.

Но заканчивалась декада, а нужный человек не появлялся. В этом Сашенька, умеющий оставаться незаметным для Пинеску, был уверен. Порою ему начинало казаться, что он ошибся, сконцентрировав свое внимание на этом стивидоре, хотя гора косвенных улик, подтверждавших правильность его выбора, все росла. И вдруг этот странный, так взволновавший Пинеску, рассказ про дезертира…

«Стоп!» – Сашенька побледнел от волнения. Каким же идиотом он был! Конечно, Федерком мог и не разматывать цепочку с грузом, трудно, долго и ничего не даст.

Но упустить человека, вошедшего в контакт с пауками, Федерком не мог! Цепочку размотали с другого конца, перетряхнули, должно быть, весь Экспедиционный Контингент, привлекли психоаналитиков с их хитрыми машинами – и вышли на этого вахмистра. Вот и разгадка той странной облавы, о которой рассказывал пьяный капрал. Ну, а раз вахмистр пропал где-то на Болоте, то не стали особенно искать и в порту. Может, и отметили про себя того же Пинеску, да не было прямых улик, вот и отложили до лучших дней. Пока еще на чем-нибудь не попадется. Так, кажется, все логично. Но это значит…

Это могло значить только одно: вахмистр сумел связаться со своими партнерами-пауками, недаром ходят слухи, что некоторые военные понимают «болотную речь», и те его каким-то образом спрятали от облавы. И, наверное, вахмистр до сих пор где-то там, на Болоте. Вряд ли после такой погони он рискнет появиться в Городке или на Базе. Да и в Космопорту контроль, конечно, ужесточен. Пинеску, судя по всему, сам искал встречи с вахмистром, ничего не зная о его судьбе.

«Паутинку» этот тип, конечно, тоже прятал на Болоте. Не в казарме же ее хранить! Значит, удовлетворенно подумал Сашенька, интуиция его не подвела: и до вахмистра, и до его запасов можно добраться. Придется теперь всерьез заняться Болотом.

17

С утра Директор просматривал подготовленные для него материалы о готовящейся реформе муниципальной полиции. Он долго путался в сложных периодах и наконец решительным жестом отодвинул папку на край стола. Несмотря на многозначительные формулировки, дело сводилось к обычной перетасовке чиновников. Несколько переименований должностей – и реформа испечена. Директор поморщился. Вряд ли после этого что-то изменится к лучшему, но ссориться с половиной министерства не стоило: они столько времени ухлопали на все эти документы! Пусть теперь их читает сам министр, весьма досточтимый сэр Гонди. И Директор поставил на титульном листе одобрительную закорючку.

На середину дня было назначено совещание с полицейским руководством. Директор невольно представил себе, как советник Плавт, Главный инспектор полиции, сейчас в своем офисе, готовясь к совещанию, пыхтит над такой папкой. Чего не отнять у Плавта, так это умения держаться на плаву. Скандал вокруг аферы с лазерами выбросил из своих кресел самого министра стабильности и его товарища. На Федеральный Комитет брошена тень, на тот самый ФК, который успешно провел-таки операцию и ликвидировал преступный кооператив. А где же непотопляемый Плавт, чье ведомство прошляпило даже убийство, с которого, собственно, все и началось? А Плавт все там же, самоуверенный и самодовольный. Эх, разогнать бы этих муниципалов, а на их место – рядовых оперативников ФК. Только нынче Федеральный Комитет не в чести, да и других забот по горло. Две наиважнейшие проблемы: Бэта и Нодия. Для министра, конечно, важнее Нодия, его соперник. Директор не собирался спорить со своим начальником, но про себя давно решил, что основное внимание все же следует сосредоточить на Пятнистой. Это вопрос не предвыборной тактики, а долговременной стратегии. Он уже несколько раз, минуя председателя ФК, вызывал к себе начальника Учебного центра, сам побывал там, связался с Экспедиционным Контингентом и Высшей Космической Школой и, в общем, добился своего. С помощью военных подготовка курсантов первого цикла была перенацелена на Бэту. Однако на самой Бэте дела шли ни шатко ни валко. Пожалуй, следовало нажать на Микулича и подбросить туда еще людей.