Текст книги "Винодел"

Автор книги: Алан Джекобсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

…пятьдесят шестая

Пригнувшись, Вейл и Диксон с оружием наготове подбежали к машине сзади, и фары осветили их, как драгоценности на черной бархатной подушечке. Подкравшись сбоку, они распахнули дверцу. Освещение в салоне было выключено, но им хватило света фар.

– Чисто, – сказала Вейл.

– Чисто, – откликнулась Диксон.

И обе принялись вглядываться в темноту.

Первой Мэйфилда заметила Вейл.

– Вон он!

Она указала влево, на заросший травой бугор с бузиной на склонах. Крупный мужчина бежал вдоль стены замка.

Они бросились за ним, не забывая поглядывать под ноги.

– Вон там, возле прохода!

Диксон и Вейл бежали, лавируя между деревьями, которые в тусклом свете фонарей вселяли легкую жуть и напоминали лесных чудовищ, готовых вырвать корни из земли и отправиться следом за ними.

Они остановились и прижались к шершавой кирпичной стене. Вейл заглянула за угол.

– Никого.

Они нырнули в узкий проход и оказались на заднем дворе, среди сельскохозяйственных машин и множества винных канистр из нержавеющей стали. Слева возвышалось здание схожей с замком архитектуры и сделанное из тех же материалов. Судя по всему, это была уменьшенная копия замка – возможно, там жил его владелец.

Выйдя в центр двора, они осмотрелись. Мест, где мог спрятаться Мэйфилд, тут было немного. Добежать до батареи из канистр он бы не успел, до копии замка – тем более. Но справа от них, всего в двадцати футах, был служебный вход в сам замок. Массивные резные створки были распахнуты, словно приглашали их войти.

У Диксон зазвонил телефон.

– Брикс, – еле слышно сказала она.

Вейл пошла дальше одна, а Диксон осталась, чтобы ответить на звонок.

– Мы за замком, – услышала Вейл, входя.

На крепких металлических подставках стояли канистры из нержавейки, по цементному полу змеились шланги. Металлические ступени вели к возвышению, откуда рабочие, должно быть, следили за гигантскими бочками с шардоне и совиньоном.

Вейл, пригнувшись, еще раз огляделась и несмело шагнула… в замок. Слева была причудливая плаза, освещенная достаточно ярко для романтичного вечера и средневековой атмосферы, но слишком тускло для погони за серийным убийцей. Очевидно, осветители не предполагали такой вариант ее использования.

Услышав за спиной шум, Вейл резко обернулась и увидела Диксон.

– Брикс и Агбаяни уже здесь, – прошептала та. – Они зайдут через парадный вход. На парковке стоят патрульные машины, следят, чтобы он не уехал.

– Это, конечно, замечательно, но здесь столько комнат… Жалко, что тот патруль спугнул его.

– Территория окружена забором. Если мы не поймаем его в замке, он все равно не сможет скрыться, не столкнувшись с кем-то из наших.

– Я не уверена, что в схватке лицом к лицу – даже с оружием – мы окажемся победителями. Иди налево, на плазу. А я пойду направо.

Диксон кивнула, и Вейл начала спускаться по лестнице, освещенной чуть лучше и ведущей к сувенирной лавке, вход в которую охранял рыцарь в доспехах. Налево уходил лабиринт с приглушенным освещением. Прямо перед Вейл находился закамуфлированный прилавок, чуть дальше – зал для дегустации. За стойкой женщина наливала вино супружеской паре, другая выписывала покупателю чек.

Вейл сделала шаг вперед. Пистолет на правом бедре, жетон на ремне. Она продемонстрировала свое удостоверение и объяснила непонятливым:

– ФБР. Здесь не пробегал накачанный мужчина в спортивном костюме?

Все покачали головами.

– Хорошо. Сейчас же уходите отсюда. Ждите на парковке. Не шумите. Выходите быстро, но без паники. Понятно?

Судя по безумному страху в глазах, они ее поняли и заторопились к выходу.

Миновав сувенирную лавку, Вейл зашла в дегустационный зал, расположенный в нише коридора. Волнение росло, в груди щемило. Ей вдруг захотелось немедленно убраться отсюда.

«Хреновая болезнь клаустрофобия. Столько неудобств… Ладно, не время ныть».

И она пошла дальше. А дальше была винная пещера. С узкими проходами, низким потолком и тусклыми лампочками.

Вдоль стены громоздились сотни бутылок, которые были уложены по двенадцать штук в высоту и несколько десятков в длину. Впереди лежали на боку дубовые бочки, сужавшие пространство еще больше. За поворотом оказался еще один тесный проход, и с каждым шагом лампочки встречались все реже. Вместе с освещением, казалось, таяли и запасы воздуха.

«Это просто смешно! Мэйфилд может быть где угодно. Наверное, он знал об этом замке. Может, он свернул не потому, что увидел патруль, а потому, что собирался это сделать. Потому что знал, сколько здесь пещер, коридоров и потайных комнат».

Как же его найти?

Вейл блуждала по хитросплетениям лабиринта, не в силах думать ни о чем другом, кроме как о своей фобии.

«Нет. Сосредоточься на Мэйфилде. На Мэйфилде. Он может быть где угодно. Не отвлекайся…»

Наконец более-менее большая комната. Можно отдохнуть, перевести дыхание. Подумать.

Это было помещение с относительно высоким потолком и ярким светом. Она прошлась, заглядывая в каждый уголок, образованный грудами дубовых бочек. В «Серебряном гребне» бочки хранились в гораздо более просторном помещении.

Там же они нашли Викторию Камерон. Там же и заварилась вся эта каша. В каком-то смысле Вейл сделала полный круг и вернулась в исходную точку.

Она шла по широкому проходу, постоянно оглядываясь, чтобы Джон Мэйфилд не набросился на нее сзади. Остановилась, развернулась и прижалась к стене. Опустилась на корточки и достала «блэкберри». Связь минимальная, одна «палочка», но должно хватить.

Новых сообщений не было. Робби так и не отозвался. Почему? Она оставила весьма истеричное сообщение на автоответчике, он не мог его проигнорировать. Он всегда ей перезванивал. Всегда.

Сжимая «Глок» в левой руке, большим пальцем правой она набрала: «Где ты? Помоги».

Следующее сообщение она отослала и Диксон, и Бриксу, и Люго, и Агбаяни: «Я в комнате с бочками. За сувенирами. Где-то в туннелях. Мэйфилда нет. Где вы?»

Спрятав «блэкберри» снова в чехол, она услышала писк мобильного. Где-то совсем близко. Слишком близко. Она огляделась. Чей это телефон? На долгий сигнал звонка непохоже. Это был именно писк – сигнал получения сообщения. И тишина.

Сообщение…

Она только что отослала сообщение.

«Черт, не нравится мне это!»

Вейл покрепче сжала в руке пистолет и медленно пошла вперед. Слева, в боковой комнатке, заставленной дубовыми бочками, кто-то лежал. Под ним темнела лужа.

Вейл крутила головой, пытаясь заглянуть за каждую бочку, но ничего не увидела и с опаской приблизилась. Прижалась к стене, убедилась, что никого рядом нет, и только тогда посмотрела на лежащее на земле тело. Тело мужчины. Хорошо одетого мужчины.

Она присела и пробежала глазами по полоске света под бочками – ничьих ног там не оказалось. Никакого движения.

И тут она увидела лицо жертвы. Это был Эдди Агбаяни. При таком скудном освещении определить причину смерти было нелегко. Она приложила пальцы к шее: пульса не было. Но кое-что, оправдавшее худшие опасения, она таки нащупала.

Вейл достала «блэкберри» и, подсвечивая экраном, осмотрела его горло. Пропальпировала хрящ. И сделала неутешительный вывод: детектив стал очередной жертвой Джона Мэйфилда, пресловутого Давильщика. Дальнейшая экспертиза должна была подтвердить ее догадку.

Левое запястье его было надрезано, кровь вокруг раны еще не успела запечься. Его убили совсем недавно. А значит, Мэйфилд все еще был рядом.

Ботинки Агбаяни не были сняты, но это уже не имело значения. Мэйфилду необязательно было оставлять свою визитную карточку. Они и так знали, что это его рук дело.

Она долго, не моргая, смотрела в пустоту, а когда опустила глаза, то увидела свежее сообщение от Брикса: «Осмотрел верхний этаж с восточной стороны и башни. Ноль».

Следом за ним написала и Диксон: «Во дворе, в ближайших комнатах, в банкетном зале пусто. Я на втором этаже. Не знаю, где он».

Вейл отослала ответ: «Я в большой комнате внизу. Нашла труп. Теплый».

Она не стала уточнять, что это Агбаяни, чтобы не расстраивать Диксон, но потом поняла, что выбора нет. Они должны знать, что лишились одного из своих.

Тяжело вздохнув и еще раз покосившись на безжизненное тело Агбаяни, Вейл набрала новое сообщение: «Мне очень жаль, Рокс. Это Эдди».

На глаза набежали слезы. Она знала, что Диксон будет убита горем. Сама она не успела с ним сблизиться, но он казался ей очень славным малым.

По всем процедурным нормам Вейл обязана была по возможности оградить место преступления и оставаться возле трупа до прихода подкрепления. Но ее приоритеты в данный момент были расставлены иначе. Она обязана найти убийцу! К тому же они и так знали, кто совершил преступление, а помочь Агбаяни невозможно. Незачем торчать здесь, люди не станут добровольно подходить к мертвецу.

Вейл встала и вернулась в главный зал. Там она остановилась и задумалась, куда теперь идти и что делать.

И когда она там стояла, погас свет.

…пятьдесят седьмая

Диксон была на втором этаже. Опухавшая шея болела после схватки с Мэйфилдом в сауне. Поначалу выплеск адреналина притупил боль, но время шло, кожа воспалялась, и уже приходилось с этой болью считаться. Горло отекло, дышать и глотать становилось все труднее.

К тому же теперь она не могла свободно повернуть голову, шейную мускулатуру сковывали спазмы. Приходилось разворачиваться всем телом, которое, кстати, тоже болело.

Выйдя из комнаты, где никого не оказалось, Диксон перешла в коридор, когда на поясе завибрировал телефон. Пришло сообщение от Вейл. Она переложила пистолет в левую руку и набрала ответ.

Захлопнув крышку телефона, Диксон осторожно пошла вперед. С нее хватит одного сражения! Ей посчастливилось спастись, но просить Творца о втором чуде за один вечер она стеснялась. Телефон снова завибрировал. Еще одно сообщение от Вейл: «Я в большой комнате внизу. Нашла труп. Теплый».

Черт подери! Диксон перевела дыхание. Пора заканчивать с этим монстром. Немедленно! Пытаясь удержать в руках одновременно и пистолет, и телефон, Диксон подошла к двери на балкон. Оттуда открывался вид на площадку двора, романтично, но скудно освещенную редкими фонарями в альковах и на ржавых кронштейнах.

Телефон снова завибрировал, и она прочла: «Мне очень жаль, Рокс. Это Эдди».

Она отказывалась верить своим глазам. Как такое возможно? Она перечитала текст. Эдди погиб. Эдди убили. Эдди?!

Она пошла, не разбирая дороги, к лестнице, ведущей вниз. Она двигалась, не замечая ничего вокруг, по коридорам, пролетам, ступеням, пока не натолкнулась на кого-то. Это был Брикс.

– Рокси, мне очень жаль…

Она сморгнула набежавшие слезы и отвернулась.

– Где… Где он?

Брикс взял ее за руку и повел за собой – мимо сувенирной лавки, по туннелям и подсобкам, заваленным дубовыми бочками и бутылками вина. Дорогу он освещал карманным фонариком.

«Эдди умер? Я убью этого подонка! Я переломаю все кости в его теле…»

– Рокси, успокойся, – тихо попросил ее Брикс. – Расслабься.

«Наверное, почувствовал, как я напряглась».

– Я убью его, Редд!

– Тише, – сказал он, прикрывая ей рот ладонью. – Не спеши, – шепнул он. – Давай сперва его поймаем.

Брикс и Диксон шли по длинному узкому коридору, когда свет внезапно погас. Они остановились и подняли пистолеты. По крови разлился адреналин.

Они были готовы сражаться.

…пятьдесят восьмая

Вейл прижалась к стене и медленно сползла вниз, словно стремясь превратиться в самую крошечную из мишеней. Если у Мэйфилда нет прибора ночного видения, он не сможет ее найти. Но вполне возможно, что он у него был, ведь он всегда проявлял осмотрительность. И в этот замок он, скорее всего, заманил их умышленно.

Нет, исключено. У него не могло быть никакого прибора ночного видения. Он видел ничуть не больше, чем она.

Но тогда зачем он отключил свет?

«А вдруг он знал, где я нахожусь, когда дернул рубильник? Надо перемещаться».

Вейл начала пробираться влево, стараясь не издавать ни звука, но подошвы предательски скрипели на бетонном полу, мелкой гальке и россыпи каменной крошки, нанесенной обувью посетителей. Зато и его приближение услышать было проще.

Пятясь, она на что-то натолкнулась. Ощупала рукой – бочки. Она хотела было обойти их, но замерла на месте. Издалека донесся какой-то смутный шум. Кто-то шел сюда.

Вейл поднялась, спряталась за бочками и прижала «Глок» к бедру, чтобы на этот раз Мэйфилд не смог выбить его у нее из рук.

Она ждала. Шаги приближались.

С пистолетом в одной руке и фонариком в другой Брикс продвигался вперед. Из-за тесноты Диксон приходилось идти за ним, отставая на добрых пять футов, что было в самый раз.

Они увидели вход в следующую комнату, которая была просторнее, чем эта. Брикс остановился. Диксон тоже.

Вейл прислушалась. Осторожный шажок. Выглянула из-за бочки. Огонек. Огонек потух.

Сердце учащенно забилось в груди, отдаваясь болезненным эхом в голову и уши. Она обратилась в слух.

– Что? – прошептала Диксон.

Брикс выключил фонарик.

– Комната наверху.

– Может, это Карен?

– А где Карен, там может быть и Мэйфилд.

– Разделимся?

Брикс кивнул.

– Я возьму фонарик, чтобы он видел, куда я иду, и пошел за мной, – сказал он.

Диксон показала ему большой палец. Брикс снова включил фонарик и пошел вперед. Комната, в которую он направлялся, была довольно большая. Толстые подпорки как будто распускались кверху бельведерами, а те сплетались в волнистый кирпичный потолок.

Когда Брикс исчез из виду, Диксон пошла дальше. Ей хотелось крикнуть во мрак: «Карен, это ты?» – но она понимала, что делать этого нельзя. Она не осмеливалась даже включить телефон, чтобы не выдать своего местонахождения.

Она не сделала и пятнадцати шагов, как увидела фонарик Брикса, рванувшийся куда-то в сторону. Сопровождаемый омерзительным глухим звуком, он закружился в гротескном танце с мерцающим огоньком и упал на пол – с таким же омерзительным, но более громким звуком.

Диксон бросилась было назад, но вдруг замерла. Мэйфилд здесь, в этой комнате! Она должна остановить его, прежде чем он убьет Брикса. Если еще не убил. Ей придется рискнуть.

«Карен!»

Вейл видела, как луч шарит по комнате, слышала приближающиеся шаги. Она вжалась в стену и прицелилась, чтобы, если что, первым же выстрелом сразить непрошеного гостя. Источник света двигался. Луч прыгал вверх-вниз в такт движению. А может, фонарик просто держали в руке вместе с пистолетом.

Она не отваживалась крикнуть.

Глухой удар – кость, бьющая о плоть, – и фонарик полетел на пол. Снова удар. Что-то упало. Или кто-то?

– Карен!

Вейл вгляделась в темноту. Диксон.

– Я здесь!

И тут она увидела какой-то неясный сгусток черноты, несущийся прямо на нее, как разъяренный футболист на соперника. Ее отбросило на груду бочек, дышать стало невозможно.

«Глок» выпал у нее из рук.

…пятьдесят девятая

В отблесках далекого света Вейл различала силуэт Джона Мэйфилда. Его сильная рука зажимала ей рот. Он наваливался всем телом, пытаясь вдавить ее в нагромождение бочек. Она уже знала, что за этим последует.

Вейл дернулась, ударила его в крепкое плечо,

затем пнула в низ живота – попала во что-то твердое,

пнула еще раз, и еще,

и еще,

вертя головой, пытаясь приоткрыть рот и укусить…

потянулась к его лицу, ухватила его за нос,

но он запрокинул голову,

и она успела поднести левую руку к шее за миг до смертельного удара.

Удар пришелся на руку, она сама себе зажала горло, закашлялась.

Спазмы кашля…

И тут она услышала тошнотворный хруст костей.

– Я здесь!

Диксон попыталась определить, откуда донесся голос Вейл, но акустика в этой комнате с куполообразной крышей не предусматривала точной триангуляции. Она метнулась в комнату, на свет выпавшего фонарика, надеясь, что не напорется на Мэйфилда. Потому что теперь она знала: он здесь. И он напал на Брикса.

Рассмотрев слева гору бочек, она побежала к ним, сжимая в правой руке пистолет, – вперед, вперед, по паре футов за шаг…

И вдруг – шарканье ног, шум борьбы, приглушенные вопли. Справа. Карен!

Диксон побежала на шум и за углом рассмотрела в полумраке Джона Мэйфилда: широко расставив ноги, он на что-то наседал, вдавливал это «что-то» в дубовые бочки. Вейл она не видела, но, учитывая, как именно Мэйфилд предпочитал умерщвлять свои жертвы (это она испытала на себе), Диксон и не нужно было ее видеть, чтобы понять, где она и что он сейчас с ней делает.

Прицелиться было трудно, особенно в темноте: она не была уверена, куда попадет пуля. Но такой человек, как он, не послушается и не поднимет руки вверх. Насколько она помнила лекции Вейл об убийцах-нарциссах, слово «сдаваться» не входило в их эгоцентричный словарный запас.

И тогда, помня о смерти Агбаяни, Диксон решила проявить более личный подход. Подкравшись сзади, она подняла правую ногу и изо всех сил ударила Мэйфилда под левое колено.

Он согнулся от адской боли: связки наверняка порвались, хрящ лопнул, большая берцовая и малоберцовая кости должны были, по крайней мере, треснуть.

Мэйфилд выл от боли. Схватив его за запястье, Диксон навалилась плечом на его локоть – сустав вывернулся и беспомощно хрустнул. Она дернула Давильщика за сломанную руку и впечатала ему в лицо кулак с пистолетом.

Ослепленный Мэйфилд попятился, но разорванные связки подвели его и он мешком рухнул на землю.

Диксон подняла ногу и врезала по его нижней челюсти. Она понимала, что бьет лежачего, более того – человека без сознания, но не могла отказать себе в этом.

Потом она подняла пистолет и прицелилась.

…шестидесятая

Когда раздался треск костей, хватка Мэйфилда ослабела. Вейл увидела, как кто-то приблизился к ним, услышала шум… Не успела она понять, что происходит, как Мэйфилд уже повалился набок. Удар в лицо – и он попятился как рак.

Это была Диксон. Она пнула уже неподвижное тело – просто чтобы убедиться, что Давильщик больше не причинит никому вреда.

Вейл бросилась к оброненному в суматохе фонарику и подобрала его. И в это мгновение увидела, что Диксон целится Мэйфилду в голову.

– Роксана!

Диксон убрала волосы с лица. Грудь ее тяжело поднималась и опускалась, рука по-прежнему была сжата в кулак.

– Все хорошо, Роксана. Все хорошо, – успокаивающе сказала Вейл. Она обняла Диксон и почувствовала, как обмякает ее напряженное тело.

Но Диксон вдруг отпрянула.

– Брикс… Посвети!

Вейл повернулась, и луч фонарика выхватил распростертого на полу Брикса. Она присела и положила пальцы ему на шею.

– Пульс ровный. Звони в «скорую».

Пока Диксон набирала номер, Вейл потянулась за наручниками, но вдруг поняла, что они были единственной вещью, которую ей не возместили после пожара. Тогда она вернулась к Бриксу, сняла с его пояса наручники и застегнула браслеты на запястьях Мэйфилда. Застегнула крепко-накрепко. Даже если он придет в себя, ему не высвободиться. Особенно со сломанной рукой.

Вейл достала свой «блэкберри» – сообщений от Робби по-прежнему не было.

– Позвони Рэю и всем остальным, – сказала она Диксон. – Скажи, что мы задержали подозреваемого и нужно доставить его в участок. – Она покосилась на Мэйфилда, который зашевелился, приходя в сознание. – И что ему нужна медицинская помощь.

Диксон положила телефон в карман. Брикс попытался приподняться, и она помогла ему встать. Он покачнулся, но, опершись на ближайшую бочку, быстро справился с собой.

– Этот ублюдок ударил меня сзади.

– Ты как? – спросила Диксон.

Он расправил плечи, покрутил головой.

– Вроде нормально.

– Вы пропустили самое интересное, – сказала Вейл, потирая шею.

– Где Эдди? – спросила Диксон.

Вейл с Бриксом переглянулись.

– Отведи ее, – хмуро велел Брикс. – А я здесь пока покараулю.

Вейл отвела Диксон в комнатку с бочками и остановилась. Дальше Диксон пошла одна. Она опустилась на колени, поднесла было руку к груди Агбаяни и… замерла. Очевидно, инстинкты копа возобладали над эмоциями: она знала, что прикасаться к телу нельзя. Но какая уже разница?

– Ничего страшного, Рокс, – сказала Вейл. – Не думай об уликах. Попрощайся с ним.

Диксон наклонилась и притронулась к щеке Эдди, ко лбу. Осторожно закрыла ему глаза. Что-то прошептала. Даже со стороны было видно, какую она испытывает боль.

Через пару минут Диксон выпрямилась, встала и вытерла слезы.

– Идем отсюда, – сказала она, убирая волосы с лица.

И вышла первой.

…шестьдесят первая

Брикс вызвал одного из полицейских, дежуривших на периферии замка, и попросил присмотреть за местом, где был убит Агбаяни. Парамедики в светло-серых рубашках, темных штанах и бейсболках увезли Мэйфилда – под усиленной охраной! – в больницу неподалеку от полицейского управления. Брикс от медицинской помощи отказался, заявив, что он в полном порядке и беспокоиться не стоит.

Вейл уже готова была списать эту браваду на мужское самолюбие и нежелание ложиться на носилки, когда поняла, что сама на его месте поступила бы точно так же, и мысленно выругала себя за попытки обнаружить мужские и женские стереотипы в любом поведении. Она знала, что придется сделать над собой усилие: мысли эти прокрадывались к ней в голову через многочисленные препоны.

По дороге в больницу Диксон и Вейл заехали в гостиницу. Робби там не оказалось. Машины на стоянке тоже не было. Похоже, он не появлялся там весь день: в номере с утра абсолютно ничего не изменилось, не считая замененных простыней и уборки в туалете, но это сделала горничная.

– Насколько я понимаю, Робби обычно тебе перезванивает, – сказала Диксон.

– Да, перезванивает.

У кровати стояли новые чемоданы, которые Робби купил пару дней назад. Вейл открыла один и вывалила его содержимое на постель. Там были нижнее белье и носки. Какой-то увесистый предмет скатился на пол.

– Это его мобильный? – спросила, приблизившись, Диксон.

Вейл подняла крышку телефона. Он был отключен. Она включила его, подождала, пока загрузится система и отыщется сигнал, и нажала на «входящие». Там лежали все непрочитанные сообщения от нее.

– Здесь только мои сообщения. Он что, ни с кем больше не общается?

– А за то время, что вы провели вместе, ему кто-нибудь звонил?

– Нет, – подумав, ответила Вейл. – Но рано или поздно ему должен был кто-то позвонить. А тут пусто. Только сегодняшние вызовы.

– Может, он регулярно чистит «журнал». У меня один друг так поступает. А что там с исходящими?

Вейл подвигала джойстиком.

– Тоже ничего. Что-то тут не так. Ни единоговызова.

– Или он регулярно чистит «журнал», или…

– …кто-то сделал это за него. – Вейл уставилась на телефон, как будто могла одним взглядом восстановить стертые записи. – Я могу отослать телефон в лабораторию ФБР, пусть посмотрят, что записано на чипе. Там же есть какой-то чип внутри?

– Наверное, – пожала плечами Диксон. – Но разве Бюро согласится этим заниматься? Это же не федеральное расследование. В смысле это вообще никакое не расследование. Пока что.

– Друг. У Робби есть друг. Может, он знает, где он? – вспомнила Вейл и полезла в список контактов. – Как же его зовут, черт побери? Себастьян, кажется.

– Нашла?

– Нет.

Вейл закрыла телефон и спрятала его в карман.

– Объяснить пропажу «журнала» мы не можем. Давай посмотрим на это с другой стороны. Если Робби оставил телефон, значит, он собирался вскоре вернуться. Он у тебя бегает?

– Ага. – Оглядевшись, Вейл увидела в углу туфли. Кроссовок не было. – Ладно. Может, он куда-то поехал на пробежку и оставил телефон в номере. Или просто забыл.

– Конечно. Он же в отпуске, а ты работаешь. Он постоянно один. Вполне логично.

– Но почему он не вернулся?

Диксон пробежала глазами по комнате.

– Жалко, что горничная уже прибрала.

Вейл согласно кивнула. Она поняла, о чем говорит Диксон: если здесь произошла драка, полицейский сразу бы все увидел, а горничная вполне могла принять это за обычный беспорядок… или последствия бурного утреннего секса. В любом случае картина была непоправимо нарушена, а улики, если они вообще существовали, уничтожены.

– Я попытаюсь найти хозяев, узнаю, можно ли поговорить с горничной. Мало ли что… Вдруг здесь был такой кавардак, что она запомнила.

– Давай попробуем.

Опустившись на колени, Вейл осмотрела ковер на предмет следов крови. Она буквально проползла по всему номеру, но ничего подозрительного не обнаружила, а в ванной заглянула даже в стоки на раковине и в душе.

Вернулась Диксон.

– Горничная перезвонит. – Она присела на корточки рядом с Вейл. – А я пока позвоню Мэтту Аарону, пусть вызовет сюда криминалиста. Если тут есть невыявленные отпечатки, он их найдет. По-моему, пока не съедешь, горничные не делают генеральную уборку – разве что пылесосят, застилают постель и проводят пару раз тряпкой по столу. – Она похлопала Вейл по колену. – Ладно, идем. Мы и так тут уже изрядно наследили.

Вейл пошла за ней и, прежде чем закрыть дверь, еще раз оглянулась.