Текст книги "В интересах государства. Возвышение (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 19

Едва трубы утихли, как над залом пронесся зычный голос:

– Божиею поспешествующею милостию, Император и Самодержец Всероссийский, Ново-византийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский, Великий Князь Финляндский и владыка прочих земель Алексей Константинович Романов с супругой Ее Императорским Величеством Елизаветой Федоровной, цесаревичем Великим Князем Петром Алексеевичем и его сестрами Великими Княжнами Софьей Алексеевной, Татьяной Алексеевной и Надеждой Алексеевной!

Хорошо, что в этот раз решили сократить титулы, потому как у меня уши свернулись в трубочку даже от короткого представления. Да, широка страна моя родная… И это они еще коротко обозначили все греческие владения просто Новой Византией.

Золоченые двери Большого зала распахнулись, и к гостям медленно вплыла царская фамилия. Снова торжественно взвыли трубы, а гости умолкли, жадно разглядывая хозяев торжества. Боря Сперанский так напирал сзади, что отдавил мне все пятки.

– Это он! Глядите! – раздавались робкие шепотки.

– А государыня-то сегодня как хороша…

– Царевны повзрослели… Ох, погляди на Надежду – совсем цветок распустился…

В прошлый раз, когда я видел императора во плоти, самодержец удивил меня скромностью. Но сегодня императорская семья явно решила поддержать дух пышного празднества.

Алексей Константинович Третий облачился в ослепительно белый мундир с золотыми эполетами и несколькими орденами. Не знаю, какие войска он представлял, но смотрелось внушительно и действительно царски. Хотя было при этом в императоре что-то близкое, родное. Алексей Третий, при всем своем высоком статусе, не производил впечатление небожителя. Казалось, подойди к нему да обратись по батюшке – и выслушает, не прогонит, еще и борщом накормит.

Не знаю, была ли у него такая природная аура или такой эффект давал какой-нибудь артефакт вроде тех, которыми решила заниматься Поля Сперанская. Но император мне был симпатичен.

Он вел под руку супругу – дама выглядела моложе его лет на десять, хотя я знал, что и ей было уже прилично за сорок. Тончайшую талию женщины обхватывал тугой корсет, бело-серебристое платье сверкало вышивкой и жемчугом, когда она передвигалась. Императрица Елизавета Федоровна лучезарно улыбалась гостям, и вокруг ее глаз собирались лучистые морщинки. Я не мог назвать ее красавицей, но она была очень мила, и от нее исходило материнское тепло. Почти как от лекарей, с которыми я имел дело.

Проходя мимо нас, Елизавета Фелоровна элегантным движением поправила белокурый локон и удостоила меня улыбки, а затем наклонилась к уху супруга и что-то ему прошептала. Император мельком взглянул на меня и кивнул. Я поклонился.

– Ваши императорские величества…

Да уж, они явно ожидали меня здесь увидеть. Даже намеревались. Как-то неловко становилось от такого внимания. Интересно, это Ксения Константиновна постаралась или мне просто крупно повезло? И не была ли Оленька поводом, чтобы увидеть меня?

Стоямба, Миха. Многовато ты на себя берешь. С какой радости императору меня лицезреть? Пора все же выключить паранойю хотя бы на время и просто насладиться первым выходом сестрицы.

Следом за императорской четой шествовал цесаревич Петр – будущий Петр Четвертый, если Господу будет угодно. От отца он унаследовал средний рост, близко посаженные глаза и немного горбатый нос, а от матери – плавность движений и светлые волосы. На вид ему было лет двадцать, может чуть больше. Юноша был облачен в парадный мундир Лейб-гвардии Преображенского полка. Вероятно, таким образом он хотел отдать дань уважения знаменитому предку Петру Первому, учредившему этот потешный полк. И, видимо, в честь первого императора его и назвали.

– Как хорош… – выдохнула какая-то девица рядом со мной. – Жаль, жениться должен на гречанке… Вот бы вернули старинный обычай брать жену из своих…

Цесаревич явно пользовался успехом у молодых особ, поскольку наследника буквально на каждом шагу преследовали томные женские вздохи. Но меня куда сильнее заинтересовали его сестры.

Трудно было найти трех более непохожих друг на друга девушек. Да, неуловимое внешнее сходство между ними было, но они казались настолько разными, что я невольно поразился.

Старшая, Софья – девушка лет двадцати – не уступала брату ростом и явно была натурой серьезной. Не улыбалась, хотя эта легкая суровость ей даже шла – в сочетании с темными волосами, некоторой худобой и цепким взглядом серых глаз, это выглядело органично. Впрочем, держалась старшая сестра холодно и отстраненно. Даже цвет платья выбрала серо-синий, как воды Невы зимой.

Полной противоположностью казалась средняя – Татьяна. Широкое лицо с ямочками на щеках, полные губы, вечно растянутые в улыбке до ушей. Смеясь, средняя сестрица, жала руки знакомым дамам и кивала мужам. Казалось, ее переполняла энергия, и платье жизнерадостного желтого цвета это лишь подчеркивало.

К моему удивлению, Татьяна Алексеевна остановилась напротив меня.

– Михаил Николаевич? – улыбнулась она и протянула руку.

Я на миг оторопел. Вот те на! Но тут же сбросил оцепенение и прикоснулся губами к ее обтянутой в перчатку ладони.

– Да… Ваше Императорское Высочество…

– С нетерпением жду момента познакомиться с вашей сестрицей. О ней сегодня столько говорят!

Царевна снова ослепительно улыбнулась, взмахнула каштановыми кудряшками и поспешила за старшей сестрицей. А я с трудом захлопнул отвисшую челюсть. Интересно девки пляшут. Видимо, Олина авантюра с платьем таки имела успех. Вопрос, какой?

Надежда Алексеевна оказалась самой настоящей скромницей. Лет шестнадцати-семнадцати, она семенила позади сестер, подхватив подол наглухо закрытого фиолетового платья. Из украшений на ней были лишь скромные сережки да тонкий обруч в рыже-русых волосах. Благообразным лицом она очень походила на мать, а вот держалась очень застенчиво. Словно предпочла быть где угодно, но только не на этом громком балу. Мне было бы куда проще представить Надежду Алексеевну монашкой, а не дочерью одного из самых могущественных людей в мире. И почему-то она напомнила мне Полю образца двухлетней давности.

Пока я пялился на императорских дочерей, сам Алексей Константинович подвел супругу к возвышению и обратился к гостям.

– Господа, для нас честь принимать сегодня каждого из вас! – голос императора был таким же тихим и спокойным, но сегодня он все же добавил немного тепла. – Я знаю, что вам не терпится перейти к следующей части нашего бала, поэтому буду краток. Летний бал – жемчужина сезона, а Екатерининский дворец – жемчужина среди дворцов. Лишь такая оправа достойна обрамлять сокровища нашей империи – ваших дочерей и сестер, наших сегодняшних дебютанток. От лица всей правящей фамилии я приветствую вас на этом балу и желаю незабываемого отдыха!

Зал взорвался аплодисментами. Вспыхнули еще ярче хрустальные люстры, и их свет отражался от убранных зеркалами стен. Помещение превратилось в залитое светом пространство, откуда-то внезапно зазвучала музыка, и я понял, что главное представление вечера началось.

Император с супругой устроились на обитой бархатом скамье – видимо, посчитали слишком пафосным тащить в зал троны. Наследники окружили чету со всех сторон, а чуть поодаль я заметил Великого Князя Александра Константиновича – того самого эксцентричного менталиста, что принимал нас с Корфом и Ириной в леопардовом халате и кирзовых сапогах. Присутствовала и Ксения Константиновна – безупречно элегантная Великая княгиня держалась чуть особняком и пила шампанское в окружении других дам.

Наконец двери соседнего зала распахнулись, и оттуда, кружась под музыку, выплыли дебютантки. Все одинаково юные, сверкающие улыбками и свежестью, но в то же время разные – и правда, как сокровища в шкатулке.

Но Ольга выделялась среди всех, и я понял, кто будет героиней этого вечера. Все взгляды были прикованы к моей сестре, и тепереь настал черед охать уже для мужчин.

– Кто эта прелестница? В чешуе? – прошамкал, щурясь сквозь очки, старый граф Шумилин.

– Моя сестра Ольга Николавна Соколова, – улыбнулся я.

– Эх… Жаль, староват я для столь юного создания. Молодые должны жить с молодыми. Тем не менее, передайте от меня восхищение своей сестрице.

Я кивнул и продолжил наблюдать за действом. Покружившись в танце, девушки начали приближаться к императорской чете. Звучали имена дебютанток – Екатерины Брюс – юной дочери графа Брюса, рыжеволосой девицы с шотландскими корнями. Знойная гречанка Анна Каподистрия украла сердца многих, восхитив ранней южной красотой.

– Деметра Георгиевна Колеттис! – представили еще одну аристократку из Новой Византии, и темноволосая смуглая девушка, взмахнув многослойными нежно-розовыми юбками, исполнила безупречный реверанс перед императором.

Звучали имена, парад женской красоты продолжался, и я даже немного заскучал, ожидая очереди Ольги. Вот пошли польские красотки – особенно отметилась Паулина Новицкая – дева с огромными зелеными глазами и косой такой длины, что, уложенная на голове, она смотрелась как корона.

Наконец очередь дошла и до моего сокровища.

– Ольга Николаевна Соколова!

Сестра намеренно убавила шаг и прошла по драгоценному паркету так, словно плыла над землей. Блестки-чешуя искрились, ткань струилась, покачивалась за спиной рыбацкая сеть-плащ. Только сейчас я заметил, что висевшая у нее на поясе танцевальная книжка – специальный аксессуар, чтобы записывать очередность танцев и кавалеров, тоже была отделана сеткой и чешуей.

Ольга предстала перед императорской семьей и склонилась в идеальном приветствии.

– Ваши императорские величества… Для меня большая честь быть среди приглашенных на этот прекрасный праздник.

Алексей Константинович гостеприимно улыбнулся и переглянулся с супругой. Елизавета Федоровна слегка кивнула и ответила любезной улыбкой. И в этот момент случилось то, чего не ожидал ни я, ни Ольга, ни, пожалуй, кто бы то ни было в зале.

Цесаревич лихо сбежал по ступеням и подал Ольге руку. Опешив, сестра застыла с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Петр Алексеевич помог ей подняться и быстро что-то сказал. Ольга кивнула и, залившись краской, поспешила присоединиться к уже представленным дебютанткам.

– Что это было? – спросил я у стоявшего рядом со мной Коли. – И вообще, это хорошо или плохо?

– Понятия не имею, – отозвался лекарь.

После Ольги представили Олимпиаду Стобеус, Эмилию Трубецкую и еще нескольких юных прелестниц, но, судя по всему, после выхода Ольги все они уже не произвели фурора. Оля действительно отличалась – среди всех этих зефирных платьиц нежных оттенков она в своем чешуйчатом платье первой обращала на себя внимание. Ах Фрося, ах лиса!

Церемония представления закончилась, император объявил долгожданное начало танцев. Дебютантки рассредоточились по залу в ожидании первых кавалеров. По традиции первый танец принадлежал отцам или опекунам – сопровождающим.

Но Ольга ко мне не спешила.

И лишь когда грянула музыка для первой пляски, я понял, почему. Первый танец она отдала цесаревичу.

***

Танцевальная книжечка Ольги грозила закончиться этим же вечером – сестре почти не давали отдохнуть, а она и не была против. Получив разрешение выпить бокальчик брюта, сестрица окончательно расслабилась и отдалась празднику. А я, как временно исполняющий обязанности опекуна, устал давать благословения кавалерам на танец.

Воронцов успел пригласить Ольгу дважды – и, к моему удивлению, Серега танцевал как бог. Видимо, гены матери-актрисы передались правильным образом. Не упустил шанса отхватить свой вальс и Коля Сперанский – ну как было отказать другу? Даже Денисову перепала одна пляска – Ольга до сих пор считала, что я переборщил с дуэлью, а уж после того, как выяснилось, что вражина действовал не совсем по своей воле, сердечко моей сестрицы дрогнуло окончательно, и она решила, что согласием на танец сгладит конфликт.

Ну и куда было деться от вездесущего Шувалова? Молодой граф-прилипала наплел Ольге столько комплиментов, что меня затошнило от патоки его речей. А еще на него явно озлобился Серега. Как бы до еще одной дуэли не дошло…

– Борь, пригляди за моей младшей, – попросил я. – Хочу выйти на воздух. Духота замучила.

– Не вопрос! – отозвался лекарь. – Сам-то хоть кого-нибудь сегодня ангажируешь?

Я растерянно скользнул взглядом по ожидавшим приглашения дамам. Вроде и следовало для приличия потанцевать с кем-нибудь, но душа к этому совершенно не лежала. Да и плясун из меня, чего таить, так и остался хреновый. Сколько Ирэн ни старалась, до совершенства мне было еще как пешком до Китая от Петрополя.

– Наверное, позже. Сперва проветрюсь, – отозвался я и бочком, вдоль стеночки, протиснулся к выходу из зала.

Музыка гремела всюду, и нашлось немного мест, где можно было насладиться тишиной. Сбежав от столпотворения, я направился сперва на крыльцо, а затем спустился в сад. Передо мной простирались лужайки и лабиринты из живых изгородей, обрамлявшие пруды и фонтанчики со статуями.

Вода… Вода – это прекрасно. Рядом с водой всегда прохладнее.

Недолго думая, я пошел по лабиринту, надеясь, что он выведет меня к какому-нибудь маленькому пруду. Здесь пахло хвоей и свежей зеленью, откуда-то доносился запах гари – только что запускали фейерверки, тянуло сыростью и тонким ароматом каких-то цветов. После духоты бального зала здесь от свежести едва не закружилась голова.

Я свернул за угол лабиринта и едва не врезался в высокого широкоплечего мужчину в строгом костюме.

– Михаил Николаевич? – пробасил он.

– Зависит от того, кто спрашивает.

– Прошу за мной, ваше сиятельство, – мужчина отступил на шаг, словно хотел пропустить меня вперед, и указал рукой направление.

– Погодите, сударь, – оскалился я. – Вы меня знаете, а я вас – нет. Как-то нехорошо получается.

– С вами хотят поговорить, – сухо ответил мужчина. – Прошу за мной.

– Кто?

– Прошу за мной, ваше сиятельство. И напомню, что на территории Екатерининского парка запрещено применение силы. Пожалуйста, извольте подчиниться. Это очень важно для вашего собеседника.

Я прислушался к ощущениям. Сила внутри меня тоже насторожилась и была готова излиться в любой момент. Так, тихо. Этот дядька походил на безопасника, только ни единого знака отличия у него не было – просто темный костюм, галстук, сорочка. Не самые дешевые, но и не сверхдорогие. Возможно, слуга какой-то шишки.

Интересно, чьей именно?

Первой в голову пришла мысль о Ксении Константиновне. Но Великая княгиня уже выводила меня в свет и прозрачно намекала на покровительство. С чего бы ей сейчас прятаться? Если только она не решила поговорить конфиденциально. Но так могла проводить меня в какой-нибудь из пустующих залов…

– Ваше сиятельство, не медлите! – почти взмолился амбал. – У нас очень мало времени!

– Ладно, черт с вами. Ведите.

Мужик тут же нырнул через узкий проход между двух рядов кустарника, я бросился за ним и едва не проткнул глаз торчавшей веткой. Ненавижу, блин, эти изгороди. Что Матильда меня по ним гоняла, теперь и у императора в гостях опять прячусь, как картофельный вор от сторожа с двустволкой!

Попетляв по лабиринту и пробравшись через еще парочку изгородей, мы оказались на идеально ровном пятачке, в центре которого стояла статуя какого-то греческого бога. Рядом с изваянием стояла фигура, облаченная в черное с головы до пят. Лицо было скрыто за капюшоном, а ткани в накидке оказалось так много, что за этим балахоном я не смог разглядеть фигуру.

– Благодарю. Ты свободен, – распорядилась фигура низким женским голосом.

Мужчина в костюме тут же исчез, пошуршав ветвями кустарника.

Я сделал несколько шагов, чтобы лучше рассмотреть собеседницу, но она выставила руку вперед и резко отвернулась.

– Не нужно подходить ближе, ваше сиятельство. Вы не должны видеть мое лицо.

– Допустим, – ответил я. – Зачем я здесь?

– Прошу прощения за этот маскарад и то, что мои помощники могли вас напугать, – женщина говорила шепотом, намеренно понижая голос. – Однако наша встреча слишком рискованна, и я не могла позволить себе подойти к вам в зале.

– Кто вы? – оглянувшись по сторонам, спросил я. – Что вам нужно?

– Вы можете называть меня госпожой Реей, и я нуждаюсь в вашей помощи.

Глава 20

Рея. Значит, та самая таинственная женщина, что надоумила моих Старших провести ритуал призыва родового духа.

В древнегреческой мифологии Рею почитали как титаниду и мать олимпийских богов. Дочь Урана и Геи, супруга и сестра титана Кроноса, мать Гестии, Деметры, Геры, Аида, Посейдона и Зевса.

Из мифов я помнил, что титан Кронос пожирал собственных детей, опасаясь рождения более сильного, чем он, наследника. Но Рее удалось спасти самого младшего – Зевса. Она вроде бы подсунула Кроносу запеленутый камень, который тот и проглотил.

Когда Зевс вырос и возмужал, он начал войну с отцом. После десятилетнего противостояния Кронос был свергнут Зевсом и заключён в Тартар вместе со вставшими на его защиту титанами. Но перед этим Зевс заставил Кроноса изрыгнуть поглощенных им старших детей, которые позже стали богами.

Не просто так эта женщина звалась Реей. В мифе должен был найтись ответ, почему она взяла это имя. Была ли она матерью богам? Хотела ли спасти свое дитя? Или желала избавиться от Кроноса, под которым можно подразумевать врага? А может хотела схитрить?

Женщина отступила на шаг и плотнее запахнула плотную черную накидку.

– У вас, должно быть, много вопросов, ваше сиятельство, – прошептала она. – Прошу, задавайте. Однако я должна предупредить, что времени у нас немного. Наше отсутствие вскоре заметят.

Я прекрасно помнил, что здесь нельзя было применять силу, но все же позволил себе легонько коснуться ауры этой женщины. В ее крови точно текла Благодать, и довольно сильная – ранг третий, а может и вовсе второй. При этом госпожа Рея старательно скрывала от меня свое могущество. Интересно. Неужели боялась, что я смогу вычислить ее по силе?

– Первый вопрос, – хрипло сказал я. – Зачем вы науськали мою семью провести запрещенный ритуал? Родные рассказали о вашем визите и книге, которую вы им передали. Без вас этот замысел бы не осуществился. Так зачем вам понадобилось создавать такого, как я?

Дама медленно кивнула, и острый уголок ее капюшона покачнулся.

– Вы должны были стать моим тайным оружием, ваше сиятельство. Силой, что не была учтена ни одной из сторон, но которая смогла спутать карты игрокам.

– И в какую же игру вы меня втянули?

– Разве вы еще не поняли? – вздохнула женщина. – В этом мире всем нужна лишь власть. Одна беда – желающих всегда больше, чем, собственно, самой власти.

Я усмехнулся.

– И что же я за оружие? Для чего?

– Для защиты, ваше сиятельство. Мы никогда не намеревались использовать ваши таланты иначе. Лишь для защиты. Впрочем, проследив за вами на протяжении длительного времени, мы пришли к выводу, что не ошиблись с выбором. Несмотря на сравнительно юный возраст, в критических ситуациях вы чаще всего принимаете верные решения. И пусть навыков вам порой недостает, но внутренний компас работает точно.

Судя по тому, что говорила эта дама, вряд ли она входила в круг Темной Аспиды. Но раз уж у нас сегодня вечер откровений, следовало расставить все точки над “ё”.

– Говорите прямо, госпожа, – я двинулся на нее, и Рея ловко отступила, не споткнувшись о постамент статуи. – Чьей игре я должен помешать? Кто ваш враг? Кого я должен защищать? Раз уж вы пошли на риск и создли меня, идите до конца. Дайте мне все, что нужно знать.

Дама оглянулась по сторонам и жестом велела мне замолчать. С другой стороны лабиринта, всего в паре метров от нас, прошла хихикающая парочка. Когда люди удалились, Рея дотронулась до статуи. Ее рука была затянута в черную перчатку.

– Мне придется начать издалека, но иначе вы не поймете. Но прежде, чем я расскажу подробности, вы должны знать, что я преследую интересы императорской фамилии. Точнее, императорской четы. Это важное уточнение.

– Насколько мне известно, множество структур ставят своей задачей защиту интересов и политики императора. Но, в отличие от вас, они не скрывают своих лиц.

– В отличие от многих чинуш, я действительно верна тем, кому служу, – отрезала Рея. – Ваше сиятельство, вы сейчас находитесь в месте, где мало кому можно доверять. Думаете, раз это императорская резиденция, нашпигованная охраной и артефактами, то здесь все белые и пушистые? Не смешите. Это змеиный клубок. То, что все эти люди сегодня бьют друг другу поклоны, не означает, что они не строят друг другу козни. И для того, чтобы защищать императорскую семью, недостаточно Полиции и Тайного отделения. Зачастую во дворцах приходится рассчитывать на таких, как я. На тех, кого не принято воспринимать всерьез.

– Значит, вы кто-то вроде “летучего эскадрона” Екатерины Медичи? – предположил я.

– Занимательные познания для человека ваших интересов, – одобрительно хмыкнула госпожа Рея. – Можно сказать и так. Только обычно мы не спим с объектами наших интересов.

У королевы Франции Екатерины Медичи было больше двухсот фрейлин, которых французские придворные называли "летучим отрядом". Сперва фрейлины исполняли привычные обязанности – сопровождали выходы королевы, помогали с одеждой, развлекали. Но вскоре королева сообразила, что фрейлин можно было использовать и в других целях – очаровывать и соблазнять нужных людей, выведывать их тайны, ссорить врагов трона и завоевывать союзников.

В свою свиту Екатерина Медичи выбирала лучших девушек – самых красивых, самых образованных, самых остроумных, умеющих поддержать беседу, петь, танцевать, музицировать. Зачастую в ход шло все женское обаяние, чтобы очаровать жертву и получить нужную информацию. Фрейлин собирали не только во Франции, но практически по всей Западной Европе и умела добиваться от них беззаветной преданности. Про самую знаменитую из “летучего эскадрона” мадам де Сов говорили, что по приказу королевы она двадцать лет спала то с одной, то с другой партиями, выведывая их секреты.

Я потому и запомнил историю про “летучий отряд”, что эта идея показалась мне впечатляющей. Удивительно, что до королевы Екатерины мало кто додумался наладить эту систему.

Выходит, госпожа Рея была одной из фрейлин при императрице? Фрейлиной или нет, но точно состояла при дворе. А вот уж какую должность занимала, предстояло выяснить. Я знал, что чины придворных дам отличались, но еще плохо выучил их обязанности. Что ж, повод снова засесть за книги.

– Итак, вы служите императору или императрице… Вы защищаете их интересы. Но почему ради этой защиты вам понадобилось призывать родовой дух? – спросил я.

– Затем, что родовая сила напрямую зависит от благочестивости рода. Сила Благодати исходит от Осколков, она может принадлежать любому, кто свяжет себя с ней. Чем сильнее камень, тем могущественнее его род-обладатель. Однако не мне вам объяснять, от чего зависит могущество родовой силы.

Кажется, я начал догадываться, к чему вела женщина.

– Я связан ограничениями. Не могу убивать без последствий для силы, если не вынужден сделать это ради клятвы или защиты рода. Не могу обманывать, вредить родственникам, да и вообще грешить, если только это не делается в целях защиты рода.

– Все верно. А еще вы по рождению и титулу являетесь подданным его императорского величества, – добавила Рея. – И это означает…

– Что я не смогу навредить ни императору, ни его семье, ибо служу государю, – заключил я.

Женщина кивнула.

– Именно. Нарушите клятву – лишитесь силы и погубите родичей. К сожалению, родов-праведников вроде вашего можно пересчитать по пальцам одной руки. Всех развратила Благодать. Когда сила идет от камня, а не от духов предков, легко начать грешить. Возможно, родов-носителей больше – должны остаться среди старообрядцев, но они добровольно отказываются от этой силы. У меня ушло много времени, чтобы выяснить историю и потенциал рода Соколовых, ваше сиятельство. Однако все усилия были не напрасны.

Интересное кино у нас получалось.

Я-то грешил на Ксению Константиновну – дескать, она запустила проект по имени Миша Соколов, версия 2.0. Но, судя по всему, Великая княгиня лишь воспользовалась своими крепкими связями с Аудиториумом, и когда мы с Серегой явили свои сверхспособности миру, просто подсуетилась и взяла нас под крыло. В своих интересах, конечно же. Которые, к слову, пока что не обозначила четко.

В таком случае и Корф мог появиться в Ириновке не случайно – больно уж он быстро отреагировал после ритуала. Если предположить, что ему направили информацию напрямую, а то и вовсе приказ спустили, то он мог посадить меня на крючок так, чтобы я точно не соскочил. А потом и сам втянулся.

Складывалось.

Оставался вопрос с Темной Аспидой и Орденом Надежды. Корф сперва отправил меня в Аудиториум ради ячейки Ордена. Темная Аспида вылезла позже – и довольно внезапно, да и то явно потому, что почувствовала во мне угрозу. А потом с Радамантом получилось договориться. На время.

Что ж, кое-что начинало становиться на свои места. А то надоело тыкаться, как слепому котенку.

– Хорошо, – вздохнул я. – Вы обозначили мою миссию – защищать интересы императора. Мы с ним рюмку чая на брудершафт не пили, но и без учета подданства он мне симпатичен. Так что тут вопросов пока что нет. Надо – служу, прикажете – защищу. А теперь, молю, обрадуйте меня, что я привлек на свою голову внимание именно тех людей, от которых нужно защищать нашего венценосного государя.

– Потрясающая проницательность, ваше сиятельство, – усмехнулась Рея. – Все верно. Здесь я должна сделать небольшой экскурс в историю, дабы вы всецело понимали масштаб и серьезность ситуации. Зачем, по-вашему, была создана Темная Аспида?

Я пожал плечами.

– Как противовес Ордену Надежды.

– За что борется Орден Надежды?

– Если обобщать, то за право простолюдинов претендовать на обретение Осколков. Сейчас они доступны лишь потомственным аристократам, а новые выдаются нетитулованным дворянам крайне редко. Орден Надежды, по крайней мере, наиболее адекватная его часть, выступает за то, чтобы пересмотреть порядок дарования Осколков. Радикалы хотят и вовсе расколоть Великие Осколки и раздать их простолюдинам, оставив Романовым лишь такой же, как у всех…

Госпожа Рея кивнула.

– В целом верно. И Темная Аспида…

– Защищает интересы потомственных одаренных, – отчеканил я. – Потому как все понимают, что настолько фундаментальная реформа затронет, в первую очередь, наше сословие.

– И здесь вы правы, ваше сиятельство. Однако вам явно недостает информированности.

– Так просветите, – занервничал я.

Рея облокотилась о постамент статуи, отвернув от меня лицо. Я видел лишь темный силуэт на фоне затянутого сероватыми тучами ночного неба.

– Идея реформировать порядок наделения подданных Осколками витала еще при отце нашего государя, – тихо начала женщина. – Отец Алексея Константиновича, Константин Павлович, царствие ему небесное, провел большую работу. В те годы еще не было Ордена Надежды как оформившегося явления, но, разумеется, то и дело возникали всплески негодования. Пропасть между сословиями росла все сильнее, и, говоря откровенно, многие аристократы действительно злоупотребляли могуществом.

– То есть провоцировали народный гнев.

– Именно. Были вспышки народного гнева, восстания, митинги с требованиями взять аристократию под строгий контроль, лишать провинившихся Осколков, даровать выдающимся простолюдинам не только нетитулованное дворянство, но и Благодать. Времена серьезно изменились, и то, что терпели в позапрошлом веке, сейчас безнадежно устарело.

– Согласен.

– Вы в меньшинстве. И все же государь Константин Павлович организовал рабочую группу, которой поручил проработать варианты реформы, – продолжала Рея. – Не буду вдаваться в детали, но задача стояла непростая: ограничить полномочия одних и расширить возможности других, не развалив при этом страну и не спровоцировав еще большее недовольство. Увы, государь не успел утвердить окончательный проект на рассмотрение Сенатом. А когда на трон взошел его сын, появились более насущные задачи.

– Так реформу окончательно завернули? – уточнил я.

– Именно тогда начались первые провокации. Революционно настроенные простолюдины начали давить. Вместо мирного диалога начался террор. Службам пришлось сперва закрутить гайки, как это у них принято говорить. В это же время подняла голову Темная Аспида – сообщество аристократов, желавших любой ценой не допустить реформы. Подключали все возможности: влияние, деньги, связи. Есть предположение, что во многих актах террора на самом деле виновны именно “аспиды” – им было выгодно выставить сторонников реформы в дурном свете.

Мустафин говорил то же самое, да и Радамант ссылался на несколько подстав. Выходит, “надеждинцы” не лгали. Или лгали не во всем.

– Темная Аспида снова активизировалась, когда нынешний государь решил заняться доработкой реформы. Работу возобновили около двух лет назад, и с тех пор, как вы помните, Петрополь потерял покой. Вы и сами видели, на что способны противники реформы.

Разумеется. Одаренные Благодатью аристократы с кучей денег и ресурсов, да еще и напрямую заинтересованные в том, чтобы ничего из этого не потерять. Наверное, обладай я сам силой Осколка, то тоже бы сто раз подумал, а стоило ли делиться с простолюдинами. Но… Я не был одним из них. И тот же Осколок собирался не требовать, а заслужить. И не для себя, а для семьи.

– И мое появление, выходит, несколько отвлекло Темную Аспиду.

– Полагаю. Они до сих пор не поняли, на чьей вы стороне и за что боретесь, – сказала Рея. – Но для меня важно лишь то, что вы выполните свое предназначение.

Я улыбнулся.

– Насчет защиты не знаю, но поохотиться на Аспиду я только за.

– По этой причине я не вмешивалась раньше времени – вы встали на верный путь, однако все же спугнули своего врага. Сейчас я говорю с вами потому, что появились сведения о том, что данная организация снова активизировалась. Все эти полтора года они копили силы и ресурсы, поэтому мы ожидаем сильного удара.

– Тайное отделение знает? – спросил я.

– Некоторые. Чем вредны сообщества вроде Темной Аспиды – так это тем, что руководитель того же Тайного отделения может внезапно обнаружиться среди заговорщиков. Или среди доверенных лиц в Канцелярии. И в Сенате, уверяю вас, они тоже посадили своих.

– Выходит, я работаю параллельно с вами.

– Да. И нерационально тратите силы. У меня будет для вас иное задание.

– Какое?

– Поступили непроверенные сведения, что на ближайшем маскараде у князей Юсуповых могут собраться некоторые члены Темной Аспиды. Информация сомнительная, но ее нужно отработать. По ряду причин ни я, ни мои дамы появиться там не сможем, поэтому я вынуждена просить вас отправиться на маскарад.