Текст книги "Алхимик, который знал истину (СИ)"
Автор книги: Alan Striker
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
Я выпрямился и, развернувшись, направился в сторону выхода.
– О какой трагедии ты говоришь? – крикнул он мне, вновь порываясь встать. – Эдвард Элрик!
– Даже не думай вставать, – остановил я его порыв. Тот раздраженно посмотрел на меня, но подчинился. – Что же касается нашего разговора, мы продолжим его позже. Через два дня я отправляюсь в Централ. Однако я уверен, мы ещё встретимся, Ишварит.
Я уже собрался к входу, но остановился. После чего вернулся и достав из кармана записку, протянул её Шраму.
– Национальная Центральная Библиотека, Первый корпус. Тим Марко, 'Тысяча рецептов на каждый день', – прочитал он, а затем сомнением посмотрел на меня. – Что это значит?
– Если не веришь мне, взгляни сам. Найди алхимика, что расшифрует тебе этот текст, и тогда ты поймёшь истину, скрытую за истиной, – произношу я и разворачиваюсь обратно к выходу. – Когда заберёшь книгу, корпус можешь уничтожить. Не стоит давать им намеки на то, чего ты искал.
Я вышел из палатки, оставив Шрама размышлять над моими словами. В принципе того массива информации, что я ему дал для него пока что достаточно. Пусть думает. Об истинных причинах войны и о моей роли в ней я рассказал достаточно. Теперь он должен сделать выводы сам. А его наставник поможет ему в этом. Если, конечно, доберется до него раньше, чем Шрам сбежит куда-нибудь ещё. Впрочем, тут уже от меня мало что зависит.
Отдав дальнейшие распоряжения Рику, относительно лечения нашего проблемного пациента и попрощавшись с мальчиком, я отправился в город.
По пути я стал обдумывать то, что произошло. Аура, жажда убийства. Вот что почувствовал Шрам. И не только он. Даже Рик, мальчик, которого точно не учили никаким восточным методикам. И по его словам, нечто подобное демонстрировал в Ишваре Кимбли, разве что на порядок слабее. Хм, наверное, в тот момент Кимбли как-то резонировал со своим философским камнем. А моё воздействие куда сильнее.
Произошедшее сильно впечатлило меня. Эта способность... Если ей воспользоваться правильно, можно получить мощное не летальное оружие. Я проецировал ненависть, и это заставило Шрама всерьёз опасаться за свою жизнь. Но делал я это, можно сказать неосознанно. Целью моих эмоций был не Шрам и уж тем более не Рик. Их просто задело краем? Получается, у этой способности просто колоссальный потенциал. А что если проецировать ненависть намеренно? Что если в уме максимально детально представлять пытки и убийство того, кто должен стать моей целью? Сложно сказать. Необходимы эксперименты. Вот только где их проводить и с кем? Разве что выбить разрешение на использование заключенных-смертников из центральной тюрьмы? Тогда можно попытаться получить разрешение на использование пятой лаборатории. Она всё равно простаивает. В принципе, если попросить Фюрера, он даст добро.
Придя к этой мысли, я в уме стал составлять план этих экспериментов. Моральная сторона вопроса меня волновала мало. Всё-таки подопытные, на которых я рассчитываю – приговорённые к смерти преступники. Да и не убивать же я их собираюсь? Всего лишь проверить их психику. Вот примерно об этом я и думал, пока шел в сторону гостиницы.
Однако моей конечной целью сегодня будет совсем иное. В моих планах было наведаться к научникам и забрать у них кое-какое оборудование. Нет, живи я в другое время и я бы не стал настолько утруждать себя, крутясь как белка в колесе. Однако последние события лишь подтвердили, что известная мне история вошла в финальную стадию. Четырёхсотлетняя история Аместриса подходит к своему концу. А значит, мне предстоит не раз столкнуться с опасными противниками. Так что лишние козыри мне не помешают, если я хочу сохранять в секрете свою истинную сущность максимально долго.
Чтобы попасть на территорию НПО, нужно было пройти на другую сторону города. Туда я и направился. Проходя по набережной, я заметил впереди строительные работы. А точнее, кто-то что-то усиленно копал. Приглядевшись повнимательнее, я заметил, что копали военные. И тут до меня дошло, где я. Это было то самое место, где на прошлой неделе под землей произошел взрыв, в причастности к которому подозревали Шрама. Да и Мустанг вроде упоминал, что оставил подчиненных разбирать завалы, чтобы найти тело ишварита.
Подойдя ближе, я увидел того, кто возглавлял раскопки. Лейтенант Джин Хавок. Похоже, Мустанг не успокоиться пока тело Шрама не будет обнаружено. Мне сразу стало жаль лейтенанта так как, по сути, ему дали 'висяк'. Шрам-то жив-здоров и лежать под развалинами отнюдь не собирается.
– Лейтенант Хавок? – позвал я его. Тот повернулся ко мне и сразу же узнав, вытянулся.
– Генерал Элрик? – обратился он ко мне. Его подчиненные, прекратив работу, также быстро сообразили кто перед ними. Хотя я в последнее время редко бываю в Штабе Восточной Зоны, в стране я личность известная и гражданская одежда лишь ненадолго позволяет мне оставаться инкогнито.
– Спокойней, спокойней, мы не на службе, – махнул я им рукой. Солдаты успокоились и вернулись к раскопкам. А Хавок, как командир, подошел ко мне. – Ну, рассказывайте как дела, Джин? Вижу, полковник загрузил вас поисками тела Шрама? Как ваши успехи?
– Как видите, Господин Генерал, – развел руками лейтенант. По его лицу было видно, что он сам с большим бы удовольствием заставил Мустанга самому копаться в этих камнях. Вот только начальником был как раз полковник. – Вот уже пятые сутки колупаемся, а результатов никаких.
– Сдается мне, что в итоге все эти археологические изыскания окажутся напрасными. Ну, разве что вы расчистите от завалов набережную, – заключил я и указал на работающих солдат. Хавок на этот вывод лишь сокрушенно вздохнул. Ему ведь от моих слов не легче. Тут внезапно Хавок переменился в лице и удивленно посмотрел на меня.
– Господин генерал, а можно вас кое о чём попросить? – теперь у него была просящая физиономия. Посмотрев сначала на него, а затем на работающих солдат, я вздохнул, так как понял, о чем именно хочет попросить меня лейтенант.
– Умеешь же ты ставить в неудобное положение, – произнёс я, теребя при этом подбородок. В принципе мне не составит труда помочь ему. Вот только работать задарма...
– Я помню, с меня тортик, – сразу добавил он воодушевлённо. Я 'выпучил' на него глаза, а затем заржал. Похоже, мне еще долго придется расхлёбывать ту свою шутку с тортиками.
– Не думай, что ты отделаешься одним тортиком, – сказал я отсмеявшись. Джин скис, а я перевел взгляд на предстоящий мне фронт работ. Раз уж решился помочь, то нечего отлынивать. – Не кисни, Лейтенант. Я так и так помог бы вам. В отличие от Мустанга я человек добрый и отзывчивый, так что цените!
Хавок как-то странно на меня посмотреть, но возражать не стал. С моей помощью 'раскопки' пошли значительно быстрее и уже через полчаса завалы были расчищены. Солдаты откопали ещё парочку трупов, но среди них вполне ожидаемо для меня ишварита не нашлось. И, тем не менее, лейтенант был мне благодарен. Ведь я избавил его от ещё целой недели изнурительных работ.
– Спасибо, Господин Генерал, я ваш должник, – улыбаясь, произнёс Хавок. – Я постараюсь вернуть долг как можно скорее.
– Думаю, это у вас получиться сделать уже только в Централе, – усмехнулся я. – Полковника скоро переведут туда, и я не сомневаюсь, что он захватит вас с собой. Там и рассчитаемся.
– Вы уверены? – переспросил он. По виду он выглядел расстроенным. – Эх, а я только собирался, как следует закрутить с одной красоткой.
– Даже и думать забудь про неё, – категорично отрезал я.
– Вы жестоки, Господин Генерал, – опустив голову, произнес он.
– Жесток? Возможно, я просто слишком прямолинеен, – пожал я плечами, а затем повёл головой в сторону Штаба. – Что же касается вашей девушки, то уверен, что Мустанг просто приказал бы вам её бросить, заведи вы с ней отношения. Вот и всё. Или вы уже забыли характер вашего начальника? Поверьте, полковник Мустанг способен и не на такое.
– Пожалуй, вы правы, – вздохнул он. Когда дело касается женщин, то Мустанг считает своим долго приударить за ними и не терпит, когда это делают другие мужчины. – Эх, совсем не везет мне в личной жизни.
– Не беспокойтесь, Лейтенант. Уверен, вы ещё найдете себе ту единственную, – усмехнулся я, вспомнив мою Уинри. – Ладно, не буду вас больше отвлекать. Всего доброго, Лейтенант.
– И вам тоже, господин генерал! Спасибо за всё, – ответил Хавок.
Попрощавшись с ним, я продолжил свой путь. По пути я зашёл в гостиницу и переоделся, так как не считал уместным появляться на территории НПО в гражданской одежде. Спустя час я был на месте. Там меня тепло встретили, как и полагается по отношению к любимому начальству. И вновь я услышал об успехах научников. Особенно впечатлила долгожданная броня. Не прототипы, раньше, а настоящая серийная модель. Теперь я мог полагаться не только на свое оружие и свои умения алхимика, но и на броню. Впрочем, не только я. В лаборатории наладили именно серийное изготовление. Всех элементов, вплоть до портативных радиоприемников и ноктовизоров. И теперь две сотни экземпляров были готовы, и ещё тысяча была на подходе. А в течение трёх месяцев инженеры обещали обеспечить весь 501-й полк такой бронёй. То не могло не радовать. Немного подумав, я сообщил, что готовую партию заберу сразу. Правда для этого придётся отложить отправку войск в Централ. Но день-два роли не играют. В принципе можно будет даже потратить этот самый день на обкатку экзоскелетов. Все предсерийные модели после лабораторных испытаний шли в полки для обучения личного состава, так что много времени привыкание к 'новинкам' не займёт.
Кроме Брони мне было показано ещё несколько вещей. Одна из них – модернизированный вариант плазменной винтовки. Её прототип я уже испытывал в горах Бриггса полгода назад. Теперь же ее довели до ума. А вот с пистолетами по-прежнему был 'затык'. Научники до сих пор не смогли решить проблему с большим весом. Да и я сам мало представлял, что тут можно сделать. Вернее мне не хватало времени занять проблемой вплотную. Можно конечно было бы выделить неделю-другую, чтобы конкретно посидеть в лаборатории и попытаться подобрать нужные материалы для более эффективного аккумулятора и улучшения охлаждения. Однако, опять же, сейчас, когда события должны завертеться вокруг меня как бешеная белка в колесе, я не могу распылять себя на несколько 'фронтов'. Разобраться бы с тем, что уже на мне висит.
Да и не настолько сильно я нуждаюсь в этом новом оружии, чтобы форсировать его выпуск. В этом плане меня вполне устраивает уже достигнутый результат. В ближнем бою спокойно можно обойтись обычным стрелковым вооружением. А вот на дальние дистанции сгодиться и плазменная винтовка, так как позволяет бить точнее и с больше дистанции, чем обычное оружие. К тому же на вооружении армии Аместриса нет стрелкового оружия, способного подбить тяжелую бронетехнику. Вернее, противотанковые ружья как раз имеются, но против наших новых танков они практически бесполезны, да и требуют наличия целого расчёт, пускай и из двух человек. В отличие от плазменной винтовки, что выгодно выделяет её из общего списка. Именно поэтому их уже успели выпустить малой серией в пятьдесят экземпляров, десяток из которых решил забрать я. Остальные же в скором времени также направятся в 501-й штурмовой полк.
Подписав все необходимые документы, я проследил, чтобы ящики с оружием и бронёй были погружены в грузовики и отбыл в расположение третьего батальона 501 полка. После завершения Пендлтонской кампании против Драхмы, 501 полк был отправлен на отдых и переформирование в Восточный город. А теперь это дело завершилось, и его решили перевести в Централ. Конечно, не дело каждый месяц переводить целые части, но тут уже были замешаны мои планы. Первые два батальона уже находились в Централе и очередь оставалась за третьим, в составе которого находилось три штурмовые, 10-я, 11-я и 12-я роты, 9-я танковая рота и дивизион самоходных орудий.
По прибытии в казармы, я 'обрадовал' личный состав дополнительными тренировками, к которым мы приступили практически сразу. Продолжались они до середины ночи и возобновились с раннего утра. Впрочем, особо зверствовать я не стал и вместо целого дня, я на это милостиво выделил лишь время до полудня. Вторую часть дня я позволил ребятам провести в увольнительных. Не чудовище же я в конце концов?
А на следующий день я 'воспользовавшись служебным положением' присоедини к пассажирскому поезду 'Восточный город – Централ' четыре вагона с амуницией и посадил на него личный состав 11-ой роты. Причём сделал это не на вокзале, а на следующей за ней товарной станции. Каким взглядом на меня смотрел начальник поезда, это не описать. То что я творил – было банальным произволом. Но мне можно, хе-хе.
В итоге, я, наконец, отправился в Централ.
Глава 2. Нападение всегда бывает неожиданным. Для нападающего!
Колеса поезда мерно стучали проезжая по стыкам рельсов, постепенно вгоняя меня в сон. Однако на очередной стрелке поезд заметно тряхнуло, и я открыл глаза. В вагоне, в котором я ехал, народу было немного. В том смысле, что в основном его пассажирами были ребята одиннадцатой роты 501 полка, едущих вместе со мной в Централ. Негоже генералу возвращаться в столицу без свиты. После вчерашних 'вечерних увольнительных', которых большая часть личного состава провела по кабакам и борделям, страдальцы 'долечивались' всё утро под 'бдительным оком' начальства. Вернее, под моим 'бдительным оком' находились как раз самые трезвые. Остальные были отправлены в последние два вагона состава. Это кстати, ещё одна из причин, почему я решил 'задремать'. По перешёптываниям, что доносились до меня через сон, я определил, что мои люди оценили мою 'жертвенность' ради них. То было мне только на руку.
Вообще с этой поездкой как-то странно получилось. Сначала хотел ехать один, потом узнал, что появилась долгожданная броня для роты. Потом во мне взыграло ретивое, и я устроил для них тренировки и перенёс их отправление на день позже. После поругался с начальником поезда. Ну, как поругался. Никто в здравом уме и светлой памяти с бригадным генералом ругаться не будет, если он сам не генерал. Просто этот мужик очень уж долго ворчал на моё самоуправство и всячески чинил препоны. Хотя, с другой стороны я его понимал. Откуда появиться хорошему настроению, когда то к чему ты привык, стремительно меняется. Когда к твоему поезду присобачивают половину армейского эшелона с бронетехникой. Вернее пытаются присобачить.
К моему удивлению, моя задумка с прикреплением дополнительных вагонов с военной техникой не удалась. Отправление поезда и так задержалось достаточно сильно. Да ещё и локомотив бы в таком случае пришлось менять, что также не прибавляло времени. Плюс сам начальник поезда грозился лечь на рельсы, если я вздумаю его поезд превратить в крепость. А потом пятидесятилетнему мужику вдруг 'стало плохо'. Сильно конечно в этом сомневаюсь, да и как правило бессмысленно давить на мою жалость. Однако я всё-таки решил поумерить аппетиты.
В итоге мне пришлось ограничиться четырьмя грузовыми вагонами. Плюс все последние три вагона заняли солдаты. Двести пятьдесят человек. Не хотелось мне отправлять их налегке, но тут уже моя вина. Часть из них даже осталась в Восточном городе, чтобы сопровождать тяжёлую технику. В оправдание могу сказать, что два эшелона со всей бронетехникой и ещё двумя ротами должны будут отправиться позднее. Если мы выехали в семь часов утра, то они отправятся в семь вечера, спустя двенадцать часов. Так что уже в Централе весь полк опять будет в полном составе.
Границу Восточной Зоны мы ещё не успели пересечь, а значит до Столицы пока ещё далеко. В поезде мне и моему отряду предстоит трястись почти целые сутки. И дело не в большом расстоянии, а в частых остановках. Поезд всё-таки пассажирский, а не скорый или тем более курьерский.
На минуту меня посетила сакральная мысль, что может быть, стоило взять билет в купе? Однако я быстро её отогнал. Сказывались мои собственные давние привычки и богатый опыт путешествий поездом. Да и не дело это подражать большинству генералитета и дистанцировать себя от своих людей. А солдат это подкупало. Сколько раз это замечал за моими подчинёнными. Так зачем разрушать то, что создавалось на протяжении многих лет?
Стоило мне в очередной раз проснуться, как сон больше не шёл. Больше не пытаясь заснуть, я стал более внимательно прислушиваться к разговорам бойцов. При этом я сидел, уткнувшись в окно, заодно пытаясь определить, где мы едем. Ожидаемо солдаты подчиненные мне, говорили в основном о том, как они провели свои увольнительные, где каких цыпочек подцепили, где и сколько пропили, или проиграли. Некоторые зачитывали отрывки из своей переписки с родными или, что чаще – с пассиями. В общем, обычная солдатская жизнь, ничуть не изменившаяся с созданием 501 полка. Штурмовики по своему менталитету по-прежнему оставались простыми солдатами, несмотря на более интенсивную подготовку, чем в гвардейских частях. Хотя, краем уха я услышал, что кто-то даже обсуждает меня. Наглецы. Улыбка сама вылезла на моё лицо.
Впрочем, картина открывшаяся за окном вызвала у меня ещё одну улыбку. Места, через которые мы проезжали, были мне знакомы. Не припомню, сколько раз ездил по маршруту Восточный город – Централ, однако благодаря этому, маршрут я изучил хорошо. Тем более в прошлом Восточная Зона отчасти находилась под моей ответственностью, пускай в эту часть я и не ездил. Конечно, всё изменилось, когда я перестал быть подчиненным Грумана, однако учитывая, что это произошло не так давно...
Сейчас мы проезжали горы, отделяющие Центральную Зону от Восточной. Железнодорожные пути проходили через прорубленные в высоких скалах туннели и по огромным выемкам на отрогах гор. С одной стороны вздымались скалы, а с другой был обрыв, ведущий к текущей далеко внизу речке. Саму её не было видно, но в том, что она есть, я не сомневался. В общем, очень живописно. Неплохо было бы поселиться где-нибудь тут и пожить пару лет. В будущем. Сейчас у меня совершенно иные цели и задачи.
Эти места я хорошо знал. Мне доводилось бывать здесь ещё до того как я поступил на государственную службу. Неподалеку отсюда находиться город Хизгард. Этот город и его область находились как раз между Центральной и Восточной Зоной в одной из горных долин. Получается вроде как и в центре Аместриса, и в то же самое время – в отдалённом районе. К тому же так сложилось за многие годы, что этот город и его окрестности были независимы от Централа, пускай и только формально. Конечно неподалёку располагалась военная база ВС Аместриса в соответствии с соглашением заключенным много лет назад. Да и внешних связей у Хизгарда было не особо много. Согласно тому же соглашению Аместрис признавался ключевым международным партнёром свободного города Хизгарда. Тем не мене внутренняя политика города проводилась независимо от Центра, налоги в казну они также не платили, а таможенное соглашение заключенное с Аместрисом разрешало беспошлинную торговлю. Стоит ли говорить, что с такими префернциями город процветал? Во главе этого суверенного города-государства стояли алхимики. Независимое правительство алхимиков. Пожалуй, это была ещё одна причина, почему Хизгард по-прежнему сохранял суверенитет. Немало государственных алхимиков родом оттуда или же проходили там обучение. Разумеется, не в интересах Аместриса было разрушать такую 'кузницу кадров'.
Когда Изуми Кёртис обучала нас с братом алхимии, как-то она отвезла нас туда на что-то вроде экскурсии. Было это в начале 1907 года. В Хизгарде проживал её старый знакомый и друг, профессор Вильгельм Эйзельштейн. Жил он вместе со своей дочерью Селеной. Ещё тогда я сразу заметил, что он выдающийся алхимик. Профессор Эйзельштейн занимался изучением алхимического катализатора, а его дочь помогала ему в его исследованиях. Благодаря своим знаниям и опыту он имел большой авторитет среди горожан и кажется, даже состоял в городском совете.
Вспомнив об этом человеке и нашем знакомстве с ним, я уловил себя на мысли, что было бы неплохо переговорить с ним по поводу грядущих событий и вполне возможно даже заручиться его поддержкой. Изуми Кёртис всегда отзывалась о профессоре Эйзельштейне только положительно и даже в какой-то мере стремилась подражать ему. Вернее она делала вид что 'не желает иметь ничего общего с этим болваном'. Однако это были лишь наивные попытки скрыть очевидную правду. Иначе с чего бы она привозила нас с братом к нему? Тогда я не отрицал, что, возможно, по своим алхимическим навыкам профессор Эйзельштейн даже превосходит моего учителя. Единственное, чего я не знал наверняка, открывал ли он Врата Истины или нет. Профессор Эйзельштейн никогда не показывал ни мне, ни Алу преобразований без алхимического круга. Впрочем, то, что он этого не показывал, еще не означало, что он этого не умеет. Сейчас, когда я вспомнил о нём, у меня вновь проснулись некоторые подозрения, которые появились ещё тогда, в первую нашу встречу.
Дело в том, что те исследования, которые несколько лет назад проводил профессор Эйзельштейн, вполне могли перевернуть весь мир алхимии. Секрет этого прост. Алхимический катализатор, исследованием которого занимался он, по своим свойствам напоминает философский камень. Этот столь же легендарный, как и философский камень, предмет способен многократно усиливать алхимические преобразования. По его собственным словам, профессору Эйзельштейну удалось получить кое-какие положительные результаты в этом направлении. Три года назад, когда я уже находился на государственной службе во время моего отпуска мы с братом как-то приехали к нему и с Изуми Кёртис. Тогда он даже показывал нам кое-какие записи касательно своих экспериментов и, исходя из них, становилось понятным, что алхимический катализатор не должен иметь никакого отношения к человеческим душам. То есть основа у него совершенно иная, чем у философского камня. Так выходило из записей.
Хотелось мне в это верить. Однако, всё же оставалась вероятность того что профессор Эйзельштейн не был с нами до конца откровенен. В том числе и с моим учителем. С одной стороны мне хотелось верить, что он не из тех людей, кто будет жертвовать жизнями других людей, чтобы завершить свои исследования. Да и его дочь Селена не позволила бы ему этого сделать. Во всяком случае, мне хотелось на это надеяться. Но с другой стороны, червячок сомнений никуда не исчез, так как записи что предоставил нам профессор, были далеко не полными. Такая вот дилемма. И даже не знаешь, откуда к ней подступиться.
Вспомнив об этих двоих, мне захотелось вновь их навестить. У меня была уверенность что, так как срок прошел немаленький, Селена уже выросла из маленькой девочки в красивую девушку. Конечно, я не собираюсь за ней приударять или вообще предпринимать хоть что-то на 'любовном фронте'. У меня для этого жена есть! Просто хотелось, чисто по-человечески, вновь встретить её саму и её отца. Поговорить по душам, поделиться успехами. Как со старыми друзьями. Однако не только для этого. Нам, как алхимикам, будет, что предложить друг другу. Это касалось как самого профессора, так и его дочери. В прошлом она уже была хорошим алхимиком, и со временем её навыки должны были только улучшиться, так что она тоже вполне может 'пригодиться'. Надо будет обязательно выкроить время и навестить их. Нельзя отказываться от возможных перспектив нашего обоюдовыгодного сотрудничества.
Примерно такие мысли роились у меня в голове, пока я любовался горными пейзажами за окном. И тем более для меня стало неожиданностью, когда вагон, в котором я ехал, затрясся. Будто в поезде где-то что-то взорвалось. На такие вещи ещё с ишварской зачистки я привык реагировать мгновенно, а потому я сразу сосредоточился на потенциально опасном направлении – двери в вагон, напротив которой я сидел. При этом рука невольно потянулась к поясной кобуре. Старые привычки давали о себе знать. Вот только конкретно в этом вагоне не я один был такой внимательный.
Немногие гражданские, что ехали в вагоне, были ошеломлены и напуганы, и сейчас уже с перепугу оглядывались вокруг, пытаясь понять, что происходит. А вот штурмовики повели себя иначе. Звуков передёргиваемых затворов, конечно, не было слышно, потому, как и причин для подобных действий не было. Но вот взять на контроль обстановку никто из них, во всяком случае тех, кто был в моей зоне видимости, не забыл.
Про себя я отметил, что взрыв произошёл впереди, а значит, за хвост состава беспокоиться не следует. Там надеться, кому проконтролировать ситуацию. То, что произошёл именно взрыв и случился он именно в поезде, я не сомневался. В своё время я в достаточно мере наслушался немало подобных взрывов. И дело не только в военных конфликтах, в которых мне приходилось участвовать. Хотя в Восточной Зоне после ишварской зачистки давно наступили мирные времена, некоторые незаконные вооруженные формирования до сих пор не были ликвидированы. Из-за этого уровень террористической угрозы по всему региону по-прежнему был высок. Особенно после того как произошли инциденты с Айзаком Макдуглом и Шрамом.
– Мы – члены Восточного Революционного Фронта! Мы только что взяли под контроль этот поезд! Следуйте нашим приказам, и вы не пострадаете! – внезапно послышалось объявление по радио. Все находившиеся в вагоне пассажиры, в том числе и мои солдаты, мгновенно прекратили разговоры и уставились на динамик громкоговорителя. А там это сообщение повторили несколько раз, после чего радио умолкло.
Я вздохнул. Как говориться, не опять, а снова. Этот Восточный Революционный Фронт уже давно сидит у меня глубоко в печёнках. И не только у меня. Сколько лет прошло, а мы, то есть армия, до сих пор не можем их всех повязать. Постоянно что-то да случается с их участием. И захваты поездов, как сегодня, отнюдь не редкость.
Тот же самый Айзак Макдугл, который был благополучно заколот лично Фюрером в Централе, был тесно связан с этой группировкой. И не только он. Сколько в их рядах на самом деле бывших военных, не могла сказать даже разведка. Подобная успешность террористов порой приводила меня к мысли, что тут не обошлось без покровительства свыше. Я бы даже сказал, что они действуют слишком успешно, так как, несмотря на постоянные 'поражения', вновь и вновь проводят свои акции. Как Химера, у которой вместо одной отрубленной головы отрастают две новые. Однако никаких доказательств у меня, разумеется, не было.
Впрочем, не исключено что все эти акции, да и само существование группировки, существует исключительно на 'добровольных началах'. Слишком много усилий приложило Центральное командование за последние двадцать лет, чтобы дискредитировать себя в глазах обывателей. Чего стоит тот факт, что во главе Восточного Революционного Фронта стоят в прошлом высокопоставленные офицеры армии? А уж сколько простых солдат и сержантов родом из Центральной зоны переметнулось на сторону повстанцев? Что уж говорить о других.
Одно я понимал прекрасно, действия Центрального Командования абсолютно логичны в свете поставленных им перед собой задач. Зачем им доверие граждан государства, когда это самое государство перестанет существовать самое большое через год?
От подобного рода мыслей меня отвлёк звук передёргиваемых затворов автоматических винтовок. Тут ко мне подошёл командир 11-ой роты, капитан Стивен Уилсон.
– Господин Генерал? Какие будут приказания? – обратился он ко мне. Я поднял на него усталый взгляд, а потом посмотрел на остальных. На пару секунд я задумался. Требовалось выбрать верную стратегию в этой ситуации. В поезде слишком много гражданских и мы не можем рисковать. Я поднялся с места, одёрнул китель и нацепил фуражку. Затем ещё раз оглядел солдат вокруг и сделал задумчивое лицо.
– Пока ничего не предпринимать. Нужно выяснить состав группировки противника и взять 'языка'. Впрочем... Думаю, они сами заявятся сюда, – произнёс я и указал на дверь ведущую к голове состава. На мои слова капитан нахмурился, но возразить не посмел. Впрочем, я догадывался, почему Уилсон недоволен. Двадцатидвухлетний капитан хотел действовать, а не 'отсиживаться в окопе'. Пара лет в вооруженных силах и участие в одном военном конфликте, в том самом под Пендлтоном ещё не успели охладить его пыл. Я махнул рукой, предлагая ему присесть рядом со мной. Тот повиновался. Наклонившись к нему, я негромко, чтобы слышал только он, продолжил. – Капитан, если вы помните, изначально вашу роту разместили в двух вагонах, которые впоследствии были присоединены к поезду, вместе с четырьмя грузовыми вагонами с амуницией, так? После чего один из взводов перешел в этот вагон, чтобы освободить место, так? Как вы думаете, в свете этих обстоятельств, террористы в курсе, что этим поездом едет одна из рот 501-ого штурмового?
– Кхм, нет, – похоже, до него, наконец, дошло. Какой он молодец.
– В таком случае ждём языка, крутим его на признание всех грехов, смертных и не очень, а потом будем думать, капитан, – вынес я окончательный вердикт, произнеся последние слова уже в полный голос.
Едва я это произнёс, как двери в тамбур открылись и в салон вагона вошли два человека, вооруженных автоматами. И где только достали, спрашивается? Мимолётного взгляда мне хватило, чтобы оценить их. Эти двое выглядели довольно крепкими ребятами, а свои автоматы держали уверенно. Определенно в прошлом они служили в армии, скорее всего в Ишваре. У одного из них я даже заметил немного обветренную кожу на лице. Он точно был в Ишваре, причем довольно долго. А значит – калач тертый. Одет он был в серую майку и камуфлированные штаны с высокими ботинками. Второй одет был примерно также, только вместо майки у него был зелёный свитер с закатанными рукавами. И у обоих были банданы на голове. Вся эта информация промелькнула у меня в голове за сотые доли секунды.
– Всем остава... – крикнул тот, что был в серой майке. И осёкся, увидев семь десятков вооруженных людей, половина из которых направила стволы в его сторону.
– Взять! – отдал короткий приказ Уилсон. Спустя секунду обоих террористов повязали.
Впрочем, они и не думали сопротивляться. Одно дело, когда против тебя напуганные гражданские. И совершенно иное, когда против тебя целый взвод штурмовиков, у большей части из которых – не один год службы в боевых частях. И очень 'добрые' лица, так и пророчащие возмутителям спокойствия 'светлое будущее'.