Текст книги "Путь Сашки. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 103 (всего у книги 112 страниц)

– Тирт такой же? Как думаешь?

– И ты теперь откажешься от варианта с ним? Тогда зачем платить сорок монет? Барон столько не стоит. К тому же Тирт и не барон, а баронет. И станет бароном – это еще неизвестно. Этот Муфата просто цену набивал. Тирта выкупил за пять – шесть золотых, как только узнал, что мы идем в Сейкур.

– Хелг, не сходится!

– Что не сходится?

– Он не успел бы узнать о нашем выдвижение в Сейкур, выкупить и сюда доставить.

– А ведь точно. Думаешь, Муфата и Тирт подосланы самозванцем? Этот евнух вовсе не баронет Тирт?

– Сколько было парню, когда его продали в рабство?

– Шесть лет.

– Значит, должен помнить что – нибудь из старой жизни.

– Но как узнать? Мы – то ничего не знаем, что было здесь пятнадцать лет назад.

– А проверить Тирта на подлинность могут лишь местные аристократы, кто знал его отца?

– Да. Но эти люди засели в своих замках и нас не подпускают ближе полета стрелы.

– Если Муфата и Тирт не подосланы самозванцем, то, как Муфата узнал про то, что мы собрались идти на Лоэрн через Сейкур?

– Тогда получается, что они подосланы.

– Есть и другой вариант. Муфата вез Тирта не нам, мы просто оказались на его пути. Он вез парня в Лоэрн самозванцу, или Волану в Сейкур. Хотел предложить его за сорок монет, чтобы Волан окончательно отделался от возможного конкурента.

– Какой из евнуха конкурент?

– Но ведь Волан этого не знает. Чудом оставшийся в живых сын соратника предыдущего графа. О Венсане помнят все местные аристократы. Каким бы жадным Волан не был, но чтобы убрать конкурента, пусть даже с ничтожными шансами на графство, сорок монет найдет.

– И как ты решишь, что делать с этими двумя?

– Если ты имеешь в виду использование Тирта как марионетку для того, чтобы склонить местных баронов к подчинению… – Сашка покачал головой. – Это настолько противно…

– Понимаю. Мне тоже. Так что же с Тиртом?

– Надо будет его и Муфату отправить подальше на север графства, где замки еще не окружены, и отпустить. Только проследить, что они въехали в замок одного из уважаемых местных баронов. Лучше в сопровождении нашего человека и с нашим объяснением всех обстоятельств. И пусть местные бароны сами решают. А сорок золотых ты этому торговцу отдай. Не хочу мелочиться.

– Сорок золотых работорговцу?

– Пусть подавится.

– А что будем делать с замками?

– Придется обходить, иначе до Лоэрна в этом году не доберемся, а я обещал Дару.

– А сам местный столичный город?

– Не знаю. И не брать нельзя и брать – время терять. Давай вначале посмотрим, что он собой представляет, потом и будем думать.

Муфату и Тирта отправили на север графства уже на следующее утро, дав в сопровождение десяток солдат и наказав на вражескую территорию далеко не забираться, передав людей в первом крупном замке, что встретится к северу от Сейкура. Само же войско двинулось следом.

До графской столицы добрались за шесть дней. Город встретил Сашку закрытыми воротами и множеством людей, чьи головы мельтешили за зубцами городских стен. Еще двумя днями раньше стало известно, что в последние дни в город стеклось множество местных аристократов со своими солдатами и ополченцами, значительно пополнив местный гарнизон и ополченцев из тысяч горожан, вставших на защиту родного города.

Самого Волана или кого – нибудь из его окружения не было. Все они остались в Лоэрне, перевезя туда семьи и ценные вещи. Но боеспособность людей, готовящихся к предстоящей осаде, нисколько не упала, скорее, наоборот. Местная знать еще не вся испортилась за годы правления Тарена в Лоэрне. Аристократы помнили своего старого убитого графа и во многом старались брать пример с него.

То, что многие местные бароны и рыцари прибыли в Сейкур, не распахнуло ворота окрестных замков ларскому войску. Часть баронов, владельцев наиболее подготовленных к обороне замков, осталась на месте, а замки с плохонькими стенами, чьи хозяева отправились в столицу, защищали местные крестьяне.

Сейкур оказался хорошо подготовлен к осаде, город был окружен высокими и крепкими стенами. Да и площадь его тоже впечатляла, по крайней мере, после того, как Сашка проехал от южных до западных ворот, ему показалось, что Сейкур превосходит по своей величине Ларск, не говоря уже о более меньших размерами Каркеле, Снури и Эймуде. Причиной тому было удобное торговое положение. Город стоял на главном сухопутном тракте, связывающим Хаммий с Лоэрном.

От увиденной картины Сашка все больше и больше мрачнел. Сейкур он возьмет, но какой ценой? Но это не всё. Когда он поведет войско на Лоэрн, придется оставить большой гарнизон для поддержания порядка. Пятью сотнями не отделаться, нужно оставить в городе как бы ни тысячу солдат. И при этом все равно город останется островком, куда распространяется его власть. Островком в море враждебных замков. И не захватывать город нельзя, иначе в самый решающий момент можно получить смертельный удар в спину со стороны Сейкура.

– Берем Сейкур в осаду? – спросил Хелг на совещании с тысяцкими.

Сашка мрачно смотрел на стены города и молчал. Умолкли и все собравшиеся, не рискуя нарушить молчание своего графа. Наконец, Сашка вздохнул и негромко сказал.

– Нет, окружать не будем. Лагерь разобьем перед южными воротами, поле большое, все разместятся. Нужно окопаться и выставить дальние дозоры.

– А что делать с городом? – осторожно спросил Хелг.

– Будем бить по южным воротам, по ближним стенам, внутрь стрелять зажигательными ядрами. Может быть, попробуем сделать подкоп. Только мне кажется, что это не получится.

– А почему не окружить город?

– Он слишком велик. Даже наше большое войско растянется так, что любая вылазка прорвет оцепление. А если еще ударить и с тыла… Нет, мы сильны кулаком.

– В таком случае через другие ворота в город будет поступать продовольствие и новые военные отряды.

– Продовольствие? Пусть идет, я не собираюсь брать Сейкур на измор. А подкрепления… это, конечно, для нас хуже. Хотя, много ли их будет? Сравнительно с теми, кто уже в городе… Боюсь, что горожане настроены решительно. Будут драться до последнего. За каждую улочку и каждый дом… И почему такой город и такие люди служат этому ничтожеству Волану?

Конец дня был посвящен обустройству лагеря, а со следующего дня на позиции перед южными воротами вытащили все каноне, и солнце не успело подняться к зениту, как начался обстрел города. Но удачным его не назовешь – за четыре дня удалось обрушить только в двух местах верхнюю часть стены, но даже после этого ее высота в месте обрушения достигала двух человеческих ростов. Зажигательными ядрами подожгли часть южных кварталов, но очаги загорания горожане быстро потушили благодаря тому, что по южной части города протекала небольшая река.

К концу десятого дня Сашка понял, что он растратит все запасы ядер, но ни стен, ни ворота ему не разбить. И ему останется только штурмовать неприступный город. И положить у его стен и на улицах Сейкура половину войска. А на это он никогда не пойдет. Поэтому ничего не остается, как снять лагерь и уходить на север, к Лоэрну, ожидая получить в спину чувствительные удары преследующего его противника. И быстро двигаться тоже нельзя – не известно, какие гадости могут его ждать впереди.

– Велите приказать прекратить обстрел.

– Да, милорд.

– Каноне можно грузить на подводы.

– Как, совсем?

– Мы больше стрелять не будем.

Пока старший офицер шел выполнять приказание своего командира, Сашка хмуро смотрел на город, его стены и ворота. Это стало первой его неудачей на военном поприще, если не считать той злополучной засады. Он уже собрался повернуться и уйти, чтобы отдать приказ на подготовку к снятию лагеря, как неожиданно стал опускаться подъемный мост, а следом южные ворота города вдруг дрогнули и начали медленно открываться. Ларский лагерь пришел в движение, готовясь к отражению вылазки, но вместо атакующей толпы противника из ворот выехало несколько всадников, которые демонстративно сняли шлемы и отбросили в сторону копья…

Глава 9

1009 год эры Лоэрна.

Волан, граф Сейкурский в тот жаркий летний вечер только приступил к вечерней трапезе, где среди разнообразнейших вин, блюд и закусок на почетном месте стоял большой поднос с его любимой фаршированной щукой. В Лоэрне это блюдо готовить совершенно не умели, поэтому он специально выписал из Крайдона мастера кулинарного искусства, посулив тому по одному золотому в седмицу. Ужасно дорого, конечно, но щука того стоит. Помимо мастера Рико на кухне обитало еще три десятка поваров, не считая поварят. Но что они могут приготовить? Разве что поросячьи тушки, которые подают в каждом втором аристократическом доме. Но такую щуку готовить не умеет никто.

Здесь важно еще и то, что это блюдо не должно долго ожидать, когда его подадут к столу. Немного задержишься – потеряет нужную температуру, а поставишь подогревать на плиту – померкнут вкусовые качества. Поэтому Волан всегда старался садиться за стол вовремя, какие бы срочные дела не требовали быстрого решения. А если садился за трапезу, то вытащить его из – за стола не мог никто.

Но в этот вечер спокойно насладиться любимым блюдом ему не дали. Вошедший мажордом сообщил своему графу, что из Сейкура прибыл гонец с важным известием.

– Релли, ты разве не видишь, что я ужинаю? – недовольно засопел Волан. – Или ты забыл, что когда я ем, никто и ничто не может меня тревожить!

– Простите, ваша светлость, но прибыл гонец с чрезвычайными известиями.

– Из Сейкура?

– Да, милорд.

– Значит, какая – то ерунда! Только новости от нашего короля могут быть важными, да и то, если он… – Волан хихикнул.

– Я не стал бы тревожить вашу светлость, но вам лучше узнать первым, до того, как сообщат его величеству.

– Зови, но быстро, и если щука остынет, то пеняй на себя!

В самом деле, какие новости из Сейкура могут быть важнее этой славной фаршированной щуки?

– Ваша светлость, я послан от коменданта Сейкурского замка барона Укреля.

– Быстрей, – раздраженно отмахнулся Волан.

– Ларское войско во главе с Ксандром Каркельским перешло сейкурскую границу с юга и движется в сторону вашей столицы.

– Что?! – Волан вскочил и подбежал к гонцу, чей высокий рост забавно контрастировал с низкорослостью графа. Чтобы посмотреть в лицо гонцу Волану пришлось привстать на носках и высоко задрать голову.

– Как? А ловушки? Почему не сработали?

– Ваша светлость, жрецы установили ловушки только на дорогах, непосредственно соединяющих Сейкур с Эймудом. А ларцы вошли на ваши земли по хаммийской дороге.

– И что же теперь делать? – растерянно произнес Волан.

– Милорд?

– Что мне теперь делать?

– Я не понял, ваша светлость…

– А… – Волан отмахнулся от гонца и бросился в свой кабинет, начистую забыв про остывающую фаршированную щуку.

Вызванный им барон Суркос застал своего покровителя в растерянном состоянии. По пути к Волану барон успел узнать причину его вызова, и теперь он размышлял, какую выгоду можно извлечь из произошедшего. Суркос был снурским бароном, но свой замок он утратил, когда Ксандр захватил Снурское графство. Теперь в его родовом гнезде новый хозяин. Впрочем, насчет родового гнезда Суркос, конечно, лукавил, ведь его настоящий отец был темнокожим хаммийцем, а старый барон, официально считавшийся его отцом, на деле был обычным рогачом.

Суркос, потеряв замок, остался в Лоэрне с Воланом, точнее, при Волане. Сейкурский граф пообещал своему фавориту замок с землями в Сейкуре, но для этого нужно было, чтобы такой замок остался без законных наследников. И не просто какой – то там баронский замок, а приличный замок с хорошим доходом. Появление ларского войска могло, с одной стороны, способствовать появлению большого числа свободных баронских вакансий, ведь всем известны методы устрашения непокорных, которых Ксандр просто вешает. Вакансии могли пополнить и предатели, преждевременно переметнувшиеся к Ксандру. Но это, естественно, в том случае, если Ксандра удастся разбить. А с другой стороны, в том, что каркельского графа получится разбить, Суркос очень сомневался. А раз так, то наблюдать за происходящим лучше издалека.

– Ваша светлость, вам ехать в Сейкур и выступить против сильного ларского войска было бы непозволительной ошибкой.

– Да? А почему? – графу понравились слова своего фаворита.

Суркос, делая вид, что не замечает вопроса графа, продолжил.

– Но и не ехать тоже нельзя – что скажет его величество?

Волан опешил, не зная, что ответить, а Суркос тем временем продолжал.

– Милорд, пусть сцепятся Пургес и Ксандр. Один из них победит, а другой будет разгромлен. Лоэрнская корона достанется тому, кто выйдет из этой войны с большими силами.

– И кто из них победит?

– Либо Пургес, либо Ксандр, либо… вы, милорд.

– Как так?

– У кого войско, у того и корона. Просите у Пургеса солдат. Тысячу, если даст больше – тем лучше. Добавьте к ним ваших сейкурских вассалов. И тогда лоэрнская корона будет совсем близка. Отпишите барону Укрелю, чтобы он организовал оборону города, пообещайте скорое подкрепление и пусть Ксандр попробует взять Сейкур. Если возьмет, то пойдет на Лоэрн. Пусть он и Пургес взаимно друг друга истребляют. Потом появитесь вы, и возьмете себе Лоэрн. Главное для вас, мой милорд, – собрать побольше солдат. Просите людей у Пургеса, обещайте, что выступите против Ксандра. А сами поедете не по южному тракту, а направитесь по западному проселку для того, чтобы не столкнуться с войском Ксандра.

– И как долго ехать?

– Главное – оказаться в вашем графстве, милорд. Подальше от глаз его величества. Но и Ксандру не попадаться. Я слышал, что где – то на северо – западе графства стоит замок вашего брата барона Фрастер?

– Да, там.

– Вот и хорошо. Там и остановимся, начнем собирать ваших вассалов. А Ксандр пусть сломает себе зубы на столичном городе, а то, что останется, потеряет в Лоэрне.

– А потом?

– Потом вы въедете победителем в Лоэрн и возложите на свою голову корону.

– А если мое войско разобьют? У Пургеса есть настойка.

– Просите у него солдат и в придачу настойку. Говорите, что без нее вам трудно справиться с Ксандром. Его величество очень осторожен, везде подозревает злые умыслы против него. В другой ситуации, не думаю, что он дал бы настойки, но сейчас у него нет выхода. Если не даст, то вы будете разбиты, и Ксандр подойдет к стенам Лоэрна. Поэтому будет скрипеть зубами, но настойку даст.

– И когда мне ехать во дворец?

– Это решать вам, милорд. Сейчас уже поздно. Плохо, что мы не знаем, когда его величество получит известие из Сейкура. Вам, главное, не опоздать, иначе король остановит свой выбор на ком – то другом. И этому другому отдаст солдат и настойку.

– Тогда я завтра с самого утра буду во дворце…

Граф попал на прием к его величеству королю Лоэрна Пургесу Первому только во второй половине дня, просидев все время в приемном зале. Там же дожидались королевского приглашения еще полтора десятка человек. И некоторых из них король принял раньше Волана! Стоит ли говорить, что этих людей Волан тотчас же занес в список своих врагов. Они еще пожалеют, что в этот день пришли на королевский прием!

Когда, наконец, пригласили и его самого, ненависть быстро сбежала в темные уголки его сознания, а сам он воспылал радостью от возможности вновь лицезреть своего короля.

Начало беседы огорчило графа – Пургес, как выяснилось, уже знал о вторжении ларских войск в Сейкур. Холодея от предчувствия того, что он опоздал со своим предложением, Волан, запинаясь, словно боясь, что его прервут и остановят, быстро выпалил королю свое предложение возглавить лоэрнское войско для отражения ларского вторжения.

Король поджал свои тонкие губы и задумался. Предложение Волана озадачило Пургеса. Он уже остановился на кандидатуре человека, которому доверит военную операцию и вот такая неожиданность. Вначале, как всегда, сработала природная подозрительность монарха. В каждом своем подданном он видел опасного предателя. Поэтому не доверял никому. А уж Волану и подавно – не надо быть семи прядей во лбу, чтобы не знать того, что его самый титулованный вассал спит и видит, как сам коронуется.

Но Волан был глуп, и благодаря этому обстоятельству ему все сходило с рук. И вот сейчас он просит дать ему солдат, чтобы противостоять Ксандру. Немного поразмыслив, Пургес пришел к выводу, что причиной столь довольно неожиданного предложения является природная глупость графа, а вовсе не какие – то тайные заговоры. Дать ему войско? Но Волан глуп, какой из него полководец? Хотя, следует вспомнить, что именно Волан разбил вторгнувшееся в Снури войско эймудского виконта. Не просто разбил – а разбил наголову! Дуракам, как говорят, везет. Вот и этому идиоту с улыбкой наивного ребенка, тоже везет. Так, может быть, отдать солдат ему? Другие – то кандидатуры, по большому счету, не намного лучше его. Жаль, что нет Гвендела, тот давно исчез, растворившись где – то на юге. Пургес его не любил и опасался, но тот, что ни говори, действительно, умел воевать. За это, кстати, Пургес его и не любил. Он вообще не любил всякого, кто был хоть на чуточку способней и умнее, чем он сам. А вот таких, по сути, ничтожеств, как Волан, привечал.

– Хорошо, граф, я назначаю вас на мое войско.

Волан расцвел еще больше.

– Ваше величество, а настойка для битвы?

– Что «настойка»?

– Без нее не справиться. У этого Ксандра, знаете, какое войско?!

Пургес вновь задумался, на этот раз он взвешивал свое решение намного дольше.

– Хорошо, я выделю один бочонок. Но за ним нужен постоянный контроль. Украдут или подменят.

– Да – да, ваше величество, я прослежу.

– А для того, чтобы отбить охоту воровать, я приставлю к бочонку моих гвардейцев. Они пойдут с вами, мой граф.

– Вы мне даете свою личную сотню? Как хорошо – то!

– Нет. Только один десяток. Он будет все время с вами.

– Десяток тоже хорошо! – Волан в силу ограниченности своих умственных возможностей всерьез обрадовался выделению десятка гвардейцев. Лишь вечером барон Суркос потревожил благостное настроение графа.

– Ваша светлость, в том, что бочонок будут сопровождать люди Пургеса, есть определенная здравая мысль. Ведь воруют! И еще как воруют. И настойку украдут. Вот пусть за ее сохранность отвечают люди Пургеса. Плохо здесь другое. Сможем ли мы направиться в Сейкур по обходному пути или все – таки придется идти по южному тракту навстречу ларскому войску?

– А почему мы не можем свернуть в сторону?

– Из – за гвардейцев, милорд. Это соглядатаи короля. И хорошо, если только соглядатаи.

Волан растерянно заморгал глазами.

– И что они могут с нами сделать?

– Сами они сделать ничего не смогут – какой – то десятник с несколькими солдатами. А вот донесение послать могут. И его величество может принять меры.

– Какие?

– Сколько он дает солдат? Тысячу, полторы? Кто возглавит этот отряд, вы знаете?

Волан только покачал головой.

– Я думаю, даже уверен, что командиром будет кто – то из семьи ваших противников. И он с радостью ухватится за возможность вас подставить. А десятник гвардейцев будет выступать в качестве арбитра. И если десятник даст отмашку, то есть подтвердит, что вы повели войско совсем в другую сторону, то тысяцкий с радостью взбунтует своих солдат. И даже может пойти дальше в своем рвении. Вы понимаете, о чем я хочу сказать?

– Не – ет… – Волан пучил глаза.

– Ваша светлость, сколько верных вам людей смогут отправиться с вами? Сто, двести, триста? А людей Пургеса будет тысяча. Не будь этого десятника, тысяцкого мы убрали бы. И с ним верных ему баронов. Нашли бы, что сказать в оправдание. Например, сказать, что вспомнилась старая вражда, прежние обиды. Пургес это знает, использует вражду кланов для укрепления собственной власти. Разделяй и властвуй – такой, кажется, его принцип? Да и оправдываться будет не нужно – нам только протянуть время, пока Ксандр не сцепится с Пургесом. И усилить войско, набрав в Сейкуре ваших вассалов.

– А если убрать и десятника – всех сразу?

– Не получив в срок сообщения, Пургес пошлет погоню, а мы далеко отойти не сможем.

– Суркос, что же делать тогда?

– Если будет все так, как я предвижу, то придется выбрать южный тракт.

– Но там же Ксандр?

– Ему еще нужно добраться до вашего стольного города, да и там, под его стенами потратить время.

– Но что дальше?

– Милорд, время пока наше. В Лоэрне все покупается. И королевские десятники тоже…

Хитрый Суркос оказался прав, его величество Пургес Первый выделил графу Волану одну тысячу наемников, назначив над ними командиром барона Брюлета, человека из соперничающего с Воланом клана. И командирами сотен оказались сплошь, да рядом верные ему люди.

Десяток гвардейцев для охраны бочонка с драгоценным зельем, а заодно в качестве глаз и ушей короля подбирал командир личной сотни короля барон Шоген. Тот поступил просто – объявил аукцион, надеясь сорвать неплохой куш от его победителя. Но желающих нашлось всего двое: десятник Ноксон и десятник Блайдер. Остальные десятники посчитали, что участие в походе неоправданно опасно по сравнению с сомнительными прибытками. Отсидеться за стенами столицы, даже не столицы, а ее внутренней крепости намного безопасней, чем принять непосредственное участие в сражении с войсками Ксандра.

Лишь Ноксон и Блайдер посчитали, что в предстоящем походе можно будет недурно поживиться. Тем более что непосредственного участия в сражении они принимать не будут, занимаясь чисто охранными функциями и находясь в тыловой части войска. Принять участие в походе пожелали, но заплатить за это рискованное мероприятия желания не было. Поэтому с бароном Шогеном случился конфуз: вместо пятидесяти, а то и ста золотых монет, которых он хотел добиться, победитель борьбы за право участия в походе, пообещал заплатить своему барону только один золотой и две серебрянки. Да и то после возвращения назад.

– Как бы без головы не остаться, – говорил победитель торгов десятник Ноксон.

– Напрасно, ох, напрасно, десятник, ты подписался под это дело, – Лайс, правая рука Ноксона, был явно не в себе.

Из – за дурости или жадности десятника, а скорее, из – за того и другого вместе взятых, ему теперь придется покинуть Лоэрн. И это в самый жаркий для короля период. Благодаря появлению каркельского графа на землях Лоэрна, наконец – то приблизилась цель, ради которой он поставил на кон свою жизнь. Негодяй Тарен должен быть им убит. А как это сделаешь, если дурень десятник уведет свой отряд в Сейкур? И вернется ли кто из них обратно? С этим Ксандром шутки плохи. Тем более, как оказывается, войско поведет граф Волан. Уйти из десятка, оставшись в Лоэрне? Но так он только отдалит от себя свою заветную цель. Идти в Сейкур? М – да…

Волан с войском вышел из столицы через три дня. Он хотел задержаться подольше, оттягивая время принятия решений, но король Пургес Первый был настроен решительно, дав графу всего два дня для подготовки военной экспедиции. Да и барон Суркос тоже теребил своего сюзерена. В два дня, конечно, не уложились, не успели бы при таком безалаберном отношении к подготовке предстоящего похода и за две седмицы, но по истечении трех дней жесткий приказ короля отправил жарким утренним днем тысячу двести вооруженных людей на южные земли королевства.

Через седмицу, уже приблизившись к границам Сейкурского графства, перед Воланом предстала дорожная развилка. Прямо на юг уходила дорога к его столичному графскому городу, а вправо тянулась плохонькая дорога, ведущая к сейкурским замкам, находящимся на западе графства. Волан остановил движение и надолго задумался. Из тягостного для его ума раздумья вывел тысяцкий барон Брюлет.

– Ваша светлость так долго о чем – то думает? – не без издевки вопросил барон.

– Да, я вот подумал, а может быть, стоит свернуть направо и зайти Ксандру в тыл? То – то он неприятно удивится! – Волан предпринял робкую попытку объяснить свое желание свернуть в сторону от предстоящей встречи с ларским войском.

– Его величество наверняка очень неприятно удивится, как только узнает, что у его графа появились такие мысли. Хотя, может, и порадуется, что мысли появились. – В словах Брюлета был намек на постоянно девственное состояние ума графа.

– Правда? Вы тоже так думаете? Будем сворачивать?

– Свернем… через пару часов. Сойдем с дороги на ночной привал, милорд. А я пошлю – ка гонца к королю. Ему будет очень интересно узнать о вашем желании.

– Э…э, но я только предположил…

– Так и я всего – навсего только сообщу королю.

– Барон! Мы идем на юг! Начинайте движение.

Когда после отъезда Брюлета, Волан остался наедине с Суркосом, он первым делом воскликнул:

– Барон! Сколько можно ждать и терпеть!

– Ваша светлость, все эти дни Ноксон ни разу не оставался один. С ним все время был кто – то из его людей.

– Можно подумать, что есть люди, которые отказываются от денег. Заплатили бы не только Ноксону, но и его человеку!

– Вы правы, милорд. Но правая рука Ноксона… Его зовут Лайс. Я навел о нем справки. Очень непонятно. Или продувная бестия, почище любого, либо… совсем непонятно. Такое ощущение, что он чей – то человек. Был случай, когда его взяли с поличным за ограбление с убийством. И ведь выпустили!

– Значит, заплатил.

– Такие деньги? Откуда они у него?

– Вот как? Тогда почему отпустили?

– Как бы он не наблюдает за Ноксоном. Пургес очень недоверчив.

– Ты хочешь сказать, что этот Лайс шпионит?

– Это называется стукачество, милорд. Я думаю, что Лайс – королевский стукач.

– Вот как? Но он же не все время находится подле Ноксона, верно?

– Да, милорд, это так. Но тогда рядом с Ноксоном оказывается кто – то другой из гвардейцев.

– И он тоже стукач?

– Не знаю. Но может быть.

– Суркос, убей Лайса! Найди возможность и сделай это! И тогда с Ноксоном можно найти возможность поговорить наедине.

– Я попробую милорд, но тогда нужно, чтобы Лайс на какое – то время остался один.

– Суркос, решай сам, не сваливай на меня всякую ерунду! Один, не один, – я хочу, чтобы Лайса убрали. Кинжал, яд или что еще – решай сам! Но выполни!

– Хорошо, милорд.

Между тем, войско, ведомое Брюлетом, двинулось вперед. Через несколько часов солдаты остановились на ночной привал и уже в первой половине следующего дня перешли сейкурскую границу. Здесь начинались земли Волана. И в пяти днях перехода лежал его столичный город. Еще утром барон Суркос послал несколько десятков своих людей в замки местных баронов с известием о появлении сейкурского графа. А через пару часов после перехода границы к Волану доставили гонца от барона Гридура, чей богатый замок находился в одном дне пути от столицы графства.

В этот момент Волан вместе со своим неразлучным фаворитом Суркосом разговаривал с десятником Ноксоном. К графу десятника позвал Суркос, рассчитывая, что на этот раз Ноксон останется один. Но вместе с ним, к явному неудовольствию Волана и Суркоса, увязался Лайс.

– Ваша светлость, к вам гонец от барона Гридура.

– Вот как? Зови… Гридур послал тебя ко мне? – спросил граф гонца, когда тот предстал перед Воланом.

– Да, милорд. Он велел мне передать вашей светлости сообщение устно.

– Что же, послушаем.

– Четыре дня назад вражеские солдаты доставили к стенам замка двух человек: хаммийца – торговца и раба. После этого ларцы сразу же уехали обратно. По словам торговца, доставленный раб является настоящим бароном Венсаном.

Лайс, стоявший позади Ноксона, вздрогнул.

– Но он же был убит. Давно убит! – Волан возмутился.

– Ваша светлость, речь идет о сыне убитого барона. Это младший его сын по имени Тирт. Он был совсем маленьким, когда происходили те события.

– Настоящий барон Венсан находится в моем войске. А это… самозванец. Или бунтовщик!

– Ваша светлость, я только передаю слова моего барона.

– Продолжай.

– Хаммиец предложил графу Ксандру выкупить этого раба, называющего себя Тиртом, но Ксандр отказался и Венсана – младшего вместе с его хозяином приказал отправить в один из замков к северу от Сейкура. Это оказался замок моего господина барона Гридура. И барон сразу же отправил меня в Лоэрн к вашей светлости.

– Это хорошо, – Волан самодовольно улыбнулся. – Твой господин правильно поступил. Ведь этот раб – самозванец, которого заслали к нам враги, чтобы внести смущения в ряды сейкурской знати. Самозванец! Езжай обратно к своему барону и прикажи посадить самозванца на кол. И торговца тоже.

– Будет исполнено, милорд, – ответил гонец и повернулся, чтобы уйти выполнить приказ графа.

– Гонец, подожди, – неожиданно раздался голос гвардейца, стоявшего позади королевского десятника. – Да простит меня, ваша светлость, но это дело королевской важности. И самозванца, прежде чем казнить, следует расспросить. Возможно, здесь заговор против жизни его величества.

Ноксон с удивлением смотрел на своего помощника, не понимая, почему тот решил вмешаться в, по сути, пустяковый вопрос. Ну, самозванец, решивший назваться бароном, но причем здесь его величество? Впрочем, этот Лайс себе на уме и имеет нюх на деньги. Но где здесь нажива?

Волан, от возмущения, что какой – то солдатишка, пусть даже королевский гвардеец, посмел ему указывать, что делать, уже открыл рот, чтобы поставить мерзавца на место, но его опередил барон Суркос.

– О, интересная мысль! Действительно, а вдруг это заговор против нашего короля? В таком случае, господин Ноксон, вам нужно послать своего проверенного человека в замок Гридур, чтобы на месте разобраться в этом деле. Лайс, так, кажется? – уточнил барон у Лайса его имя. – Вот ему и ехать, не так ли, ваша светлость?

– Да, – медлительно мысля, граф Волан понял, к чему клонит Суркос. – Да, пусть едет Лайс.

– И мы дадим ему в помощь десяток солдат – дороги не спокойные, враг совсем близко.

– Благодарю, милорд. В таком случае, мне нужна бумага, подтверждающая ваши слова.

– Зачем? Впрочем, бумага будет. Через час можно выезжать.

Когда Ноксон с Лайсом, а также гонец, ушли, Суркос, льстиво улыбнулся Волану.

– Милорд, скоро с Ноксоном можно разговаривать без свидетелей.

– Это хорошо. А Лайс?

– Этой ночью умрет. Я подберу крепкий десяток, который и отправит его к праотцам. У меня есть на примете несколько опытных десятников.

– Зарезать сонного ночью, опытного десятника не требуется. Пусть поедет баронет Тарлей. Ему пора показать себя. И пусть в замке у Гридура разберется с самозванцем. Этому Лайсу дай бумагу без указания имени. Когда Лайса зарежут, бумага окажется у Тарлея.

– Как будет угодно вашей светлости.

Когда Суркос остался один, он даже плюнул с досады. Тарлей! Сумасбродный и избалованный мальчишка, у которого даже усы не желают расти. Но – племянник жены графа. Здесь ничего не поделаешь. Волан продвигает свою родню. Без сомнения, итог этой поездки граф представит в нужном для мальчишки свете. Дескать, напали ларские солдаты, убили королевского гвардейца, но юный баронет, сражался как лев, и убил врагов. Затем, приехав в замок, разоблачил интриги Ксандра Каркельского, разоблачив ларских шпионов.