Текст книги "Винодел"

Автор книги: Алан Джекобсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

…тридцать вторая

Вейл надела туфли, которые ей купил Робби, – мягкие, удобные, они принесли долгожданное облегчение. В управлении их с Диксон прямо на пороге встретил Стэн Оуэнс, уже вовлеченный в малоприятную беседу с Редмондом Бриксом. У Вейл зазвонил телефон.

Это был Гиффорд. Он не потрудился представиться, решив, вероятно, что Вейл уже успела запрограммировать новый телефон или просто узнает его по голосу.

– Я, наверное, не должен удивляться, но ты вырыла себе очередную яму.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Или их несколько? – с секундной задержкой уточнил Гиффорд.

Вейл расплылась в улыбке. Она не хотела его дразнить, но вынуждена была признать: это чертовски весело.

– Знаешь, можешь не отвечать. Не хочу знать. Мне только что позвонил замдиректора, которому позвонил директор, а тому позвонил сам конгрессмен Черч. Ты знаешь, кто это такой?

Черт! До нее постепенно доходило содержание разговора Оуэнса с Бриксом.

– Я о нем наслышана. Он представляет округ Напа и…

– Нет, правильный ответ таков: конгрессмен Черч – это человек, который портит мне жизнь. Следовательно, и тебе тоже. Понимаешь, к чему я клоню?

– Более-менее.

– И что ты можешь сказать о его региональном представителе Тимоти Нансе?

«Последний шанс задуть фитиль на динамите».

– У меня есть основания полагать, что Нанс был одним из участников покушения на мою жизнь, сэр. Приятель Скотта Фуллера признался, что они вместе…

– Фуллер – это тот мертвый коп, которого нашли рядом с тобой, пока ты… спала?

«Видимо, его уже просветили».

– Я не просто спала, сэр. Меня накачали снотворным. Кто-то – судя по всему, Давильщик – подкрался ко мне сзади и сделал укол, после чего застрелил Фуллера. Вероятно, из моего собственного пистолета.

Повисла пауза.

– И когда ты собиралась поставить меня в известность?

– Вы только не обижайтесь, сэр, но дел было невпроворот.

– Ладно, обсудим это, когда вернешься домой. А пока решай вопрос с Нансом.

Вейл, обернувшись, увидела, что взгляды Брикса, Оуэнса и Диксон устремлены на нее. И ничего хорошего эти взгляды не сулили. Она снова отвернулась.

– При всем уважении, сэр, решать тут нечего. Нанс – подозреваемый в попытке убийства. Сообщник дал в отношении его обвинительные показания. Если он умен, то наймет целую свору адвокатов, и суд состоится здесь же, в Калифорнии, где всяким там конгрессменам и их заместителям сложнее влиять на присяжных из числа таких же козлов, как обвиняемый.

– Господи, Карен… Ты меня в могилу сведешь. Пьешь из меня кровь каплю за каплей.

– Я боюсь показаться вам бесчувственной, сэр, но это из меня пытались сделать картошку фри. Так что не нужно рассказывать мне о могилах и выпитой крови.

– У вас есть какие-то сдвижки насчет этого Давильщика?

Вейл тяжело вздохнула. Ей нужен кофеин. И отпуск.

«Хотя погоди-ка, это и есть отпуск».

– Минимальные, сэр.

– По-моему, тебе пора сворачиваться. Я хочу, чтобы ты вылетела домой завтра же вечером. Ленка пришлет тебе регистрационный номер.

– Я не могу, мы…

– Карен, от тебя там одни неприятности. Убийца почему-то сосредоточился именно на тебе. Если ты исчезнешь, шум может улечься сам собой. Я попрошу, чтобы резидентура в Сан-Рамоне выслала агента, который будет следить за развитием событий и выступать в роли посредника.

«Только ничего у него не получится. Они никогда не поймают этого ублюдка. Но, может, Гиффорд и прав… Может, я только его подстрекаю? С чего я вообще взяла, что никто, кроме меня, его не поймает?»

– Карен, ты меня слышишь?

– Я… Да, я вас слышу.

– Хорошо. Так вот: отстань от Тимоти Нанса и спокойно жди вылета. – Он отключился.

Вейл не сдвинулась с места и даже не опустила руку с телефоном. Глаза ее были закрыты, силы на исходе, тело онемело. Через какое-то время она наконец убрала свой «блэкберри» и пошла к коллегам. Все внимательно смотрели на нее.

– Все в порядке?

Это Диксон.

– Да, мне просто… Кофе бы. Поспать все равно удастся еще не скоро, так что нужен кофеин. Мы идем к Нансу или нет?

Брикс покачал головой.

– Он притащит адвокатов, как только мы начнем допрос.

Вейл кивнула, словно такого ответа и ожидала.

– Конгрессмен уже нажал на пару рычагов, чтобы мы от него отцепились.

– И довольно мощных рычагов, – сказал Оуэнс.

– Это просто заметание следов, – сказала Вейл. – Если у регионального представителя рыльце в пушку, то и у Черча автоматически тоже. А этот человек намерен баллотироваться в губернаторы. Если люди узнают, что он хоть как-то замешан в покушении на убийство, все его планы пойдут прахом.

Оуэнс покачал головой.

– Надо идти на попятный. У нас есть Уолтон Сильва. Может, пока хватит?

– Если бы Нанс вступил в сговор, чтобы убить вас, вам бы этого хватило? Потому что именно такой сговор, сговор с целью убийства, имел место, шериф. Нанс, Сильва и – да, к сожалению! – ваш сын пытались поджарить меня заживо.

Оуэнс побагровел.

– Ну, знаешь ли…

Диксон и Брикс бросились ему наперерез, прикрывая Вейл, и Оуэнс успел лишь грозно ткнуть в нее пальцем. Она резко отпрянула.

– Вся их вина заключается в том, что ты выжила!

Вейл сделала шаг вперед, провоцируя Оуэнса на новый выпад.

– Хотите спасти Скотту репутацию, шериф? Допросите Нанса, послушайте, что он вам расскажет. Может, Сильва наврал. Может, Скотт тут вообще ни при чем.

Она сгорала от желания посмотреть Нансу в глаза, выслушать его показания. Но приказ о допросе пускай лучше даст Оуэнс: это станет своего рода защитой для нее.

Оуэнс сбросил с себя руки Диксон и Брикса.

– Скотт не имеет к этому никакого отношения! Он невиновен. И он погиб. Откуда мне знать, может, ты сама его и застрелила!

– Да бросьте! – вмешалась Диксон. – За последние дни я провела много времени с Карен и могу вас заверить: она не такой человек.

Оуэнс развернулся и сделал несколько шагов по коридору. Остановившись, он вытер пот со лба и не оборачиваясь процедил сквозь зубы:

– Иди. Интересно, станет ли он вообще с тобой говорить?

Брикс, Вейл и Диксон вошли в переговорный зал и расселись за круглым столом. Нанс в соответствующем случаю темном костюме, белой рубашке и бордовом галстуке нервно мерил комнату шагами.

– Может, объясните мне, в чем, собственно, дело?

Вейл внимательно смотрела на него, стараясь считать его настроение по языку тела. Неужели он был одним из негодяев, пытавшихся ее убить?

– Вы знакомы с Уолтоном Сильвой? – напрямик спросила она.

Нанс подошел к ней чуть ближе, чем позволял этикет.

– Да, агент Вейл, мы знакомы, иначе бы меня здесь не было.

Брикс поднял руку в примирительном жесте.

– Хорошо-хорошо, Тим. Вы с ним знакомы. Мы и сами это знали. Вопрос лишь в том, насколько близко.

– Слушайте, за кого вы меня принимаете? Спрашивайте то, что вам действительно интересно.

Вейл покосилась на Брикса, тот кивнул.

– Вы вступали в преступный сговор со Скоттом Фуллером и Уолтоном Сильвой с целью совершения поджога, при котором я едва не погибла?

– Нет. Следующий вопрос.

– И если мы обыщем ваш дом и гараж и прочтем распечатки ваших телефонных звонков и сообщений, то не найдем никакой информации, инкриминирующей вас?

– Мы просто дружили. Я его еще со школы знаю.

– И к пожару вы не причастны, – сказал Брикс.

– Абсолютно, – недрогнувшим голосом ответил Нанс.

– Тогда вы, возможно, сумеете нам помочь. Расскажите нам подробнее об Уолтоне и Скотте.

– Скотта я знал лучше. Хороший был парень. Уолт тоже, но мы с ним реже видимся.

– Как бы вы его описали? – спросила Вейл. – По-вашему, он склонен к авантюрам? Вы бы назвали его достойным человеком?

– Да, весьма достойный человек. Не делал ничего такого, чего не делали все подростки. В остальном никаких авантюр.

Разговор грозил перейти в менее мирное русло, но Вейл хотела пронаблюдать его реакцию.

– Интересное замечание, мистер Нанс, поскольку Уолтон признался, что вы с ним и Скоттом сообща организовали пожар, в котором я чуть не погибла.

Нанс, нарушая все допустимые границы личного пространства, подался вперед и уперся рукой в стол. Их теперь разделяли какие-то шесть дюймов.

Вейл испытала соблазн стукнуть его лбом – боднуть прямо в переносицу. Больно было бы – кошмар! Но и очень приятно. Она не любила, когда мужчины ей угрожали: сразу вспоминался бывший муж, Дикон. Ясное дело, Нанс никогда бы не позволил себе такого с мужчиной.

– Вранье, – сказал он. – Зачем ему такое говорить?

Вейл встала со стула, вынудив его отодвинуться. Теперь она вторгалась в его личное пространство, и ему пришлось слегка откачнуться назад.

– Он не просто сказал это, мистер Нанс. Он все это написал. Три страницы текста. Там подробно описан поджог, как вы это сделали и зачем. Это, насколько я помню, как-то связано с губернаторскими выборами, в которых примет участие конгрессмен Черч… А еще с тем, что вас троих обещали протащить наверх, в его администрацию, если он победит.

Нанс ослабил узел галстука.

– Во-первых, это полный бред. А во-вторых, Уолт не стал бы так поступать.

– Как именно – давать письменные показания или устраивать поджог?

– Я вам не верю, – прищурившись, выдавил из себя Нанс.

– Тогда мы квиты, – сказала Вейл. – Потому что мы вам тоже не верим.

– Разговор окончен.

Брикс встал из-за стола.

– Тогда мы сходимся в двух вопросах. Мы тоже считаем, что разговор окончен.

Оставив шерифа Оуэнса разбираться с Тимоти Нансом, Вейл и Диксон вышли из здания.

– Что ты об этом думаешь? – спросила Диксон, толчком открывая дверь, которую Вейл придержала, чтобы пропустить тучного мужчину.

– Нанс, конечно, крепкий орешек, тут сомневаться не приходится. Но Сильве незачем было лгать. Нанс виновен, но удастся ли нам доказать его вину, вот в чем вопрос. Довольно сложно будет завести на него дело. Если мы не найдем у него дома никаких улик, это будет слово Сильвы против слова Нанса. Кому охотнее поверят присяжные?

Прежде чем Диксон успела ответить, по лестнице им навстречу поднялся Рэй Люго.

– Ты пропустил все веселье, – сказала Диксон.

– Да? Судя по вашим лицам, веселье было так себе. Но у меня для вас новость. – Он показал им свой мобильный. – Мне только что звонил Кевин Камерон. Хочет встретиться.

…тридцать третья

За последние два дня Кевин Камерон постарел и телом, и душой. Сейчас он застыл в дверном проеме. В глазах – опухших, остекленевших, красных – плескалось безутешное горе. Волосы его были растрепаны, дорогая рубашка измята.

Похлопав Камерона по спине, Рэй Люго заново представил ему Вейл и Диксон. Все четверо несколько секунд стояли молча, пока Люго не предложил:

– Давайте прогуляемся.

Камерон кивнул и вывел их на тропинку, которая, обогнув дом, превращалась в дорогу из спрессовавшегося гравия и углублялась в розарий. В двадцати шагах от него начинался ухоженный виноградник, где между рядами виднелись рабочие.

Люго с Камероном шли впереди, Вейл и Диксон сзади. Они ждали, пока Камерон заговорит. Когда стало ясно, что инициативы он не проявит, Вейл, заручившись немой поддержкой Диксон, сказала:

– Кевин, Рэй говорил, что вы хотели что-то с нами обсудить.

– Да.

Он снова замолчал. Наконец они дошли до свежеокрашенного деревянного сооружения – это была небольшая беседка с видом на виноградник и поросшие виноградом горы вдали. Отсюда они напоминали косички на лысом черепе.

Камерон зашел в беседку и присел. На круглом столе стояли две открытые бутылки: одна – из долины Джорджа, урожая две тысячи третьего года, другая – из винодельни «Опус 1», две тысячи четвертого. Вейл, Диксон и Люго сели за стол. Камерон вытащил пробки, поднял бутылки и жестом предложил гостям взять по бокалу. Пить при исполнении обязанностей им, конечно, запрещалось, тем более утром, но Вейл вспомнила, что читала какую-то статью об «Опусе 1». Там же была указана стоимость – порядка Двухсот долларов за бутылку. Она почувствовала себя Евой, искушаемой Змеем в Эдеме. К тому же идиллическая обстановка вполне соответствовала ее представлениям о райских кущах.

Указав на жидкое сокровище в левой руке Камерона, она спросила:

– Разве это не ваши конкуренты?

– Я дружу с их гендиректором, – пояснил Камерон, но не стал вдаваться в подробности.

Аккуратно наклонив бутылку, он наполнил ее бокал ароматным гранатово-алым вином. Остальные, видимо, решили, что им теперь тоже это позволительно, и сказали, чего именно им налить. Люго наверняка не хотел обижать товарища и из солидарности попросил сира из долины Джорджа, Диксон приняла сторону Вейл.

Вспомнив инструктаж напарницы, Вейл поднесла бокал к носу и втянула в себя воздух.

«Божественно, просто божественно!»

Она сделала первый глоток.

«Нет, вот этобожественно!»

Густой, пряный вкус с нотами вишни и аниса обволакивал язык. Она зажмурилась. Лучше бы вместо Диксон, Люго и Камерона рядом сидел Робби…

– Итак, – сказала Диксон, взбалтывая вино и глядя себе в бокал, – вы хотели поделиться с нами какой-то информацией?

Камерон сделал большой глоток – он тоже отдал предпочтение сира – и не отвечал, пока не проглотил.

– Я все думал о той… вражде.

– Это слишком давняя история, – сказала Вейл. – Вряд ли она послужила катализатором.

Камерон кивнул.

– Я знаю. Вы, скорее всего, правы. Но Виктория рассказала мне об одном недавнем происшествии… Ничего особенного, конечно. Во всяком случае, поначалу она не придала этому особого значения. Но был один телефонный звонок, из-за которого она ужасно расстроилась.

– Кто ей звонил?

– Я знаю только, что этот человек знал о разногласиях в Ассоциации виноградарских районов Америки. Значит, он располагал инсайдерскими сведениями.

Вейл поставила бокал и подалась вперед, вся внимание.

– Погодите-ка. Каких еще разногласиях?

– АВРА…

Она жестом попросила его остановиться.

– То есть группа людей, которые контролируют винодельный бизнес в определенном регионе, я правильно поняла? Я просто пытаюсь вспомнить, о чем вы рассказывали в прошлый раз.

– Да, верно. Это некоммерческая организация, такой себе консорциум, который решает политические вопросы. А политические вопросы в этом деле возникают неизбежно… К примеру, они регулируют полномочия ВРА, а еще занимаются промоушеном: устраивают дегустации, печатают пресс-релизы, обновляют сайт.

– Это выборные должности?

– Да. – Камерон отхлебнул еще вина. – Но они работают тихо, незаметно, чтобы повысить стоимость апеласьона. [10]10
  Четко очерченная территория, внутри которой сложилась уникальная экосистема (климат, почва, ветер, влажность) и культивируются определенные сорта винограда. Этот виноград собирается в строго определенном количестве, независимо от урожая конкретного года, и проходит строго определенный технологический процесс при производстве вина.


[Закрыть]Возникают, конечно, и конфликты, но очень редко.

– Какого рода конфликты? – спросила Диксон.

Камерон держал бокал против солнца, пристально вглядываясь в остатки вина. Затем допил и налил себе еще.

– Политические. Это давно началось. В этой ассоциации есть несколько виноделов, которые хотят изменить правила для нашего региона. Если правительство примет эти правила без поправок, наши бренды погибнут, погибнет весь бизнес. Так что мы ведем борьбу.

– Но почему ваш бизнес должен погибнуть? – спросил Люго.

– По новому закону, в вине, которое позиционируется как вино из долины Джорджа, должно быть хотя бы восемьдесят пять процентов выращенного здесь винограда. Но мы хотим использовать это название, даже если восемьдесят пять процентов не набирается.

– И кому это будет мешать?

Камерон опрокинул содержимое бокала себе в рот, провел языком по губам и ответил:

– Долина Джорджа – это бренд высшего класса. Авторитетный, проверенный бренд. Люди боятся, что в регионе начнут открываться новые винодельни, которые станут производить дешевое вино в промышленных масштабах. На местном винограде они не получат нужной прибыли, поэтому придется скупать дешевые сорта из округа Контра-Коста, Центральной долины и Ливермора. И это будет называться «Резервы долины Джорджа», хотя ни одной ягоды из долины в этом пойле не будет.

– Я об этом ничего не слышала, – сказала Диксон.

– Я тоже, – покачал головой Люго.

Камерон слабо улыбнулся.

– Это ударило бы по нашему имиджу. Поэтому мы и молчим. Но битва становится все более ожесточенной.

– Нам нужны имена всех ключевых игроков, – сказала Диксон. – Всех членов этой ассоциации.

– Не думаю, что споры накалились до такой степени, что пришлось кого-то убивать.

– Это же бизнес, – сказала Вейл. – А бизнес – это деньги. И, подозреваю, деньги немалые. А люди испокон веков убивают друг друга из-за денег.

«Но только не маньяки. Маньяки убивают по другим причинам – и только незнакомцев, а не соратников из локальных ассоциаций. Что-то не сходится».

– Я пришлю вам полный список факсом, – пообещал Камерон.

Диксон допила последние капли и поставила пустой бокал на стол.

– А кого обычно берут в АВРА?

Камерон налил себе еще, предложил и гостям, но им было достаточно.

– Любых руководителей виноделен. Президент меняется раз в три года.

– И так работают все АВРА? – спросила Диксон.

– Нет, все работают по-разному. У нашей, думаю, много отличий.

Вейл вдруг перестала его слушать, отвлекшись на какую-то смутную постороннюю мысль. Где же ей встречались эти слова? АВРА… Руководители виноделен…

«Валлехо! Марианна Берналь занимала руководящую должность и входила в совет какой-то некоммерческой организации».

Осталось проверить, какой именно.

– А вы не были знакомы с Марианной Берналь? – спросила Вейл.

– Да, они с Викторией дружили. Ее убили примерно три… – Камерон осекся. – Вы думаете, их смерти как-то свя…

Вейл пожала плечами.

– Этого мы пока не знаем, Кевин. Возможно. Но мы обязательно наведем справки. Марианна состояла в какой-то некоммерческой организации. Вы не знаете, в какой именно?

– АВРА.

– До самой смерти?

– Нет, ее срок подошел за пару лет до убийства.

Вейл отвела взгляд. Она-то надеялась, что Берналь оставалась действующим членом до самой смерти, тогда у них появилась бы зацепка. И все-таки нелишним будет перестраховаться. Как-никак двух женщин, числившихся в рядах АВРА, убили с интервалом в пару лет.

– Ты видишь связь? – спросила Диксон.

Люго нетерпеливо хлопнул себя по колену.

– А что насчет той женщины, как же ее… Урсула Роббинс! Она не была членом АВРА?

Камерон посмотрел на виноградник, как будто тот мог подсказать ему верный ответ.

– Не знаю. Вроде бы не слышал такого имени.

– Мы проверим, – сказала Диксон. – Рэй, ты же занимался ее биографией.

Люго кивнул.

– Да, но ничего такого не припоминаю. Но винодельня, которую она возглавляла, находится в долине Джорджа. Я обязательно выясню.

Камерон сделал еще один глоток. Щеки у него порозовели, зрачки немного расширились. Вейл и Диксон переглянулись.

– Это само собой, но есть еще кое-что, – продолжил Камерон. – Виктория занималась еще одним вопросом, это было как-то связано с закупоркой… Возникло множество разногласий.

– Закупоркой? В смысле?

– Наша АВРА нетипична еще и в том смысле, что они объединяют ресурсы. Обычно в такие ассоциации входят конкурирующие винодельни. Но наши несколько лет назад смекнули, что вести переговоры с третьими лицами удобнее сообща – тогда и цены можно выторговать пониже. Берут, так сказать, количеством, давят массой. Когда две дюжины виноделен сплотятся, им дешевле бутилировать, закупать пробки, этикетки, бочки и все такое.

– Пробки, – повторила Вейл. – Мы постараемся разузнать. Что-то конкретное?

– Да нет. Я просто вспомнил, что она об этом говорила. Может, это и важно, а может… – Он опустил глаза. – Извините, что я вас не провожаю, но мне бы хотелось посидеть здесь и допить вино.

Люго встал и, похлопав друга по плечу, увел женщин за собой.

…тридцать четвертая

На обратном пути Диксон позвонила детективу Эдди Агбаяни в Валлехо и рассказала о связи между Марианной Берналь и АВРА в долине Джорджа. Как старший следователь она приняла решение подключить его к опергруппе. Надо было сделать это еще тогда, когда они распознали в убийстве Берналь почерк Давильщика. Ни Вейл, ни Брикс не предлагали ей позвать Эдди – возможно, Диксон медлила из-за их общего прошлого. В любом случае эта задержка не могла сильно навредить расследованию. Агбаяни с радостью воспринял это назначение.

– Ты уверена, Что сможешь видеться с ним каждый день?

– Надеюсь, эта опергруппа продержится недолго, так будет лучше для всех. А что касается Эдди, то да, будут моменты неловкости. Проблема в том, что он на самом деле очень славный малый. Я скучаю по нему. Мне нужен близкий человек, мне необходимо делиться всем с партнером, которому я могу доверять. Чтобы, знаешь, не играть ни в какие игры.

Вейл язвительно фыркнула.

– У меня когда-то был такой партнер. Вот только выяснилось, что доверяла я ему зря. И игрок он был еще тот.

– Ты о своем бывшем муже?

– О нем.

– Но теперь у тебя есть Робби.

Вейл улыбнулась.

– Ага, мне повезло. – Она сладко зевнула и помотала головой. – Извини. Мне надо взбодриться, а то кровь уже застаивается. – Она выглянула в окно. – «Старбакса» тут поблизости нет?

– Тут вообще нет никаких сетевых заведений. – Диксон провернула ключ в замке зажигания, заурчал мотор. – Есть неплохие кафешки, но хватит тебе уже издеваться над собой. – Она повернула сползшие наручные часы циферблатом кверху. – У меня есть идея получше. По-моему, мы заслужили передышку. Давай, вместо того чтобы завтракать, возьмем перерыв на целый час.

Они приехали в спортзал, куда обычно ходила Диксон. Зал был доверху набит гантелями и штангами и заставлен орбитреками и беговыми дорожками. Ни сауны, ни бара со свежевыжатыми соками, зато клубы пропитанного потом пара.

Пока Карен покупала на ресепшене недорогие шорты и футболку, Диксон показала свой пропуск, оплатила «гостевую тренировку» за Вейл и вручила ей полотенце и ключ от шкафчика.

– Потаскаем «железо», примем душ. Гарантирую: тебе станет легче.

Вейл только рассмеялась.

– Мне станет легче, если я просто переоденусь. – Она перебросила полотенце через плечо. – Мне недавно делали операцию, я после этого не успела войти в колею. Думаешь, мы уложимся в час?

– Посмотрим. Обычно я прихожу сюда на два часа после работы. Ни за что не буду терзать себя до начала рабочего дня.

Через полчаса напряженной тренировки раскрасневшаяся Вейл с наполовину выпитой бутылкой воды в руке присоединилась к Диксон, которая отжимала от груди увесистую штангу.

– Ну, как ты тут?

– Хорошо. Очень. Хорошо, – пропыхтела Диксон.

– Я сбегаю в туалет, потом схожу на тренажеры.

– Я. Буду. Здесь, – выдавила из себя Диксон, делая последний рывок.

Вейл ушла, а Диксон, опустив штангу, переключилась на жим от плеча: добавила диски с обеих сторон, села на лавку… Но ей не хватало напарника. Поскольку ходила она сюда в позднее время, ни с кем из завсегдатаев подружиться не удалось. Но все-таки обычно находились добровольцы, которым она оказывала ответную услугу.

За спиной у нее, возле стеллажа с дисками, стоял подтянутый, спортивного телосложения мужчина с внушительными гантелями в руках. Он поднял их одним легким движением и начал качаться.

Очевидно, поймав на себе взгляд Диксон, он улыбнулся.

Диксон улыбнулась в ответ. Слишком, пожалуй, широко улыбнулась – эта улыбка значилась в ее репертуаре как кокетливая. Она подошла к незнакомцу.

– Извините, что отрываю…

Мужчина с грохотом опустил гантели на пол и, мельком глянув на лавку, спросил:

– Вам помочь?

Она снова улыбнулась и игриво повела бедрами.

– Если вас не затруднит.

– Ерунда, – отмахнулся он.

Чем ближе он стоял, тем шире распахивались ее глаза. Диксон определенно нравилось то, что она видела. Ее влекло к нему, а они ведь еще даже не познакомились.

– Вы сюда часто приходите? – спросила она.

– Последние пять лет каждый день. А вы?

– Стараюсь заглядывать по вечерам после работы, но далеко не всегда это удается. – Она протянула ему руку. – Роксана Диксон.

– Джордж. – Он снял перчатку и бережно сжал ее ладонь в своей. – Джордж Панда.

«Кожа нежная, рукопожатие – настоящее мужское».

– Спасибо, что вызвались помочь.

– Может, и вы сделаете для меня то же самое.

– Вряд ли у меня хватит сил. – Это еще мягко сказано. С другой стороны, он, скорее всего, просто флиртовал с нею, как и она с ним. – Но я попробую.

Диксон натянула перчатки, уселась на лавку и заложила руки за перекладину. Крепко ухватившись и сделав глубокий вдох, она вдруг поняла, что на ней спортивный топик с глубоким вырезом и, если она поднимет штангу, ее грудь можно будет рассмотреть во всей красе. Впрочем, как пелось в фильме «Продюсеры», «когда есть что показать, не надо прятать».

Диксон вынула штангу из гнезда и принялась мерно поднимать и опускать ее. Панда страховал ее, но его помощь понадобилась только на двенадцатом, уже замедленном рывке, который сопровождался жалобным стоном.

– Давай еще разок, – сказал Панда. – Я помогу.

Она постепенно опустила штангу и попробовала было поднять еще раз. Из горла ее вырвался крик, спина выгнулась.

– Ну же, Роксана, – сказал Панда, – я знаю, ты можешь. Чуть-чуть повыше.

Он держал руки наготове, прямо перед перекладиной, чтобы в случае чего перехватить.

Она подняла штангу, выпрямив руки, но они так дрожали, что он понял: пора вмешаться.

– Забирай, – простонала она.

Панда уложил штангу в гнездо. Диксон расслабленно вытянула руки и для пущего эффекта еще и высунула язык.

– Молодец!

Встряхнув руками и ногами, она встала и поблагодарила своего помощника.

– Не за что. – Он оглянулся и смущенно потер руки. – А давай так: ты меня в ответ страховать не будешь, зато разрешишь пригласить тебя на ужин.

Диксон изумленно вскинула брови.

– Ого… Ну, я с удовольствием.

Она даже не сразу поняла, что сказала это вслух.

– В субботу тебя устроит?

– В субботу? Я… Знаешь, давай как-нибудь в другой раз. У меня сейчас очень много работы, и я еще не знаю, что будет на выходные.

– Эй, Медведь, как поживаешь?

К ним приближался крупный, высокий мужчина, чуть стройнее Панды, со стрижкой ежиком и походкой военного. В руках у него была почти пустая двухлитровая бутылка из-под воды.

– Медведь? – недоверчиво переспросила Диксон.

– Роксана, знакомься, это мой приятель Джеймс Кэннон. Медведь – мое прозвище.

– А-а, – кивнула, прищурившись, Диксон. – Поняла. Панда. Медведь.

Кэннон шутливо толкнул Панду в бок.

– Джорджу не нравилось, когда я так его называл в качалке. Бодибилдеры его потом дразнили – думали, это такое ласковое прозвище.

– Дайте-ка я угадаю. Вас, наверное, все называют Кэнноном.

– Нет, Бобом, как режиссера. – Он расхохотался. – Да шучу я. Джимми.

– А я думала, ты тут спортом занимаешься.

Диксон обернулась: это Вейл подошла сзади и теперь удивленно рассматривала Панду и Кэннона.

– А мы и занимались спортом. Вернее, я. Карен, это Джордж, а это Джимми.

Панда протянул руку, на этот раз не потрудившись снять перчатку.

– Джордж Панда.

Кэннон просто переложил бутылку в другую руку и крепко пожал руку Вейл.

– Карен Вейл, очень приятно. У нас совсем мало времени, – напомнила она, легонько подталкивая Диксон. – Давай в душ и на работу.

– Вы вместе работаете? – спросил Панда.

Диксон вытерла лоб полотенцем.

– Я следователь в окружной прокуратуре.

– Я знал одного человека из ОП. – Панда покачал головой. – Давно это было…

Кэннон окинул Вейл оценивающим взглядом.

– Давайте я угадаю. Вы юрист, да?

– Упаси боже! – фыркнула Вейл. – Я работаю в ФБР. В Вирджинии.

– ФБР? Здорово!

– Проводите отпуск в винной столице? – спросил Панда.

–  Приехалав отпуск, – поправила его Вейл. – Но работа меня и тут настигла.

– Неприятности? – сочувственно поинтересовался Панда, переводя взгляд с Вейл на Диксон.

– Это секретная информация, – сказала Вейл. – И поверьте: лучше вам этого не знать.

– У меня такое чувство, что мы с вами уже где-то встречались, – сказал Кэннон.

Вейл покачала головой.

– Я совсем недавно сюда приехала.

– А вы кем работаете? – спросила Диксон.

Джордж застегнул липучку на перчатке.

– Финансовым консультантом.

– В какой-то фирме или самостоятельно?

– Нет, я солист. – Он поправил застежку на второй перчатке. – Когда-то работал на корпорацию и поклялся, что больше никогда не буду ни перед кем отчитываться.

– О нет, – простонал Кэннон, – только не это! Сейчас опять начнется лекция о корпоративных ужасах.

– Не волнуйся, Джимми, лекцию я читать не стану. – Панда обернулся к Диксон и Вейл и пояснил: – Просто некоторым людям кажется, что они умнее других, а так нельзя. Я устал от этого.

– А вы? Кем вы работаете? – спросила Вейл у Кэннона.

Он поставил бутылку на пол.

– Я винодел. Виноградники «Херндон».

– Вы не похожи на виноделов, которых мне доводилось встречать.

– Сочту за комплимент! – поджав губы, ответил Кэннон.

Диксон обмотала полотенце вокруг шеи.

– Никогда не слышала об этом «Хернд…» Как его…

– «Херндон». Даю вам слово: еще услышите. Это частный стартап, закрытого типа. У нас отличная земля на окраине Рутерфорда: слоистый песчаник, много гравия, вулканические породы, прекрасные водостоки. Днем тепло, ночью прохладно. Через два года мы планируем выпустить первую партию. Это будет лучшее каберне в мире. Поверьте, через пару лет о нас все узнают.

Панда покачал головой.

– Не дал мне поругать корпорации, а сам утомляешь этих милых леди собственной рекламой.

Кэннон снова шутливо толкнул Панду в бок.

– Мою рекламу все же интереснее слушать, чем твою историю под девизом «Горе мне, корпорация – это зло!». И чем твои истории о консалтинге тоже.

– Кстати, – вмешалась Диксон, – а каким именно консалтингом вы занимаетесь? В какой отрасли?

– Что бы там Джимми ни болтал, консалтинг – работа неплохая. Я задействую критическое мышление, принимаю стратегические решения. Зарплата нормальная, жаловаться не на что.

– Я тоже задействую критическое мышление, – сказала Вейл и многозначительно ткнула пальцем себе в запястье, на котором не было часов. – И пора нам к нему возвращаться. Увидимся в раздевалке. – Она протянула Панде руку. – Очень приятно было познакомиться, Джордж.

– Взаимно, – откликнулся он.

Взгляд Кэннона переметнулся с Диксон на Вейл.

– А… А планы на ужин у вас уже есть? Может, мы вчетвером…

– Спасибо, но я занята. – Вейл посмотрела на Диксон и указала большим пальцем через плечо. – Догоняй.

Кэннон, нахмурившись, проводил ее взглядом.

– Похоже, меня только что отшили.

– Новый опыт, да? – хохотнула Диксон. – Не обижайся. У нее есть парень.

Лицо Кэннона словно окаменело.

– Ага. – Он нагнулся за своей бутылкой. – До скорого, Медведь. Пойду-ка я в душ.

И он ушел, не попрощавшись с Диксон.

– Я же… Я не хотела его обидеть, – смущенно сказала она.

Панда только отмахнулся.

– Самомнение у парня – не приведи Господь! Ничего, жить будет. Просто не любит, когда его отвергают.

– А кто же любит?

Панда улыбнулся.

– Тоже верно.

Диксон снова промокнула лицо полотенцем.

– Ты уже закончил на сегодня?

Панда огляделся по сторонам.

– Нет, мне еще часок надо будет покачаться, а потом сходить на кардиотренажер.

– Давай я позвоню тебе, когда рабочий график устаканится.

– Годится, – кивнул Панда и назвал свой номер.

Она постаралась его запомнить и пообещала позвонить.