Текст книги "Алхимик, который знал истину (СИ)"

Автор книги: Alan Striker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

    – С удовольствием, – оскалился Багряный и, натянув на глаза фуражку, пошел в сторону дежурного. Я же пока не спешил, наблюдая со стороны. – Что здесь происходит, младший лейтенант? – о да, Кимбли великолепно владел командным голосом.

    – Сэр, простите сэр, но эти дети зачем-то хотят, чтобы я их пропустил, – ответил вытянувшийся по струнке младший лейтенант. – Я уже собирался выставить их, так что не стоит беспокоиться.

    – А вы поинтересовались у этих детей, чего они хотят? – спросил Кимбли, прищурив глаза.

    – Да что их слушать, какую-то чушь несут, зачем-то хотят увидеть полковника Элрика, – ответил дежурный. – Ясно же что он после вчерашнего происшествия в Военном госпитале. И незачем его там искать.

    – Мы туда приходили, но там сказали, что он туда не поступал, – сказал Ал. – И прогнали нас оттуда.

    – Значит его место пребывания секретно, – заметил дежурный. – А я не могу всяким детишкам рассказывать такие сведения, так что проваливайте по-хорошему.

    – Зачем же так грубо, младший лейтенант, – поинтересовался Кимбли 'любезным' тоном, от которого у дежурного побледнело лицо. Он подошел к детям со спины и положил им руки на плечи. – Может эти дети имеют право знать такую информацию. К примеру, сей мальчик может оказаться родным братом полковника, а девочка – его механиком. Не рассматривали такой вариант? Или вы даже не поинтересовались их именами?

    – А вы сами кто? – попытался 'съехать' дежурный.

    – Багряный Алхимик, майор Зольф Джей Кимбли, – представился Кимбли, при этом предъявив серебряные часы. Узнав, кто стоит перед ним, дежурный побледнел так, как я не представлял вообще возможным. – Мое имя должно стоять в ваших бумагах.

    – Да, это так сэр, – судорожно кивнул младший лейтенант. – Я... я...

    – Пожалуй, все-таки я сопровожу этих детей туда, где им могут предоставить всю необходимую информацию, – сказал Кимбли любезным, но не терпящим возражений тоном. Дежурный опять кивнул и Кимбли подтолкнул детей через проходную в сторону лифта. – Пойдемте, попробуем найти вашего неуловимого полковника.

    Подождав пока они скроются, я не спеша вышел из своего укрытия и подошел к дежурному. Тот все еще пытался отойти от общения с 'Кровавым Алхимиком' и не сразу заметил меня.

    – Что-то случилось, младший лейтенант? – с участием спросил я. – Вы так бледны будто увидели самого дьявола!

    Дежурный медленно повернулся ко мне, и казалось, будто дьявол к нему пришел с визитом именно сейчас.

    – Г-господин полковник? – уже заикаясь, спросил он меня. Вот трудно поверить, что моя персона может вызывать такой лютый ужас, но, поди ж ты, глядя на такую реакцию я уже сам начинаю верить во все что про меня говорят. Я чуть наклонил голову, рассматривая этого солдата. Честно говоря, мне даже стало его жалко. По части мозговыносительства Кимбли способен поспорить со многими. – Просто... просто я никак не ожидал увидеть вас тут после вчерашнего.

    – Хм, а мне показалось, что эту отговорку вы придумали только что, – задумчиво произнес я. – Впрочем, это не мое дело. Хотя, если вы действительно себя нехорошо чувствуете, то советую вам взять завтра выходной, а лучше обратится к доктору.

    – П-простите сэр, а можно узнать? – спросил дежурный. – Это правда, что Кровавого алхимика выпустили?

    – Хм, вроде его сегодня должен принимать Фюрер, – подняв глаза к потолку сказал я. А затем меня 'озарило'. – Постойте, у вас такая реакция из-за него? Но разве вас не предупредили?

    – Предупредили, но мы не поверили что это так, сэр, подумали, что это чья-то шутка, – покраснев, ответил младший лейтенант. Я чуть улыбнулся.

    – Ладно, бывает, – сказал я. Дежурный немного успокоился. – Кстати, никто не спрашивал меня? – младший лейтенант вновь напрягся. – Кажется, за всеми пропитиями вчерашних событий, я совсем забыл телеграфировать моему брату, что со мной все в порядке. А то с него станется примчаться сюда первым же поездом. Чертовы газетчики совсем не умеют держать язык за зубами, за что только зарплату получают. Написать что я при смерти. Чушь! – я, наконец 'успокоился' и привел себя в порядок. – Ладно, если что сразу пропустите его и позвоните мне, я буду в центральном крыле.

    – Сэр, постойте, – остановил он меня, когда я почти дошел до лифта. – Простите, но, кажется, ваш брат уже приходил.

    – В самом деле? Что же вы сразу не сказали? – спросил я, и мои глаза опасно сузились. – Или...

    – Простите, сэр, – теперь дежурный был красным как вареный рак. Вроде это чувство называется стыд. – Кажется, я едва не прогнал его. Честно, я думал, что это просто дети балуются. Были двое мальчик и девочка, и, кажется, мальчик вроде похож на вас. Они очень шумели, требовали пропустить их к вам, я думал вы в больнице и уже позвал караул, как появился майор Кимбли и забрал этих детей с собой.

    – Вы вызвали караул, чтобы выпроводить моего брата, который искал меня? – спросил я спокойным голосом. Вот только дежурный опять почему-то поменял свой цвет обратно на белый. – Скажите мне, младший лейтенант, вы спросили, как его зовут, в чем цель его визита? – как оказалось Кимбли не такой ужас наводит как я. Дежурного можно было класть в гроб. Хотя я и говорил очень тихо, но тот отдавал себе отчет, что я могу из себя представлять на самом деле. – Ваше счастье, что майор Кимбли вас вовремя остановил. Не забудьте его позднее поблагодарить. Что же касается вас, все-таки зайдите завтра к врачу, такая спешная смена цвета кожи происходит не от хорошей погоды. И надеюсь, в следующий раз вы будете надлежащим образом исполнять свои обязанности. Всего доброго.

    Столичные совсем зарвались. Впрочем, с ними так и надо. Я не боялся, что этот лейтенантик попробует отомстить мне, не та весовая категория. Если он исправится, предпринимать против него я ничего не буду, но я запомнил его надолго. И лучше ему больше не переходить мне дорогу. Почему я не вмешался сразу? Зачем, когда мы с Кимбли контролировали ситуацию. Ала и Уинри я успокою, а столичные лодыри получат небольшой заряд бодрости.

    Войдя в лифт, я поднялся на площадку перед воротами в крепость. Должно быть Кимбли с детьми уже прошли внутрь, а потому я не стал задерживаться и проследовал в сторону здания Главного Штаба. На входе я узнал, что Кимбли буквально только что проходил и направился с детьми в сторону одной из комнат отдыха. Причем по описанию данному дежурным на входе, я понял, что тот пошел кружным путем, как я и просил. Усмехнувшись исполнительности Кимбли, я спешно прошел напрямик и оказался в нужном кабинете на несколько минут раньше них. Сев на диван я, наконец, вздохнул с облегчением. Небольшая пробежка выбила из меня все силы. Тут дверь в кабинет открылась и внутрь зашли Кимбли с Алом и Уинри.

    – Братик, – выкрикнул Ал и они вместе с Уинри бросились ко мне.

    – Стой-стой, – попытался остановить я их, но они меня не послушали. – Мои ребра, – пискнул я.

    – Прости, брат, – смущенно отлип от меня Ал. Уинри тоже поспешила освободить меня от объятий. Вроде они дети, но сдавили так сильно, что едва не закончили то, что вчера начали анархисты. Мне даже стало смешно, прошел Ишвар и умер от объятий. – Я как прочитал в газете, что ты...

    – Угу, больше верь газетчикам, – пробубнил я, потирая ребра. Ал был рад, что я жив, но смущен, что едва не задушил меня. – Ладно, не переживай, все со мной нормально... относительно, конечно, но жизни ничто не угрожает. Ты уж прости меня, что я не позвонил тебе или не отправил телеграмму. Я совсем забыл о тебе.

    – Главное ты жив, Эд, – сказал он, садясь ко мне справа. Уинри же села слева. – Мы так переживали с Уинри, нас ведь никак не хотели к тебе пускать.

    – Да, Эд, они такие солдафоны, эти военные, – возмутилась девочка, на что я рассмеялся.

    – Так солдаты и должны быть такими, – сквозь смех сказал я. – К тому же я только-только вернулся в штаб.

    – Но на проходной нам сказали, что тебя не было, – заявила Уинри, пытаясь, видимо выяснить правду.

    – Ну, так и в штаб можно попасть не одним путем, – заметил я, обнимая моего брата и Уинри. – Главное что все живы, здоровы и в хорошем настроении.

    – Эд, так что вчера произошло? – прямо спросила меня Уинри. – В газетах писали, что тебя чуть не убили.

    Пришлось рассказывать девочке правду о вчерашних событиях.

    ***

    Прошло полтора года с окончания войны в Ишваре, и полгода с тех пор как я стал полковником. Работая с Генералом Груманом, я узнал много нового. Освоил немало полезных навыков. А также узнал, какие настроения царят в генералитете. Так получилось, что после Ишвраской зачистки в Восточный Штаб был назначен генерал Хакуро. У меня сложилось четкое впечатление, что этот человек в армии случайно, именно так. Нет, человеком он был неплохим, довольно дружелюбным, изредка тепло подшучивал надо мной. А как семьянин он подавал просто замечательный пример всем нам. Но это была лишь одна его сторона. С другой же он представал как карьерист, годящийся лишь для продвижения по службе, но не для командования. И что самое паршивое, в Генеральном Штабе похоже делали ставку именно на него. В отличие от Грумана, который был себе на уме, и держался в армии лишь из-за возраста, Хакуро был по-собачьи предан Фюреру, именно так.

    В начале осени 1910 года я прибыл в Централ по личному приказу Фюрера. С чем было это связано, я не знал, а потому сразу отправился к нему. Вот только дойти до здания Генштаба я не успел. Какие-то террористы, как позже я узнал анархисты, решили напасть на известного военного. Впоследствии расследование установило, что акцию никто не планировал. Просто увидев в окне ресторана, что по улице идет известный на всю страну Государственный Алхимик в сопровождении всего одного лейтенанта, анархисты решили воспользоваться удобным моментом. Не секрет, что моя персона была разрекламирована на всю страну. Молодой Государственный Алхимик на службе у народа Аместриса. Естественно, те, кто хотели поквитаться с нашим государством, видели во мне удобную мишень.

    Эта атака была для меня неожиданной. С тех пор как закончилась война в Ишваре, мне лишь изредка приходилось сталкиваться со смертельной опасностью, и всегда у меня было время подготовиться. Но в этот момент все произошло настолько внезапно, что я просто ничего не успел сообразить, как под моими ногами взорвалась бомба. Мне повезло, что она взорвалась слева от меня. Осколки, большей частью были остановлены моим протезом, остальные же впились в тело, не достав до сердца, головы и других важных для меня органов. Тем не менее, раны были бы для меня смертельны, если бы я не владел алхимией. Сложив руки и приложив к ране, я активировал трансформацию, плоть и кости стали зарастать. Но террористы не собирались ждать. Они уже собирались бросить в меня вторую бомбу, как подоспел Виктор. В упор он сделал несколько выстрелов, сильно ранив их. Бомба выпала и мой подчиненный мог погибнуть, если бы я не сбил его с ног, заслонив своим телом. Практически все осколки пролетели мимо кроме трех. Они впились мне в спину, а один прошил насквозь сердце.

    Боль что я испытал в тот момент была чудовищна. Сил же мне не хватило даже на хрип. Спасая подчиненного, я получил смертельное ранение и скорее бы всего погиб, если бы не философский камень, что я всегда носил с собой, с тех пор как создал его. Мне удалось получить его, следуя указаниям из книги Тима Марко. Конечно, цена за него была заплачена соответствующая, вот только люди, что использовались в качестве сырья, ни на что больше не годились. И именно в тот момент, когда я испытал чудовищную боль, и мне показалось, что я сейчас увижу врата истины, мне удалось активировать камень. И в очередной раз я убедился, что алхимия философского камня и преобразования человека схожи. Осколки в моем теле были преобразованы, а опасные раны мгновенно заросли. Дым, оставшийся от взрыва, скрыл следы преобразования, так что никто не мог точно сказать, что здесь произошло. Конечно, все раны я убирать при помощи философского камня не стал, лишь смертельные. С остальным пришлось возиться по старинке, попеременно сплевывая кровь и шипя от боли. Заодно я подлатал и форму, хотя следы алхимического преобразования были слишком очевидны. Форму придется заказывать новую.

    – Сэр, зачем вы... – начал возмущаться тем, что я его спас Виктор, но я мигом осадил его.

    – Заткнись, это приказ, – ткани я хоть и зарастил, но вот сломанное ребро нет и это давало о себе знать. Как говорится, 'терпимо' и 'бывало и хуже', но в этот момент об этом я не думал. А думал о том, как глупо подставился, забыв, что для Государственного Алхимика нет понятия 'мирное время'. Оттолкнув Виктора, я потянулся за табельным оружием. Боевой алхимией в таком состоянии лучше не пользоваться, а потому вся надежда только на близкий и надежный 'огнестрел'. – Обыщи их, надо установить личности этих уродов.

    Обыск мало что дал, но на это есть полиция с ее следователями. Когда дым улегся, к месту происшествия стала подтягиваться толпа зевак. Чтобы не позорить честь армии, мне пришлось подняться и сделать вид, что со мной все в порядке. Виктор шустро обыскал тела, но никаких документов не обнаружил. Я же в этот момент наблюдал за окрестностями, и это принесло свои плоды. Один и прохожих вел себя слишком нервно, а встретившись со мной взглядом, бросился наутек, не реагируя на крик лейтенанта. Штейн сразу бросился в погоню, но я был быстрее. Я уже был на взводе, а потому мир для меня как-то замедлился. Я четко ощутил пистолет в своей правой руке, увидел, как мушка совмещается с корпусом беглеца и мне пришло осознание: 'Пора'. Раздался хлопок. Пистолет не дал осечки и 'бегун' свалился на землю с простреленным плечом. Сколько меня не тренировали Хоукай и Хавок, но такой выстрел получился у меня впервые. Смертельно опасные ситуации порой бывают отличным стимулом.

    Вскоре на шум прибыли патрульные. За это время мы успели немного допросить беглеца. Он оказался товарищем двоих террористов. Большего мы добиться не могли, так как вокруг были люди, а потому нормально выбить информацию было нельзя. Поэтому пришлось попробовать договориться по-хорошему.

    – Послушай, может, все-таки скажешь? – негромко спросил я и ласково улыбнулся. – Поверь, когда мы с тобой окажемся в другом месте, то и говорить я буду по-другому. Поверь, тебе не понравится. Ведь не зря же меня называют Жнецом?

    В ответ я получил плевок в лицо, заставивший меня улыбнуться. На меня посыпались оскорбления, но я прервал их, вырубив пленника. По моему приказу патрульные доставили подозреваемого в участок. А спустя двадцать минут после происшествия туда явился и я. Следователь пытался возражать, но не особо старался, понимая, что он всего лишь лейтенант. Когда же мы с анархистом остались наедине, Виктор понятное дело был со мной, а то мало ли что, я даже не успел приступить, как тот запел соловьем. На основании этого я сделал вывод, что это на людях они такие смелые. Наедине они более разговорчивые. Виктор едва успевал записывать, а я задавать вопросы. Так что спустя еще десять минут после покушения у нас были ориентировки и адреса чуть ли не всех ячеек города. Как оказалось, мы поймали одного из руководителей этой партии 'взрывников'. Я так и не понял, за каким... они полезли взрывать меня, во главе с этим? Должно быть в этой стране еще не перевелись идиоты. Может это фаза Луны? Или еще какая-нибудь... Какой руководитель тайной организации будет действовать самостоятельно?

    В общем, один звонок Фюреру и я уже во главе операции по обезвреживанию террористов. В течение всего дня я носился по всем городу, устраивая облавы и аресты. Народу мы повязали немало. Конечно кто-то ушел, но то были мелкие сошки, которых позднее отловит полиция. Всех же главарей мы повязали. Больше всего меня поразила их детская уверенность, что их никак не могли взять. Когда же проверяли найденные бумаги, сразу стало очевидно, что раскрытие этой группы итак было делом времени. То, что они называли конспирацией... один смех. Удивлял факт как их еще не взяли. Я даже начал подозревать что это либо часть заговора, либо еще один заговор. Но никакая теория не могла подтвердить их 'дурость'.

    Когда операция по захвату закончилась, и первые арестанты были допрошены, меня вызвал к себе Фюрер. Как оказалось, не только его интересовали успехи операции. Весь Генштаб собрался меня послушать. Наверное, для них я стал что-то вроде театра. Развлечений в рабочее время мало, вот они и слушают интересные доклады. Я обстоятельно доложил всю суть дела, назвал имена главарей и их степень вины.

    – Полковник, – обратился ко мне Фюрер. – Вы сказали, что были ранены во время взрыва, но сейчас вы стоите перед нами. Вы можете это объяснить?

    – В моем деле указано, мой Фюрер, что я изучал медицину, кроме того, мне неоднократно приходилось залечивать свои раны и раны своих подчиненных во время ишварской операции, – честно ответил я. Тем не менее, Брэдли по прежнему изучал меня единственным глазом.

    – Это не отменяет того факта, полковник, что вам следовало в первую очередь обратится за врачебной помощью, а уж потом заниматься расследованием, – отчитал он меня, прохаживаясь по кабинету. Генералы же только внимательно слушали, согласно кивая головами. Это для меня проходила головомойка, а для них – бесплатный концерт. Тут Брэдли подошел ко мне, остановился, и положил мне руку на плечо, сильно сжав его. Все бы ничего, но он надавил так сильно, что я невольно дернулся и тут же почувствовал сильную боль в груди, что не замедлило отразиться на моем лице. Во всей суматохе я забыл, что у меня сломаны ребра. – Что с тобой, Эдвард? – Спросил он меня, а затем перевел взгляд ниже и ощупал кости. Я зашипел от боли, когда он дотронулся до ребер. – У тебя сломаны ребра, ведь так? Если ты так подкован в медицинской алхимии, почему ты не вылечил их?

    – Я... я забыл! – ответил я, опустив голову и чувствуя, как розовеет мое лицо.

    – Забыл? – спросил кто-то из генералов, кажется Генерал-лейтенант Рейвен. Я стоял боком к столу и не видел говорившего. – Как такое можно забыть?

    – Молодежь, – хмыкнул Бригадный Генерал Эдисон, пожилой мужчина с седыми волосами и аккуратными бородой, усами и бакенбардами. На носу у него были одеты очки в узкой оправе. – В отличие от нас стариков они могут носиться, ломать кости и бежать дальше. Скажите полковник, если вы не можете правильно оценивать свои возможности, как вы можете отвечать за жизни людей, подчиненных вам?

    А вот этот вопрос мне не понравился. Генерал залез в ту степь, куда залезать не следовало. Я уже на деле доказал свой профпригодность, и его слова были продиктованы обычной завистью чужим успехам и возможностям. Впрочем, я никак не отреагировал на эту подначку, ожидая решения Брэдли.

    – Достаточно, Бригадный Генерал Эдисон, – сказал Фюрер. – Если сейчас полковник Элрик посчитает, что его чести был нанесен урон вашими словами, он может попытаться вызвать вас на дуэль. Мне не хотелось бы по ее результатам потерять такого генерала как вы и отправлять в тюрьму такого перспективного офицера как полковник Элрик. Или вы считаете, что способны противостоять ему в бою? Эдисон так не считал, а потому замолчал. Я же никак не показал что рад ситуации. И так отношения с генералитетом довольно напряженные. Еще не хватало наживать здесь себе врагов. Хотя, положа рука на сердце, стоит заметить, что они и без меня спокойно заведутся.

    Когда все успокоились, Фюрер посмотрел на меня, а потом кивнул в сторону стула, брошенного им в меня. Подняв стул, я поставил его на место.

    – Хорошо, касательно ситуации с этими террористами, хочется вынести вам благодарность, полковник Элрик, – продолжил Брэдли. – Конечно, рисковать жизнью недопустимо, но в этом случае, пожалуй, можно сделать исключение. Если бы не ваша своевременная работа, их главари могли бы уйти, – он остановился возле карты и посмотрел на нее. – Ладно, теперь собственно перейдем к вопросу, почему вас вызвали в Централ, Полковник, – он взял указку и повернулся ко мне боком. – Скажите, как у вас с географией?

    – В пределах нормы, – ответил я, гадая к чему этот театр.

    – И не придерешься, – Хмыкнул Брэдли. – Что ж, раз так, то, расскажите-ка нам, что вам известно про... – указка погуляла по карте и уткнулась в Фотсетт. – Вот про этот город! А точнее, про границу и ее оборонительные возможности.

    – Фотсетт, ключевой опорный пункт нашей обороны на Юговосточной границе Аместриса, – начал рассказывать я. – Находиться в предгорьях Южного хребта. Является узлом пересечения трех направлений железной дороги, пока три года назад не произошло землетрясение, разрушившее часть перегона Домено-Фотсетт. В связи с напряженной международной обстановкой в данном регионе восстановление движения поездов затруднительно. В связи с этим было принято решение о разделении пограничных войск на отдельные группировки. Группировка Домено охраняет двадцати пяти километровый участок границы с Федерацией Крета, проходящую в горах Домено. Сорока пяти километровый участок границы с Федерацией Крета и двадцати пяти километровый участок границы с Аэруго, проходящие по равнине от гор Домено до Южного Хребта, охраняет группировка Фотсетта. Далее шестидесяти километровый участок границы, проходящей по горному массиву Южного хребта вплоть до границы района Фотсетт, охраняет группировка Сенна. Ключевой точкой обороны города является опорный пункт 'Крепость Тахду' в десяти километрах от границы и от Фотсетта. Она перекрывает дорогу, ведущую от города к контрольно-пропускным пунктам на границе. У крепости они разделяются и идут одна в сторону границы с Федерацией Крета, а вторая в сторону Аэруго. Обход этой крепости сложен, так как проселочных дорог в приграничной зоне всего три и они труднопроходимы для тяжелой техники вероятного противника. Что же касается возможного обхода крепости напрямую, через лесной массив, то он возможен только для небольших групп ввиду большого количества как искусственных, так и естественных препятствий.

    – Что конкретного вы можете сказать про крепость? – спросил бригадный Бригадный Генерал Клемин, высокий темнокожий военный с лысой головой. Обычно он имел привычку курить дорогие сигары, но сейчас он был без них. – Вы упомянули, что она играет ключевую роль в обороне города.

    – Это так, – кивнул я. – Крепость Тахду в прошлом являлась столицей княжества Тахду, присоединенного к Аместрису в прошлом веке. Между границей и крепостью Тахда в данный момент наличествует свободная от густой растительности местность, протянувшаяся также на расстояние до полутора километров от нее в сторону Фотсетта. Далее идет густой лесной массив. Для того чтобы перекрыть этот участок была подготовлена тройная линия обороны, замыкающиеся вблизи труднопреодолимых естественных преград.

    – Вижу, вы изучили особенности фортификации и обороны данного региона, полковник Элрик, – заметил Фюрер, переводя на меня внимательный взгляд. – Может быть, поясните, чем был вызван ваш интерес?

    – После ишварской операции я уделил большое внимание истории нашего государства, тем конфликтам, что протекали в эти годы, а также современную ситуацию на международной арене, внутри и на границе нашей страны. Я посчитал, что подобные знания помогут мне лучшим образом исполнять свои обязанности. Я надеялся, что опыт военных деятелей прошлого поможет мне нивелировать недостаток собственного, чтобы принимаемые мной решения были взвешены и верны.

    – Как вы видите, молодой человек оказался достаточно подготовлен, – сказал Брэдли. – У вас есть еще какие-либо вопросы к полковнику, Генерал-лейтенант Гарднер?

    – Больше нет вопросов, – ответил худой военный в круглых очках и с пепельного цвета волосами. Генерал-лейтенант Гарднер, один из самых влиятельных генералов в Штабе, способный посоперничать даже с Кингом Брэдли. Получается, у него были какие-то сомнения относительно меня и именно поэтому мне устроили эту проверку. Определенно к его советам минимум прислушиваются из-за его значительного опыта, иначе он бы не смог занять столь высокое положение.

    – В таком случае, полковник Эдвард Элрик, слушайте приказ, – начал говорить Фюрер и я вытянулся по стойке смирно. Занятия шагистикой даром не прошли, хотя, конечно, приходилось вносить определенные коррективы. Ну что можно поделать, если я маленький?! – В связи с нарастающей напряженностью на границе в районе Фотсетта, вы поступаете в качестве усиления местного гарнизона. Там вы поступите под командование Генерал-майора Хакуро, войдя в его штаб и возглавив помимо алхимической, также и научно-техническую часть. Насколько я помню, ваши технические познания это также позволяют.

    – Более чем, – кивнул я.

    – Теперь, касательно ваших сотрудников, – продолжил Фюрер. – Так как ваша должность в Восточном Штабе освобождается, на ваше место будет назначен толковый офицер. Тем не менее, мы настоятельно рекомендуем оставить ваших нынешних подчиненных под его руководством, чтобы дела были переданы без осложнений. Новых подчиненных вам придется набирать на месте. Тем не менее, мы готовы пойти вам на встречу и предоставить вам кого-нибудь из старших офицеров в помощь, если конечно представленная кандидатура не занимает каких-либо значимых должностей.

    Мои брови удивленно поползли вверх. Занятные условия мне предложили. По сути это означало, что: 'Мы тебе поможем, только вот нечем помогать'. Я был прекрасно осведомлен, что в армии Аместриса из военных высокого ранга свободных кандидатур нет и не бывает! Видимо мне остается выбирать кого-то из унтер-офицеров или младшего офицерского состава. В среде генералов послушалось удивление, видимо мое по-детски удивленно-обиженное лицо весьма их насмешило. Даже на лице Брэдли появились какие-то торжествующие эмоции. Я закрыл рот и опустил голову, руки сами собой сжались в кулаки, собирая всю мою силу воли.

    – Значит, любого кто не занят, так? Все остальное – вторично, – переспросил я.

    – Да, любого кто не занят, – согласился Брэдли. Я поднял голову и веселый шепот смолк. Мой взгляд вновь стал холоден и безразличен.

    – Зольф Джей Кимбли, Багряный Алхимик, – назвал я кандидатуру. – Сейчас он как раз точно не занят и вполне меня устроит.

    – Вообще-то он сейчас в тюрьме, – спустя минуту сказал Брэдли. Мой выбор заставил всех, даже Фюрера выпучить глаза, что доставило мне немало удовольствия.

    – Да, только и делает что бездельничает, пока другие работают, – согласно кивнул я. – Вот я и предлагаю занять его делом ему под стать.

    – А тот факт что он убил выше стоящих офицеров вас не пугает, полковник? – спросил с интересом Брэдли.

    – Ничуть, – ответил я. – Тем более что ему незачем убивать меня.

    – Сейчас он не в самой лучшей форме, – заметил Брэдли.

    – Не думаю что его помощь понадобиться сразу, так что он может пока занять мое место в Восточном Штабе, – предложил я. – В случае же обострения конфликта, до Фотсета он сможет добраться с одним из эшелонов.

    – Хорошо, я даю добро, – кивнул Фюрер, вызвав шок у половины генералитета. Вторая половина восприняла эту новость спокойно. Тем не менее, Брэдли надавил и с его решением не стали спорить. Дав еще несколько инструкций, меня отпустили.

    ***

    Я закончил рассказывать ребятам о том, что произошло со мной. Конечно, подробности относительно моего назначения или прошлого Кимбли я опустил, но им хватило и этого. Тот факт что я могу общаться с Фюрером и получаю какие-то поручения от него лично, произвел на детей сильное впечатление. Сам Багряный отправился к Фюреру, оставив нас наедине.

    После этого я расспросил их о том, как обстоят дела у них в Ризенбурге и посетовал что не смогу в скором времени навестить их там. По словам Ала, он уже стал практикующим алхимиком и уже через пару лет собирается досрочно сдать выпускные экзамены в школе. На вопрос к чему такая спешка он ответил что не хочет все время зависеть от меня.

    – Эд, ты ведь даже школу не закончил, отучился всего два класса! – возмущался он. – Как ты будешь жить дальше, без образования?

    – Ну, вообще-то за последний год я прошел немало курсов повышения квалификации, а на них, к твоему сведению, было немало элементов старшей школы, – не без гордости заметил я. – И в моем деле все это естественно отражено. Иначе как бы мне дали звание полковника?

    – Эд, неужели ты собираешься всю жизнь посвятить армии? – спросила меня Уинри. – А как же мы, как же бабуля?

    – Уинри, но я ведь не бросаю вас? К тому же тут я нашел немало замечательных людей которые стали моими друзьями, – заметил я. – К примеру майор Маэс Хьюз. Это очень хороший человек. И мой большой друг. Кстати, надо вас познакомить. Идемте.

    Я поднялся с дивана и велел им следовать за мной. Пройдя пару коридоров, я привел их в отдел разведки.

    – Привет, Маэс, – громко поздоровался я, входя в кабинет Хьюза. Тот сидел на кресле, спиной ко входу, положив ноги на стол и гонял балду, то есть ничего не делал. Вернее, делал, качался на кресле. – О, вот кто у нас главный бездельник в армии.

    – Привет, Эд, – кивнул он мне затылком. – И ничего я не бездельничаю. У меня законный перерыв.

    – Так я тебе и поверил, – хмыкнул я, а потом меня 'взяла досада'. – Эх, надо было Фюреру твое имя называть, а то теперь придется ехать в Фотсетт с Кимбли.

    Кресло внезапно поехало и Хьюз свалился на пол. Будет ему уроком как качаться на кресле на колесиках. Он вскочил с пола и схватив меня за плечи, притянул к себе и посмотрел прямо в глаза.

    – Погоди, ты говоришь, Фотсетт? – спросил он.

    – Ага, – кивнул я, улыбаясь во всю ширину рта, прямо как десятилетний ребенок. – Конечно будет трудновато немного, но я справлюсь. Все же именно я ношу имя 'Стальной'. Надеюсь, меня там на сувениры не разберут, как думаешь?

    – На сувениры? – спросил он, задумчиво глядя на меня. Тут его взгляд зацепился за моих спутников. – Эй, Эд, а ты случайно не забыл что посторонним тут не место?

    – Это кого ты назвал посторонним? – возмутился я. – Это мой брат, Ал. А это мой механик, Уинри Рокбелл. Они прибыли проведать меня, а заодно осмотреть мою автоброню. Впрочем, если ты такой привередливый, мы уйдем, – я повернулся и подтолкнул Ала с Уинри к выходу.

    – Эх, как же с тобой тяжело, – поднимаясь с пола, сказал Хьюз. Закрыв кабинет он проследовал за нами в комнату отдыха. – Значит тебя переводят в Фотсетт? – спросил он, когда мы устроились на местах.