Текст книги "Темный дом"

Автор книги: Алекс Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Никакой ты не алкоголик.

Джон отпил несколько глотков, тихо поставил кружку на стол, усмехнулся.

– Алкоголики не могут жить без виски. А ты можешь. Ты не так уж привык к нему, чтобы не бросить это дело. Причем сразу. Я уверен – если бы ты захотел, ты перестал бы пить в любую секунду. И ты сам это хорошо знаешь, Джон. Но учти, еще полгода в таком духе, и вот тогда остановиться ты уже не сможешь.

– Эд, ну что тебе от меня нужно? Я просто зашел пропустить пару рюмок, а ты уже начинаешь нудить.

Эд в сердцах ударил кулаком по стойке, повернулся, резко снял со стены одну из фотографий, подошел к Джону.

– Смотри. Смотри, сукин сын. Вот ты стоишь. – Он ткнул пальцем в статного широкоплечего улыбающегося парня. – Вот каким ты был тогда, в семьдесят девятом. Помнишь? Когда в регби играл. А теперь посмотри, в кого ты превратился.

– Это было давно и неправда, – мрачно произнес Джон, отводя взгляд от фотографии.

– Хватит кривляться! – прокричал Эд ему в лицо. – Ты вспомни, что́ ты делал на поле и как мы гордились тобой. А сейчас? Месяц ты мне каждый день мозги полощешь своими рассказами о жене и детях. Самому не опостылело? Нет, Джон, пора встать на ноги. Хватит! – Он покачал головой. – Таким тебя жена на порог не пустит. Да и я скоро пускать перестану. Люди сюда ходят порядочные, да и сам я пропойц не жалую. Делай выводы, Джон.

* * *

Виктор Никотеро подошел к телефону, собираясь сделать звонок, но, заметив мигающий красный сигнал, нажал кнопку прослушивания автоответчика.

– Привет, Ник, – раздался голос Джо. – Поездка в Техас отменяется. Извини, старина, но я тут подумал… С ними в общем-то не о чем говорить. Одни подозрения, не более того… Черт подери, голова кругом идет.

Анна, усталая и бледная, подъехала к супермаркету, оставила машину на стоянке. В магазин она вошла тихо и сразу прошла в зал. Она торопливо двигалась вдоль коротких прилавков, стараясь держаться независимо и не обращать внимания на шепоток за спиной. А он становился все громче, все отчетливее. Лицо Анны пылало, она покрылась испариной, проволочная корзинка едва не выскальзывала из влажных рук. Внезапно взгляд ее упал на массивные рыбацкие башмаки. Анна вскинула голову, увидела перед собой Мика Харрингтона.

– Не нравится мне, как поступил ваш Шон. – Он покачал головой. – Ох как не нравится.

– Что вы хотите сказать? – с вызовом в голосе спросила она.

– А то, что он впутал Роберта в свои делишки. Он просил его сбегать в коттедж погасить свет, он его оставил там включенным в тот вечер. Роберта могли арестовать за это.

– Я ничего об этом не знаю, – ответила Анна. – Но считаю, что он поступил неправильно. Мик, вы же знаете, как расстроен Шон. Я поговорю с Шоном по поводу света.

– По-моему, вы с Джо либо действительно кое о чем не догадываетесь, либо вам все известно и вы покрываете своего сынка.

Анна оторопело смотрела на него.

– Что касается меня, то я запретил Роберту встречаться с Шоном, – заключил Мик и отошел.

Анна осталась стоять одна возле прилавка. Она едва сдерживала слезы. Наполнив корзинку, чуть не плача, двинулась к кассе и внезапно почувствовала, как кто-то берет ее под руку.

Она обернулась. Перед ней стояла Нора.

– Здравствуй. Я так рада тебя видеть. – Нора широко улыбнулась. – Представляю, как тебе сейчас тяжело. Ужасно, – продолжала она говорить так же громко. Женщины, стоявшие у кассы и сама кассирша, подняв брови, смотрели на них. – Не огорчайся, все пройдет. Знаешь что? Приходи сегодня ко мне часиков в пять на чашечку кофе.

– О, Нора, большое спасибо. Обязательно приду.

– Ну вот и славно. Буду тебя ждать. – Нора ободряюще пожала Анне руку.

Барри Шенли вошел в свою комнату, потрогал ранку на голове, поморщился. Взгляд его невольно упал на полуоткрытое окно. Когда Барри увидел, кто входит в калитку их дома, у него перехватило дыхание. Он хотел было отойти от окна, но Фрэнк уже заметил его. Оглядев его армейские камуфляжные штаны и черную обтягивающую футболку с надписью «Никого не оставляй за собой», Фрэнк помахал ему рукой.

– Привет, Барри. Не возражаешь, если я войду?

– Нет, конечно. – Он отошел от окна.

– Отец дома? – спросил Фрэнк, появляясь в дверях.

– Ага… Дома.

– А мать?

Барри кивнул.

– Позвать их? – спросил он. – Я тут уборкой занимаюсь. – Он схватил ведро с водой и заторопился наверх.

– Позови, позови. – Фрэнк прошел на кухню. – Не уходи, Барри, я хочу, чтобы и ты тоже послушал.

Когда в кухню вошли мистер и миссис Шенли, Фрэнк вытащил из кармана распечатку электронного письма, развернул ее и положил на стол.

– Что это? – спросил отец Барри.

– В стародавние времена такие вещи назывались подметными письмами, – пояснил Фрэнк. – Теперь их именуют электронными посланиями. Это отправил Шону Лаккези ваш сын Барри.

Миссис и мистер Шенли посмотрели на него.

– Я ничего такого не отправлял, – пробормотал он.

– Послушай меня, Барри. – Фрэнк вздохнул. – Вчера вечером после работы я зашел к вашему учителю информатики, мистеру Расселу, он немного покопался в своем компьютере и сообщил мне, что это письмо отправил Шону Лаккези именно ты.

– Наверное, здесь какая-то ошибка, – предположила миссис Шенли. – Что бы там Шон Лаккези ни сделал, а отправлять ему такое…

– А что, по вашему мнению, сделал Шон Лаккези? – Фрэнк посмотрел на нее.

Миссис Шенли покраснела и опустила глаза.

Фрэнк повернулся к Барри.

– Ты совершил гнусный и подлый поступок. И не увиливай, мистер Рассел готов подтвердить свои слова под присягой в суде.

У Барри глаза на лоб полезли.

– В суде?! – воскликнул он. – Так меня будут судить? – Его затрясло.

– Это ты во всем виноват! – выкрикнула миссис Шенли, глядя на мужа. Все повернулись в его сторону. – Кто должен воспитывать ребенка, я или ты?

Фрэнк снова посмотрел на Барри.

– Нет, мальчик, судить тебя не будут. Успокойся. Но извиниться перед семьей Лаккези тебе придется.

Дэнни Марки повернулся на бок, проворчал:

– Кого это черт дернул в такую рань?

Свесившись с дивана, он потянулся к телефону. Было шесть часов утра.

– Да, вас слушают, – произнес он в трубку хрипловатым голосом.

– Дэнни? Ты что, еще не встал?

– Нет, лежу пока. Я разговаривал с этим парнем, Кейном, бывшим сокамерником Дюка Роулинза. Он печет гамбургеры в Нью-Йорке. Так что не пришлось Магомету идти к горе, она сама к нему пришла. Кстати, отчасти так и есть. Этот Кейн ростом под колокольню и здоров как бык. Только малость трусоват и слишком много смеется. Комедиант чертов. Но кое-что рассказал мне об этом Роулинзе.

– Ну и что он собой представляет?

– Неприятный тип. Злопамятный психопат без тормозов. Обожает ястребов, в особенности этот вид, как там, черт, его… А-а, пустынных канюков. С Риггзом они старые друзья, с детства. Роулинз считал, что Риггз поступил совершенно правильно, взорвав мать и дочь, говорил, что уж если начал что делать, так доводи до конца. Целеустремленный, сволочь. Вот, собственно, и все. Твое имя он не упоминал.

– Ничего странного, я так и предполагал. – Джо говорил, но так сбивчиво, что Дэнни скоро запутался в обрывках его мыслей и бессвязных фразах.

– Постой, Джо. Тебе нужно остыть. А то у меня такое ощущение складывается, что ты немного не в себе. Кстати, который там у вас час? И откуда ты звонишь? Не из бара ли?

– Нет, Дэнни, не из бара, и со мной все в полном порядке. Просто здесь все настолько, черт подери, запутано… – Он почувствовал, что близок к панике.

– И что же ты тогда беспокоишься? Там тоже есть полицейские, которые наверняка знают свое дело.

– Вот в этом я совсем не уверен.

– Послушай, Джо, тебе нужно выспаться.

– Выспаться… – Джо усмехнулся, потер глаза. – Прекрасный совет, спасибо.

– Тогда сходи в душ и не буди людей среди ночи. – Дэнни засмеялся. Джо не поддержал его шутку. – А, чуть не забыл. Я тут по своим каналам проверил слова Кейна относительно денег – выкупа, который получил Риггз… Знаешь, похоже, он прав. Попозже я вышлю тебе федеральной почтой материалы по делу о Хейли Грей.

Анне еще ни разу не доводилось быть в гостях у Диганов. Дом их, выкрашенный яркой краской, с соломенной крышей и традиционными зелеными наличниками и калиткой, располагался далеко от моря, в противоположной стороне от полицейского участка, в конце маленького тупичка. Звонка не было, вместо него висел изящный дверной молоточек. Анна тихонько постучала. Дверь дома открылась, на пороге показалась Нора, помахала рукой. Анна прошла в дом.

– Жена полицейского сержанта не станет водить знакомство с преступниками, – сказала Нора улыбаясь.

Анну внутренне передернуло, но она смогла выдавить из себя понимающий смех.

– Спасибо, Нора. Я так благодарна тебе за приглашение.

– Не стоит, – ответила Нора, – тем более что у меня здесь есть и личный интерес. Хочу поэксплуатировать твою светлую голову.

– Да? – удивилась Анна. – И каким же образом?

– Надеюсь, ты поможешь мне отделать нашу галерею. Точнее, внутреннюю ее часть. Хотелось бы получить максимум изящества при минимуме средств.

– О, буду рада помочь тебе. Но только… – она замялась, – мне не хотелось бы создавать тебе дополнительные сложности. Ты же знаешь, что люди говорят о нас.

– Боже мой!.. – Нора закатила глаза. – Какая глупость! О ком здесь только не говорят. Не обращай внимания.

– А тебя не смущает, что я, если честно, не очень большой специалист по интерьеру? Я относительно недавно стала заниматься дизайном интерьеров.

– Не скромничай, ты же работаешь на один из самых престижных журналов в этой области.

– Да, они регулярно поручают мне довольно интересные заказы. Но вначале были некоторые связи и доля везения, – объяснила Анна. – Журнал не охотился за мной, это я к ним пришла. Закончила колледж, четыре года проработала дизайнером, рискнула… Рекомендацию мне дала моя преподавательница. В журнале работала ее хорошая знакомая. Вот так все и вышло.

– Тем лучше. Ты рискнула, и у тебя получилось. И если бы ты с первого раза не оправдала их надежд, они бы с тобой расстались, не так ли?

– Да, все правильно. Только хочу сказать, что финансовую часть лучше поручить не мне. Джо говорит, что я и домашний-то бюджет вести не умею.

Они рассмеялись.

Шон вытащил из чулана большой чемодан, положил его на кровать, раскрыл, затем распахнул дверцы шкафа и принялся собирать вещи. Услышав шум, в его комнату вошел Джо.

– Что происходит? – спросил он.

Шон резко обернулся.

– А постучаться ты не мог? – зло спросил он.

– Я постучался, но ты не ответил. Что ты делаешь?

– Собираю вещи.

– Шон, давай поговорим спокойно. Ты уезжаешь? Куда, позволь тебя спросить.

– Домой, в Нью-Йорк.

– Что?! И кто же тебя надоумил это сделать?

Шон понурил голову.

– Дедушка прислал мне билет и деньги. – Он тряхнул головой.

Джо посмотрел на стол и увидел конверт. Проговорил: «Ну, это мы еще посмотрим», – схватил конверт и двинулся из комнаты.

– А чемодан ты можешь положить обратно в чулан! – крикнул он Шону, уже спускаясь с лестницы. – Вернется мама, скажешь ей, что после разговора с дедушкой я решил немного прогуляться. И зайти к Данаэру. Буду через час-полтора. Надеюсь увидеть тебя за ужином.

– Давай-давай. Там тебя Данаэр так обслужит… Они все нас ненавидят…

Нора сняла с полки с десяток книг и журналов по искусству, собрала их в стопку, принесла на кухню, разложила на столе. Из каждой книги торчало по нескольку желтых закладок. Она стала раскрывать их, показывая Анне, какие именно картины собиралась выставить. Затем она перешла к газетным вырезкам, в которых сообщалось о ее деятельности в сфере искусства. Свою маленькую лекцию Нора закончила рассказом о своей переписке с различными редакциями, издательствами и небольшими провинциальными галереями.

– Замечательно. Жаль только у меня дома нет ничего, что могло бы тебя заинтересовать. Я когда-то начала писать несколько картин, но так их и не закончила, – смущенно проговорила Анна.

– Непременно погляжу, – ответила Нора, продолжая рыться в бумагах.

– А это кто такой? – Анна обратила внимание на фотографию молодого мужчины с мрачным лицом. – Какой-то художник?

Нора взглянула. Среди книг случайно оказался факс, который ей показывал Фрэнк. Она спохватилась, попыталась убрать его, пробормотала:

– Нет, это Фрэнку прислали, а он домой прихватил. Зачем – не знаю.

Анна внимательно рассмотрела фотографию и вдруг побледнела.

– Боже мой! Так кто это? Ты не знаешь? – Она повернулась и посмотрела на Нору, дрожащей рукой взяв снимок. Нора молчала. – Зачем он его принес? – Анна нагнулась, снова принялась изучать лист, на котором был распечатан снимок, увидела в самом углу четыре едва заметные буквы «ккези». – Часть нашей фамилии, Нора. Ты не знаешь, это имеет какое-то отношение к Джо? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Прости, Анна, я совершенно не в курсе. Подожди, скоро придет Фрэнк, и ты сама у него все спросишь.

– Нет, Нора, извини, я должна идти. Мне нужно срочно поговорить с Джо.

Джо взял трубку радиотелефона и, нервно расхаживая по комнате, начал стучать по кнопкам, набирая номер отца. Услышав его голос, сразу сказал:

– Какого черта ты это сделал?

– Предполагаю, что ты говоришь о билете на самолет. Да, я отправил его Шону, потому что он мой внук и я должен ему помогать.

– Разыгрываешь из себя добренького богатенького дедушку? Шону твоя помощь без надобности.

– Мальчику требуется отдых, на него свалилось слишком много неприятностей.

– А тебе какое до этого всего дело? Зачем ты тянешь его к себе? Нечего ему делать в Нью-Йорке. Я не говорю уже о том, что его отъезд будет выглядеть как бегство.

– Ничего страшного не произошло. Шон позвонил мне, попросил помочь, я ему помог.

– Помог скрыться? Странно, что я вообще после этого с тобой разговариваю. К тому же мне что-то не верится, что Шон тебе звонил. Скорее наоборот.

– По-моему, ты не вполне понимаешь, что с ним происходит.

– А ты понимаешь? – Джо повысил голос.

– Понимаю. Ему всего шестнадцать, и на него смотрят как на преступника.

– Помолчи! Что тебе вообще известно о шестнадцатилетних!

– А тут еще ты… бегаешь по деревне, суешь нос не в свои дела, – продолжал Джулио. – Шон волнуется.

Джо помолчал, ошеломленный сказанным.

– В любом случае это не твое дело! – отрезал он.

– Когда мой внук несчастен, это становится моим делом.

– А когда твой сын несчастен? Тогда что? – вспылил Джо.

– Успокойся, мамочка и папочка все так же любят тебя, но только вместе им жить противопоказано, – холодно произнес Джулио.

– Не строй из себя добрячка, ты, безжалостный тип.

– Мы говорим о Шоне, а ему нужно все забыть. Для этого он должен уехать. Ему надоело смотреть, как люди переходят на другую сторону улицы, лишь бы не здороваться с ним.

– Перестань! Его никто не избегает. Уж я-то знаю.

– Он смотрит на все иначе, чем взрослые. Сейчас у него переходный период, и ты должен это осознать. В вашей задрипанной деревне никто о таких вещах не знает, зато знаю я. И его не должно беспокоить все то, что там у вас происходит. Отпусти его, пока не стряслось еще большей неприятности.

– Ах вон оно что! Ты пытаешься наверстать упущенное на Шоне? То, чего ты лишил меня, решил отдать внуку.

– Мне очень жаль, что у тебя такая длинная память.

– Плевать мне на твою жалость. Шон останется здесь. Закончит школу, поступит в колледж, и в твои руки он не попадет, запомни! Я не дам тебе сделать из него игрушку для демонстрации перед твоими учеными друзьями. Значит, ты хочешь за счет Шона прилично перед ними выглядеть? И не думай! Тебе стыдно за своего сына, который стал полицейским, так теперь ты решил отыграться на внуке? Да, я не стал говенным энтомологом, зато я отличный полицейский. И можешь думать что хочешь.

– Только странно, что такой отменный полицейский вдруг оказался не у дел. Недооценили?

Джо чуть не задохнулся от негодования.

– Ну вот видишь, Джо, как все просто. А ты возмущаешься, – продолжал ледяным тоном Джулио.

Постепенно Джо удалось взять себя в руки. Он несколько раз глубоко вдохнул. Джулио молчал. Слышались какие-то тихие шумы на линии.

– Вот что я тебе скажу, – заговорил Джо спокойным ровным голосом. – Ты считаешь, что я ни на что не способен? Ну а как же тогда моя любовь к Анне? В день нашей свадьбы я поклялся, что буду с ней всю жизнь. Мы живем вместе вот уже восемнадцать лет. Как видишь, что-то я да и умею. Хотя бы держаться за жену. Могу посоветовать и тебе этому поучиться. Пока у тебя получается наоборот. Ты их бросаешь, да еще при смерти.

Когда Анна вернулась, дом был пуст. Джо уехал. На кухонном столе лежал его мобильный телефон. Шон куда-то ушел. Анна еще не совсем справилась с волнением, охватившим ее при виде фотографии на куске факса. Ей не хотелось думать обо всем, что с ней могло быть связано. Анна, вспомнив о проекте, который хотела показать Норе, направилась в рабочий кабинет Джо, где стоял шкаф с ее бумагами. Она попыталась открыть одну дверцу, другую – они оказались запертыми. Она попробовала выдвинуть верхние ящики письменного стола – тоже не получилось. Оставался самый нижний ящик, в котором Джо хранил свои документы. Анна потянула его, выдвинула наполовину. Осторожно заглянула внутрь, начала перебирать бумаги, наткнулась на плотную, серого цвета папку без надписи. Вытащила ее, положила на стол. Несколько минут раздумывала, имеет ли она право открыть ее, и наконец открыла. Первое, что она увидела в ней, было письмо Джо в отдел кадров полицейского управления Нью-Йорка с просьбой восстановить его в должности, выдать личный значок и разрешение на оружие. Анна торопливо пробежала глазами весь текст, до самой подписи, захлопнула папку и положила ее в ящик.

* * *

Мрачные серые облака нависли над деревушкой, окутали небо над Маринерс-стренд и протянулись до самого горизонта. Джо одиноко брел по берегу, подбрасывая мыском ботинка мелкую гальку, не желая никого видеть, наслаждаясь холодным пустынным безлюдьем. Он раздумывал о том, каким бывает горе, о своем некогда счастливом браке, а теперь разбитом, о потере Шоном любимой девушки. Заметив вдалеке Фрэнка и Нору, он остановился, но счел, что крайне невежливо делать вид, будто их не заметил, тем более что оба смотрели в его сторону. Джо с тяжелым сердцем направился к ним, подошел, кивнул.

– Здравствуй, Джо, – сказал Фрэнк. – Не знаю, обрадуешься ли ты или нет, но мне удалось выяснить, кто отправил Шону то электронное сообщение с фотографией.

– Да? – удивился Джо.

– Это Барри Шенли, учится классом старше. Решил разыграть из себя крутого парня.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Мне их учитель по информатике все подробно разъяснил и показал. Я был у Шенли дома, поговорил с Барри, он расплакался. Сочувствую тебе, Джо. Да, и еще вот что. Ричи заходил к Миллерам, разговаривал с ними обоими. Должен тебя огорчить – не похоже, чтобы Мэй страдала от болезни Альцгеймера. А вот Джон еще тот фрукт. Совсем спился, так и ищет у всех сочувствия.

Анна обошла весь дом, но так и не придумала, чем бы заняться. Растрачивать злость на телефонный звонок Джо, в бар Данаэра, не хотелось – он мог просто положить трубку и не дать ей выговориться, выместить на нем до капельки все свое негодование и разочарование. Она оказалась права – и сын, и муж все это время врали единственному человеку, который их любил и отчаянно за них боролся. Вот как они отплатили ей. «Возьми себя в руки», – приказала себе Анна. Она снова вошла в кабинет Джо, начала выдвигать тот же ящик, и тут раздался звонок в дверь. Анна замерла. Звонок повторился. Она выпрямилась, бросилась в прихожую, распахнула дверь. Перед ней, улыбаясь, стоял молодой мужчина в массивных ботинках наподобие армейских, синих джинсах, обтягивающих тонкие ноги, черной рубашке и светло-коричневой куртке без рукавов. Сердце Анны учащенно забилось, она замерла. Мужчина сказал ей, что он – тот самый Гарри, который приезжал к ней по поручению Марка. Но Анна не слышала его – не отрывая глаз она смотрела на веревки в его руках. Наступила тишина. Анна скорее догадалась, чем поняла, что мужчина перестал говорить, посмотрела на него. Их глаза встретились. Улыбка слетела с его губ. Она медленно попятилась, попыталась захлопнуть дверь, но Дюк успел просунуть в проем ботинок и обеими руками втолкнул Анну в прихожую. Она ощутила спиной деревянную стену, попыталась удержаться, поскользнулась, оцарапалась ногой о ступеньку, упала на пол. Дюк надвигался на нее. Анна поднялась, но снова получила удар руками в грудь, придавивший ее к стене. Анна упала на пол, быстро проползла мимо Дюка, разогнулась, метнулась наверх. Он догнал ее одним прыжком, сбил кулаком с ног. Она упала на ступеньки. Нагнувшись, Дюк развернул ее лицом к себе, начал бить под ребра. Анна отчаянно замахала руками, пытаясь отвести его кулаки, но движения ее были слабы. Дюк ударил ее еще несколько раз. Голова у нее закружилась, Анна едва не потеряла сознание. Он подхватил ее, прижал спиной к себе и понес. В стекле двери она мельком увидела его отражение: перекошенное лицо, дикие глаза с неестественно расширенными зрачками – и завизжала от ужаса. Это были глаза души – мрачной и ненавидящей.

Первыми, кого Джо увидел у стойки бара, были Рэй и Хью. Потягивая пиво, друзья лениво вели свою обычную перебранку на криминальные темы.

– Эти полицейские фотороботы гроша ломаного не стоят, – говорил Хью. – У них все на одну рожу. Ты только посмотри на того парня, американца, которого видели в баре «Американские герои». Ты в жизни когда-нибудь такие лица видел? Нет. Они бывают только на полицейских фотографиях да в газетах. С какой стороны ни посмотри – получается мутант. Я как-то видел одну компьютерную игру, там все отрицательные герои с такими физиономиями ходят – глаза злые, скулы острые, губы тонкие, а рты маленькие и кривые.

– Ты, случайно, не мой портрет рисуешь? – пошутил Джо и, внезапно став серьезным, спросил: – Хью, а ты не мог бы показать мне какую-нибудь игру? Наподобие той, что ты видел.

– Его компьютер в ремонте, – ответил за друга Рэй. – Вот он и вынужден не за монитором сидеть, а за кружкой.

Хью печально кивнул.

– Не знаю, как там выглядят лица героев в компьютерных играх, но вот на полицейских фотографиях они явно не получаются. Пару лет назад завелся один насильник в Уотерфорде, полиция составила фоторобот, так что вы думаете? Получился вылитый я. Представляете? Во всех газетах – моя физиономия. Честное слово, стыдно было по улицам ходить – все так на меня и таращились.

– Это тебе Ричи Бейтс подстроил. За все хорошее, – сказал Хью.

– А что? Все может быть, – согласился Рэй.

– Можно только представить, как он тебе отомстит за тот позор на дороге, – вставил Джо.

– А что между вами произошло? – поинтересовался Хью.

– Да ты что? Я же тебе рассказывал. Заставил меня выпавшую из мусорного мешка бумажку подобрать.

– Бумажку? Во дает.

Джо и Рэй обменялись недоуменными взглядами. Рэй фыркнул.

Официант поставил перед ними три кружки пива, и вскоре разговор ушел в другую сторону.

* * *

Стараясь не греметь и не разбить стекло, Роберт Харрингтон осторожно вылез из окна своей комнаты, спустился на крытую алюминием крышу сарая, тихонько, на четвереньках, прошел по ней до края, спрыгнул на землю, в сад. Немного постоял, озираясь по сторонам, и метнулся вперед, через дорогу.

– Ну все, свобода, – сказал Шон, открывая Роберту дверь. – Мать с отцом ушли.

– Ну ты совсем ирландцем стал, так длинно говоришь. Нет чтобы сказать проще: «Я один» или «Один дома». Слушай, а ты хреново выглядишь, между прочим.

– А то. Сейчас все расскажу. Жизнь – хуже некуда. Подожди, я сейчас стяну что-нибудь у отца из бара. Будешь?

– Не откажусь, – ответил Роберт. – Да, я еще Эли позвал. Она с минуты на минуту должна подтянуться.

Фрэнк сидел за кухонным столом, заваленным папками, и, опершись на него локтями, разглядывал лежащие перед ним бумаги. Нора подошла к кухне, остановилась в дверях.

– Хочешь, расскажу, что здесь сегодня произошло?

Фрэнк поднял было руку, чтобы остановить Нору, но сдержался, вскинул голову, посмотрел на нее своими большими глазами, увеличенными стеклами очков.

– Дорогая, у меня работы по горло, – умоляюще произнес он. – Вот смотри, сколько бумаг, – он легонько толкнул их, – и все нужно разобрать.

– Я знаю, мой лягушоночек. Ты у меня совсем умотался. Побледнел, темные круги под глазами появились. Какие они громадные. – Она улыбнулась. – А ты не заболел, случайно?

– Нет, только в желудке булькает от кофе. – Фрэнк поморщился. – Решил твой рецепт попробовать. – Он кивнул в сторону плиты, на которой кипел чайник.

– Такое случается, – кивнула Нора, не переставая улыбаться. – Особенно когда выпьешь слишком много, чтобы держать себя в норме.

– Ума не приложу, – Фрэнк опустил голову, начал снова перебирать бумаги, – почему Кэти решила позвонить именно мне, а не в Службу спасения, не в участок. Ну Шону, наконец. Хотя они же поссорились… Наверное, потому она не стала звонить ему. – Он вздохнул. – Не знаю.

– Во-во. За это «не знаю» О'Коннор тебя и невзлюбил.

Они оба рассмеялись.

– Не зацикливайся на этом звонке. Придет время, и узнаешь. – Нора подошла к нему сзади, начала массировать плечи. – Так лучше? – спросила она.

– Намного.

– Ну вот. Работай дальше, а я пошла спать.

Джо вывел джип на аллею. Сначала в свете фар показалась верхняя часть маяка, а затем чья-то фигура, перегнувшаяся через балконные перила. Джо развернул машину, и в ту же секунду фары выхватили из темноты еще двух человек – размахивая руками, они бегали под балконом и что-то кричали. Джо надавил на газ, джип стремительно понесся по аллее к маяку. Остановившись у самых ступенек, Джо выскочил из кабины. Моросил мелкий унылый дождик. Первой он увидел Эли, позвал ее. За ней подошел Роберт.

– Мистер Лаккези, – заговорил он, показывая на балкон, – это Шон. Не знаю, что ему в голову стукнуло. Он напился, залез туда и закричал, что собирается прыгнуть.

От Роберта сильно пахло пивом, но выглядел он трезвым и говорил вполне вразумительно.

– Боже мой… – прошептал Джо. – Что у вас тут происходит? – Он посмотрел на Эли. Та, закрыв лицо руками, плакала навзрыд.

– Мы выпили пива, – начал объяснять Роберт, – а потом Шон предложил нам прогуляться. Мы согласились, он сказал, что хочет показать нам маяк, побежал первым, а пока мы тут стояли, забрался на балкон и начал кричать, что ему надоело жить.

– А где Анна? – спросил Джо.

– Не знаю. – Роберт пожал плечами. – Шон говорил, что ее нет.

– Принимали что-нибудь?

– Наркотики-то? Нет, конечно. Он просто виски с пивом смешал.

Джо чертыхнулся.

Неожиданно Шона начало тошнить, и если бы не ветер, Джо и Роберта обдало бы рвотой.

– Я хочу умереть! – проорал Шон.

– Убил бы сопляка, – прошептал Джо.

Роберт усмехнулся:

– Простите, мистер Лаккези, я не знал, что так получится.

– Ты ни в чем не виноват, Роберт, – покачал головой Джо. – У Шона нервы сдали. Шон, тебе не нужно умирать! – прокричал он сыну. – Давай спускайся вниз. Хочешь, я тебе кофе приготовлю?

– Моя жизнь кончена! – Шон, сильно покачиваясь и держась за перила, продолжал стоять на балконе. – Они все думают, что это я убил Кэти.

– Не говори глупостей! – прокричал Роберт. – Никто так не думает!

– А ты вообще заткнись! Тебе отец запретил разговаривать со мной.

Роберт посмотрел на Джо, покрутил пальцем у виска.

– Сынок, иди к нам. Это в тебе говорит виски. Хотя постой там, сейчас я поднимусь и помогу тебе спуститься.

– Уйдите вы все отсюда! Оставьте меня! – заорал Шон. Он попытался перекинуть ногу через перила и не смог этого сделать – нога соскользнула, он пошатнулся и ударился спиной о стену маяка. Его снова начало тошнить.

– Ну вот и все, ребятки, – проговорил Джо. – Стойте здесь, а я пошел наверх. Он не прыгнет. Слава Богу, он так напился, что и ногу-то поднять не в состоянии.

Джо вбежал в дверь, бросился наверх, в служебное помещение маяка, выскочил на балкон. Шон, согнувшись, плакал, опираясь на перила. Руки его тряслись, плечи вздрагивали. Джо сел рядом, привлек Шона к себе и начал успокаивать, гладить по волосам.

– Успокойся, сынок, успокойся. Все образуется. – Усадив Шона, он встал, перегнулся через перила и крикнул Роберту и Эли, чтобы они шли домой.

Спустя полчаса, когда Шон немного пришел в себя, Джо спустился с ним вниз, помог дойти до дома, привел в комнату и положил на кровать. Все это время Шон бормотал что-то невнятное, то злился, то принимался плакать.

– Анна! – крикнул Джо.

– Мама! Ой, мама! – закричал Шон, лежа на кровати, и вдруг рассмеялся.

– Она никуда не собиралась? – спросил Джо. – Ничего не говорила тебе?

– Нет. Хотя, может быть, и говорила, но я не помню. Да кому это интересно? – Он вздохнул, перевернулся на бок и свалился на пол. Подложил под щеку ладони, пытаясь уснуть.

Джо поднял его с ковра, спросил:

– На ногах стоять можешь?

Шон промычал что-то неразборчивое.

– Так. Раз душ отпадает, тогда спи. – Он снова положил Шона на кровать, вышел из комнаты, выключил свет и направился на кухню. Там было темно и пусто. Джо поднялся наверх, несколько раз позвал Анну. Она не отвечала.