Текст книги "Винодел"

Автор книги: Алан Джекобсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Робби взглянул на экран телефона.

– Ни одной «палки».

– Ни одной палки среди виноградников и бочек? В других обстоятельствах это прозвучало бы смешно. – Она покачала головой. – Поверить не могу, что у меня еще есть силы для шуток.

– Юмор – лучший защитный механизм. Хреново вышло, Карен. Тебе надо было отдохнуть. Это я тебя сюда затащил. Прости.

– Как любит повторять наша коллега Мандиза Манетт, порою жизнь сосет с проглотом.

Мысли Вейл тут же переключилась на Манетт, которая сейчас лежала в больнице. Впрочем, долго раздумывать времени не было: щелчок захлопнувшегося телефона Робби вернул ее к реальности.

– Давай так, – сказала Вейл. – Кто-то из нас пойдет проверить, жива ли она. Нельзя же нам обоим топтаться по месту преступления.

– Может, ты подойдешь? – предложил Роб. – Присмотрись, вдруг заметишь что-то важное.

Вейл не сдвинулась с места.

– Я уже заметила что-то важное. – Устало вздохнув, она сделала шаг вперед. – Как ты сам сегодня сказал, теперь будем думать только о хорошем.

…третья

Вейл присела на корточки возле трупа, стараясь не наступить на темное пятно крови, и провела лучом фонарика сначала по лицу женщины, затем ниже, вдоль груди и до самых кожаных туфель.

Робби стоял в двадцати футах от нее, где Вейл уже не могла его разглядеть.

– Пощупай пульс.

– Да незачем. Ей конец. Слишком много крови потеряла. Лицо совсем белое.

– Нет, проверь… На всякий случай.

Вейл, нахмурившись, переступила с ноги на ногу.

– Робби, я могу понять, когда вижу мертвого человека. Тут не может быть никаких «всяких случаев». Она мертва, как дубовая древесина вон тех бочек.

Она продолжала водить лучом фонарика по трупу. Мигель был прав: грудь жертве таки отрезали. Впрочем, Вейл и не думала, что Мигель ошибся. В таком вопросе ошибиться трудно, даже если от страха ног под собой не чувствуешь.

– Острое лезвие в несколько дюймов длиной. – Она присмотрелась к линиям надрезов, которые были на удивление ровными. – Никаких насечек. Судя по всему, НЕПО убивал не в первый раз.

Сокращение НЕПО в органах использовали для обозначения неустановленного подозреваемого.

– Ритуальные признаки есть? – спросил Робби.

Ритуалами криминалисты называли любые необычные действия, которые серийный убийца совершает с телом жертвы. Это были своего рода поведенческие отпечатки, по которым можно идентифицировать преступника и предугадать его шаги.

Вейл указала на грудь убитой.

– Ну, отрезанная грудь – это неплохой такой ритуальный признак.

– Ага. – Робби смущенно откашлялся. – Я имел в виду, помимо этого.

– Брюки и трусы приспущены до колен. Если ее подвергли сексуальному насилию, ритуалом это не назовешь. Если нет, то вполне. Понимаешь?

– Ага. Если он спустил с жертвы штаны и… подверг ее сексуальному насилию, то у него была причина спускать с нее штаны. Если не подвергал, то и штаны спускать было незачем. Тогда у него, наверное, было тяжелое детство.

– Вот-вот. Но ты должен понимать, что по одному признаку выводы делать рано. Возможно, имела место инсценировка. Пока неясно.

– Инсценировка? Чтобы сбить копов с толку?

Вейл вытащила из кармана ручку и аккуратно отогнула воротничок на шее женщины.

– Если это не первое его убийство, он мог попытаться создать новую обстановку или подтолкнуть нас к мысли о других мотивах. Просто чтобы запутать. Поэтому надо принимать во внимание всю совокупность обстоятельств.

– А именно?

– Каждая модель поведения анализируется и сверяется с той логикой, которую выявляет судмедэкспертиза. Нужно изучить все аспекты места преступления, чтобы убедиться, что каждый ключевой элемент доведен до логического завершения. Проверить, соблюдена ли последовательность.

– Потому что преступник, если он, конечно, не коп и не федерал, не знает, как проходит воссоздание места преступления.

– Точно. – Опершись на правую ногу, Вейл подалась вперед и посветила в промежность жертвы. – Придется ждать судмедэксперта, потому что так сразу непонятно, насиловали ее или нет.

– А где грудь?

– Не знаю. – Обернувшись, она указала на подъемник у них за спиной. – Глянь, нет ли там ключей. Может, получится пролить свет на эту ситуацию.

Робби вышел из пещеры и заглянул в кабинку, которая секунду спустя заурчала, словно пробудившись ото сна. Наверху загорелась яркая лампа.

Вейл отошла чуть в сторону, чтобы не заслонять труп. «При свете выглядит ничуть не лучше», – подумала она.

Вдруг на входе в пещеру возник какой-то силуэт. В руках у человека был мощный фонарь, и Робби пришлось пригнуться, спасаясь от его слепящего света. Он крепче сжал «Глок» Вейл в вытянутой руке и выкрикнул:

– Это место преступления! Отойдите!

Мужчина тут же отозвался:

– Ага, понятно. Но это я должен тут быть, а не вы. Так что опусти свой сраный пистолет, а то у нас возникнут большие проблемы.

– А вы кто такой? – спросила Вейл, прикрывая глаза ладонью.

– Лейтенант Редмонд Брикс, управление полиции округа Напа.

Вейл отвернулась от немилосердного света, бьющего в лицо.

– Карен Вейл, ФБР. А этот парень, который целится вам в лицо, – детектив Робби Эрнандес, полицейское управление Вены.

– Вены? – недоверчиво переспросил Брикс. – Это еще где?

– В штате Вирджиния, – сказал Робби, опуская оружие.

Брикс наконец-то убрал свой фонарь, чтобы тот не слепил Вейл.

– Очень приятно… Хотя нет, не очень. Так что, может, уберетесь с моего места преступления, а?

Вейл выставила ладони в примирительном жесте и подошла к Робби.

Брикс, не сводя с него глаз, не унимался:

– Коллега, а не подскажете, что вы делаете в Калифорнии, да еще и с огнестрельным оружием?

Робби вернул «Глок» законной владелице.

– Это мой запасной вариант, – пояснила Вейл, убирая пистолет в кобуру.

Брикс нахмурился. Сказать ему было нечего.

– Приступайте, лейтенант.

Упершись руками в бока, Вейл проводила взглядом Брикса, который по ее следам направился к трупу. Остановившись, он пробежал лучом по телу и, наткнувшись на срезы на груди, невольно отшатнулся и отвел глаза. Затем, оправившись от шока, заставил себя вновь посмотреть на жертву.

– Черт побери! – пробормотал Брикс. – Вот же дерьмо!

Он развернулся и направился в сторону винного хранилища. Вейл и Робби последовали за ним.

– Вы в порядке? – спросила Вейл.

Брикс, взяв себя в руки, посмотрел на нее.

– В полном. – Он протянул руку. – Спасибо, что никого сюда не пустили. Где вы остановились? Мне нужно будет взять у вас показания.

– В гостинице «Гребень скалы».

– Я знаю, где это. – Он выудил мобильный и посветил Вейл в лицо, после чего нажал на кнопку, запечатлев ее в памяти телефона. Потом повторил ту же операцию с Робби. Закрыв крышку, он сказал: – Я выйду на связь. Мы займемся этим делом. Выход найдете?

Вейл почувствовала, как у нее поднимается давление. Обычно в такие моменты она говорила или делала то, о чем впоследствии сожалела. Робби, должно быть, почувствовал, как она напряглась, а может, просто успел досконально ее изучить, – во всяком случае, его крепкая рука мигом вцепилась ей в локоть. Прижав Вейл к себе, он развернул ее в противоположном направлении.

– Спасибо, как-нибудь найдем, – сказал он.

Все происходило очень медленно, а голос Робби, ведущего ее по туннелям, звучал будто бы издалека. Когда Вейл пришла в себя, то уже стояла у входа в винную пещеру и прохладный вечерний воздух обдувал ее лицо.

…четвертая

Вернув фонарик Мигелю Ортизу, они сели во взятую напрокат машину и поехали по трассе 29 – молча и теперь уже гораздо медленнее. На дегустации их должны были накормить грандиозным обедом и напоить не менее грандиозными винами, но руководство винокурни предложило выбор: забрать деньги или взять ваучер на повторное посещение. Всех гостей отправили домой под предлогом «прорвавшего водопровода в глубине пещеры». Вейл с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос, когда им объявили причину. Да какая, по сути, разница? После обнаружения трупа хорошее настроение улетучилось, как воздух из дырявого воздушного шарика.

Наконец, когда закат превратился в смутное напоминание об ушедшем дне, Вейл тяжело вздохнула и спросила:

– Куда мы едем?

– В ресторан, который мне посоветовал приятель. Не знаю, будут ли там места, но он сказал, что ради такого ужина можно и подождать.

Робби припарковал «Ниссан Мурано» на стоянке у бистро «Дон Джованни». Вейл тем временем стучала пальцами по клавиатуре телефона: набирала сообщение своему четырнадцатилетнему сыну Джонатану. Пока она не вернется из отпуска, за мальчиком присматривала ее тетя Фэй, специально приехавшая из Нью-Йорка.

Нажав «отправить», Вейл сунула телефон снова в чехол.

Они вышли из машины и направились к ресторану. Вейл еще издали заметила, что окольцовывавшая его крытая веранда полна народу. На столиках, создавая интимную атмосферу, мерцали свечи. Парочки держались за руки, приятели над чем-то хохотали. Зайдя внутрь, Вейл и Робби представились распорядителю, который говорил по-английски с сильным итальянским акцентом. Болтовня посетителей перемежалась позвякиванием приборов. Пахло чесноком, помидорами и оливками.

– Может, это был сам Дон Джованни, – сказал Робби, когда они вернулись на веранду. Остановив официанта, он спросил: – Скажите, это был Дон Джованни?

Официант, парень с оливковой кожей и итальянским акцентом, усмехнулся.

– Сэр, никакого Дона Джованни не существует. Хозяева ресторана – донна Скала и ее муж Джованни. Да, этого человека зовут Джованни.

– Понятно, – сказал Робби. – Это не имя, это обращение – дон.

– Передайте Джованни, что пахнет в его ресторане просто божественно, – улыбнулась Вейл.

Робби поблагодарил официанта и сказал ей:

– Может, я ошибаюсь, Карен, но мне кажется, он и сам это знает.

Сработал телефон Вейл, и она с улыбкой прочла полученное сообщение.

– Джонатан? – спросил Робби.

– К нему вернулось чувство юмора. Это не может не радовать.

Они спустились по деревянным ступенькам в нечто вроде внутреннего сада. Просторная лужайка окружала фонтан с медными скульптурами несколько сюрреалистического вида. Там была лягушка, которая упиралась в квадратный пьедестал передними лапками, а задними как будто перебирала в воздухе; итальянский солдат на тонком шпиле, который свободной рукой держал белый булыжник; повар, который спускался по лесенке с флагом Италии, словно собираясь водрузить его.

Хрустя щебнем, они обогнули фонтан и остановились, чтобы повнимательнее рассмотреть эти произведения искусства.

Вейл оценивающе наклонила голову.

– Интересно.

– Интересно, что бы это значило, – уточнил Робби.

– Солдат выбирает между жизнью и смертью. Зависнув у края пропасти над океаном, он держит здоровенный камень, который на самом деле не смог бы удержать, потому что находится в горизонтальном положении. Это метафорическое изображение человека, который пытается во что бы то ни стало остаться на плаву.

Робби вгляделся в композицию внимательнее.

– Я плохо понимаю, с чего ты это взяла, но пусть будет так.

– Когда в отпуске приходится любоваться художествами какого-то маньяка, это, знаешь ли, настраивает на философский лад. – Она отвернулась от фонтана и села за один из столиков, расставленных поблизости. – Извини, что я опять об этом вспомнила. Мало того что нам пришлось смотреть на труп, так я еще и говорю о нем в этом прекрасном саду.

Робби взял ее за руку.

– Карен, насилие повсюду. Надо принимать его как должное. Мы постоянно с ним сталкиваемся. Что делать, такая уж у нас работа.

– А как тебе этот Брикс?

– Странная фамилия.

– И человек он странный. Но я не об этом. Брикс что-то утаил от нас. Я видела его лицо и его реакцию. Он как будто сталкивался с таким раньше.

– Ты поняла это по его реакции?

– Язык тела. А потом он нас оттуда выгнал…

Робби пожал плечами.

– Ну да. Но ведь не нам расследовать это дело, Карен. Нас это вообще не касается.

В ярком свете, льющемся из ресторана, который лишь подчеркивал полумрак сада, возник женский силуэт.

– Робби, ваш столик готов.

– Пускай этот разговор останется здесь, – сказала, вставая, Вейл.

Робби снова взял ее за руку.

– Согласен.

…пятая

Вейл и Робби сидели за прямоугольным гостиничным столом. Хозяйка как раз объявила меню на завтрак: французский тост с консервированными фруктами и кленовым сиропом, апельсиновый сок, выжатый этим утром, и греческий йогурт.

Компанию им составила молодая пара, которая, видимо, сполна насладилась упругостью матраса в своем номере, и пара постарше, которая, судя по всему, с нетерпением ждала выхода на пенсию.

– Меня зовут Чак, – представился седой мужчина, – а эту милую даму – Кэндас. Завтра у нас тридцать пятая годовщина. Представьте себе, как-то дотянули. – Он игриво ткнул жену локтем, а та дала достойный отпор, толкнув его плечом. – А это Брэнди и ее муж Тодд. На следующей неделе будет два года, как они женаты. Из Бостона, да?

– Они вообще-то и сами умеют разговаривать, – сказала Кэндас. – Извините, Чак иногда любит перетягивать все внимание на себя. Главное – вовремя пнуть его в лодыжку. – Чак неодобрительно покосился на нее. – Что такое? Тридцать пять лет срабатывало.

– Мы познакомились с Чаком и Кэндас пару дней назад, – сказала Брэнди.

– Карен и Робби, – сказала Вейл. – Штат Вирджиния.

– А кем вы работаете? – спросил Тодд.

– Мы? Я работаю в ФБР. Агент в спецподразделении, о котором вы, наверное…

– ФБР? – живо откликнулся Тодд. – Правда? Знаете, я всегда хотел поговорить с копом. Узнать, каково это. Но все как-то момент не подворачивался… Не подойдешь же к копу на улице и не спросишь.

– О чем? – вмешался Робби.

Тодд нервно потряс левой ногой.

– Ну, как оно… Каково это – пристрелить кого-то? Вы в кого-нибудь стреляли?

– Я – да, – сказала Вейл, и в голове у нее тут же вспыхнул образ Дэнни Майкла Йейтса.

Тодд слегка подался вперед.

– А убивать доводилось? Каково оно, а?

– Тодд! – шикнула на него Брэнди. – Это неприлично.

– Да, – ответила Вейл, глядя Тодду в глаза. – Доводилось. Но с моей специальностью делать это приходится нечасто. Хотя, – хихикнула она, – это не совсем так. Я однажды убила грабителя банка, а пару месяцев назад чуть не прикончила своего бывшего мужа. А потом, на той неделе, прямо перед Белым домом…

Робби смущенно откашлялся и, выдавив из себя натужный смешок, перебил ее:

– У Карен специфическое чувство юмора.

Робби, вероятно, решил последовать совету Кэндас, и Вейл почувствовала неслабый пинок под столом – плохо завуалированный призыв замолкнуть. Все переглянулись, пытаясь определить, насколько серьезно стоит воспринимать ее слова.

– Шутки в сторону, – поспешил вмешаться Робби. – Карен – эксперт-криминалист. Составляет психологические портреты преступников.

– Как по телевизору, да? – спросила Брэнди. – Как же назывался тот сериал? Он шел где-то год назад, мы с тобой вместе его смотрели, помнишь? – обратилась она к Тодду.

– Так и назывался – «Криминалист», – вспомнил Тодд. – Отличный был сериал.

Брэнди, скрестив руки на груди, откинулась на спинку стула.

– Тебе просто актриса понравилась.

– Нет, правда. Клево было: потрогает одежду – и сразу видит лицо преступника…

– Это полная ху… чушь, а не сериал, – заявила Вейл. – Мы не волшебники. Реальность – это вам не Голливуд.

– Но работа все равно интересная, – сказал Робби.

– А на сериал «Преступные замыслы» похоже? – спросила Кэндас.

– Это уже ближе, – согласилась Вейл. – Только своих самолетов у нас нет. Лет тридцать назад такое предложение поступило, но пролетело как фанера над Парижем: слишком дорого.

– Удачно сказано, – отметил Тодд. – Самолет пролетел как фанера над Парижем.

– А вы чем занимаетесь? – спросил Чак.

– Я работаю следователем, – ответил Робби.

– Вы, наверное, столько ужасов насмотрелись, – сказал Чак.

«А ты продолжай свой допрос, Чак, и сам кое-что ужасное увидишь». Но вместо того чтобы воплощать свою мысленную угрозу в жизнь, Вейл растянула губы в дружелюбной улыбке и смущенно замахала руками:

– Ладно-ладно, хватит о нас. Давайте перейдем к вам.

И они с Робби выяснили, что Чак – владелец торговой сети автозапчастей, а Кэндас работает в банке. Под конец завтрака Вейл уже перестала их слушать. Мыслями она была далеко.

Когда Тодд и Брэнди, пожелав всем «чудесного отдыха в винной столице», собрались уходить, Робби прошептал Вейл на ухо:

– Какая муха тебя укусила?

Та отвела взгляд от уходящих.

– Не знаю. Наверное, происшествие с Манетт задело меня сильнее, чем я думала. К тому же почти сразу после Окулиста… Вероятно, я просто перенервничала.

Поблагодарив хозяйку, которая пришла убрать со стола, они направились к машине. В воздухе еще висела плотная завеса росы, которую оставил после себя хоть и легкий, но не смолкавший всю ночь дождь.

– Хорошо, что мы сюда приехали. Тут ты сможешь расслабиться, забыть обо всем…

– Нам надо увидеться с Бриксом.

– Карен, если ты так переживаешь из-за того, что случилось на прошлой неделе, то лучше забудь об этой пещере. Кто-нибудь другой этим займется.

– Я так не привыкла. Такая уж у меня ДНК, ничего не поделаешь. Засело в голове – не выкинешь. Я всю ночь проворочалась. Что-то с ним не так. Мне нужно задать ему пару вопросов и услышать ответы. Нужно попытаться помочь ему.

– Он не похож на человека, который нуждается в нашей помощи.

Вейл распахнула дверцу машины.

– Тогда мы должны доказать ему обратное.

…шестая

Пока Вейл вела машину, Робби позвонил в полицейское управление округа Напа и попросил позвать к телефону лейтенанта Брикса. Вейл, разумеется, хотела нагрянуть без приглашения, но Робби казалось, что они и так уже попробовали наступить на горло его песне, и не хотел опять задираться.

– Телефонный звонок – простая, казалось бы, любезность – поможет настроить его на дружелюбный лад, – изрек Робби.

– Слушай, мы как блюстители порядка пытались помочь ему, а не «наступить на горло его песне».

– Сама подумай: приезжает человек на место преступления и видит, что над трупом в его юрисдикции кружит, как коршун, какая-то крутая специалистка из ФБР. Ты бы не насторожилась?

– Ну да. К тому же я женщина. Это еще один минус.

– Уверен.

Вейл недовольно поджала губы.

– Ладно. Будь по-твоему.

И Робби таки позвонил.

– Понятно, – сказал он в трубку, царапая что-то на клочке бумаги. Нажав «отбой», он сообщил, что Брикс сейчас на выезде, а именно – он сверился с заметками – «в „Пежу Прованс“, винодельне на трассе 29».

Вейл достала карманный «джи-пи-эс» и ввела нужный адрес.

– «Стелла» расскажет, как нам туда добраться.

– Ты придумала для своего «джи-пи-эс» имя?

– Все же лучше, чем обращаться к нему в среднем роде. – Она отдала «Стеллу» Робби и включила трансмиссию. – Так что, как будем действовать?

– Как тебе угодно, Карен. Я еду за компанию.

Прибыв в «Пежу Прованс», они проехали по трехполосному подъезду и, сделав круг, припарковались на стоянке. За металлической аркой простиралась территория винодельни – прихотливый, явно обработанный дизайнером ландшафт из кустарников, участков сочной травы, ярких цветущих растений, зеркальных искусственных прудов и скульптур, созданных из самых разных материалов. Извилистая тропинка, каждый шаг по которой сопровождался хрустом гранитного крошева, вывела их к треугольной мраморной статуе, изображавшей какую-то девушку, а дальше уже начинался обычный тротуар. В пути они миновали двухэтажное здание, облицованное камнем и украшенное гипсовой лепниной, с остроконечной медной крышей, знававшей лучшие времена.

– Красиво тут, – заметила Вейл.

– И скульптуры классные.

Робби дернул за кованую ручку на гигантских деревянных дверях, и они очутились в сувенирной лавке.

– Вы на дегустацию? – с улыбкой поинтересовалась девушка.

Вейл продемонстрировала ей свое удостоверение.

– Нет, мы по делу.

Улыбка сползла с лица девушки быстрее, чем игровой автомат в Лас-Вегасе глотает монетку.

– Не волнуйтесь, – успокоил ее Робби. – Мы просто ищем лейтенанта Брикса.

– Он в дегустационном зале, – сказала она, похоже, так и не перестав волноваться. – Я вас отведу.

Робби наклонился к уху Вейл:

– Карен, я тебя умоляю, полегче! Эту девицу чуть инфаркт не хватил.

– У меня так бывает, когда внутри срабатывает сигнализация.

– Это чужое расследование, не забыла?

Девушка остановилась в просторной, с высокими потолками комнате, одну стену которой целиком занимал витраж с изображением трех греческих граций. Вдоль стен выстроились шкафы из бразильской вишни и барные стойки. Сомелье наполняли бокалы из бутылок с красными пробками. Какой-то мужчина пел.

– Это что, йодль? – не поверила своим ушам Вейл и указала на белокурого сомелье с гитарой через плечо, который скреб монетой по ребристой кредитной карточке.

– Не уверен. – Прислушавшись, Робби уточнил: – По-моему, сейчас он уже читает рэп.

Туристы, столпившиеся вокруг стойки, разразились аплодисментами. И тут Вейл заметила Редмонда Брикса, а Брикс заметил Вейл. Он перестал аплодировать и, расталкивая слушателей, направился к ним. Ткнув большим пальцем себе за спину, Брикс хмыкнул:

– Ну и чудак, правда?

Робби покосился на довольных гостей, которые полезли за кредитками, чтобы купить вина.

– Посетителям, похоже, нравится.

– И вино здесь чертовски хорошее. Ну, с чем пожаловали?

«Сразу к делу, – подумала Вейл. – Это хорошо. Такое я люблю.

Но я на эти уловки не поддамся».

Она впервые смогла рассмотреть лицо Брикса при свете. Кожа у него была словно выдублена и усеяна морщинами: долгие годы на открытом солнце не прошли бесследно.

«Такая кожа от работы полицейским? Маловероятно».

– Знаете, Брикс, – начала она, – мы проезжали мимо ресторана, который так и назывался – «Брикс». Это ваш ресторан?

– Брикс – это еще и винодельный термин. Содержание сахара в винограде.

Вейл еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

– Значит, ваши предки назвали себя в честь сладких сортов?

Брикс угрюмо поджал губы.

– Брокстон – такая была у нас фамилия. Прадед с прабабкой, Абнер и Белла, жили в древней тосканской провинции, выращивали виноград кьянти. Однажды Белла, прослышав о винном регионе в Калифорнии, решила, что они слишком много трудятся и слишком мало зарабатывают, и захотела переехать туда, но Абнер не соглашался. Наконец ей удалось его уломать, они продали свою землю, приехали сюда и купили виноградник. Посадили кьянти и санджовезе, привезенные из Италии, и зажили припеваючи. Но Белла пропала без вести пять лет спустя. Ее так и не нашли. А Абнер решил сменить фамилию на Брикс в честь Беллы, потому что, если б не она, его бы вообще не было в Напе. А Белла, знаете ли, была сладкой дамочкой.

– Значит, это не ваш ресторан, – заключил Робби.

– Нет, не мой.

– Не история, а просто… сладкая сказка, – сказала Вейл, насмешливо глядя на него.

– Да, по-моему, тоже. Но вы же приехали сюда не за тем, чтобы узнать историю моей фамилии? Что вам на самом деле нужно?

– Кое-что узнать, – ответила Вейл. – Насчет того убийства.

– Я сразу понял, что мы еще встретимся.

Он развернулся и толкнул створки массивной, ясеневого дерева двери справа от себя. Они вышли из здания с медной крышей на широкий пешеходный мостик у пруда и, пройдя несколько футов, остановились. Сквозь облака просачивался солнечный свет.

Брикс скрестил мощные волосатые руки на груди.

– Валяйте.

– Ваша реакция на то, что вы увидели в пещере…

– Вы имеете в виду труп?

– Да, труп.

– И какая у меня, по-вашему, была реакция?

«Как же я не люблю эти игры…»

– А вы сами попробуйте ее описать. Вы, похоже, изрядно впечатлились.

– Ага, впечатлился. Зрелище не из приятных. Вот оно меня и поразило.

– Не лгите! – сказала Вейл. – Вы же следователь убойного отдела. Всякого дерьма небось насмотрелись. – Она решила больше не ходить вокруг да около и ринулась в атаку: – Я вчера с трудом смогла заснуть. У меня в голове все вертелись события того дня. Я вспоминала ваше поведение, ваше выражение лица, когда вы увидели женщину, ее грудь…

– Уж извините, если вам не понравилась моя реакция! Надеюсь, сегодня вы будете спать как младенец. Это все?

– Мне просто интересно… Вы обнаружили саму грудь на месте преступления?

– Нет.

– Вы знаете, что убийца с ней сделал и почему? Я, например, знаю.

Лицо Брикса мгновенно напряглось.

– Мы сами разберемся, спасибо.

– Я очень надеюсь, потому что это важная информация. И еще один важный вопрос: это первое подобное убийство?

Брикс презрительно фыркнул.

– Было бы не первое, вы бы об этом знали. Такая заваруха в округе Напа – убийство женщины, отрезанная грудь… Боже мой, да это бы в новостях по всей стране показывали!

Вейл изумленно вскинула брови.

– Прямо-таки по всей стране?

– Вы что-нибудь знаете об этом регионе, агент Вейл?

– Не больше, чем любой другой эксперт ФБР, впервые приехавший сюда.

– Понятно, – хмыкнул Брикс. – Другими словами, ни черта. Так вот, слушайте. Напа – это экономический генератор всего штата. Что там штата – всей страны. Это самое посещаемое место в стране после Диснейленда и Диснейуорлда. Понимаете, к чему я клоню? Если бы здешний туризм оказался под угрозой, если бы все эти деньжищиоказались под угрозой… Как вам кажется, по телевизору что-нибудь сказали бы? Будьте спокойны, власти – что местные, что федеральные – из шкуры бы вылезли, чтобы разобраться, какого черта тут происходит.

Вейл задумалась.

– Вы, пожалуй, правы, – поддакнул Робби.

– При условии, – продолжила Вейл, – что простые жители Напы не возражают, чтобы их долину наводнили журналисты. Не возражают против заголовков в общенациональных газетах. Серийный убийца – это серьезный удар по местному бизнесу. Я в самолете кое-что подчитала. Тут, конечно, остались еще семейные подряды, но международных корпораций тоже хватает. И они скупают винодельни. На кону миллиарды долларов. Понимаете, к чему клоню я?

Прищурившись, Брикс смерил Вейл долгим взглядом и сказал:

– Всегда приятно пообщаться с заезжими коллегами. Не забывайте: за вождение в нетрезвом виде тут тоже штрафуют. А в дорожном патруле Калифорнии работают не такие славные ребята, как я.

С этими словами он обошел их и зашагал к парковке.