Текст книги "Темный дом"

Автор книги: Алекс Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Джо выбрал первый маршрут. Он двигался медленно, тщательно оглядывая каждый метр земли под ногами, поднимая любой подозрительный предмет и внимательно рассматривая его. Вскоре дорога, свернув влево, привела его к дому Грантов, где жил Питер со своей матерью. Немного постояв возле него, Джо отправился дальше, к дому Кэти. Подойдя к нему, он повернул назад, к перекрестку, но уже другим маршрутом. Взяв правее, он вышел на узкую тропинку, круто поднимавшуюся к самому верху церковной дороги. Края тропинки обрамлял невысокий покосившийся парапет. Джо посмотрел вниз, на сероватый поток, бурлящий вдоль узкого берега, на частые небольшие волны с клочьями пены, затем взглянул направо, на каменное здание церкви, рядом с которым находилось кладбище, маленькое и ухоженное. Джо тронулся дальше и вдруг остановился, осененный внезапной догадкой. Теперь он отлично знал, что именно ему нужно искать.

Из крошечной кухни полицейского участка О'Коннор появился с двумя чашками кофе в руках. Одну он поставил на стол Фрэнка, а с другой снова подошел к окну.

Сделав несколько глотков, он снова заговорил:

– Я вот о чем все думаю, Фрэнк. Действительно ли ты знаешь местную молодежь?

– Что ты хочешь сказать? – Фрэнк вопросительно поднял брови.

О'Коннор повернулся к нему.

– Видишь ли, в чем дело. Твоя помощь имеет для меня очень большое значение. Ты знаешь местность, знаком с жителями, но свободен ли ты в своих суждениях? Нет ли в них предвзятости?

– Нет, конечно, – ответил Фрэнк, сохраняя уверенный внушительный вид.

Железную калитку кладбища придерживал кусок старого корабельного каната, привязанный к прутьям забора. Джо снял его, подал калитку вперед и вошел. Под ногами его тихо шуршал гравий, им же были посыпаны и узенькие тропинки возле некоторых могил. Чуть правее, где основная дорожка поднималась на холм, гравия не было, там росла невысокая трава. Джо довольно быстро отыскал нужную могилу и прочитал надпись на памятнике: «Мэтью Лоусон. 1952–1997. Любимому мужу от его жены Марты и дочери Кэти». Под памятником лежала искусственная белая роза.

Фрэнк поднялся, давая понять инспектору, что пора уходить. В комнате повисло напряжение, разрядить или вынести которое у него не было ни сил, ни желания. Он прекрасно понимал О'Коннора и не обижался на него, подобные мысли в такой ситуации возникнут у любого. Но зачем инспектору понадобилось высказывать их? Вот что его удивляло.

Возвращаясь назад, в деревню, Джо все больше и больше мрачнел. Эта роза свидетельствовала о том, что он правильно угадал маршрут, которым ходила Кэти, и что она была на могиле отца. Но что именно означает оставленная ею белая роза? Дань памяти? А может быть, она служит неким сообщением? Кому? Покойному отцу? Следовательно, Кэти уже давно собиралась… Джо поморщился. Ему не хотелось думать о том, что молодая красивая девушка может хладнокровно планировать свою смерть. Но кто из нас свободен от мрачных образов и негативных мыслей?

Фрэнк вышел. О'Коннор сел в кресло у окна. Он видел, как Фрэнк, засунув руки в карманы и опустив голову, перешел дорогу и скрылся в дверях бара Данаэра. Инспектор надеялся, что ему удалось оправдать возлагавшиеся на него надежды. Теперь он пытался убедить себя в том, что сказал Фрэнку то, что должен был сказать.

Джо опустился на скамью рядом с Фрэнком, вытащил из кармана карту и разложил на столе.

– Ну смотри, – заговорил он. – Вот здесь, – он ткнул пальцем в карту, – они гуляли в тот вечер. По этим двум дорогам, – он провел дальше по карте, – из деревни можно выехать в город.

Фрэнк нахмурился. В комнату из душевой возвратился Ричи.

– Чего это вы тут рассматриваете? – Он наклонился над картой и хмыкнул.

– Ричи, подожди, не суетись.

– Я всего лишь хочу показать вам место, где Кэти исчезла в ночь на субботу, – пояснил Джо.

– А зачем? – спросил Ричи.

– Затем, что я его знаю.

– Ничего ты не знаешь. И по этой карте не узнаешь никогда. Ты посмотри, в каком году она отпечатана. Посмотри, посмотри на обороте. Видишь? Почти пятнадцать лет назад.

– Я сегодня сделал на ней уточняющие пометки, – ответил Джо.

Ричи снова склонился над картой, некоторое время изучал ее, затем снова выпрямился и смущенно взглянул на Джо.

– В любом случае нам это все не нужно, – пробормотал он. – Кстати, у нас сейчас совещание. Ты не возражаешь, если мы тебя попросим удалиться?

– Послушай, я прошу у вас всего одну минуту. Вы считаете, что она шла вот здесь…

Ричи оборвал его:

– Это ты меня послушай. Ты знаешь об этом деле ровно столько, сколько тебе положено, да и то потому, что знаком с Мартой Лоусон. О чем вы там с ней болтаете, меня не волнует. А вот то, что ты суешь свой нос в наше расследование, меня действительно волнует. Ты был детективом в Нью-Йорке. Ну и что? Я раньше в баре работал, но не лезу к Данаэру со своими советами. И здесь я не пиво по столам разношу.

– Ричи, ведь пропала девушка, – попытался успокоить его Джо.

– Да. И здесь вполне может быть замешан твой сынок. Все это мне известно. Так что скажи спасибо, что мы его еще не начали раскручивать.

– Я просто хотел помочь…

– Мне твоя помощь не требуется. Устал я уже от невежественных янки, которые считают, что призваны спасать мир.

Глава 10

Стингерс-Крик, Северный Техас, 1982 год

– Ох и надерет же сегодня мой сыночек задницу кое-кому, – весело сказала Ванда. – И отлично. Пусть знают Дюка Роулинза. Хрен им всем в сумку, а не победу! – Она расхохоталась.

Дюк недовольно засопел.

Выйдя из машины, Ванда нагнулась, чтобы заправить джинсы, вылезшие из оранжевых сапог на высоченных шпильках, затем, выпрямившись, подтянула их и посмотрела на Дюка. Тот уже стоял рядом с ней, одетый в новенькую футбольную форму.

– Ну и круто же ты у меня выглядишь. – Ванда прищелкнула языком.

Дюк подошел к машине и, достав наплечники и свитер, натянул на себя.

– Видали? Команда «Пумы», номер пятьдесят восемь, – сказала Ванда. Она впервые видела сына в форме. – Послушай, а что ты собираешься на поле делать? За что я, собственно говоря, заплатила тридцать зеленых?

– Я бросаю мяч и слежу за тем, чтобы центральный защитник противника не блокировал нашего.

– Замечательно. Буду во все глаза следить только за твоей игрой. – Она ткнула пальцем в грудь Дюка.

Дюк посмотрел мимо матери, на другую семью, приехавшую на футбол и празднично одетую. Отец стоял рядом с сыном, улыбаясь и положив руку ему на плечо.

– Дюк, погляди-ка на группу поддержки. Какие милашки, – сказала Ванда.

В углу парковки группа девочек-подростков, расположившись полукругом, репетировали танцевальные движения, сопровождая их веселыми приветствиями. Неподалеку от них Дюк увидел гимнастку. Она стояла на одной ноге, вытянув вторую вверх и прижимая ее руками к плечу. Рядом с ней стояли еще несколько девочек-гимнасток, подпрыгивая с ноги на ногу. Дюк с такой же презрительной усмешкой, как у Ванды, несколько минут разглядывал их, затем повернулся к ней. Увидев его лицо, она нахмурилась.

– Перестань! Не смотри так, – проговорила она и шлепнула Дюка по руке.

У входа на стадион в клубах сигаретного дыма стояли двое мужчин.

– Кого я вижу! – сказал один другому. – Наша Ванда-сосулька прибыла.

– Где? – обернулся второй. – Точно, она. Не знаешь, с кем она сейчас потеет?

– Да черт его знает, кто ее охаживает. Наверное, тот, у кого ничего получше нет.

Они неестественно громко захохотали и стали хлопать друг друга по плечам.

В это время Дюк как раз приближался к стадиону. Проходя между ними, он выкрикнул:

– А ну посторонись! – и ткнул обоих мужчин локтями в животы. Они разом перестали смеяться, подались назад, пропуская его, затем переглянулись и покачали головами.

– Весь в Ванду, сучий сын. Ублюдок, – прошептал первый.

– А ведь ему всего двенадцать, – сказал его приятель. – Что же из него дальше будет?

Сначала Дюк направился на площадку для взвешивания, а оттуда к своей матери, уже сидевшей на трибуне стадиона, рядом с Джефом Риггзом. До окончания первого матча оставалось несколько минут. С поля прибежал Донни, радостный, мокрый, с красным счастливым лицом.

– Задал мой костлявый им сегодня жару, – довольно произнес Джеф, поворачиваясь к Ванде. – Ну что, упарился? – Он повернулся к сыну, провел ладонью по своему лысому сверкающему черепу, смахивая капельки пота с приплюснутой макушки, и громко пукнул.

Ванда отстранилась от него.

– Молодец, Донни. Значит, ты сегодня герой «Малышей»? – спросила она.

– Это я в «Малышах» играю, – поправил ее Дюк. – Он играет в «Лилипутах».

Ванда снова повернулась к Джефу и улыбнулась.

– Дюк обещал мне сегодня забить гол, – сказала она.

– Да ладно тебе, мам, – рассмеялся он. – Ничего я тебе не обещал.

Джеф посмотрел на него.

– Пора тебе на поле. Гляди, твои уже собираются. Удачи, сынок.

– Все, я пошел. – Дюк схватил шлем и побежал вниз, к своей команде.

Ванда не стала пересаживаться поближе – осталась сидеть рядом с Джефом. От края поля ее отделяло пять рядов скамеек, на которых сидели родители учеников. Они смеялись, улыбались и шутили, показывая друг другу своих детей, выстроившихся на поле. Ванда, нахмурившись, разглядывала бледные красные пятна и шелушащуюся кожу на своих ногах. Вытянув правую ногу из сапога и нагнувшись, она осмотрела пятку, покрытую толстой потрескавшейся коркой, и увидела на ней маленькие пятнышки крови. Сильно нажав на край пятки, она выдавила кусочек шляпки от гвоздя, насупив брови, оглядела ее и бросила под скамейку. Вдоль скамеек шла Кристел Бьюкнен, невысокая худущая крашеная блондинка, с жесткими как проволока волосами и лицом, на котором лежал толстый слой пудры. Правой рукой она беспрестанно поправляла прическу, на мизинце левой у нее болтался пакетик с пластиковой бутылочкой охлажденного кофе и двумя тонкими белыми стаканчиками. Кристел остановилась возле Ванды и опустилась на скамейку рядом с ней.

– Здравствуй, Ванда, – сказала она улыбаясь. – Дюк играет сегодня?

Ванда с любопытством оглядела ее:

– Мне говорили, что ты добрая католичка.

Улыбка застыла на лице Кристел.

– Но только я тебе не Мария Магдалина, – продолжала Ванда.

– За что ты меня так? Я просто села рядом, – залепетала Кристел.

– Не надо меня лечить, – злобно сказала Ванда. – У тебя на физиономии написано, что ты охотишься за всякими заблудшими овечками. О старичках заботишься, о детишках печешься, женщин падших на путь истинный возвращаешь. Да? Слышь, Кристел, ты мне тут пургу не гони, ты мне не Господь и не Спаситель. Ступай отсюда.

Кристел медленно поднялась, опустила голову и сочувственно посмотрела на Ванду.

– Похоже, тебя уже ничто не исправит.

– Вот и чеши своей дорогой. Как придешь домой, передай привет мистеру Бьюкенену.

Ванда никогда не встречала его, ей просто очень захотелось уязвить женское самолюбие Кристел. Та вспыхнула, но Ванда уже не смотрела на нее, внимание ее было привлечено происходящим на поле.

Игра только-только началась. Центровой «Смельчаков» перехватил мяч и передал его защитнику, одновременно преградив путь нападающему «Малышей». В это время защитник рванулся было вперед, но путь ему преградил защитник «Малышей», невысокий толстый мальчишка, сбил с ног и повалил на землю. От удара мяч вылетел из рук защитника и покатился по полю. Раздался свисток судьи. Игра продолжилась с того, что все игроки попа́дали в кучу и начали, толкаясь и запутываясь, выдирать друг у друга мяч.

В перерыве между таймами Ванда посмотрела на верхнее табло – «Пантеры» вели со счетом в одно очко. Она перевела взгляд на поле и сразу же заметила Дюка – он, широко расставив ноги, стоял, наклонившись над мячом. По обеим сторонам от него выстроились линии игроков. «Давай на ворота! – орал Дюку защитник. – Давай же!» Дюк, не разгибаясь, бросил мяч назад, своему полузащитнику. В ту же секунду центральный защитник «Пантер» бросился вперед и, оттолкнув Дюка, вцепился в их полузащитника. Полузащитник выпустил мяч из рук, его сразу же подхватил центральный защитник и бросился с ним на землю. Все игроки попадали на него, пытаясь выхватить мяч. Снова раздался свисток судьи. Полузащитник повернулся к Дюку и одобрительно процедил сквозь зубы: «Нормально сыграл. Молодец, пацан». Но Дюк его не слышал, взгляд его был устремлен в спину убегающего центрального защитника «Пантер». Дюк погнался за ним, постепенно набирая скорость. За несколько шагов до центрального защитника он согнулся, нацеливаясь шлемом ему в почки.

– Молодец, Дюк! Вперед! – закричала Ванда и сразу же осеклась, поняв свою ошибку. Остальные родители разом повернулись и посмотрели на нее.

Удар пришелся как раз туда, куда и рассчитывал Дюк. В тишине стадиона раздался дикий крик центрального защитника. Схватившись за поясницу, мальчик рухнул на землю. Его мать, сидевшая в третьем ряду, вскочила и побежала вниз, на поле. Раздался резкий свисток судьи, в воздух взлетел желтый флаг и опустился к ногам Дюка.

– С поля! Убирайся! – орал судья, тыча пальцем то в Дюка, то в сторону трибун.

Дюк с полминуты отрешенно смотрел на него, затем неторопливой трусцой побежал к трибунам. У дорожки его встретил тренер и, ткнув пальцем в грудь, тихо проговорил:

– Форму – снять. Садись на скамейку и жди конца матча.

На поле мать защитника пробиралась сквозь толпу игроков к своему сыну. Тренер подбежал к судье и начал что-то ему говорить.

– И слушать тебя не хочу, – отмахивался судья.

– Майк, я с тобой полностью согласен, но пойми…

Судья оборвал его:

– Это ты пойми. Твой Дюк – форменный придурок. Ударить мальчишку по почкам только за то, что тот обозвал его…

– Майк, но он же прекрасно играет. Ты же сам видел. И знаешь его историю.

Они повернулись к трибунам и увидели, как Ванда шагает по проходу, подталкивая в спину Дюка.

– Вот достается же бедному пареньку. – Тренер вздохнул.

Глава 11

– Да, крик я слышала, – ответила Мэй Миллер.

Франк немного подождал, затем спросил:

– Разве с вас вчера не брали показания?

– Нет. Вчера меня не было дома. Я недавно приехала и ничего не слышала о расследовании. Я член местного отделения Соседской стражи – ваша жена, как вы знаете, входит в наш комитет, – поэтому обязана следить за всем, что у нас происходит. Если я замечаю что-то подозрительное, то обязательно сообщаю об этом в полицию. Но я только что вернулась, гостила у подруги и просто еще не успела вам позвонить.

Мэй Миллер, сухонькая, но очень подвижная старушонка, для своих восьмидесяти шести лет была одета довольно изысканно – в коричневые колготки, такого же цвета модные туфли-лодочки и дорогой темно-бордовый шерстяной костюм с маленькими кружевами на рукавах и большим отложным воротником. В косметике Фрэнк мало что понимал, поэтому отметил только ярко-красную помаду на губах. Мэй Миллер сорок с лишним лет проработала в местной школе учительницей начальных классов, в свое время через ее руки прошли почти все жители Маунткеннона, в том числе и Фрэнк. Он до сих пор побаивался мисс Миллер, как ее тогда называли.

– Крик я слышала вечером в пятницу, – продолжала она, усаживаясь в кресло у окна и стягивая лайковые перчатки. – Мы играли в бридж с мисс Грант, матерью Питера, вы ее знаете, и еще с одной приятельницей у нее дома, в Эннестауне. А потом я с мисс Грант отправилась к ней. Я знала, что Джон должен прийти домой поздно, поэтому решила еще чуточку поболтать с ней. Вы знаете, что Гранты живут в том самом доме, от которого идет поворот к дому пропавшей девушки, Кэти Лоусон. Она живет вдвоем со своей матерью, Мартой Лоусон. Отец ее, Мэтью Лоусон, несколько лет назад умер. Ах, простите, зачем я это рассказываю – вам самому все это прекрасно известно. Мэтью был хорошим мужем.

Фрэнк согласно кивнул.

– В общем, когда я вернулась домой, было уже поздно. Джон еще не вернулся, и я решила выпить чашку чаю в своей комнате, – монотонно рассказывала Мэй Миллер. – Я налила чай и поднялась наверх, но в свою комнату не пошла, а отправилась в гостевую, окна которой выходят на дорогу.

– А в окно вы не выглядывали? – спросил Фрэнк, которого нудное повествование начало уже немного утомлять. – Ну, когда крик услышали.

– Да-да, конечно, – закивала рассказчица. – Я сразу же открыла окно и увидела фигуры двух человек. Шли они посреди дороги, из деревни, к нашим домам.

– Это были мужчины или женщины?

– Мужчина с женщиной. Молодые. Я бы даже сказала, очень молодые. Я заметила, что он был выше ее. Да, точно, он явно был выше.

– Вы кого-нибудь из них узнали? – Фрэнк внимательно посмотрел на Мэй Миллер.

– Они оба показались мне очень знакомыми, но я не могу твердо сказать, что это была Кэти Лоусон.

– А как они вели себя?

– Как вся нынешняя молодежь. Так, как будто, кроме них, вокруг никого не существует.

– Вы говорили, что слышали крик, – напомнил ей Фрэнк.

– Да, говорила, – утвердительно кивнула Миллер. – Но уже после того, как эти бесстыдники прошли. Вы что, не поняли?

– Простите, я подумал, что вы открыли окно после того, как раздался крик.

– Нет, окно я открыла раньше, как только в комнату вошла. Я пила чай и смотрела в окно. Потом отошла к столу поставить чашку и вот тогда-то услышала крик. Я сразу же подбежала к окну, посмотрела на дорогу, но молодежи и след простыл.

Она помолчала.

– Полагаю, что это мог быть молодой Лаккези. – Она подалась вперед и заговорщицки зашептала: – Вы помните, как в молодости вела себя его мамаша?

Фрэнк отрицательно мотнул головой:

– Нет, не помню. Она уехала за несколько лет до того, как мы с Норой появились здесь.

– Так я вам скажу. Она носила ужасные юбки, коротенькие, да еще с разрезами. И вся остальная одежда у нее была такая же вульгарная. Когда мой Джон начал за ней ухаживать, я не знала, куда глаза девать от стыда. Не представляю, как бы я с ней жила под одной крышей.

Фрэнк не перебивал Мэй Миллер. Он ее попросту не слушал. Все, что она говорила дальше, уже не представляло для него никакого интереса. Послушав ее из вежливости еще несколько минут, он поднялся, протянул Мэй Миллер руку, но она проигнорировала ее и крепко обняла Фрэнка, прижимаясь к нему тощими бедрами. Он тихонько отстранился, поймал ее руку и торопливо пожал на прощание.

«Во дает, старая гильза», – подумал он, выходя из ее дома.

Сэм Тэллон любил работать рано утром, когда все остальные еще спали. Он прошел к маяку, вытащил ключ и вдруг заметил, что дверь уже открыта. Он вошел внутрь и начал подниматься, временами останавливаясь, чтобы перевести дух. Увидев вверху, у двери подсобной комнаты, Анну, он удивленно посмотрел на нее.

– Не спится что-то, – сказала она, отвернувшись и прячась от его взгляда.

Он сделал вид, что не заметил ее смущения.

– Ничего удивительного. Четыре часа для нормального сна вполне достаточно. Я вот тоже просыпаюсь ни свет ни заря. – Он помолчал. – Ну что ж, давай потихоньку за работу приниматься. Сейчас проверим, как там наша старушка поживает, хочет она светить или нет.

Джо выбрал из груды лежащих у стены досок брусок подлиннее, внимательно осмотрел его и зажал на верстаке. Затем он достал с верхней полки рубанок и принялся строгать, но скоро прекратил, поставил рубанок на место, а брусок снял с верстака и швырнул обратно к стене. Стряхивая с рукавов стружку, он случайно оглянулся и, увидев в дверном проеме темную фигуру, едва не вздрогнул от неожиданности.

– Марта? – удивленно произнес он. – Ну ты меня и напугала. Проходи, садись.

– Джо, я подумала, может, ты возьмешься за это дело, – сказала она, усаживаясь в плетеное кресло. – Поищи Кэти. Я просто вся извелась. Ты же работал в полиции. – Она умоляюще смотрела на него.

– Честно говоря, Марта, я даже не знаю, чем тебе помочь. У меня нет никакой информации. Да и ни у кого ее нет. Фрэнк знает не больше нас с тобой, а этого крайне мало.

– Я думаю, что информация у полиции есть, они просто никому ничего не говорят.

Она опустила голову, но сразу же подняла и в упор взглянула на Джо.

– Ведь ты же не думаешь, что она куда-то уехала?

– Почему? – Джо пожал плечами. – Вполне могла и уехать. – Он помолчал. – Знаешь, Марта, если тебе интересен мой опыт полицейского, то скажу тебе так. Самое сложное – это иметь дело с подростками. Тут нужно всегда быть начеку. Они порой и сами не знают, что выкинут в следующий момент. Я иной раз ловлю себя на том, что просто не понимаю Шона – ни его слов, ни его поступков.

– Джо, а что бы ты сделал в первую очередь, если бы Фрэнк включил тебя в группу по расследованию? – спросила Марта.

Он усмехнулся:

– Марта, для Фрэнка я всего лишь полицейский в отставке, который работал в Америке, а не в Ирландии. Кстати, в Штатах расследование ведется иначе, сам ход рассуждений у нас другой. К примеру, Фрэнк ничего не знает о том, куда Кэти ходила в тот вечер и что могло там случиться.

– Все, что они делают, мне кажется совершенно бессмысленным. – Марта вздохнула. – Похоже, они уперлись в эту идею – что Кэти куда-то уехала, – вот и носятся с ней как черт с писаной торбой. А когда я спрашиваю их, почему они думают именно так, они смотрят на меня как бараны на новые ворота, – раздраженно говорила Марта. – По их версии, Шон с Кэти расстались на пристани, потом она отправилась домой, прошла по деревне, повернула налево, к дому… И все, на этом их гипотеза заканчивается. Ничего они не знают, – заключила она.

– Я, конечно, могу попытаться узнать у Фрэнка, как у них идут дела с расследованием, – неуверенно произнес Джо, – но едва ли он мне ответит что-нибудь вразумительное. Я для него – никто, бывший полицейский-иностранец, только и всего.

Марта печально покачала головой.

– Держи меня в курсе событий, может, в этом случае я смогу что-нибудь посоветовать.

– Хорошо, – сказала Марта. Она снова подняла голову и посмотрела в глаза Джо. – А что, если Кэти мертва?

Он ответил почти сразу:

– Прости меня, Марта, но я отвечу как полицейский: этого тоже исключать нельзя. – Он взял ее за руку.

– Я понимаю. – Марта кивнула. – Знаешь, Джо, я уверена, что ее нет, – сказала она неожиданно ровным голосом, поднялась и медленно вышла из мастерской. Джо долго смотрел, как она идет к выходу с маяка, как уменьшается и тает ее фигура. В который уже раз в голову ему пришла мысль, впервые посетившая его много лет назад: почему люди считают, что именно ему можно поведать самое сокровенное, то, что никому другому они никогда бы не доверили?

Бэтти Шенли столкнулась с Шоном по дороге от Тайнанов. Она остановилась, окликнула его и помахала рукой.

– Добрый день, – сказал он, подойдя к ней.

– Здравствуй, Шон. Извини, что отнимаю время, ведь ты на перерыв спешишь. Просто хочу попросить об одолжении. В пятницу к нам приезжают друзья, остановятся до понедельника в одном из коттеджей. Не мог бы ты прибрать его к их приезду? Так, немного.

– Конечно, миссис Шенли. Приберу, но только в пятницу, после школы.

– Разумеется, в пятницу, раньше не нужно. Тем более что до десяти вечера они все равно не появятся. – Она обняла Шона и прошептала: – Не переживай, все образуется.

– Спасибо, – тихо поблагодарил он. – Номер коттеджа скажите.

– Пятнадцатый.

Сердце у Шона так и екнуло.

Джо сидел в своей комнате у стола, глядя на экран компьютера.

Анна, приоткрыв дверь, просунула голову.

– Привет, – сказала она. – Как дела?

– Кошмар какой-то. Ни черта не получается. Начисто программу забыл, – пробормотал Джо, щелкая клавишами.

– Чего ты не понимаешь? – Анна недоуменно подняла брови.

– Тихо. – Понизив голос, он повернулся к Анне. – Я пытаюсь расследовать дело об исчезновении Кэти.

Анна прошла в комнату и встала за спиной Джо.

– Какое еще дело?

– Анна, прошу тебя, не валяй дурака. Слух у тебя отличный.

– Джо, мне не нравится то, что ты говоришь.

– К этому можно было бы давно привыкнуть. Постой минуту. Вот, вроде бы начало проясняться. Так, все игроки на месте, теперь начнем восстанавливать события…

– Джо, ты же в отпуске. – Анна умоляюще посмотрела на мужа.

– Ты кому больше веришь – мне в отпуске или Фрэнку на службе? – спросил он не оборачиваясь.

– Но ты ведь не знаешь, какие действия предпринимает полиция. Возможно, у них уже есть разгадка. Господи, ну что же это такое? Послушай, ну не могло с ней ничего случиться. – На глазах Анны блеснули слезы.

– Анна, прошу тебя, присядь.

Она продолжала стоять.

– Когда же закончится весь этот ужас? Иногда мне кажется, что лучше бы мы знали, что ее нет, чем так постоянно гадать…

– Знаю, знаю, Анна. Потому я и хочу помочь.

– Ты серьезно? – Она вытерла краем рукава слезы.

– Абсолютно. Не забывай, что во всей этой истории главное действующее лицо – наш сын. Его девушка исчезла. Ты только представь, что он чувствует.

Анна села на диван. Джо посмотрел на нее.

– Марта приходила ко мне и просила подключиться к этому делу.

– Теперь все понятно. – Анна кивнула. – Сам бы ты в это дело не полез.

Джо пропустил ее слова мимо ушей, переведя взгляд на экран.

– Можно? – спросила Анна и, потянувшись к мышке, щелкнула курсором на иконке в нижней части экрана. Появился длинный перечень с пронумерованными строчками. – Что это? – Анна в недоумении посмотрела на мужа.

– Список причин, по которым Кэти могла исчезнуть, – сказал Джо, снял руку жены с мышки и закрыл экран.

У Шона перехватило дыхание, когда он открыл холодильник и заглянул внутрь. Засохшие крошки торта. Они рассыпались от одного прикосновения его пальца. Шон смахнул их в ладонь, поднялся, подошел к раковине и разжал ладонь. Самые мелкие крошки прилипли к пальцам. Шон посмотрел на них, включил воду, сунул под нее руку и сразу же испуганно отдернул. Ему вдруг показалось, что он совершает жуткий колдовской обряд – вместе с крошками смывает и еще что-то. Он быстро закрыл кран, наблюдая, как маленький водоворот уносит их вниз, куда-то очень далеко, в темную бездну. Затем он обошел все комнаты и осмотрел все, что ему следовало проверить незадолго до приезда гостей, ведь в этом и состояла его работа. Шон открыл дверь в главную спальню, и сердце его отчаянно забилось. Он проверял шкафы, поправлял постель, открывал и закрывал ящики тумбочек и плакал. Затем он спустился вниз, осмотрел электрическую радиаторную батарею и наконец вышел из коттеджа. Оставив ключ под ковриком у входной двери, Шон торопливо зашагал домой.

Джо вбежал в участок и спросил у Ричи, можно ли ему поговорить с Фрэнком.

– Наверное, да, – ответил тот, улыбаясь широкой, притворно радостной улыбкой. – Фрэнк! – крикнул он. – Выйди, к тебе тут мистер Лаккези.

– Ты тоже можешь послушать, если хочешь, – сказал Джо.

Из кухни появился Фрэнк.

– Я по тому же делу, о котором хотел рассказать тебе в прошлый раз, когда мы сидели у Данаэра. В тот вечер, когда Кэти исчезла, Шон подарил ей белую розу, искусственную. Так вот, я нашел ее на могиле ее отца. Думаю, что к себе домой она шла мимо церкви и по пути зашла на кладбище. Можешь проверить, роза лежит там.

– Все это прекрасно, Джо, но у нас есть свидетель, который утверждает обратное. – Фрэнк вкратце пересказал Джо свой разговор с Мэй Миллер.

– Все понятно, – смущенно пробормотал Джо. – Извини, Фрэнк, что оторвал тебя от дел. Возможно, ту розу, которую я видел на кладбище, принесла Марта. – Он направился к выходу, у самой двери обернулся и произнес: – В любом случае спасибо, что выслушали.

Анна решила пройти на маяк. Сэм уже закончил работу и аккуратно складывал ключи в специальный желтый ящичек, напоминавший чемодан. Закрыв его, он повернул к Анне улыбающееся лицо и, вытирая руки тряпкой, сообщил:

– У меня для тебя есть отличная новость. Все закончено. Грустно признать, но я ошибался. Особого ремонта не потребовалось. Так, мелочь, заделал пару отверстий, из которых сочился керосин, да несколько вставок в насосе поменял.

Анна ожидала худшего.

– В общем, я хочу сказать, что ты можешь зажигать маяк в любое время.

– Спасибо тебе за все, Сэм. – Она подошла к нему, крепко обняла и похлопала по спине.

– Погоди, на-ка еще вот это. – Он отстранился и вытащил из кармана ажурно связанный воротник красновато-кремового цвета.

– Сэм, дорогой. Ты просто прелесть. – Анна взяла воротник. Он был такой тонкий и легкий, что уместился в ладони. – Вот не ожидала от тебя такого подарка. Когда-то моя бабушка точно такие вязала.

– Хорошие известия приходят в маленьких письмах, – произнес Сэм и подмигнул ей.

Джо закрыл за собой входную дверь, немного постоял и направился к лестнице. В голове его крутились разговор с Фрэнком, ехидные слова Ричи, показания Мэй Миллер. Он чувствовал себя школьником, который настойчиво тянет руку, берется отвечать на все вопросы, но ответы дает неправильные. Джо понял, что ему нужно заново пересмотреть свои выводы. Неожиданно он заметил, что идет очень медленно. Он остановился, перед ним забрезжил слабый лучик надежды. Джо решительно направился к лестнице, ведущей в спальню Шона. С одной стороны, ему было противно от осознания того, что́ он собирался делать, но с другой, оставаясь полицейским, он продолжал действовать автоматически. Джо поднялся наверх, вошел в комнату и начал ее осматривать. стараясь по возможности как можно меньше дотрагиваться до вещей. Оглядев книжные полки, он не нашел там ничего интересного. Всякий раз, когда он брал какой-либо предмет в руки, ему казалось, что его ждет открытие. Однако шло время, а ключа к разгадке исчезновения Кэти у него еще не было и ничто не говорило, что он здесь обнаружится. Джо подошел к кровати сына, она была аккуратно заправлена, на подушке лежал журнал о фильмах. На стене висел только один плакат – группа «Скарфейс», никаких фотографий известных моделей или киноактрис. Раньше было несколько, но Шон снял их, когда начал ухаживать за Кэти. «Теперь он вряд ли вернет их на прежнее место», – подумал Джо. Остановившись у открытого платяного шкафа и проверив ящики, он потянулся вверх, где лежали обувные коробки, набитые всякой всячиной, главным образом фотографиями, билетами на концерты и пластмассовыми игрушками. Джо вытащил одну из них, маленького динозаврика, и стал рассматривать. Он не слышал ни стука входной двери, ни скрипа ступенек.

– Эй, чего ты тут делаешь? – раздался за его спиной недовольный голос Шона.

Джо обернулся.

– Ну, видишь ли, я тут… – вдруг смутившись, забормотал он.

– Вижу, что ты тут делаешь. Копаешься в моих вещах, – раздраженно произнес Шон и, подбежав к отцу, выхватил у него из рук игрушку. – Положи на место, это не твое.

– Послушай, Шон, – попытался возразить Джо, – я всего лишь…

Шон оборвал его:

– Всего лишь шпионишь за мной. Так?

– Не говори глупостей.

– Глупости? – язвительно переспросил Шон. – Значит, то, что ты шаришь по моей комнате – это глупости? Хорош полицейский. Незаконно вторгается в мое жилище, да еще нотации пытается читать. – Он презрительно фыркнул.