Текст книги "Алхимик, который знал истину (СИ)"

Автор книги: Alan Striker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

     Тактический шлем, который изначально разрабатывался как продолжение костюма, также обладал несколькими дополнительными функциями. Помимо защиты головы, на нем находился ноктовизор, а внутри была встроена многоканальная рация, с дальностью сигнала до двухсот километров. Полупроводники во много раз превосходят радиолампы в плане компактности. И благодаря алхимии нам удалось реализовать эту технологию относительно легко. Для защиты органов дыхания в маске шлема был размещен противогаз, защищающий от большинства отравляющих веществ.

     В качестве вооружения у меня с собой было два пистолета закрепленных в набедренной кобуре. Они были изготовлены по большей части из специального пластика, чтобы облегчить вес. Вообще, мы многое старались делать из легких, но прочных материалов. Пусть на мне и экзоскелет, но ведь не всегда в нем ходить будешь? Да и вообще, зачем таскать на себе десятки килограммов вооружения, когда эту массу можно снизить до вполне приемлемой величины, при этом даже не потеряв, а прибавив в качестве? И опять повторюсь, алхимия помогала нам во многом. Те исследования, что в ином случае заняли бы десятилетия, у нас получалось проводить в считанные месяцы. Конечно, не обходилось без моих полезных советов и ценных указаний. Имея общие сведения я знал куда надо 'копать'. В итоге по некоторым направлениям мы осуществили серьезные прорывы.

     Кроме обычных пистолетов, с собой у меня был прототип плазменной винтовки. Давняя мечта, которую мне удалось воплотить в реальности. Конечно, в данном случае пришлось поработать самому, причем поработать много. Практически все ее важные элементы были изготовлены мной при помощи алхимии, а собирать агрегат приходилось едва ли не под микроскопом. Тем не менее хотя технология была еще сыра, но через несколько лет мы сможем довести ее до ума. Тем более что она весьма и весьма перспективна. Баллона с газом вполне хватало на две сотни выстрелов, но проблема состояла в аккумуляторе. Он очень быстро разряжался, так что его хватало не более чем на три десятка выстрелов, при весе в два с половиной килограмма. Это притом, что мы использовали весьма редкие элементы для него. Конечно в варианте экзоскелета всегда можно подзарядить его от топливного элемента, при условии отключения всех остальных потребителей энергии от него. А в автономной варианте это пока что очень тяжелая, дорогая игрушка с малым боезапасом. Впрочем, чего еще стоит ожидать от прототипа? Испытания он прошел успешно, для этого большого боезапаса и не надо. Технология оказалась удачной и верной. Так что через некоторое время если их 'допилить', получим много 'вкусного'. В лаборатории у нас правда были еще и плазменные пистолеты, но они пока не вышли на тот уровень когда их можно было бы использовать как полевое оружие или даже проводить испытания вне стен лаборатории. Слишком тяжелы.

     Если же говорить о моей экипировке в общем, то моя броня и оружие, как по дизайну, так и по назначению, очень походили на таковые у небезызвестных штурмовиков. Впрочем, эта тема мало кого может насторожить в Аместрисе, ведь соответствующей Медиафраншизы здесь нет и ничьи интеллектуальные права я не нарушаю. Пока нет! Я не собираюсь оставлять без внимания столь злачную тему, как и десяток других, на которые у меня уже давно текут слюни, но это так, планы на будущее. Примерно об этом я думал, пока маскировался в этом заброшенном доме, в нескольких километрах от Бриггса и засыпал.

     Проснувшись поутру, я принялся за изучение дневника. Как я и думал, мне достался самый настоящий 'джек-пот'. Если бы я проводил самостоятельные изыскания без отрыва от других направлений, у меня бы ушло лет десять-пятнадцать чтобы добиться подобного результата. Брат Шрама действительно смог 'совместить несовместимое'. Пока я бегло просматривал дневник, заодно порадовался своей предусмотрительности. Воюя в Ишваре, я озаботился тщательным изучением их языка в том числе и его древнего варианта, которым зашифровал свои исследования этот алхимик. Теперь чтение его дневника не составляло для меня особого труда. К этому стоит добавить и тот факт, что благодаря записям отца с Алхимией Ксинга я знаком не понаслышке, и уже довольно давно успешно практикую ее.

     Примерно двое суток у меня ушло на поверхностное освоение всего материала. Особое внимание я уделил тому кругу преобразования, который предлагал ишварский алхимик. Согласно его замыслу он должен полностью перестроить принципы Алхимии Аместриса, убрав медиатор в виде 'Отца'. За это время я тщательно скопировал весь дневник, а после убрал его обратно в тайник. Теперь у меня появилась прекрасная возможность подготовить все заранее, чтобы в нужный момент реализовать на практике эти исследования. Я уже давно привык не полагаться на один или два варианта действий. Когда дело касается жизней полусотни миллионов человек, нельзя полагаться на 'авось'. Для большей надежности всегда надо держать пару запасных вариантов. В том числе и на тот случай, если мне не удастся предотвратить 'тот день'. Эти варианты были из разряда: 'Если не можешь предотвратить безобразие, то нужно возглавить его!' С каждым днем я все больше уверялся что у меня может не получиться остановить Отца. Он все равно постарается активировать этот круг. А значит нужно не дать ему пожать плоды своих трудов, ударив в нужный момент, либо заняв его место, либо активировав этот круг самому. Последний вариант был мне не очень приятен как человеку. И дело не в том что мне придется поглотить все население Аместриса, пусть и не надолго. Меня пугает сам факт того что после этого, даже если я позволю всем душам вернуться в свои тела, я больше не смогу быть человеком. Этот шаг открывает передо мной воистину гигантские возможности. Но в то же время я понимаю, что пути назад не будет.

     Замаскировав все следы своего пребывания в этом доме, я дождался ночи и покинул его. Разыгравшаяся метель была мне на руку, а ударившие сорока пяти градусные морозы гарантировали, что даже пограничники носу не сунут из своих секретов. Тем не менее, я соблюдал все меры предосторожности. Через десять часов, на рассвете, я покинул охраняемую территорию, а уже через пару суток вернулся в Восточный город.

     Вернувшись в Восточный город, я сразу засел писать подробный рапорт относительно полевых испытаний экзоскелета. Все что касалось его работы в сложных условиях, требовалось передать инженерам КБ 'Гранит', что и занималось разработкой этой брони. Стоит отметить что в третьей модели серьезных нареканий в работе не было. Более того это была первая модель что мне понравилась. Нашим инженерам удалось учесть все пожелания, что я высказал еще на стадии проектирования. Экзоскелет получился эргономичным, отлично защищающим от внешней среды, во всяком случае, в нем я ни разу не замерз. Даже, в некоторой степени его можно было назвать комфортным. Кому-то это покажется смешным, но в нем не составляло труда сходить по малой или большой нужде, не снимая всей брони. Это требование я указал одним из первых, поскольку солдат должен быть защищен всегда.

     Почему я уделял столь значительное внимание именно броне, хотя она мне самому была и не особо нужна? Дело в том, что мне не нравилась статистика смертности в войсках во время битвы за Фотсет. Многие солдаты могли бы выжить или же вообще не пострадать, если бы у них была элементарная защита вроде бронежилетов. Именно поэтому я проводил испытания средств индивидуальной защиты, вроде шлемов, бронежилетов и экзоскелета, способного защитить от большинства видов легкого стрелкового оружия. Мне дороги мои люди. Да и о своей защищенности забывать не стоит. Все-таки не очень приятно получать пулей в незащищенные места. Конечно, до массового производства этой брони дело пока не дошло, еще пока идут испытания. К тому же некоторые ее элементы пока еще возможно произвести только при помощи алхимии. Но думаю, вскоре мы решим и эту проблему.

     Кроме бронежилетов и прочей экипировки, в нашем НПО разрабатывались и другие проекты. К примеру год назад мне удалось убедить генерала Грумана дать заказ нашему КБ машиностроения 'Сталь' от армии Восточной зоны на разработку проекта полноприводного бронированного внедорожника. Была поставлена техническая задача создать более совершенный автомобиль, чем гражданские модели призванные на службу в армию и с этим удалось справиться. Машина получилась более широкой и устойчивой, с более мощным двигателем, гораздо лучше управляема и имела неплохое бронирование. Тогда мы подготовили несколько моделей различной комплектации. И все они впечатлили штаб, как в плане скорости и проходимости, так и в плане защищенности и эргономичности. Уже в этом году на новом автомобильном заводе должны будут запустить конвейер под эту машину. Толчком к разработке, кстати, послужил тот сумасшедший заезд из Восточного города до Ризенбурга, когда нас спасло мастерство лейтенанта Хоукай как водителя. Мне самому не хотелось бы больше так зависеть от техники, да и многие тоже разделили мое мнение.

     Но самым настоящим 'произведением искусства' КБ 'Сталь' были танки. Проектов было много и мне приходилось неоднократно направлять инженеров в нужное русло. Нет не в техническом плане, а именно в плане компоновки машины. И год назад также было подготовлено несколько весьма интересных проектов. Однако из всех них полностью реализованной в металле была только одна модель в двух экземплярах. По моему скромному мнению именно она получилась самой удачной, так как другие проекты пришлось отклонить еще на стадии проектирования как не рентабельные или же не отвечающие техническому заданию, хотя не обошлось без использования некоторых оригинальных идей из них. Кроме этих двух машин, еще пять экземпляров только собирались. Причем это уже были серийные машины, которые были значительно переработаны по сравнению с прототипами. Они были нужны чтобы начать подготовку экипажей. Со временем этот танк займет свое почетное место в войсках Аместриса.

     Главный упор в этом проекте делался на выживаемость экипажа. Он располагался в прекрасно защищенном кокпите, в который были вынесены все элементы управления. Машина получилась дорогой, техничной, но в тоже время она превосходила все, что было создано до этого. В качестве двигательной установки тут использовался не дизель (аместрийский ученый, что первым описал этот тепловой цикл, носил именно эту фамилию), а газотурбинный двигатель. Это позволило повысить мощность до восьмисот лошадиных сил, против пятисот у модели, разрабатываемой в Бриггсе. Опять же, благодаря наработкам в алхимии удалось реализовать совершенное иное бронирование чем то, что применялось ранее. А потому танк был лучше защищен, был легче и прочнее. Его скорость превосходила Бриггсовскую модель, а запас хода был сравним с ней, несмотря на газотурбинный двигатель, который был более прожорлив. На танке было установлено 120-мм гладкоствольное орудие и два 7,62-мм пулемета. Этот танк полностью отвечал всем требованиям основного боевого танка, которые я выдвинул конструкторам.

     О новинках можно говорить много, потому что их было немало, но хотелось бы подчеркнуть суть. В НПО что я создал, главный упор в исследованиях был сделан на то, как защитить наших солдат, не потеряв при этом эффективность оружия. Люди работали не за страх, а за совесть. Им нравилось то, что они создают, и я всячески старался помогать им. Конечно, не все было гладко. Порой конструктора не понимали, зачем нужен какой-то агрегат или почему в техническом задании стоит именно такое требование, а не то которое казалось им разумным. Приходилось объяснять на пальцах, почему именно так, а не иначе. В итоге за три года была создано немало. И на каждое изделие можно было ставить знак качества.

     Фюрер был в курсе моих изысканий, но что самое интересное, нисколько не препятствовал, и лишь пару раз поинтересовался, как у меня идут успехи. Я был честен, сказав, что пока идут исследования, и ни о каком серийном производстве нет и речи, а потому от меня быстро отстали. И при этом я ни слова не солгал. То, что было уже произведено, нельзя было использовать повсеместно ввиду малого количества. Тем не менее, я, чтобы не казалось, что научники только и делают что проедают бюджет, предложил сформировать штурмовой батальон и оснастить его некоторыми нашими изделиями. Вернее, полностью оснастить его нашими изделиями, от оружия до брони. Идей создания подразделения специального назначения для проведения штурмовых операций пришлась Фюреру по душе. И теперь батальон, набранный из воевавших со мной в Ишваре и под Фотсетом солдат, усиленно тренировался использовать наше оборудование. В батальон отбирали не новобранцев, а прошедших войну солдат, которые прекрасно понимали как цену человеческой жизни, так и что такое долг. Примечательно что многие из них, узнав, что им предстоит не просто опробовать себя в новом качестве, но делать это под моим командованием, с радостью согласились. Правда, если говорить начистоту, я всего лишь курировал этот батальон. Непосредственно командовать им был назначен с моей подачи совершенно другой человек. Фюрер сам спросил, кого можно назначить на этот пост и я, не раздумывая долго, назвал имя Ричарда Дервиша, отметив, что хотя я не всегда был согласен со всеми его решениями, в битве под Фотсетом он показал себя грамотным офицером. Бредли согласился с моей оценкой и утвердил его на эту должность, при этом туманно намекнув что полком, когда тот укомплектуют, придется командовать уже мне.

     Назначение Дервиша было мне на руку. Конечно, порой у нас и случались конфликты за эти три года, но они были незначительны. Мы по-прежнему поддерживали дружеские отношения, а в основных вопросах у нас было схожее мнение. Хотя я и не доверял ему так же, как и Мустангу, но я успел немало понаблюдать за Дервишем и понять что он честный человек. Все эти три года я осторожно прощупывал почву, не спеша делиться со старым боевым товарищем некоторыми своими соображениями, пока, наконец, не решился на разговор по душам. Этот разговор состоялся через месяц после моего возвращения из Бриггса. Дервиш уже успел освоиться с батальоном и вскоре они должны будут начать осваивать технику. Он с предвкушением ожидал этого знаменательного момента, это было видно по его лицу. И в один из таких дней я пригласил его на скромный обед в одном из лучших ресторанов Восточного города.

    – Спасибо что приняли мое приглашение, полковник Дервиш, – встав, поприветствовал я его, едва он подошел к моему столику. – Я уже давно хотел как следует поздравить вас с вашим назначением.

    – Пожалуй, это я должен благодарить вас, господин Бригадный генерал, – коротко поклонился он в ответ и пожал протянутую руку. – Ведь это именно вы рекомендовали меня на эту должность и право дело я весьма польщен такой протекцией.

    – Что ж, почему бы нам тогда не продолжить нашу беседу за легким ужином? – предложил я и Дервиш кивком обозначил согласие. Разместившись и сделав заказ, мы коротко поделились смешными моментами нашей службы, поднимая друг другу настроение. Беседа была легкой и непринужденной. Тем не менее, стоит отдать должное полковнику Дервишу, он почувствовал, что разговор будет не простым. Легкая напряженность в его движениях не ускользнула от меня. Впрочем, она спала едва принесли заказ. По ходу ужина наша беседа плавно перетекла от обсуждения прошлого армии к ее настоящему, а именно особенностях современной службы. В конце концов, я решил перевести разговор на интересующую меня тему. – Полковник, насколько мне известно вы уже успели ознакомиться с вверенным вам батальоном и наверное уже поняли какие задачи перед ним собирается ставить командование. Я знаю, вы достаточно опытны, чтобы верно оценивать перспективы такого воинского подразделения, а потому скажите, как по-вашему, у штурмового подразделения есть будущее или мы напрасно тратим время, переучивая солдат под новое оборудование и вооружение, обучая их тем методам, которые толком еще не опробованы на поле боя? Не будет ли новая доктрина стоить их жизней?

    – Вы задали хороший вопрос, – задумчиво произнес Дервиш. Он подождал пока нам поставят десерт и продолжил. – Понимаете, генерал, я еще никогда не сталкивался с подобным оборудованием, которое создали вы и ваше 'НПО'. Кстати, вы подобрали весьма верное название. Примите мои поздравления.

    – Благодарю, – кивнул я. – И все же, возвращаясь к нашему вопросу...

    – Верно, знаете генерал, если подумать, в прошлом мало кто уделял такое внимание защите личного состава. С тех пор как я получил это назначение и ознакомился с вашими идеями я много думал над тем как можно использовать этот батальон. Как и вы, я вижу штурмовой отряд как мобильное подразделение, способное выполнять самые разнообразные задачи, не отличающиеся легкостью. Там где не могут пройти обычные войска, пройдут штурмовики. Более того, я считаю что они должны стать элитой армии. На них должны равняться все остальные. По сути штурмовики будут исполнять роль гвардии. Что же касается их применения, то у меня возникли некоторые соображения по этому поводу.

    – Чудесно, думаю вы вполне сможете подготовить подробный рапорт обо всех ваших соображениях. Фюрер понравилась идея штурмового батальона и я думаю ему будет интересно ваше видение, – сказал я. После небольшой паузы я продолжил. – Битва за Фотсет показала что силами регулярной армии трудно проводить столь сложные операции, будь то захват сильно укрепленных объектов, диверсии и прочее. Вы сами помните с какими мы столкнулись трудностями, – на это Дервиш кивнул. Действительно, одно дело когда крупные армии встречаются в поле для генерального сражения и совсем другое когда бои идут за мосты, перевалы, небольшие селения. Там трудно применить ту тактику которую как правило используют регулярные части. И Дервиш прекрасно помнил все те трудности, с которыми мы столкнулись три года назад. – Именно поэтому я и предложил создать подобное спецподразделение. Его задача – не окопная война. Я вообще считаю, что вскоре нам придется забыть о классических окопных войнах. Пройдет еще немного времени и война станет еще быстротечнее, молниеноснее. Успех будет зависеть от мобильности подразделений, от слаженности родов войск, от того насколько хорошо налажена связь на всех уровнях. Такая война требует быстрого принятия верных решений и доведения оных не только до младших командиров но и до рядового состава. Вы, наверное обратили внимание на мое предложение что каждый боец должен быть оснащен рацией?

    – Да, весьма неординарное решение. Если честно, связь всегда была нашей главной слабостью. Что под Фотсетом, что в Ишваре, что в других местах, – заметил Дервиш, задумчиво крутя кофе в чашке. Затем он усмехнулся. – Хм, я видел образцы ваших новых радиостанций и единственное слово которое мне приходит на ум – 'Чудо'. Таких компактных раций как эти я еще не видел, – похвалил ученых Дервиш.

    – А ведь вы видели только образцы, а не рабочие модели, – заметил я, чем вызвал усмешку Дервиша. – Но это еще не все. Как вам наверное известно, основная проблема современных военных раций в том что их легко прослушать. Именно поэтому придуманы военные шифры, которые регулярно меняются. Тем не менее в горячке боя не всегда имеется возможность шифровать радиопередачу, а потому в эфир открытым каналом могут уходить секретные на время операций сведения. Нам удалось решить эту проблему. По секрету скажу, что вскоре мы планируем запустить в производство компактный кодировщик сигнала. Сигнал будет передаваться не аналоговым методом, как это сейчас делается в обычных армейских рациях, а цифровым, что во-первых улучшит качество связи, а во-вторых защити ее от прослушки.

    – Мобильные войска с постоянной радиосвязью без помех и защитой от прослушки... – задумчиво произнес Дервиш, после чего внимательно посмотрел меня. – Знаете, господин генерал, если бы мне кто несколько лет назад рассказал про все это, я бы подумал что кто-то просто перечитал научной фантастики. А сейчас мне так кажется что эта научная фантастика становится реальностью.

    – Какое интересное замечание, – улыбнулся я. – И что же из научной фантастики так вам понравилось, что у вас сразу возникли подобные ассоциации?

    – Да знаете, как-то читал один роман пару лет назад, – усмехнулся Дервиш. – Надо сказать хорошо написан. Тогда он был довольно популярен, да и сейчас вроде тоже. И знаете что самое интересное?

    – Что же? – улыбнулся я, уже догадываясь какой роман он имеет в виду.

    – Там очень хорошо описана тактика штурмовиков, – сказал он, пристально глядя на меня. – Очень хорошо описана. Хотя эти войскам там называются немного по-другому.

    – Коммандос? – спросил я. И он кивнул. – Согласен! Хорошая получилась книга. Наверное ее автор неплохой аналитик, раз сумел предвидеть как будет развиваться стратегия применения спец подразделений.

    – Верно, – кивнул Дервиш. – Хотелось бы мне с ним познакомиться. Вот только вместо имени почему-то были только инициалы, Э.Э. Вы случайно не знаете кто бы это мог быть? – и хитрый такой взгляд.

    – Понятия не имею, – смеясь ответил я и поспешил сменить столь скользкую тему. – Ладно, раз уж вы такой любитель фантастики, то не желаете ли посмотреть еще пару новинок? Наши яйцеголовые кое-что разработали, но пока все это секретно. Однако вам, конечно же, показать можно. Вам с этим агрегатом как-никак уже скоро предстоит довольно плотно работать.

    – Агрегатом? – переспросил Дервиш. Я лишь хитро улыбнулся в ответ.

    К этому времени мы уже закончили обед, и расплатившись, отправились в цеха КБ 'Сталь'. Вскоре мы уже были в одном из производственных помещений. Сегодня был выходной, а потому инженеров и техников не было. Дервиш с интересом смотрел на восьмиколесного монстра, покрытого броней. Во всяком случае, именно так в шутку техники именовали бронетранспортер. Опуская всякие технические подробности достаточно лишь сказать, что он не имел аналогов в своем роде, превосходя по мощи брони, подвижности и вооружению всю технику, стоящую на вооружении наших потенциальных противников.

    – И что это такое? – спросил меня полковник, осматривая этот плод инженерной мысли. Я усмехнулся и подошел к нему поближе.

    – А это, мой друг, ваш бронетранспортер, – сказал я, обходя машину и выискивая нет ли каких недочетов. Эту машину закончили собирать сегодня и скоро должны состояться ее обкатка. БТР-12 был признан удачной машиной еще в прошлом году на испытаниях и мы постепенно налаживали его производство. Во всяком случае уже в этом году с запуском еще одного завода должны будут произвести порядка сорока машин которые поступят в формируемый батальон.

    – Как интересно, – задумчиво произнес он, обходя машину следом за мной. – Как я понимаю, машина полноприводная, так? А еще обладает неплохими внедорожными качествами, с такими-то колесами. А броня?

    – Все верно, БТР образца 12 года является полноприводным и внедорожным транспортным средством. Его 15-ти миллиметровая противопульная броня, также защищает от осколочных снарядов и мин. Если говорить про последние, то тут важную роль играет днище особой формы, которая исключает поражение экипажа, – пояснил я. Полковник внимательно слушал мои пояснения. Я же продолжал говорить, выйдя на любимую волну. Творения НПО были дороги мне, а потому найдя такого благодарного слушателя в лице Дервиша я продолжал. – Лобовая 30-ти миллиметровая броня, способна защитить от мелкокалиберных снарядов и крупных осколков. В качестве двигательной установки используется 12-ти цилиндровый дизельный двигатель мощностью 300 лошадиных сил. Максимальная скорость на шоссе 85 километров в час. Вооружение – 30-ти миллиметровая автоматическая пушка с боекомплектом в триста выстрелов и пулемет калибра 7,62 миллиметров и 1000 патронов. Экипаж два человека и восемь человек десанта.

    – Я еще не видел этот, как вы сказали, бронетранспортер? – я кивнул. – Да, хотя я еще не видел его в действии, но уже то, что вы мне рассказали про него, господин генерал, заставляет меня в предвкушении ожидать практической демонстрации.

    – Она не за горами, полковник, – ответил ему я, проходя к одному из рабочих столов. – Как видите, мы не просто создали штурмовое подразделение, но и в достаточной мере озаботились его оснащением. Вам дали лучшее оружие, лучшую технику и лучших людей. Теперь же на вас лежит главная и весьма нелегкая задача. Применить полученные силы и ресурсы самым лучшим образом. Я уверен, что вы, как никто другой, справитесь с поставленной задачей.

    Дервиш попросил разрешения, и я позволил осмотреть машину изнутри. Облазив все и изучив досконально, полковник остался доволен бронетранспортером.

     – Думаю, лет через десять мы насытим армию большим количеством таких машин, – сказал я, ласково проводя рукой по броне. – Наша армия по-настоящему станет мобильной и непобедимой. Малыми силами мы сможем побеждать там, где раньше гибли тысячи наших соотечественников. И тогда ни один противник не устоит перед нами. Власть Аместриса распространится на всем континенте и больше никто не посмеет оспаривать лидирующее положение нашей державы, – говоря это, я отметил неудовлетворение полковника моими словами, моим восторженным тоном о милитаристической политике нашего государства. Похоже, полковник сильно опечален моим 'фанатизмом', раз это настолько очевидно проявилось на его лице. И подобное проявление эмоций есть та слабость, которую я и ожидал увидеть. А потому грех не воспользоваться этим в своих целях. – Я вижу, вы не разделяете моего энтузиазма, полковник? Позвольте узнать, почему?

     Маниакально-восторженный тон из моего голоса исчез, уступив место холодной бесстрастности, и лишь оттенок легкого интереса окрашивал его, как будто я спрашиваю полковника относительно завтрашней погоды. Дервиш был растерян, увидев такую реакцию, и расстроен, что я просчитал его эмоции. Должно быть, он сейчас четко ощущал, что в данный момент наши 'приятельские' отношения не имеют роли, и я спрашиваю его именно как старший по званию. И от 'верности' его ответов зависит его дальнейшая судьба. Что в прочем и было в действительности. Дервиш долго колебался с ответом, а я лишь выжидал, когда он решится на него. Никто из нас ни на шаг не двигался с места. Пока, наконец, я не решил немного 'помочь' ему.

     – Вижу, у вас возникли некоторые сомнения относительно целей нашего государства, его армии, и вашей роли во всем этом? – я сделал описательный жест рукой, не теряя при этом с ним зрительного контакта. Голос мой был спокоен. – Похоже, вас, полковник, несколько смущает на что я сделал акцент. Также вполне возможно, вас смущает столь агрессивная внешняя политика нашего государства, – я сделал паузу и приложил руку к подбородку, изображая задумчивость. – Хм, я знаю вас уже давно, Ричард. Вы хороший офицер и честный человек. Вы готовы отдать жизнь за Аместрис, но при этом не понимаете, зачем Аместрису атаковать соседние государства, – тут я сделал паузу и позволил себе легкую усмешку. – Знаете, моя задача как вашего командира – разъяснять подобные ситуации, развеивать ваши сомнения, чтобы ваша преданность стране не вызывала сомнение, чтобы вы сами не сомневались в приказах исходящих от командования.

     – Тогда разъясните мне все это, господин генерал! – предложил Дервиш. В его голосе чувствовалось раздражение и даже злость. – Зачем все это? Я понимаю, что армия должна защищать Аместрис. Что враги должны погибнуть. Но зачем нам самим нападать на соседние страны? Зачем нам чужие территории? Зачем нам выставлять Аместрис агрессором, настраивая против себя весь мир?

     – Ты хочешь защитить страну, но не понимаешь, почему командование ведет такую политику, – констатировал я, постукивая пальцами по корпусу машины. – Скажи, Ричард, ты действительно хочешь знать, почему наша страна ведет такую агрессивную политику? Учти, это знание накладывает не просто ответственность. Если в командовании узнают что тебе это известно, полетит не только моя голова, но и твоя, – Дервиш удивился моим словам, но немного подумав, все же согласно кивнул.

     – Эдвард, если тебе действительно известна правда, скажи, – попросил он. – Мне надоело постоянно отметать мысли об этом. Да и я не один, кто думает об этом. Война в Ишваре, стычка у Фотсета. За последнее время было столько конфликтов, в которых было виновато командование. Мне надоела эта неопределенность.

     – Правда, которую я узнал... я сделал всего лишь один вывод согласно тем сведениям, которыми обладал. Вывод который однако пролил свет на многое, в том числе и на историю этой страны и на ее будущее, – я подошел к столу и вытащив из кармана философский камень положил его на стол. Дервиш подошел и стал с интересом рассматривать его. – Ричард, тебе известен основной закон алхимии?

     – Алхимии? Кажется равноценный обмен, – произнес он отрываясь от камня.

     – А знаешь как его обойти? – спросил я, добавив в голос больше интереса и глядя ему прямо в глаза.

     – Ну, я же не алхимик, – пожал он плечами и снова посмотрел на камень. – И что это за камень? На рубин не похоже, хотя он тоже красный.

     – Нет, это не рубин, – усмехнулся я. – Это то, что могут использовать алхимики, чтобы обойти принцип равноценного обмена. Философский камень!

     – Философский камень?! – удивился он, беря его в руки. Немного повертев в руках, он посмотрел его на просвет, разве что не попробовал его на зуб. – Хм, я слышал про него, но думал что это легенда. Так это и есть философский камень? Откуда он у тебя?

     – Да это он, – кивнул я, беря камень из его рук и также рассматривая его на свет. – Что же касается вопроса, откуда он... Я его создал сам. Из единственного пригодного для него 'ингредиента', – последнее слово я выделил интонацией.

     – Невероятно. Похоже, ты действительно самый талантливый алхимик Аместриса, – задумчиво сказал Дервиш, переводя взгляд с камня на меня. – И что же это за 'ингредиент'?

     – Человеческие души, – честно ответил я. Такого взгляда у Дервиша я еще никогда не видел. Казалось он решил по полной программе проверить возможности своих глаз.

     – Что это значит, Эдвард? – спросил он меня.

     – Для того чтобы создать Философский камень нужно пожертвовать чем-то очень ценным и человеческие души тут подходят весьма кстати. И что самое интересное, для этого нужна весьма простая формула, – спокойно сказал я, наблюдая за его неоднозначной реакцией. – Я понимаю твою реакцию, но не стоит волноваться. Этот опыт я проводил с такими отбросами, что считай, сделал им только милость превратив их в этот камешек.