Текст книги "Единственный победитель"
Автор книги: Александер Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
Элиас Арчер, главный артиллерист «Миранды», был седовласым невысоким человеком, который непринужденно стоял на качающейся палубе, скрестив руки на груди, ожидая, пока его люди уберут четырехфунтовое орудие, ближайшее к носу.
«Много чего натворил, а?» Он мельком взглянул на мичмана, а затем снова посмотрел на другое судно. Оно было больше «Миранды» и, возможно, ещё успеет обогнать их, пока наступление ночи не сделает дальнейшую погоню невозможной.
Сегрейв покачал головой. Его тело было ледяным, несмотря на палящие солнечные лучи, освещавшие шею и плечи; и каждый раз, когда шхуна опускала корму, брызги заставляли его неудержимо дрожать.
Он ответил: «Не так. Мой последний корабль вступил в бой с французским двухпалубным судном, но оно село на мель и загорелось прежде, чем мы смогли его захватить».
«Это другое дело». Арчер взял блестящий чёрный шар из гирлянды выстрелов и ощупал его в своих жёстких ладонях. «Такие корабли не должны быть быстрыми и проворными. Но без таких, как мы, флот был бы весь в ожидании новостей, а без этого даже наш Нель не смог бы двигаться». Он кивнул одному из своих матросов. «Хорошо, Мейсон, открывай иллюминатор».
Сигрейв наблюдал, как остальные матросы бросились к фалам и брасам, и палуба снова накренилась. Другая шхуна, должно быть, отдалилась на румб или около того, но с того места, где они сейчас находились, здесь, на глазах у всего корабля, было трудно сказать, что именно.
Арчер наклонился, чтобы понаблюдать, как тщательно утрамбовывают заряд. Он сказал: «Некоторые болваны стреляют дважды. Но не я. Не в такой маленькой штуковине, как эта».
Сигрейв услышал крик капитана: «Дайте этому ублюдку сигнал лечь в дрейф!»
Арчер усмехнулся: «Он не обратит внимания!»
Сигрейв был озадачен. «Может быть, он не может распознать наши сигналы?»
Матрос с трамбовщиком ухмыльнулся и указал на орудие. «Он поймёт, конечно».
Другая шхуна, кренясь под напором парусов, обнажила днище. Над её фальшбортом виднелось несколько голов, но ответа на сигнал не последовало.
Лейтенант Тьяцке крикнул: «Заряжай и беги!»
Дробь заталкивали в дуло, закрепив её пыжом для надёжности. Затем, держась руками за тали, маленькое ружьё подтягивали к открытому порту.
Арчер объяснил: «Видишь ли, приятель, у того ублюдка есть анемометр, но он поможет нам нанести удар именно туда, куда мы хотим».
Джей, забытый помощник капитана, крикнул с фок-мачты: «Они только что сбросили труп за борт, сэр! Вот и еще один!»
Тьяке опустил телескоп, его взгляд был суров. «Последний был ещё жив, мистер Симкокс». Внезапная формальность, казалось, добавила моменту зловещей остроты.
«Выйдите за ее пределы, мистер Арчер!»
Арчер присел на корточки, словно спортсмен, натянув спусковой крючок, пока он выглядывал из-за ствола.
Он дернул за веревку, и орудие на своих тали понеслось внутрь судна, а дым повалил через порт, как раз когда они начали вытаскивать снаряды для следующего выстрела.
Сигрейв увидел внезапный вихрь брызг по правому борту и на мгновение подумал, что Арчер промахнулся. Но пуля ударилась о воду всего в нескольких ярдах от подветренного носа шхуны и отрикошетила по волнам, словно ликующий дельфин. Сигрейв указал на другой вихрь, который уже начал утихать.
"Что это такое?"
Боцман Сперри, подошедший поближе, чтобы понаблюдать, резко сказал: «Акулы».
Сегрейв почувствовал, как тошнота возвращается. Этих двух незнакомцев выбросили за борт, словно мусор, разорвали на куски прямо на его глазах.
«Боцман! Приготовьтесь вывести лодку из воды!»
Сегрейв снова поднял глаза. Другое судно лежало в дрейфе, его залатанные паруса были в диком беспорядке, когда оно разворачивалось против ветра.
У Сегрейва сложилось впечатление, что люди Миранды к такому привыкли. Ящик с оружием уже стоял на палубе и был открыт, и Джей, кряхтя, сполз по заднему штагу, его руки уже тянулись к вешалке, пока кто-то передавал ему пистолет.
Тьякке говорил: «Я отступлю. Поднимитесь на шхуну и обыщите её. Не терпите никаких наглостей ни от кого из них. Вы знаете, что делать».
Симкокс подозвал мичмана. «Иди с мистером Джеем, парень. Если этот ублюдок полон рабов, нам придётся его освободить. Закона против чёрных дроздов нет, по крайней мере пока, и коммодор вряд ли нас поблагодарит, если мы вернёмся в эскадру с кучей рабов. А я бы повесил этих ублюдков, и к чёрту закон и всё такое!»
Тьяке пересёк палубу. «Помогите мистеру Джею всем, чем сможете. Вооружитесь – они коварны, как змеи».
Несмотря на свой небольшой рост, Миранда, казалось, возвышалась над ними, когда они запрыгнули в баркас и отчалили.
«Всем дорогу!» Джей ухватился за румпель и внимательно наблюдал, как мужчины с силой тянут воду к другой шхуне.
Сперри тоже был в лодке, за поясом у него висели абордажный топор и тяжелая сабля.
«Рабов не будет», – сказал он.
Джей спросил: «Как так, Джордж?»
«Никакой вони, правда? И мы с подветренной стороны от них, и всё такое!»
Сигрейв стиснул зубы и изо всех сил вцепился в фальшборт. Это был очередной кошмар. Внезапно он увидел образ матери, когда она рассказала им о смерти отца. Что она будет чувствовать к нему? Гордиться? С влажными глазами от того, что её единственный сын погиб в бою? Он дико смотрел на другое судно, смотрел, пока глаза не начали слезиться и не защипало. Будь они все прокляты.
Джей сложил руки рупором. «Мы поднимаемся на борт! Именем короля!»
Сперри оскалил зубы и ослабил топор на поясе.
«О, это было прекрасно сказано, Боб!»
Они свирепо ухмылялись друг другу, а Сегрейв мог лишь смотреть на них. В любую секунду по ним могли открыть огонь; он слышал, что работорговцы часто хорошо вооружены.
Джей вдруг посерьезнел. «Как обычно, ребята. Возьмите штурвал и разоружите команду». Он взглянул на Сегрейва. «Ты держись за меня, парень. Не торопись!»
Кошка перелетела через фальшборт шхуны, и в следующую секунду они уже карабкались на борт. Шум моря постепенно стих, когда они оказались на палубе. Сегрейв держался рядом с помощником капитана. Глядя на своих спутников, он не удивился, что судно не остановилось. Белый флаг «Миранды» был настоящим, но небольшая абордажная группа больше напоминала оборванных пиратов, чем матросов короля.
Джей подозвал мужчину в грязных белых бриджах и контрастной шелковой рубашке с рюшами.
"Ты Мастер?"
Сегрейв посмотрел на остальных. Смесь. Сплошная грязь из сточной канавы.
«И что у нас тут есть?» – Толстая рука боцмана метнулась вперёд и оттащила одного из матросов от остальных. С удивительной для такого коренастого человека скоростью Сперри сорвал с него рубашку, а затем развернул его так, чтобы Джей увидел татуировки на его коже. Скрещенные флаги, пушки и название корабля: «Донегол».
Джей прохрипел: «Дезертир, да? Похоже, твоей скитальческой жизни пришел конец!»
Мужчина поморщился. «Ради всего святого, пожалейте меня. Я всего лишь бедный Джек, как и вы!»
Сперри легонько потряс его. «И скоро ты станешь бедным мёртвым Джеком, танцующим у реи, ублюдок!»
Сегрейв даже не пытался этого понять. Как люди, которых забрали вербовщики, как некоторые из Миранды, всегда возмущались теми, кто бежал.
Тот, кто, очевидно, был хозяином, пожал плечами и покачал головой.
Джей вздохнул. «Я не говорю по-английски». Глаза его заблестели, и он ткнул вешалкой в сторону дезертира.
«Ты справишься! Помоги нам, и мы поможем тебе освободиться от веревки, а?»
Благодарность матроса была трогательной. Он упал на колени и зарыдал: «Я всего один абзац в ней написал, честно, сэр!»
«А как насчёт двух „похорон“?» Кончик вешалки резко поднялся и уперся мужчине в горло. «И не лги, а то присоединишься к ним!»
«Хозяин их прикончил, сэр!» – бормотал он, бормоча от страха и облегчения. «Они дрались, и один другого зарезал». Он опустил глаза. «Хозяин всё равно собирался от них избавиться. Они были недостаточно сильны для тяжёлой работы».
Сегрейв наблюдал за человеком в рубашке с жабо. Он казался спокойным, даже равнодушным. Его не могли задержать, хотя он и убил двух рабов, от которых больше не было никакой пользы.
Джей резко бросил: «Стань командиром палубы, Джордж». Он подозвал матроса. «Мы спустимся». И добавил: «И вы тоже, мистер Сегрейв!»
Между палубами было ещё грязнее: весь корпус скрипел и качался, пока матросы с фонарями в руках, словно шахтёры, добывающие олово, крались среди свидетельств работы шхуны. Ряды кандалов и ножных кандалов тянулись вдоль и поперёк главного трюма, а цепи не позволяли каждой партии рабов двигаться дальше нескольких футов. И это во время плавания через океан, в Индию или Испанский Мейн.
Джей пробормотал: «Вот почему они берут только тех, кто крепок. Остальные бы не выдержали этого перехода». Он сплюнул. «Неделями валяться в собственных отбросах. Даже думать не хочется». Он пожал плечами. «Всё равно, наверное, это заработок, как и всё остальное».
Сегрейву хотелось блевать, но он сдержался и робко спросил: «Этот дезертир – его действительно помилуют?»
Джей помолчал и взглянул на него. «Да, если он нам хоть как-то пригодится. Верёвку всё равно простил. Скорее всего, он получит двести ударов по голове, просто чтобы напомнить ему о его верности в будущем!»
Молодой моряк по имени Дуайер тихо спросил: «Что находится позади всего этого множества, мистер Джей?»
Джей забыл о Сегрейве и быстро обернулся. «Каюты. Зачем?»
«Я что-то слышал, или, скорее, кого-то похожего».
«Боже мой!» Джей выхватил пистолет и взвёл курок. «Возможно, какой-нибудь ублюдок с фитилём медленного действия готов разнести нас всех к чертям! Работай плечом, Дуайер!»
Молодой моряк бросился на одну из дверей, и она распахнулась, сорвавшись с петель от удара.
Похожая на хижину каюта была погружена во тьму, если не считать лучика солнечного света, который едва проникал сквозь грязное стекло светового люка.
На замусоренной и грязной койке лежала молодая чернокожая женщина. Она сидела полусидя, опираясь на локти, её ноги были прикрыты грязной простынёй. В остальном она была совершенно голой. Страха не было, даже удивления, но когда она попыталась пошевелиться, цепь, обвивавшая её лодыжку, сковала её движения.
Джей тихо сказал: «Ну и ну. Отлично держится, этот хозяин!»
Он снова вышел на палубу и прикрыл глаза рукой от яркого света, когда Миранда сменила курс и приблизилась к дрейфующему судну, которое, по-видимому, называлось «Альбакора».
Голос Тьяке, звучавший в рупорной трубе, легко долетел до них. «Кто она?»
Джей сложил руки рупором: «Работорговец, сэр. Груза нет, кроме одного. У нас на борту также есть дезертир».
Сегрейв видел, как мужчина подпрыгивает на заднем плане и криво улыбается, словно Тьяке его видел. Но он продолжал думать о чернокожей девушке. Прикованной там, словно дикий зверь, на потеху работорговцу. Несмотря на это, у неё было прекрасное тело. Тьяке крикнул: «Куда привязать?»
Джей поднял карту. «Мадагаскар, сэр».
Матрос рядом с Сегрейвом пробормотал: «Придётся её отпустить». Он обвёл взглядом грязную палубу. «В ней мало что есть, но за неё можно выручить несколько шиллингов в призовом суде!» Его товарищ согласно кивнул.
Голос Тьяке не выдавал никаких эмоций. «Хорошо, мистер Джей. Возвращайтесь на борт и приведите дезертира с собой».
Упомянутый мужчина закричал: «Нет! Нет!» Боцман ударил его по уху и сбил с ног, но он пополз по палубе и вцепился в ботинки Джея, словно увечный нищий.
Он снова крикнул: «Он взял карту внизу, когда вы были зрячими, сэр! Я видел, как он это делал раньше. Он выставил другую карту, чтобы все могли её видеть».
Джей оттолкнул его руки. «Ну и почему я сам об этом не подумал?» Он коснулся руки Сегрейва. «Пойдём со мной».
Они вернулись в каюту, где девушка все еще лежала, опираясь на локти, как будто не двигалась.
Они рылись в разбросанных книгах и картах, брошенной одежде и оружии. Джей с каждой минутой становился все более неуклюжим, прекрасно понимая нетерпение Тьяке поскорее отправиться в путь.
Джей отчаянно воскликнул: «Бесполезно. Я не могу его найти, а этот ублюдок не говорит по-английски». В его голосе слышалась злость. «Держу пари, что дезертир лжёт, чтобы спасти свою шкуру. У него не останется шкуры, когда я с ним разделаюсь!»
К ящику с парными пистолетами прислонялось зеркало. Джей поднял его и заглянул за него в надежде на что-нибудь ещё.
«Ни хрена себе!» Он бросил стакан на стол, и Сегрейв схватил его, когда тот скользнул к палубе. В этот момент он мельком увидел девушку позади себя, слегка повернувшись, чтобы понаблюдать; её грудь блестела в пробивающемся солнечном свете.
Он воскликнул: «Она на чем-то лежит, мистер Джей!»
Джей в изумлении и оцепенении смотрел то на него, то на неё. «Клянусь Иисусом!» Он бросился через каюту, схватил девушку за голое плечо и подтолкнул её через койку.
Но ее тело, скользкое от пота, вырвалось из его хватки, и она двинулась со скоростью молнии, нож появился в ее левой руке как раз в тот момент, когда Сегрейв бросился на помощь Джею.
От стремительного броска Джей отлетел на другой конец каюты и, рухнув на палубу, увидел, как Сегрейв упал на девушку, и услышал его пронзительный крик боли.
Сегрейв почувствовал, как лезвие, словно огонь, пронзило его бедро, и каким-то образом понял, что она занесла нож для еще одного удара по его незащищенной спине.
Раздался треск, и нож со стуком упал на палубу. Девушка лежала на спине, закрыв глаза, изо рта текла кровь там, где Джей её ударил.
В низкую каюту вбежала ещё одна фигура. Это был матрос по имени Дуайер.
Джей прохрипел: «Эй, помогите мистеру Сегрейву!» Он откатил тело девушки в сторону и вытащил из-под нее потертый кожаный мешочек.
Сегрейв застонал и попытался пошевелиться. И тут он увидел порез на своих штанах, где вошёл нож. Кровь была повсюду, и боль заставляла его задыхаться и кусать губу, чтобы не закричать.
Матрос обмотал рану чем-то вроде рубашки, но она вскоре пропиталась кровью.
Джей разорвал большой пакет, быстро просканировал его содержимое, прежде чем дрожащими пальцами открыть карту.
Затем он встал. «Мне нужно поговорить с капитаном». Он посмотрел на перекошенное лицо Сегрейва. «Ты спас мою задницу, без сомнения!» Он наблюдал за его мучениями и добродушно добавил: «Будь спокоен, пока я не вернусь».
На палубе небо уже казалось темнее, облака были покрыты глубоким золотым цветом.
Быстрыми фразами Джей выкрикивал свои слова через бурлящую воду. «Она направлялась в Кейптаун! Есть депеша, похоже, на французском».
Тайк крикнул: «Насколько плохо мистер Сегрейв?» Он увидел, как Джей пожал плечами. «Тогда лучше его не трогать! Отправьте капитана судна с дилижансом и дезертира тоже. Я вернусь в эскадру. Вы уверены, что справитесь?»
Джей усмехнулся и сказал себе: «Справитесь? Теперь они не будут создавать проблем».
Капитан «Альбакоры» яростно протестовал, когда один из матросов схватил его за руку.
Джей прорычал: «Наденьте на него кандалы! Пытается убить королевского офицера, кромсает рабов, не говоря уже о торговле с врагом». Он кивнул, довольный, когда мужчина замолчал. «Да, друг мой, ты наконец-то понял сигнал».
Когда лодка отчалила и направилась в Миранду, Джей с особой тщательностью расставил своих самых доверенных людей.
«Мы сейчас выдвигаемся. Следите за каждым движением, даже если кто-то моргнет! Стреляйте, если есть хоть малейшие сомнения, понятно?»
Вместе с боцманом он вернулся в каюту, где Дуайер держал мичмана и пытался остановить кровь.
Дуайер беспомощно сказал: «Вы не даете мне сделать это как следует, сэр!»
Сперри оторвал взгляд от распростертой на койке фигуры и облизал губы.
«Вот это да, Боб».
Джей думал о том, как близко он был к смерти. «Позже, Джордж».
Сегрейв был слабее, но все еще пытался бороться, пока Сперри держал его на палубе, в то время как Дуайер и Джей начали разрезать его окровавленные штаны.
Сперри хрипло сказал: «Я наложу один-два шва. Просто наложи ещё одну повязку, пока я...»
Джей воскликнул: «Кто, черт возьми, это сделал?»
Мичман лежал теперь спокойно, словно больное или раненое животное.
Вся его ягодица и задняя поверхность бёдер были покрыты шрамами и синяками, словно его снова и снова били верёвкой или кнутом. Кто бы это ни сделал, Миранда ему не подходила. Это означало, что он носил эти шрамы больше шести недель, не говоря ни слова.
Джей вспомнил насмешки и ухмылки, и всё это время он... Боцман сказал: «Он отключился, Боб. Я принесу снаряжение».
«Да, и попробуй найти ром или бренди, что-нибудь еще».
Он повернулся к мичману, который лежал, словно мёртвый. «Бедняга!» – тихо сказал он. Он смотрел, как кровь пропитывает самодельные бинты. Если бы не неожиданная смелость Сегрейва, это была бы его собственная кровь, и второго шанса не было бы.
Он увидел, что Дуайер наблюдает за ним, и резко сказал: «И дальше дело не пойдёт, понимаешь? Это дело Миранды, и никого больше! Полагаю, он достаточно настрадался в этой паршивой эскадрилье».
Мичман Сегрейв открыл глаза и сразу же осознал две вещи. Небо над головой было тёмным и усеянным крошечными звёздами; он был закутан в одеяла, под головой у него лежала подушка.
Над ним склонилась тень, и Джей спросил: «Ну как?»
Затем пришла боль, пульсирующая в такт сердцебиению. Он чувствовал вкус бренди на губах, но помнил лишь последовательность событий, словно мрачные картины. Руки, прижимающие его к земле; острая, пронзительная боль; забытье. Потом девушка. Он сильно затрясся. Вот и всё. Когда это случилось.
«Со мной всё в порядке?» – его голос звучал слабо.
Джей выдавил из себя улыбку. «Конечно, ты герой. Спас мою шкуру и дал нам повод спасти этот корабль».
Он посмотрел на две коленопреклонённые фигуры. Словно молящиеся туземцы. Но он знал, что они пытаются заглянуть в грязный световой люк. Сперри был там, внизу, с девушкой, и делал то, что, вероятно, умел лучше всего, если верить половине его баек.
Затем он спросил: «Скажи мне, парень, кто это с тобой сделал?»
Но Сигрейв покачал головой, закрыв глаза от боли и эмоций.
Джей, приятель сурового хозяина, назвал его героем.
4. Искать и находить
Кормовая каюта «Фемиды» была раскалена добела, несмотря на открытые орудийные порты и ветровые паруса, установленные на каждом люке, так что даже думать было трудно. Болито сидел за столом, подперев голову рукой, и изучал содержимое сумки, переправленной со шхуны «Миранда».
Коммодор Уоррен сгорбился в кресле с высокой спинкой, его мертвенно-бледное лицо было обращено к ближайшему порту, и единственным его движением было отдергивание форменного кителя или рубашки от влажной кожи.
Сидевший рядом с Болито его пухлый, сутуловатых секретарь Дэниел Йовелл был вынужден постоянно поправлять свои очки в золотой оправе, которые сползали с носа, пока он делал заметки, которые могли понадобиться Болито позже.
Уоррен внезапно спросил: «Вас не удивляет ответ армии на вашу просьбу, сэр Ричард?»
Болито отвлёкся от мысли о сумке, которую обнаружила абордажная команда «Миранды». Карта была интересна, но длинное письмо какому-то французскому купцу в Кейптауне было гораздо интереснее.
Он ответил: «В целом, я этого и ожидал, коммодор Уоррен. Но нам нужно действовать по назначению. К настоящему моменту солдаты сэра Дэвида Бэрда уже начали высадку. Слишком поздно это предотвратить, даже если бы я мог».
Дженур стоял у кормовых окон и наблюдал, как «Миранда» покачивалась над своим отражением, словно её идеальная копия на спокойной воде. Её командиру повезло, подумал он. Ещё несколько часов – и ветер бы пропал окончательно.
Он повернулся, и Болито сказал: «Твой французский превосходен, Стивен. Когда ты переводил мне это письмо, ты заметил что-нибудь необычное?»
Дженур пытался стряхнуть с себя оцепенение. Из всех них Болито выглядел круче всех. В рубашке и штанах, с пальто, откинутым на грудь, он даже выглядел бодрым, хотя Дженур знал, что он расхаживал по каюте с тех пор, как паруса «Миранды» приблизились к земле. Это было на рассвете. Сейчас…
Ровно полдень. В этой раскаленной печи люди ступали осторожно; это было опасное время, когда измученные нравы влекли за собой суровую дисциплину, а вслед за ней – обиду. Лучше быть в море, когда все слишком заняты, чтобы предаваться размышлениям.
Дженур скривился. «Если письмо – это шифр, я не могу его прочесть, сэр Ричард. Это письмо, которое один купец мог бы отправить другому, возможно, передав его на одном судне по пути к этому месту назначения. В конце концов, французские купцы вполне могли бы быть в Кейптауне?»
Болито потер лоб. Это был код, и он удивился, что даже сообразительный Дженур упустил важную подсказку.
Обнаружить это выпало Йовеллу, который разглядывал свои бумаги, придерживая толстыми пальцами очки.
Он воскликнул: «Битва у мыса Трафальгар, сэр Ричард! Отправитель упомянул об этом своему другу!»
Болито заметил, как изменилось выражение их лиц. «Вполне ожидаемо, да? Если не считать того, что «Трукулент» совершил рекордный переход из Англии сюда, прежде чем кто-либо в эскадре узнал о битве и смерти лорда Нельсона. Так что, чтобы успеть передать это письмо работорговцу, отправитель должен был оказаться в этих водах раньше нас!»
Уоррен осторожно промокнул губы. «Французский военный корабль?»
Дженур сжал кулаки от недоверия. «Один из тех, что вырвались из Бреста?»
Болито притянул к себе карту. «Кейптаун – вот ключ к разгадке, друзья мои, хотя, боюсь, я не могу определить, какой именно».
Он принял решение. «Подайте сигнал Миранде, Стивен. Вызовите её командира на борт. Я бы в любом случае хотел с ним встретиться».
Когда Дженур повернулся к двери, коммодор Уоррен смиренно произнёс: «Прошу прощения. Я забыл об этом, сэр Ричард. Лейтенант Тайак был на борту с тех пор, как доставил почту».
Болито сдержался, чтобы не дать резкому ответу. Сейчас не время, но позже… Он вздохнул. Два капитана фрегатов, которые недолюбливали друг друга, их коммодор, который не проявлял особого интереса ко всей операции, и разношёрстная горстка судов, которые раньше почти не взаимодействовали друг с другом. Скромное начало.
Он сказал: «Попроси его войти, Стивен».
Уоррен беспокойно заёрзал. «Есть в нём ещё одна особенность…»
Но Дженур уже открыл дверь в каюту, поэтому не закончил работу.
Дженур вошел в другую каюту и посмотрел на высокого человека, стоявшего у открытого орудийного порта, сложив руки за спиной.
«Прошу вас пройти на корму. Сэр Ричард Болито хочет поговорить с вами». Он с облегчением увидел, что лейтенанту хотя бы дали подкрепиться и, несомненно, немного ужасного вина коммодора. «Мы не знали, что вы всё ещё…» Слова застыли на его губах, когда другой мужчина повернулся и уставился на него. Как кто-то мог…
жить с такой раной?
Тьяке резко спросил: «А вы кто, позвольте узнать?» И тут он увидел завиток золотого кружева на плече Дженура. «Понятно, флаг-лейтенант».
Дженур попытался снова: «Простите. Я не хотел…»
Тьяке поправил меч на поясе и отвернул своё изуродованное лицо. «Я к этому привык. Но мне не обязательно это доставлять». Он не пытался скрыть свой гнев и горечь. Кем они себя возомнили?
Он опустил голову между палубными бимсами и шагнул в расширенную каюту. На несколько мгновений он совершенно потерял равновесие. Коммодора он едва знал в лицо, и на несколько долгих секунд ему показалось, что пухлый мужчина в простом синем мундире – тот самый Болито, о котором так много говорили. Не героическая фигура, но, впрочем, большинство флагманов, которых встречал Тьяке, таковыми не были.
«Примите мои извинения, мистер Тайк?» – Болито вышел из тени и прошёл под световым окном. «Мне не сказали, что вас заставили ждать. Пожалуйста, простите эту оплошность и присядьте, пожалуйста».
Тьяк неловко сел. Возможно, он слишком долго был в море или как-то ослышался. Но человек в белой рубашке, с почти нежной манерой приветствия, оказался совсем не тем, кого он ожидал. Во-первых, Болито выглядел не старше себя, хотя он знал, что ему должно быть ближе к пятидесяти, чем к сорока. Если бы не глубокие морщины вокруг рта и следы седых волос в единственной пряди над глазом, он был бы молод. Болито снова посмотрел на него тем же странно прямым и открытым взглядом. Глаза были серыми, и на несколько секунд Тьяк почувствовал себя косноязычным, больше похожим на мичмана Сегрейва, чем на себя самого.
Болито продолжил: «Ваше открытие на борту этого работорговца может оказаться полезнее, чем мы думаем». Он вдруг улыбнулся, отчего стал выглядеть ещё моложе. «Я пытаюсь понять, как это может нам помочь».
Дверь открылась, и крошечный слуга прокрался через каюту и остановился у кресла Тьяке. «Рейнвейна, сэр?» Он, посмотрев на выражение лица Тьяке, мягко добавил: «Довольно холодно, сэр». Судя по голосу, это было вино получше, чем обычно предлагалось на этом старом флагмане.
Тьяк с трудом сглотнул. Должно быть, это тоже кто-то из людей Болито. Он пил, пытаясь сдержать то, что, как ему казалось, он потерял. Эмоции. Коротышка даже не моргнул; не выказал ни любопытства, ни отвращения.
Болито наблюдал за ним и видел, как дрожала рука лейтенанта, когда ему снова наполняли стакан. Ещё один выживший. Ещё одна жертва, которую война отбросила, как море выбросило на берег обломки.
Он тихо спросил: «Где сейчас находится эта Альбакора?»
Тьяке, казалось, с помощью физического усилия вытащил себя из своих мыслей.
«Она будет здесь через два дня, сэр Ричард. Я оставил на борту небольшую призовую команду и раненого мичмана».
Болито кивнул. «Я читал о нём в вашем отчёте. Похоже, он храбрый парень».
Тьяке опустил глаза. «Он меня удивил».
Болито посмотрел на своего секретаря. «Мне нужно, чтобы вы написали приказы для другой шхуны». Его голос стал жёстче, и он заметил, что коммодор с тревогой смотрит на него. «Я хочу, чтобы «Альбакора» подошла к одному из судов снабжения, когда она прибудет. Её нужно встретить в море, вне поля зрения подзорных труб с берега, а затем ночью доставить к месту стоянки». Он подождал, пока его слова дойдут до него. «Вы займётесь этим, коммодор Уоррен?»
Уоррен качнулся и закашлялся.
Болито повернулся спиной и внимательно посмотрел на высокого лейтенанта. «Я хочу присоединиться к вашему командованию, мистер Тайк». Он увидел недоверие и бурные аргументы в глазах лейтенанта. «Я привык к небольшим судам, так что не бойтесь за своё… э-э… достоинство!»
Когда он снова взглянул, коммодор уже вышел из каюты, но он всё ещё слышал его кашель. Дженур стоял у плеча Йовелла, разглядывая аккуратный, округлый почерк пухлого девонца.
Несколько минут они были одни, никем не замеченные. Болито тихо спросил: «Где это случилось?» Больше он ничего не сказал, но увидел, как эти слова ударили Тьяке, словно сжатый кулак.
Затем Тьякке встретил его взгляд и без колебаний ответил: «Нил», сэр Ричард. «Маджестик», семьдесят четыре».
Болито очень медленно кивнул. «Да. Капитан Уэсткотт. Хороший человек. Жаль, что его не стало». Он коснулся пальцем левого века, и Тьяке показалось, что тот поморщился.
Болито сказал: «Пожалуйста, вернитесь на свой корабль. Как только остальные ваши люди прибудут на приз, ваш приз, мистер Тайк, будьте готовы снова сняться с якоря».
Тьяке взглянул на остальных, но Дженур изучал какие-то бумаги; или, возможно, он просто не мог смотреть ему в глаза.
Болито добавил: «Я хочу, чтобы вы отвезли меня к самому Мысу, а если понадобится, и дальше. Здесь я бесполезен».
Когда Тьяке повернулся, чтобы уйти, Болито крикнул ему: «Ещё кое-что». Он прошёл через каюту, пока они снова не встретились взглядами. «Я хотел бы пожать вам руку». Его пожатие было крепким. «Вы очень храбрый офицер». Он колебался всего несколько секунд. «Вы дали мне надежду. Я не забуду».
Тьякке оказался на палящем солнце, а затем в лодке Миранды, прежде чем осознал, что произошло.
Симкокс находился в лодке, полный волнения и вопросов.
Тьякке тупо смотрел, как лодка отчаливает, а матросы подхватывают весла. Затем он без всякого выражения произнёс: «Он хочет, чтобы мы отвезли его на Мыс».
Симкокс уставился на него. «Вице-адмирал! В Миранде!»
Лейтенант кивнул, вспоминая и держа его в руке. И наконец, рукопожатие, мимолетная тоска в голосе Болито.
Симкокс был встревожен переменой в друге. Должно быть, на флагмане произошло что-то странное и важное. Он надеялся, что Тьяке снова не пострадал.
Он попытался отмахнуться. «И, держу пари, ты забыл спросить его о нашем пивном пайке, что скажешь?»
Но Тьякке его не услышал. Он повторил: «Отведите его на Мыс. Клянусь Богом, я бы отправил этого человека в ад и обратно, если бы он меня попросил!»
Они больше не разговаривали, пока не добрались до Миранды.
Ричард Болито втиснулся в угол небольшой каюты «Миранды» и вытянул ноги. Движение, конечно, было энергичным, с сожалением подумал он, и даже его желудок, закалённый любым морем и практически любой погодой, затошнило.
Лейтенант Тьяке находился на палубе большую часть времени с тех пор, как они подняли якорь, и хотя он не видел ничего, кроме ярко-синего прямоугольника через световой люк, Болито предположил, что как только судно выйдет из зоны действия порывистых прибрежных течений, все станет проще.
Казалось странным, что Оззард не суетился вокруг, предугадывая все его желания ещё до того, как он сам о них подумал. Но место на лихой шхуне было драгоценно, и в любом случае, если бы он привёл с собой своего слугу, люди Миранды могли бы счесть это неуважением. Вероятно, для них было достаточно увидеть, как он поднимается на борт, несмотря на…
Предупреждение Тиаке было получено заранее. Пробираясь на корму, Болито мельком заметил разнообразие выражений лиц. Изумление, любопытство, а может быть, даже негодование. Как и Тиаке, чей голос, казалось, разносился по всей палубе, они могли счесть его присутствие скорее вторжением в их личный мир, чем проявлением чести. Он также попросил Дженура остаться на флагмане. Его глаза и уши были так же полезны, как у Миранды.
Болито видел захваченного работорговца рядом с одним из транспортов, но не подошёл к ней. Он слышал о женщине в каюте капитана и о дезертире, который теперь находился под охраной на флагманском корабле, ожидая своей участи. Он догадывался, что в отчёте Тайаке не было упомянуто ещё кое-что.
Он услышал гул парусов, когда фор-марсель наполнился ветром, и представил, что чувствует мгновенную реакцию, когда шхуна ложится на новый курс.
Он оглядел тесную каюту, еще раз услышав в своем сознании откровенное неодобрение Олдэя.
«Не годится в вице-адмиралы, особенно вы, сэр Ричард! Углевоз был бы удобнее!» Он был где-то там, либо тихо кипя от злости, либо, смирившись с этим, делил «мокрое» с кем-нибудь из старших матросов «Миранды». Обычно ему удавалось так устроиться и собрать больше информации, чем Болито за год.
