Текст книги "Путь Сашки. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 112 страниц)

А в последние дни и вовсе стали говорить, что войско юного графа подошло к Ларску, где его встретили бесчисленные рати Черного Герцога. Увидев Дарберна Ларского, солдат герцога охватила паника и они, побросав оружие, бросились бежать. А юный граф, торжественно вступив в город, возложил корону своего отца, погибшего шесть лет назад, на свою голову. А самые смелые горожане добавляли, что Дарберн Ларский торжественно поклялся примерно наказать убийцу и узурпатора графа Тарена и что скоро его непобедимое войско выступит к Лоэрну.

– Ох, что будет, что будет, – качали головой собеседники. А некоторые обреченно добавляли:»Резня будет».

Под влиянием циркулирующих слухов на рынках города резко вскочили в цене продукты, а наиболее зажиточные горожане стали отправлять своих домочадцев за город. Не прибавляли оптимизма и сообщения, что графы Снури и Эймуд уже открыто выступили против Тарена, собирая в своих замках вассалов вместе с местным ополчением…

По лесной дороге, тянущейся вглубь лоэрнских земель, во весь опор скакало семеро всадников, а сзади, на расстоянии двух сотен метров, галопом двигалось несколько десятков вооруженных людей, на щитах которых можно было различить королевский герб. Вторая группа гналась за первой, и ей это удавалось, расстояние между ними постепенно сокращалось, хотя первые всадники нещадно подстегивали своих лошадей. В нескольких километрах от них, на торговой трассе в месте, где от нее ответвлялась лесная дорога, на земле лежало более двух десятков человек. Некоторые еще были живы, и около них хлопотало несколько солдат всё с теми же гербами на щитах. Нетрудно было подсчитать, что половина погибших и раненых была королевскими солдатами, а солдаты другой половины были удивительно похожи на людей из первой группы всадников, сейчас скакавших по лесной дороге.

Расстояние продолжало сокращаться, под одним из семерых всадников пала лошадь, а сам человек кубарем покатился вдоль дороги. Человек лежал неподвижно, то ли повредив себе позвоночник, то ли просто потеряв сознание от удара на землю. Когда он, наконец, очнулся, к нему уже приблизились передовые всадники из второй группы. Человек судорожно выхватил меч, но это было последнее, на что он оказался способен. Мимо него промчались передовые всадники, а человек, выронив меч, уже падал с глубокой раной на голове.

А первая группа всадников даже не заметила потери, продолжая настегивать лошадей. Но когда пала лошадь под другим всадником, оставшиеся пятеро, проскакав немного по инерции, быстро развернули лошадей, вернувшись к месту падения своего спутника. Тот по внешнему убранству своего вооружения заметно отличался от остальных. Богато смотрящиеся латы, красивый шлем говорили о том, что это не простой солдат. Один из всадников спешился и уступил своего коня. Человек запрыгнул на него, оглянулся назад и воскликнул:

– Поздно! К бою!

Действительно, передовые всадники из второго отряда уже были в двух – трех десятках метрах от него. Человек выхватил меч, его примеру последовали и остальные. Два отряда схлестнулись в ожесточенной рубке. Первые преследователи уже лежали на земле, но их число все прибывало и прибывало. И вот с человеком в богатом вооружении осталось только два его солдата, трое его людей уже были убиты. Преследователи окружили трех человек, жить которым оставалось лишь мгновенья. Но со стороны леса полетели стрелы. В пылу сражения, видя перед собой немногочисленного противника, преследователи, окружив трех человек и выставив перед ними свои щиты, оставили открытыми свои спины. Чем и воспользовался неизвестный враг, затаившийся на опушке близлежащего леса. И вот преследователей остается меньше десятка, а со стороны опушки им навстречу мчится полтора десятка неизвестных врагов. И есть еще трое врагов, пока держащихся в седлах, тех, кого они преследовали. Силы оказываются слишком неравными, и оставшиеся в живых солдаты с королевскими гербами позорно бегут с поля боя.

Когда столкновение закончилось, оставшиеся в живых три человека с интересом рассматривали своих спасителей. Старший из них, совсем еще молодой парень, по виду аристократ. Двое или трое солдат, а остальные всего – навсего простые ополченцы. Отнюдь не боевые кони, плохонькие кольчуги, невзрачные мечи в таких же бедных ножнах. Разве что этих людей отличали крепкие и тугие луки, закинутые за спины.

– Ну что, парни, убедились, что вы можете побить превосходящий отряд профессиональных королевских солдат? Их было больше, чем вас и где они?

Затем парень подъехал к старшему из троих спасшихся.

– Баронет Зекар, к вашим услугам.

– Барон Арбадун, специальный посланец герцога Пиренского.

Парень нахмурился.

– Что вы забыли в наших краях?

– Если не ошибаюсь, это уже земли графа Эймудского?

– Вы не ошиблись.

– Герцог Пиренский послал меня для встречи с его светлостью. И я вам благодарен за наше спасение.

– Так вас ждет граф? – Лицо баронета оживилось, теперь он уже не смотрел враждебно на спасенных им людей.

– Нет, специально граф меня не ждет, но я послан с особым посланием от его сиятельства герцога Пиренского к его светлости графу Эймудскому. Моя миссия очень важна.

– Я могу вас проводить до замка графа. Я еду туда же.

– Я вам буду весьма благодарен, баронет. Скажите, как вам удалось побить королевских солдат? Ведь ваши люди, насколько я могу судить, почти все ополченцы.

– Да, это так. Но с одним дополнением. Они не крестьяне, они охотники. Живут и промышляют на земле моего отца. Лук берут в руки сразу после люльки. Стреляют изумительно. И луки прекрасные. Мечи все – таки не для них.

– Но вы же рисковали, поведя их в рукопашную схватку. Восемь опытных королевских солдат – это все – таки ещё сила.

– О нет, господин барон. Лесовиков двенадцать, плюс я и двое моих солдат. А это уже уравнивает силы.

– Только уравнивает! Но не более.

– Но ведь еще и вас трое. Значит, преимущество было на нашей стороне.

– Пожалуй, вы правы, баронет. Если вы не против, мои солдаты осмотрят наших погибших. Вдруг, кто – нибудь из них еще жив?..

Вечером того же дня барон Арбадун был принят графом Эймудским. Послание Черного Герцога, действительно, оказалось собенным. В нем герцог сообщал графу, что юный Дарберн Ларский, только что ставший графом, отказался от руки принцессы Алиции. А так, как герцог Пиренский, вызволивший юную принцессу из хаммийского рабства, не намерен долго держать ее в Пирене, то принцессу следует передать опекуну из Лоэрна. Такими людьми герцог видит лишь графа Эймуда или графа Снури. Тот из них, чьи войска первыми войдут в Лоэрн и прогонят самозванца и узурпатора, тот и станет опекуном принцессы. Он же, опекун, найдет юной принцессе достойную пару. Супруг Алиции, как муж принцессы, должен стать законным королем Лоэрна. В самом конце своего послания Черный Герцог добавлял, что внук графа Эймудского как никто иной наиболее подходит для роли супруга принцессы.

Основать новую династию. Вот что недвусмысленно предлагал Черный Герцог графу Эймудскому. Внук еще мал, а это значит, что реальные бразды правления королевством будут в его, графа, руках. А если он не доживет до совершеннолетия внука, то правление перейдет его старшему сыну. Заманчивое и роскошное предложение. Дело только за малым: выбить Тарена из Лоэрна. И при этом опередить графа Снури, которому поступило аналогичное предложение. На этом» малом» можно сломать шею. Но ведь корона того стоит…

В день коронации на центральных улицах королевской столицы было многолюдно и оживленно. Не каждый год бывает коронация. В последний раз она происходила двадцать четыре года назад. И люди постарше помнят, как люди из свиты нового короля швыряли в толпы людей горстями медянок. Многих людей в давке передавили, но еще большее число уходило с центральной площади, унося, кто в мешочках на поясе, кто во рту за щекой желанные монетки. А вечером на той же площади выставили две дюжины громадных бочек с элем. Вот одновременно и помянули затоптанных накануне днем, и воздали здравицы новому щедрому королю.

Сегодня готовились к повторению давних событий. Казалось бы, знают, что будет давка, слабых снова затопчут, ан нет, по площади шмыгали стайками ребятишки, шли, с трудом передвигая больные и натруженные ноги, старики, то тут, то там мелькали беременные женщины, а некоторые на руках несли младенцев. Цена жизни – несколько бесплатных медянок, за которые еще нужно побороться с такими же алчущими денег горожанами!

Вот на один из столбов, стоящий на площади и предназначенный для казни преступников, но сегодня пустующий, взбирается крепкий мужчина.

– Жители нашего Лоэрна! Многие лета славному королю Лоэрна Дарберну Ларскому!

И в воздух летит горсть монеток. Раздаются крики, люди бросаются, отталкивая друг друга, месить городскую грязь, выискивая в ней медянки. Мужчина, пользуясь сумятицей, спускается со столба и исчезает в толпе. Городская стража, растерявшаяся от неожиданности, слишком поздно бросается к столбу. Но разве можно пробиться через громадный человеческий клубок? А сзади на них налетают новые любители неожиданной подачки.

В это время в другом конце площади раздается громкий мужской голос:

– Долой самозванца! Да здравствует наш щедрый король Дарберн Ларский!

И новая горсть медянок мгновенно собирает возле себя новую толпу. А стражники вновь опаздывают. Тем более, кого искать? Лица мужчины никто не видел, был слышен только голос. Хватать каждого? Тем временем в разных концах площади раздаются новые голоса и швыряются новые горсти монет. Толпа входит в раж, стервенеет. И уже не разбирает никого, даже стражников, которых люди еще совсем недавно боязливо обходили стороной. Стражники, разъяренные неудачами, не понимают, какие произошли изменения в настроении толпы, продолжают грубо толкать, бить людей, пробиваясь к очередному месту выброса денег. И вот уже один, другой, третий стражник, неуклюже вскидывает руки, пытаясь защититься от ударов, сыплющихся на них со всех сторон. А над площадью все громче и громче звучит единый крик:»Да – ар – берн!!!».

Только спустя полчаса со стороны городского замка появляется колонна солдат, скачущая в сторону площади, часть которой уже опустела. Но, не доезжая ее, лошади встают на дыбы. Улица щедро посыпана металлическими шипами. А из окон дома напротив во всадников летит дождь стрел и арбалетных болтов. Солдаты нового короля бегут, оставляя на улице перед домом полтора десятка солдат и лошадей. Люди на площади всё это видят и восторженно ревут, приветствуя бегство королевских солдат. Через полчаса со стороны замка появляется большая пешая колонна солдат, закрывшаяся щитами. Колонна медленно и осторожно приближается к злополучному дому, но окна его пусты, а в доме никого не оказывается. Разъяренные солдаты идут дальше, на площадь, которая стремительно пустеет. Лишь несколько десятков человеческих тел, часть из которых стражники, напоминает о недавних событиях…

Вечером того же дня в малом королевском зале начался расширенный королевский совет. По сравнению с предыдущими заседаниями в зале присутствовало много новых лиц, зато исчезло несколько старых завсегдатаев совета. И среди отсутствующих были графы Снури и Эймуд.

Новый лоэрнский король, взошедший на престол под именем Пургеса Первого, был мрачен. На его лице, читалась растерянность. Те, кто знал его довольно близко, могли бы добавить, что король был еще и напуган. Дневные события оказались слишком неожиданными для него. Ведь это он думал разбрасывать горсти денег в толпу, а вечером, по давней традиции, собирался выставить бочонки с элем для местной черни. Но получилось совсем иначе. Соглядатаи постоянно докладывали, что после разгона людей с центральной площади, народ не успокоился, собирался на улицах, как никогда шумно было в трактирах, где в адрес нового короля отпускались отнюдь не лицеприятные реплики. А еще его тревожили сообщения из графских провинций, куда стекались многие недовольные им. И ряды его противников значительно выросли. Наконец, что будет делать новый ларский граф? Тому вполне под силу выставить несколько тысяч войска и двинуть его на Лоэрн.

Насколько надежны его войска? Ведь часть из них клялась в верности Френдигу. Он, конечно, за последние шесть лет сумел заменить часть командного состава, но только часть. И вот теперь от этих людей зависит, сумеет ли он удержаться на троне. Если волнения охватят город, а мятежные графы двинут войска к Лоэрну, что будут делать командиры? Не переметнутся ли они к более сильному? И захотят ли подавлять протесты мятежных горожан? Ведь среди тех много друзей и родственников солдат.

– Что делать? – первый вопрос, который задал Пургес Первый собравшимся на большой королевский совет людям. Задал вопрос и, взглянув в лица присутствующих, понял, какие ничтожества его окружают. Этим только бы льстиво улыбаться и потихоньку воровать деньги. А денег в казне осталось совсем мало. А будет еще меньше. Все эти волнения повлияют на торговлю. Меньше будет поступлений в казну. Уже сейчас резко подскочили цены на городских рынках, из – за этого и чернь волнуется. Негодяи! Все негодяи! Что за народ ему достался! И эти, всегда преданно смотрящие ему в глаза, опускают взгляды. Ничтожества!

– Молчите? А еще вчера все наперебой бросались мне что – то говорить. Вот теперь я слушаю. И не льстивую ерунду, а деловые предложения!.. Хорошо, я начну сам. Нужно увеличить жалованье стражникам и солдатам. Лучше вдвое. Но денег в казне скоро не хватит и на обычное жалованье. Резервный запас быстро тает. Цена на лоэрнскую древесину падает. Зато ваши доходы быстро растут. Итак, где взять деньги?

– Ваше величество! – из дальнего конца стола поднялся невзрачный рыжий человечек, как он оказался в числе приглашенных, король даже и не помнил, как не помнил как того зовут. – Может быть, запретить горожанам собираться на улицах числом больше трех?

В зале глумливо захихикали, ожидая улыбки короля, но тому сегодня было не до смеха. Он угрюмо смотрел на человечка, а тот сильно сжавшись, продолжил:

– Виновных в нарушении указа короля можно штрафовать. Сумму штрафа установить большую. Очень большую, чтобы боялись и неповадно было.

– Это, значит, и меня оштрафуют? Я ведь везде передвигаюсь в носилках с четырьмя рабами. Всего нас, получается, пять человек! – возмутился один из сановников.

– Рабы не люди, они не в счет. Поэтому вас никто не оштрафует. Тем более своих никто штрафовать не будет, сколько бы их не собралось.

– И какова сумма штрафа?

– Надо сделать очень большую. Полторы тысячи… серебрянок!

Зал ахнул.

– Но ведь это почти сорок золотых! Не каждый купец найдет такие деньги.

– И хорошо, Значит, виновных отдадим в долговое рабство.

Король задумался.

– А почему счет в серебрянках? – спросил он.

Рыжий человечек осмелел и ответил Пургесу:

– Чернь никогда не держала золото в руках, для них и серебрянка большие деньги. Штраф в серебрянках – так будет нагляднее для них.

– Полторы тысячи с человека?

– С виновного, ваше величество.

– Все равно много.

– А если для простолюдинов сумму штрафа сделать в триста серебрянок, для купцов и дворян – шестьсот, а для знати – тысячу?

– Да это же двадцать пять золотых! – ахнул кто – то в зале. – Да и откуда простолюдину найти 300 серебрянок – это семь с половиной золотых?

– Продаст детей в рабство. Это же чернь, быдло. Зато другим будет неповадно.

– А как казна наполнится деньгами? – это уже спросил казначей королевства.

– Рабов будет в казне много. Их продать – вот и деньги!

– Сразу видно, что ты ничего не разбираешься в финансах, – казначей продолжал наседать на человечка. – Если выставить много рабов на продажу, то их цена упадет в разы, а казна не наполнится!

Глазки у человечка забегали, сидящие в зале насмешливо смотрели на выскочку, которого удалось осадить.

– А запретить их продажу за пределы Лоэрна!

– И кто тогда их вообще купит? Что делать с такой прорвой рабов здесь?

– Ваше величество, а вы пригласите в Лоэрн хаммийцев, лучше тех, кто победнее.

– И что дальше? – король не понимал, куда клонит человечек.

– Часть денег с оштрафованных мы все равно возьмем, наполним казну на первое время. А потом пойдут деньги от пришлых хаммийцев. У них не будет сразу денег, чтобы выкупить рабов. Мы их отдадим им в долг с рассрочкой и хорошими процентами. И дома с имуществом преступников тоже отдадим. Ничего хорошего не будет, если за пределы Лоэрна будут проданы мясники, булочники, трактирщики. Продадим – останемся без нужной нам черни. И без налогов с них. Зато продав их в долг хаммийцам, мы оставим их в Лоэрне. И они будут делать всю прежнюю работу. Только не на себя, а как рабы на своих хозяев. Хаммийцы спустят с них семь шкур, но заставят работать с утра и до утра. Как известно, хаммийцы сами работать не любят, зато хорошо умеют заставлять это делать своих рабов. Отдать половину Лоэрна в долговое рабство и заселить дома преступников хаммийцами. Заменить местных, склонных к бунту, на пришлых южан. Те никогда не посмеют выступить против короля. Разве хоть раз в Хаммие были волнения? Ни разу. Все пресмыкаются перед правителем. Так и здесь, пришлые будут верными слугами вашего величества. И они надежны, в отличие от местных солдат. Бунтовать не будут.

– Всем известно, что хаммийцы трусы, у них не армия, а сброд. Неужели они смогут достойно сражаться? Сразу же побегут.

– Да, это так. Но пусть сражаются солдаты из местных людишек. Тех, кого еще не сдали в рабство. Этим придется хорошо платить, но зато они будут верными цепными псами у вашего величества. А стражниками прекрасно смогут поработать хаммийцы. Они безжалостны и разгон толпы для них в радость. Местных же стражников перевести в солдаты. Так и численность армии увеличим.

– Как тебя зовут? – спросил король рыжего человечка?

– Чубис, ваше величество…

Это день в Ларском замке начался не так, как предыдущие. Уже с самого утра в замке царило необычное оживление. Бестолково бегали слуги. Солдаты, то дружно выбегали из казармы во двор, то также дружно возвращались обратно. Ворота замка практически не закрывались, из них то и дело выезжали с поручениями люди, а кухонных подвод увеличилось и вовсе вдвое. Юный ларский граф в волнении ходил из угла в угол своей большой спальни. Камергер со своими помощниками уже давно одел ему костюм для парадных церемоний, а цырюльник еще вчера тщательно выбрил графу голову.

Непонятное оживление понемногу передалось и проснувшемуся городу. Собиравшиеся люди наперебой сообщали друг другу последние новости, узнанные ими по великому секрету от родственников, работавших в замке. Все говорили о готовящейся торжественной встрече некой высокопоставленной персоны. Назывались различные имена, среди которых наиболее часто упоминалось имя Черного Герцога. Вторым по популярности имен среди городских сплетников был новый король Лоэрна, которого все в Ларске называли не иначе, как Самозванец Пургес. Сообщавшие об этом многозначительно смотрели на собеседника и добавляли, что Самозванец едет с покаянием к их графу, везя с собой королевскую корону.

Но все обладатели достоверной информации были посрамлены, когда в городские ворота въехала роскошная карета в сопровождении полусотни всадников. На дверях кареты и на щитах сопровождающих был нарисован герб Гендована. А наиболее внимательные зеваки, вышедшие на улицу, ведущую напрямую к графскому замку, смогли заметить и пассажира кареты. Точнее, пассажирку, потому что в карете ехала маркиза Эльзина, дочь гендованского герцога.

Карета в сопровождении охраны въехала в замок, и к ней стремглав бросилось несколько слуг. А сзади уже сбегал по ступенькам юный граф. За ним следом несколько вальяжно шел маркиз Ильсан и граф Тратьенский. Наиболее расторопный слуга открыл дверцу кареты, появилась изящная ножка, а затем показалась и симпатичная темноволосая головка. Маркиза протянула свою правую руку, которую должен был поддержать кавалер. Но, увы, здесь случилась заминка. Юный граф бросился к дверце кареты, протянул было свою руку, и тотчас же отдернул ее. Ведь вместо полноценной руки у графа была лишь ужасная культяпка. Лицо графа зарделось, он не знал, что делать дальше. Лицо маркизы нахмурилось, но через несколько мгновений разгладилось и она прожурчала:

– Ах, милый граф, дайте же мне скорее свою руку. Я так давно вас не видела и ужасно соскучилась по вашему обществу.

Юный граф нерешительно протянул обрубок своей руки, маркиза с некоторым промедлением его схватила, и слегка опираясь на него, вышла из кареты.

– Милый граф, не обращайте внимания на свои руки, я в вас ценю совсем другое, – тихо, чуть ли не шепотом, сказала маркиза. От этих слов Дарберн еще больше зарделся.

– Я рад вас приветствовать, маркиза, – обратился к гостье граф Тратьенский.

– И я очень рада вас видеть, граф. И вас, мой брат.

Маркиз Ильсан довольно осклабился в ответ.

– Милый граф, надеюсь, вы довольны обществом моего брата и графа Тратьенского?

– Да, маркиза.

– Ну, вот, Дарберн! – несколько капризно сказала маркиза, – Расставание не пошло вам на пользу. Я для вас не маркиза, а просто Эльзина.

– Простите, маркиза, …то есть Эльзина.

Девушка в ответ рассмеялась.

Спустя полчаса, когда Дарберн и Эльзина остались наедине, юный граф неожиданно встал на колено перед девушкой и, цепенея от возможного отказа, произнес:

– Эльзина, будьте моей супругой!