Текст книги "В интересах государства. Возвышение (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Интересно, а откуда Воронцов прослышал о нашей рыбке? Неужели сарафанное радио понемногу начало работать?

– Думаю, все возможно организовать, – кивнул я. – Сегодня же переговорю с семьей и выясню, что можно сделать.

– Тогда мой дворецкий будет ждать от вас звонка. Я предупрежу его о наших договоренностях, – улыбнулся Воронцов-старший и поднялся. – Идемте же в дом. Наверняка вы голодны с дороги…

***

Я подруливал к Ириновке, едва ли не подпрыгивая на сидении от радости. Сбылась мечта Оли, мы получили первый серьезный заказ на нашу рыбу. Значит, все ее труды не были напрасными. Не зря мы молча проглатывали насмешки высшей аристократии и на последние деньги выписали лучших скандинавских и немецких рыботехников.

Монстр Витя вырулил на приусадебную аллею, и я поймал себя на том, что улыбался до ушей. В кои-то веки привезу отличные новости.

Неужели жизнь начинала понемногу налаживаться?

– Ничего, Витюня, – я нежно погладил руль готического монстра, – мы еще повоюем и всем покажем, на что способны Соколовы!

Я притормозил напротив парадного входа и удивленно уставился на припаркованный роскошный “Руссо” представительского класса. Важные гости? Такая машина стоила как целый дом…

Не успел я выйти, как ко мне тут же подбежал Егорушка. Лакей открыл мою дверь и помог выбраться.

– Радость-то какая, ваше сиятельство! Вернулись!

– Здравствуй, Егор, – я кивнул на дорогую тачку. – Кто это к нам наведался?

– О… Точно, вы-то давно дома не бывали. Не знаете еще. Это граф Шувалов прибыл собственной персоной. Он нынче здесь частый гость.

Глава 6

Чего это Шувалов нами заинтересовался? Я еще в прошлом году наводил справки об этом молодом еврофиле Семене Павловиче и накопал мало интересного. Мало чем примечательный молодой человек: большой любитель гуманитарных наук, театрал, на военную службу возвращаться не собирался… Да и дел у него прибавилось – одно восстановление родового имения Шуваловых чего стоило.

И тут внезапно он зачастил к моим. С чего это такой интерес? Вряд ли рыбки захотел прикупить.

Я отдал ключи от машины Егору.

– Пожалуйста, проследи, чтобы ее помыли и отполировали до блеска, – велел я и направился к крыльцу. – Кстати, Ольга дома?

– Нет, ваше сиятельство. Госпожа на прудах. Работает…

Ну вот, даже сестру к делу пристроил, а сам буду лезть на стену от скуки через три дня. Я себя хорошо знал – у меня всегда было шило в заднице, а служба Корфу его только заострила. Без движухи жизнь была не мила.

Впрочем, может еще удастся принести какую-нибудь общественную пользу…

Я вошел в холл и вдохнул аромат домашнего уюта: в доме смешались запахи старинной мебели, срезанных утром садовых цветов, кофе и выпечки. Эх, ради таких моментов и стоило жить.

– Я приехал! – Крикнул я в пространство, и со стороны коридоры послышались шаги.

– М-михаил Н-николаевич?

Совсем молодой парень – почти что мой ровесник, выполз из-за угла и поклонился. Судя по цвету одежды, он принадлежал к штату наших слуг, но этого я не знал. Может наняли на лето? У нас не было принято отшивать специальную униформу для прислуги – мы просто просили их надевать немаркую коричневую одежду, а в качестве знаков отличия давали броши с фамильным гербом Соколовых.

Юноша с тонкой, как у гусенка, шеей испуганно на меня глядел, явно не зная, забирать ли мой багаж или нестись предупреждать домашних.

– В-ваше си-си-сиятельство?

– Все верно, это я. Как тебя звать и кем у нас работаешь?

– Ев-ев-лампий я, в-ваше си-ятельство.

Парень отчаянно заикался – то ли разнервничался, то ли этот недуг сопровождал его всегда. Даже немного жаль стало беднягу – еще и имя сложное для произношения дали. Правда, я почему-то тут же про себя окрестил его Лампиком.

– Хорошо, Евлампий, – улыбнулся я. – Ты только не нервничай так. Отнеси, пожалуйста, эти вещи в мои покои. И проследи, чтобы в ванную комнату принесли полотенца. Сумки разберу сам, горничную звать не нужно. Разве что только проветри в комнате хорошенько.

– К-конечно, в-ваше с-сиятельство.

Я протянул парню свои сумки, и он пригнулся к земле, явно рассчитывая на меньший вес. Что ж, пусть учится и привыкает.

Евлампий потащил мое барахло наверх, а я заглянул в гостиную, ожидая увидеть там отца и гостя. К моему удивлению, там никого не оказалось. В столовой тоже не было ни души, только Лена, наша кухонная дева, убирала остатки трапезы.

– Доброго дня, ваше сиятельство, – улыбнулась девушка. – Заварить вам чайку с дороги?

– Здравствуй, Лен. Спасибо, не нужно. Где наш гость?

– А, так они с вашим батюшкой у него в кабинете. Как раз четверть часа назад изволили прерваться на чаепитие.

– Ясно, спасибо.

В кабинете, значит. Отец не звал гостей в кабинет просто так. Обычно до этого доходило, когда имели место переговоры о делах. Тем интереснее, какие дела могли связывать отца и нового графа Шувалова.

Я направился было к ним, но остановился перед дверью. Врываться без приглашения было высшей степенью хамства. Нет уж, подожду на нейтральной территории. Не стоит гневить сразу двух графов.

Но не успел я толком выйти в коридор, как дверь кабинета распахнулась, и отец пропустил вперед гостя.

– О, Михаил Николаевич! – Шувалов обрадовался мне как старому другу. – Какая радость застать вас!

Молодой граф ослепительно улыбнулся, и я выдавил из себя ответную улыбку. Одет он был щегольски – дорогой костюм явно индивидуального пошива, рубашка из итальянской ткани, да и шелковый шейный платок стоил как крыло самолета. Видимо, Шувалов освоился и осознал свое богатство.

Отец шагнул ко мне, и мы обменялись рукопожатиями. Я заметил у него в кармане жилета футляр с волшебными окулярами. Приятно, что он ими пользовался.

– Рад встрече, господа, – кивнул я. – Надеюсь, я не прервал своим приездом ваши планы?

– Что вы, Михаил Николаевич, – отмахнулся Шувалов. – Я всего-то заехал на полчаса. Привез кое-какие старые карты местных земель по просьбе вашего отца. В библиотеке моего покойного дядюшки нашлись интересные экземпляры.

Интересно, зачем отцу понадобились старые карты?

– Занялись краеведением на досуге? – пошутил я.

Семен Павлович, казалось, немного смутился. Да и вообще в моем присутствии он словно немного занервничал. Неужели все еще связывал отказ Ирины от брачных договоренностей с моей персоной?

– Пришлось немного разобраться. Дело в том, что наши земли граничат на севере – мой дядя купил у вас несколько участков земли возле Хепоярви, но точные границы не были проведены. Вот, теперь вместе пытаемся разобраться, как все размежевали…

– А… – кивнул я. – Надеюсь, карты помогли?

– Кое-что прояснилось, отозвался отец. Я был совсем малышом, когда отец продавал те земли. Думаю, мы все быстро уладим.

Шувалов спохватился.

– Господа, не смею более вас задерживать. Все же своим появлением я прервал подготовку к приезду Михаила Николаевича. Вы, небось, устали с дороги, да и вообще едва ли настроены к приему гостей. Поэтому я, пожалуй, откланяюсь…

Этикет требовал всеми силами задерживать гостя, но у меня на это не было ни сил, ни желания.

Уже спустившийся лакей Евлампий подал Шувалову шляпу и трость, а затем они с отцом обменялись крепкими рукопожатиями.

– Рассмотрите мое предложение, Николай Владимирович, – понизил голос Семен Павлович, но я великолепно его расслышал. – Это совершенно не к спеху, но я был бы рад сотрудничеству. И, разумеется, я жду всю вашу семью на приеме по случаю моего официального вступления в новые обязанности. Не забудьте, десятое августа!

– Непременно, – любезно улыбнулся отец и вышел проводить гостя до автомобиля.

Мы с Евлампием остались наедине.

– Ты не в курсе, что там за предложение?

– Н-никак н-нет, в-ваше си-си-ятельство, – растерялся лакей.

Ну и ладно. Сейчас подергаем отца лично.

Едва Патриарх вернулся, я вопросительно кивнул на дверь в его кабинет.

– Нужно поговорить.

Отец вздохнул.

– Опять станешь допрашивать?

– Ага. Но теперь о мирских делах.

Мы закрылись в кабинете, и я увидел следы пребывания Шувалова – два пустых бокала, две спитые чашки кофе, пепельница. Мой отец курил крайне редко. Значит, Шувалов развлекался.

На столе были разложены старинные карты, и, скользнув по ним взглядом, я быстро нашел наши края. Да уж, а какие-то сто пятьдесят лет назад у нас было гораздо больше богатств. Интересно, получится ли их выкупить обратно, если дела пойдут хорошо? Впрочем, на одной рыбе далеко не уедешь.

– В чем дело, Михаил? – отец расположился за письменным столом, пока я разглядывал карту.

– Что за дела у тебя с Шуваловым?

– Почему это тебя заботит?

– Он мне не нравится.

Отец удивленно на меня взглянул.

– Почему же?

– Не знаю. Чувствую в нем угрозу.

– Сдается мне, твоя интуиция все же ошиблась. Семен Павлович – человек довольно простого и бесхитростного нрава, – отец подался вперед, сложил руки домиком и хитро прищурился. – Или ты не желаешь видеть его у нас в гостях потому, что твоя подруга расторгла с ним помолвку, и в свете ходят слухи, что из-за тебя? Уверен, что дело не в этом, Михаил?

Я тяжело вздохнул и опустился в кресло напротив отца.

– Он не делал мне никакого зла, если ты об этом. Наоборот, Семен Павлович словно старался меня избегать. Да и мне было неловко, хотя решение принимала Ирина. Дело в другом. Слишком уж неожиданно он появился.

– А прежний граф Шувалов тоже неожиданно погиб вместе с наследниками при том чудовищном нападении, – возразил отец. – Семену Павловичу просто повезло находиться в Европе в этот момент. Полагаю, его судьба была бы не менее трагичной, окажись он в тот период здесь…

– Но что если все это произошло неспроста? – спросил я.

Отец взглянул на меня с воплощенным скепсисом.

– Михаил, ты, кажется, заработался. Тайное отделение взрастило в тебе такую паранойю, что меня это начинает тревожить. Ты всюду ищешь двойное дно и видишь заговоры. Уверяю тебя, мы имеем дело с молодым человеком, который внезапно оказался наследником крупного состояния и все еще пытается разобраться в том, как им управлять. Он начал изучать реестр имущества, увидел, что приобретенные земли были отражены в разных книгах по-разному, начал копать… Вполне здравое поведение. Я бы поступил так же.

Я устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Может отец был прав и мне действительно уже всюду мерещатся интриги, обман и подлоги? Может это со мной что-то не так? Я ведь за это время уже привык каждый день готовиться к худшему, быть собранным и готовым отразить любой удар.

Но сейчас это, кажется, грозило помешать нормальному установлению связей с людьми. А ведь мне требовалось оставаться не только сотрудником Тайного отделения, но и выполнять светские обязанности…

– Прости, отец. Возможно, я еще не переключился из режима боевой готовности на спокойный домашний, – миролюбиво улыбнулся я. – Только скажи, что за предложение тебе сделал Шувалов?

Отец хитро улыбнулся.

– Кажется, в нашем рыбном деле намечается расширение. Семен Павлович изъявил интерес инвестировать в наше хозяйство.

Я нахмурился, размышляя, на кой черт Шувалову вкладываться в плебейский бизнес.

– А в чем заключается его интерес? Можно поточнее?

– У графа есть подходящие земли для этого бизнеса. Он предлагает нам расшириться и готов вложиться в оборудование дополнительных прудов. Это позволит нам разводить больше ценных видов рыб, а большой объем производства может открыть для нас двери народных магазинов.

Идея, конечно, амбициозна, но хороша. И все же…

– Но не рановато ли нам расширяться? – сомневался я. – Мы же с самого начала задумывали это дело как элитное, если не ошибаюсь. А выход на народный рынок потребует совершенно других вложений и иного подхода…

– Согласен, – кивнул отец. – Потому Шувалов и желает войти в долю, а не выкупить наше производство. Элитная рыба остается за нами, а Семен Павлович хочет понять, возможно ли применить наши технологии для больших объемов без существенной потери качества. Собственно, как раз это мы и обсуждали на последних встречах.

Я хмурился в кресле, все еще не понимая, как к этому относиться. С одной стороны, инвесторы на дороге не валяются. Особенно если эти инвесторы готовы работать с опальным графским родом. С другой… Ладно, пора признаться самому себе, что этот Шувалов просто бесил меня одним фактом своего существования.

Не знаю, в чем именно было дело – в конкуренции ли за Ирку, в моей бессознательной зависти везунчику, которому все свалилось прямо в руки, или еще в чем-либо, но… Шувалов меня раздражал. Впрочем, эмоции делу обычно лишь мешают. Нужно посмотреть на это с практической стороны.

А рациональный взгляд рисовал вполне приятные перспективы. При условии грамотно составленного контракта и сопровождения бизнеса хорошими экономистами из сотрудничества вполне мог выйти толк.

– Как бы то ни было, я уже почти все решил, – сказал отец. – Дело показало потенциал, у нас пока что все получается. А инвестиции лишними не бывают, Михаил. В конце концов, я делаю все это для вас с Ольгой. Вам всем этим управлять после меня.

– Неужто ты на покой собираешься, отче? – съязвил я. – Рановато. А Ольга в курсе этого предложения?

– Твоя сестра согласится на что угодно, если это даст ей больше возможностей для экспериментов. Видел бы ты, как у нее горят глаза, когда она работает подмастерьем у того башковитого шведа… И я не хочу отнимать мечту у дочери из-за твоих безосновательных подозрений. Прости, Михаил.

Значит, я был в меньшинстве. Что ж, поглядим, что из этого выйдет. В конце концов, Шувалов пока что нам не гадил. Все полтора года был исключительно любезен и ни в каких интригах против моей семьи не засветился. А уж за этим я следил…

– Хорошо, делай, как решил, – сдался я. – Но я желаю присутствовать при обсуждении условий сделки.

– Разумеется. Вы с Ольгой будете на всех ключевых этапах. Пора учиться взрослым премудростям… – Отец выглянул в окно и увидел подъезжавшую на мопеде дочь. – А вот и Оленька приехала. Идем встречать.

***

Сестра едва не выронила чашку, когда я поделился новостью.

– Сам князь Воронцов?! – воскликнула она. – Не может быть…

Я подмигнул ей из-за самовара.

– Кто ж знал, что мой близкий друг окажется княжичем… Так вот, князь где-то прослышал о нашей рыбе – полагаю, Серега неоднократно упоминал наше дело – и заинтересовался настолько, что желает накормить нашей форелью своих гостей. Оля, спасай. Нужна самая вкусная.

Сестра немного отошла от удивления и крепко задумалась.

– Так… На третьем пруду есть подходящие особи. Хорошего размера, выращенные на новом корме с применением Благодати для создания идеальных условий… Да, думаю наскребем. А какое количество нужно?

– Этого пока не знаю, – ответил я. – Вряд ли прием будет большим. Хотя кто знает этих Воронцовых…

Оля с горящими глазами обратилась к отцу.

– Представляешь, какие это перспективы? Если рыба понравится, о нашем хозяйстве пойдет молва! Может однажды даже сможем стать поставщиками Императорского двора…

Я поставил чашку на блюдце и макнул баранку в варенье.

– Ты пока о высоком не особо мечтай, Оль. Впереди много работы. А Воронцовым я позвоню – обсудим объем.

Нашу беседу прервал шум колес по грунтовой аллее. Мы одновременно повернули головы к окну.

– Ждем еще кого-то? – спросил я.

Отец покачал головой, встал из-за стола и отодвинул штору.

– Этих не знаю.

Не сговариваясь, мы с Патриархом направились к дверям. Едва мы вышли на крыльцо, автомобиль остановился, и я увидел императорский герб на одной из дверей черного “Руссо-Балта”.

– Это еще что за новости? – шепнул я.

С заднего сидения автомобиля вышел человек в ливрее служителя Дворца. Направился к нам, держа что-то в руках и, остановившись перед ступенями, поклонился.

– Ваши сиятельства, – человек обвел нас с отцом взглядом. – Я посыльный Императорской Канцелярии. У меня послание для Ольги Николаевны Соколовой.

Мы с отцом снова удивленно переглянулись.

– Я здесь! – Оля торопливо проскользнула между нами и спустилась по ступенькам.

Посыльный протянул ей конверт обеими руками, словно это была величайшая реликвия. Едва она приняла послание, служитель Дворца тут же снова поклонился, попрощался и сел в автомобиль. Дворцовый “Руссо” ушел на разворот и быстро скрылся в конце аллеи.

– Оля, не томи. Открывай! – взмолился я, снедаемый любопытством.

Сестра дрожащими руками вскрыла плотный с золотым тиснением конверт. И едва не упала в обморок – я успел придержать ее под локоть.

– Что там? – терял терпение отец.

Оля едва шевелила бледными губами.

– Бал… Летний Императорский бал в Екатерининском дворце, что в Царском селе… Императрица желает видеть меня среди дебютанток. О господи, папа, Миша, что же делать? У нас всего две недели на подготовку, а на пруды ушли все свободные средства…

Дорогие читатели! Хай походу короновался – у нас тут полный комплект характерных симптомов и срочная самоизоляция. В четверг сдаем тест (раньше не привезут, все переполнено), и будет понятно, омикроша это или нет. Постараемся не отклоняться от графика прод, но если самочувствие начнет подводить, не серчайте на нас, пожалуйста. Но будем стремиться работать по установленному графику.

Всем здоровья и железобетонного иммунитета!

Глава 7

Отец жестом потребовал у Оли отдать ему послание. Взглянув на письмо, он что-то проворчал себе под нос и позвал нас в дом.

– Оленька, пока не волнуйся, – попытался успокоить он мою сестру, но было поздно. Мелкая снова балансировала на грани обморока. Да так разволновалась, что мне пришлось насильно усадить ее на банкетку в холле. Сестра опасно побледнела – с лица схлынули все краски, а ее тонкие пальцы дрожали от напряжения. Ну и ну…

– Оля, не хочу хлопать тебя по щекам и засовывать нашатырь под нос, но если понадобится, сделаю это, – пригрозил я, надеясь, что мой шутливый тон заставит ее отвлечься. – А ну быстро приходи в себя! Ты же у нас уже столько всего навидалась. Неужто тебя напугал какой-то там бал?

Сестра моргнула несколько раз, и я увидел в ее больших голубых глазах слезы.

– Ты не понимаешь, Миша…, – шепнула она. – У вас, мужчин, все по-другому. Ну, я имею в виду, что вам позволено чуть больше и в свете вам гораздо чаще прощают ошибки. У женщин, особенно молодых, гораздо больше возможностей оступиться. А ты знаешь, я панически боюсь совершить ошибку. Это не просто мой первый бал, нет… Это первый выход в свет под эгидой самих Романовых! От того, как я выступлю на этом балу, может зависеть вся моя судьба. И не только моя – ваша тоже! Все приглашенные будут разглядывать меня как под микроскопом и искать, к чему бы придраться…

Я пожал плечами.

– Значит, мы не дадим им ни единого повода.

– Ага, да только ты знаешь, сколько стоит бальное платье? А туфельки? А украшения? Прическа и все прочее… Да еще бы навыки в танцах освежить – не помню, когда я в последний раз плясала мазурку или даже вальс.

К моему удивлению, отец ее поддержал.

– Это и правда очень дорогостоящее мероприятие. И Ольга права – она должна показать себя безупречно, в том числе и потому, что из-за спорного статуса нашей семьи на нее станут обращать особое внимание. Но отклонять приглашение мы тоже не имеем права. Это оскорбит императорскую фамилию и уничтожит все наши достижения… – Патриарх вздохнул. – Что ж, у меня есть пара вариантов, где взять ссуду.

– А сколько нужно? – спросил я.

Оля вздохнула.

– Много, Миш. И платье для такого мероприятия просто в магазине не купишь – это дурной тон. Только шить у модистки.

– Сколько? – теряя терпения, повторил я.

– Ну… От двухсот рублей… Это минимум.

Мы с отцом переглянулись.

– Да уж, – улыбнулся я. – Женщины – дорогое удовольствие. Но погодите пока с займами. Кажется, я кое-что придумал.

Отец сурово на меня посмотрел и обратился ментально.

“Михаил, не играй с сестрой. Я рассматриваю такой бал как инвестицию в ее будущее. И с меня не убудет гордости попросить в долг у одного из местных коммерсантов”.

“Спокойно, отец. У меня есть кое-какие сбережения. Их должно на все хватить”.

Брови Патриарха поползли вверх так, что очки сползли на нос.

“Откуда у тебя сбережения?”

“Я рисковал своей шкурой не бесплатно. Тайное отделение отблагодарило, а я приберег на черный день”.

Я повернулся к сестре.

– Переодевайся, дорогая. Поедешь со мной. Хочу тебя кое с кем познакомить.

– У тебя что, есть друзья в модных домах? – удивилась девчонка. – Или что ты задумал?

– Лучше. Я знаком с модисткой, что готовит образы для самой Матильды фон Штофф. Бегом наверх, жду на улице через десять минут.

Оля быстро отошла от удивления и метнулась в свою комнату. Отец с тоской посмотрел на окно.

– Видимо, ужин в честь воссоединения семьи придется перенести.

– Ничего, переживем, – отозвался я. – Сперва дела. Если Ефросинья откажет, будет время найти другие варианты. Но я постараюсь ее уболтать.

– Спасибо, сын, – кивнул Патриарх. – Если все получится, ты нас очень выручишь.

Хотелось ответить, что это у меня начало входить в привычку, но острить я не стал. Все-таки они с Олей были правы – мероприятие крайне ответственное. Да и для девушки первый бал наверняка как первая любовь – событие, которое она будет помнить до конца жизни.

И мне очень хотелось сделать так, чтобы о нем Оля помнила только хорошее. Она заслужила небольшую сказку – пахала полтора года как Золушка, а я постараюсь быть доброй феей-крестной.

***

Готический “Витя” остановился напротив крыльца величественного особняка Штоффов. Оля таращилась на парковый ансамбль во все глаза: сейчас, летом, местный ландшафт был особенно прекрасен. Всюду зелень, цветущие кустарники, клумбы с какими-то причудливыми цветами, идеально подстриженные живые изгороди и прочие атрибуты роскошных дворянских усадеб.

Сестра посмотрелась в карманное зеркальце и смущенно опустила глаза.

– Ты привез меня в такое богатое место, а я выгляжу как замарашка… И рыбой провоняла насквозь!

Я возвел очи горе и вздохнул. Женщины… Лишь бы загнаться по какой-нибудь фигне, которая волнует только их и совершенно незаметна для окружающих.

– Если тебя это утешит, то Штоффы, что старшая, что младшая, по утрам тоже выглядят, как все нормальные люди – заспанные, лохматые, с отеками и синяками под глазами, – улыбнулся я и взял сестру за руку. – Но от этого менее прекрасными не становятся. Расслабься, Оль. Все будет хорошо. Да и Фрося тебе точно понравится. Очень приятная и толковая девушка.

Подбежавший слуга помог нам выйти и с достоинством поклонился.

– Михаил Николаевич, доброго вечера! Могу ли я осведомиться, по какому вопросу вы прибыли со своей спутницей?

– Я звонил Ефросинье. Она сказала, что сегодня будет в Лебяжьем. Разве она вам не передала, что мы назначили встречу?

Лакей озадаченно почесал пятерней затылок.

– Возможно, передала, но до меня не дошло. После… После ухода Василия и отъезда Матильды Карловны и Ирины Алексеевны здесь все немного с ног на голову встало… – слуга спохватился и натянул любезную улыбку. – Как бы то ни было, приношу извинения за это недоразумение. Я сию минуту доложу Пелагее Дмитриевне, что вы прибыли.

Он проводил нас внутрь особняка, и я с любопытством оглядел произошедшие в доме изменения. Да, отсутствие Василия и Штоффов здорово сказывалось – дом опустел, и из него словно испарилась часть уюта. Я долго не мог понять, чего же незримого мне не хватало, а затем меня вдруг осенило – того ощущения надежности и стабильности, которое придавало этому месту присутствие Василия.

– Как красиво, – тихо выдохнула Оля. – Как в музее!

– Это ты еще верхнюю галерею не видела, – улыбнулся я. – Там такие диковинки выставлены, что и в Эрмитаже не найдешь.

– И ты здесь жил?

– Ага.

– И не рассказывал, насколько здесь красиво? – с укором спросила сестра.

Я пожал плечами.

– Знаешь… Мне было как-то не до того. Непростой и насыщенный период тогда выдался.

Со стороны лестницы послышались быстрые шаги. Ворс ковра заглушал стук каблучков, но я понял, что это была Фрося.

Вскоре к нам спустилась миловидная девушка в элегантном, но удобном платье.

– Михаил Николаевич! – Искренне обрадовалась она, и, сбежав к нам по ступеням, исполнила идеальный реверанс.

К черту формальности. Я жестом велел ей прекратить этот мастер-класс по этикету и, взяв ее за руку, позволил себе обнять модистку.

– Очень рад встрече, Ефросинья, – я отстранился и указал на сестру. – Позволь представить тебе Ольгу Николаевну Соколову, мою младшую сестру.

Фрося скользнула по Оле профессиональным взглядом и расплылась в искренней улыбке.

– Должна сказать, дочери у его сиятельства получаются лучше сыновей. Не в обиду вам, Михаил Николаевич, но ваша сестра и правда прелестна.

Я улыбнулся.

– Рад, что ты так считаешь. Потому что мы заехали к тебе по делу, а не ради праздного шатания. Ольгу пригласили на Императорский Летний бал в качестве дебютантки, – я наклонился к уху модистки и шепотом добавил. – Фрося, спасай. Я в этом совсем ничего не понимаю!

Из глаз модистки исчезли игривые огоньки, а лицо мгновенно приняло сосредоточенное выражение.

– Что ж, Ольга Николаевна, я должна вас поздравить. Быть приглашенной на Летний бал в качестве дебютантки – большая честь.

Оля смущенно опустила глаза.

– Спасибо. Знаю, но… Это было очень неожиданно.

– К слову, Ольга Николаевна, вы знаете, что каждый год на Летний бал приглашают не более трех десятков дебютанток? Всего тридцать девушек со всей Империи и Византии! Подумайте, где вы могли приглянуться женщинам Романовых, раз они пожелали пригласить вас на этот праздник?

– Я… Понятия не имею. Мы никогда не встречались.

Мы с сестрой переглянулись. Разумеется, она была в полной растерянности. Я полагал, что приглашение было связано с моей деятельностью. Может Корф похлопотал – он вполне мог замолвить словечко. Может сказывалась протекция Ксении Константиновны… Или же император решил понемногу выводить наш род из опалы, поняв, что мы готовы служить на благо государства. Своеобразная форма поощрения.

– Ефросинья, у тебя получится помочь нам подготовиться? – Я перевел тему на более практичную сторону. – Времени осталось мало, а подготовка, как я понимаю, дело тяжелое.

Фрося задумалась, что-то покумекала, пробормотав себе под нос, а затем снова взглянула на Ольгу.

– К счастью, у меня есть опыт подготовки знатных особ к дебютам. Ирина Алексеевна в свое время тоже была удостоена чести дебютировать на Летнем балу в Екатерининском дворце. Но сперва мне нужно предметнее взглянуть на глину, из которой мы будем лепить ослепительную амфору.

Фрося знаком пригласила нас следовать за собой. Пока мы поднимались и шли по парадной части особняка, Оля немного сбросила с себя застенчивость и с любопытством разглядывала коллекцию редкостей – доспехи, старинное оружие, портреты в тяжелых рамах и причудливый фарфор.

– Пришли, – модистка остановилась у своего кабинета и многозначительно взглянула на меня. – Михаил Николаевич, я собираюсь раздевать вашу сестру. Полагаю, вы не пожелаете смущать ее еще больше…

Я хлопнул себя по лбу.

– Конечно! Прошу прощения. Фрося, сколько времени займет первый прием?

– Консультация, снятие мерок, подбор стиля, поиск похожих эскизов… Ох, Михаил Николаевич, боюсь, вам придется остаться на ужин.

У меня была другая идея.

– Мне нужно съездить в город, – сказал я и взглянул на часы. – Это займет часа два-три. Вам будет чем заняться все это время?

– Еще бы, ваше сиятельство! – хохотнула Ефросинья. – Не гоните слишком быстро.

***

Я вышел из банка и поежился от дувшего со стороны Невы прохладного ветра. Деньги, которые тогда мне передал Корф, за все это время я не трогал, и на них накапали приличные проценты. Еще один плюс хранить финансы в банке для аристократов – повышенная ставка. Двадцать процентов на поддержанный золотом рубль – такие прибыли в моем родном мире мне не снились.

Денежки хорошо поработали, поэтому я позволил себе снять сразу триста рублей. Пусть Оля ни в чем себе не отказывает. А не хватит – сниму еще. Пусть у нашей маленькой рыбной магнатки будет самое красивое платье.

Гостиный двор был совсем недалеко от банка, и я заскочил в лавку сладостей – взял коробочку засахаренных фиалок для сестры и коробку элитного шоколада для Фроси. Разумеется, я ей заплачу за работу так, как если бы был посторонним заказчиком. Просто хотелось сделать приятное и поблагодарить за отзывчивость.

– Ну что, Витя, – сказал я, заведя мотор, – Поехали обратно. А пока подумаем, зачем на этот бал пригласили Олю…

Пока я рулил по относительно свободным проспектам, уже спустились сумерки. А я размышлял о балах и сестрах.

О балах я почти ничего не знал и бывал всего на нескольких. Помимо того, что это было испытание для ног танцами, там, в полутемных нишах, можно было переговорить с кем нужно, послушать сплетни, получить приглашения и понаблюдать за нужными людьми. Но я рассматривал подобные мероприятия с позиции агента Тайного отделения.

А как бы посмотрел на них простой графский сын?

Итак, Оля у нас – пока что слабо одаренная Благодатью наследница рода, в котором пока что есть лишь одна заметная и подающая надежды персона – я. С какой стороны ни посмотри, Оля точно будет отличаться от остальных двадцати девяти приглашенных девиц. Богатством, титулом, статусом… Разве что красотой многих переплюнет – с каждым годом сестренка все больше превращалась в обворожительную девушку.

Итак, зачем таких девиц приглашают?

Первое и самое очевидное – смотр невест. Женихи подыскивают себе партии. Дебютантки неизменно привлекают внимание таких господ.

Второе – императрица, цесаревны и Великие княжны пополняют штат фрейлин. Фрейлина – работа нелегкая, что бы там ни говорили, но почетная и статусная.

Третье – Олю могли пригласить, чтобы ненавязчиво отметить мои заслуги. В данном случае Романовы таким образом могли отметить меня как подающего надежды. Или же они этим приглашением решили заявить, что считают нас достойными.

Интересно, какой из вариантов двигал императорской фамилией на самом деле? И не приложила ли к этому руку сама Великая княгиня?

А может у нас появились и другие покровители?

Ладно, покопаем, подумаем, поглядим. Оля точно справится – она всегда с блеском преодолевала любые испытания. Лишь бы ей самой понравилось.

Занятый размышлениями, я не заметил, как пролетело время. Руки и ноги уже настолько привыкли к непокорному черному монстру, что я перестал чувствовать тяжесть управления. Привык, однако. Я как раз свернул с трассы и подъезжал к первым воротам – охрана без вопросов пропустила меня, узнав автомобиль.

Стоило припарковаться и войти в холл, как со стороны лестницы донесся хрустальный девичий смех.

– Смотрю, вы подружились, – улыбнулся я, когда Оля и Фрося принялись спускаться.

Глаза Оли горели. Неужели модистка смогла влезть в душу моей интровертки-сестры и заинтересовать ее тряпками да шмотками?