Текст книги "Путь Сашки. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 112 страниц)

– Кто конкретно это сделал, ты знаешь?

– Лайс назвал имя Грейта. Молодой парень, с виду простой, но меня трудно провести, я сразу почувствовал, что это волк. И он был не один. Другие не показывались, но я понял, что они есть.

– Вот как? Гм.

Раз этот Лайс имеет таких людей, то они могут и пригодиться. А ведь это мысль. Сам же Лайс теперь будет у него на крючке.

– Лайса отпустили?

– Нет, милорд, в казарме он не показывался. У нас быстро не освобождают, только арестовывают. А завтра днем истекает седьмица срока. Если он не выйдет из темницы, то не выйдет вообще. Или выйдет калекой.

– Вот как? Чарвен при мне приказал его освободить.

– Пока дойдет до исполнителей, может пройти не один день.

– Тогда поторопи. Если надо, возьми с собой десяток.

– Я понял, милорд.

– И вот еще что. Баронессу будут выкупать завтра. За сто золотых. Там будет засада, этих бандитов должны схватить. Палач уже ждет. У него они скажут всё. Назовут всех сообщников. И куда ушли деньги. Ты понял?

– Да, милорд.

– Тогда поторопись…

Ноксон, взяв своих людей, кроме обоих хаммийцев, Якира и Исасы, направился в Рюбину. Войдя к нему, он развязал кошелек и достал два золотых, положив их перед хаммийцем.

– Седьмица почти истекла.

– Ваш барон уже распорядился освободить Лайса.

– Я об этом не знаю.

– Я не удивлен. Но это так.

– Пока не будет приказа, парень останется здесь. И завтра станет женщиной. Как договаривались.

– Тебе не нужны эти два золотых?

– Я могу подождать еще немного. По золотому в день.

– Я знаю, как быстро передаются приказы. Ждать еще несколько дней я не могу.

Рюбин с сожалением посмотрел на две золотых монеты. Если он их сейчас возьмет, то парня придется отдать, когда до него дойдет приказ. Если отказаться, захочет ли десятник платить по золотому за каждый день просрочки? Ведь приказ об освобождении может идти и седьмицу, а то и больше.

– Нет, завтра днем истекает срок, – воблообразные глаза хаммийца холодно смотрели на Ноксона.

– За дверью со мной мои солдаты. Гвардейцы. И мой командир, барон Шоген, сам лично присутствовал при отдаче приказа об освобождении Лайса.

Десятник снова развязал кошелек и достал еще золотой.

– Лайс в любом случае будет освобожден. Или это сделаешь ты или сделаю я.

– Убийцу, висельника? Как на это посмотрит король?

– Парня подставили, а служанка солгала. Она подтвердит, что ее заставили. Возможно, это заговор против личной сотни его величества. Может быть, кто – то хочет ее ослабить, чтобы в следующий раз убили не двойника, а самого короля?

– Хорошо. Добавь еще один золотой и получай своего солдата…

Лайс успел выехать из Лоэрна до закрытия городских ворот. Грейт планировал обменять баронессу на сто золотых, но не у дома барона Фрастера, а в другом месте. Теперь, зная, что стражники собираются отбить баронессу, Грейт понял, какая опасность грозила ему и парням. К тому же, их с баронессой могли схватить еще утром, при въезде в город. Посты были бы усилены, и вряд ли удалось бы незаметно переправить похищенную женщину в город.

– Грейт, брат, ты хочешь еще мести?

– Да.

– Пусть это будет утром, после моего отъезда. Я хочу наконец – то нормально выспаться.

– Хорошо, брат.

– Но здесь не задерживайся. Сразу уходи. Белка приехал через западные ворота?

– Да.

– Значит, завтра начнут прочесывать здесь все. Этот домик найдут быстро.

– Мы уйдем в поместье.

– Там тоже появятся. Не сразу, но появятся, они не успокоятся, пока не найдут похитителей. Белке и Ловкачу нужно уходить отсюда. Их знают в лицо, да и приметные они, особенно теперь Белка. Завтра с утра, не задерживаясь, пусть идут в противоположную сторону. Лучше в Каркел. Если и там станут искать, то дальше, в Ларск.

– Зная стражников, легко предположить, что через седьмицу, а то и раньше, если поиски будут безуспешными, найдут пару посторонних парней, и выдадут их за Белку с Ловкачом. А награду за поимку поделят.

– Да, наверное, так и будет, но рисковать парням не стоит. Пусть уходят…

Утром следующего дня Лайс появился в казарме. Про его освобождение уже знали все и бросились поздравлять. Только Исасы не было: еще вчера вечером он отпросился переночевать в своем городском доме, раньше принадлежавшем обращенному в рабство портному.

А у Лайса этим же днем состоялся серьезный разговор со своим десятником.

– Скажите, Ноксон, а с каких пор стоимость услуги поднялась до двухсот пятидесяти золотых?

– Новый командир, Лайс, это все он. Шоген на все поднял цены. Теперь, чтобы попасть в гвардейцы, надо заплатить сорок золотых.

– Сорок, но ведь не пятьдесят. В два раза. А не в два с половиной.

– Да, Лайс, ты прав, Шогену я отдал двести золотых. Остальные пришлось взять для тебя же.

– Это как?

– Тебя больше не трогали? Но разве не пытались?.. Вот видишь. А вчера мне пришлось заплатить, чтобы тебя выпустили.

– Но разве Шоген за двести золотых не договорился?

– Договорился и Чарвен отдал приказ. Но приказ идет долго. А сегодня Рюбин обещал сделать из тебя женщину.

– Начальник темницы?

– Да, Лайс.

– Вот как? И ты потратил на это пятьдесят золотых?

Ноксону хотелось сказать: «Да», но он вдруг понял, что люди Лайса Рюбина не просто убьют, а захотят вернуть свои деньги. И тогда всё выплывет наружу. А с Лайсом теперь надо быть осторожным. Чего доброго, он и ему, Ноксону, захочет отомстить, забрав присвоенные монеты.

– Нет, Лайс. Разницу я тебе верну. Но разве мои старания не стоят денег?

– Стоят, – Лайс хищно усмехнулся, – но только десять золотых.

Ноксон, с сожалением достал из кошелька тридцать пять золотых. А под вечер в казарме появился Исаса. Ноксон, глядя на хаммийца, со злорадством тихо произнес:

– Скоро в десятке появится вакансия. И я заработаю восемь золотых.

Глава 3

1003 год эры Лоэрна.

Днем следующего дня Лешку в его комнатке неожиданно навестил Альвер. Лешка повернулся с живота на бок и настороженно посмотрел на него.

– Ого! Неплохо конюх поработал. Чем он тебя?

– Розгами, а потом вожжами.

– Ну, это не плети. Хотя все равно смотрится. Наши все, конечно, когда узнали, хотели тебя прибить. Теперь немного поостыли.

– А ты?

– И я. Хотя воров… Ты знаешь, как с ворами поступают?

– Ну?

– Клеймят. На лбу. Плетьми бьют. Руку отрубают… А правда, что его светлость разрешил тебе с ворованным уйти из замка?

– Правда.

– И чем ты так пришелся его светлости?

Лешка насуплено молчал.

– Ты и раньше воровал?

– Нет, никогда.

– А сейчас зачем?

– Из замка хотел убежать. Не с пустом же идти?

– А чего тогда не ушел?

– Я хотел, только вы вернулись внезапно. Не успел.

– А когда его светлость тебе разрешил уйти, почему не ушел?

– Не мог. Я ведь думал, что ваш виконт зверь. Думал, что раз тебя плетьми ни за что ни про что избил, то меня и подавно.

– Вот оно что… Но все равно тебя это не извиняет. Ты вор.

Лешка опустил глаза.

– И что теперь со мной будет?

– Не знаю. Оба его светлости, как бы им не было плохо в детстве, когда они бродяжничали, до воровства не опускались. Милорду Дарберну за то, что он отказался воровать отрубили руки. Вначале одну, затем другую.

– Как и граф бродяжничал?

– Они так и познакомились.

– И что мне теперь делать? Уйти отсюда?

– Ну уж нет. И даже не думай. Милорду Ксандру это не понравится. А значит… если он тебя простил, то и мы простим. Ты, когда поправишься, заходи в казарму. Прощения попроси у всех.

– Простят?

– А куда денутся? Я же простил.

– Ты простил?

– А чего тогда я к тебе пришел?

– Спасибо.

– Ладно уж…

– А виконт в самом деле такой знаменитый?

– Конечно! Весь Ларск им восхищается.

– А солдаты?

– В первую очередь.

– Альвер, а можно я спрошу, только ты не ругайся. Я ведь ничего не знаю, лучше тебя спрошу, а то смолочу глупость снова какую.

– Спрашивай.

– Виконт и граф они как, дружные?

– Конечно.

– У вас здесь в семьях аристократов все такие?

– Нет, конечно. У всех по – разному.

– А… только не ругайся… А почему виконт не граф?

– Это как?

– Ну, как… Он же знаменитый и популярный. Мог бы графом стать. Только не ругайся!

– Вот оно что… Ты хочешь сказать, что он мог бы свергнуть графа?

Лешка кивнул головой.

– Этого никогда не будет. Ты не первый, кто это говорит. Милорд Ксандр сам лично казнит таких говорунов.

– Как казнит? – испуганно спросил Лешка.

– Испугался? Не бойся, я не доносчик. Но и ты в следующий раз не болтай такое. А казнит, не в смысле убивает, а плетьми порет. Сам лично. По полной.

– А граф, правда, ему власть отдал? Ну, поделился, в смысле.

– Это правда. С самого первого дня, как милорд появился в Ларске.

– А почему? Почему так доверяет?

– Они друг другу не раз жизнь спасали. Ценой своей собственной жизни. Это как на поле боя, когда подставляют грудь, спасая жизнь друга. Тебе не понять. Ты этого не видел. Я тоже… пока не видел, но знаю… Отец мне рассказал случай, который он видел в замке графа. Там ведь придворные. Лисы еще те. Милорд виконт не всем им по душе. Как же, удастся им его светлость графа в чем – то убедить, тот указ издаст, а милорд виконт свой, другой. Граф свой и отменяет. Или мой виконт что – то прикажет, а это ошибкой будет. Он же тоже человек. Вот те лисы к графу и пошли нашептывать о том, что милорд виконт ошибся. Да еще как преподнесли, отец говорил, что с таким придворным искусством подали! Как раз его светлость граф был разгневан на одного из них за похожую, только совсем мелочную ошибку. Вот они и подгадали. И что же ты думаешь было дальше? Нашего графа отец никогда не видел в таком гневе. Он думал, что граф их там всех поубивает. А граф крикнул следующее: «Никогда, слышите, никогда никто не смеет даже выразить малейшего неудовольствия действиями виконта, что бы тот ни делал. Все, что он сделает, это сделал я!». Понял?

– Кажись, понял.

– И вот еще что. Завтра в замок прибывают ларские солдаты. Шестьсот человек! Их разместить ведь надо. У нас даже в казарме готовятся потесниться. А у тебя целая комната. Одним словом, завтра тебе надо переселиться на половину, где слуги. К ним тоже подселят часть солдат. Хотели сегодня тебя переселить, но пожалели. Болит?

– Болит.

– За ночь пройдет.

– Так уж и пройдет…

– Чай не плети. И ты не девчонка. Или девчонка?.. Чего молчишь?.. Отвечай, когда тебя баронет спрашивает!

– Нет, не девчонка.

– Тогда за ночь пройдет. Понял?

– Понял.

– Тогда, как пройдет, заходи в нам в казарму. Сам знаешь зачем…

На следующий день в замке можно было наблюдать настоящее столпотворение. Шестьсот человек солдат и столько же лошадей, а замок – то не резиновый. Правда, больше половины коней увели назад, разумно посчитав, что фуража на всех не хватит при условии длительной осады. Хотя здесь в военном совете мнения разделились. Часть баронов считала, что если осада и будет, но недолгая. Лоэрнцев будет не более двух тысяч человек. А их в замке шестьсот плюс ополченцы. Штурм отобьют. А там подоспеет остальное ларское войско, которое быстро насобирают по правобережным замкам.

– А если не успеют быстро? – спросил Сашка. – Вдруг лоэрнцы какую – нибудь гадость придумают и как – то перекроют дорогу с того берега Барейна? А почти семьсот коней, да еще и крестьянская живность – нам запасов фуража для них не хватит и на две недели. Коней резать?

– А вылазку сделать?

– Против двухтысячного войска?

– Их, может, всего тысяча будет? Да с глупу полезут на стены. Потеряют половину, а мы им вылазку.

– То есть, будет штурм? Значит, и у наших часть погибнет или будет ранена. Часть солдат должна остаться в замке для его охраны. Больше двухсот для вылазки не найдем. Двести коней, да моих полсотни – хватит.

Последнее слово, конечно, за виконтом. Четыре сотни коней отправили обратно в сторону Ларска. Несколько дней ушло на окончание подготовки замка к возможной осаде. Только будет ли она, а если будет, то когда? Скорее всего, осенью. Времени еще много. Но дальние заставы все же поставили. Через неделю оттуда пришло сообщение: движутся лоэрнцы. Хорошо, что с той стороны трудно конному пройти, а то не успели бы крестьянам сообщить. Вскоре в замок потянулись крестьянские подводы с нехитрым скарбом и скотиной. Хмурые все были. Мало того, что опять враг идет, прятаться надо, так их сорвали в самый разгар полевых работ. Сено не скосишь, чем скотина зимой питаться будет? А если осада долго продлится, то и урожай не собрать. Значит, жди зимой голод.

Лешка, попросив прощения у солдат, вновь, хоть и не так часто, стал появляться в их казарме. Некоторая отчужденность еще чувствовалась, иногда он ощущал на себе настороженные взгляды, но внешне все было почти, как прежде.

Глядя на мычащих, блеющих и хрюкающих новых обитателей замка, один из солдат виконта сказал вслух:

– Мясом мы теперь обеспечены надолго. Свининка – это хорошо.

– Как, у крестьян отберут их животных? Зарежут? – Удивился Лешка.

– Ага. Где на них сена запастись?

– А как им тогда жить? Без урожая, без коров?

– Насчет урожая, не знаю. До осени еще далеко. Соберут! А скотину резать сами в очередь встанут. Даже драться будут.

– Как? Почему?

– Сена уже не успеть собрать. Если и будет, то не хватит на прокорм зимой. А за зарезанную скотину крестьяне получат звонкую монету. За нее весной купят то, что потеряли, да еще и останется. Выгодно им, чтобы мы их скотину зарезали. Тем более наш виконт не жадный, платит хорошо. Другие меньше своим крестьянам компенсируют. Но тоже им выгодно. А почему, знаешь?

– Нет.

– Если враг, не дай боги, замок возьмет, то всю скотину порежет и зажарит. И никаких денег не получат. Потому что военный трофей. А с денежкой крестьянам проще. Положил в рот и держи, не роняй только. Поговорка даже есть: что со рта упало, то пропало.

– А так отобрать не могут? Не военный трофей?

– Если смогут – отберут. Но командиры победителей не жалуют такое. Им это в убыток.

– Почему?

– Эх, глупый ты. Деньги – то крестьяне во рту держат. И не знаешь ведь, у кого именно во рту.

– Проверить рты у всех, разве не так?

– Проглотят. С дерьмом все выйдет, а где выйдет, кто будет знать? И денег ни солдатам, ни баронам, ни самим крестьянам не достанется. Крестьян ведь победители отправят на свои земли. Без скотины, без денег, какой с них оброк получишь? Перемрут от голода. Или корми за счет хозяина. Одни убытки. А так, если с деньгами крестьяне, то на новом месте обустроятся, скотину купят, опять же пошлину за это новому хозяину заплатят. И оброк с первого года платить будут. Теперь понял?

– Понял. А наш замок могут захватить?

– Боишься?

– Нет… А если захватят, что со всеми обычно делают?

– Крестьян на свои земли переселят. Крестьяне везде крестьяне. Без них никуда. А вот солдат на выкуп оставят.

– А кто будет выкупать?

– Сюзерен, если деньги найдет.

– А если не найдет?

– Тогда тот, кто захватил, может взять их к себе на службу. Платить не будет, пока не окупят стоимость выкупа и роста от выкупа. А рост хозяин может любой сделать. Некоторые четверть назначают.

– А что это значит – четверть?

– Если выкуп стоит один золотой, то через год сумма будет на десять серебрянок больше.

– А если хозяин не возьмет к себе на службу?

– Тогда в рабы продадут. Вот тебя сразу продадут.

– Как?..

– Ты не крестьянин. Не солдат. Значит – в рабы.

– А Альвера? С ним что могут сделать?

– Он солдат, возьмут выкуп. Баронеты платят за свободу пять золотых.

– А замок точно не возьмут?

– Нас здесь много. Две тысячи лоэрнцев мы отобьем.

– А их две тысячи?

– Сколько идет сюда никто не знает. Но больше двух быть не должно.

– А если будет три тысячи – отобьете?

– Три? Хм – м. Три это много. Но трех не будет!

Через несколько дней появились передовые отряды лоэрнцев. Небольшими потоками они растекались по всему полю перед замком, разбивали лагерь, ставили рогатки от возможной вылазки осажденных.

Сашка в сопровождении баронов стоял на стене замка и смотрел на все прибывающих и прибывающих вражеских солдат. Тут же вслух озвучивали примерные цифры в подсчете численности вражеского войска.

– Две тысячи… Три тысячи… Четыре тысячи… Пять тысяч… Да сколько же их! Насчитали пять тысяч лоэрнцев! Даже больше!

– Все шесть тысяч будет…

Мрачные ларцы смотрели на Сашку, а тот ничего не мог сказать. А что скажешь? Почти шесть тысяч вражеских солдат, если не ошиблись в подсчетах, откуда столько? Впрочем, теперь это не важно. Что шесть тысяч, что пять, что четыре – замок не отстоять. Их сомнут. Сами потеряют тысячу или полторы тысячи, но для такого войска это мелочь. И подмоги из ларских земель не дождаться – врагов слишком много, пока полноценное войско соберешь, лоэрнцы не один раз могут взять замок.

А враг, прекрасно понимая, что ему с его – то силой торопиться не надо, не спеша разбивал лагерь, загорелись костры, появились дымки над солдатскими котлами. На следующий день, также неспешно, лоэрнцы стали заготавливать хворост для засыпки рва с водой, вязали штурмовые лестницы, колотились защитные щиты, под прикрытием которых солдаты пойдут на штурм.

Безрадостную новость уже знали все в замке. Лешка как раз встретил у входа в казарму баронета Альвера и попытался узнать свежие новости.

– Это правда, что лоэрнцев шесть тысяч?

– Уже больше. Их арьергардные отряды подошли.

– И что теперь будет?

– Бой будет.

– Но ведь их много? Вам не устоять?

– Что же, из – за этого не драться?

– Но вас убьют.

– Для мужчины лучшая смерть – с мечом в руке.

– И ты не боишься?

– Нет!.. Ну, немножечко боюсь. Но с милордом не так страшно. А ты чего такой съежившийся? Испугался?

– Нет.

– На стены пойдешь?

– Как это?

– В ополчение. Все крестьянские мальчишки, кроме маленьких, идут. Женщины раненых уносят, перевязывают, а мальчишки стрелы вынимают и подносят солдатам.

– Откуда вынимают?

– Из убитых. Лоэрцы будут стрелами закидывать стены, чтобы мы меньше стреляли, когда те на штурм пойдут. Стрел будет – туча! А еще больше, чем на стенах, стрел будет во дворе. Они же будут перелетать через стены, и падать во дворе. Вот мальчишки и должны их подбирать и носить нашим солдатам. Лоэрнцы по нам, а мы по ним!

– И много стрел будет?

– Я же сказал – туча. Большая часть пойдет на штурм, а тысячи две будут их поддерживать стрельбой. Вот и считай, сколько стрел полетит внутрь!

– И когда штурм будет?

– Точно не знаю. Те еще только готовятся. Точно не сегодня. Они только сейчас начали под прикрытием щитов копать отводный канал.

– А это что такое?

– Воду из нашего рва хотят слить. Только все равно до конца у них не получится.

– Почему?

– Вода в ров от нас течет. Те будут сливать, а она литься.

– А литься откуда?

– В замке подземный источник. Как ручей такой.

– Ручей? Так он не успеет наполнить ров. Если они подкопают отвод, то вода быстро выльется, а от этого ручья много не нальется.

– Да? Надо же, а я думал… Все равно милорд что – нибудь придумает!

Как же, придумает! Не много ли ты от своего виконта хочешь? Лешка это говорить не стал, а то опять получит от Альвера под дых, с того станется. Этот Альвер совсем ничего не понимает. Если каждая вторая стрела будет лететь через стены во двор, то живых во дворе быстро не останется. Стрелы нашпигуют только так. Попробуй пособирай под таким сильным обстрелом стрелы! Нет, он не такой дурак, чтобы под стрелами бегать. Альвер военный, в кольчуге, в шлеме, вот пусть сам и бегает, а он вместе с крестьянами и слугами в подземелье отсидится. Может, в рабство и не продадут. Скажется крестьянином, они же друг друга не знают. Сам он в крестьянской одежде, вот и она пригодилась. Будут спрашивать про отца – скажу, что на стенах погиб. А Альвер пусть геройствует с мечом в руках.

Днем следующего дня лоэрнцам удалось прорыть отводной канал и прорубить перемычку. Ларские солдаты, стоящие на стенах, хмуро смотрели, как быстро уходит вода изо рва. Намного быстрее, чем наполнялся ров из ручья в замке. Конечно, ларцы пытались помешать лоэрнцам, обстреливая землекопов со стен замка. Но подстрелили всего с полсотни. Для такого громадного войска, что привел под стены замка виконт Аларес, это было совсем незаметно. А после обеда вражеские солдаты начали засыпать ров вязанками хвороста, небольшими деревцами, ветками и прочим, что нашлось в округе.

Сашка, глядя на приготовления лоэрнцев, приказал подготовить горшки с земляным маслом, думая облить все эти вязанки и поджечь. Но то ли Аларес оказался наученным прошлой неудачей, то ли умный советник у него оказался, только отводной канал оказался таким, что вода изо рва ушла лишь наполовину и вязанки лишь чуть выступали над водой. Помочь перебраться через ров со штурмовыми лестницами они помогут, а вот сжечь все дерево, что брошено в ров не получится, так как большая часть хвороста и других деревяшек оказалась под водой. Земляное масло, конечно, горит хорошо и водой его почти не потушить, но сжечь сброшенные в ров фашины не удастся.

– Ваша светлость, обратите внимание на длину подготовленных лестниц. Они явно выше высоты стен замка. И это не ошибка. Все лестницы такие длинные. Лоэрнцы не собираются лестницы прислонять близко к стенам, опасаясь кипятка и кипящей смолы. Они не будут близко подходить к основанию стен.

А ведь этот барон прав! Значит, еще одно традиционное средство при защите замков от штурмующих применять будет без толку.

– А лестницы из – за такой длины не будут упираться в ров?

– Нет, ваша светлость, до края рва немногим дальше. Тем более штурмующие могут позволить оставить выступать над стенами замка небольшую часть лестницы. Солдаты, которые будут поддерживать основания лестниц, будут где – то в паре футов от внутреннего края рва. Нам только останется стрелять в них сверху. Штурмующих будет столько, что можно не целиться, стрелы и болты все равно найдут цель.

– И они, милорд, – продолжил другой барон, – не смогут быстро передвигаться. Это из – за заваленного рва, где все столпятся, будут спотыкаться, падать.

– И много будет находиться в заваленном рву? – Спросил Сашка.

– Да почитай, большая часть штурмующих.

– А когда, по вашему мнению, ждать штурма?

– Их много, ночью не пойдут. Завтра, ближе к полудню.

– Это хорошо. Значит, успеем.

– Ваша светлость что – то придумал?

– Может быть…

Ночь прошла тревожно, но мирно. Поздним утром перед стенами замка появился парламентер от лоэрнцев. Опасаясь открыть ворота, парламентера подняли на веревках на стену замка, где его уже ждал виконт Ксандр Ларский и приближенные бароны.

– Баронет Эльрикс, – учтиво поклонился хозяевам прибывший. – Я послан его светлостью виконтом каркельским Аларесом. Мой господин просил сообщить господам аристократам Ларска, что он готов отказаться от штурма замка. Но взамен аристократы Ларска должны выдать моему господину виконта Ксандра, нанесшего оскорбление милорду Аларесу.

– Это возмутительно, – зашумели в рядах ларских баронов. А юный Альвер крикнул:

– Твой господин негодяй и те, кто ему служат тоже!

– С каких это пор всякой черни позволено оскорблять баронета? Этого сопляка нужно как следует отодрать плетьми. Только так можно привить черни почтение к аристократам Атлантиса!

– Это тебя надо отодрать плетьми, как твоего негодяя виконта! – Не унимался Альвер. – Я баронет Шелвак!

– Ах, вот ты где спрятался! В таком случае, господа, за снятие осады мы требуем выдать еще и этого сопляка. Я сам им займусь!

– Я и за меньшее вешал, – наконец подал голос Сашка. – Меня от этого удерживает только твой статус парламентера. Однако если ты выживешь, то обещаю тебя повесить вместе с твоим господином на первом же ближнем суку.

– Милорд обещает? Господа аристократы, нас семь тысяч, а вас всего шесть сотен. Ах, да, еще и тридцать юных солдат охраны милорда. В Лоэрне их не взяли бы и в простые солдаты. Разве что мальчиками – посыльными. Готовьтесь к штурму. В два часа после пополудня уже будет поздно. Да, кстати, мой господин просил вам всем передать, что права выкупа не будет. Все пленные, независимо от знатности, будут обращены в рабов и отправлены на наши рудники. А калеки, которых будет много после нашего штурма, пойдут в подарок храмовникам. Честь имею, господа аристократы.

После того, как наглый лоэрнский баронет отбыл обратно в свой лагерь, Сашка, оглядев ларских баронов, сказал:

– Если он не соврал, то штурм намечен на два часа после пополудни. Я прошу подготовить двести человек. Они должны выехать из замка сразу же, как будет опущен мост.

– Милорд, с какой целью планируется выезд? Простите нас, но ничего, кроме прорыва не приходит в голову. Однако милорд, хочу сказать, что прорыв обречен. В районе моста расположено более тысячи лоэрнцев. Даже если кто – то и пробьется через них, то хочу отметить, что окрестности в сторону Ларска полностью ими перекрыты.

– Неужели вы думаете, что я ценой жизни двухсот ларцев хочу попытаться вырваться из замка?

Барон смешался и даже покраснел. А Сашка продолжил:

– Выезд двухсот солдат будет с целью увеличить панику среди врагов, а по возможности и обратить их в бегство. Заодно, пользуясь преимуществом внезапности, мы сможем нанести существенный урон врагу. Однако такой выезд будет лишь в случае, если мой план сработает. Претворением его я и намерен сейчас заняться. А вас, господа бароны, прошу разделить силы на две части, выделив для цели прорыва двести человек. Остальные вместе с ополченцами должны сражаться на стенах. Если мой план не удастся, мы погибнем. Я к этому уже готов.

– Милорд виконт, прошу прощения, – вмешался другой барон, – насколько я понял, у вас есть план. И вы считаете, что у нас есть возможность добиться победы?

– Да, такой шанс есть, только я не знаю, насколько он возможен для исполнения…

Сашка, покинув баронов, пошел в сторону входа в подземелье замка. Пройдя коридорами, он вошел в длинную залу, посередине которой по каменному руслу тек ручей. Отсюда по подземному руслу, разделяясь на два потока, он вытекал за стенами замка прямо в ров, опоясывающий внешнее кольцо замка. Один поток появлялся непосредственно поблизости от отводного канала, вырытого лоэрнцами, другой же поток вытекал намного дальше от него. Причем из – за складок местности, вода из него, прежде чем попасть в отводной канал, протекала по большей части рва, огибая стены замка. Вот около этого потока теперь и стоял Сашка.

Вместе с ним находился и десяток его личной охраны. Они располагались здесь еще с вечера, охраняя большие запечатанные кувшины. В кувшинах хранился запас земляного масла, привезенного Сашкой специально перед осадой замка. Он много чего привез, но сейчас все его надежды были в этой горючей жидкости. Земляное масло – это та же нефть. Вот только Сашка не знал, будет ли эта нефть хорошо гореть на поверхности? Если она смешается с водой, не утонет ли? Или не погасит вода эту нефть? Знать бы!

И главное, не прогадать с началом штурма. Если раньше вылить земляное масло в воду, то часть его вытечет в отводной канал. С другой стороны, над поверхностью воды сейчас лежат хворост и прочие деревяшки. Часть нефти может на них осесть. И если рано вылить масло в ров, то лоэрнцы, хотя бы по запаху, догадаются о Сашкиной задумке и отложат штурм до полного очищения рва от этого земляного масла. Поэтому и получалось, что выливать в поток горючую жидкость следует в момент начала штурма. А там каждая минута – это десятки, если не больше погибших защитников замка.

Поэтому, проинспектировав своих людей, Сашка наказал им быть готовыми при первом же сигнале разбить кувшины и вылить их содержимое в ручей. Сам же вернулся на стены замка.

Примерно через два часа после пополудни лагерь лоэрнцев пришел в движение. Поднялись щиты, в руках передовых солдат появились лестницы, а лучники отправили в сторону замка первый рой стрел. Через стены замка навесными выстрелами ответили и ларцы. Бесчисленные лоэрнские ряды медленно двинулись к стенам замка. Сашка понял, что уже пора дать сигнал его людям, находящимся в подвале. Сейчас же затрубил рог, и Сашка увидел, как дежурный солдат стремглав бросился к входу в подземелье. А лоэрнцы уже подходили к внешней границе рва. От множества стрел, выпускаемых противниками, наверное, потемнело небо. Лоэрнцы ускорили шаг, переходя на бег. Но часть из солдат первых рядов падала, то ли спотыкаясь о вязанки хвороста, то ли падала, нашпигованная ларскими стрелами. А вот появились и верхушки лестниц над зубцами стены. Часть лестниц удалось срубить секирами, но вместо одной, появлялись две, а то и три новых. По ним полезли и первые вражеские солдаты.

Пора или не пора? Впрочем, скоро будет поздно, и рог прозвучал снова. Теперь в сторону рва полетели зажженные стрелы. Дошло масло или нет? Загорится? И если загорится, то насколько сильным будет огонь?

Стрелы падали, но ничего не происходило. Впрочем, большая часть стрел попадала во вражеских солдат, не соприкасаясь с поверхностью заваленного фашинами рва. А если стрелы и достигали поверхности этого хвороста, то быстро гасли. Ведь под тяжестью сотен солдатских сапог, большая часть дерева уже была сырой.

Но когда – нибудь одна из стрел с горящим огнем должна же найти щель и упасть непосредственно в воду. Далеко в стороне взметнулся большой столб пламени, раздались ужасные крики. Человеческий рев всё усиливался, но черный дым, поднявшийся на высоту стен замка, заволок картину разгоравшегося страшного пожара. А вот и совсем недалеко от того места, напротив которого стоял Сашка, появился такой же столб огня. Но Сашка не видел этого, на стены замка уже прорвались первые лоэрнские солдаты, и страшная секира виконта уже нашла своих жертв.

Тем временем уже открылись ворота замка, предварительно очистив лоэрнцев с площадки перед ними с помощью потока кипящей воды. А вслед за воротами заскрипели цепи, опуская подъемный мост. Стоявшие в районе ворот вражеские солдаты радостно закричали, посчитав, что осажденные решились на прорыв. И в момент, когда первые ларские солдаты показались перед мостом, страшное пламя костра дошло и до района моста. Теперь уже никто из лоэрнцев даже не помышлял о том, чтобы преградить путь ларцам. А те, вместо того, чтобы, вырвавшись из стен замка, скакать на север, вырываясь из кольца осады, повернули коней вправо, добавляя паники во вражеские ряды.

Видя, какой творится ад и, посчитав выехавших ларцев только авангардом, лоэрнские солдаты бросились бежать, опрокидывая и сминая тех, кто еще желал сопротивляться. Бегущий вал через десяток минут достиг южной части призамковой площади, где находился предводитель лоэрнцев виконт Аларес вместе со своими баронами.

Понимая, что сейчас их сметут свои же собственные солдаты, Аларес тоже ударился в бегство. А над замком небо все больше и больше затягивалось черным дымом. Вопли заживо горящих людей сводили с ума тех, кто еще оставался целым и невредимым. Когда дым рассеялся, перед защитниками замка предстала страшная апокалипсическая картина. Вместо громадного лоэрского войска были лишь обожженные, задохнувшиеся трупы вражеских солдат. Только малой части из них, успевшей подбежать к стенам замка, удалось выжить. Да и многие из них, вероятно, обожгли себе легкие.