Текст книги "Темный дом"

Автор книги: Алекс Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Глава 8

Стингерс-Крик, Северный Техас, 1981 год

Джеф Риггз лежал на спине на липком ковре, согнув руку над головой. Застиранная футболка задралась, обнажив волосатые живот и грудь. Донни ввалился в комнату, быстро сбросил рюкзак на пол и, как это часто случалось и прежде, бросился к отцу. Присев на колени, он приложил ухо к груди отца, послушал сердце, затем приподнял ему веки и посмотрел в глаза. Донни и сам не понимал, для чего все это делает, не знал, что должен увидеть или не увидеть в этих глазах. Он представления не имел о том, как в них отражается угроза здоровью. Он перевалил отца на бок, затем встал и оглядел комнату. Телевизор работал, но передачи на канале закончились и по экрану шла мелкая рябь. Донни взял пульт дистанционного управления, переключился на другой канал и вывел звук почти на полную мощность. Швырнув пульт на диван, взвалил на плечи свой рюкзак и выскочил из комнаты на крыльцо. Вскоре в комнате послышалось кряхтенье Джефа. Он проснулся и, чертыхаясь, попытался пошевелить затекшими руками и шеей.

Донни просунул голову в комнату.

– Привет.

– Вот дьявол… Я даже не слышал, как ты пришел, – прохрипел отец, переваливаясь на спину.

– Да как же ты услышишь, если у тебя телевизор орет на полную громкость?

Донни прошел в комнату и выключил телевизор.

– Есть хочешь?

– Да. Сделай мне бутерброд. С говядинкой.

Дюк сидел у дверей сарая и наблюдал за паучком. Он двигался вверх, быстро перебирая маленькими лапками. Мальчик вытянул руку, приложил ее к дереву. Паучок переполз на нее. Дюк опустил руку и легонько стряхнул паучка на пол. Тот мгновенно скрылся в расщелине между досками.

Дюк не заметил, как к нему подошел Донни.

– Привет. Вот ты где.

Дюк поднял голову.

– Где был-то?

– У отца в лавке. А ты?

– К дяде Биллу ходил. К нему приезжал его давнишний приятель, фотографировал ястребов. А что это у тебя в обувной коробке?

– Давай заходи, сейчас увидишь, – ответил Донни, пугливо озираясь по сторонам.

Мальчики поднялись по лестнице и вошли в довольно просторную комнату. Донни присел на корточки, рядом с ним уселся Дюк.

– Гляди, что я нашел у папаши в чулане, – прошептал Донни, поставил на пол коробку и снял крышку. Внутри лежало десятка два маленьких пакетов.

– Это порох.

Глаза Дюка округлились от страха.

– Не дрейфь, не рванет. Я умею с ним обращаться, – успокоил его Донни.

– А что ты собираешься с ним делать?

– Запалить, конечно. А ты что думал?

– Поджечь? Здесь? – Дюк оторопело смотрел на друга. – Давай лучше уйдем отсюда куда-нибудь и там рванем.

– По-настоящему рванем завтра. А сейчас я хочу проверить, как он горит. Отойди подальше, встань у двери.

С этими словами Донни высыпал на пол с полпакета пороха. Отвернувшись и закрыв глаза, он чиркнул спичкой и сунул ее в порох. Он мгновенно вспыхнул, и почти сразу же раздался взрыв. Руки и половина лица Донни стали черными, в футболке зияла дыра. Открыв глаза, он остолбенело смотрел на нее. Дюк захохотал. Донни тоже попытался засмеяться, но грудь ему сдавило от боли. В тот момент никто из них не заметил, что груда комиксов, сваленная в дальнем углу сарая, горит. Они заметили огонь минутой позже, когда он уже полыхал вовсю.

– Черт подери! Наш сарай горит! – закричал Донни.

Мальчишки принялись искать какую-нибудь тряпку, чтобы сбить пламя, но ничего не нашли. А пожар между тем разрастался. Сухое дерево, из которого был выстроен сарай, воспламенилось легко и быстро. Вскоре все стены были охвачены огнем. Треск пожара уже слышался и сверху, с потолка.

– Давай выбираться отсюда. Быстро! – закричал Дюк. – Пока лестница не загорелась.

Они ползком выбрались из строения, кубарем выкатились по лестнице на землю и побежали. Метрах в десяти от сарая они остановились и обернулись. Все строение было объято огнем. Отблески пожара падали на лица мальчиков.

– Ну все. Теперь мне домой лучше не появляться. За сарай мне папаша точно башку оторвет. Он его пять лет строил, кучу денег на него угрохал.

– Да ладно тебе, – попытался успокоить его Дюк. – Скажешь, что случайно загорелся.

Донни посмотрел на него.

– Пойдем ко мне. Хоть умоешься. Футболку я тебе дам.

Когда мальчики вошли в дом, Ванда спала на диване в кухне. В ванной царил обычный беспорядок, на полу валялась груда нестираного нижнего белья и полотенец. Чтобы Донни смог подойти к раковине, Дюк отшвырнул часть тряпок под ванну. Сунув ему в руки кусок мыла и повесив на плечо чистое полотенце, он включил воду. Донни намылил руки, зачерпнул сложенными ковшиком ладонями воду, плеснул в лицо и тут же закричал от боли.

Дюк отскочил в сторону.

– Что с тобой, Донни? – Он посмотрел на лицо друга и обомлел. За смытой чернотой открылась обожженная кожа, покрытая в некоторых местах крупными белыми пузырями. Еще хуже обстояло дело с руками – они были почти полностью обожжены от пальцев до самых плеч. – Ой, блин… – Дюк схватился за голову. – Постой. Сейчас я позову маму.

Он бросился на кухню, но Донни удержал его:

– Погоди. Давай сначала придумаем, что будем говорить.

Ванда безуспешно пыталась начать разговор с Джефом Риггзом. Ее начесанные сальные волосы торчали в разные стороны. На ней был прозрачный топик, сквозь который просвечивали дряблые груди. Она переминалась с ноги на ногу, покачивая узкими бедрами в джинсовых шортах. Донни и Дюк жались в сторонке.

– Вот ведь как в жизни бывает. Представляете?

– Нет, не представляю, – угрюмо отвечал Джеф. – И не хочу представлять, потому что все, что вы говорите, звучит неубедительно.

Засунув руки в карманы, он стоял, переваливаясь с мыска на пятку.

– Нет. Я не верю ни единому вашему слову, – проговорил он.

– Врач сказал, что у мальчика ожоги первой и второй степени. На лице и руках могут остаться шрамы.

Донни испуганно посмотрел на нее.

– Прости, Донни. Мне не следовало бы при тебе говорить так. Но ведь только это доктор сказал. Возможно, что шрамов и не будет.

– В общем, я вам так скажу: если увижу этих сукиных котов еще раз вместе – пристрелю.

Мальчики переглянулись.

– Мистер Риггз, ну нельзя же объявлять охоту на несмышленых мальчишек, – укоризненно произнесла Ванда.

– На нормальных нельзя. На этих – можно. – Он попытался взглянуть в лицо Донни, но тот быстро отвел взгляд. Джеф снова посмотрел на Ванду. – В любом случае спасибо, что привели его домой.

– Ну что вы, мистер Риггз. Не за что. – Она подала ему руку.

– Как вы думаете, нам следует рассказать об этом деле шерифу? – спросил Джеф.

– Нет! – воскликнул Дюк. Все обернулись и посмотрели на него. – Господь учит нас… а, быть терпимым к… а, грехам ближнего, – запинаясь, проговорил он.

Донни хихикнул.

– Глядите, как запел. – Джеф ухмыльнулся. – Никак в проповедники собрался? Давай-давай. Только смотри задницу себе раньше времени не поджарь.

Ванда неестественно громко рассмеялась.

Глава 9

В маленьком кафе стоял густой запах яичницы и бекона. Инспектор О'Коннор сидел напротив Фрэнка Дигана. Положив на стол свой неизменный микрокомпьютер, он изредка поглядывал на экран и специальным пером делал на нем быстрые записи. К их столику подошла официантка, молодая девушка с нервной улыбкой на лице, и пока принимала заказ, бросала косые взгляды на экран.

– Я бы вам посоветовал быть здесь поосторожнее. – Фрэнк улыбнулся. – Народ у нас любопытный. Чуть что услышат или увидят – сразу всем бросаются рассказывать.

– Я к этому уже давно привык. – О'Коннор махнул рукой и поднял глаза на Фрэнка. – Как там дела у Ричи? Тебе не кажется, что он слишком суетится? То за одно схватится, то за другое. То начинает проверять билеты на парковку, то вдруг карманников каких-то ищет.

Фрэнк пожал плечами:

– Пусть работает. Нам он не мешает. Вообще-то Ричи парень для своих лет вполне серьезный и свое дело знает. Действует он, правда, немного прямолинейно, но положиться на него можно. Он – трудяга. Я не удивлюсь, если Ричи вдруг обнаружит для нас что-нибудь очень интересное.

– Мне показалось, что он постоянно какой-то… взвинченный, – произнес О'Коннор.

– Есть немного, и я могу объяснить почему, – сказал Фрэнк. – Точно не знаю, как там все произошло, но говорят, что у него на глазах утонул его друг, Джастин Дуайер. Ричи было тогда лет восемь-девять. Он попытался спасти его, но не смог. Вполне понятно, силенок не хватило. Думаю, что он до сих пор чувствует за собой какую-то вину и пытается заглушить ее постоянной деятельностью. Будь уверен, если есть что-нибудь о Кэти такое, чего мы с тобой не знаем, Ричи это раскопает.

– Понятно. – О'Коннор кивнул и продолжил: – Знаешь, я все время пытаюсь определить круг интересов Кэти, выяснить, что ей нравилось делать, какие книги она читала, с кем из подруг больше проводила времени, какие фильмы смотрела, какую предпочитала музыку, в какие именно компьютерные игры играла. Давай проанализируем, что у нас есть. Всех ее подруг мы уже опросили. Что она читала? Да ничего такого, что вызывало бы подозрения. Фильмы? Кинотеатра у вас нет, нужно в Уотерфорд ехать. Кэти ездила смотреть кино, но не часто. В пятницу, во всяком случае, она провела вечер здесь, это точно. На рок-концерты ее мать не пускала. Может быть, она влюбилась в какого-нибудь крикуна из модного ансамбля и бросилась за ним? В такое мне и самому не верится. Ну а если кто-то из них пообещал ей карьеру рок-певицы? – спросил он, пристально глядя на Фрэнка.

– Она бы ему ни за что не поверила, – не задумываясь ответил тот, – если бы не знала его. А давай предположим, что она его знает, и давно.

– Все равно не поверила бы.

– Вдруг это какой-нибудь родственник ее подруги? Двоюродный брат например.

– Пела она, конечно, неплохо. Участвовала в церковном хоре. На школьных концертах какие-то песенки исполняла. Но Кэти прекрасно знала, что она не Тина Тернер. – Фрэнк положил руки на затылок и с хрустом потянулся.

Снова появилась официантка, медленно, поглядывая на экран компьютера, поставила на стол чашки с блюдцами и чайник.

– Благодарю, – сказал О'Коннор, прижал костяшками пальцев уголки глаз и несколько раз энергично моргнул. – Хорошо. Допустим, здесь нам все ясно. Ну а как насчет Интернета? – спросил он, разливая чай по чашкам. – Допустим, что она познакомилась с кем-то по Интернету и решила отправиться в гости.

Фрэнк покачал головой.

О'Коннор пожал плечами:

– Ей же всего шестнадцать. Девушке такого возраста легко заморочить голову.

– Может быть. Но только учти, что у этой девушки есть красота, ум, сообразительность и бойфренд, очень симпатичный парень.

– Некоторым девушкам нравится таинственность.

– Некоторым – да, но не Кэти.

– Ты, собственно говоря, можешь и не отвечать на мои вопросы. Считай, что я всего лишь размышляю вслух. Я понимаю, что ты здесь многих подростков знаешь, но это совсем не значит, что они держат тебя в курсе всего, что думают и делают.

– А им совершенно необязательно мне что-нибудь говорить. Я и так могу предположить, как они поступят. Именно потому, что знаю их с самого детства.

– Послушай, я всего лишь делюсь с тобой своими размышлениями, – сказал О'Коннор.

– Да я не против, пожалуйста. Только сначала поговори с ребятами, прежде всего с Эли Данаэр и Робертом Харрингтоном, и все поймешь сам. Я думаю, что ничего нового они тебе не сообщат. У нас все просто: что видишь, то и есть, не больше и не меньше.

– Значит, единственное, что у нас осталось, – это наркотики и беременность, – тихо произнес О'Коннор.

Фрэнк вздохнул:

– Нет, инспектор. Еще у нас осталось кое-что похуже. С момента исчезновения Кэти Лоусон прошло уже две недели.

Некоторое время О'Коннор сидел не шевелясь, затем взял со стола свой микрокомпьютер, сделал на экране какие-то пометки и снова поднял глаза на Фрэнка.

– Значит, ты не исключаешь самоубийства? – спросил он.

– Раньше с собой кончали очень немногие. Теперь такое случается гораздо чаще. Но я никогда не поверю, что Кэти Лоусон решилась свести счеты с жизнью, – для этого у нее не было никаких причин. Я боюсь, что ее убили.

Шон бессмысленно смотрел в окно. Роберт сидел перед телевизором и играл в «Человека-паука».

Анна приоткрыла дверь, просунула голову в комнату и крикнула:

– Я иду к Марте.

Никто даже не посмотрел в ее сторону.

– Черт подери. Никак я не научусь управляться с паутиной, – произнес Роберт.

Шон сразу догадался, что его друг водит рычагом вправо-влево.

– Не поможет, – сказал он. – Надо не из стороны в сторону рычаг мотать, а подать чуть влево.

– Блин, никак я не могу пройти этот уровень. Восьмой раз на нем застреваю.

– Дай сюда. Смотри, вот как нужно. – Шон взял рычаг и осторожно повел его в сторону. Из ладоней Человека-паука вылетели облачка паутины и прилипли к стенам двух стоящих рядом небоскребов. Перевернувшись в воздухе, он повис между ними на паутине.

– Черт подери! Ни хрена не получается. Он должен энергию набирать, а вместо этого просто так висит. Шон, дальше-то что мне делать?

– Читать, – отозвался тот, достал с полки инструкцию к игре, бросил ее Роберту, а сам взял у него рычаг.

Эли Данаэр провела инспектора О'Коннора в гостиную, села на диван. Сердце у нее колотилось. Инспектор уселся в старенькое кресло, оказавшись рядом. Сиденье под ним заскрипело и провисло чуть не до самого пола, Эли едва сдержалась, чтобы не засмеяться.

– Я знаю, что вопросов тебе задавали уже очень много, – заговорил О'Коннор, передвигаясь на край кресла, – но мне хотелось бы выяснить кое-что еще. Так, для полной ясности. – Он неопределенно покрутил ладонью в воздухе. – Что ты можешь сказать о Кэти?

– Она очень хорошая девушка.

– В самом деле?

– Да, – кивнула она. – Все знает, все хорошо понимает. Очень умная. Понятия не имею… – Эли осеклась.

– О чем?

– Куда она исчезла.

– А вы можете что-нибудь предположить?

– Нет. Ничего в голову не приходит.

– Кэти импульсивна?

– Временами – да, но она ничего не делает сгоряча.

– Ты хочешь сказать, что она экстраверт?

– Не знаю… – Девушка замялась. – Она, конечно, не слишком застенчивая, но и не наглая.

– Она может заговорить с людьми, которых не знает?

– Первой – никогда. Это я могу болтать с незнакомыми, а уж она только после меня.

– Вы говорите про Маунткеннон?

– Да откуда ж у нас в Маунткенноне незнакомые? Нет, я говорю о городе.

– Как ты думаешь, Кэти легковерная девушка?

– Разве умные люди обязательно легковерные?

– Она часто бывала в Интернете?

– Нет. Я бы даже сказала, что редко.

– А на каких сайтах?

– Где бомбы учат делать. – Эли усмехнулась.

О'Коннор терпеливо ждал ответа.

– Она ходила на музыкальные сайты, читала гороскопы, рецензии на новые фильмы, заглядывала на сайты других школ. Всё вроде бы.

– А в конференциях она участвовала?

– Нет, никогда.

– Ты в этом уверена?

– Знаете, я за ней не следила, но мне кажется, что нет. Виртуальное общение ей неинтересно, у нее вполне достаточно друзей и подруг, с которыми она всегда может поговорить вживую. – Эли на минуту задумалась. – О, теперь мне понятно, куда вы клоните! – воскликнула она. – Вы хотите сказать, что она смылась с кем-нибудь? Выбросьте из головы. Кэти не такая.

– Она любила пофлиртовать с парнями? Назвала бы ты ее кокетливой?

– Зачем ей это надо? – Эли удивленно посмотрела на инспектора. – У нее Шон есть. Вы его видели?

– Ты хочешь сказать, что второго друга у нее не могло быть?

– Конечно, нет, – уверенно ответила девушка. – Хотя Счастливчик и не в моем вкусе, но парень очень симпатичный. Многие девчонки хотели бы, чтобы он за ними ухаживал.

– А как она относится к комплиментам, к лести? Могут они вскружить ей голову?

– Да она их терпеть не может.

– Она может впасть в отчаяние?

– Да нет. Слушайте, к чему вы все клоните?

– Ни к чему. Я просто задаю тебе вопросы, вполне обычные для таких случаев, – невозмутимо ответил О'Коннор, глядя в записную книжку. – Хорошо. Твой отец владеет баром, а ты имеешь свободный доступ…

Эли со смехом оборвала его:

– К грязным кружкам и рюмкам?

– Я хотел сказать – к алкоголю. – О'Коннор пристально смотрел в глаза девушке.

– Ну вы даете…

– Не волнуйся, вопросов осталось совсем немного.

– Это вы не волнуйтесь, – резко ответила Эли. – Да, я работаю в баре у отца. Собираю со столов кружки и рюмки, ставлю их на поднос и несу в мойку. По дороге я вдыхаю запах алкоголя, а когда надышусь, сваливаю всю посуду в моечную машину и включаю ее. Потом я вытаскиваю оттуда чистую посуду и расставляю по полкам. Это все правда. Но только я не вижу никакой связи между кружками и исчезновением Кэти. Или, может быть, вы думаете, что я сквозь них, как сквозь увеличительное стекло, вижу Кэти и место, где она сейчас находится? Ну конечно. Она же там и сидит, в пивной кружке.

– По-моему, ты не очень жаждешь помочь нам разыскать вашу подругу.

– А чего помогать, если я и так знаю, что она вернется.

– И откуда в тебе эта уверенность?

– Оттуда, что вы говорите о том, чего не знаете, а я говорю о том, кого я знаю.

– Ну что ж, допустим. Ты траву куришь?

– Что? – Глаза Эли округлились.

– Не прикидывайся. Ты отлично слышала, что я спросил. Тем более что я вижу – куришь.

– Ну, курю иногда.

– А Кэти курит?

Эли рассмеялась.

– Нет и никогда не курила.

– Это точно?

– Абсолютно. Она моя лучшая подруга, так что я бы об этом знала.

– Она когда-нибудь говорила тебе о наркотиках?

– Не только говорила, но и постоянно спрашивала. Вы же знаете, что я здесь, в Маунткенноне, главный наркодилер.

– Ты можешь отвечать серьезно?

– Могу. Она никогда о них даже не заикалась и ни за что не станет их употреблять.

– А как она относилась к тому, что ты куришь траву? Одобряла?

– Слушайте, вы хоть думаете, что спрашиваете? Нам всего по шестнадцать, мы подруги, но мы не лезем друг к другу с советами и нравоучениями.

– Да, разумеется. – О'Коннор кивнул. – Просто я хотел узнать, что Кэти думает о наркотиках.

– Знаете, я уже рассказала Фрэнку все, что мне известно. И оставьте вы наркотики в покое, Кэти о них и не думала. И никакого отношения к ее поведению и исчезновению они не имеют. Она никогда не курила травку. Я иной раз курю, но я не наркоманка. Вы ищете Кэти? Вот и ищите. Только не нужно думать, что она сейчас где-нибудь разгружает баржу с кока-колой, чтобы заработать себе на дозу. Мы – простые деревенские девчонки, одна из нас иной раз покуривает травку, другая к ней и не прикасается. И ничего более противозаконного мы в своей жизни не сделали. Понятно вам? И никто к нам сюда не приезжает, ни рок-музыканты, ни наркодилеры. Да кому мы нужны?

– Ты даже не представляешь, как это замечательно. За пределами вашей деревни порой творятся чудовищные вещи…

– Да знаю я! – перебила его Эли, махнув рукой. – Но только нам до этого дела нет.

– Вы, может, и знаете, а я это каждый день вижу, – сказал О'Коннор.

– И ничего интересного у нас тут не случается. Спасибо Кэти, хоть какое-то развлечение нам устроила.

– Ты все-таки думаешь, что она все это нарочно сделала?

Эли драматично закатила глаза.

– Могу спорить на что угодно. Она просто решила кому-то хорошенько помотать нервы, поэтому и инсценировала побег.

Инспектор внимательно смотрел на девушку.

Анна осторожно поставила свою чашку на блюдце и повернулась к Марте.

– Знаешь, как-то раз я сама убежала из дома. Собрала небольшую сумку, оставила родителям записку и отправилась на автобусе в Париж, к подруге. Мы встретились с ней в кафе, и она рассказала мне о своей жизни, о том, что мать бьет и ее, и ее братьев. Я поняла, что по сравнению с ее домом мой дом просто чудесный и что родители очень любят меня. Я стремилась к независимости, но как только ненадолго обрела ее, то сразу же захотела вернуться обратно домой.

Марта улыбнулась и пожала Анне руку.

– Уверена, что именно так все и есть, – продолжала она. – Девушка захотела проявить самостоятельность. Она знает, что ты ее любишь и что у нее есть прекрасный дом. Она считает, что в шестнадцать лет уже нужно быть независимой. Не волнуйся, она очень скоро поймет, что ошибается и что до независимости ей нужно еще подрасти.

– Спасибо тебе, – сказала Марта. – Скорее всего ты права. Признаю, что я иногда бываю с Кэти слишком строга – запрещаю ей гулять допоздна, оставаться у своих подруг на ночь. Конечно, когда она с Шоном, мне приходится идти на некоторые уступки. Я не говорила ей, но как-то пару раз подсмотрела, как они идут из школы. Боже мой, я думала, что не удержусь, подойду к ним и хорошенько отчитаю. Ну нельзя же в таком возрасте ходить в обнимку.

Анна усмехнулась. Марта посмотрела на нее.

– Нет, я бы еще как-то поняла, если бы она убежала из-за того, что я не разрешаю ей видеться с Шоном. Но я же не против. Тогда в чем дело? Что заставило ее так со мной поступить? – Марта помолчала. – Ты уверена, что ему ничего не известно о том, где может быть Кэти?

– Да, – уверила ее Анна. – Он бы нам обязательно рассказал. Он сам расстроен. Все время молчит.

– Понимаю, – сказала Марта. – Извини, если я тебя обидела…

– Да нет, что ты, все нормально.

Марта посмотрела на Анну и улыбнулась:

– А давай-ка мы еще с тобой выпьем по чашечке?

Анна кивнула, и Марта отправилась на кухню. Анна откинулась на спинку дивана и глубоко вздохнула. «Невероятно, – думала она, – чтобы Кэти, такая уравновешенная девушка, вдруг взяла и убежала из дома». Уж на кого-кого, а на искательницу приключений она никак не походила. Более того – она никогда не выказывала внешних признаков недовольства обстановкой в своем доме.

Марта входила в комнату, когда вдруг раздался телефонный звонок. Она так резко опустила на стол поднос с чашками, что кипяток из них плеснул ей на ноги. Не обращая на это никакого внимания, Марта бросилась назад, в кухню, к телефону. Анна услышала ее замедленный, чуть дрожащий голос.

– Нет-нет, Фрэнк. Она одета в джинсы. Да, это абсолютно точно. Синие расклешенные джинсы. Остальное совпадает. Хорошо, спасибо. До свидания.

Марта положила трубку, вошла в комнату и села за стол, переводя дыхание.

– Фрэнк звонил. Сказал, что кто-то видел молодую девушку в розовой куртке, и попросил меня вспомнить, что было на Кэти. Я ответила, что она была одета в джинсы. – Марта пригладила юбку и вздохнула. – Нет, я вовсе не против того, чтобы полиция мне звонила, наоборот. Просто как только я слышу телефонный звонок, сердце у меня так сильно екает, что, кажется, вот-вот разорвется.

Анна посмотрела на пятна на юбке Марты. Та засмеялась, заметив ее сочувствующий взгляд.

– Не волнуйся, все в порядке. В нашем роду женщины кипятка не боятся. Знаешь, моя мать вареные яйца вытаскивала из кастрюли голыми руками. И так же сосиски с противня брала.

Внезапно она ударилась в слезы. Анна придвинулась к Марте и обняла. Та положила ладонь на ее руку.

– Странно все-таки устроены люди, – проговорила она, всхлипывая и вытирая слезы платком. – Недавно я встретила мать Джона Миллера. Ты, кстати, видела его? – Марта посмотрела на Анну. Та молча кивнула. – Он в моем классе учился. Такой был замечательный мальчик, тихий, скромный. Всегда поможет. После выхода на пенсию я уехала в Лондон, но через несколько лет вернулась обратно, сюда. Он тем временем перебрался в Австралию. Там он сильно запил, начал жену побивать… в итоге она его выгнала и заставила уехать к матери. И от кого, ты думаешь, я все это узнала? От самой Мэй Миллер. Сколько лет мы встречались с ней на улице или в магазине и молча проходили мимо друг друга. Она ни разу ни словом не обмолвилась о своих делах, а тут вдруг – на тебе, ее как прорвало. Все мне рассказала, шепотом, правда. Удивительно.

Анна вдруг почувствовала приступ острого стыда. Как она только могла вступить в близость с человеком, способным избивать женщину? Анна почувствовала почти физическое отвращение. Перед ее глазами всплыла скрытая за давностью лет картина: Джон прижимает к кровати руки молодой женщины, на ее красивом лице играет довольная улыбка. Анну передернуло от омерзения.

– Ой, черт возьми, что сейчас было! – Вбежав по лестнице, Эли влетела в комнату Шона. – Ну и дала нам твоя Кэти.

– Что случилось? – взволнованно спросил ее Шон.

– У меня был полицейский. Тот, инспектор из Уотерфорда. Как он заявил мне: «А я знаю, что ты давно травку куришь», – Эли состроила ехидную гримасу, – так я чуть не описалась от страха.

– Серьезно, что ли? – Шон вскочил со стула.

– А ты думаешь, я шучу?! – воскликнула Эли. – Этот легавый все про нас знает.

– Меня он тоже об этом расспрашивал. Я тоже чуть в штаны не наложил, – вставил Роберт.

– Он не может ничего об этом знать. – Шон покачал головой.

– В общем, они думают, что Кэти связалась либо с кем-то из рокеров, либо с наркотой. Я так поняла, что копает легавый именно здесь. Вот дубина. Я бы ему в лицо рассмеялась, если бы он прежде меня чуть не до смерти напугал. Про какие-то сайты что-то молол.

– Чего-чего? – Шон остолбенело посмотрел на Эли.

– Что слышал, – ответила она, плюхнулась на диван и глубоко вздохнула. – Не у того дерева собака лает. Ну а ты-то хоть имеешь представление, где она может быть, твоя Кэти?

Раздался тихий стук в дверь, и в комнату вошел Джо.

– Ну, кто у вас тут побеждает? – Он улыбнулся.

– Кто угодно, только не Роберт, – ответил Шон.

– Здрасте, мистер Лаккези, – сказала Эли, расплываясь в широкой улыбке.

– Привет, Эли. Вижу, ты покрасила волосы? Тебе идет.

– Иссиня-черный цвет. Так, во всяком случае, на коробке написано.

Джо присел на краешек кровати.

– Ну и как у вас дела?

– Да ничего, – произнес Роберт. – За Кэти переживают все. – Он едва заметно кивнул в сторону Шона. – Никто не знает, куда она подевалась.

Шон быстро вышел из комнаты.

– Извините, мистер Лаккези, у меня и в мыслях не было обидеть его. – Роберт пожал плечами.

– Не волнуйся, ты тут ни при чем. – Он немного помолчал, затем спросил: – И все же где вы были в тот вечер, когда исчезла Кэти?

Первой ответила Эли:

– Стыдно признаться, но я весь вечер проторчала дома. – Она хихикнула.

– А ты, Роберт? – Джо повернулся к нему.

– Тоже возле пристани ходил.

– Вот как? Так ты был вместе с Шоном и Кэти?

– Нет, с другими приятелями. С Кевином и Финном. Мы гуляли внизу, у спасательной станции, а Кэти с Шоном были наверху, на другой стороне.

– Понятно. И вы не видели, как они уходили?

Шон вошел в комнату с пакетом кукурузных хлопьев и, стоя в дверях, спросил:

– Не видели, как кто уходил?

– Ты с Кэти. В тот вечер, – пояснил Роберт.

– Я просто размышлял вслух, – сказал Джо.

– Нет уж, это называется «допрашивать вслух», – пробормотал Шон.

Джо поднялся, посмотрел на Роберта. Внимание его привлекла большая свежая царапина на его руке.

– Слушай, Роберт, а где ты так руку поранил?

Роберт густо покраснел.

– На футбольном поле. Ударился о штангу во время игры.

Джо кивнул. В глазах Шона вспыхнули искорки гнева.

– Пап, ты не видишь, что мы тут играем? – Джо не сдвинулся с места. – Пап, ну дай же нам поиграть! – крикнул Шон.

Дюк Роулинз неторопливо бродил по небольшому придорожному магазинчику, выбирая продукты. Он брал с полки упаковку, рассматривал ярлык и либо клал в корзину, либо ставил обратно на полку. За прилавком, рассматривая его, стояли две молоденькие девушки лет семнадцати. Наполнив корзину, он подошел к ним.

– Посоветуйте мне, юные дамы, что-нибудь вкусное из местных продуктов. Что у вас здесь предпочитают?

Девушки переглянулись и хихикнули.

– Мы вас не поняли, – сказала одна из них.

Дюк улыбнулся:

– Ну какой продукт вы сами чаще всего покупаете?

– А… – в унисон сказали девушки. – Макароны с соусом.

– Как? Вам обеим нравятся макароны с соусом?

– Да, – сказала одна из продавщиц. – А что такого? Они всем нравятся. Подождите, сейчас я вам принесу самые лучшие. – Она подошла к холодильнику и достала оттуда два пакета. – Вот, с томатным и с грибным соусом. Держите. – Она бросила один Дюку. Тот не успел его поймать, пакет упал на пол. – Ой, извините. – Девушка снова захихикала, подошла к Дюку и второй пакет положила ему в корзину.

Дюк поднял пакет и направился к кассе.

– А еще дайте, пожалуйста, две бутылки кока-колы и бутылку красного вина.

– Скажете своей девушке, что вы сами это приготовили? – улыбаясь, спросила одна из продавщиц.

– Обязательно. – Дюк подмигнул ей. – Черт подери, у меня же нет плиты, – внезапно пробормотал он.

Девушки обменялись недоуменными взглядами.

– Вы можете подогреть макароны в нашей микроволновке. Вон она у нас, возле холодильника стоит. А потом я заверну их в фольгу, – предложила продавщица и добавила: – Только имейте в виду, что пакет разорвется.

– Ничего страшного, пусть рвется.

Засунув руки в карманы плаща, О'Коннор стоял в кабинете Фрэнка у окна и внимательно разглядывал пристань.

– Я беседовал с Эли Данаэр, – медленно произнес он.

– Вот как? И что скажешь?

О'Коннор обернулся и посмотрел на Фрэнка.

– Молодежь у вас совсем не такая, как в городе. – Он усмехнулся.

Фрэнк взглянул на инспектора и с удивлением отметил, что глаза у него не слезятся, как обычно в последние дни.

– С городской молодежью разговаривать гораздо сложнее, – продолжал О'Коннор. – Точнее, если бы я попробовал в Уотерфорде вести беседу с подростком в подобном тоне, он бы вообще мне не отвечал.

– Что у вас было с глазами? – спросил Фрэнк. – Инфекция?

– О, вы имеете в виду покраснение и слезы? Нет, это не инфекция. – Инспектор покачал головой. – Контактные линзы купил, но пока не привык к ним. Эли, конечно, девушка очень хитрая, но мне удалось ее расколоть. Уверяет, что Кэти не курит и не пьет, не употребляет наркотики и не ходит на подозрительные сайты. Одним словом, ничего нового мы о ней не узнали.

– Я тебе говорил это с самого начала, но ты меня не слушал. – Фрэнк побарабанил пальцами по столу. – Бессмысленно такую девушку, как Кэти, воспитанную в старомодном духе, втискивать в рамки модных гипотез. Это то же самое, что заставлять меня носить вместо любимых очков контактные линзы. – Он усмехнулся.

Джо разложил на столе помятую туристическую карту Маунткеннона и принялся старательно изучать ее. На ней были указаны пристань, церковь, бары, два ресторанчика, кафетерий, большая живописная дорога, проходящая вдоль берега, перед самым маяком, и две другие дороги поменьше. Одна из них заканчивалась тупиком, вторая вела дальше, в Уотерфорд. Джо взял черный фломастер, отметил кружком пристань и дом, где жила Кэти. Дорогу, идущую вдоль берега, по которой Кэти могла бы выбраться из деревни, он вычеркнул из своего плана сразу, переключив внимание на две другие. Мысленно Джо назвал одну из них верхней, она огибала деревню с севера, а вторую – церковной, она проходила именно мимо нее. Обе дороги за деревней плавно сходились в широкую Манор-роуд, образовывая неровный полукруг. Джо сделал несколько пометок на белых краях карты, затем сложил ее и сунул в карман куртки. Он вышел из дома, сел в машину и поехал к школе. Припарковавшись неподалеку от нее, он направился за деревню, к развилке. Идти было недалеко. Дом Кэти находился слева от него, за небольшим холмом. По тропинке вдоль него она каждый день ходила в школу и возвращалась обратно. К дому ее можно было попасть и повернув направо от того места, где стоял Джо, но в этом случае путь был бы намного длиннее – сначала пришлось бы спускаться по церковной дороге, переходить на Маринерс-стренд, а затем сворачивать влево, на уотерфордскую дорогу. Направо идти было проще – по тропинке до верхней дороги, где метрах в двухстах был левый поворот, который вел прямо к дому Кэти.