Текст книги "Темный дом"

Автор книги: Алекс Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

– Я думаю, ты абсолютно прав, – спокойно ответил Фрэнк. – После восьми вечера Шона и Кэти на пристани не могло и быть.

Анна сидела в подвале на бочонке, уставившись на ряды винных бутылок. От стены веяло холодом. Вверху открылась дверь, и в дверном проеме появилась фигура Джо. Он спустился вниз, подошел к Анне, стал рассматривать ее осунувшееся лицо, ввалившиеся щеки. Она поднялась, медленно обняла Джо и заплакала. Он вздохнул, привлек ее к себе, крепко прижал к груди. Неделя друг без друга, дни постоянных мучительных раздумий измотали их, и это прикосновение принесло им радость. Джо наклонил голову, вдохнул запах волос Анны. Голова у него закружилась.

– Скажи что-нибудь, – тихо произнесла Анна. – Пожалуйста.

– Какой же я был дурак, когда думал, что у нас все идет отлично, – сказал он.

– Но у нас действительно все шло отлично. И сейчас тоже…

– Да, – согласился он. – Но когда я смотрю на этого обрюзгшего опустившегося алкаша, мне становится не по себе. Он и ты…

– Ужасно. – Она закрыла глаза. – Не знаю, как я могла так поступить. Прости меня, Джо. Я вела себя глупо. И я всегда любила тебя. И сейчас очень люблю…

– Тебе следовало признаться.

– Тогда ты бы меня бросил.

Он чуть отстранил ее, посмотрел в глаза.

– Да, бросил бы. Наверное, ты правильно сделала, что ничего мне не сказала, – произнес он и грустно усмехнулся. – Последние дни я только и делал, что думал об этом. Чем бы ни занимался. И ты знаешь, к какой мысли я пришел? В общем и целом многие события просто потеряли для меня свое значение. Мне уже не важно, что было тогда, что происходит сейчас, что случилось с Кэти и что думает Шон. Главное, что мы есть и что мы должны заботиться друг о друге, и прежде всего о Шоне. Мне все равно, что ты сделала. Жить отдельно от вас я уже не смогу. Это было бы странно. Извини, что нагрубил. Я просто разозлился. Ты понимаешь? – Джо взял ее руки в свои. – Зачем, – продолжал он, легонько сжав их, – все так обернулось? – Он снова обнял ее, стал целовать волосы. Анна тихонько всхлипывала у него на груди.

Марта Лоусон, сжавшись в комочек, лежала на диване, одетая в большой, не по размеру, халат. Его широкий пояс крепко стянул ее талию. Из полудремы ее вывел звонок в дверь. Открыв, она увидела Ричи. Марта попыталась улыбнуться.

– Здравствуй, Марта. Как поживаешь? – спросил он.

– Не знаю, – ответила она, пропуская Ричи в комнату.

Стряхнув с дивана и кресла раскрытые газеты, женщина пригласила Ричи сесть.

– Есть новости? – Она бросилась убирать со стола чашки с застоявшимся старым чаем, протерла его ладонью, стирая оставленные ими черные круги и смахивая на пол крошки.

– Марта, присядь, меня беспорядок не волнует, я все понимаю. Знаешь, мне хотелось бы сообщить тебе нечто важное. Говорю тебе не как полицейский, а как друг. И пусть это останется между нами.

Она удивленно посмотрела на Ричи, села на диван.

– Дело касается Шона…

В спальне стоял полумрак. Темные ставни были опущены до самого подоконника. Запах сна висел в комнате. Джо положил руку на плечо Анны, тихонько повернул к себе.

– Я уезжаю в Дублин, – прошептал он.

Анна нахмурилась, прищурив глаза, посмотрела на часы.

– В семь утра? – недоуменно спросила она.

– Да. У меня там есть одно дело.

– А ты о Шоне подумал? Я не смогу его даже в школу сегодня отправить. Как прикажешь поступать, если я не знаю, о чем вы там говорили в полиции?

– В Дублин я и еду как раз из-за Шона, – сказал он. – У полиции к нему пока особых вопросов нет, но, кто знает, как они поведут себя дальше, как повернут свидетельские показания.

– А как Шону поможет твоя поездка в Дублин? По телефону нельзя все решить? – пробормотала она.

– Нет, придется ехать, – ответил Джо и, прежде чем Анна отвернулась, успел чмокнуть ее в щеку.

Джо ехал на север, в сторону Уотерфорда, затем свернул на Восточную трассу и довольно скоро оказался на пристани в очереди машин, ждущих парома в Баллихак. Паром шел всего пять минут, но Джо предпочел не сидеть в своем джипе, а, взобравшись по лестнице на палубу, постоять на свежем воздухе, полюбоваться ежесекундно меняющимися видами. Он облокотился на перила, подставив лицо легкому морскому ветерку.

Из Баллихака он двинулся на восток, миновал указатели с правым поворотом на Рослер и с левым на Уэксфорд. Дорога до Дублина заняла меньше двух часов. Здесь Джо погрузился в пучину малопонятных ему обозначений, в паутину улиц с односторонним движением. Вскоре он ехал уже наугад и припарковался в многоэтажной стоянке в районе Темпл-Бар. Оттуда он шел уже пешком, сначала повернул направо, на Уэстморленд-стрит, обогнул внушительное старинное, восемнадцатого века, каменное здание Ирландского банка, по сравнению с которым все другие дома казались ультрасовременными, миновал библиотеку и повернул направо. Вскоре на глаза ему попалась площадка для регби, в углу которой лежали шлемы и доспехи с аббревиатурой национальной сборной. Джо на минуту задержался, понаблюдал за разминкой игроков в центре столицы с тем любопытством, с которым глядят на городских сумасшедших. Покачав головой и хмыкнув, он отправился дальше и вскоре уже стоял перед мощными деревянными дверями факультета зоологии. Джо вошел и оказался в крошечном старинном зале, сразу же почувствовав аромат истории. Справа от него находился кабинет Нила Колумба, закрытый деревянной дверью с большим ребристым матовым стеклом. В центре его висела написанная беглым, но разборчивым почерком и приклеенная скотчем записка: «Буду в 14.20». Джо представлял Колумба как человека в высшей степени неорганизованного и небрежного в одежде, поэтому когда ровно в 14.20 к кабинету подошел мужчина с аккуратной стрижкой, в модном костюме и начищенных туфлях, гладковыбритый и пахнущий хорошим одеколоном, с бутербродом в руке, Джо не обратил на него никакого внимания. Мужчина открыл кабинет, вошел и через минуту вышел. Приклеив на дверь новую записку – «Буду в 14.30», – он подошел к соседней комнате, на двери которой висела табличка «Секретарь факультета», приоткрыл ее и громко произнес:

– Джейн, я приклеил записку сам. Можешь сказать мне спасибо за сэкономленный скотч.

В ответ раздался смех молодой женщины. Все это время Нил Колумб продолжал приятно улыбаться. Джо вынужден был признать, что ошибался в оценке Нила Колумба, – тот оказался человеком не только хорошо организованным и дружелюбным, готовым отдать Джо десять минут своего времени, отведенного для чая и пары бутербродов. Выглядел он так, словно собирался при первой же возможности выскочить из кабинета. Несколько раз взглянув на часы и пощелкав по циферблату, он показал рукой на свой кабинет.

– Так вы и есть Джо? – спросил он, когда они зашли. – Присаживайтесь.

Джо пристально посмотрел на него.

– Я видел вас совсем недавно, вы бегали на площадке для регби.

– Только вокруг нее, – поправил его Нил. – На ней я чувствую себя неуютно.

Сухощавый, лет сорока с небольшим, Нил Колумб явно не собирался отращивать брюшко, отсиживаясь в университетском кресле. Джо оглядел кабинет. Академическую сухость книг и шкафов очень оживляли фотографии и безделушки на полках, придавая им вполне домашний вид.

– Давайте пройдем в лабораторию и взглянем на то, что вы принесли, – предложил Нил.

Они поднялись на два коротких лестничных пролета и оказались на небольшой площадке. На правой стене висела стрелка-указатель с надписью «Лаборатория», но Нил, улыбаясь, предложил Джо пройти налево.

– Может, сначала познакомитесь с нашей галереей чудовищ?

Джо удивленно посмотрел на него.

– Так мы называем наш музей, – пояснил Колумб.

– С удовольствием, – согласился Джо.

Джо вошел в музей. В нос ему сразу же ударил знакомый, характерный для всех маленьких музеев запах химикатов. Он словно погрузился на несколько десятилетий в прошлое. Вдоль стен расположились массивные старинные кабинеты красного дерева, такие же ящики стояли кое-где наверху. В центре они были значительно выше. За каждой дверцей шкафа находились банки с формальдегидом, и в каждой из них плавало какое-либо животное, странное или не очень существо.

– Как вы думаете, что это такое? – Нил остановился возле одной из полок со стеклянной посудиной, напоминающей большую кастрюлю, и закрыл рукой табличку с надписью. Внутри посудины находился какой-то изящный круглый предмет, крупный, рыжего цвета со странным отростком сбоку в виде груши. Сзади него был вырез, сквозь который можно было рассмотреть то, что находится внутри, – очень похоже на соты.

– Понятия не имею, – ответил Джо.

– Желудок верблюда. В этих небольших кармашках, – Нил показал на соты, – он хранит воду.

– Ого, никогда бы не подумал.

Они пошли дальше. Нил показал на другую банку, где в зеленоватом растворе плавал жгут, свитый из нитей, длинных и тонких, как спагетти, спросил:

– Черный пудинг часто едите?

– Иногда ем, – кивнул Джо. – Только не нужно мне портить аппетит.

Нил усмехнулся:

– Варите его подольше. Иначе вот этот зверь съест вас. Ленточный червь, большой любитель свиней.

– Понятно. Начиная с сегодняшнего дня я до черного пудинга больше не дотронусь, – ответил Джо, брезгливо покосившись на банку. – Ну и длина у него, – заметил он, покачав головой.

Они повернулись и двинулись вдоль другой стенки. Нил подошел к первому же шкафу, выдвинул один из ящиков. Джо почувствовал острый запах дерева и нафталина. На дне ящика находилась большая кремового цвета подушка, из нее торчали длинные прямые булавки, на которых были закреплены различные насекомые. Нил в двух словах рассказал о каждом из них, затем посмотрел на часы.

– Так. Давайте на этом закончим и пройдем в лабораторию. У меня скоро ученый совет. Напомните, что вас привело ко мне?

– Знаете ли, возле моего дома есть лес. Дня два назад, во время прогулки, я нашел там пустой кокон от куколки. Мне он показался странным. Я изучал энтомологию в колледже, в Штатах, потом бросил, но до сих пор ею интересуюсь, признаться, многое мне так и осталось непонятным.

Джо знал, что врет неубедительно, но объяснить свое любопытство иначе не имел права.

– Рядом валялся труп животного, вот я и подумал, нет ли между ним и куколкой какой-нибудь связи. Не могли бы вы мне прояснить это? Что это за экземпляр? Может быть, муха какая? Сколько он там находился, ну и все такое… – Он достал из кармана небольшой пузырек из-под таблеток и протянул его Нилу.

Тот взял его.

– Давайте посмотрим, что тут у вас есть, – произнес Нил, положил банку под микроскоп и покрутил ручку, настраивая изображение. – Вы абсолютно правы. Здесь действительно находилась куколка мухи. Сейчас мы ее определим. – Нил достал с полки справочник и начал листать страницы. – Вот они, куколки мух. – Он водил пальцем по картинкам. Иногда останавливался и приникал к окуляру микроскопа, но всякий раз морщился и отрицательно мотал головой.

Наконец он удовлетворенно улыбнулся, закрыл справочник и направился к шкафу, в котором стояли многочисленные банки с образцами мух, вытащил одну из них и показал Джо. Там в растворе формальдегида находились кокон куколки и личинка.

– Образец, который вы принесли, – сказал Нил, – называется Calliphora, или муха трупная. Вид, я бы сказал, vicina или vomitoria, даже скорее vomitoria, если судить из сравнения. Водится чаще всего в сельских районах, в лесах. Так что вы нашли ее, прямо скажем, в среде ее обитания. Своего рода прекрасный инструмент для определения времени смерти – точнее не придумаешь. Следователи ее хорошо знают. – Нил поднял брови, посмотрел на Джо. – Хотя зачем я вам это говорю, вы же учились в колледже. Простите.

Джо кивнул.

– А как ваши слова соотнести с ее жизненным циклом?

Он надеялся, что Нил назовет ему временны́е рамки, отталкиваясь от которых он сможет найти возможность помочь Шону.

– Трупные мухи налетают на мертвое тело почти сразу. У них просто нюх на смерть. Правда, только днем, а не ночью. Иначе говоря, если в лесу кто-то погибнет вечером, мухи соберутся на труп только утром. Каждая особь может отложить до трехсот яичек. Предпочитают они главным образом отверстия, но главная приманка для них – открытые раны. – Нил снова поднял глаза на Джо. – Извините, я снова говорю об известных вам вещах. Скажу вам то, чего вы, возможно, не знаете. Животное, возле которого вы нашли этот кокон, умерло примерно за двадцать дней до того.

Джо похолодел. Некоторое время он стоял молча, затем кивнул, распрощался с Нилом Колумбом и вышел. Из всего рассказанного ученым можно было сделать вывод, что Кэти убили в злополучную пятницу, буквально через час-два после того, как она рассталась с Шоном. Таким образом, последним, кто ее видел живой, если не считать самого убийцы, был бедняга Питер Грант, а предпоследним – Шон. Джо остановился, выбросил кокон в урну и зашагал через студенческий городок к стоянке. Постепенно злость, охватившая его после встречи с Нилом Колумбом, перешла в замешательство и в конечном счете в отчаяние.

– Ричи, я не успел сказать тебе кое-что, – начал Фрэнк, обращаясь к своему помощнику. – Хотел, да забыл, а потом пришли Лаккези… Дело вот в чем. Обнаружилась дополнительная информация относительно Джо Лаккези.

– Очень своевременно, – скривился Ричи.

– Успокойся, это важно. В нашей работе главное – знать все обстоятельства, связанные с текущим расследованием. Джо считает, что за ним охотится один парень, американец. Он приехал сюда, вышел на Джо и решил расквитаться с ним через Кэти. Этот парень – друг одного преступника, которого Джо в прошлом году застрелил в Нью-Йорке, факт известный и проверенный. Он недавно освободился из тюрьмы, разыскал Джо и таким образом свел с ним счеты. Это всего лишь гипотеза, конечно, – точных подтверждений нет.

Фрэнк давно заметил за Ричи одну особенность. Как только разговор у них длился дольше трех предложений, глаза его помощника начинали затягиваться поволокой, особенно правый. Ричи словно начинал смотреть куда-то внутрь себя, затем возвращался в реальность.

– Почему Джо так думает?

– Нужно отдать ему должное, – потер ладони Фрэнк, – он нашел возле бара Данаэра доказательство своей версии. Значок. Такой же был и у того преступника, которого он подстрелил.

– Ничего себе, – произнес Ричи после минутного раздумья. – Почему-то все это дело мне начинает казаться очень странным.

Фрэнк посмотрел на Ричи, пытаясь увидеть в его глазах издевку, но тот говорил вполне серьезно. Фрэнк вообще не понимал его. То Ричи вдруг начинает язвить, то вдруг настроение его резко меняется и он говорит обстоятельно и разумно. И каждый раз перед Фрэнком появлялся новый человек, с новым характером и поведением. Фрэнк считал, что во всех этих метаморфозах повинно главное качество Ричи – его подозрительность. Он и сейчас подозревал, причем всех: Питера Гранта, Шона и Джо Лаккези, Дюка Роулинза…

Фрэнк давно хотел поговорить с ним об этом, но не сейчас, когда у него самого голова раскалывалась от постоянных раздумий, анализов и гипотез. Кроме того, ему вовсе не хотелось снова пикироваться с самовлюбленным и горячим коллегой, чем, собственно, всегда их дискуссии и заканчивались. Фрэнк поступил проще – он познакомил Ричи с новыми деталями расследования и, попрощавшись, ушел.

Анна надела очки, достала с полки книгу и села на диван. Запахнув халат, она вытянула ноги и положила на стоящий рядом газетный столик. Через некоторое время в комнату вошел Джо, опустился рядом с Анной, взял телевизионный пульт, вывел его из режима ожидания в рабочий и принялся переключать каналы.

– Значит, ты не собираешься мне ничего рассказывать, – обиженно сказала Анна. – Занятно получается. Сначала мне врет родной сын, а потом и муж…

– Не нужно, Анна, не начинай все снова.

– Это как так? Почему я должна разговаривать, только когда тебе этого хочется? Я не ошиблась, Шон врал нам?

– Шону всего шестнадцать, он просто испугался. Подросток не каждому взрослому скажет, что занимается сексом, а уж родителям-то и полиции…

Анна вскинула голову, изумленно посмотрела на него.

– Ты что, никогда не врала своим родителям? – спросил Джо.

– Джо, ты с ума сошел. Не в сексе дело, а в том, что Шона могут арестовать по подозрению в убийстве, – прошептала она.

Он резко поднялся.

– Пойду прогуляюсь.

Оран Батлер и Кейт Туми сидели в обычной машине неподалеку от ковровой фабрики Хили. Два других полицейских находились в автомобиле у въездных ворот в промышленный центр.

– Не могу поверить, что они снова взялись за старое, – сказал Кейт.

– Помолчи. Мы пока ничего еще не знаем, – заметил Оран. – Смотри внимательней, сейчас могут подъехать.

– Два часа ночи, Батлер. Мы здесь уже четыре часа торчим. Поехали, никого здесь не будет.

Оран откинулся на сиденье, закрыл глаза. Вскоре он задремал. Разбудил его зуммер телефона. Он открыл глаза, взял трубку. Дежурный сообщил, что наблюдение за фабрикой снимается.

Анна вспомнила, что так и не спросила у Шона про фотографию, полученную им по электронной почте. Она легонько постучалась в его спальню, вошла. Шон играл на компьютере, по монитору бегал очередной отрицательный герой с кровавыми от злобы глазами и руками, напоминающими больше щупальца.

– Шон, я хотела тебя спросить: что это за снимок, о котором ты недавно рассказывал? Ну тот, который ты получил по электронной почте. Ты сказал, что я тебе его послала?

– Ну а кто ж еще? Больше некому, только ты вокруг маяка с Бренданом ходила, – огрызнулся Шон.

Анна сдержалась, чтобы не повысить голос. Помолчала, посмотрела на Шона.

– По-моему, ты что-то путаешь. Дело в том, что я сама еще не видела ни одной фотографии. Брендан не присылал их мне.

– Что?! – воскликнул Шон, резко повернувшись к матери. – Но я же сам видел этот снимок. В школе, на своем компьютере. По-моему, там еще и другие были, только я не стал их открывать. – Проклятие! Тогда откуда он взялся?

– Я не знаю, – ответила Анна. – Да и с какой стати я стану посылать тебе снимок по Интернет-почте? Я бы послала по местной сети – так и быстрее, и удобнее. Принеси завтра эту фотографию, покажи мне.

Шон вскочил.

– Пойдем в кабинет к отцу. Я всю почту пересылаю себе, на местный электронный почтовый ящик. Сейчас я тебе покажу эту фотографию на нашем компьютере.

Они прошли в кабинет Джо, Шон включил компьютер и открыл свой почтовый ящик. Снимок лежал там. Шон щелкнул мышкой, и на экране всплыла фотография маяка.

Анна внимательно рассмотрела ее.

– Послушай, Шон, да вот же Брендан! На фотографии. Видишь? – показала она на фигуру в углу, едва заметную в отблесках огня. – Да, это точно он. Но кто же тогда сделал эту?

Фрэнк никогда не задерживался на работе дольше положенного. Его смущала мертвая тишина вокруг. Он сидел за столом и в который раз перечитывал показания – одни откладывал, другие перепечатывал заново. Внезапно на столе зазвонил телефон. Фрэнк снял трубку и был немало удивлен, услышав голос О'Коннора.

– Фрэнк? Это Майлз. Есть кое-какая дополнительная информация, поступила с телефонной компании, где был зарегистрирован мобильник Кэти.

– Давай выкладывай.

– Теперь нам известен ее последний звонок…

– Она кому-то звонила? – переспросил Фрэнк.

– Не совсем. Скорее она пыталась позвонить, но не успела.

– И кому же?

– Тебе, Фрэнк. Последний номер в ее телефоне – твой.

Джо вернулся, когда в доме уже все спали. Стараясь не шуметь, он прошел в кабинет, тихонько прикрыл за собой дверь. Волнение не проходило. Он несколько раз глубоко вдохнул, снял телефонную трубку и начал набирать номер городишки, который и слабой точкой не был обозначен на самых подробных картах. Несколько минут трубка молчала, затем на другом конце послышался заспанный голос:

– Стингерс-Крик, инспектор Хенсон слушает.

– Вас беспокоит Джо Лаккези из полицейского управления Нью-Йорка. Меня интересует один ваш парень, некто Дюк Роулинз, он вышел из тюрьмы несколько месяцев назад. Вы не могли бы мне что-нибудь рассказать о нем? Его посадили еще в середине девяностых.

– Дюк Роулинз? – повторил инспектор. – Не знаю такого. Простите, я тут недавно, еще не всех знаю. А почему он вас интересует?

Осторожно выбирая слова, Джо объяснил инспектору причину.

– Вот как? Думаете, он снова во что-то вляпался? Хорошо, я разузнаю, но сообщить вам смогу только через пару дней, не раньше.

– А побыстрее никак нельзя? – спросил Джо.

– К сожалению. Умер один наш бывший сотрудник. Завтра похороны.

– А что с ним стряслось?

– Несчастный случай. Неосторожное обращение с оружием. Огден Парнум, в прошлом – шериф. Отличный человек, только недавно на пенсию вышел.

– Сочувствую, – проговорил Джо.

– Благодарю, – ответил Хенсон. – Дайте мне ваш номер телефона, я позвоню сразу, как только смогу.

Закончив разговор, Джо положил трубку, включил компьютер, вошел в поисковую машину и напечатал три слова: «Стингерс-Крик, Парнум». Появилось несколько ссылок, почти одинаковых по тексту и смыслу. Джо выбрал, как ему показалось, наиболее подходящую, небольшую заметку в местной техасской газете:

НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ, ГОРОД СКОРБИТ

Огден Парнум, бывший шериф городка Стингерс-Крик, что в округе Грейсон, был найден вчера мертвым в своем доме. Следствие пришло к выводу, что смерть наступила от огнестрельного ранения, которое шериф нанес себе сам вследствие неосторожного обращения с оружием.

В девяностых годах шериф Парнум вел дело так называемого Кровавого Лесника, расследовал серию страшных преступлений, изнасилований и жестоких убийств девяти молодых девушек, тела которых были обнаружены в близлежащем лесном массиве. И по сей день эти преступления остаются нераскрытыми.

– Боже мой, – прошептал Джо.