Текст книги "Алхимик, который знал истину (СИ)"

Автор книги: Alan Striker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

    – Я уже понял это, сэр. – Серьёзно кивнул он.

    Спустя полчаса мы прибыли в Юсвел. Что можно сказать об этом шахтерском городке? Это шахтерский городок и этим всё сказано. Ничего другого тут нет. В горах на северо-востоке страны много таких. И все управляются по одному принципу. Управляющий является владельцем шахт. Он тут царь и бог. Хотя, скорее царёк и божок, так как, по моему мнению, и скромным прикидкам, они все гребут под себя. Когда мы вышли из поезда и спустились с перрона на улицу, я тут же нашел подтверждение своим предположениям. Хотя до событий канона в Юсвеле года три осталось, уже сейчас видно, в каком отчаянном положении находиться город. И уже сейчас лейтенант Йокки заработал у меня минимум вышку. Впрочем, я готов дать ему шанс исправиться. По событиям сериала я знал, что он может быть добрым малым, вот только пинать его для этого надо нещадно.

    Идя по улице, я замечал бедность города. Грязь на улицах, мелкий мусор. Выбитые стекла в заброшенных домах, которых было немало. Одежда на людях была довольно поношенной. Детей на улице практически не было. А если и были, то не старше восьми лет. И я сильно сомневаюсь, что они в школе, так как сегодня вроде выходной день. В глазах же тех жителей, кого я встречал, я видел обреченность. Такое бывает не от хорошей жизни. И это совсем не соответствует отчетам, что получал восточный штаб.

    – В принципе уже всё ясно, младший лейтенант Штейн, – сказал я, осматривая улицы. – А вы как считаете?

    – Согласен, подполковник, – угрюмо кивнул вояка. У него были глаза, и он отчетливо видел, что происходит в городе. А уж сложить два и два...

    – Ну, что, посетим уважаемого лейтенанта Йокки? – спросил я. – Вот только, давай остановимся сначала на ночь вон в этой гостинице. А уж официальные мероприятия оставим на завтра.

    Войдя в помещение, более похожее на столовый зал, я тут же направился к высокому мужчине со светлыми волосами. Все находящиеся внутри тут же внимательно посмотрели на меня. И в их взглядах читалась неприязнь. Ведь мы с Штейном были в форме.

    – Добрый вечер, – поздоровался я с мужчиной, сохраняя вежливый тон. – Я бы хотел поговорить с хозяином гостиницы. Не подскажите, где мне его найти?

    – Это я, меня зовут Халлинг. – Ответил он. – С кем имею честь разговаривать?

    – Я – подполковник Эдвард Элрик, а это – мой заместитель, младший лейтенант Виктор Штайн. – Представился я. – Я приехал в Юсвел с проверкой и хотел бы остановиться в вашей гостинице. Это возможно?

    Халлинг внимательно смотрел на меня. Я отчетливо видел, как он пытается принять хоть какое-то решение. Он ненавидит военных за поборы, устраиваемые Йокки, но я приехал с проверкой и он вполне может сыграть на этом.

    – Странно, никогда бы не подумал, что полковники в армии Аместриса столь молоды, – заметил он. К тому, что меня подначивают таким образом, я уже привык, и слова шахтера вызвали у меня лишь улыбку.

    – В армии Аместриса я один такой уникум, – усмехнулся я. – Итак, что насчёт номера?

    – Хорошо, я предоставлю вам номер, – ответил Халлинг, видимо решив, что я не такой уж и плохой парень. – Вот только это будет дорого.

    – Я вполне кредитоспособен, – ответил я. – Сколько?

    – Двести тысяч. – Ответил он.

    – За гостиницу? – решил уточнить я.

    – Нет, это за номер и ужин, с каждого, – уточнил шахтер.

    – У вас отличное чувство юмора, мистер Халлинг, – улыбнулся я. А затем моё лицо посуровело. – Всё настолько плохо?

    – Вы сами могли видеть, когда шли по улице, господин полковник. – Развел руками мужчина.

    – Подполковник, – поправил я, затем я задумался. Спустя полминуты я решил сделать кое-какое предложение. – Как насчет компромисса. Дело в том, что я – государственный алхимик. Я могу оказать вам необходимые услуги, какие вы посчитаете нужными, а в оплату предоставите мне проживание и питание, мне и моему помощнику.

    – Алхимик? Это меняет дело, – оживился Халлинг. – У нас давно не было алхимиков. Сам я уже давно не практикую толком, так по мелочи, учился в юности в Восточном городе. А у многих наших инструмент совсем пообтесался.

    – Пообтесался? – уточнил я. – Тогда мне ещё понадобиться металл в качестве сырья для восстановления. Равноценные обмен, как вы понимаете. Я не могу нарастить металл из воздуха. – Вообще-то могу, но, во-первых, это энергозатратно, а во-вторых, что называется «хрен вам». Пусть тоже внесут свой вклад. А то нашли Альтруиста.

    – Всё сейчас будет, господин полковник, – уже радостно ответил Халлинг. Спустя полчаса работы весь инструмент рабочих был восстановлен. Для работы я использовал универсальный круг преобразования, разработанный мной как раз для таких случаев. Я поместил его на специальном листе и в эту поездку взял с собой, предполагая что он мне пригодиться. Когда я закончил, ко мне подошёл Виктор и протянул мне чашку кофе.

    – Передохните, босс. – Сказал он мне. – Столько преобразований за раз без передышки. Даже на фронте вы столько не напрягались.

    – На фронте? – удивились рабочие. Затем до них стало постепенно доходить, кто я.

    – Ничего, Штейн, алхимия созидания всегда доставляла мне больше удовольствие, чем разрушение. – Ответил я, краем глаза замечая очередное изменение настроения шахтеров.

    – Прости, господин подполковник, – вновь осторожно как в самом начале, начал Халлинг. – Вы сказали, что вы – государственный алхимик?

    – Да, – кивнул я. Я достал серебряные часы с гербом Аместриса. – Представлюсь полностью, Подполковник Эдвард Элрик, Стальной Алхимик, заместитель командующего Восточной Зоной.

    – Вы тот самый алхимик, которого называют... – начал какой-то мальчишка, судя по всему, сын Халлинга.

    – Кайл, – попытался одернуть его отец, но такие же мысли витали у всех.

    – Жнец, – холодно ответил я. Затем я окинул ещё раз рабочих и устало вздохнул. И постарался как можно мягче улыбнуться. – Не смотрите на меня так. Несмотря на то, какие обо мне ходят слухи, я не убиваю безоружных граждан. И не пью кровь младенцев. Или что там обо мне ещё говорят?

    – Многое, – пространно сказал Халлинг, сделав описательный жест рукой.

    – Мда, не хорошо как-то получилось, – смущенно сказал я. Затем, встряхнувшись, я решил сменить тему. – Я так понимаю, больше инструментов, которым требуется починка не осталась?

    – Вы всё починили, что наши работяги успели притащить, господин подполковник. – Ответил хозяин за всех.

    – Ясно, – кивнул я. – Вы не против продолжить наш разговор завтра? Просто я уже вторые сутки на ногах и хотелось бы банально выспаться.

    – Хорошо, – кивнул Халлинг. – Кайл, проводи гостей.

    – Хорошо, Отец, – кивнул десятилетний мальчишка, мой ровесник. Он проводил нас с Виктором до нашего номера. Так уж получилось, что мы с моим замом привыкли брать один двухместный номер на двоих, несмотря на разницу в чинах. Как я объяснил моему подчиненному, которого поначалу смущал этот факт, так лучше в плане безопасности. Проводив нас до номера, я заметил, что Кайл не спешил уходить, видимо, желая о чём-то спросить меня.

    – Кайл, верно? – спросил я. – Вижу, ты что-то хочешь узнать, давай оставим до завтра, хорошо? Уже поздно, да и тебе пора, наверное, спать.

    Мальчик кивнул и удалился.

    – Маленьким детям пора спать? – улыбаясь, спросил Виктор.

    – Ага, – кивнул я и широко зевнул. Затем я серьезно добавил. – И я не исключение, несмотря на моё звание. Растущему организму нужен сон.

    – Полностью с вами солидарен, босс, – кивнул Виктор. В пять минут мы разобрались. Туша свет он сказал, – доброй ночи, подполковник.

    – Доброй ночи, младший лейтенант, – ответил я и отрубился.

    Привычку засыпать мгновенно и просыпаться вовремя я отработал в Ишваре. Там каждая минута отдыха была на счету, потому мы, военные, очень ценили их. Особенно это касалось государственных алхимиков, так как у нас была наиболее напряжённая нагрузка. И хотя вроде как наступило мирное время, я не спешил избавляться от этой полезной привычки.

    Проснувшись с восходом солнца и совершив утренний моцион, мы с Виктором спустились вниз. К моему немалому удивлению, тут уже было немало народа. Как оказалось, рабочий день у них начинается как раз в это время, и длиться четырнадцать часов. Услышав про это, у меня задергалась левая бровь.

    – Сколько, ты говоришь, Халлинг, длиться у вас обычно рабочий день? – спросил я у шахтера.

    – Четырнадцать часов. – Ответил он, с интересом смотря на мою реакцию. Взяв себя в руки, я постарался успокоиться.

    – У вас найдётся каска? – уже спокойно спросил я. – Я бы хотел спуститься вместе с вами в забой.

    – Да, – кивнул он. В его глазах мелькали смешанные чувства. Он не понимал, что происходит, но надеялся на лучшее. Переодевшись в рабочий комбинезон, который я также прихватил с собой в Юсвел, я нацепив каску, спустился вместе с рабочими в забой, велев Виктору оставаться на поверхности и быть осторожным. Боевой офицер кивнул. «Уж меня-то никакая тыловая крыса не напугает», сказал он мне. Вместе с рабочими я провел под землёй следующие четырнадцать часов. Что можно сказать про шахту? Это была первая шахта увиденная мной. И мне не понравилось. Порасспросив рабочих, считают ли они, что в шахте все в порядке, услышал ответ, что бывает и хуже. Правда, потом они добавили, что им хотелось бы условий и получше, вот только лейтенант Йокки совсем иного мнения. Пройдясь по всей немаленькой шахте, я при помощи алхимии постарался, где возможно укрепить своды и максимально обезопасить труд рабочих.

    – Господин подполковник, уже три часа дня, – позвал меня Халлинг, когда я закончил укреплять один из центральных коридоров.

    – Спасибо, Халлинг, – кивнул я, отряхивая руки. – Сегодня я увидел достаточно. Возвращаемся в гостиницу?

    – Да, сэр, – кивнул он мне. Когда мы почти подошли к выходу на поверхность, он, наконец, решился спросить меня о том, о чём думал. – Сэр, скажите, теперь всё поменяется?

    – Тебе так нужно узнать ответ на этот вопрос? – спросил я, остановившись и повернувшись к мужчине. И по его взгляду, я понял, что «Да». – Ты прав, я не могу все так оставить. Лейтенант Йокки показал свою полную некомпетентность в деле управления шахтами. Правда, мне осталось проверить документацию, но я почему-то сомневаюсь, что там всё будет в порядке. Уже сейчас видно, что лейтенант Йокки вопиюще нарушал свои обязанности. – Я внимательно посмотрел в глаза мужчине. – Халлинг, как ты думаешь, какое наказание должен понести Йокки? Должен ли он ответить по всей строгости закона или же к нему можно проявить снисхождение?

    – Пусть он ответит за свои преступления, – сказал мужчина. – Он все соки из нас выпил. Люди уже в отчаянии.

    – Хорошо, – кивнул я. – Я сейчас отправлюсь к нему, займусь проверкой документов. А в, – я посмотрел на часы, – в восемнадцать ноль-ноль пусть все подходят к зданию администрации.

    Спустя сорок минут мы с Виктором стояли у административного здания. Войдя в приемную, мы никого не застали. Оглядев первый этаж, мы не нашли никого. Во всяком случае, под это определение не попадали пьяные в хлам двое младших сержантов. Пожав плечами и не дав Виктору разбудить их, я предложил подняться на второй этаж. В одном из залов, который видимо по недоразумению называют кабинетом, мы нашли лейтенанта Йокки. Который вместе с секретаршей был занят важным делом. Мы услышали их ещё в коридоре, но я, такой гад, не дал им закончить.

    – Добрый день, Лейтенант Йокки, – поздоровался я, входя в кабинет. Лейтенант, которого отвлекли в самый неподходящий момент, с негодованием посмотрел на вторженцев, то есть на нас. Вот только гневные слова так и не успели сорваться с его губ. Наблюдать за его физиономией, которая менялась по мере узнавания моей скромной персоны, было очень интересно. – Может, потрудитесь-таки поприветствовать старшего по званию должным образом? – Чего мне стоило сохранять суровое выражение лица и не заржать в тот момент. Но я старался. К слову, Виктор успел немного покраснеть, от увиденной сцены. Я же был калачом более тертым, что и помогло мне сохранить спокойствие.

    – Г-господин подполковник? – протянул удивленным голосом лейтенант, не меняя позы.

    – Я вижу, вы, наконец, узнали меня. – Констатировал я. – Потрудитесь принять вертикальное положение и застегните штаны. – Йокки мгновенно принял стойку смирно. Но затем, вспомнив про штаны, тут же поспешил исправлять недоразумение. Секретарша же взвизгнув, подскочила и побежала к выходу из кабинета. – Стоять, Смирно. – Мои команды возымели действие. Конечно, не бас. Но уже и не детский голосок. Мой ледяной тон, как правило, отлично действовал на собеседников. Под моим пристальным взглядом, эта парочка стала судорожно одеваться. Я же невозмутимо наблюдал за каждым их движением. Наконец, они привели себя в относительный порядок. Секретаршей Йокки оказалась молодая девушка со знаками отличия младшего сержанта. Я прошел по кабинету, и брезгливо посмотрев на «место попрания воинской чести», сел в кресло для посетителей. Я с негодованием посмотрел на отличившихся. – Итак, лейтенант Йокки, вам известно, кто я?

    – Д-да, сэр, – промямлил он. – В-вы п-полковник Эд-двард Элрик...

    – Подполковник, – исправил его я. – Такая грубая лесть вам не поможет. Хорошо хоть имя не перепутали. Я прибыл в Юсвел, чтобы проинспектировать вас. И что я вижу? Вместо того, чтобы встречать меня, вы занимаетесь совсем другим делом. Вы знаете, чем вам грозят неуставные отношения на службе? На первый раз я, пожалуй, закрою глаза на этот инцидент, но в будущем постарайтесь держать себя в руках. Теперь, что касается проверки, – я на пару секунд задумался, собираясь с мыслями. – Предоставьте мне, все документы о состоянии дел на шахтах.

    – Но, сэр, – начал было возражать Йокки. – Мне нужно время чтобы собрать документы.

    – Они у вас все должны быть в кабинете, – парировал я. – Или вы не в курсе своих обязанностей?

    На мои слова лейтенанту отвечать было нечего, а потому он, молча, предоставил мне все бумаги. Я управился довольно быстро, всего за час. И этот час для Йокки бы самым худшим в жизни. Хотя при поверхностной проверке документов могло показаться, что всё на шахтах в порядке, я знал истинное положение дел. Потому я проверял документы тщательно. Это позволило сразу заметить «не стыковки». И по мере дальнейшей проверки, этих «не стыковок» становилось все больше и больше.

    – Как интересно, – в очередной раз сказал я, сверяя документы из разных папок. – Лейтенант, согласно этим документам, на шахтах совсем недавно проводились работы по укреплению сводов. И обошлись они в огромную сумму. Вот только когда я вчера проверял эту самую шахту, я не заметил, чтобы кто-либо занимался там чем-то подобным Во всяком случае, в последние лет десять.

    – Но, сэр, понимаете, – начал оправдываться Йокки. Я уже не мог смотреть на его тупую физиономию. Так и хотелось пустить его на ингредиенты. Я сделал останавливающий жест рукой, и он тут же замолчал.

    – Господин лейтенант, – обратился я к нему. – Вы понимаете, что значат все эти разночтения в документах? Это значит, что вы некомпетентны в исполнении своих прямых обязанностей. Когда началась война с Ишваром, многие шахты были переданы под управление военных, чтобы увеличить качество труда и выполняемых работ. Управляющим были переданы практически неограниченные полномочия. И как использовали эти полномочия вы? – спросил я его, внимательно глядя ему в глаза. А затем сам же ответил на мой вопрос. – Вместо того, чтобы содействовать благополучию Аместриса, мудро управляя вверенным вам имуществом, вы использовали его для собственного обогащения. Вы думаете, я не заметил, как вы живете, в каких условиях? И уж тем более я заметил, в каких условиях живут люди, на плечах которых зиждется могущество нашей страны. – Я говорил тихо и вкрадчиво, но каждое мое слово заставляло лейтенанта съеживаться. Однако последние мои слова вызвали у него недоумение, несмотря на страх передо мной. – Смотрю, вы удивлены моим словам? От чего же? Неужели вы думали, что могущество государства зависит от его армии или от его алхимии? Всё это вторично. Без самых обычных аместрийцев это все не имело бы значение и не смогло бы состояться. Вы же забыв о вашем долге заботиться о наших гражданах, использовали их для своей наживы. Это уже не просто преступление. Это государственная измена. А вы в курсе, какое в нашей стране предусмотрено наказание для военных совершивших государственную измену? – последние слова я проговорил медленно и четко. Это позволило Йокки наконец-то осознать всю глубину той ямы, в какую его загнала собственная алчность. Его ноги подкосились, и он упал на колени.

    – Господин подполковник, – зарыдал он, протянув ко мне руки. Я же бесстрастно глядел на него. – Пощадите. Я... – чего он ещё там хотел сказать, меня не интересовало, поэтому я просто остановил его жестом. Он мгновенно заткнулся.

    – Меня не интересуют твои оправдания. – Жестко ответил я. – Тем более я в курсе всех твоих дел. Твои преступления заслуживают самого сурового наказания. И будь моя воля, сегодняшний день стал бы последним днём твоей жизни. – Йокки испуганно затрясся, со страхом глядя на меня. Я встал с кресла и немного прошелся по кабинету размышляя. Затем я повернулся к нему. – Однако я не настолько жесток, как обо мне говорят. Пожалуй, я дам тебе шанс.

    – Спасибо, спасибо, – обрадовано закивал Йокки. Я лишь хмыкнул, уж очень оптимистично он был настроен.

    – Я вижу ещё не все потерянно, – сказал я, и на мое лицо наползла улыбка. – Ты ещё можешь исправиться.

    – Да, сэр, я исправлюсь, – продолжил он кивать. – Я больше не буду красть.

    – Твое стремление похвально, мой друг, – сказал я елейным тоном. – И ещё более похвально то, что ты не стал предлагать мне взятку, как ты всегда поступал в подобных случаях раньше. Если бы это произошло, ты бы уже умер. – Мои слова заставили лейтенанта в очередной раз побледнеть. – Но есть ещё кое-что, что ты можешь сделать, чтобы показать свое раскаяние.

    – Что я могу сделать? – с готовностью сказал он. – О да, – подумал я. – За свою шкуру ты наизнанку вывернешься. Хорошо пробрали тебя мои слова.

    – Садись, – казал я ему на стол. – И пиши.

    – Что писать? – с удивлением спросил он меня.

    – Всё, – ответил я ему. – Ты признался в своей вине мне устно. Теперь же стоит это сделать письменно. В своем признании не забудь указать все факты нарушения законов. Если ты что-то утаишь, то, когда всё всплывёт... Не если, а когда! – уточнил я, многозначительно на него посмотрев, – ...мне будет сложно заступиться за тебя.

    – Х-хорошо, сэр, – ответил Йокки нервно сглотнув. И он начал писать. Писал он долго, листов было много. И каждая страница была интереснее предыдущей. Когда он закончил, я забрал его опус и передал Виктору, чтобы он убрал его.

    – Отлично, Йокки. – Улыбнулся я ему. – А теперь вы можете отправляться собирать вещи. На время следствия вы будете находиться в Восточном городе. И я настоятельно рекомендую не покидать его. Это же касается и твоих подчиненных, всех подчиненных. Тем двум пьяницам, что сейчас спят внизу, сообщишь сам. У меня нет желания тратить на них свое драгоценное время. Послезавтра в полдень вы должны быть в Восточном городе. Вам всё понятно.

    – Да, сэр, – потерянно сказал Йокки. Я не оставил ему выбора.

    Когда в шесть часов рабочие собрались перед администрацией я объявил им о кадровых перестановках. Люди были обрадованы. Наконец кто-то позаботился о них. Я назначил Халлинга управляющим так как он специально учился этому и то как он управляет гостиницей показало что необходимый навык у него есть. Да и авторитетом среди рабочих он обладал немалым.

    В этот же вечер в гостинице состоялась вечеринка по поводу смены руководства. И меня бы носили на руках, если бы не мой прозрачный намек о нежелательности этого. Желая выразить мне свое уважение, шахтеры налили мне большую кружку пива. К этому времени Виктор уже успел выпить несколько таких, и был в весьма веселом расположении духа. Я не стал отказываться от того, что предлагали. Но вместо того, чтобы сходу выдуть всю посудину, я решил растянуть удовольствие. Пиво оказалось довольно неплохим и не особо крепким, хотя моему юному телу и этого вполне могло хватить.

    Отойдя в тихий уголок и смакуя напиток, я наблюдал, как гости один за другим отрубаются. Тут ко мне подошел Халлинг. Хотя праздник длился довольно долго, он, судя по всему, особо не налегал на алкоголь.

    – Хочу ещё раз поблагодарить вас за то, что вы для нас сделали, сэр. – Сказал он мне. Я остановил его жестом.

    – Не надо, Халлинг. – Сказал я ему. Затем указав на стулья, жестом предложил ему присесть. – Я понимаю, каково вам было. То, что я сделал – моя обязанность. Я знаю, что вы не совершите тех ошибок, что совершил Йокки, находясь на этом посту. И, кстати, вы можете называть меня Эдвард, во всяком случае, в неофициальной обстановке. Всё-таки я вам в сыновья гожусь.

    – Спасибо ещё раз, подпол... Эдвард, – сказал Халлинг. – Так непривычно. Вроде и военный, и государственный алхимик, а...

    – Ребёнок, – хмыкнул я. – Удивлены? Впрочем, так уж получилось. – Тут я заметил, как он покосился на пиво в моей руке.

    – Ты уж извини ребят, – сказал он. – Они от избытка чувств. Кстати, это ведь вторая кружка.

    – Ничего, я меру знаю, – ухмыльнулся я. Затем я приподнял кружку. – К тому же, в Ишваре без этого было нельзя. Никакие нервы не выдержат. Война не делала разграничений по возрасту и полу. Там были все равны. – Я посмотрел на пиво и залпом допил его. – Ладно, не буду загружать вас тяжелыми воспоминаниями. Завтра утром мне на поезд, так что пойду.

    – Доброй ночи Эдвард, – кивнул он.

    – Доброй, – ответил я.

    ***

    Утро добрым не бывает. Особенно с похмелья. И если я держался более менее достойно, то Виктор страдал тяжело. После утреннего моциона, я спустился вниз. Народу было немного. Хозяйка быстро дала мне завтрак. В середине трапезы я заметил, как Кайл буквально пожирает меня глазами, но не решается подойти. Встретившись с ним взглядами, я глазами указал ему на стол. Поняв мой жест, он присоединился ко мне.

    – Тебя ведь Кайл зовут? – спросил я его.

    – Да, сэр. – Ответил он. Я же поморщился.

    – Давай неофициально, а то мне уже тошно сэр, сэр. – Сказал я ему и улыбнулся. – У меня ведь и имя есть. Эдвард. Всё-таки, мы – ровесники.

    – Но ведь... – смущённо начал он, а затем до него дошло, и он улыбнулся мне в ответ. – Хорошо, Эдвард.

    – Я заметил, что ты хочешь меня что-то спросить? – сказал я.

    – Эдвард, вы ведь... То есть, я хотел сказать, ты ведь алхимик, да? – растерянно спросил он. – То есть, ты алхимик, вот! – Похоже, у паренька проблемы с выражением собственных мыслей, – подумал я. – Тяжёлый случай. – То есть я хотел сказать, ты – государственный алхимик! Я, это, хотел узнать, ты ведь, наверное, знаешь... – я смотрел на него внимательным и серьезным взглядом. Я не понял, чего он от меня хочет, но его построение фраз говорило о важности этого вопроса для него. – То есть, я хотел сказать, вы... ты учился алхимии?

    – Кажется, я тебя понял, – улыбнулся я. – Ты тоже хочешь стать алхимиком, так? – мальчик облегченно кивнул. – И ты, наверное, хочешь узнать, как лучше учиться ей или что-то другое?

    – Просто, ты такой крутой алхимик. – Сказал он. – В газетах тебя описывали как какого-то супергероя. Я поначалу не верил этому, думал обычная газетная утка. Но, когда ты восстановил нашим инструменты, а потом укрепил одну из шахт... Сэр, я хочу стать таким же алхимиком как вы. Я хочу помогать людям.

    – Ты хочешь стать простым алхимиком или государственным алхимиком? – решил уточнить я.

    – Ну, быть государственным алхимиком, наверное, круто, – подумал мальчик. – Но, я не хочу убивать людей. Простите, сэр.

    – Тебе нечего стыдиться, Кайл, – грустно улыбнулся я. – По правде говоря, ни одному из государственных алхимиков не нравиться убивать людей при помощи алхимии. Алхимия должна служить людям.

    – Но почему тогда в Ишваре... – решил спросить он.

    – Такой был приказ, ответят многие алхимики, – ответил я. – Я же скажу, что там были солдаты с оружием, которые воевали против Аместриса. Я ещё не был на государственной службе, когда они напали на мой родной город и собирались убить мирных жителей. Мне пришлось выбирать. Защищать мирных жителей убивая других людей или с позором сбежать, позволив тем кого я знал чуть ли не с рождения умереть. Я выбрал первое, поэтому я и стал государственным алхимиком. Я знал, на что подписался, когда надевал эту форму. Но поверь, Кайл, – я внимательно посмотрел на него. – Быть хорошим алхимиком не значит быть государственным алхимиком. Чтобы помогать другим, не нужно носить военную форму и выполнять приказы. Так что, я не осуждаю, а, наоборот, рад твоему желанию.

    – Сэр, а вы можете научить меня алхимии? – наконец решился мальчик. – Просто, папа говорил, что у меня есть талант.

    – Хм, а почему ты считаешь, что из меня получиться хороший учитель? – спросил я его с интересом.

    – Ну, просто... – мальчик видимо не знал, почему именно он выбрал меня.

    – Ясно. – Ответил я. – Давай пока оставим этот вопрос. Сейчас ближайшие месяца три я буду занят. А вот потом вернемся к этому вопросу. За это время, выучи основы. Твой отец сможет подсказать кое-что, всё-таки он когда-то учился алхимии. – Тут мне пришла в голову интересная мысль. – Подожди-ка меня тут, Кайл, я быстро.

    Поднявшись наверх, я порылся в чемодане и достал пару книг. Это были «Основы алхимии» в двух томах. Книги моего авторства. Кстати, они были очень популярны среди алхимиков Аместриса, так как включали в себя более упрощенную теорию, помогая глубже и яснее понять алхимию. Спустившись вниз, я передал мальчику книги.

    – «Основы алхимии», – прочитал мальчик. – «Эдвард Элрик». Погоди, это твои книги?

    – Да, тут более менее простым языком описываются законы алхимии. – Пояснил я. – Думаю, эта книга поможет тебе в самом начале. Считай это подарком.

    – Спасибо, – просиял мальчик. Он прижал их к себе как сокровище.

    – Изучи их хорошо, – наставил я его. – У тебя три месяца.

    – Хорошо, сэр, – крикнул он и убежал, видимо, в свою комнату.

    ***

    Проверка в Восточной Зоне показала, что чиновники зарвались. Причем не просто зарвались, а зарвались капитально. Случай с Йокки оказался не самым вопиющим. Абсолютно во всех городах этого горнопромышленного пояса, вставшие у руля «офицеры» показали себя не просто с худшей стороны. Тридцать четыре города, в которых ситуация одна хуже другой. Собрав полный отчет и арестовав всех «управляющих», и назначив на их места толковых заместителей из местных, я передал все материалы дела Генералу Груману. И если Йокки и еще парочка управляющих отделались лишь небольшими сроками, а их подчиненные увольнением из армии, то остальные получили гораздо более серьезные сроки, а пятеро даже высшую меру наказания. Профессиональные военные прошедшие Ишвар и теперь наполнявшие Восточный Штаб под началом Грумана не собирались терпеть такое отрепье в своих рядах. После моей самостоятельной проверки, Груман инициировал подобные по всей Восточной Зоне. Несколько сотен промышленных городков и поселков были проверены и в большей части из них сменилось руководство. Кто-то отправился в тюрьму, а некоторые на плаху.

    Естественно такая инициатива востока не могла быть не замечена в Центре, а потому, спустя четыре месяца я уже сидел в поезде едущем в столицу. Как главного инициатора проверки и глобальных перестановок на Востоке, Груман сделал меня козлом отпущения и отправил к Фюреру. Хотя, судя по слухам что бродили в штабе в день моего отъезда, моя инициатива легла на благодатную почву и поговаривают что подобные проверки теперь пройдут по всей стране. Хотя я особо не полагался на слухи. Как правило все что касается нашего Фюрера, может быть подвергнуто сомнению. Тем не менее я решил заранее подготовить материалы как о причинах подтолкнувших меня начать проверки, так и об их итогах и о тех выводах что я сделал в их результате. Материала было немало и занимало несколько папок скоросшивателя, которые занимали весь мой портфель. В основном это были сжатые выкладки, так как Центр не запрашивал какие-то дополнительные документы. Все что они запросили было отправлено курьерским поездом еще полторы недели назад, а потому я чувствовал себя более мене подготовленным, хотя и не расслаблялся, понимая, какое у меня командование.

    Прибыв в Централ я сразу отправился в штаб, планируя остановиться в гостинице уже вечером. Хотя, если говорить честнее, я надеялся повстречать в штабе капитана Хьюза. Зная его характер, он обязательно пригласит меня заночевать у них дома и Гресия будет только рада моему визиту. Уж очень сильно мне нравилась эта семья. Хотя я с ней в полном составе виделся только один раз, на свадьбе, я видел какие чувства испытывает Маэс к своей супруге. Эта чистая незамутненная любовь, полная романтики. Уверен их дочка, а в этом я уверен на сто процентов, иначе бы не спорил с Огненным на его алхимию, будет прекрасной девочкой.

    С вокзала до Штаба я добирался пешком, наслаждаясь прогулкой, пусть даже и с чемоданом в руках. Прохожие косились на меня, но никто не выказывал недовольства. Вообще, издали люди меня как правило принимали за кадета военного училища. Такие были как Централе, так и в главных городах страны. Вот только стоило им приблизиться и увидеть погоны подполковника, как всякий интерес ко мне пропадал заменяясь страхом. В армии Аместриса был только один такой молодой офицер, которого обыватели называли Жнецом. Но все-таки в этот раз на улице людей было не так много, а потому я особо не привлекал внимания. Наконец, спустя полчаса я дошел до штаба и предъявив на входе документы, без проблем прошел внутрь. Видимо дежурные были предупреждены о моем приезде вышестоящим начальством, а потому мое появление не вызвало у них ажиотажа. Если конечно не считать излишней внимательности ко мне. Впрочем, все было в умеренной степени, моя репутация спасала меня от излишнего внимания к моей персоне. Единственное что меня задержало на проходной, необходимость сдать вещи в камеру хранения чтобы не таскаться с ними по Штабу.

    Поднявшись в Штаб и пройдя в нужный кабинет, я предстал перед самим Фюрером. Он затребовал меня сразу к себе. Вытянувшись по стойке смирно я стоял перед верховным правителем страны. Кинг Брэдли внимательным цепким взором своего единственного глаза осматривал меня, будто проверяя не затаился ли внутри меня шпион. Или же не задумал ли я предать наше великое государство Аместрис во имя каких-либо своих бессмысленных целей или в силу своей юношеской горячности и глупости. Во всяком случае, именно такое ощущение невольно закрадывалось ко мне в мысли, пока Фюрер осматривал меня. Конечно же все это было лишь плодом моего богатого воображения и Брэдли просто преследовал какие-то свои цели, молча смотря на меня в течение пяти минут. Но увидев, что я по-прежнему остаюсь невозмутим, ожидая когда командование даст мне слово, Брэдли предложил мне садиться. Не став спорить я последовал его предложению-приказу. Порой он предлагал так, что иначе как приказ его слова трактовать было нельзя и сейчас был как раз такой случай. Чтобы ослушаться его надо быть либо очень смелым человеком, либо иметь за спиной весьма весомые аргументы в доказательство своей правоты. Именно таким человеком был Кинг Брэдли, и у меня не возникало и толики желания идти с ним на конфликт.