Текст книги "Путь Сашки. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 112 страниц)

Глава 12

1002 год эры Лоэрна.

Лайс не успел. Дорогу заняли охотники и ехали они как раз к тому месту. Мимо них не проскочишь: все – таки король едет вместе со своими графами и баронами. Хотя правильно сказать: человек, похожий на короля.

Ехать в обход – терять полдня, а счет идет на минуты, в лучшем случае у него в запасе всего час. А если не в объезд, не по дороге, а через поле? Зима еще только начинается, почву как следует не подморозило, конь увязнет в земле. Маркиза жаль. Но теперь главное не это: парень не должен попасть в плен. Тогда раскаленными щипцами из него вытянут всё и Лайсу придется скрываться. И Тарен теперь станет еще осторожней. Хотя и так – куда еще больше?

Кто мог подумать, что Тарен найдет похожего на себя человека и выдаст его за себя? Знал он или не знал о сегодняшней засаде? Вряд ли знал, иначе Лайс уже был бы схвачен, да и его парни тоже. Значит, не знал. А это говорит о том, что фокус с похожим на него человеком Тарен проделывает не в первый раз.

Хитро, хитро придумано. И никто до сих пор не догадался. Иначе Лайс смог бы вытянуть это у своего десятника, как – никак он давно у него правая рука. Если бы тот что – нибудь знал, то Лайсу обязательно проговорился бы. Посидели бы в кабаке, подбросил Лайс ему лишнюю денежку и все узнал. Лайс уже давно приплачивал десятнику за свежую информацию. Десятник до денег жадный, ничего не утаивал.

Хотя сегодня его жадность спасла Лайсу жизнь. Утром их командир вызвал два десятка личной королевской сотни к себе. Солдаты остались в коридоре, а десятники прошли внутрь. Спустя четверть часа оба вышли. Ноксон, его десятник, был хмур, зато лицо Углена было довольным. Что произошло в комнате их командира, десятник поделился с Лайсом лишь через пару часов.

Командир устроил торги, кто больше ему заплатит, тот со своим десятком будет охранять короля во время охоты. Ноксон пожадничал, а Углен – нет. Непосредственно охранять короля – редкая удача. Если повезет и его величеству десяток приглянется, то и дальше будет брать с собой. А солдаты первого личного десятка получали вдвое больше остальных солдат личной королевской сотни. И вот теперь Углен едет с королем, а десятке Ноксона придется стоять весь день в карауле.

– А первый десяток где? Тоже поехал или нет? Я что – то не видел, чтобы он выезжал из замка.

– А ведь точно, – ответил Лайсу Ноксон, – я тоже это не припомню. С королем был только один десяток. И все в глухих шлемах. Если бы я не знал, что это Углен со своими солдатами, то решил бы, что короля сопровождает его первый десяток.

– Глухие шлемы. Раньше такое тоже было, но чаще выезжали в шлемах без забрал.

– Сегодня закрыли лица, чтобы не догадались, что его величество поменял охрану. Сам – то он выехал с открытым лицом.

И тут Лайс понял причину этих непонятных событий. Король – то, выехавший из замка, вовсе не король. Король – то не настоящий. Настоящий Тарен остался в своих покоях под охраной своего первого десятка. И значит, Маркиз сегодня убьет совсем другого человека. А если бы Ноксон выиграл торги у Углена, то с лжекоролем поехал бы его десяток. И Лайс впервые смог бы оказаться рядом с ненавистным ему Тареном. Он, отдавая долг мести, сам лично воткнул бы кинжал в горло этому человеку, думая, что он Тарен. И был бы убит или взят в плен. Шансов на то, чтобы уйти было мало.

Теперь получается, что жадность Ноксона спасла ему жизнь, а смерть вместо него сегодня заберет Маркиза. Маркиз не промахнется и убьет лжекороля. Маркиза ему было жаль, хороший боец и преданный до смерти. Впрочем, все его парни такие же преданные. Они живы до сих пор только потому что так решил Лайс, их господин.

Шанс спасти Маркиза еще был, можно попытаться опередить кавалькаду до того, как она свернет на ту боковую дорогу, ведущую на охотничьи угодья. Если успеть до их проезда, то Лайс сможет предупредить Маркиза и тот уйдет в лес. А сам Лайс вернется по обходной дороге. В замок возвратится к вечеру, но все равно успеет. Правда, его десяток сейчас заступает на внеочередное дежурство, но за пару серебрянок отпроситься у десятника – не проблема. Несколько раз так Лайс уже делал. Даже причину придумывать не надо: у всех солдат были планы на сегодняшний день, которые им сорвали этим дежурством.

Отдав две серебрянки, Лайс галопом погнал коня, надеясь выехать через другие ворота и обогнать кавалькаду охотников во главе с лжекоролем. Но не успел. Вот если бы разговор с десятником состоялся бы хоть на полчаса пораньше, то тогда Маркиз был бы спасен.

Проводив взглядом хвост охотничьей процессии, Лайс с тяжелым сердцем вернулся в замок. Теперь надо было дождаться известий. Может быть, Маркизу удастся спастись. Или королевский выезд почему – то изменит свое направление и у Маркиза не окажется нужного расстояния для прицельного выстрела. А если не повезет и парня схватят, то Лайс постарается выяснить подробности, воспользовавшись тем, что его десяток сегодня находится в карауле. Он, как помощник десятника, мог спокойно передвигаться по замку, контролируя, как несется дежурство. Конечно, район ворот не относится к участку его десятка, но ему позволительно ходить и там. А возле ворот он сумеет оказаться довольно быстро. Для этого не надо сейчас там маячить, достаточно занять удобное место у оконца башни. Все будет видно. И он успеет спуститься вниз.

Далеко за полдень в районе центральной площади показалась большая группа всадников, гнавшая коней в галоп. Маркиз все же сумел, в этом нет сомнений, вон как торопятся. А первым мчится граф Волан, правая рука короля. Интересно, знает или нет, что вместо короля убили его двойника? Вряд ли, потому что Тарен не доверяет никому. И Волану тоже. Ему, наверное, в первую очередь. Потому что Волан глуп. И тщеславен. Ужасно глуп, потому – то Тарен его и приблизил, сделал первым графом. Но если человек так глуп и тщеславен, то этого вполне достаточно, чтобы мечтать о короне. Неужели Тарен этого не понимает? Может быть, и понимает, но приблизить к себе умного человека, возвысить его, для Тарена смерти подобно. Такие как Тарен ничтожества, пусть и хитрые, всегда окружают себя еще большими ничтожествами. На их фоне они чувствуют себя великими и могучими правителями. Лайс это прекрасно понимал. И поэтому ему было любопытно узнать, чем же все у Волана закончится. Но главное сейчас – узнать судьбу Маркиза.

Спустя полчаса появились и солдаты, везущие чье – то тело. Лжетарен или Маркиз? Короля, даже мертвого, а солдаты принимали двойника за настоящего короля, бросить в поле не могли ни при каких условиях. Тогда, где же Маркиз? Неужели тому удалось бежать?

Лайс, замирая от нетерпения, не спеша спустился по ступенькам к воротам замка. Он как раз подгадал подойти в тот момент, когда десяток солдат поравнялся с воротами.

– Эй, что случилось? – окликнул он Геньдика, солдата, которого он знал лучше всех из этого десятка.

– А, Лайс!.. Короля убили!

– Как? Кто?

– Стрелой прямо в глаз. Он умер, еще не успев упасть на землю.

– Кто это сделал?

– Какой – то молодой парень. Он прятался среди деревьев на расстоянии в четыреста шагов от дороги.

– И где этот убийца?

– Мертв. Перерезал себе глотку.

Маркиз исполнил свой долг. Сделал точный выстрел и покончил с собой, чтобы не попасть в плен. Теперь Лайсу ничего не угрожает.

Геньдик проехал в глубь двора следом за своим десятком, а Лайс поспешил в замок к своему десятнику. Тот был растерян.

– Слушай, – обрадовался тот появлению Лайса, – что же теперь делать? Пургес убит. Что нам делать?

– Готовиться к похоронам. Его величество был великим королем. А кто будет вместо него, не нам решать.

– Волан? Точно, Волан! Как бы он не разогнал нас всех. Убийство короля мы же проворонили.

– Прогонит? А кто тогда будет его охранять? Где он найдет лучших солдат?

– У Волана есть своя собственная полусотня.

– Так полусотня, а не сотня.

– Многих выгонит.

– Нет. Разве что Углена с его десятком. И всё, больше никого. Ты должен молить богов, что Углена, а не нас послали на эту проклятую охоту.

– Но нас сотня, а Волану недостает до личной сотни лишь пять десятков солдат. Половину нашей сотни разгонят!

– Не разгонят. После сегодняшнего случая, новый король еще больше увеличит численность личного войска. Не разгонит, а еще будет набирать.

– Ты думаешь? – с надеждой спросил Лайса десятник.

– Уверен.

– А если изберут Снури?

– Гвендел неплохой военачальник, но он по – прежнему чужой здесь. Но это не наше дело. А нам лучше помалкивать. Нам хорошо платят вовсе не за болтовню.

Лайсу не хотелось, чтобы Ноксон в его растерянном сейчас состоянии обсуждал вопросы престолонаследия, ведь король, судя по всему жив, а по глупости из – за длинного языка своего десятника оказаться в числе бунтовщиков Лайсу не хотелось.

– Давай, Ноксон, дождемся известий, а пока нас никто не снимал с дежурства.

– Да, ты прав. Но все равно… Что же будет?..

А еще спустя час сам десятник прибежал к Лайсу и прямо с порога выдохнул:

– А король – то жив!

– Как жив?

– Убили не его, а похожего на него человека. Его величество догадался о засаде и послал вместо себя другого. Углена уже арестовали! И его солдат тоже! И даже не за то, что они проворонили покушение. За то, что не смогли взять убийцу живьем и даже не привезли его труп в замок. Сейчас туда послан отряд стражников. Только скоро начнет смеркаться, им придется уже искать в темноте…

Вряд ли поиск окажется удачным. Там неподалеку были еще двое его парней, которые должны обеспечить отход Маркиза, если тому удалось бы уйти с места засады. Так что, дождавшись, когда незадачливые охотники покинут место убийства, парни должны были вернуться и забрать тело Маркиза с собой. Нет трупа, нет ниточки к нему, Лайсу. А привези они с собой тело Маркиза, то… Конечно, маловероятно, но все могло быть. Здесь могли опознать Маркиза и вспомнить, что его видели несколько раз рядом с Лайсом. Но теперь никто ничего не вспомнит.

А Тарен и в самом деле использовал похожего на себя человека. Зато сейчас его двойник убит. Теперь ему придется появляться на людях самому. И тогда… О, боги! А если он найдет нового двойняшку? А может быть, уже нашел. И не одного. Как узнать, кто из них настоящий? Если Лайсу все – таки удастся подобраться к Тарену, то убив его, не будет гарантий, что это не двойник. Но у самого Лайса второй попытки уже не будет. У мертвых вторых попыток не бывает. Значит, нужно как – то гарантированно знать, где настоящий король. А это могут знать только солдаты первого десятка. Но как туда попасть? В этой стране за деньги можно получить все. Если не за большие деньги, то за очень большие. Всё, кроме возможности попасть в первый десяток королевской стражи. Тарен сам лично отбирает туда людей. И ни за какие деньги туда не попасть.

Лайс пару месяцев назад в открытую предложил Ноксону деньги, если тот устроит Лайса в первый королевский десяток.

– А разве там есть вакансии? – с усмешкой спросил десятник.

– Нет, но ведь когда – нибудь будут.

– И сколько ты дашь за это?

– За место в сотне сейчас платят двадцать четыре золотых. Солдаты из первого десятка получают в два раза больше, чем мы, все остальные. Тогда получается, что место в первом десятке стоит сорок восемь золотых. Из них сорок командиру сотни и восемь их десятнику. А тебе за помощь… тоже восемь.

– А ты, Лайс, гляжу при деньгах. Не спрашиваю откуда, но догадываюсь.

– Что вы, Ноксон. У меня сейчас только меньшая сумма. А остальное думаю накопить со временем. Ведь место – то еще не освободилось. А возможностей солдата из личного десятка его величества явно больше, чем у нас всех остальных. К кому пойдут за помощью, как не к людям регулярно видящих его величество. Я так думаю.

– Глуп ты еще, Лайс.

– Это почему же, господин десятник?

– То, что они постоянно возле короля не значит, что он с ними общается. И им самим общаться не с кем, кроме, как друг с другом. Ты хоть раз видел кого из них, уходящего в город?

– Нет.

– И не увидишь. Весь десяток живет как в золотой клетке. У них есть всё. И жрачка и вино и девочки, но это все только в той части замка. Дальше порога им выходить запрещено.

– Но почему?

– Чтобы их не подкупили. Или чтобы не шантажировали. Да мало ли чего. Поэтому никто к ним не побежит за защитой и помощью, никто не будет совать толстые кошельки.

– Вот оно что!

– Ну, ты по – прежнему хочешь попасть в первый десяток?

– Теперь не знаю.

– А если бы и хотел. И если денег имел бы сотню или две золотых, все равно не попал бы. Туда за деньги не берут. Ты думаешь, один такой умный, кто захотел быть в первом десятке? Таких, как ты, знаешь, сколько было? Выбирать будет сам король. От меня только зависит, кого из моего десятка порекомендовать, не более того. Последний раз дело было еще весной прошлого года. Тогда командир приказал каждому десятку подобрать лучшую кандидатуру. Девять десятков – девять человек. Из них король сам выбрал одного. Поэтому, если хочешь, чтобы в следующий раз я назвал тебя, то за это заплати – ка мне четыре золотых.

– Но я теперь не знаю.

– А ты знай. Определяйся, чего ты хочешь. Хочешь в первую личную королевскую десятку – плати четыре золотых. Выберу от моего десятка тебя, а уж там дальше все зависит, сможешь приглянуться королю или нет. А если не будет желания туда идти, то за то, что я тебя не выберу, тоже мне заплати четыре монеты.

– И так и этак – четыре золотых?

– Да, парень, ты сам разговор затеял…

Этот разговор у Лайса был два месяца назад и с тех пор он больше его не заводил. Десятник тоже его не поднимал. Причина здесь простая: пока в первом десятке вакансий не было, то и разговора об интересах Лайса не происходило. Вот как освободится одно место, так Лайсу нужно будет говорить десятнику, хочет он в сотню или нет. И готовить четыре золотых.

Лайс тогда, два месяца назад, не очень – то поверил Ноксону, что солдаты из первого личного десятка не имеют отпускных дней. Следил за воротами, ходил по кабакам, думая найти кого – нибудь из них там. Ведь те солдаты могли воспользоваться каким – нибудь тайным выходом из замка в город, но никого не увидел и ничего не разузнал. Похоже, в самом деле, солдаты из первого десятка живут безвылазно на королевской половине замка.

Время от времени в закрытый дворик королевской половины въезжали кареты с закрытыми окнами. Сопровождением этих карет как раз занимались солдаты его сотни. Несколько раз случай сопровождать такую карету выпадал и его десятку. Лайс на правах старшего солдата вызвался сам лично ехать и узнал, кто же был в каретах. Один раз в ней оказался портной, вызванный для пошива одежды для господ королевских солдат. И два раза были жрицы любви. Первый раз он их упустил, те доехали до городского рынка и растворились среди толпы. Дело было утром, как раз многие хозяйки спешили за свежими продуктами.

Ко второму случаю Лайс подготовился основательно. Его парни были расставлены на основных местах возможного движения кареты, его напарник и помощник по делу священной мести Грейт поселился в доме на центральной улице столицы, утром просыпался рано, седлал коня и ждал. Жрицы любви возвращались после ночной работы уже утром, вот утром он и ждал. Проезжая мимо одного из своих людей, Лайс сделал знак рукой, один из его парней тут же бросился к Грейту, который почти догнал карету, но держался на расстоянии. Запомнить девиц в лицо и проследить, куда они направятся, труда ему не составило.

А дальше шло уже по накатанному пути. Появившись в женском заведении, найти нужных девиц было не трудно. А узнать некоторые подробности, щедро за это приплатив, было столь же легко. Девицы подтвердили информацию, сообщенную Лайсу десятником. Королевские солдаты действительно из замка не выходили, а все необходимое им доставлялось прямо в их комнаты. Жаль, очень жаль. Лайс ведь рассчитывал выследить кого – нибудь из солдат первого десятка и придушить его, подстроив всё либо под несчастный случай, либо под простой грабеж, закончившийся убийством сопротивляющегося солдата. Возникла бы вакансия, а дальше Лайс попытался бы стать счастливым обладателем места в личном десятке короля. Но ничего не удалось. Но Лайс не падал духом, рано или поздно он добьется своего и убьет Тарена.

Так прошла зима, наступила весна 1003 года по эре Лоэрна. О выступлении каркельского виконта Алареса против Ларска Лайс узнал от своего десятника. И узнал совершенно случайно. Ноксон в этот вечер пригласил в трактир Лайса и нового солдата своего десятка – хаммийца Исасу. Это уже был второй хаммиец в их десятке. Процесс заполнения хаммийцами вакансий в личной сотне короля шел полным ходом. Хаммийцы быстро богатели на землях Лоэрна, и найти двадцать четыре золотых монеты для уплаты взятки для зачисления в привилегированную сотню для многих из них было не очень – то сложно.

Шли они в сотню отнюдь не из – за жалованья, ведь оно составляло два золотых в месяц. Решение отдать разом сумму своего будущего годового жалованья выгодным быть не могло. Выгода была в другом. Пользуясь своим новым положением, налаживая связи с нужными людьми и пользуясь своей клановой сплоченностью, хаммийцы, попавшие в личную королевскую сотню, с лихвой возвращали потраченные деньги уже в первые месяцы существования в своей новой ипостаси. Действовали они как всегда сплоченно и нагло. Каждый вновь зачисленный в сотню солдат – хаммиец тянул вслед за собой еще несколько человек, родственников, друзей или подельников. А чтобы резко возросший спрос удовлетворялся предложениями самих вакансий, следовало образование этих вакансий ускорить.

Вот и зачастили случаи исчезновения или гибели королевских солдат. Лайс догадывался, кто действовал так, ведь так поступил и сам Лайс, когда решил пробиться в сотню. Но тогда действовал именно он, а сейчас его же методы могли в любой момент обратиться против него самого. И через несколько дней после того вечера в трактире, Лайс почувствовал, что началась охота за ним самим. Вероятно, хаммийцы посчитали его не очень опасным человеком, даже где – то слабым, а место старшего солдата в десятке должно было показаться весьма заманчивым. Сегодня хаммиец солдат, завтра правая рука десятника, а затем, глядишь, каким – то странным образом место десятника освобождается. И командир их сотни, вначале решительный и разгневанный, вдруг становится покладистым человеком. Все зависит от того, сколько заплатить. А подсидеть место старшего солдата становится совсем просто.

Вначале Лайс заметил, что кто – то рылся в его вещах в казарме. Раньше такое хоть и редко, но бывало, поэтому он не придал случаю значения. Три дня спустя во время тренировки лучников рядом с Лайсом пролетела случайная стрела. Если бы он в тот момент не дернулся из – за залетевшей в рот шальной весенней мухи, то, возможно, стрела нашла бы свою цель. Но тогда он тоже еще не понял, что это была отнюдь не случайность. Но прозрение наступило быстро – через три дня после случая со стрелой. Он накануне встречался в трактире» Черная бочка» с Грейтом. Его напарник был одет как обычный горожанин. Даже меча при нем не было, чтобы не привлекать чужого внимания. Лайс как раз сообщил своему напарнику, что поиск путей выхода на солдат первого десятка ничего не дал. А раз так, то Грейту и парням можно будет возвращаться в поместье и возобновить прерванные занятия.

Грейту это не нравилось, он недовольно морщился. Это и понятно, столичный город давал гораздо больше свободы в своих поступках. А теперь снова сидеть в этой дыре и проводить учебные бои и тренировки. Но приказ Лайса – закон, Грейт это понимал. Понимал, морщился и не возражал. Закончив разговор, Лайс покинул трактир, оставив Грейта одного допивать свое вино, а затем расплатиться. Тот так и хотел сделать, подозвав для расчета слугу. Но одновременно с подбежавшим слугой за столик к Грейту подсело двое незнакомцев, чей внешний вид выдавал в них хаммийцев.

– Слушай, иди отсюда, – грубо прогнал один из них слугу. А затем, глядя наглыми глазами на Грейта, сказал:

– Красавчик, хочешь заработать? Я плачу две серебрянки.

– И что надо сделать?

– А, так, пустяк. Отравить или зарезать одного. Хотя зарезать мы сами можем. А ты нет. Потому что баран.

И оба хаммийца рассмеялись. В Грейте стала расти злость, все сильнее и сильнее заполоняя его самого.

– Гляди, Муфата, он покраснел.

Второй хаммиец довольно осклабился.

– Значит так, баран. Дадим тебе яду, и ты сыпанешь его тому с кем только что сидел за столом. Понял?

Грейт, собравшийся уже хорошенько приложить обоих наглецов, вдруг замер и от неожиданности даже приоткрыл рот. А хаммийцы приняли это за признак растерянности и оба довольно усмехнулись.

– Да… но почему? – только и удалось Грейту вымолвить.

– А это не твое дело. Сыпанешь, получишь две серебрянки. А откажешься – пойдешь в рабы. Захочешь пожаловаться – нам же и расследовать. Говори, где живешь.

Грейт от неожиданности происходящего, от того, что ему предлагают убить Лайса, назвал адрес дома, где он проживал.

– Эй, какой хороший дом! Кем ты там служишь?

– Я не служу.

– А, сынок управляющего, да?

Грейт кивнул.

– Если не сделаешь, тебя в рабство, а папа – мама будем резать. Старые уже. Сроку тебе седмица.

Когда незваные чужаки, оставив ему маленький кожаный мешочек, ушли, Грейт еще долго сидел за столом, переваривая полученную информацию. Эти хаммийцы желают смерти Лайса. И они имеют какое – то отношение к страже. Это – то и понятно, сейчас вся стража состояла целиком из хаммийцев. Узнали, кто такой Лайс? Нет, это глупо. В таком случае они просто бы попытались арестовать его или хотя бы убить. Тогда почему? Так и не поняв причины, Грейт вернулся к себе домой. Идти сейчас же и искать в замке Лайса не следовало. Если прознают, а за ним теперь могли следить, то догадаются, что он пошел предупредить об опасности. Вот завтра днем уже можно наведаться в замок. Пусть считают, что Грейт решил пригласить старшего солдата вновь посидеть в трактире. Так он и сделал.

Вызвав Лайса через дежурного, Грейт, отозвав его в сторонку, пересказал состоявшийся разговор в трактире. Рассказал и замер в ожидании реакции Лайса. Тот стоял, опешив от полученных сведений.

– Три дня назад в меня стреляли. Думал, что случайность. Выходит, что нет.

– Кто стрелял?

– Кто – то из наших… Хаммийцы, говоришь?.. Есть они у нас. В нашем десятке уже второй… Исаса… Уж не его ли рук дело?.. В вещах у меня рылись… Значит, решили отравить.

– Но так вот запросто подойти к первому встречному и дать ему яду, чтобы он отравил другого, это же глупость.

– Хаммийцы хоть и хитрые, но глупые. И очень наглые, прут, как орки, когда идут ордой. А ты был одет, как простой горожанин. Таких они презирают, за людей не считают. А ты еще и хмурился.

– Я?

– Что, разве не так?

– Ну, было дело. Просто твои сведения не очень – то утешительные были.

– Вот они и подумали, что я тебе не нравлюсь, потому и выбрали тебя. Значит, так. Адрес, где ты живешь, они знают. Это хорошо. Собирай всех парней у себя. Срок дали в седьмицу? Значит, наведаются они к тебе через шесть дней. Или чуть побольше.

– Думаешь, рискнут? Дом хороший и связываться с его обитателями?

– Пойдут. Эти пойдут. Они чувствуют себя хозяевами. Но это будет потом. А сегодня ближе к вечеру у ворот замка пусть подежурят Ловкач с парой парней. На конях. Если Исаса пойдет в город, я его им покажу. Проследите, куда пойдет.

– Хорошо, Лайс.

Но ни в этот, ни в следующий день Исаса, как назло, никуда не уходил. В первый день он мучился животом, а во второй их десяток был дежурным. На третий день Исаса ближе к вечеру засобирался в город. За ним следом двинулся и Лайс, собираясь довести его до выхода из замка и передать наблюдение за ним своим парням. Но вместе с Исасой из ворот замка выехало сразу полтора десятка хаммийцев, служивших в личной королевской сотне. И это еще были не все хаммийцы, столь активно заполонившие элитную сотню.

Лайс тихо выругался, лишенный возможности дать знак своим парням, указав на нужного человека. Два следующих дня Исаса в расположении сотни не появлялся. А на шестой день срока, данного хаммийцами Грейту, Исаса, вернувшийся после отлучки, подошел к Лайсу и предложил сходить тому в трактир.

– В трактир? – Лайс задумался. – Давай. А куда?

– В» Черную бочку». Там вино не такое кислое. Мой приятель хозяин трактира.

– И давно?

– А, несколько месяцев.

– А старого куда?

– Отправили на рабский рынок, как бунтовщика. А трактир купил Аграм. Посидим бесплатно.

– Бесплатно – хорошо.

Ближе к времени выезда, Лайс вышел из ворот замка и, разглядев в наступающей темноте одного из своих парней, подозвал его. Когда тот подбежал, Лайс приказал ему собирать парней в» Черной бочке», а двоим дождаться его выезда из замка, и открыто ехать за ним следом, чтобы спутник Лайса видел, что рядом есть люди. Если Исаса захочет напасть на Лайса, то поостережется из – за наличия свидетелей. Отдав приказ, Лайс вернулся в казарму замка.

До трактира Лайс вместе с Исасой добрался без осложнений. Значит, какая – то ловушка будет или в самом трактире или на обратном пути. Войдя внутрь, Лайс огляделся. Все его парни, за исключением Грейта и двоих, кто ехал следом за Лайсом, уже были на месте, попивая вино. Не обращая на них внимания, Лайс пошел следом за Исасой, который здесь вел себя как дома. С вышедшим хозяином трактира, они по – дружески обнялись. Тут же за столик подбежал слуга, поставив кружки и кувшин с вином. Памятуя о яде, Лайс как бы невзначай взяв ближнюю к себе кружку, нацедив в нее вина, поставил ее перед Исасой, а себе налил в кружку, поставленную слугой перед Исасой. Оба одновременно выпили.

Так. Значит, яда ни в кружке, ни в кувшине с вином нет. Пока нет. Теперь главное не терять бдительности. Разговаривая ни о чем, большей частью слушая хвастливые речи хаммийца, перемежающиеся лестью к спутнику, Лайс все время был настороже, но старался не подавать виду. Спустя пару часов, в трактире появился Грейт. Лайсу он показался растерянным. Следом за ним вошли два довольно развязных хаммийца. А Грейт сразу же направился к их столику.

– А, Лайс, и вы здесь? Разрешите присесть?

– Давай.

– Слушай, это твой приятель? – обратился Исаса к Лайсу.

– Ну, немного знакомы.

– Ай, молодца! Значит, будет с кем вино пить. А я не могу, меня девушка ждет. Пей, дорогой, сегодня все бесплатно.

С этими словами Исаса поднялся с места и ушел из трактира.

– В чем дело, Грейт? – тихо, чтобы не расслышали люди за соседними столиками, спросил Лайс.

– Пришли эти двое. Спросили меня. Сказали, что завтра срок истекает. Я им ответил, что никак не могу тебя вызвать из замка. Они сказали, что через пару часов ты сам будешь здесь. Ну, и чтобы я тебя отравил.

– Вот как? Хитро придумали. Яд, надо полагать, быстро действующий. На Исасу никто не подумает. Свалят на тебя. Тебя сразу же схватят. Обещали две серебрянки? Вот жлобы. Могли с таким же успехом и пару золотых пообещать, ведь все равно платить не надо. Если эти двое, – Лайс чуть скосил глаза в сторону двух прибывших вместе с Грейтом хаммийцев, – из стражи, то они тебя сами же и схватят. Вот и всё.

– А если я начну говорить, что именно они дали мне яд, то они меня убьют.

– Нет, Грейт. Зачем им терять деньги, которые можно получить за крепкого раба? Что бы ты не говорил, что бы не кричал – все бесполезно. Судьи – то ими давно куплены. Они даже не будут говорить в свое оправдание, что ты на них показал, потому что решил отомстить за свой арест.

– Даже так? И что же делать?

– Эти уверены, что всё получится. Поэтому других, кроме этих двоих здесь нет. Сейчас спокойно допьем вино, ты обойди несколько столиков. Проходя мимо наших парней, скажешь, чтобы пятеро ждали тебя в укромном месте у выхода из трактира. Подождешь пять минут после их ухода, тогда пойдешь сам. Эти пойдут следом, на улице упакуйте их и отправьте в дом. В подвале узнайте подробности и ждите новых гостей. Не думаю, что их будет очень много. Заодно покажете свои умения, чему вы научились за это время. После уходите. Снимите дом поскромней. И ждите моего сигнала.

– А остальным сегодня что делать?

– Меня до замка доведут и пусть возвращаются к тебе в дом.

– Всё ясно.

– Тогда давай допьем кувшинчик…

Все произошло так, как и планировал Лайс. Пятеро его парней вышли из трактира, после них ушел Грейт. Вдогонку за ним бросились обозленные хаммийцы. Спустя минут десять ушел и Лайс. Вернувшись в казарму, он застал там Исасу, который не мог скрыть своего удивления, увидев живого и невредимого Лайса. Удивленное выражение лица хаммийца быстро сменилось разочарованием.

– А, Исаса, ты уже здесь? А как же девушка?

– А… Плохая она… Я разозлился и ушел. А как ты? Твой приятель?

– Какой он мне приятель? Так пару раз встречались. Странный он какой – то. Пил вино, а всего так и трясло. Руки – как после сильного перепоя. Я допил вино и ушел.

– А… понятно.

На следующий день утром Исаса быстро оделся и, оседлав коня, уехал из замка. Жаль, ведь в такую рань его парни еще не заступали на дежурство у ворот замка.

Вернулся Исаса уже ближе к темноте. Настроение у него было хорошим, и Лайс украдкой наблюдая за ним, видел, как тот щерит губы в плотоядной улыбке, посматривая в сторону Лайса.

На следующий день Лайс выехал из замка и, найдя возле него одного из своих парней, узнал новости. Как и предполагал Лайс, вчера вечером в дом, где засели в засаде его парни, ворвались хаммийские стражники числом в целую дюжину. Вряд ли они думали, что в доме им окажут сопротивление. Тогда почему так много стражников? Вероятно потому, что дом выглядел не бедным, значит, было чем в нем поживиться. Но поживились ими самими. Семь человек почти в один момент были застрелены из луков и арбалетов, а оставшихся пятерых его парни быстро скрутили, выбив выхваченные мечи. Впрочем, двое хаммийских стражников даже мечей не достали, тупо уставившись на убитых своих напарников.

А после, уже в подвале, парни Лайса почти ничего нового от своих пленников не узнали, помимо того, о чем поведали вчера двое захваченных перед трактиром хаммийцей. Что – то мог знать их старший и его помощник, но те были убиты первыми выстрелами. После допроса всех пятерых убили, свалив трупы в подвале, а сами перебрались на новое место в скромный домишко, расположенный в другой части города.

Теперь осталось разобраться с Исасой, главным организатором охоты на Лайса. Уж очень тому хотелось появления вакансии в их десятке. То, что Исаса метит на должность старшего солдата в десятке, Лайс не сомневался. Но что думает об этом сам десятник? Ведь следующей ступенькой к пути наверх была должность десятника.