Текст книги "В интересах государства. Возвышение (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 35

– Вы? – удивленно прошептал из-под маски Семен Павлович Шувалов. – Право слово, какая неожиданность. Что вы здесь делаете?

Я инстинктивно пятился назад, а мозг кипел от обработки целой кучи информации. Шувалов – и здесь? Само по себе это могло ничего и не значить – ну решил молодой богатый аристократ поразвлечься. Если не брать в расчет целую кучу деталей.

Все они пронеслись перед глазами, как жизнь при полете с крыши. Маска бога Гермеса и дорогой костюм, чем-то даже походивший на ритуальный. Старательные попытки втереться ко мне в доверие и разговоры о совместном предприятии. Внезапное появление в Петрополе после не менее внезапной смерти прежнего графа Шувалова. Интерес к Ирэн, в чьей крови текла сила Романовых…

Мы с ним поняли друг друга без слов. Шувалов видел в моих глазах, что я сложил всю картинку. А я видел, что он все осознал.

А в следующий миг, не говоря ни слова, он бросился вверх по ступеням.

– Стоять! – хотел крикнуть я, но из горла вырвалось лишь сдавленное хрипение. – Сто… хрррр…

Шувалов развернулся, вскинул руки, и меня отбросило в стену. Висевший на спине щит громко проскрежетал о мрамор, но защитил меня от удара.

Сволочь. Шувалов использовал Благодать, причем размахнулся на “Борей” – мощное стихийное заклинание, создающее резкий порыв ветра. А это означало, что дело пошло по самому хреновому сценарию.

Не подвела меня чуйка. Не подвела. А ведь я говорил…

Не успел я подняться, как в меня полетел “Колобок” – я перекатился, в движении рванул с ремней щит и успел закрыться от следующего заклинания. Не рассчитанный на сопротивление Благодати щит мгновенно нагрелся в моих руках. Впрочем, Циклоп предупреждал, что много силовых ударов он не выдержит.

Шувалов убивал меня молча – старался не греметь лишний раз и использовал лишь мощные заклинания. Я сплюнул кровавый сгусток – слишком сильно прикусил язык, когда падал, и возвел “Покров”.

Ну, Род, у нас тут патовая ситуация! Меня сейчас уничтожат как свидетеля, и остальной молодняк заодно. Не жмотьтесь, предки, отвалите силы!

Барьер поглотил следующий силовой шар и содрогнулся – я не успел связать его крепким. Отбросив уже бесполезный щит, я вскинул обе руки и, укрывшись за “Покровом”, долбанул по Шувалову чередой “Кос”. Сразу несколько острых серпов окружили графа – это и было нужно.

– Получи, сученыш.

Выбравшись из-за укрытия, пошел ва-банк и вдарил по Шувалову “Лихом”. Боевое силовое заклинание, которому обучали лишь на старших курсах. Зачерпнув побольше силы, я размахнулся и связал нужную цепочку. Жаль, что привычный уровень силы так и не восстановился.

Но Шувалову, не ожидавшему от меня такой подлянки, этого хватило – мощный силовой поток не просто отбросил его, а перекинул через лестничные перила. Взметнулась ткань его маскарадного костюма, выпал из рук жезл – и граф шлепнулся на ступени на пролет ниже. Разумеется, успев окружить себя “Берегиней”.

Я свесился через перила, уже готовя новый “Колобок”. Но Шувалов, видимо, решил резко изменить планы. Вместо того, чтобы подняться за мной и попробовать добить, он бросился вниз к выходу.

Решил спасать свою шкуру.

Я замер у перил, рассчитывая варианты.

Если Шувалов был одним из Аспиды, а он им был с вероятностью девяносто девять и девять десятых, и мог пользоваться силой, значит, и остальные не приложились к волшебному фонтанчику в холле. Заговорщиков было не меньше шести, а нас с учетом артефакторши Грасс и ментального инвалида Денисова – всего трое. Так себе шансы на выживание. В Аспиду входили ни разу не пальцем деланные слабокровки.

И, что хуже всего, Шувалов мог успеть предупредить остальных заговорщиков. Если он смог позволить себе использовать “Борей”, то и ментальную связь установит на раз-два. А это означало, что они будут встречать гостей во всеоружии.

Хреново. Очень хреново.

Шувалов взбесил меня окончательно, и хорошо бы его прихлопнуть во избежание дальнейшего геморроя. Но упускать собрание было нельзя. Едва ли струсивший граф был его ключевым участником. Нет, самые важные шишки собрались в комнате, за которой сейчас следил Денисов. И когда они почуют неладное, Константину кирдык. Ему могло поплохеть даже от слишком сильного ментального фона, если постараться.

Выбирай, Миха. Либо гнаться за Шуваловым, либо попытаться защитить Денисова и взять верхушку.

– Да нечего тут выбирать, – шепнул я и подхватил испорченный щит.

“Аня!” – я пытался дотянуться до артефакторши, но пробивался словно сквозь свинцовые стены. – “Аняяя! Ты меня слышишь?”

“Едва”, – наконец отозвалась Грасс. – “Плохо. Я рядом с куполом”.

“Слушай меня внимательно. Шувалов – один из Аспиды. Он бежал. Предупреди Отделение, поняла? Я сейчас не пробьюсь через столько барьеров”.

“Шувалов. Предупредить. Поняла”.

“Второе. Аспида собралась. Мы будем неподалеку, но Шувалов наверняка их предупредил. Нужно действовать немедленно. Сами не справимся”.

“Дерьмо”, – только и ответила девушка. – “План Б?”

“План Б”, – кивнул я самому себе. – “Начинайте вечеринку”.

“Миша… Вы точно продержитесь? Им понадобится время, чтобы зайти”.

“Будем стоять до последнего. Но торопитесь. Мы действительно в жопе”.

Грасс ничего не ответила и оборвала канал. Я попробовал связаться с Корфом, но нить так и не дотянулась – слишком далеко он был, слишком много куполов понаставили вокруг – чем ближе к полуночи, тем больше непроницаемых барьеров вырастало во дворце. Каждый гость хотел уединиться по-настоящему.

В следующий раз нужно учесть этот массовый эффект от куполов. В Аудиториуме нам о подобном не рассказывали… Впрочем, если этот следующий раз вообще у меня будет.

Все лицо под маской залил пот. Я протер глаза под маской и сделала несколько вдохов и выдохов. Настроиться. Сосредоточиться.

Аня – умница, она все сделает правильно. Хорошо, что Радамант отправил именно ее – у девчонки был приличный опыт еще с Аудиториума, если не до него. Да и помощники ее, казалось, тоже не лыком шиты.

А вот план Б меня все-таки смущал.

Альтернативный вариант развития событий предполагал, что все пойдет по траектории шпагата Волочковой и скрываться уже особого смысла не будет. Бегство Шувалова и предстоящее сражение с Аспидой уже лишало нас шансов на тихую работу. Так что можно было и зажечь. Зажечь в прямом смысле.

Согласно плану, надеждинцы должны были устроить поджог на нижнем этаже, чтобы создать панику и повод открыть ворота дворца для пожарной службы. Декорации вспыхнут быстро, люди станут ломиться на выход, собственная служба безопасности Юсуповых тоже отвлечется. А наша задача – задержать и, если будет возможно, запереть нужную компанию наверху до прибытия сотрудников Отделения.

Таков был план, и на словах все звучало красиво. А вот чем он мог обернуться, я понятия не имел.

Так. Ладно. Действуем по порядку. Сейчас я должен был разыскать Денисова и понять, успел ли Шувалов предупредить остальных. А дальше – по обстоятельствам.

Я поспешил наверх, окутав себя всеми мыслимыми щитами – ментальными и физическими. Едва ли поможет против массированной атаки шестерых высокородных и очень злых конкретно на меня аристократов, но все же лучше, чем ничего.

Оказавшись на втором этаже, я огляделся. Коридор пустовал, а из-за многочисленных дверей доносились звуки всевозможных развлечений. Значит, еще никого не поставили на уши. Уже хорошо.

“Костя!” – позвал я Денисова ментально. – “Слышишь меня?”

Он долго не отвечал. Парню и так сложно давалась ментальная концентрация, а сейчас еще и нервов добавилось. Впрочем, сейчас не было ни времени, ни желания его жалеть. Если он действительно претендовал на работу в Отделении, должен был из кожи вон вылезти, чтобы соответствовать. Исцелится потом. Если выживет.

Хотя какая-то часть меня все же пыталась его уберечь. Придерживая оружие, я прокрался дальше по коридору – ворстистые ковры заглушали звук моих шагов. С самого конца коридора тянуло сквозняком. Возможно, не до конца закрыли дверь.

“Костя!” – приблизившись к искомому месту так, что мог разглядеть дверь, я снова позвал его. – “Отзовись, мать твою!”

Я даже не услышал – почувствовал, что он пытался мне ответить. Рвал жилы, пробиваясь ко мне, но пока не мог выговорить ни слова. Пришлось подойти еще ближе, рискуя оказаться замеченным, если кто-нибудь решит выйти из комнаты переговоров.

“Костя, ответь!”

“Е… Есть… Слышишь?”

Скверно, но теперь его голос был различим, хотя и слабо. Мне даже пришлось заткнуть уши, чтобы в голове наступила тишина – до того слабой была ментальная речь, слабее стука сердца. Но была.

“Да. Где прячешься? Как обстановка?”

“В конце коридора в нише. Они все еще там. Разговаривают”.

“У нас проблемы. Шувалов тоже с ними. Он знает, что мы здесь, чуть не превратил меня в отбивную и бежал”.

“Благодать?”

“Да. Аспидовцы все при силе. И это плохо”.

“Согласен”, – отозвался Костя. – “План Б?”

“Уже запущен. Грасс в курсе и все организует внизу”.

“До сих пор не могу поверить, что она…”

“Умолкни, Кость. Сейчас не до этого. Шувалов наверняка их предупредил. И раз они все еще не вышли, значит, либо слишком важный разговор, либо они уже нас ждут. Нужно придумать, как задержать из внутри, пока не начнется”.

Я почувствовал, что вместе со сквозняком потянуло гарью. Быстро, однако, работали надеждинцы. Впрочем, с их опытом различных мелких диверсий ничего удивительного. Значит, сейчас начнется и здесь.

“Мысли?” – поторопил я.

“Завалим дверь”.

“Будет громко. Переполошим”.

“А что еще предлагаешь?”

Справедливый вопрос. Заблокировать им выход казалось очевидным вариантом. Но надолго этого не хватит, если все они там с высоким рангом. Можно было повесить очень толстый многослойный барьер – исключительно на физическим уровне, чтобы они замучились его рушить. Тоже не панацея, но в комплексе могло подарить нам пару драгоценных минут.

Да и мы не собирались зевать – отвлекать их, обстреливая с двух сторон, блокируя оба выхода на лестницы… Ну, ничего больше мы вдвоем все равно не смогли бы сделать.

“Кстати, я затолкал им под дверь твой кварц”, – похвастался Денисов.

Это он, конечно, молодец. Только где гарантия, что они не заметили?

“Уверен, что не найдут?” – уточнил я.

“Он там с самого краю, маленький. Не должны заметить”.

Ладно. В любом случае уже поздно что-то менять.

“Тогда заваливаем”, – велел я. – “С тебя – завал, ты хорош в разрушительных заклинаниях. Я усилю барьерами”.

“Принято, шеф”, – я почувствовал, как Константин улыбнулся. Дурак, предвкушал битву и настоящую движуху, хотя именно ее и стоило избегать на всех операциях. Каждому была отведена своя роль, и брать опасную группу заговорщиков уж точно не входило в нашу задачу.

Но, как обычно, план полетел к чертям. Добро пожаловать в Отделение, Костя. Я был готов поставить сотню на то, что к концу этой ночи он трижды пожалеет о своем решении участвовать в операции.

“Начали!” – скомандовал я и принялся вязать барьеры. Обратившись к родовому Источнику, клянчил силу и брал все, что давали. Род делился. Ворчал, но делился. Мне казалось, я даже слышал недовольный ропот духов в своей голове, но руки исправно наливались силой.

Ничего, счет мне предъявят потом и жалеть не будут – я это знал. Но сейчас – дело.

Первый барьер толщиной в добрые полметра вырос перед дверью ровно в тот момент, когда Денисов шарахнул по лепнине. В дело пошло все – барельефы, статуи, декоративные вазы и даже кусок стены. Все-таки он был отличным боевиком – не зря деструктивные заклинания удавались парню лучше всех в группе.

Коридор наполнился грохотом обломков, облаками белой пыли. Снизу тянуло гарью и уже доносились взволнованные крики.

Началось.

Теперь вопрос – сколько продлится?

Я торопливо возвел второй барьер и принялся его укреплять, пока Денисов, применяя стихийные заклинания, превращал обломки в баррикаду. Изнутри попытались открыть дверь, но та уперлась в наш завал. Я увидел бледное лицо немолодой женщины – она была без маски. И узнал ее.

Екатерина Петровна Меншикова, мать погибшего княжича.

Что ж, это многое объясняло. К необходимости убрать меня потому, что я был опасен, примешалась и личная месть.

– Больше! – Взревел я, когда заблокированные аспидовцы попытались силой выбить дверь. Та разлетелась в щепки, и дерево застряло в похожей на желе субстанции барьера. – Больше!

Отойдя на пару шагов вбок, я принялся вязать еще один барьер. Аспидовцы прицельно били заклинаниями по баррикаде, заставляя обломки разрушать “Покровы”, что я возводил. Почти все мои силы уходили лишь на то, чтобы их задержать. Ни о какой атаке уже не было и речи. Только попытка не дать им уйти.

Я сорвал мешавшую обзору маску – в конспирации больше не был смысла. Они знали, кто пришел за ними, да и мы догадывались. Я увидел отца моего покойного однокурника Забелло в костюме бога Гефеста – он мастерски метал “Косы”, вспарывая барьеры. Творила безумства со стихийными заклинаниями графиня Строганова, а из-за ее спины человек в маске Ареса пытался разметать “Лихом” завал.

Их было лишь двое – тех, кто так и не сняли маски. Арес и Зевс.

Не знаю, сколько времени прошло. Казалось, целая вечность, но на деле не больше нескольких минут. Пот тек с меня рекой, Денисов – тоже сорвавший маску – швырялся камнями и осколками мрамора в аспидовцев.

А затем в один момент все словно замерло.

На долю секунды, показавшейся мне вечностью, все изменилось.

– Миш, осторожно! – успел выкрикнуть Денисов и шарахнулся в сторону.

Я не успел.

Куча обломков взметнулась к потолку и, поднявшись над моими барьерами, просто взорвалась, окатив весь коридор дождем из острых камней. Вылетели стекла в высоких окнах, взметнулись тяжелые бархатные шторы. Я инстинктивно пригнулся, чувствуя, как с каждым ударом таяли мои щиты.

А затем они ударили снова.

Меня отбросило в стену, и я едва успел зацепиться за подоконник, чтобы не вылететь в окно. “Лихо” ударило с такой мощью, что у меня волосы встали дыбом. Денисова отшвырнуло высоко в стену, и он шлепнулся на пол, словно тряпичная кукла.

Я поднялся, стараясь игнорировать не вовремя открывшуюся рану от проклятого клинка. Только не сейчас. Не надо. Пожалуйста. Мне нужны силы.

Последние ошметки моих барьеров окончательно пали, и аспидовцы вышли, хрустя дорогой обувью по каменной крошке. Я снова натянул на себя “Берегиню” застыл перед шестеркой врагов.

– Разумеется, никто другой не решился бы на подобное вопиющее безумство, – сказала Меншикова. Я увидел три лика богини Гекаты в ее прическе. Геката, значит… Что ж, и к ней женщины обращались за местью. – Михаил Николаевич Соколов собственной персоной. Помните ли вы, господа, более назойливую персону?

– Эта персона только что устроила ущерб на многие тысячи, – отозвался Зевс.

– Ничего, мы возместим.

“Колобки” висели над моими руками. Нет, господа. Живым я сдаваться не собирался. И Денисова в их лапы не отдам.

Зевс тем временем подошел к Денисову и перевернул его лицом к потолку носком сапожка.

– Досадно, – проговорил он. – Юноша имел шансы, но присоединился к врагу. Впрочем, о нем можно уже не беспокоиться.

Я вскинул подбородок.

– Тронешь его – расщеплю на атомы!

Зевс усмехнулся и снял маску.

Юсупов. Сам, мать его, князь Юсупов. Да уж, это дерьмо и правда проникло слишком глубоко.

– Уверены, что получится, ваше сиятельство? – спросил владелец дворца.

– Это вы еще первый этаж не видели, – оскалился я. – Боюсь, восстанавливать здесь скоро будет нечего.

Аспидовцы переглянулись.

– Что ж, если такова цена… – последний в маске, Арес приблизился ко мне, и я вскинул руку. Голос тоже показался мне знакомым. Очень знакомым. Но сейчас от волнения я не мог вспомнить имя его обладателя. Но точно кто-то… Кто-то, кого я знал.

– Не подходите, – предупредил я, зажигая “Колобок” ярче.

– Боюсь, это вам уже не поможет, – сказал Арес. Я почувствовал, как что-то полоснуло меня по ногам и, не удержав равновесия, бухнулся на колени.

Сволочи. Дешевый пафосный трюк.

– Впрочем, вы сослужили хорошую службу моей семье, – продолжил Арес. – Вы научите моего мальчика переживать смерть друзей.

Арес снял маску, и картинка окончательно сложилась.

Передо мной стоял князь Андрей Семенович Воронцов.

Глава 36

Я замер с раскрытым ртом. Вот уж кого точно не ожидал увидеть среди аспидовцев, так это отца Сереги!

Твою мать. Что делать? Что, черт возьми, делать?

– Удивили вы меня, Андрей Семенович, – мрачно сказал я. – Вот уж действительно удивили.

А ведь казался порядочным и здравомыслящим человеком. Впрочем, теперь я нашел объяснение и тому, что князь потворствовал общению своего сына со мной. Мы с Ольгой, мягко говоря, не чета княжескому наследнику, тем более из рода Воронцовых. Мне-то казалось, что Серегин батя просто был человеком прогрессивных взглядов, а он наверняка просто пытался подобраться ко мне поближе.

Следовало признать, Аспида окружила меня со всех сторон. Шувалов, Воронцов, Перовская – пусть и действовавшая не по своей воле. Они подобрались слишком близко – и сейчас собирались наконец-то меня уничтожить.

– Господа, пора заканчивать, – вмешалась Меншикова. – Мы раскрыты. Нужно уходить.

Я судорожно пытался связаться с Корфом или Аней или с Бестужевым. Да хоть с кем-нибудь. Но не получалось. Даже не потому, что не хватало силы – сейчас, когда Источник отвалил достаточно, я мог бы установить хороший канал. Нет, теперь уже мешало что-то внешнее.

Сволочи установили купол. Высококлассная невидимая работа: пока не станешь биться башкой, не почувствуешь. Твари. У меня не получалось его пробить. Чтобы вышло, следовало отвлечься и сосредоточиться только на блоке – а это означало подставиться под удар и умереть мгновенно.

Значит, я не смогу никого предупредить. И Денисова тоже вряд ли приведу в чувство – мне отсюда было до него не добраться. Всего несколько метров, но я был на прицеле у шестерых опытных колдунов.

Что ж, тогда бой. Почему-то в голове заиграл марш “Прощание Славянки”, и с каждой секундой мне становилось… спокойнее. Я знал, что никакого родового источника не хватит, чтобы перебить их всех.

Но я должен был попытаться.

– Вспоили вы нас и вскормили, Отчизны родные поля, – запел я, закрывая глаза и окунаясь в Источник. – И мы беззаветно любили тебя, Святой Руси земля…

Почему-то вспомнилось, как в школе на фестивале исторической песни мы, третьеклашки, разучивали самый первый текст, сложенный на этот марш. Нас нарядили в подобие военной формы, и пацанята, маршировавшие по сцене, тянули эти слова…

Перед глазами возник уже знакомый молочно-белый свет. Пронизывающе-холодный, одновременно чуждый и родной. Я нырнул в колодец, соединился с силой, которую веками копили предки, и мысленно попрощался с духами.

Простите. Так нужно. Ради тех, кто останется.

Духи не ответили. Лишь Источник запульсировал, забился вокруг меня, выталкивая на поверхность не только меня самого, но и огромный потенциал силы.

– Что он…

– Уходим! – рявкнул Юсупов, почуяв неладное. – Он готовится к удару.

– Но грозный час борьбы настал, – ревел я. – Коварный враг на нас напал…

Я перестал чувствовать свое тело – каждая клеточка взрывалась от перенасыщения энергией. Я засветился так ярко, что и сам ослеп. Лишь увидел, как метнулась в сторону ткань балахона Юсупова. Он потянул за собой… кажется, Воронцова. Остальные вскинули руки – кто-то ставил “Покров”, иные начали бить по мне боевыми заклинаниями.

– И каждому, кто Руси сын, – пел я, слыша свой голос лишь в голове, – На бой с врагом лишь путь один…

Я закричал. Из моих рук вырвались два потока света – прошивая наспех созданные барьеры, поднимая к потолку крошку, пыль, клубы дыма…

– Миша! – слабо позвали в стороне. – Ми… Миша…

Денисов!

Я повернул к нему голову, но плохо мог разглядеть его из-за сияния. Константин полз ко мне, на ходу выковыривая из своего светящегося венца камни-дымовухи.

– Миша, беги. Сообщи остальным. Я… Я тебя прикрою.

– Нет.

– Не будь дураком, – прохрипел Денисов. – Ты знаешь их лица. Ты должен успеть рассказать…

Я не успел ничего ответить. В нас полетела огненная стена “Жар-Птиц”, и я едва успел переконфигурировать силу в защитный блок. Костя приподнялся, размахнулся и швырнул в сторону аспидовцев свои дымовухи. Коридор тут же заполнил едкий непроницаемый дым.

Дурак. Они ведь тоже могли воспользоваться моментом и попытаться уйти. А я ведь даже не мог передать, что был запасной выход.

– Да чтоб тебя!

Я собрал остатки силы, быстро сотворил “Борей” и развеял мощным потоком ветра нанесенный дым. От такой тяги добравшийся до второго этажа огонь разгорелся еще сильнее. Но он был еще далеко, в конце коридора.

Троих аспидовцев сбило с ног моим заклинанием, и я, издав нечленораздельный боевой клич, ринулся к ним.

– Суки! Твари поганые! Получите за все!

Сила наконец-то прорвалась чистым потоком. Я уже не мог ее контролировать – не хватало самоконтроля. На какой-то миг эмоции захлестнули меня так сильно, что Источник сам прорвался на поверхность через меня.

Денисова снова отшвырнуло, и на этот раз он уже не шевелился. Позади меня были слышны крики.

– Не уйдете, сучье племя! – ревел я, обрушивая гнев и ненависть на выход к черной лестнице.

Стена обвалилась, обломки преградили дорогу к бегству. Прямо как я и хотел.

Кто-то из аспидовцев выругался.

– Надо было добить его еще тогда.

– Поздно, – улыбнулся я кровавой улыбкой. Хлынувшая из носа кровища залила мне рот и подбородок, но я понял это лишь по металлическому вкусу во рту. – Мы все сдохнем здесь, и я заберу вас с собой.

Это было похоже на финальную сцену какого-нибудь боевика – среди обломков, пожарища, в смертельной опасности. Мне было впору чувствовать себя “хорошим парнем” против всех плохих, но моя судьба мало походила на сценарий голливудского фильма.

Я просто хотел, чтобы все это наконец-то закончилось. Любой ценой.

Меншикова и Строганова пытались расшвырять камни, чтобы расчистить путь к черной лестнице. Я как мог отбивался от града заклинаний, стараясь прикрывать заодно и Денисова. Парня опасно накрыло обломками, и я сомневался, что его хребет был цел.

А еще мои силы заканчивались. Источник иссякал. Он отдал мне все, что можно было взять – и этого не хватило. Аспида брала числом.

Воронцов и Юсупов двинулись на меня, надеясь отшвырнуть и пройти к основной лестнице. Пожар приближался. Дышать становилось все труднее, несмотря на выбитые в окнах стекла. Жирный дым застилал глаза. Трещали перекрытия, горели ковры и шторы. С улицы доносились крики людей, вой сирен и короткие приказы городового.

– Не пущу, – рявкнул я и выставил перед аспидовцами стену огня. – Сгорим вместе.

– Тупица! – крикнул князь.

И тут что-то сбило меня с ног. Я инстинктивно активировал “Берегиню”, но заклинание не успело встать, и я отлетел в стену. Голова встретилась с чем-то твердым и острым. Я вскинул было руки, чтобы защититься, но… конечности уже не слушались.

За посыпавшимися из глаз искрами пришла лишь тьма.

– А ну подымайся, юнец малахольный!

Что-то грубо ткнуло меня в бок, и я поморщился от боли.

– Давай-давай, чего развалился-то? Глазки открываем, новый день встречаем…

Голос казался смутно знакомым, но даже это не заставило меня разомкнуть веки. И все же собеседник не сдавался. Что-то огрело меня по хребтине так, что я подпрыгнул, словно шуганный кот.

– Хорош… – слова застряли у меня в горле. Точнее, там, где должно было располагаться горло. Потому что телесной оболочки у меня не было, а находился я под раскидистым белым деревом, из дупла которого на меня взирал уже знакомый мне дух прапрапрадеда.

– Это тебе хорош отдыхать, наследничек! – недобро усмехнулся дед. – Кто дела делать-то будет?

Я принял сидячее положение, хотя все еще не особо себя ощущал в этой реальности. Но вот болевые рецепторы отчего-то работали как часы – ломило все тело, и особенно отличилась голова.

– Так, дедуль. Ты поясни, я совсем помер или вы меня на ковер вызвали за нецелевое израсходование драгоценной силы?

– Ишь чего, помирать он собрался, – прошамкал пращур. – Тебя сюда выкинуло вместе с силой, которая вернулась в Источник. Ты же с ней соединился, стал единым потоком. А обратно располовинить вас можно только здесь.

Значит, не умер. Уже хорошо. Видать, моя телесная оболочка валялась где-то на втором этаже Юсуповского дворца среди обломков и пожара, а враги и Денисов…

Хороший вопрос, что с ними стало.

– Все, пора и честь знать, – торопил меня дед. – Давай, полезай на дерево и вертайся в мир. А то завел привычку тут шастать как у себя дома.

Я усмехнулся.

– Так я же вроде и правда у себя дома. Это же наше родовое Древо…

– Поумничай у меня еще тут. Лезь. Я сказал! Мало времени у тебя, соколик. Мало!

Предки никогда просто так не вмешивались. И не говорили попусту. И если гнали прочь, значит, так было нужно. Я послушно полез на дерево и уже привычно принялся карабкаться по стволу и веткам, пока сияние огромного шара в небе не притянуло меня к себе…

Я распахнул глаза ровно в тот момент, когда шлепнулся на что-то твердое и мокрое. Очень мокрое.

– Гаврил, ну осторожнее! Героя же несем как-никак…

Осторожно, даже с опаской, я открыл один глаз и тут же булькнул носом в здоровенной луже. Очаровательное, должно быть, зрелище: полуголый парень в маскарадном одеянии, весь в грязи и кровище, развалился среди лужи.

Но лужа – это хорошо. Потому что во дворце луж не было. Да и воздух здесь был по-петербургски свеж…

– Я… Сам… – попытавшись приподняться, я снова рухнул.

– Э, нет, Михаил Николаевич, – донеслось сверху. Чьи-то здоровенные лапищи подхватили меня и понесли. – Вы после такого подвига точно на ногах не удержитесь, пока вас не заштопают.

Бестужев. Голос Бестужева.

– Не поверите, как я рад вас видеть, – улыбнулся я.

– Да мы уж тоже не рассчитывали застать вас в добром здравии. Однако госпожа Грасс сразу повела группу к вам. Успели в последний момент.

– Что с Денисовым? – первым делом спросил я. – Он жив?

– Жив, но плох. Очень плох. Им уже занимаются.

Ну, хотя бы выжил. Надолго ли – другой вопрос. Но парню сегодня досталось по полной программе. Оставалось надеяться, что Корф учтет героизм юного кандидата и похлопочет о лучших условиях.

– Аспиду взяли?

– Взяли, – кивнул Бестужев. – Всех пятерых, кто там был с вами. Красиво вы с Денисовым их разложили, почти валетом в направлении лестницы…

Стоп.

– Их было шестеро, плюс седьмой сбежал раньше. Шувалов.

– О Шувалове уже знаем и занимаемся вопросом. Далеко не уйдет – либо мы найдем, либо свои быстро избавятся.

Кто же все-таки смог уйти из здания? Вряд ли женщины, хотя они как раз могли и схитрить – та же Строганова была той еще темной лошадкой. Но я ставил либо на Воронцова, либо на Юсупова.

– Кого именно взяли? – спросил я, когда Бестужев бережно опустил меня на наспех сооруженные носилки. Рядом уже суетились лекари, обрабатывая особо серьезные раны и отправляя остальных по больницам.

– Меншикову, Голубеву, Строганову, Забелло и Воронцова.

Я стиснул зубы от злости и ударил рукой по асфальту.

– Юсупов ушел. Плохо. Он, судя по всему, был у них главным.

– Это нам еще предстоит проверить. Но вы не волнуйтесь, ваше сиятельство, – успокаивал меня дознаватель. – Сегодня мы с вашей помощью сорвали банк. Эти от нас уже никуда не денутся.

– Уверены? У таких громких фамилий много связей.

– Поверьте, ваше сиятельство. Эти уже не отбрехаются и не сорвутся с крючка, – Бестужев кивнул в сторону, и я проследил за его взглядом.

Возле фургона, охраняемого вооруженными до зубов сотрудниками, беседовали Корф и Великий князь Александр Константинович. Тот самый эпатажный менталист Романовых.

– Как видите, император имеет личный интерес к этому делу.

Видимо, его императорское величество решил отправить собственного менталиста, чтобы вскрыть головы заговорщикам. Разумно. Да и ранг Великого князя позволял надеяться, что он сможет вытащить из их черепушек все тайны.

– Значит, можно считать, операция удалась?

– Скорее да. Вышло гораздо громче, чем мы надеялись, но и такой вариант предусматривали. Так что… Все, что нужно, прикроют официальными заявлениями.

Я все-таки смог приподняться на локтях и увидел чудовищную и прекрасную картину одновременно. Величественный Юсуповский дворец, этот шедевр петропольского классицизма и жемчужина набережной, пылал, точно нероновский Рим. Стонали, обваливаясь, перекрытия, гудело пламя. К темному небу вздымались столбы искр.

Оплот разврата погибал почти по-библейски – в адском пламени.

И мне эта картина почему-то принесла лишь облегчение. Жаль только, что вместе с хоромами князя в небытие канули и возможные улики, которые могла оставить Аспида. Впрочем, их поиском у остальных заговорщиков теперь возьмутся дознаватели. И будут вынюхивать со всей кропотливостью – император-то наблюдает.

– Миша! – Сперва я не узнал в этом визге голос Ани Грасс.

Революционерка, байкерша, будущая психометристка и просто классная девчонка подлетела ко мне и сгребла в объятия. Ей выдали одеяло, чтобы прикрыть срам костюма официантки, и от него пахло стариной и плесенью.

– Живой! Живой! – словно не веря своим глазам, повторяла Анька. – Господи, я думала, что уже все… Что не успела…

Я неуклюже обнял ее, и, к моему изумлению, девушка разрыдалась у меня на плече.

– Ты сейчас своей тушью мне весь костюм перемажешь, – проворчал я, все же крепче ее обнимая. – Ты чего раскисла, злюка?

– Думала, что не успела…

– Да что мне сделается-то?

– Что-что? Склеп фамильный! – всхлипнула Грасс и наспех вытерла слезы. – Я бы не простила себе, если бы потеряла вас… обоих… там.

Она отстранилась, и я плотнее закутал ее в одеяло. Сам от слабости даже холода не чувствовал. Сила вышла из меня почти полностью – сейчас даже прикурить бы не смог. К слову об этом…

– Ань, дай сигарету. Я знаю, что у тебя есть.

Грасс молча протянула мне пачку и чиркнула зажигалкой.

– Я сама пустая. Неделю пластом лежать буду.

Я затянулся крепким дымом, глядя на догорающий дворец.

– Значит, мы, выходит, герои.

– Ага, – ответила Аня, привалившись ко мне. – Герои. Ну и комедия…

Говорить не хотелось. Мы просто глядели на огненную пляску и торжество стихии, пока резкий незнакомый голос нас не окрикнул.

– Ну совсем стыд потеряли! Тут полевой лазарет вообще-то, а они курят!

Я рассмеялся и потушил недокуренную сигарету в луже. Аня кивнула мне и отошла, предоставляя лекарям заниматься моими ранами.

– Что могу сказать, – протянул целитель, тут же начав сканировать мое тело. – Везучий вы человек, ваше сиятельство.

– О, я знаю…

В больницу я все же уехал – после того, как меня внимательно осмотрели аж трое лекарей, вынесли предварительный вердикт, накачали какими-то капельницами и посадили в фургон с красным крестом. Еще несколько часов я провалялся под сонным заклинанием, пока меня мыли, штопали и превращали обратно в функционирующий организм.