Текст книги "Винодел"
Автор книги: Алан Джекобсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)
Мужчины кольцом стояли на коленях вокруг громадной ямы и заглядывали в нее. Брикс заслонял Вейл и Робби обзор, но его вид выдавал явное недовольство. Он стоял, опустившись на одно колено и наклонив голову. Парень с фотоаппаратом щелкал ежесекундно, и вспышки эти напоминали молнии в ночном небе.
Двое мужчин, подвинувшись, пропустили Вейл ближе к краю. И тогда она все увидела: из земляной стены торчали покрытые коркой грязи стопы с частично разложившейся плотью.
– Эй, – крикнула Вейл парню с «Никоном», – что вы делаете? Зачем вы фотографируете?
– Я из газеты «Вестник долины Напа», мне поручили статью об этих раскопках. Историческое значение, понимаете… Я не ожидал, что мы… найдем труп.
«Да уж, дебил, никто не ожидал».
Вейл подумывала уже сказать, куда он может засунуть свой объектив, но тут ее осенило: а ведь эти фотографии могут им пригодиться! Кроме того, у нее не было права запрещать съемку. Это должен был сделать Брикс.
Робби лег ничком, чтобы получше рассмотреть стопы, а Брикс встал и отошел, вытирая со лба капельки пота кожаной рукавицей.
– Карен, – сказал Робби. – Глянь-ка сюда.
И в снопе света, вырвавшемся из фонаря, она заметила то, что привлекло внимание Робби: на втором пальце правой ноги не хватало ногтя.
Воцарилась тишина, которую несколько секунд спустя нарушил голос Вейл:
– Лейтенант, уведите, пожалуйста, этих людей.
Брикс молча повиновался и кивком велел друзьям расходиться. Толанд пошел за ним.
– Рэнди, я вынужден попросить тебя придержать эти снимки.
Фотограф, переводя взгляд с Брикса на Вейл, только фыркнул.
– Обсудим это позже.
– Нечего тут обсуждать, – возразил Брикс. – Я пригласил тебя в надежде, что ты сделаешь эксклюзивный материал о раскопках и будешь мне за это благодарен. Если ты хочешь еще когда-нибудь сюда вернуться, то выполнишь мою просьбу.
Рэнди угрюмо на него посмотрел, но все же кивнул.
Брикс вытянул руку.
– Карта памяти.
Вейл видела, как ходили желваки на лице Рэнди, когда он вытаскивал карточку из фотоаппарата.
– Тебе ее потом обязательно вернут, – заверил его Брикс.
– Ага, не сомневаюсь, – сказал Рэнди и ушел.
Когда он удалился на достаточное расстояние, Вейл сказала:
– Что ж, похоже, ответ получен. Убийство на винодельне не было первым.
Брикс, старательно избегая ее взгляда, спросил:
– Как нам привлечь ФБР?
– Никакой формальной процедуры нет. Если кому-то требуется помощь ОПА, нужно просто позвонить в отдел и поговорить с агентом или связаться с местным отделением Бюро. Но поскольку я уже и так здесь, вам достаточно просто попросить. Я сама свяжусь с начальством, чтобы они дали мне зеленый свет. Неплохо было бы написать запрос на фирменном бланке, но это уже бюрократические формальности. Я здесь и хочу вам помочь. Давайте не будем терять времени.
– У нас есть отдел по борьбе с особо опасными преступлениями. Само собой, это дело к таковым и относится. Начнем завтра же с утра. У меня есть ваш номер, и я пришлю всю информацию с помощью сообщения.
…одиннадцатаяДжон Уэйн Мэйфилд задумчиво жевал вегетарианский сэндвич, сидя в своем белом джипе на парковке закусочной. Мотор продолжал работать. Из колонок лилась кантри-песня: мужчина жаловался на ненавистную работу, но не мог уволиться, потому что нужны были деньги на алименты.
Мэйфилд никому платить алиментов не должен был, но музыка все равно заставила его задуматься о работе. Он всегда старался выполнять ее на уровне, но и получать удовольствие от работы ему тоже хотелось – и кто его за это осудит? Иногда это ему удавалось, но чаще – нет. Причины были вполне ясны, и он никак не мог на них повлиять. Перед ним ставили задачу, и если он с нею не справлялся, то ему не платили. Ничего сложного.
Наверное, думал он, от этой дилеммы страдают работяги по всему миру: все хотят заниматься любимым делом, но при этом еще и зарабатывать на жизнь. В его случае совмещать это получалось далеко не всегда.
Жуя сэндвич, он краем глаза заметил блондинку, которая только что вышла из магазина с белым пакетом в руке. Присмотревшись внимательнее, он заметил на безымянном пальце кольцо с бриллиантом, но шла она одна, без спутника. Может, муж ждал ее в машине? Мэйфилд не сводил с женщины глаз, пока она не пересекла парковку, в какой-то момент пройдя прямо перед его джипом. Его завораживало мягкое покачивание ее бедер, эти волнительные ритмичные движения, помогавшие ей преодолевать расстояние. Она остановилась у темно-синего «мерседеса» и села спереди на место пассажира.
Мэйфилд, тяжело сглотнув, откусил снова. В общем и целом жилось ему неплохо. К тому же надо ведь учитывать, в каком регионе он жил и в каком доме. Кто-то делает из убийства спорт, кто-то убивает ради очередной дозы наркотика. Убийцы бывают одержимы алчностью, гневом или сексуальным голодом. Но такие убийства не принесли бы ему удовлетворения. Они все выглядели бледно в сравнении с блаженством, которое испытывал он, выследив свою жертву и лишив ее жизни.
Джону Уэйну Мэйфилду нравилось убивать. И этот процесс его вполне удовлетворял.
Скомкав бумажную обертку сэндвича, он включил трансмиссию.
Пора на работу.
…двенадцатаяПоужинали они в ресторане «Анхель», в самом конце недавно отделанной заново набережной. Кормили там великолепно, но Робби, обычно довольно говорливый, почему-то все время молчал. Вейл догадывалась о причине: скорее всего, он расстроился, что она напросилась на это расследование, а теперь еще и вклинилась в оперативную группу.
– Я испортила нам весь отпуск, – сказала она, потягивая мерло.
Робби отложил вилку и откинулся на спинку стула.
– Нет, отпуск нам испортил этот НЕПО. Мы просто оказались в неправильном месте в неправильное время. – Прожевав кусок, он добавил: – Но это еще не значит, что ты должна была сама лезть на рожон.
– Именно это я и должна была делать.
– Карен, убийства совершаются по всей стране – да что там, по всему миру! Ты не можешь лично присутствовать на каждом месте преступления. Ты не можешь анализировать поведение каждого НЕПО. Ты не можешь помочь с поимкой каждого маньяка, разгуливающего на свободе.
– Я знаю.
Он беспомощно всплеснул руками.
– В чем же тогда дело?
Вейл пригубила еще вина, опустила бокал и, какое-то время помолчав, ответила:
– Не знаю. Я увидела труп, увидела эти… ну, ритуалы… И мой мозг переключился в рабочий режим. Я… Это моя работа, понимаешь? Я обладаю узкоспециальными знаниями, которые помогут поймать этого мужчину, прежде чем он еще кого-то убьет. Что плохого в том, что я пытаюсь предотвратить убийства?
Робби посмотрел налево – в окно, откуда открывался вид на реку Напа. Солнце уже зашло, и на воде лежал голубовато-оранжевый румянец. За рекой загорались огни.
– Ничего плохого в этом нет, но… Не знаю. Понимаешь, у тебя ведь тоже должна быть своя жизнь.
– Все было бы прекрасно, если бы мы не пошли на ту дегустацию. Тогда мы бы ничего не знали об этом убийстве и спокойно продолжали отдыхать.
– Ты хочешь сказать, что во всем виноват я? Просто потому, что мой друг помог тебе достать билеты?
– Нет, конечно. Я хочу сказать, что так уж, видно, было суждено. Может, какая-то высшая сила заставила нас приехать именно туда и именно в тот день, чтобы мы помогли поймать убийцу.
Робби нахмурился, выслушав ее ответ.
– Вот это да! Религиозный уклон. Не ожидал.
– Я не знаю, как это понимать, Робби, но мы не просто так здесь оказались. И не исключено, что оказались мы тут именно затем, чтобы не дать ему убить еще кого-то.
К столику подошла официантка, чтобы собрать грязную посуду.
Робби покрутил бокал с пино нуар в руке и с минуту наблюдал, как движется жидкость внутри. Когда вино улеглось, он сказал:
– В общем, отпуск подошел к концу. Теперь ты будешь расследовать это дело. Ничего страшного. Может, получится уговорить Гиффорда не засчитывать тебе это как отпускные дни. Тогда ты сможешь поехать еще куда-нибудь.
Вейл допила вино одним глотком.
– А значит, отпуска у нас не совпадут и тебе заниматься этим делом ни к чему.
– Именно. Что ж, будем радоваться свободным минутам, которые ты сможешь провести со мной.
Она протянула руку через столик и сжала его ладонь.
– Прости. Я не хотела, чтобы так вышло. Но зато мы используем эти свободные минуты по полной, договорились?
Робби неуверенно кивнул.
– Договорились.
– Давай начнем сегодня же, – предложила она, придвигаясь и нежно целуя его в губы.
…тринадцатаяЗавтракали Вейл и Робби в компании старых приятелей, только к ним присоединилась еще одна пара – приехали прошлой ночью. Доев и допив кофе, они ушли первыми: Вейл должна была отправляться на общий сбор к девяти часам и не хотела опаздывать в первый же день.
По дороге в полицейское управление она подумала было посоветовать Робби позвонить в Вену, тамошнему начальнику полиции, и попросить разрешения присоединиться к оперативной группе. Но юрисдикция Робби, простого служащего органов штата Вирджиния, не распространялась на Калифорнию. Начальство ни за что не дало бы добро: ему, скорее всего, сказали бы, что в Калифорнии хватает своих сыщиков. И были бы правы. С Вейл же складывалась иная ситуация: местные полицейские не имели тех уникальных навыков, которыми обладала она.
Робби остановил машину перед главным входом.
– Позвони, когда освободишься, – сказал он.
– А ты чем займешься? – спросила она, уже выйдя наружу, перекрикивая громкое урчание мотора.
– Это же Напа. – Он показал ей журнал «Новости винной столицы». – Тут всегда есть чем заняться. Не волнуйся за меня. Скучать не буду.
Конференц-зал, куда вошла Вейл, располагался на втором этаже. Это было шикарно обставленное помещение с рядами дубовых стульев вдоль стен и разборным серым столом искусственного мрамора, окруженным эргономичными креслами для стенографисток. Посреди стола стоял ноутбук, рядом возвышались горы распечатанных страниц и свежих кексов на подносе. На стенах были развешаны карты страны. В углу, возле шкафа до самого потолка, пристроился крупноформатный принтер.
Само собой, Вейл оказалась там единственной женщиной, и пока она шла к свободному стулу, все взгляды были обращены на нее. Разговор возобновился лишь тогда, когда она присела. Редмонд Брикс стоял у доски, беседуя с юношей в форме.
– Вы, как я понимаю, Карен Вейл.
Обернувшись, Вейл увидела перед собой парня лет под тридцать или чуть больше. Волосы у него были тщательно уложены, большие пальцы рук он продел в петли ремня. Обут в идеально начищенные ботинки коричневого цвета.
Она протянула ему руку.
– Точно. Только не говорите, что я опять забыла бэйдж.
Она кротко улыбнулась и демонстративно взглянула себе на грудь.
– Шериф Оуэнс предупреждал, что вы придете. Меня зовут Скотт Фуллер. Детектив Скотт Фуллер, полицейское управление округа Напа.
– Ваш шериф – отличный парень. Мир тесен: я преподавала ему поведенческий анализ в Национальной академии ФБР…
– Я знаю. Сам начинаю учебу через пару месяцев.
– Значит, увидимся в Вирджинии.
– Вы еще с кем-то здесь знакомы?
– Да я только вошла.
– Тогда давайте я вас со всеми познакомлю.
Он повернулся и неожиданно свистнул в два пальца. Все тут же посмотрели на него.
– Знакомьтесь: специальный агент Карен Вейл. Она приехала к нам из Квонтико, где служит в отделе ФБР по изучению поведения. Она поможет нам с убийством в винной пещере.
– Очень приятно с вами всеми познакомиться, – сказала Вейл. – Только я служу в отделе по анализу поведения. И штаб у нас находится в пяти минутах езды от Квонтико, в Аквии. Из Квонтико мы съехали лет десять назад. Но в одном Скотт прав: я действительно хочу вам помочь. Пожалуйста, обращайтесь по любым вопросам.
– Это сержант Рэй Люго, он служит в Святой Елене, – сказал Фуллер, указывая на латиноамериканца, у которого ширина плеч примерно совпадала с шириной бедер, и который своим видом больше напоминал холодильник.
Вейл кивнула, принимая услышанное к сведению.
– С лейтенантом Бриксом вы уже знакомы, – сказал Фуллер. – Он назначен руководителем операционного штаба для этой… Хм…
– Операции?
Фуллер нахмурился.
– Для этого убийства.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла миниатюрная блондинка в облегающей блузе с короткими рукавами и деловой юбке по колено. Она прошла вперед и села во главе овального переговорного стола. За каждым ее движением следили абсолютно все присутствующие мужчины, и, судя по всему, она об этом знала.
– Познакомьтесь, Роксана Диксон, – сказал Фуллер.
Швырнув на стол толстую папку, Диксон взглянула на Вейл.
– А вас как зовут?
– Карен Вейл. Я из ФБР.
Диксон обвела взглядом мужчин, явно ловивших каждое ее слово.
– А какое отношение к этому делу имеет Бюро?
Вейл решила дождаться, пока ответит кто-нибудь другой, а сама тем временем попыталась оценить эту Диксон. Почему она настроена так враждебно: потому что ей нравилось быть единственной женщиной в оперативной группе или просто потому, что она по натуре любопытная самодурка? Голубые глаза, не по-женски мускулистые руки и ноги – значит, качается, а короткие рукава в прохладный день выдавали желание продемонстрировать атлетические успехи. Тут два варианта: или она действительно увлекается спортом и ведет здоровый образ жизни, заполняя при помощи фитнеса какие-то пустоты, или ей кажется, что, для того чтобы конкурировать с коллегами мужского пола, она не должна от них ни в чем отставать. «Второе мне ближе», – подумала Вейл.
– Агент Вейл прибыла сюда по моей личной просьбе, – сказал Брикс. – В этом деле обнаружились необычные обстоятельства, и я считаю, она сможет нам помочь. Сюда она приехала в отпуск и… оказалась неподалеку от места, где нашли труп.
Диксон неуверенно кивнула. Вейл поняла, что она повторяет ту же операцию, которую только что проделала она сама: оценивает ее, прикидывает, стоит ли видеть в ней потенциальную соперницу, определяет, кем ее считать – соратницей, конкуренткой в борьбе за мужское внимание или простой занудой с собственными тайными рычагами воздействия и скверным характером.
«Думаю, я и то, и другое, и третье».
– Какую вы представляете организацию? – спросила Вейл.
– Я работаю следователем в окружной прокуратуре.
– А я эксперт по поведенческому анализу.
– Вот как, – только и сказала Диксон.
«Это как прикажете понимать?»
– Что ж, – вмешался Брикс, – давайте начнем. – Он протянул Вейл плотную карточку. – Ваш электронный ключ. С его помощью вы сможете входить в это здание и в зоны ограниченного доступа. Пока вы здесь, можете пользоваться карточкой в любое время, но когда будете уходить, обязательно сдайте ее.
Вейл положила карточку себе в сумку.
– Я разослал всем вам письмо, в котором перечислил, что у нас имеется на данный момент, – сказал Брикс, передавая Вейл скрепленную степлером пачку бумаг, перед остальными лежали официальные скоросшиватели с материалами. – С тех пор появилось кое-что новое. Например, фотографии жертвы.
Он кивнул Фуллеру, и тот сел за ноутбук.
Экран ожил от первого же прикосновения к контрольной панели и отобразил несколько снимков винной пещеры. Фуллер нажал на кнопку пульта – и с потолка спустился белый экран, который тут же залило голубым светом прожектора. После нажатия на клавиши фотографии заняли весь экран, где их могли рассмотреть собравшиеся.
Брикс подробно рассказал группе, что они видят, дополнив и уточнив информацию из своего письма. Вейл не сводила глаз с фотографий, явно снятых вскоре после того, как они с Робби ушли.
– В заключении патологоанатома говорится, что на запястьях обеих рук обнаружены глубокие надрезы, но кровь вытекала сравнительно медленно, поскольку надрезы были сделаны уже после смерти погибшей. Похоже, ее задушили.
Он кивком велел Фуллеру показать следующий слайд. Им оказался крупный план шеи убитой. На коже невооруженным глазом были заметны кровоподтеки.
– Нож нашли прямо под женщиной, в районе поясницы.
Фуллер сменил слайд. Экран заполнился нержавеющей сталью.
– Патологоанатом говорит, что нож был невероятно острый, как будто им еще не пользовались. Проблема в том, что это самый обычный кухонный нож фирмы «Хенкельс». – Кивок, новый слайд. – И еще кое-что, что может быть интересно агенту Вейл… На правой ноге жертвы со второго пальца сорван ноготь. Агент Вейл?
– Да. Вероятно, это имеет какое-то значение для убийцы, но какое именно, мы пока не знаем. Если вкратце, то мы называем это…
– Почерк, – подсказал Фуллер.
– Ну, раньше это называлось так, – согласилась Вейл. – Но теперь мы предпочитаем термин «ритуал» или «ритуальное поведение». Некий избыточный поступок, который совершается НЕПО – неопознанным подозреваемым – по отношению к жертве, но не приближает его к достижению цели, то есть непосредственно умерщвлению. Иными словами, этот поступок не приводит к смерти жертвы и не помогает преступнику избежать наказания. Смысл ритуального поведения известен только самому убийце, и коренится это поведение в глубинных психосексуальных импульсах.
Она искоса взглянула на Фуллера, который с кислой миной смотрел в свою папку, а не на нее. «Похоже, ему не понравилось, что я поправила его при всех. Просто замечательно! Мало мне еще проблем».
– Могу сказать одно: я практически уверена, что это не первое убийство на совести нашего НЕПО.
– С чего вы это взяли? – спросила Диксон.
– Давайте ненадолго забудем, что вчера выкопали еще одно тело, и рассмотрим убийство в винной пещере. На теле нет никаких царапин, которые указывали бы на сопротивление. Он задушил жертву, а после вскрыл ей вены, чтобы стекла кровь. Затем он отрезал ей грудь и сорвал ноготь на ноге. Организованный, вдумчивый подход. – Вейл заправила за ухо непослушную рыжую прядь. – Думаю, нам всем стоит задуматься над следующим вопросом – вопросом доступа. Он вполне может оказаться ключевым.
– Доступа? – переспросил Брикс.
– Когда мы имеем дело с убитой проституткой или наркоманкой, речь обычно идет о публичных местах. Но это убийство произошло в пещере, в винной пещере, и чтобы попасть туда, нужно заплатить деньги. Немалые деньги. Так что круг подозреваемых можно сузить до лиц, которые имели доступ в пещеру. Это ведь изолированное место с ограниченным кругом посетителей. Более того, если мы обратимся к статистическим данным, то можем также исключить из этого круга женщин. За редкими исключениями, все серийные убийцы – мужчины. – Вейл на несколько секунд умолкла, чтобы взять себя в руки: нахлынули неприятные воспоминания. Но она быстро их подавила. – Скорее всего, нашему убийце от двадцати до тридцати, плюс-минус пара лет. Опять же, я говорю это, опираясь на статистику. – Вейл обвела присутствующих взглядом. В комнате не было человека, чьим вниманием она бы не завладела. – Возрастную группу, к которой принадлежит убийца, можно также определить исходя из предположения, что он находится в хорошей физической форме. Он смог подчинить себе жертву, при этом не наделав особого шума. А после смог раздавить ей дыхательное горло. В общем, с какой стороны ни глянь, мы имеем дело с молодым человеком.
– Рэй, – обратился Брикс к сержанту Люго, – свяжись с администрацией «Серебряного гребня», пусть дадут нам список гостей. Люди, которые ходят на такие дегустации, отстегивают солидные суммы, так что они должны пользоваться кредитными карточками. Рокси, проверь, есть ли у Рэя ордер на получение подобной информации. Еще нам понадобится список сотрудников – и нынешних, и бывших. Отсейте всех, кто не подходит по критериям Вейл.
Оба кивнули. Брикс записал их задания на доске.
– Как руководитель опергруппы назначаю тебя старшим следователем. Не возражаешь?
Диксон посмотрела на него со смесью удивления и радости.
– Нет, не возражаю.
Фуллер откинулся на спинку кресла, скривившись в недовольной гримасе. Вейл сразу поняла, что он не в восторге от назначения Диксон.
Брикс и это записал на доске.
– И еще кое-что, – добавила Вейл, дождавшись, пока Брикс обернется к ней. – Вполне вероятно, что преступник и раньше бывал в этой пещере.
– На чем основано это предположение? – спросил Фуллер.
– Слишком рискованно было бы убивать женщину в незнакомом месте. Логично предположить, что он обладал некоторыми данными о пещере. Следовательно, он каким-то образом связан с винодельней. А если так, то должен был знать и о вечерних экскурсиях. Он хотел, чтобы тело нашли, хотел максимально шокировать туристическую группу. Значит, он или занимал на винодельне какую-то должность, или просто приходил туда в качестве посетителя. Первым делом нужно просмотреть список сотрудников.
– Каждый шаг в эту сторону – это шаг по минному полю, – сказал Люго.
– Почему?
– В долине Напа очень большой процент рабочих-мигрантов. Они ухаживают за виноградниками, собирают урожай. В основном это нелегальные иммигранты, они часто переезжают с места на место и нигде не оформляются официально.
– Это усложняет задачу, – сказала Вейл. Подумав немного над словами Люго, она продолжила: – Но есть один нюанс.
– «Нюанс»? В смысле «исключение, которое спасет мою задницу»? – хихикнул Фуллер.
– Моя задница, как и я сама, тут ни при чем, – осекла его Вейл. – Я просто хочу сказать, что в любом правиле могут быть исключения и их нужно учитывать. Никто не дает стопроцентных гарантий, особенно поведенческие аналитики. – Смерив Фуллера взглядом, она продолжила: – Так вот, некоторые убийцы сознательно идут на риск, чтобы получить дозу адреналина. А это противоречит моему утверждению, будто наш убийца знал о пещере заранее.
– Час от часу не легче, – пробормотал Брикс.
Вейл согласно кивнула.
– Не бывает так, чтобы человек проснулся однажды утром и решил стать серийным убийцей. Надо принять во внимание этот факт. Маньяки учатся методом проб и ошибок. Узнают, что удовлетворяет их фантазии, а что – нет. Они экспериментируют, тренируются в слежке, они учатсяубивать. Все это время их интерес к убийствам растет.
– И как это должно нам помочь? – спросила Диксон.
– В начале карьеры у него наверняка случались неудачи. Жертвы давали отпор, и ему приходилось применять или больше силы, или больше смекалки. Скорее всего, его первые убийства так и остались нераскрытыми. Нужно поднять архивы по всему региону. Но связать их с нашим НЕПО будет сложно, потому что тогда он еще не был тем убийцей, каким стал сейчас. Он, возможно, даже переехал, когда обучился азам своего дела. Нам нужно будет выяснить отличительные особенности тех дел, в частности то, как он обращался с телами жертв. Эти ритуалы, о которых я недавно говорила, не меняются, будь это его первое или, не приведи Господь, пятидесятое убийство.
– Хотите сказать, что нужно расширить зону поиска? – уточнил Брикс.
– Да. Нужно связаться со всеми полицейскими в разумном радиусе и выяснить, какие убийства женщин за последние, скажем, двадцать лет остались нераскрытыми. И среди них нужно будет попытаться найти дела со схожим ритуальным поведением. Оно, напомню, включает в себя отрезание груди, выдергивание ногтей и вскрытие вен на запястьях.
– Только женщин?
– Повторюсь: практически все серийные убийцы – мужчины, – ответила Вейл. – Абсолютное большинство жертв – женщины. Но так бывает не всегда. Серийные убийцы-гомосексуалисты убивают мужчин. Иногда мужчины гибнут, случайно оказавшись в доме и помешав убийце добраться до вожделенной добычи. В таких случаях их убивают быстро. Просто чтобы не стояли на пути к женщине.
– Если мы увеличиваем число потенциальных подозреваемых, нам понадобится помощь, – сказал Люго.
– Ресурсы ФБР в нашем распоряжении. Это, конечно, не панацея, но для начала сойдет. Например, программа задержания особо опасных преступников, ПЗООП.
– Роберт Ресслер, – вспомнил Фуллер. – Он ее автор.
– Верно, – отозвалась Вейл. – Кто-нибудь еще знает об этой программе?
Руки подняли только Фуллер и Брикс.
– Это база данных, которую ведет ФБР. Полицейские департаменты присылают отчеты об убийствах на своей территории, а мы уже сортируем их по уникальным маркерам. Потом достаточно ввести параметры – и можно увидеть, в каких еще убийствах по стране они встречались. Взять, к примеру, тот же ноготь. Это уникальный маркер. Если ПЗООП найдет жертву без ногтя где-нибудь в Лос-Анджелесе, мы сможем связать их.
– Отлично, – сказал Брикс. – Вы этим займетесь?
– Сегодня же. Но вы должны понимать, что у системы не безграничные возможности. Работа этой базы данных зависит от работы полицейских управлений. Если в каком-то штате не удосужились заполнить форму и прислать ее нам, ПЗООП об этом не узнает.
– Ладно, чем богаты, тем и рады, – сказал Брикс и, развернувшись к доске, написал: «ПЗООП: Вейл». Потом бросил ей через плечо: – Если мы начнем сужать круг подозреваемых и нам понадобится помощь, всегда можно обратиться в БОРН – Бюро по особым расследованиям в Напе. Они могут дать людей для наблюдений. Их автоматически включают в опергруппу, и они свое дело сделают, только попроси.
– Чуть не забыла. – Вейл взглянула на фото жертвы, растянутое во весь экран. – Вы могли бы перейти к фотографиям со вскрытия? Мне нужен крупный план ее шеи.
Фуллер, листая слайды, нашел нужный снимок.
– Видите эти отметины на шее? Ваша патологоанатом Эбботт сказала, что для удушения жертвы НЕПО пользовался тяжелым предметом, возможно, душил ее собственным локтем. Сержант, – сказала она, – вы не могли бы встать?
Фуллер, растерянно улыбнувшись, встал и отодвинул кресло. Вейл подвела его к стене.
– Смотрите, – сказала она, глядя на него, но обращаясь ко всем присутствующим. – Я буду НЕПО, Фуллер – жертвой.
Люго рассмеялся. Фуллер густо покраснел.
– Ничего смешного в этом нет. Смотрите.
Она подняла левую руку и врезала по шее Фуллера, одновременно придавив его бедром. Тело его ударилось о стену, голова резко запрокинулась – и подбородок снова опустился на грудь. Они стояли лицом к лицу, разделенные какими-то двумя дюймами.
И она по глазам поняла, как мало сержант получает удовольствия от всего происходящего.
– Я лицом к лицу со своей жертвой, – сказала Вейл, не сводя с него взгляда. – Она смотрит мне в глаза. А я смотрю в глаза ей.
С этими словами Вейл отвернулась. Фуллер сглотнул комок в горле и попытался размять шею, но не решился открыто тереть ее при товарищах.
– Понимаете, к чему я клоню?
Диксон лениво откинулась на спинку кресла.
– Вы пытаетесь унизить Скотта?
Обведя комнату взглядом, Вейл поняла, что эта сцена вызвала у всех недоумение.
– Нет. Нет, ничего подобного. Подумайте. Есть убийца. Есть жертва. Что делает наш НЕПО? – Она подождала, но все молчали. – Он совсем близко. Он вступает с ней в личный контакт. Он уверен в себе, он ее контролирует. Он отнимает ее жизнь, глядя ей в глаза. Она видит, как ее убивают. Для убийцы это, можно сказать, высшая форма власти. Это чрезвычайно надменный тип. Он упивается этим зрелищем – жизнью, которую буквально выдавливает из нее. – Вейл замолчала и огляделась. Все внимательно смотрели на нее, боясь потерять нить рассуждения. – И вот еще что. Он мог бы выбрать другую жертву и другое место, откуда легко было бы сбежать. Но этого не произошло. Есть убийцы, которые кайфуют от риска, потому что для них вся прелесть убийства заключается в риске. Все это подсказывает мне, что мы, вполне вероятно, – подчеркиваю, это только одна из версий, – имеем дело с убийцей-нарциссом.
Полицейским понадобилось несколько секунд, чтобы переварить информацию.
– То есть он себя очень любит, – наконец подал голос Брикс. – Нам-то это как поможет?
Вейл вернулась на место, Фуллер последовал ее примеру.
– Полезной может оказаться любая информация. Когда мы его поймаем, то чтобы добиться признания, если он все-таки нарцисс, надо будет применить специальную технику допроса. Если не ошибемся, он во всем признается, потому что хочет поставить эти убийства себе в заслугу. Думаю, для этого он и сорвал ноготь. Если мои догадки верны (а пока не остается ничего другого, кроме как гадать), ноготь – это вроде как его визитная карточка. Так он говорит нам: «Это я убил. Похвалите меня».
– Она что, шутит, мать твою? – пробормотала Диксон.
– Помните Душителя СМУ? [8]8
Расшифровывается как «Связать. Мучить. Убивать». Прозвище серийного убийцы Денниса Рейдера, орудовавшего в Канзасе с 1974 по 1991 год.
[Закрыть]Когда след, казалось, уже остыл, он сам вышел на связь с полицией, как только кто-то собрался написать о нем книгу. Он по большому счету сказал: «Эй, забыли обо мне? Да вот же я! Это я убил тех людей. Вам нужен я». Опять же, это поможет понять, с кем мы имеем дело. Чем больше мы знаем, тем уже круг подозреваемых. И тем раньше мы найдем этого подонка.
– А как его поймать, не подскажете? – спросил Брикс.
– Она не может помочь нам поймать его, – сказал Фуллер. – Она только вычеркнет лишних из списка подозреваемых, когда он у нас появится.
– Да, это так. Более-менее. – Вейл не сомневалась, что ее следующее предложение примут с тем же энтузиазмом, с каким согласились бы закусить изысканное каберне бургером из фастфуда. – Если я не ошибаюсь и этот парень действительно нарцисс, мы можем его выманить.
– Вот теперь я слушаю вас внимательно, – сказал Люго. – Но как?
– Нарциссы чувствуют свое превосходство над всеми остальными. И они жаждут признания за свои труды, а жажда признания делает их действия более непредсказуемыми. Если вы будете замалчивать это убийство, то, возможно, подтолкнете его к совершению новых. Он может продолжать убивать, пока не прославится.
Брикс покачал головой.
– Я понимаю, что общественный резонанс может иметь большие последствия для вашего города…
Брикс подошел ближе к ней.
– Об этом не может быть и речи, агент Вейл. Я ведь уже объяснил вам, что ставки слишком высоки. На любом уровне: местном, федеральном или…
Вейл не дала ему договорить.
– Моя задача – проинформировать вас. А как этой информацией распоряжаться, дело ваше.
– Мы можем если не разрушить целую индустрию, то нанести ей серьезный урон, – сказала Диксон. – Необходимо тщательно взвешивать свои действия. И добраться до этого парня как-то иначе.
– Тогда займитесь виктимологией. Узнайте, кем были жертвы и почему именно они попали под его прицел.
– Когда жертвы смогут опознать, неясно? – спросил Люго.
Брикс подошел к висящему на стене телефону и набрал внутренний номер.
– Это Брикс, – сказал он в трубку. – Брук, а ты, случайно, еще не успела идентифицировать женщину из винной пещеры, которую вчера вечером… Что? Успела? – Через пару секунд глаза Брикса заметно округлились. – Точно? – Его взгляд метнулся к коллегам. – Держи это при себе, Брук. Это очень важно. Ее имя не должно нигде всплыть. – Послушав собеседницу еще немного, Брикс добавил: – Как можно дольше. Опоздай. Потеряй. Тут нужен особый подход.
Брикс поблагодарил и повесил трубку. Потом взял маркер, коснулся им доски, но одумался и снова надел колпачок.
– Это Виктория Камерон.
Вейл проследила за реакцией присутствующих, и ей сразу стало ясно, что имя знакомо абсолютно всем.
