Текст книги "Путь Сашки. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 112 страниц)

Раздались звуки рожков, солдаты высыпали из лагеря, строились в боевые колонны. Восемьсот человек, передние шеренги которых держали поднятые вверх копья, сзади них разместились ряды мечников, а замыкал всех ряд секирщиков. Сзади пехоты нетерпеливо гарцевали всадники – двести баронов и их солдат, плюс Сашкина личная сотня. Правда, не вся. Десять его гвардейцев возились с пятью каноне, выдвигаемых вперед пехотинцев.

– Милорд, замечены шпионы жрецов, – сообщил подъехавший барон Равсан.

– Но ведь я же просил прекратить за ними наблюдение, оставив только дальние заставы.

– Милорд, я так и поступил. Сейчас же речь идет о шпионах, показавшихся рядом с нашим лагерем. Если вы обратите свой взор влево, то на том дальнем пригорке заметите людей, одетых хаммийцами. А за самим холмом разместились их повозки. Там же и шатер, из которого той ночью было замечено зеленое сияние. Сейчас его не видно, но опять же, мешает холм. К тому же днем свет в шатре виден хуже. Боюсь, что они заметили выдвижение наших каноне.

– Ну и пусть. Это даже хорошо.

– Милорд?..

– Они, как тот дварф, посмеются, решив, что мы будет обстреливать их ядрами. Много ли ядро нанесет вреда? В лучшем случае пара залпов убьет полсотни их солдат. Это в лучшем случае, учитывая скоростные характеристики каноне. А после этой пары залпов их передовые цепи сметут наши орудия.

– Я, конечно, всецело вам доверяю, милорд, но насколько удачны будут выстрелы?

– Посмотрим, барон, посмотрим.

Мятежники показались где – то через пару часов. Они разделились на две больших и широких колонны. Правая из них в своем наступательном движении явно опережала ту, что была слева. И отставание левой все увеличивалось. Так задумано или?.. Когда мятежники подошли поближе, то Сашка понял, в чем различие колонн. В правой были местные мятежные аристократы, а левую колонну составляла лоэрнская тысяча, присланная самозванцем Тареном. Там, как помнил Сашка, больше половины составляли наемники из Хаммия. А те, как известно, не любители рискованно воевать. Вот и сейчас хаммийцы отставали, тем самым выдвигая для первого удара местных мятежников. А те более опасны, поэтому Сашка приказал коннице перейти на правый край его войска.

Когда колонна мятежников, что была справа, приблизилась к его солдатам на расстояние в триста шагов, Сашка махнул рукой, заиграл рожок, люди около каноне засуетились, схватив давно зажженные факелы. Раздалась серия громких выстрелов. Сашка с конницей уже находился на правом краю войска, поэтому дым от выстрелов совсем не помешал рассмотреть первые итоги применения картечного залпа. Выстрелы от двух левых каноне совсем не дошли до левой колонны противника, взрыхлив землю за сотню шагов до передних рядов лоэрнцев. Зато выстрелы трех правых орудий оказались более успешными. Та из пяти каноне, что стояла посередине, оказалась неудачницей. Зато оба крайних правых орудия достигли цели, поразив самый центр колонны мятежных аристократов. Выстрелы картечи буквально выкосили порядочную часть мятежников. Сотня, а то и полторы сотни вражеских солдат корчились на земле, создавая затор и разбивая целостность нападающей колонны.

Передние шеренги, не затронутые картечью, замедлили шаг, оглядываясь на ужас, творящийся у них за спиной, но быстро справились и, ускорив шаг, стали сближаться с противником. Сашка начал выдвигать конницу вперед, готовясь к нанесению бокового удара по вражеским шеренгам. Если второй выстрел орудий окажется безрезультатным, то мятежники сумеют сохранить строй и вступят в рукопашную схватку с его солдатами. Вот тогда и придется бросить конницу на врага, отсекая передние его ряды от остальных, явно отставших из – за удачного картечного залпа.

Вот раздались два выстрела с левого фланга. И опять, судя по всему, недолет. Картечь только чуть – чуть задела лоэрнцев, десяток их упал, но остальные не спеша продолжали свое движение вперед. Если прицелы левых каноне не менялись, то, получается, выстрелы орудий не дошли до цели только из – за того, что лоэрнцы слишком медленно сокращали расстояние. Плохо, конечно, но с другой стороны, левые расчеты сумеют сделать еще по одному выстрелу, которые на этот раз придутся в передние шеренги лоэрнцев.

А где же правые каноне, почему не стреляют? Присмотревшись за копошащимися возле орудий солдатами, Сашка понял, что они меняют прицел, опуская вниз жерла стволов. Успеют? Вот выстрелила та, что слева. Уже более удачно, попав в край колонны мятежников как раз в ее самую разреженную часть, убив двадцать или тридцать человек, но зато в этом месте еще больше увеличился разрыв до ушедших вперед первых шеренг мятежников.

Две остальные каноне выстрелили почти одновременно и почти в упор – расстояние до врагов уже сократилось до тридцати шагов. Передовые шеренги врагов дрогнули, и стали быстро рассыпаться. Убитые и раненые мятежники гроздьями падали на землю, образовав две громадных бреши. По сути, передняя группа мятежников превратилась в три островка обескураженных и потерявших боевой пыл вражеских солдат.

Правая часть Сашкиной колонны, опустив копья, двинулась вперед, обтекая три каноне. А сам Сашка повел конницу в увеличивающуюся брешь между передними и задними рядами колонны мятежных баронов. Уже врубившись в их ряды, он услышал еще два выстрела орудий с левого фланга. Результата он не мог видеть, яростно рубя секирой каркельских мятежников. Уже потом, после боя ему сообщили, что третий выстрел левых каноне пришелся в передние ряды лоэрнцев, выкосив до двухсот наемников. А когда, опустив копья, на них пошла грозной стеной левая часть его войска, наемники развернулись и бросились бежать.

Исход боя уже практически был предрешен. Оставалось только разобраться с уцелевшими мятежными баронами. Те бились отчаянно, понимая, что другого пути у них нет. Ведь плен означал неминуемую смерть. Причем позорную смерть через повешение.

Три передних островка мятежников уже были сметены Сашкиными солдатами, но при этом пришлось поплатиться потерей целостности шеренг. Теперь и его солдаты не представляли единого целого, рассыпавшись и рубясь с такими же одиночками, как они. Теснимые с правого торца конницей, мятежники медленно отступали в сторону центра поля, занятого сражением. И здесь им в спину и в бок ударила левая часть Сашкиной колонны, развернувшаяся вправо после бегства лоэрнцев. Теперь мятежные бароны были окружены с трех сторон превосходящим в два раза противником. Лишь немногие из врагов, да и то только те, кто находился в задних рядах, смогли уцелеть. Из тысячи вражеских воинов, меньше ста смогли вернуться в замок, да два – три десятка мятежников успели, пользуясь наступающей темнотой, уйти с поля сражения, рассеявшись по равнине.

Общие потери врага составили более тысячи человек и среди них нашли тело барона Зардога, погибшего от картечи. Потери у Сашки составили почти триста человек, правда, половину составили раненые, большая часть которых выживет. Победа была полной, но выполнение главной задачи она не принесла. Мятежный замок по – прежнему оставался в руках врагов, число которых было еще слишком большим для попытки штурма. В замке оставалось восемьсот лоэрнцев и около сотни мятежных аристократов вместе со своими солдатами. Значит, и продовольствия осажденным хватит на дольше.

Расстроенный Сашка совсем не хотел принимать поздравления от своих баронов, пришедших к его палатке. Так и не выйдя к ним, Сашка, отдав барону Вергану текущие приказы, хлебнул несколько хороших глотков вина и заснул.

Недаром говорят, «утро вечера мудренее». На утро, проснувшись от сильно нывшей спины, Сашка вдруг осознал, что ситуация с мятежниками все – таки не столь плоха и безнадежна, как он думал накануне вечером. Ведь барон Зардог убит. Убиты и почти все каркельские аристократы, что примкнули к мятежу. А в замке, значит, теперь хозяйничают лоэрнские наемники. Барон Малкан. Что это за человек? От ответа на этот вопрос зависела судьба крестьян, умирающих от голода в подземелье замка.

Вызванный Сашкой барон Равсан, прежде всего, сообщил своему сюзерену, что переодетые хаммийцами жрецы, пользуясь наступившей темнотой и первыми часами неразберихи после тяжелого боя, сумели исчезнуть. Плохо, конечно, но сейчас это не важно. Барон Малкан, вот кто его интересует.

– Из новых баронов, – презрительно ответил Равсан. – Хаммиец.

– Хаммиец?

– Да, но родился в Лоэрне. Ничем не примечателен. Таких баронов там много.

– И сейчас в замке среди лоэрнцев хаммийцев около половины.

– Уже больше, милорд. Большая часть погибших от выстрела левых каноне – местные лоэрнцы, если судить по их внешнему виду, хаммийцев очень мало. Я полагаю, что они стояли в задней половине колонны.

– Тогда получается, что в замке пятьсот хаммийцев, триста местных лоэрнцев – наемников и с сотню наших мятежников. А командует ими хаммиец. В принципе, неплохо. Если вас не затруднит, барон, пригласите сюда барона Вергана.

Через десять минут командир каркельской тысячи входил в палатку Сашки.

– Милорд?

– Я вас позвал сюда по одному очень важному вопросу. Мне нужен парламентер.

– Парламентер? От кого и куда?

– От нас в замок. Барона не надо, слишком большая честь этому хаммийскому выскочке Малкану. Достаточно баронета. Но нужен умный и расторопный человек, способный провести переговоры. От их результата будет зависеть, сдастся сейчас замок или нам придется торчать здесь до зимы, а то и дольше.

– Я вас понял, милорд. Такой человек есть. Баронет Медест. Мой двоюродный брат.

Сашка задумался.

– Барон, как я понимаю, вы хотели бы, чтобы ваш кузен получил баронство?

– Да, вы правы, ваша светлость.

– Вчера освободилось несколько десятков замков. И исполнителю столь важной миссии грех не получить замок и титул. Так?

– Да, милорд.

– Барон, я вам обещаю, что ваш брат станет бароном, вне зависимости, поедет он на эти переговоры или нет.

– Я благодарен вам, ваша светлость.

– Подождите. Медест после нашего возвращения в Каркел станет бароном в любом случае. Но я хочу, чтобы при выборе парламентера вы учитывали личностные характеристики этого человека. Результат очень важен. И если у вас есть на примете другой баронет, который справится с этим поручением лучше, я хотел бы узнать его имя.

Барон слегка покраснел, он понял смысл сказанного графом.

– Ваша светлость, еще раз благодарю за моего брата и все же я предлагаю послать в замок именно его.

– Хорошо, барон. Пригласите его сюда.

Баронет Медест оказался молодым человеком приятной наружности двадцати пяти лет. Изучив вошедшего, Сашка остался доволен первым впечатлением.

– Баронет, вам предстоит сегодня отправиться парламентером в замок. Мне нужна капитуляция. Чем быстрее, тем лучше. Я прошу вас передать их главарю барону Малкану, что я обещаю жизнь и свободу всем сдавшимся воинам. В том числе и мятежным аристократам и их солдатам. Именно воинам. Они будут отпущены на свободу и препровождены до границы с Лоэрном. Без оружия, без денег и награбленных ценностей. Если вашего слова будет не достаточно, я готов это подтвердить представителям мятежников, что прибудут в мой лагерь. Также передайте, что после начала переговоров все погибшие в замке люди, не носящие мечей, и вне зависимости от того, насильственная или естественная была смерть, будут заменены на такое же количество лиц, отпускаемых на свободу. По жребию, в котором будут участвовать все, включая барона Малкана. Одним словом, погибнут или будут убиты десять крестьян, слуг или жрецов, такое же количество воинов окажутся в плену. А что будет с пленными, буду решать я сам. Если Малкан откажется от капитуляции, я обещаю казнить всех наемников и мятежников, кто уцелеет в замке. Ров, кстати, мы очистим и возьмем замок снова в кольцо.

Баронет вернулся через два часа, сообщив Сашке, что лоэрнский предводитель решил обдумать предложение графа. А спустя час осажденные попросили встречи с его светлостью графом Ксандром Каркельским. Парламентеров оказалось пятеро, у троих из которых была ярко выраженная хаммийская внешность. Действительно, подтверждается, что хаммийцы захватили власть над замком.

Сашка подтвердил прибывшим, что обещает жизнь и свободу всем сдавшимся.

– Через пару дней, после капитуляции, всех вас проводят до границы.

– А почему не сразу, милорд?

– Мне нужно убедиться, что среди вас не окажется жрецов. Жрецы должны быть выданы мне живыми и невредимыми.

– Ваш человек сказал, что нам ничего не оставят.

– Почему же ничего? Вся одежда останется с вами. Вы сможете взять с собой любое количество продовольствия. Вот только нести его будет каждый по отдельности. И по отдельности отвечать.

– Отвечать? За что, милорд?

– Я боюсь, что в хлебе окажутся совсем не съедобные предметы. Поэтому мы обыщем всех. И если найдем золото, серебро и иные ценности, то такого человека я прикажу повесить.

– Но вы же обещали жизнь!

– Да, я свое обещание выполню. Но схваченный с утаенными деньгами будет считаться человеком, совершившим преступление уже после того, как он был отпущен на свободу. Отпущенными на свободу все будут считаться, как только они выйдут из ворот замка. Кстати, не пытайтесь перед выходом глотать золото. За два дня оно из вас выйдет, а виновные в утаивании ворованных денег будут повешены.

– Но, милорд, эти деньги не ворованные, они нами заработаны.

– Да? И как же?.. Ну, я не слышу ответа?.. Грабили мой Каркел, хватали моих людей, продавали их в рабство? Скажите мне спасибо, огромное спасибо, что я всех вас отпускаю на свободу целыми и невредимыми. И запомните сами и передайте всем остальным: я скоро приду в Лоэрн, и если вы там мне попадетесь снова, то обещаю, что вешать не буду. Кажется, у вас в Хаммии распространена особая казнь? Я ее ни разу не применял, в отличие от моего брата. И я ее использую, если вы попадетесь мне снова. Еще вопросы есть? Нет? Тогда советую поторопиться, не ровен час, в замке кто – то умрет и тогда вам придется бросать жребий, кто останется здесь…

Барон Малкан капитулировал в тот же день. Из ворот замка появилась цепочка сдающихся наемников. Рядом со рвом у них забирали оружие, в большой котел сыпались деньги. Затем всех наспех обыскивали и направляли во временный лагерь. Полная проверка пройдет в следующие два дня. Часть денег, конечно, наемники попытались спрятать. Кому – то повезет, и он вернется в Лоэрн при деньгах, а кто – то, не столь ловкий, украсит собой близлежащие деревья. Всё, как и обежал всесильный каркельский граф.

Но часть денег должна остаться в замке в различных схронах. Теперь придется хорошенько его обыскивать, но много ли попадет потом в графскую казну? Большую часть найденного присвоят и с этой неизбежностью придется смириться.

Голодных крестьян накормили уже поздним вечером, на следующее утро они тоже пройдут проверку и будут отпущены на свободу. Нашли и трех жрецов, пытавшихся притвориться крестьянами. Но их выдала внешность и хорошая упитанность. Барон Равсан приказал отправить жрецов под надежной охраной в Каркел. Там их допросят и казнят на главной городской площади.

Если со жрецами было все понятно, то что делать с маленьким претендентом на каркельскую корону и его матерью, Сашка не знал. Не казнить же семилетнего мальчишку только за то, что мятежники подняли его в качестве знамени?

– И что мне делать с ним, Хелг?

– Убивать не будешь, я тебя знаю. Но ведь снова отпускать мальчишку, резона тоже нет. Так?

– Так. Свои же убьют или позарятся на деньги и продадут в Хаммий.

– И на тебя свалят.

– Это точно.

– В темницу к Равсану?

– Мальца? Ты что!?

– Вот и я о том же. Поселить где – нибудь в замке, в том же Броуди под надзором?

– Сбежит, или помогут сбежать. Или чего доброго отравят. И опять я буду виноват.

– Отдать в пажи, а потом и в оруженосцы? Нет, опять же, сбежит или помогут. М – да, ситуация.

– И как ты представляешь его, когда подрастет? Будет в нашем войске? В войске человека, который приказал повесить его отца и деда? Вот к нему я точно спиной не повернусь.

– Тогда как решишь?

– Отправить под надежной охраной на сторону, передать с рук на руки. И забыть.

– Забыть?

– На время забыть.

– Куда отправишь? В Пирен, Амарис или в Гендован?

– Только не в Пирен. Только не Черному Герцогу. В Гендован? Но там же Винтольд. А если они встретятся и Артасис захочет отомстить? Нет, нельзя в Гендован. Амарис? Можно и в Амарис. Как – никак, кажется, нам союзник.

– Вот именно, кажется. А помощи никакой нет.

– Зато хоть не мешают и то хорошо.

– Так куда Артасиса?

– А если в Лоэрн? Под охраной. Пусть болит голова у Тарена.

– Он его использует против тебя. Внук его графа.

– Пусть использует. Можно подумать, что сейчас у нас с Лоэрном все хорошо. Хуже не будет. Зато у нас проблемы не будет. Все равно скоро надо будет разбираться с Лоэрном.

– Когда?

– Не знаю. Не все так просто. Ведь не могут быть случайными все эти победы лоэрнцев? Сначала Гвендела, теперь вот и у Волана. Но и затягивать не стоит.

После разговора с Хелгом Сашка встретился с Верганом.

– Барон, я принял решение отправить маленького виконта вместе с матерью в Лоэрн. Лучше будет, если они поедут вместе со сдавшимися в плен, хотя и порознь от них. На границе вы передадите их под покровительство барона Малкана. Пусть барон довезет их до Лоэрна.

– Милорд, я считал, что сдавшихся в плен лучше выпустить из графства по южной дороге, через Снури. Здесь путь не в пример короче, нежели отправлять через всё наше графство на запад.

– Пусть будет по снурской дороге. Я надеюсь, что Артасис благополучно доберется до Лоэрна.

– А что с ним может случиться? В окружении девятисот лоэрнских солдат, часть из них к тому же каркельские мятежники, которые как раз за него и сражались.

– Они безоружные.

– На нашей земле они под охраной солдат, я выделяю три сотни своих людей, а в Снури они уже будут дома. Давать оружие? Его лучше продать. Хаммийские торговцы изъявили желание приобрести вооружение, доставшееся нам от сдавшихся в плен.

– Переодетых жрецов среди них нет?

– Милорд Равсан проверял.

– Я пока не считаю нужным продавать. Боюсь, что мечи и кольчуги будут нужны нам самим.

– Кольчуги – да, а вот мечи. Видели бы вы их, милорд. Никуда не годные. Этими мечами Тарен перевооружил свое войско. Если бы у мятежников были такие мечи, как у лоэрнских наемников, наши потери были бы намного меньшими. Из какого металла они их делали?

– Настолько плохие?

– Просто ужасные. Если в бою не сломаются, то с зазубринами останутся точно. Как из масла сделаны.

– Да, я раньше об этом слышал, но что – то не верилось, что бракованных мечей так много. Что, у всех наемников?

– Почти, милорд. Только у командиров хорошие мечи.

– Неплохое известие.

– Так как насчет продажи оружия?

– Мечи, раз такие плохие – продайте. Нам не нужны.

– Но и цена будет…

– Сколько?

– Всего две серебрянки. Больше не дают.

– А мечей сколько?

– Без малого тысяча. Это плохих.

– Значит, две тысячи серебрянок, пятьдесят золотых. Не густо. Но тоже деньги. Продавайте.

На следующий день колонна с пленными побрела на юг, уже к вечеру достигнув приграничной территории. Вместе со всеми, но чуть в стороне ехала повозка, в которой сидела растрепанная женщина, прижимающая к себе мальчика. А замыкали колонну, следуя за ней на расстоянии в несколько сотен шагов, купеческие подводы, груженные выгодно приобретенным оружием. Две серебрянки за меч – разве это деньги? Хотя даже за такие деньги любые уважающие себя наемники эти мечи покупать не будут. Но ведь есть новики, особенно их много среди наводнивших Лоэрн, а теперь и Снури хаммийцев. Но мечи можно продать и в самом Лоэрне, надо только найти чиновника, кто занимается закупками вооружения для войска. Десять серебрянок – это самая малая цена продажи. Потому что чиновник отдаст их казне за золотой. Хороший навар и у торговца и у чиновника, даже учитывая, что львиную часть разницы тому придется отдать наверх.

Гершан, ехавший в центре своей торговой колонны, довольно потирал руки, подсчитывая будущий барыш. Десять минус две – это будет по восемь серебрянок с меча. А их пятьсот, больше не удалось урвать. Итого сто золотых барыша! Жаль, что этот проныра Хирс успел подоспеть к продаже мечей. Пришлось поделиться, не поднимать же из – за этого цену, торгуясь друг с другом? Пока проторгуешься, другие прознают и налетят. Вот и купишь не по две серебрянки, а по восемь.

Но все равно очень жалко, что он заработает на перепродаже всего сто, а не двести золотых. Жаль, что пленных каркельцы не продают, а отпускают на волю. Совсем зажрались. Ведь какой мог быть навар! За одного только графенка можно было получить пятьдесят золотых навара, да и графиня еще не старая. Эх, такой товар уплывает! Выкрасть? А сотня преданных мальчишке мятежников? Да еще и восемьсот наемников с этим бароном. А барон – то из хаммийцев! И хаммийцев среди наемников большинство – около пятисот. А мятежники безоружны. Но ведь и наемники без мечей. Пятьсот наемников – хаммийцев без мечей, а он как раз везет пятьсот мечей. Плохоньких. Так против мечей они и плохи, а с человеческой плотью справятся хорошо…

А Сашка, усталый, но довольный возвращался в Каркел. Всё, с мятежом покончено, теперь у него развязаны руки. Но отдыхать все равно не придется – столько всего надо решить! Вот с тем же Лешкой. Надо же, что учудил, паршивец! Но паршивец хороший, свой парень.